Попаданцы

***

— Нет! Нет! Ни за что! Я в это жуткое место ни ногой. И не уговаривайте. — Юнги вслушивался в чужую речь, которая была поначалу невнятной, как будто кто-то трындел на тарабарском. Но понемногу она становилась всё чётче. Открыв глаза и наведя резкость, он понял, что находится в огромной белоснежной комнате. Настолько белоснежной, что можно было ослепнуть. Белым здесь было абсолютно всё: кровать, тахта, занавески на окнах, пол, потолок, даже цветы в вазе были белоснежными, включая их листья. Рэперу даже показалось, что у него что-то со зрением, как будто яркость и резкость нахрен испарились. И только приглядевшись к беседующим в сторонке альфам и их тёмным головам, понял, что с его зыркалками всё в порядке, а комната и правда белая. — Гуки, это твой попаданец, тебе его и отправлять назад, — уговаривал его Хосок. — Не так уж там и страшно. Тем более, что ты маг. Или боишься, что омеги изнасилуют? Возьми Плюшу с собой, на всякий пожарный. Да там собственно, делов-то: найдёшь колдуна Шихёка, передашь ему попаданца и всё. Он мне слегка задолжал и поэтому всё сделает. Не упирайся, малыш. Всё равно придётся. — Ничего я не боюсь, — смутился тот. — Просто я люблю чистоту, а там не мир, а свалка и ужасно пахнет. — Он брезгливо сморщил нос. — У нас огромная проблема! — влетел в комнату третий, здоровенный, как гора, высокий и широкоплечий альфа буквально снёс дверь с петель так, что та оглушительно грохнулась на пол. — Есть ещё один попаданец. — Он щелкнул пальцами и дверь встала на место. — Намджун! Как это еще один? И где же он тогда? — удивлённо глянул на альфу Хосок. — Верховный! Клянусь, в роще только один был. Другого я там не видел. Плюша бы его точно почуял, — невинно захлопал глазами Гук. — Да в том-то и проблема. Он — омега, — усаживаясь на тахту и нервно теребя тёмную шевелюру, ножки которой незамедлительно отломились, но маг, кажись, даже этого не заметил. — Представляете, что будет, если его найдет тёмный верховный? Это катастрофа! Чонгук испуганно прикрыл рот рукой. — Вот, черт! Пиздец! — А ну, не матерись при старших! Не дорос ещё, — с укором глянул на него брат, пихнув в бок. — Ты в этом уверен? — обратился он к верховному альфе, который поднявшись со сломанной тахты, (та сразу же приобрела первоначальный вид) расхаживал туда-сюда по комнате. — Почти. Жезл светится двумя цветами, а это сам знаешь, что значит? — он машинально поправил вазу на столике и та сразу же превратилась в осколки. — Ну, знаешь ли, друг мой. Я бы этой штуковине не стал особо доверять. Особенно после того, как ты ее немного, так сказать, трансформировал. — Хосок слегка кашлянул, чтобы вдруг не произнести вслух «распиздячил». — Ты же знаешь, я не хотел. Оно само так получилось. Я же не виноват, что всё вокруг меня ломается. Чёртов омега, до сих пор от его проклятия никак избавиться не могу. Чтоб его! — Так перестань его любить и дело с концом. Нет любви — нет проклятья. Сам же знаешь? — хмыкнул Хосок. Намджун вздохнул. — Легко тебе говорить — «Перестань». Думаешь, это так просто? Щелкнул пальцами и разлюбил. Это так не работает, дружище. — Даааа! Любовь — странная штука, — выдохнул Гук. — Как хорошо, что я ещё никогда не влюблялся. Это явно вредно для здоровья. — Лучше и не влюбляйся, малой, — хмыкнул Намджун. — А если влюбишься — молись, чтобы это не был попаданец. Иначе… — он как-то обречённо вздохнул, облокотившись на стойку камина, по которой сразу же пошли трещины… — Иначе, вот! Будешь, как я, страдать от неминуемого проклятия. И кто придумал это тупое правило? Плюнуть бы ему в лицо! — проведя по поверхности рукой, стойка снова стала целой. «Охренеть», — пронеслось в голове у Юнги, тихонько наблюдающим за странным для него диалогом и таким же странным альфой. «Вот это рукожоп! Прямо, король рукожопов. К чему не притронется, всё по пизде