Смешанные

Две тысячи восемнадцатый наступил так же быстро, как и сменялись события в моей жизни. Январь поражал своей суровой погодой не меньше декабря, бушуя за окном и кружа снежинки. Женский голос телеведущей вещал о последних осадках, выпавших за эту неделю, и обещал, что на следующей всё наконец придёт в норму. Жители Токио смогут вздохнуть спокойно, не мучаясь от морозных ветров, обжигающих щеки своим дыханием. Также о неких странных событиях в Синдзюку, Аракава и Эдогава до сих пор говорили. Люди, не знающие о существовании проклятий, не могли толком понять, что же именно произошло. Это потрясло многих, однако всё-таки с частью проблем смогли разобраться. Оставалось лишь надеяться, что подобных инцидентов больше не произойдёт. И пока все после декабря и Нового Года метались из стороны в сторону и пытались прийти поскорее в себя, чтобы вернуться к привычной рабочей рутине, я оставалась дома. О всех событиях тоже не позабыла. Конечно, нет. Но сейчас я собиралась наслаждаться спокойным образом жизни до тех пор, пока была возможность. Тревожилась ли я? Нет. Может, злилась? Тоже нет. А могло ли что-то ещё смущать? И я ответила бы: Да. Да, могло. Стоит ли говорить, что причиной моих головных болей стал Сатору? Думаю, здесь и так всё очевидно. По крайней мере, я очень надеялась, что причиной моих болей был именно он, а не усталость, которая возникла из-за частого перенапряжения мозга. Годжо играл моим настроением так же лихо, как январь мучал японцев неожиданным похолоданием. И я каждый раз безнадёжно пыталась понять, что же этот белобрысый задумал сегодня. Сатору крайне не советовал практиковаться, пока не пойму работу обратной техники. Этот риск принесёт проблем не только ему, но и мне, причём в первую очередь. Однако видеть кромешную тьму вокруг намного хуже. Практика стала подобна наркотику, без которого невозможно жить. Благодаря способности я начала лучше ориентироваться. Обычно пыталась представлять разноцветные пятна – тёплые: жёлтые, оранжевые, красные; более холодные: голубые, синие, фиолетовые. Это получалось легче всего, когда я старалась сосредоточиться на одном предмете или прикасалась к нему. Однако из-за того, что температуры толком не ощущала (только когда градус был достаточно низкий или высокий), приходилось буквально заставлять себя делать это. Я определила расположение многих предметов в квартире, не появляясь на улице несколько дней. А дома двигалась достаточно уверено, как если бы вновь стала зрячей. В этой абсолютной тьме Сатору словно горел. Температура тела всегда колебалась от тридцати шести и шести до тридцати шести и семи. И чем сильнее я пыталась сосредоточиться, тем болезненнее раскалывалась голова. Зато какую легкость потом можно было почувствовать, когда расслаблялась. В выходной день я привычно, лениво разлеглась на кровати на спине. Одна нога торчала, а вторая, согнутая в колене, пряталась под одеялом. Будучи взлохмаченной и помятой после сна, я выглядела со стороны забавно. Посмотрев на меня, люди бы сказали: «Господи, слава Богу на ней хотя бы трусы и лифчик есть…». Правая рука расположилась на животе, когда левая где-то с краю. Мне всё равно как спать — это личное дело каждого, в которое никто не имел права лезть. Было бы странно, если бы после той мелкой ссоры Годжо не вернулся к своему прежнему состоянию. Когда с ситуацией удалось разобраться нам обоим, то маг словно вновь вздохнул полной грудью и начал вести себя как прежде и заниматься тем, чем обычно. Только после разговора на кухне я наконец обратила внимание, что перепады в настроении Сатору происходят с определённой периодичностью. Допустим: резкое, уверенное и очень оптимистичное: «нет!» может показать, что Годжо серьёзно что-то не устраивает, но эта насмешливая улыбка сбивает с толку. От чего возникают ошибочные мысли на счёт того, что он ветряный придурок, или же ты просто не дотягиваешься до его IQ. В полудрёме раздражённо услышала знакомую мелодию своего телефона, оставленного где-то на кухне. Но так и не встала. Это длилось минут десять, после чего послышалось сонное зевание. Годжо поднял трубку и начал препираться с кем-то, выдавая лестные комментарии в саркастическом тоне, которые я проигнорировала и накрылась одеялом с головой. Видимо, по ту сторону с ним разговаривал клоун, раз Сатору всё прорывало на смешок. Дверь в мою комнату открылась, и тот уселся на кровать, нагло раздвинув ноги, занимая большую часть пространства. — Ну конечно, — было