***
Больно… Как же больно… Неужели, это конец? Наверное, перед глазами в такой момент должна пронестись вся жизнь, или появиться белый туннель, зовущий на небеса. А может там, за гранью меня ждёт ничто, вечная пустота? Скоро, совсем скоро я узнаю ответ… Боль, однако, все не хотела отпускать, сосредоточившись теперь в правом виске. Что-то влажное прикоснулось ко лбу, и, поморщившись, я приоткрыла глаза. Изображение расплывалось, и мне понадобилось время, чтобы различить каменную кладку. Что за странное место… Я чуть скосила глаза — тело было словно налито свинцом — и осмотрелась получше. Тяжелый балдахин неопределённого цвета, каменные стены, синь неба, что единственным ярким пятном виднелась из приоткрытых ставень. У окна кто-то стоял и очень громко ругался. — Ты и правда чудовище, как говорят! — кричала женщина, размахивая в гневе руками, — угробить собственное дитя! Даже Мейгор Жестокий не дошёл до такого! — Не будь ты столь высокомерной сукой, ничего бы и не случилось! — парировал мужчина. Я чуть приподнялась на локтях и тут же со стоном завалилась обратно. — Доченька! — женщина метнулась ко мне, — ты жива! Старые Боги услышали мои мольбы и возрастили тебя! Я неспешно разглядывала незнакомку, пытаясь понять, кто это и почему столь сильно обо мне беспокоится. Женщина была молода, темные волнистые волосы обрамляли смуглое, особо ничем не примечательное лицо. Небольшие раскрасневшиеся глаза неопределённого цвета, широкие брови, которых никогда не касался пинцет, прямой нос с редкими веснушками, обветренные губы, над которыми виднелся темный пушок. Я заметила наливающийся синяк на ее щеке. Женщина крепко сжала мою ладонь и ласково погладила по голове. — Где я? — с трудом вымолвила я, с интересом разглядывая странный наряд незнакомки. Простое платье с высоким горлом из плотной ткани сливового цвета, чьим единственным украшением служила серебристая вышивка на груди и манжетах. В глаза бросились алые разводы на ее лице и руках. Кровь? — Ты дома, малышка Алисса, — женщина быстро поцеловала меня в лоб, — не смей приближаться к ней, чудовище! Мужчина, что было сделал шаг к кровати, где я лежала, напряжённо замер на месте, а после, резко развернувшись, вышел из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. Я не успела рассмотреть его, лишь заметила, что он очень высок, а его длинные седые волосы спускаются до середины спины. — Пить, — рот пересох, чувствовался металлический привкус крови на языке. — Сейчас, мое солнышко! — женщина приобняла меня за плечи, приподнимая. Я сделала глоток и невольно скривилась — вкус был премерзкий. — Глотайте, маленькая леди. Снадобье хоть и противно на вкус, но поможет быстрее вам подняться на ноги, — проговорил старик, с толстой цепью на шее, — а теперь спите, дитя. Сон лучшее лекарство, что даровали нам Семеро. Тяжёлые веки смыкались сами собой, мягкая постель обещала блаженство. «Какой странный сон», — подумала я, прежде чем отдаться в объятья Морфею. «Какого?!» — подумала я и в который раз с силой ущипнула себя на руку. Бледная кожа предплечья уже раскраснелась и обещала в скором времени покрыться синяками. Тихо застонал, я откинулась на подушку, тщетно пытаясь хоть что-то понять. Однако, мозг отказывался осознавать происходящее. Я опасливо глянула на стоящее рядом с мой постелью кресло — так и есть, рыжеволосая девушка, что дремала в нем, сладко зевнула, и распахнула глаза. — Леди Алисса! Вы наконец-то проснулись! — круглое веснушчатое лицо озарила лучезарная улыбка. Я судорожно сглотнула и натянула одеяло до подбородка. Леди Алисса?! — А вы кто?! — с трудом проговорила я. Голос прозвучал тонко и жалко. Не удивительно. Судя по всему, каким-то неведомым образом я застряла в теле совсем ещё маленького ребёнка, если точнее — то маленькой девочки лет так пяти. — Как так! — девушка обиженно надула губки, — я Ирма, ваша личная служанка, моя маленькая госпожа! Как вы могли меня позабыть? — Ирма задумчиво прикусила нижнюю губу, — видимо крепко вас зашибло, леди Алисса! И все из-за этого негодника! Как ваша головушка? Болит? — Нет… Не болит… — неуверенно проговорила я дотрагиваясь до лба. Рука коснулась широкой полоски ткани, судя по всему что служила повязкой. — Ваш батюшка поступил просто ужасно! Поднять руку на нашу добрую леди, и, более того, на столь славную малютку! — голос девушки задрожал от возмущения. — Ирма, — странное имя соскочило с языка столь легко и просто, словно