Дачные гоблины

      Для Джунмина на сегодня было уже достаточно потрясений, а было еще только два часа дня. Он прекрасно мог посидеть дома, тихонечко и не высовываясь все лето. Ему не надо было всех этих дач, помидор и природ. Фу. Но также Джунмин понимал, почему их сюда отправили. Сейчас понимал даже лучше, чем раньше, потому что уже сбился со счета, сколько за полчаса, прошедшие с их входа в дом, ему пришлось уворачиваться от рюкзаков, посуды, мебели и Ечана.       – ТАК! – гаркнул Минджэ, когда его сбило с ног подушкой. Все резко остановились, а лидер продолжал вещать, не вставая с пола: – Раз вы не можете расселиться самостоятельно, сейчас будем проверенным способом решать, кто где живет.       – Ладно, – пожал плечами Ечан, – мне вообще все равно, главное чтоб в той комнате на втором этаже.       Бли-и-ин, там хотел жить Джунмин.       – КНБ работает не так, – развел руками Минджэ. – Вот сейчас пронумеруем комнаты и будем играть, пока не определимся.       – Нет.       Джунмин тяжело вздохнул: “Ну конечно”.       Минджэ повернулся к Сумину, который и был против, и натянуто улыбнулся.       – То есть?..       Сумин скрестил руки на груди и переступил с ноги на ногу.       – Тебе опять все как маленькому надо объяснять? Ты сам сейчас начнешь манипулировать результатами, пока твоим соседом не окажется Чонхун. Хантер притворится, что ничего не понял, и будет жить с Хёну, а Юджуна Сеыну сразу отдадут, только он может сохранить его в чистоте и в живых. Джунмину похуй, главное подальше от драмы, так что пусть отправляются с Ечаном в ту комнату с балконом, а то Ечан будет торговаться за нее до ночи. Мы с чаги в дальней комнате, всем спасибо, – договорив, Сумин схватил рюкзаки, кивнул всем и удалился. Джиншик пожал плечами, улыбнулся на прощание и пошел за ним.       – Я услышал достаточно… – гробовым голосом проговорил Минджэ, вставая с пола. – Хуй что скроешь от него. Так и сделаем, короче. Чонхун, пошли на второй этаж, хочу быть повыше.       Сеын заржал громче, чем следовало в этой ситуации (тут не стоило смеяться вообще, но это Сеын), так что ему пришлось тоже быстро удаляться из гостиной. Джунмин хмыкнул и поймал за воротник пробегающего мимо Ечана.       – Пошли вещи разложим, сосед.       – Ла-адно, – закатил глаза Ечан. – Давай только без генеральной уборки хотя бы сегодня.       Джунмин кивнул, сегодня его усталость победила любовь к чистоте, но завтра точно надо будет постирать занавесочки.       В доме на какое-то время воцарилась относительная тишина, если не считать звуков передвигаемой мебели, периодических криков "ай, бля" и жужжания перфоратора (ну и кто из них взял перфоратор?), но это все происходило где-то там, а Джунмин был здесь, в своей комнате, и наслаждался лежанием на кровати. Он планировал так провести все время как минимум до ужина, но в какой-то момент шум из дома переместился на улицу и, как назло, как раз под его балкон.       Джунмин старался стойко его игнорировать, но вдруг…       – ПАК! ДЖУН! МИН!       Джунмин издал протяжный стон уставшего человека и поднялся. Под балконом стояли Юджун, Ечан и Джиншик и улыбались слишком радостно для людей, сосланных в нечеловеческие условия сельской местности.       – Спускайся, покажем кое-что, – махнул ему рукой Джиншик. Вот на чьи предложения что-то показать не стоило вестись, так это на его.       Джунмин замотал головой и для верности ещё добавил:       – Ни за что!       Джиншик цыкнул:       – Обещаю, это не жук, не таракан, не лягушка… Оно в принципе не живое. Ну, с точки зрения естествознания, конечно, живое, но не двигается, – убеждал он. Но Джунмин убеждаться не хотел.       – Ну, значит, там что-то дохлое, а это ещё хуже!       – Не, на Минджэ хёна сам посмотришь, тебе ближе, – хихикнул Юджун.       – В смысле?!       – Спит, как убитый, – засмеялся Джиншик и они с Юджуном стукнулись кулаками.       – Хён, не бойся, там все нормально, тебе понравится, – сказал Ечан. Джунмин ему тоже не особо доверял, но Ечан был не только хитрым, но и дальновидным, и не стал бы прикалываться над тем, с кем ему предстоит жить следующие три месяца.       Джунмин тяжело вздохнул еще раз. Он все равно не хотел выходить, но ему стало немножечко интересно, что там такое. Так что он спустился, но когда обошел дом, то все-таки испугался, а ему еще даже ничего не показали. Во всем виноват был Сумин, черной тенью отделившийся от стены под балконом, когда Джунмин как раз завернул за угол.       – Я! - заорал Джунмин, когда понял, что не умрет от сердечного приступа прямо тут. – Должен был догадаться, что ты где-то неподалеку!       – Звучит, как твои проблемы, – хохотнул Сумин и подошел к остальным.       – Показывайте, что там у вас, пока я еще жив!       И Джунмин с обреченными видом поплелся за Ечаном и Юджуном. Сумин с Джиншиком шли позади, чтобы он не сбежал. Идти пришлось совсем недалеко, до сетки между участками, где наблюдались внушительные заросли каких-то цветных кустов. Подойдя ближе, Джунмин понял, что это кусты ягод, вполне съедобных. Он даже тихонечко похлопал в ладоши, предвкушая, как запряжет всех варить варенье…       – Хм, не знал, что красная икра растет на кустах, – раздался над ухом голос Хантера.       Джунмин как-то даже завис. Как, впрочем, и остальные.       – Бро, – нарушил молчание Хёну, который, видимо, пришел вместе с Хантером, – это смородина.       – И это моя смородина, бандиты малолетние! – раздался крик по другую сторону кустов и сетки.       Джунмин резко отошел от одного шока и сразу же впал во второй. Точно, там же как раз участок злобного мужика, которого они встретили по приезду. Парень вжал голову в плечи и постарался спрятаться за Хантера. Хантер, наоборот, вытянул шею и встал на цыпочки.       – Че делает? – спросил Сумин. Он присел на корточки и попытался посмотреть снизу.       – Картошку поливает, – шепотом ответил Хантер.       – Лучше же вечером поливать, – это подкрался Чонхун со своими новообретенными сельскохозяйственными знаниями, и тут уже Джунмин не выдержал и заорал:       – Как вы меня достали все уже! Ни секунды покоя! Чонхун, повесь колокольчик на шею! Хантер, ты тоже не подкрадывайся! Джиншик! Больше не шути про трупы! Ю…       – ДЖУНМИН! – рявкнул Сумин. – Попей валерьяночки, хороший мой, – и протянул ему пузырек.       Джунмин встряхнулся. Действительно, чего это он распсиховался? Это все усталость от дороги и нервы от смены обстановки, надо взять пример с Минджэ и тоже пойти поспать… А хотя нет. Джунмин глянул на часы и понял, что скоро пора будет соображать, чем они будут ужинать. Не смородиной же.       Но на всякий случай он подошел ближе, чтобы глянуть хоть на эту смородину.       – А, так это черная смородина, – пробормотал он, поняв, что до созревания еще минимум неделя, а то и больше.       – Э-э-э, она же красная, – сказал Юджун.       – Это потому что зеленая, – закатил глаза Чонхун и, развернувшись, пошел в сторону дома. – Идемте, поедим что-нибудь. И нужно сегодня лечь пораньше, потому что с утра будем рассаду сажать.       – Какую рассаду? – удивился Джиншик.       – Перца.       – Кто сказал?       – Я.       – А с каких пор ты командуешь? – сузил глаза Сумин.       