слышно, как тот расплылся в довольной улыбке. — каждый день пытаю. Буду молиться, чтобы ты откинулся раньше, потому что очень надеюсь сдержаться и не прибить тебя при следующей встрече. — а потом, закинув руки за голову, его тяжелая туша удобно разлеглась на мне и кинула телефон со словами: «Жалобная книга звонит». Когда я сонно поднесла трубку к уху, то моментально узнала старого доброго Рэйдена: — «Уму не постижимо, ты ещё спишь?» — «А я удивлена, что ты вспомнил обо мне…» — «Выражаешься, словно я тиран какой.» — «Ну ты неплохо вжился в роль.» — я высунула голову из-под одеяла. — «И «подружился» с Сатору.» — «Это откровенное хамство, я никогда не встречал таких эгоистов.» Когда я многозначительно вскинула бровь, Годжо пожаловался: — Я должен был молчать на угрозу, что мне вспорют брюхо? Господи… Дай мне сил… Я со вздохом раздраженно цокнула. По ту сторону трубки вправду намечается целый цирк. Зная холодный характер Рэйя и жёсткий Сатору, это комбо взрывало мне мозг, будто головных болей было недостаточно. — «Рэйден, скажи, с какой стати я должна отвечать на твои звонки и, тем более, сейчас разговаривать с тобой? Думаешь, я получаю удовольствие при общении после всего того, что ты сказал мне?» — «Не вижу смысла объясняться.» — «Даже так?» — нервно усмехнулась. — «Тогда я сбрасываю.» Это было сказано слишком жёстко, Якета в тот день даже не постарался поддержать или посочувствовать. Выставил меня жалкой дурой перед всеми. Противно. Это так противно, что теперь хотелось ударить его. Моё моральное состояние еще оставалось шатким, но я уже не чувствовала опустошения и отчаяния, лишь всё чаще испытывала разгорающуюся злобу внутри. Она царапала горло, чесала язык, на котором так и вертелись колкие фразы. Терпеть это просто не хватало сил. Рэйден, прям как Ай, воздействовал на меня. Да, клан распался, а я отказалась от места главы, но факт того, что в прошлых жизнях управляла им, что клан был создан мной и никем другим, остался. Он не имел права переходить черту. — «Не веди себя как ребёнок.» — «Серьёзно считаешь, что я обижена только из-за тех слов?» — брата смутил мой тон. — «Я также крайне разочарована, что ты позволил поместью разрушиться, и всё ещё жду объяснений.» Ожидания оправдались, повисло молчание. Якета наконец заткнулся, и в комнате послышалось тихое дыхание Годжо, его грудь медленно поднималась и опускалась. — «Иджичи недавно сказал, что твоё состояние улучшилось… Ты снова видишь?» — «Почти. Нет, но хотелось бы.» — «Тогда тебе стоит узнать о странностях в Синдзюку.» — «Разве мы там со всем не разобрались?» — «Я тоже так думал, пока не увидел всё своими глазами.» — «Моё присутствие настолько обязательно…? Тебе моральная поддержка нужна, что ли?» — «Предлагаю встретиться в час дня у того самого места, где вы встретились с Фукудой.» Я моментально нахмурилась, прошло слишком мало времени, чтобы просто забыть обо всём. И предложенное Рэйем место явно не вызывало во мне радостные эмоции. — «А сейчас у нас…?» — «Полдвенадцатого.» — «И теперь приведи мне весомый аргумент, почему я должна послушаться и прийти.» — «Это связано с твоей подругой.» — «Не называй её так…» — сжала губы. — «В её теле Кендзяку.» — «Так ты придешь?» Однако ответ Якета не услышал, лишь гудки – я сбросила вызов. Мне настолько не хотелось погружаться во всю эту тему, что я просто развернулась на бок и накрыла лицо руками, тяжело мыча. Это позволило Годжо ещё удобнее устроиться на постели поперёк. — У кого-то сегодня хреновое настроение. — а вот у него было отменное, судя по голосу. В этой квартире стояло негласное правило: не обращать внимание, кто в чём одет. Сатору было плевать на чужое мнение, потому и ходил дома как заблагорассудится, хоть только в трусах, — но это после душа — хоть в футболке, мог в шортах, а мог и в официальной одежде — в зависимости от того, куда пойдёт. Я тоже старалась не перегибать палку, ходила в длинном топике и шортах. Первые месяца два меня смущало это, потом я привыкла. Когда живёшь в одной квартире с кем-то, приходится принимать все минусы и плюсы, если хочется жить в гармонии. И, несмотря на все наши невероятные для не магов способности, убивающие проклятья пачками, мы всё-таки оставались людьми со своими недочётами. Даже Годжо, будучи идеальным во всём, имел эгоистичный характер. Однако мы никогда не переходили эту черту. Мы друзья, привыкшие к обществу друг друга, и уже не удивлялись многим вещам. Между нами стена, даже когда лежим