я произносила его уже не раз, — пожалуйста, расскажи, что случилось? — Ну, ваш батюшка как всегда учудил! Полез с поцелуями к кухаркиной дочке! А та только и рада — сам принц обратил на неё внимание. Так их и застукали в кладовой! Матушка ваша ужасно взвилась! И правильно! Что это такое?! На свою супругу, леди Рунного камня, в чьих жилах течёт кровь древних королей, не обращать никакого внимания, игнорировать священный долг! А зажимать в углу какую-то девку — так пожалуйста! Леди Рея вот и не стерпела — надела вашему папеньке на голову кувшин с кислым молоком! Вот смеха то было! Видели ли бы вы его лицо! Самому принцу Деймона Таргариену, брату короля, да кувшин на голову! — Ко-кому? — заикаясь переспросила я. Нет! Этого просто не может быть! — Батюшке вашему, принцу Деймону! — повторила, смеясь, Ирри, — ну тот и всерчай! Бросился на вашу матушку с кулаками! Думали, прибьёт! Неудивительно! Странно, что он не скормил этих дебилов Караксесу, предварительно поджарив до хрустящей корочки! — И тут вы, храбрая малютка, бросились на помощь нашей доброй леди! А принц возьми и отбрось вас, словно надоедливую собачонку, простите меня за сравнение! Да так неудачно! Прям головой об угол стола! Крови было немерено! Наша леди страшно закричала тогда и как бросится на этого негодника! А он даже не отбивался, так и стоял истуканом! Видимо, сам испугался того, что наделал. — А по-после? — Как жалко, шрам останется, да на самом видном месте, — покачала головой Ирма, — но не волнуйтесь! В ваших жилах течёт кровь Драконов и Бронзовых Королей! Отбоя от женихов не будет! «Дались они мне!» — скривилась я. Хорошо, что эту проблему можно отложить лет так на десять. — Ну так вот! Леди Ройс сама перенесла вас в спальню! Драконий принц порывался — но кто бы ему дал, после всего, что он натворил?! Когда пришёл мейстер, вы уже не дышали! Но Старые Боги оказались милостивы и возвратили вас матери. Она все эти дни провела у вашей постели, пока мейстер не поклялся богами, что опасность окончательно миновала. — А что Деймон? — я слушала рассказ Ирмы как новую главу своего любимого романа, который столько раз перечитывала. Страх перед незнакомым местом, чужой жизнью и всеми этими незнакомыми людьми сошёл на нет, уступив место жгучему любопытству. — Улетел на своём мерзком драконе! Больше он, судя по всему, ни на что не способен, — покачала головой Ирма, и огненные кудряшки весело запруживали вокруг ее милого, лица, сплошь покрытого золотистыми веснушками, — Только прошу, не выдавайте меня! Мне не стоит сплетничать за спиной хозяев. А вот и наш добрый мейстер! Коротко стукнув в дверь, в комнату зашёл уже знакомый мне старик, на чьей тонкой шее при каждом шаге тихо позванивала тяжелая цепь. «Мейстер Дилан», — услужливо шепнуло мне сознание. Пока я разглядывала морщинистое, гладковыбритое лицо, поблёскивающую в свете свечей лысину, обрамлённую редкими белоснежными волосами, внимательные водянистые глаза, ловкие руки, покрытые старческими пятнами, он неспешно осматривал меня. — Сколько пальцев? — спросил он под конец, выставляя средний и указательный. — Два, — ответила я. Мейстер дотронулся до моего кончика носа, а затем, ласково улыбнувшись, вынес вердикт, — Жизни нашей малютки ничего не угрожает. Пойду, обрадую леди Ройс, а то она места себе не находит. Мейстер Диван прихрамывая направился к выходу, когда его чуть не сбили с ног. Уже знакомая мне женщина бросилась к постели и, крепко сжав мои ладошки, начала плакать. — Моя маленькая Алисса, — то и дело, всхлипывая, повторяла она. — Все хорошо, мамочка, — тихо проговорила я, пока Рея Ройс, леди Рунного Камня и супруга принца Деймона Таргариена, покрывала мое лицо поцелуями. Последующие два дня я провела в постеле, а рядом со мной постоянно кто-то дежурил. Может и к лучшему, у меня было время осознать и хоть как-то смириться со случившимся. Я не жалела о старой жизни — она уже клонилась к закату, а всем известный исход был лишь делом времени. Однако, почему и как я оказалась в мире своих любимых книг было для меня неразрешимой загадкой. Особенно меня смущал тот факт, что я не помнила у Порочного Принца никакой дочери по имени Алисса. Знать бы, что ещё поменялось в этой вселенной? Порой мне казалось, что именно та, прошлая жизнь была лишь бредом, навеянным болезнью. Потихоньку память прояснялась, перед глазами вставали сцены из прошлого малютки Алиссы. Вот матушка учит меня кататься верхом на