идёт.» — Он даже хотел что-то высказать по этому поводу, но из горла вырвался только детский лепет, типа: — Агу бррр, — и слюни потекли. От испуга он даже язык прикусил. — Блядь! — зашипел от боли, снова обретая возможность членораздельно изъясняться Альфы мгновенно повернулись в его сторону. — А вот и наш мандариновый попаданец вернулся. Кажись, твой эликсир взросления всё-таки подействовал, Нам. А то я уж боялся, что с твоей криворукостью он мог и не сработать или вообще превратить его в глубокого старикашку, — заулыбался широкой улыбкой Хосок. — Ну что, обжора! Надеюсь, теперь понял, что когда говорят не трогать, нужно не трогать. В следующий раз можешь вообще испариться, а не агукать в кроватке и сосать манку через соску. Только сейчас рэпер осознал, что сидит в ярко-голубом манеже, голышом и в памперсе, (который знатно натирал резко подросшие кукушата) а рядом валяются соски, погремушки и плюшевый единорог. — Я что правда в мелкого того… этого… — начал заикаться он. Юнги, до этого не знавший, что такое слово «стыд», сейчас чувствовал его в полной мере, покраснев до самых кончиков волос. — Этого. Этого. — брезгливо сморщился Чонгук. — Знаешь, сколько раз мне пришлось увидеть твой зад в какашках и кормить тебя кашкой-малашкой. От представленной картины рэпер ещё больше стал походить на варёную свёклу. — Одежду верните. Понял, не тупой, — буркнул он, поглядывая на свой весьма странный вид. — Точно понял? — сощурился Хосок. — Может всё-таки оставить тебя в памперсе походить? Для профилактики. — Да я к вашим сраным мандаринам и на пушечный выстрел не подойду, даже если в этом гребаном мире кроме них больше жрать нечего будет. Верните одежду! Хотя бы трусы, а то у меня уже яйца вспотели в этой штуковине, — испуганно-протестующе замахал он руками. — Ладно. Думаю урок усвоен, — маг подошёл к нему и дотронулся до плеча. Манеж исчез, а на нем появился его «шикарный» гардероб. — А теперь скажи-ка, Мин Юнги. Ты когда шар грохнул, с тобой ещё кто-то был? — Ну, был. Хлыщ этот омежий. Мой кузен. Как его там? — он изо всех сил напряг мозг. — Соси, Тряси. О! Вспомнил. Ренуар — Тэхён Буасси. Лощёный сука, до блевотни. А что, он тоже того-этого? Да и хрен с ним, пусть тут потусуется, пока я буду наследство переоформлять. Альфы переглянулись. — А вот теперь это действительно плохо, — поджал губы Хосок. — Надо его найти, пока до него тёмный верховный не добрался. — Он как-то странно посмотрел на Гука. — Нет, нет, нет! И не смотри на меня так. Этого отправить назад, ещё ладно. Но искать по всей тёмной стороне второго… Даже не уговаривай, — он демонстративно скрестил руки на груди и отвернулся к окну. — Я на это не подписываюсь. — Чонгук! — подошёл к нему Намджун. — Ты же знаешь правила. Попаданец твой и ты должен его вернуть в человеческий мир. Но раз он попал сюда не один, то и вернуться они должны вдвоем, иначе оба… — он тяжело вздохнул. — … и сам знаешь, что будет? Гук виновато смотрел на верховного и жевал губу. — Я понимаю. Но там так мерзко. А вдруг кто-то из этих ужасных омег захочет от меня ребёнка? Ты же знаешь этих похотливых придурков, — шепнул он на ухо верховному магу. — Я пока к такому не готов. Я даже в последний раз, на «Вальпургиеву ночь», ни с кем ни этого… — Малой, ну, о чём ты вообще думаешь? — цыкнул Хосок, услышав это громкий нервный шёпот. — Да кому ты там будешь нужен? Твой альфий запах мы на время твоего путешествия скроем. Сущность белого мага тоже. Будешь выглядеть, как настоящий крутой тёмный омега с личным попаданцем. — Он подошёл и коснулся плеча брата. — Вот глянь-ка! Чонгук подошёл к зеркалу. На него смотрел тёмный омега в обтягивающих чёрных джинсах, потертой косухе, почти такой же, как у рэпера, драной майке с надписью «Отъебитесь, я нервный!» и ярко-фиолетовыми волосами, забранными в хвост. В ушах болталась