в нескольких сантиметрах друг от друга. — Даже не упоминай об этом… — Так! — он резко поднялся. — Сегодня ты займёшься делом! — Каким таким де…? — подушку из-под головы высунули и резко кинули в меня. — Обычным, Киё. У нас в запасе три дня моего отпуска! — более громко озвучил последние слова. — Разве ты наоборот не должен быть загружен работой выше крыши? — Представим это моей командировкой, сроки поджимают. Мне пришлось убрать одеяло в сторону, устроившись поудобнее и привычно сложив ноги по-турецки. Как ему вообще выдали этот отпуск на три дня? — Куда мы спешим…? — Если мои догадки окажутся верны, то при использовании техники твой мозг сжарится примерно через три дня, плюс-минус. — И откуда уверенность? — Когда обратил внимание на твои передвижения по дому — ты хорошо ориентируешься и сто пудов запомнила расположение многих вещей в доме. Даже о тех, о наличии которых ты бы раньше не догадалась. Моя врождённая техника могла помочь определить тепловые излучения, нечто похожее я проворачивала каждый раз, когда увеличивала температуру. Я знала примерные градусы. Мне уже давно известно о подобной возможности, но, учитывая малые запасы энергии, не видела смысла практики в определении температуры предмета или противника. Кто же знал, что так всё обернётся? У меня легче получалось определить температуру, прикоснувшись к чему-нибудь, но пытаться сделать это на расстоянии, особенно когда я сама была маловосприимчива к этим же температурам, и подолгу держать внимание... Это заставляло мозг перенапрягаться. Потому в малолюдных местах, допустим, в колледже, или дома, где помнила расположение мебели, предметов и комнат с коридорами, я могла почти не использовать технику. Оттого боль значительно притуплялась. Техника Шести глаз действительно поражала, её обладатель понял всё без слов. Имей я такую способность, то и вовсе не нуждалась бы в глазах с самого начала? Однако я не Годжо, не обладаю подобным. Я не могла бы так легко отследить поток негативной энергии или определить технику противника в случае чего, как это получалось у Сатору. Его слова заставили меня впервые за целое утро улыбнуться: — Зачем ты хранишь полароид с две тысячи шестого и ту глупую игру у себя в шкафу в комнате? — звучало ехидно. — И ещё, наверняка, оставил себе фото Нанами с душа, извращенец. Оно ведь у тебя? Я в тот день так и не нашла его. Лицо Сатору жестко скривилось, и он закряхтел, что его идеальную личность святого опорочили. — Знаешь, я в чужих вещах стараюсь не рыться, — помахала ладонью в воздухе — но я бы пожалела, не спроси об этом. Кровать снова прогнулась под его весом. И для Сатору это выглядело настолько уверенно и пафосно, будто я бросила ему вызов. Готова дать слово, что в голубых глазах сверкнул недобрый огонёк, обладатель которых собирался заставить меня пожалеть о сказанном. — М-м, вот как. С такой логикой ты, получается, вообще ничего не трогала. Но факт-то остаётся, что лезла туда, куда не нужно. На твоём месте я бы постеснялся даже упоминать об этом, помни, у кого дома сейчас находишься. Ты, как минимум, должна быть мне благодарна. Ну, конечно, Сатору бы, блин, упомянул об этом. Это же Годжо, его гадкая натура никуда не ушла. Надеяться на что-то другое было бы глупо. Подумай об этом, Киё. — Хорошо, но ты сначала разберись, рад ли моему присутствию у себя дома или хочешь, чтобы поскорее съехала. — я специально встала в полный рост, явно ощущая прошедший холодок между нами и напряжение. Однако то было не наши негативные эмоции, а что-то совсем другое, напоминающие нам детское озорство. Мы давно уже не подростки токийского колледжа. Мы больше не носим форму студентов техникума и не проводим по утрам уроки с сенсеем Ягой. Наши тренировки на стадионе прекратились, как и компания из четырёх человек перестала так же часто проводить время вместе и покупать ледяную сладкую газировку в автоматах в каком-нибудь шумном районе, когда на улице палит солнце. С возрастом это больше не имело значения. Я понимала, Сатору повторяет себе то же самое: «С возрастом это больше не имело значения.» Но каждый раз, когда мой рот открывался, я получала неосознанное удовольствие сказать что-то нелицеприятное. И Сатору действительно мне что-то отвечал, его, порой, резкие ответы даже заставляли вставать в ступор или могли как-то обидеть. Однако я была уверена, что от некоторых разговоров Годжо тоже получал удовольствие — просто сидеть спокойно скучно. С моей стороны было слишком вызывающе