Чонхун остановился и обернулся:       – С тех самых, как вы назвали капусту “классными помидорами”, а они, – тут Чонхун указал на Ечана с Юджуном, – заявили, что у нас вся картошка с червями.       – У нас картошка с червями?! – переспросил Джунмин. Он не любил червей, да и в целом всякую живность, так что если где-то есть черви, он должен о них знать и принять меры (заставить остальных принять меры).       – Нет там никаких червей, то ростки, – закатил глаза Чонхун. – Кстати, АДЖОССИ! – вдруг заорал он. – РАСТЕНИЯ ДНЕМ НЕ ПОЛИВАЮТ, А ТО ОЖОГИ БУДУТ!       – ПОШЕЛ НА ХУЙ! – послышалось с другой стороны.       Чонхун довольно улыбнулся. Хантер одобрительно покивал:       – Враг предсказуем, это хорошо. Но войну на пустой колчан не ведут. Тайс…       – Мы поняли! – остановили его Сушики и сами повернули в сторону дома. – Жрать пора.       У Джунмина как раз заурчало в животе. Жрать действительно было пора.       Вечер первого дня прошел на удивление тихо, Джунмин даже запереживал и заставил всех измерить температуру на всякий случай. Но все просто устали, так что после ужина разошлись по комнатам и в доме действительно стало тихо до самого утра. А утром - весьма ранним и прохладным - Джунмина разбудили не крики, не петухи (у них-то, конечно, живности не было, но петухи вполне могли быть у соседа - он производил впечатление человека, который купил бы штук десять просто чтобы всех заебать), а никто иной как Тилль Линдеманн.       Джунмин догадывался, что война, о которой вчера полвечера говорили Хантер с Минджэ, может включать в себя акустические атаки дискографией “Раммштайн” в полшестого утра, но не думал, что они прямо с этого и начнут. Он сам фанатом подобной музыки не был и все знания о ней появились у него против воли. Хоть фаза Минджэ-рокера оказалась в прошлом не слишком длинной, он всегда подозревал, что рано или поздно у него случится обострение.       Джунмин знал, что у него не было выбора, кроме как вставать. Чонхун вчера говорил о том, что они будут сажать рассаду. То есть еще оставалась возможность встать мирным путем (насколько это возможно под Раммштайн), не дожидаясь, пока Минджэ начнет ходить по комнатам, барабаня половником по кастрюле.       – Я убью его, – прошипел Ечан с соседней кровати.       – Кого, Минджэ?       – Да при чем здесь Минджэ, – покачал головой Ечан, пинками скидывая с себя одеяло. – Юджуна.       Тут уже Джунмин удивился:       – А Юджун при чем?       Ечан выразительно на него глянул и скривился:       – А кто, по-твоему, взял с собой диски из той коробки с надписью “НЕ ОТКРЫВАТЬ НИ ЗА ЧТО” и усилитель?       Джунмин пошевелил мозгами, но понял, что даже при сильном шевелении по его мнению это могли быть все остальные КРОМЕ Юджуна. О чем он Ечану и сказал.       – Ты что, вчера не видел, как Минджэ его радостно обнимал и называл лучшим ребенком? – спросил Ечан. Он все-таки сполз с кровати теперь рылся в чемодане, который так вчера и не разобрал.       – Я видел, – припомнил Джунмин, – но он стабильно раз в два дня так делает, так что я не подумал, что была какая-то причина.       Ечан хмыкнул, но ничего не ответил. Но Джунмину и без этого было над чем подумать. Сумин, заявляя о том, что Джунмину похуй, главное подальше от драмы, был не совсем прав. Джунмин действительно не любил драму (потому что вечно расстраивался, когда между парнями возникали какие-то ссоры и недопонимания), но обожал загадки и секретики. Он не собирал их с целью как-то потом использовать, боже упаси, Джунмин их всех слишком любил, но должно же быть хобби у человека.       Так что Джунмин встал и уже с гораздо большим воодушевлением отправился навстречу новому дню. Ведь перед ним маячила загадка Юджуна и он твердо решил ее разгадать.