пони, придерживая за ногу. Вот старый мейстер мажет шипучей мазью мои разбитые колени. Вот я вглядываясь в ночное окно, ожидая увидеть дракона. Многое я узнавала из разговоров. Например, что король Визерис, первый своего имени, празднует рождение своего второго сына, Принца Эймонда. Что Кормилец Крабов захватил Ступени и грабит все проплывающие мимо корабли. Что принца Деймона видели в Чаячьем городе, разумеется пьяного и в окружении шлюх. Я послушно поглощала безвкусную кашу и водянистые бульоны, пила горькие зелья, что исправно приносил мейстер Дилан, терпела болезненные перевязки. Матушка приходила часто, но не могла оставаться надолго — обязанности хозяйки Рунного Камня отнимали у неё много времени. На исходе второго дня я вымолила у Ирмы разрешение подняться с постели и сразу направилась к мутному зеркалу, что поблескивало у окна. В слабом свете трепещущей свечи на меня взирала крошечная девочка в длинной белоснежной сорочке, что полностью скрывала ее тонюсенькое тельце. Темные волосы были неровно срезаны по самые плечи, видимо, чтобы лучше открыть доступ к ране, что кровавое коркой красовалась на правом виске, переходя на лоб. Однако, одна широкая прядь — как раз таки справа — все же ярко горела серебром. А ещё удивительными были глаза: левый — черный как сама ночь, и правый, что рубином мерцал в обрамлении белоснежных ресниц. — Алисса! Сядь ровно! И не болтай ногами! — строго проговорила мама. Именно мама — при виде суровой леди Ройс меня каждый раз захлестывала волна радости и любви, наследие той малышки Алиссы, что обитала в этом теле прежде. Прошло два дня, и мне наконец разрешили вставать и покинуть свою небольшую спаленку, что вмещала в себя небольшую кровать с балдахином, резной шкаф, тяжелый дубовый сундук и камин, что исправно зажигали каждую ночь. — Да, матушка, — проговорила я с набитым ртом. За время болезни я сильно оголодала и теперь попросту набросилась на еду. Да и попробовать хотелось все! Ароматный луковый суп, запечённый в яблоках поросёнок, горшочек с овощами, горка румяных пирожков — и это лишь те блюда, что я смогла опознать! — Леди Алисса, — жестко проговорила женщина, наглухо запечатанная в строгие одеяния, что оставляли открытым лишь суровое лицо неопределённого возраста. Она каменным изваянием написала за моей спиной, видимо, таким образом желая привить мне хорошие манеры, — наследнице Рунного Камня не пристало говорить с набитым ртом, да к тому же облизывать пальцы! Вы уже пошли на поправку, так что с завтрашнего дня мы серьезно займёмся вашим воспитанием! — Да, септа Мирта, — смиренно проговорила я. Имя суровой женщины само собой всплыло из глубин памяти. Я бросила взгляд на безоблачное небо за окном — не появилась ли там тень дракона? — и вновь принялась за трапезу, стараясь вести себя как можно благопристойнее и прислушиваясь к разговорам, что вели старшие. Обед проходил в на открытой веранде, и помимо нас с матерью и служанок, что прислуживали за столом, присутствовали ещё двое: мейстер Дилан и мужик с каштановой всклокоченной бородой, в которой то и дело застревали кусочки пищи. Он имел определенно сходство с матерью, что позволяло сделать предположение об их родстве. — Дорогая кузина! Случившееся нельзя так просто оставить! — бородатый мужик, что оказался моим дядюшкой неизвестной степени дельности, закончил обгладывать свиную ножку, и, громко рыгнув, швырнул объедки под стол, где тотчас закопошились собаки, — мы должны сообщить королю Визерису о непристойному поведении его брата! — Не думаю, что кто-то может повлиять на моего неразумного мужа, — покачала головой леди Ройс, — и тем более, это не поспобствует благополучию нашего брака. Порой мне кажется, что Деймону доставляет удовольствие нарушать любые запреты. «Тонко подмечено, » — тайком от септы я сунула кусок свинины под стол. Одна из собак моментально заглотила лакомство и уложила голову мне на колени, поскуливая и выпрашивая добавки. — И это не главное, что меня беспокоит, — матушка сделала глоток из серебряного кубка, украшенного затейливым узором, и, чуть помолчав, продолжила, — мой принц не желает меня как женщину и не посещает мою постель. Я даже перестала жевать от удивления. Разве можно выносить на обсуждение столь интимные темы? Наверняка этот разговор достигнет ушей Деймона, и желание посещать спальню супруги покинет его окончательно. — А даже если и приходит, то у нас, у него ничего не получается, — закончила