вставать настолько резко, что маг чуть отшатнулся, и, взяв одежду со стула, начать одеваться. Ну да, а кого это вообще волнует? Между нами ведь стена, а я… Я слишком устала за последние дни, чтобы уже пытаться выдавить из себя образ милой девчонки-подружки. Моя защитная реакция странная, иногда она отображалась в подобных рисковых поступках. Думаю, лицо Годжо же осталось по-прежнему невозмутимым, как я и представляла. — А ты всегда перед мужчинами ходишь как женщина из эскорта? «Ты хотела яркой реакции? Ну так получи и распишись!» — пошутила надо мной жизнь и ударила в под дых. После нашего прошлого разговора на кухне я не сделала никаких выводов. — Тебя это волновать не должно. — пошла я в защиту, наконец надев топик и шорты. Я всегда оставляла одежду на стуле, поэтому проблем с её поисками не должно было возникнуть. — Представим, что ничего не произошло. Я услышала, что маг тоже поднялся, а потом хмыкнул. — Ты сначала топ научись надевать не задом наперёд. Я тяжело втянула воздух носом. Вот же… Ладно с этим у меня тоже могли возникнуть иногда проблемы. Иногда. — Теперь представь какого было брату жить со мной. — я с натянутой улыбкой начала заплетать косы, когда разобралась с одеждой. — Нет, фу! — изобразил он рвотные позывы. — Только не эта жертва аборта. Эти придурки вправду не подружились, несмотря на надежды на обратное. Они как лёд и пламя — абсолютно разное. Потешаться над Якетой в тайне было даже приятно, хотя обсуждать людей мне обычно было неинтересно. Я вдруг усмехнулась, когда мы пришли на кухню. До меня дошёл абсурд всей ситуации: — То есть, ты хочешь за три дня объяснить то, что у меня не получилось за сотни? — Во-первых, это ты у нас напросилась в ученики. Во-вторых, если не желаешь откинуться раньше времени, будешь слушаться и прекратишь использовать так часто свою технику. — я услышала, как Сатору налил в тарелку с хлопьями холодное молоко и поставил на стол. Словно в одно ухо информация влетела, а из другого вылетела, я сосредоточилась на плавающих фигурках на поверхности, за что Годжо больно щелкнул меня в лоб. Я потёрла место удара. — Ага, в таком случае предлагаешь мне в стенки биться? Гений. — Посмотрим, кто действительно останется в дураках, когда твой мозг прекратит функционировать. Ложка плюхнулась в содержимое. — И что тогда делать? — Снимать штаны и бегать. — ответил он. — Для начала попытаюсь объяснить всё на словах, потом перейдём к практике. Я закивала. Так. Ладно. Допустим. Нужно попытаться вникнуть, может, Сатору скажет что-то, чего не знаю. Тот поудобнее устроился на стуле рядом с моим и принялся объяснять: — Итак, что ты знаешь о обратной технике? — Это когда проклятая энергия становится позитивной. Благодаря ей, прям как Сёко лечит людей, можно излечить и себя. — Тогда тебе не нужно объяснять, что проклятая энергия появляется за счёт негативных эмоций обычных людей, а техники благодаря энергии. — За кого ты меня держишь…? Сатору точно издевался надо мной, если реально думал, что у меня всё настолько плохо с теорией. Как я тогда до сегодняшнего дня использовала техники? — Да кто тебя знает! Если ты даже такую бредятину более века понять не в состоянии. — Подводи уже к сути... — Обратная техника — простая математика. Это проклятая энергия, умноженная на проклятую энергию — «минус на минус» даёт «плюс». Всё проще, чем кажется, если не усложнять. — Может, только для тебя. — равнодушно подвела итоги я, нахмурившись и подперев щеку ладонью. — Тебе вообще непонятно, что ли? — Лишь на моменте: «… проклятая энергия, умноженная на проклятую энергию…». Это я должна поделить на части свою энергию или взять откуда-то её второй источник? — Н-н-н-да… — разочаровано протянул тот. — Окей. Перейдём лучше к практике. Когда маг говорил о практике, я думала, что тот подразумевает тренировку на улице, однако у Сатору была идея покреативнее. Годжо достал что-то из ящика. Воздух заколебался – он нечто острое крутанул в руке прямо перед моим носом, а потом в другой, хвастаясь своей ловкостью, и протянул рукоятью мне. Как оказалось, это был нож. — Ты хочешь, чтобы я проткнула тебя этим? — Давай. Со всей силы. — зная Сатору, он, наверняка, привычно уверенно закинул ногу на ногу. — Да ты ненормальный! — Боишься за меня? — я словно ощутила, как Годжо недобро ухмыльнулся. Но ничего не ответила и постаралась расслабиться. Хорошо, раз уж так просит, сделаю это. Я примерно оценила холодное оружие — его вес и острый конец лезвия, и