хуева тонна серёг, а на губе и брови пирсинг. — Ну как, нравится? — довольный своей работой, потирал руки Хосок. — Ох, ни хуя себе! Пресвятые ананасы! Этой крале я бы вдул, — тут же прокомментировал Юнги. — Нечем там вдувать. Видел я твоё хозяйство. Оно крошечное, — фыркнул на этот выпад Гук, сексуально тряхнув фиолетовой чёлкой. — Так это ж когда я пиздюком был, малой, а сейчас эта крошка тебе в рот не влезет, — обиделся рэпер. — Не смеши! Из стручка банан не вырастет, — парировал тот. — Показать! До тебя на этот «стручок» никто не жаловался, — схватился за ремень брюк рэпер. — Ошалел! — выпучил глаза Гук. — Омегам будешь показывать, дебил. — Так! Хорош пререкаться, вы ещё пока не в Бонге, — остановил эту перепалку Намджун. — Хосок, я думаю тебе нужно с ними идти. Боюсь, что эти двое наворотят дел. Я бы и сам пошёл, но ты же знаешь, что я не могу из- за проклятья и из-за… — он совсем стушевался. — Как скажешь, верховный. Вот только ты же понимаешь, что меня в Бонге каждая собака знает, особенно после того случая, на «Вальпургиеву ночь». — Да! Об этом я не подумал, — закусил губу Нам. — Что ж, придется тогда наблюдать издалека. — Я что-то не догнал? — вклинился в их диалог Юнги. — Вы хотите отправить меня на тёмную сторону? Так ещё и братца моего нужно искать, иначе без него я не смогу вернуться? Зашибись! Хуёвые вы маги, раз сами ни хрена не можете. — Какой ты внимательный, попаданец, — усмехнулся Гук. — Мы бы могли и сами, если бы одна тёмная сучка не сперла у верховного очень важную вещь. — Чонгук! Ну что за словечки? Ему вообще об этом знать не следует, — с укоризной посмотрел на него Хосок. — Мне иногда кажется, что ты и правда должен был родиться омегой. Вернёшься, у нас с тобой состоится серьёзный разговор по поводу твоего поведения. Похоже, сбор мандаринов станет твоим вечным наказанием. — Опять? Да он же первым начал, — надул губы младший, по-детски показывая рэперу язык. — Детский сад, ей-богу! — вздохнул Нам. — Чует моё сердце, зря мы их одних отправляем. Но ничего не поделаешь. *** Юнги и Чонгук рассматривали новенький чёрный «Харлей», стоящий у входа в светлый дворец. — Вау! Какая детка! — Юнги аж прослезился, оглаживая хромированный корпус мотоцикла. — Наверное, магом всё-таки быть охуенно. Щелкнул пальцами и у тебя новенький моцик. А миллиард долларов наколдовать можешь? — повернулся он к Хосоку. — В пределах этого мира могу. Вот только зачем они нам здесь? Нам деньги не нужны, — кивнул тот. — Логично, — хмыкнул рэпер. — Вам пора. Времени в обрез. Чонгук, я очень надеюсь, что ты всё сделаешь верно и отправишь этих недотёп домой, — Намджун обнял младшего. — Не переживайте, верховный. Всё будет окей, — улыбаясь во все тридцать два, ответил тот. — Особенно, если этот… — он кивнул в сторону Юнги. — …будет делать, что ему говорят. — Не бзди, малой! Я усвоил урок. Буду послушным, как девственник в первую брачную ночь. Клянусь! Чур, я поведу. У крутого байка должен быть такой же хозяин. — Юнги залез на мотоцикл, пытаясь разобраться, как его завести. — Не поведёшь. Крутой идиот! — фыркнул Гук и помахал у того перед носом ключами. — Транспорт мой и поведу его тоже я. — Ну и хуй с тобой, золотая рыбка, — обиделся рэпер, сдвигая тохес назад. Чонгук резво запрыгнул на железного монстра, резко трогаясь с места, альфа едва успел крепко вцепиться в его торс. — Держись крепче, попаданец, а то не ровен час, свалишься. — Какая охуенная талия. Разве у альф бывают такие шикарные формы, — с подъебом причмокнул тот. — Был бы ты и правда омегой, я с удовольствием отымел бы тебя во все щели, малыш. — Шепнул ему на ухо Юнги. — Парни! А можно я этого извращенца где-нибудь по пути скину? Он же задолбает меня своими дебильными подколами, — вздохнул Гук, ткнув рэпера локтем в ребро так, что тот недовольно крякнул. — НЕТ!!! — хором ответили альфы.