Леди Ройс и мне стало искренне ее жаль. — Не думаю, что такие разговоры пойдут на пользу маленькой леди Алиссе, — проговорила септа, и на этот раз я была полностью с нею согласна. Мне было ужасно неловко, кусок не лез в горло, а уши и щеки запылали от стыда. — Алиссе всего четыре, и она вряд ли поймёт хоть что-то. Верно, дитя мое? — Да, Матушка, — быстро проговорила я, сверля взглядом грязную тарелку. — Даже чтобы зачать Алиссу, мне пришлось обратиться к ведьме, что обитает на Острове Ликов. Лишь Боги знают, чем мне пришлось заплатить за этот дар! Зелье и правда помогло — мой принц наконец лишил меня невинности после стольких лет брака. — Но с кухаркинами девками и шлюхами у него вовсе проблем нет, — хохотнул дядюшка, — на деньги, что он оставил в борделе в Чаячьем городе можно выстроить целый замок! — Неужели я такая уродина, Редвин?! — судорожно сглотнув проговорила матушка, и костяшки пальцев, что сжимали кубок, побелели от напряжения, — Деймон говорит, что даже овцы здесь для него более желанны, чем я! Знаете как он называет меня за глаза? Бронзовая сука! Леди Ройс не была уродиной. Скорее, проблема была в ином. Слишком простая, лишённая женственности и изящества, она могла бы стать хорошей женой для любого лорда средней руки, но никак не для принца, развращенного с малых лет в борделях Королевской Гавани и привыкшего к совершенно иной, полной роскоши и развлечений жизни. — Кузина, не говори ерунды, — буркну дядюшка Редвин, — просто природа обделила его мужской силой. — Дело может быть и в болезни, — задумчиво проговорил мейстер, поглаживая массивную цепь, — Полагаю, мне стоит осмотреть принца. Я сталкивался с подобным, и порой даже небольшое вмешательство полностью решало проблему. — Скорее Семеро могли послать принцу бессилие за блуд и порок, — безапелляционно добавила септа, — молитва и пост, вот лучшее лекарство! — А может принц попросту мужеложец? — продолжил дядя Редвин, — поговаривают, что его не просто так выдворили из Пентоса! А в деле был замешан смазливый сынок тамошнего Принца! Эх, хорошая порка, обычно помогает лучше всего в таких случаях! «Или драконье пламя. Сразу никаких сплетен и дурацких советов», — подумала я, но благоразумно промолчала. — Матушка, я поела, — я поднялась, с трудом отодвинув тяжелый стул, — могу я идти? Слушать подобные разговоры о человеке, что являлся моим отцом в этом мире, не особо хотелось. Да и страшно — ещё прибьёт как свидетеля своего позора. Матушка коротко кивнула, и я покинула зал. Жизнь в Рунном Камне била ключом. Пожилая женщина, что я встретила на лестнице со стёртыми от времени каменными ступеньками, ласково обняла меня и поцеловала в лоб. Парочка стражников бодро поприветствовали меня, похвалив за храбрость. Я успела порядком устать от всеобщего внимания, пока обследовала замок. Память услужливо подбрасывала мне все новые и новые имена и истории. Пожилая женщина была моей нянькой, прежде чем за мое воспитание взялась суровая септа, и часто, вечерами рассказывала мне легенды о Веке Героев. Тот однорукий мужчина с глубоким шрамом на щеке являлся старшим конюшим, и порой позволял мне кормить лошадей морковкой и сухими горбушками. В голове уже стоял шум от вороха нахлынувших воспоминаний, потому я была несказанно рада, когда один из извилистых коридоров вывел меня во внутренний дворик, зажатый между стеной замка и отвесной скалой. Ну наконец, блаженная тишина! Погода стояла солнечная, тёплая, потому, я скинула обувь. Нежная трава приятно холодила стопы, пока я обходила небольшую полянку. Кроме меня здесь никого не было — лишь полевые цветы, несколько щуплых кустов, усеянных незнакомыми мне кругляшами ягод цвета индиго, корявое дерево, чьи корни то здесь, то там вспарывали почву. Белоснежная кора, покрытая рытвинами, словно глубокими морщинами, кроваво-красные листья, с тихими шелестим трепещущиеся на ветру. Неужели?! Я обошла свящённое древо и благоговейно опустилась на колени перед ликом, что скорбно взирал на меня кровавыми очами. — Старые Боги. Вы слышите меня? — я прикоснулась к мертвенно бледному корню, — скажите, почему я здесь? Каково мое предназначение? Ответом был все тот же шелест — я вслушивалась, пытаясь различить в нем шёпот богов, но тщетно. Подняв глаза к небу, я с трудом различила сквозь хитросплетение веток и редкую крону еле заметную тень, что крошечной змейкой рассекала небесную синь. Сердце замерло — наконец, я увидала дракона.