саданула, где маг примерно сидел. Вот только нож даже не достиг его, меня что-то остановило. — Бесконечность? — скорее звучало утверждение. — Тебе уже известно, что цели моей личной (врождённой) техники выбираются автоматически. У любого другого шамана от настолько сильной перегрузки сжарился бы мозг, что сейчас медленно происходит у тебя. Однако я одновременно научился использовать обратную технику, поэтому он всегда остаётся свежим. — Да, ты как-то давно упоминал об этом. В тот раз я ещё кинула ножницы. — Обычно, когда мы контактируем, я уменьшаю бесконечное пространство, иногда деактивирую его полностью, или дотрагиваюсь до тебя сам. В ином случае объект замедляется и никогда не достигает меня. — когда я отпустила рукоять, нож, задержавшись ещё на несколько секунд в пространстве, с лязгом упал на пол. — И теперь ты должна понимать различие в использовании просто техники и сочетании её вместе с обратной — это действительно сложно. Одно дело, когда лишь исцеляешь себя, а другое, когда также пытаешься манипулировать проклятой энергией. В тот момент до меня дошли две вещи, что, по словам сильнейшего, я пытаюсь сделать нечто, что сложным считает даже он, и, что Сатору — гений, способный сделать всё, но не способный полностью передать свои знания. Самое забавное, что я всё чаще и чаще находила схожесть с диалогами или с событиями в манге. — Хочешь сказать, не получится достичь одного без другого? И, поскольку, я — не ты, то пытаюсь сделать для себя невозможное? — Ты пытаешься научиться видеть без глаз, — поправил он меня. — а это, да, невозможно. В твоём случае надо определиться, что важнее на данный момент. Ты или овладеваешь обратной техникой и восстанавливаешь глаза, или идёшь к Сёко, чтобы она тебе с этим помогла, или учишься ориентироваться по температурам. Но в третьем варианте ты в любом случае не достигнешь автоматизма без обратной техники, поэтому сейчас она становится твоей основной задачей. А вернуть ли сначала зрение или довести свою технику до автоматизма — уже второстепенное. Что ж, это звучало обнадёживающе. Я на ощупь подняла нож с пола. — Ощущение, будто ты проанализировал меня вдоль и поперёк. — Сразу предупреждаю, мне с трудом верится, что за три дня ты достигнешь больших успехов, при этом не тренировавшись хотя бы месяц. Но время поджимает, поэтому я собираюсь рисковать. — А что подразумевает под собой риск? — Повергнуть тебя в глубокий шок — один из способов. — недобрый смешок Годжо не предвещал ничего хорошего. — Тебе вряд ли понравится. — И когда мы закончим? — А ты куда-то спешишь? — я отрицательно мотнула головой, и он зачерпнул ложку с хлопьями. — Значит, будешь сидеть здесь, пока не поймёшь. Хотя меня начали терзать сомнения на счёт слов Рэйдена. Мысли о том, что Кендзяку бродит где-то в Токио, а он там точно прячется, уже заставили недовольно напрячься. Что же это может быть, чтобы Якета захотел встретиться? — Теперь попробуй снова порезать меня. — Опять? Уже пахнет сектой. — напряженно отшутилась я, но выбора не было. На второй раз Сатору позволил до себя дотронуться, будучи равнодушным. Взяв его ладонь в свою, повисло смущающее молчание, вспоминая прошлый наш разговор на достаточно повышенных тонах. Я обратила внимание насколько мы отличается друг от друга. Вспомнила, что не только руки, тело мага было красивым, подтянутым и крепким. Это же идеальный Годжо Сатору… Естественно. По сравнению с ним, мой оттенок кожи был болезненно бледным, да и ростом всего сто шестьдесят сантиметров, ещё эти лохматые чёрные волосы. И вечно какие-то приключения себе нахожу. Я даже ловила себя на мысли, что завидовать другу некрасиво… Лезвие плавным движением мягко коснулось кожи, от чего на ладони должны были выступить капли крови. Однако маг не издал ни звука, никак не отреагировал, словно ничего не произошло. — Тебе не больно? — Не-а. — по едва уловимым колебаниям энергии Сатору стало понятно: тот применил обратную технику, и рана в мгновение затянулась. — Испытываю смешанные чувства. — Ясно стало? — я повела плечами в неуверенном согласии, и тогда Годжо ловко забрал нож себе. — Попробуй тоже! — А вот это уже звучало дико и пугающе. — Что? Хах… Нет. Я не буду в этом участвовать. — Участвовать? Ты либо осваиваешь новую технику, либо нет, Киё. Определись наконец, что ты хочешь. Я тяжело вздохнула и разлеглась на столе, прикрыв затылок руками. Сейчас на пустой желудок вообще думать было трудно. Хотя и с аппетитом у меня было не ахти… — Тайм-аут, — сложила я резко руки в жесте. — мне нужно позавтракать. — Тц, трусиха. — тот фыркнул и продолжил есть хлопья. Пусть думает, что хочет, ведь говорила серьёзно. Я решила заглянуть в холодильник, и это позволило хоть как-то расслабиться. Честно говоря, я практически не знала, какие продукты у нас в наличии. Я на ощупь вытащила мягкий треугольник и предположила вслух: — Это онигири? — Это сэндвич с клубникой и со взбитыми сливками. — сказал Сатору, чтобы не гадала. — А это хлеб и йогурт? — Ага-а-а. Так. Уже плюс. Где-то здесь должен был остаться ещё вчерашний мисо-суп. — Кимчхи слева мои. — также добавил он. — Не волнуйся, не съем. Блин, а я бы могла таким образом отомстить ему за съеденные персики… Через минут двадцать, когда нашла и разогрела мисо-суп, я разложила всё на столе. К тому моменту хлопья Сатору оказались уже все съедены, и он лопал тосты с маслом и джемом, у меня же были с рыбой. Такая домашняя атмосфера успокаивала по утрам, Годжо мог по привычке пошутить или рассказать про что-то. Однако тот снова достаточно быстро напомнил мне о тренировках. — Ладно, я попробую. Но если кровь не остановится, вина на тебе. — Ладушки! — оптимистично прозвучало, хлопнув в ладоши. Для Сатору всё это игра, а вот мне как-то было не до смеха. Суп пришлось быстро доесть, включая тост, и вспомнить о чём болтал сильнейший ранее. Я сосредоточилась, вновь держа в руках нож, ожидая ощутить острую боль в скором времени, пока Сатору с интересом наблюдал за всем. — Тебе нужно использовать два источника проклятой энергии и умножить их. — повторил он, когда закровоточила моя рана на ладони. Это было неприятное ощущение, но рана явно лучше всех тех прошлых, которые я когда-то получала. Теперь мне казалось, что на словах звучало легче, чем на практике. В итоге я окончательно сбилась, когда телефон зазвонил. Годжо взвыл, кинув мне в руки бинты, а также раздраженно сунул мобильный. — «Я повторю в последний раз, что нашёл нечто странное. Киё, если ты впрямь незаинтересована, я разберусь со всем сам.» — Э-э-э… — ноюще протянул маг рядом. — Опять он? Господи, заблокируй его. — говорил мне прямо под ухо. Годжо хотел, чтобы я поскорее ответила и сбросила. — «Рэйден, я занята. Не думаю, что сейчас смогу помочь.» — «Тогда уточню: когда ты впервые рассказала мне про Фукуду, ещё упомянула о неких метках. Они располагались всегда в одном и том же месте или в разных?» Я смутилась. — «Эти метки расположены исключительно на затылке?» — «Тогда ты в курсе, что чёрная метка ромбообразной формы и с линиями внутри что-то обозначает?» Мне захотелось прикусить себе язык в тот момент. — «Допустим.» — «И что же?» — «Сначала скажи, что ты нашёл, Рэй.» Он некоторое время молчал, по звуку из телефона можно было догадаться, что отошёл куда-то в сторону. Мешал и Годжо, был прям как ребёнок, чесслово. — «Труп девушки с меткой.» Выключить телефон и выкинуть в его окошко стало бы хорошей идеей, но, поскольку в этой хрени нужно разобраться, теперь я не могла просто встать и уйти, как бы сильно не хотелось. — «Так где ты там предложил встретиться?» — в итоге решила действовать. — «Я приду.»

***

Ни для кого давно не секрет — шаманы часто мрут. Особенно низкие ранги, если вдруг попалось сильное проклятье. В основном это ещё молодые и неопытные ребята, их жалко. Остальные шаманы такие истории слушают с плотно сжатыми губами, всегда отвечая на подобии: «Почему за этим никто не следит?» и «Уже ничего не поделаешь». В магическом обществе этой теме не придают сильной огласке, все молчат. Будто бы что-то можно изменить? Мы прибыли с опозданием, чего стоило ожидать в такую-то погоду. Ещё и в такси в пробке простояли и пока Сатору одежду выбрал… Потом потратили время, чтобы он купил кофе с карамельным сиропом. В общем, мы не очень-то торопились и встретились с недовольным Якетой лишь к двум часам дня. Большой минус заключался в том, что Годжо совсем ничего не смыслил в метках. Я практически не рассказывала про Фукуду и эту тему старалась не поднимать. Однако сегодня, видимо, был тот день, когда правда должна всплыть наружу. — Вы долго. — привычно безразлично отозвался брат. — Скажем так, у нас возникли особые обстоятельства. Когда брат заметил, что я явилась не одна, то тот добавил с ноткой еле заметного отвращения: — Теперь мне ясно, что за «обстоятельства» заставили вас опоздать. Глупо было надеяться, что ты потеряешься где-то по дороге сюда… — глубоко и разочаровано вздохнул в конце. — Какие люди! Ты, наверное, соскучился по мне? А, Якета? — плевался Сатору ядом в ответ. — Дай-ка вспомнить, что я хотел сделать с тобой при встрече? «Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень». Два неуправляемых, два непробиваемых… Годжо с Якетой не просто не поладили, это была взаимная ненависть. Один выше, второй старше, и оба болт класть хотели, что, да как. Однако, почему они не сошлись, мне ещё предстояло узнать. — Не преувеличивай. Меня воротит от твоего общества. — Ну разве так может говорить тот, чья сестра живёт у меня около года? — Уже не маленькая, справится сама. И Годжо усмехнулся от напыщенной самоуверенности брата. Слушать эту сцену было отчасти захватывающе, словно ещё чуть-чуть и Рэйден отлетит в стену от удара фиолетового. Однако я сюда по делу пришла, а не за разборками. Поэтому, потянув Якету за край рукава, видимо, хаори — тот тоже в основном в нём и ходил —, вклинилась в «милую» беседу: — Может, уже перейдём к делу? Якета помедлил и наконец попросил следовать за ним. А пока он шёл впереди, заставляя нас петлять между переулками Синдзюку, Сатору с удовольствием сербал утренний кофе. Мне же пришлось снова ориентировать по температурам, чтобы не потеряться, и в принципе идти рядом. — Как так вышло, что вы не поладили? — зашептала я, близко подойдя к магу. — М? Сильнейший не стал шептать мне в ответ и не постыдился не наклониться, показать, что мы обсуждаем Якету. — Представляешь, он взорвался с обещаниями что-нибудь отрубить мне, только я упомянул про тебя! А в скорости желания навалять выигрывает лишь неудачница Утахиме. — Обратила внимание… — зло стиснула зубы от новой боли в голове, из-за чего показалось, что я злилась на белобрысого. — Почему ты не сказал, что командировка в префектуре Хёго? У меня имелась знакомая в храме, которая в прошлый раз была очарована тобой. Фэкуцу точно бы согласилась! — Не помню таких. — без малейшего интереса по новой отпил приторно сладкий кофе Сатору и ускорил шаг. Сатору вправду ходил быстро, учитывая его рост и длину ног, непривычные для японцев. Я засеменила за ним, мысленно подтверждаясь, что сапоги — крайне неудобная обувь. А брюки, рубашка и пальто — непривычные для меня вещи. — Я предлагаю улизнуть, если твой брат маразматик и там вправду не что-то серьёзное. — в этот раз приложил он ладонь ко рту и озвучил свой гениальный план. — Вспоминая Рождество, Синдзюку сейчас не удивит. — Сатору, ты…?! Он крепко заткнул мне рот ладонью и, шумно выкинув выпитый кофе в урну, тяжелую правую руку положил на плечо, в секунду сокращая между нами расстояние. — Ты глянь, ха-ха, у него ведь не все дома! Я ни разу не встречал людей с метками, и чтобы ещё в Синдзюку! — а потом горячо зашептал в ухо. — Представь: ты идёшь по тёмному переулку, впереди твой брат-отшельник, людей всё меньше, а его извращённых желаний всё больше. — с каждым словом я слышала, как его улыбка становилась шире. — И вот, вы упираетесь в тупик, и он достаёт свой… — ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ЗАТКНЁШЬСЯ?! — вдруг яростно рявкнул Рэйден, не в состоянии дальше терпеть это унижение. Мы синхронно отшатнулись в сторону. — Хватит меня в озабоченного превращать! — А чё я сделал-то? Ты о чём вообще? — претворился невинным маг. — Я хотел сказать: «Катану». «И он достаёт свою катану». Фу, оказывается, ты реально извращенец! — Сатору увеличил расстояние между нами и осторожно обошёл брата. — Только меня не трогай. — с брезгливостью. — День твоей смерти, Сатору Годжо, станет лучшим подарком для меня… — Не факт, что ты доживешь до этого момента. — намекнул, что в лучшем случае ждёт Якету, и продолжил свой путь. А мне теперь пришлось держаться рядом с Рэйденом. Я не помню брата настолько раздражённым. Были, естественно, моменты, особенно в подростковом возрасте, — до того, как я пошла в техникум — когда Якета эмоционировал ярче, ругался громче и улыбался чаще, но он никогда не мог так взорваться. Я думала, из-за правильного воспитания это в принципе невозможно, ибо Рэйден по привычке даже спину держал ровно, был чистоплотным и вёл себя всегда сдержано. — Сдаёшь позиции, — мой краешек губ чуть поднялся, будучи немного смущённой после этой сцены. — но ты к нему привыкнешь. — Скорее сделаю харакири. — сетовал хмуро Рэй. Вскоре мы прошли в область, охваченную барьером, и звуки ранее, как шум машин и людской говор, стихли, точно оказались под водой. Рэй сказал, что под ним находилась небольшая улочка с пустыми закрытыми магазинами. — Я заранее подготовился, в случае непредвиденных обстоятельств. Лишние глаза нам не к чему. Я усмехнулась с последних слов. Да что ты? Теперь подобные фразы для меня звучали странно. — Говори за себя. Так ты уверен, что это именно те метки? — Да. — Даже если ты уверен, я не смогу точно согласиться с тобой, пока не увижу всё сама, а как ты понял, это ещё та проблема. — Тогда постараюсь описать в подробностях. Пройдя дальше, мы остановились у трупа. Учитывая какой сильный стоял запах, она потеряла много крови — Якета сказал, что пострадала девушка, по виду ещё подросток, может, чуть старше. — Когда ты сбросила, я решил разобраться со всем сам. Узнал у Иджичи, случались ли с кем-то ещё подобные случаи и… — Не случались. — перебил Годжо. — Я пришёл к выводу, когда вновь всё осмотрел. Во-первых, одежда. Во-вторых, длинна волос. И самый важный последний фактор — серые глаза. Если первые два можно ещё списать на совпадение, то третий фактор рушит всю цепочку. Я в удивлении распахнула веки, когда поняла, к какому выводу меня подталкивал Рэйден, однако, к сожалению, ничего не увидела. — Волосы длиннее моих? — Почти до колен. Эта новость заставила всё моё существо внутри настолько сжаться, что я в неверии присела на корточки и, без капли отвращения, начала ощупывать тушу. Я больше сосредоточилась, температура тела ожидаемо намного ниже нужной. Даже мои волосы еле доходили до бедер, что уж тут, я вообще никогда их не отращивала до настолько дикой длинны, как у этой девочки. И я готова была всё принят: волосы можно нарастить, одежду купить, но вот цвет глаз не поменяешь — Якета бы понял, что это линзы. Такие сумасшедшие совпадения, как один на миллион! — У неё находились при себе документы или любые другие вещи? — осторожно ощупывала я, кажется, кимоно — там столько слоёв. Волосы были просто шелковистые, а телосложение достаточно хрупким, по сравнению с моим, и без мозолей на руках, что означало: она не занималась тренировками и росла в хороших условиях. — Только разбитый телефон. — Его можно как-то починить? — Пока не знаю. Я продолжила ощупывать, пока до странного молчаливый Годжо вдруг не поинтересовался: — По какой причине у вас всех так быстро растут волосы? Мне не очень понравился этот вопрос, словно незнакомку он отнёс к нам тоже, придя к своим мысленным выводам. — Не смогу ответить точно, тут всё зависит от генов. Не малую роль играет техника — происходит частый приток горячей крови к голове. Ещё от тёплого климата, зимой этот процесс замедляется, и питания — у нас в семье почти не ели сладкое. — А у этого обалдуя рост волос происходит медленно. — Потому что обалдуй следит за собой. — холодно ответил Рэй. — Тебе бы тоже не помешало постричься, у меня как раз хорошо развит глазомер. — А не пойти ли со своим глазомером тебе в… Дальше их препирательства я старалась игнорировать, ибо этот цирк продолжался ещё долго. Слово за слово, и я перестала на несколько секунд обращать внимание на окружение, сосредоточившись исключительно на затылке, где, по словам брата, метка. Однако это никак не помогло. Вот дерьмо… Дело пахло жаренным. Это значило лишь одно, что Кендзяку продолжил следовать своему плану, и, возможно, в нём Якета играли некую роль. Оставалось надеяться, что это — труп обычной девушки, не шамана, и Кен решил пошутить. — Рэй, позвони Иджичи и попроси его разузнать о девчонке как можно больше, когда Иэйри вскроет тело и огласит результаты. — Хорошо. Чем займёшься ты? Я, поднявшись в полный рост, задумчиво склонила голову в бок. — У меня сейчас нет времени разбираться с этим. Но если остались ещё Якета, то у нас могут возникнуть разногласия с другими кланами. Уже с лихвой хватает того, что об этом знает глава Годжо. — Рэйден вдруг замолчал, при осознании своей фатальной ошибки — обыкновенному неуважению. — Ты не знал, что Сатору глава? Я сложила руки на груди, в недоумении вскинув брови, а Сатору недоверчиво прокомментировал: — Наконец-то до тебя дошло. Брат стыдливо перевёл тему, словно ничего не услышал: — А что, если… Якета остались? Эти слова невольно заставили меня улыбнуться. Они, как ворох неприятных мыслей, умеют запутать. Являться главой клана — значит, держать на плечах большую ответственность, а у меня дел было без того вагон и маленькая тележка. К тому же, не интересовали меня жизни каких-то далеких родственников — одна морока. Однако в случае их выживания, мне оставалось сделать лишь одно: — Тогда мне придётся навестить их.