* * * * * *
Утро у Тэхёна выдаётся насыщенным из-за того, что он полностью профилонил предыдущий день, не удосужившись разобрать свои вещи. Ему уже завезли напольную вешалку, на которой он размещает парочку своих деловых костюмов, две футболки (всего лишь, потому что ему редко когда удаётся выходить в свет, посещая, например, магазин или другие общественные места, как нормальный человек), несколько кружевных рубашек, сшитых индивидуально на заказ, и пара полупрозрачных кофт, которые открывают хороший вид на его ключицы и часть груди. Тэхён морщит нос, когда смотрит на свой гардероб. Какой же он ужасный. В верхний ящик тумбы он помещает все свои перчатки, что обычно дополняют его образ ночного проститута, во втором прячет чулки (что отнюдь не лучше), в остальные запихивает интимное бельё и обычное. Для простых людей. Атрибуты сексуального характера у него всегда хранятся в многослойном чемодане, который он ставит рядом с вешалкой. Тэхён сам придумал для него дизайн, а потому он сделан по индивидуальному заказу. Каждый отсек закрыт на отдельный ключ, но есть один универсальный, который открывает все отсеки одновременно. Обычно он использует его при знакомстве с новыми владельцами, когда те интересуются о том, как разнообразить секс. Тэхён готов всегда и ко всему, а потому в его обязанности входит и просвещение о таких вещах. Естественно, сколько бы он ни рассказывал о безопасном проведении БДСМ сессий, все они проходили не по правилам и не особо-то безопасно. Конечно, раб ведь стерпит. Тьфу. Тэхён открывает окна, чтобы проветрить помещение, а сам надеется на то, что Чонгук приверженец миссионерской позы. Никаких экспериментов. Ну, пожалуйста. После Ким всё-таки возвращается в свою комнату, приступив к развешиванию по стенам нескольких мишеней для дартса. За несколько лет у него выработалась привычка стрелять после пробуждения в мишень, проверяя свою меткость. Когда Тэхён был подростком, он занимался стрельбой из лука. Ему разрешал Джинхёк. После его смерти пришлось о своём хобби забыть до поры до времени, пока не нашёлся такой способ пострелять. К тому же, иногда вместо мишени можно представить голову своего владельца, выпустить пар, чтобы не прикончить его раньше времени. Так сказать, способ саморефлексии. Тэхён идёт на кухню, рассуждая о Чонгуке и его предпочтениях в еде. По секрету, он ненавидит, когда в лицо ему кидают просьбы по типу «приготовь ужин», а уточнения, какой конкретно, не делают, и потом происходит драматичный скандал — едва не порка на коленях. Тэхён, хоть и почти сверхчеловек, читать мысли ещё не научился. Он со своими-то разобраться не может. Они напоминают ему спутанный клубок ниток или сломанные наушники, завязавшиеся в узел, звук (то есть мысль), по которым не доходит до части мозга, где происходит осознание. А тут ещё других ему понимать надо, видите ли. На самом деле Тэхён за этот день испытывает массу стресса. Ему два раза пришлось сходить в душ, так как сильно потел. Пока он стоял под струями воды, в голове вертелось множество навязчивых мыслей. «Интересно, мистер Чон убьёт меня, если в сливе застрянут мои волосы? Что, если я случайно засорю туалет и не успею его прочистить до его возвращения? Если еда будет недостаточно тёплой или слишком горячей?». Тэхён старается принять эту часть себя. Да, ненормально бояться сделать лишний шаг, представляя за малейшую ошибку дуло у виска, но специфика его расстройств пока не позволяет жить обычной жизнью. Если честно, он не знает, кому верить. Когда его состояние ухудшается, он становится подозрительным даже к своему лечащему врачу, может забросить пить лекарства, так как посчитает, что это жестокий распланированный план его убийства. Когда наступает ремиссия, его иногда посещает недоверие к окружающим и лёгкий страх, но он способен их побороть с помощью дыхательных практик и самоубеждения. Он учится держать баланс со своим неправильным параноидальным мышлением и мышлением объективным. По крайней мере, никто его ещё не убивал за волосы в сливе. Возможно, это лишь потому, что Тэхён всегда следил за тем, чтобы их там не оставалось, но это уже не так важно. Иногда ему кажется, что в каждом доме, где он находится, стоят камеры, которые снимают его, чтобы зафиксировать какой-то компромат на ошибку. Или слить контент порнографического характера. Но опять же, камеры, может, и стоят, но ещё никто из его владельцев не пользовался какими-то видеоматериалами против него. Тэхён изучает кухню, запоминая расположение предметов. Самое важное фиксирует в блокнот, чтобы не забыть. Через записи ему проще осуществить организацию дел на день и просто запомнить совершённые мелочи. Например, о Чонгуке он уже запомнил некоторое количество информации: он не любит завтракать, но иногда не против чашки кофе и печенья. В конце дня он всегда ест фрукты, иногда приправляя сладкими десертами, о приготовлении которых как раз и попросил к сегодняшнему дню. Ужин часто сытный, его он пропускает редко. Иногда полдничает йогуртом, если нужен перерыв от работы. Одна из самых страшных и навязчивых мыслей, которая Тэхёна преследует каждый день — к его затылку приставляют пистолет за оплошность. Он настолько бывает недоверчив к людям, что ему порой кажется, все хотят от него избавиться, а страх получить за ошибку наказание плетётся ещё из детства и до конца не проработан из-за специфики его жизни. Отец часто наказывал его за мелочи. Разбил кружку, насорил, много шумел и прочее — держи «конфетку». О наказании он всегда оповещал так: «Мой мальчик заслужил конфету». Он запихивал ему в рот свой член, держа за волосы, пока не кончит. При воспоминании об этом Тэхёна тошнит, поэтому половой акт он часто воспринимает как наказание. Его психика придумала своеобразный механизм защиты — во время секса вспоминать, что за последние дни он сделал не так, и получать за это якобы расплату. Мол, страдания не за просто так, а обязательно за что-то. Так ему проще принять происходящее, хотя он и осознаёт, что это нездоровое мышление. С другой стороны, как оно может быть здоровым, когда его содержат уже в нездоровых условиях? В его жизни был эпизод с официально оформленным освобождением от заключения бракосочетаний на два месяца. Такой «отпуск» иногда выдаётся птицам в тяжёлом эмоциональном состоянии. Назначают его лечащие врачи, у которых золотые птицы стоят на учёте. Практика лечения рабов не нова, но её изобрели отнюдь не по доброте душевной, а чтобы снизить риск развития более серьёзных психических расстройств, которые могли бы угрожать жизни владельцев. До определённого времени такой практики не было, поэтому нередки были случаи, когда рабы в психозе или припадке убивали половину своего окружения. После назначения золотым птицам лечения такие случаи резко по численности снизились. Так вот, возвращаясь к моменту, когда Тэхёну назначили освобождение от бракосочетаний. В его поведении были все симптомы госпитализма (болезни больницы). Обычно это психопатологическое расстройство развивается во время долгого пребывания в больницах, домах малютки или просто в казённых общественных заведениях, но в его случае оно развилось из-за долгого пребывания в поместьях. Он заметно потерял в весе, стал апатичным, начал страдать эмоциональной недостаточностью и уже был негоден для выполнения своих рабских обязанностей из разряда: «принеси-подай, убери, постирай, приготовь», поэтому ему назначили терапию и отдых. Ведь кому нужен раб, у которого социальная дезадаптация и утрата интереса к труду? Собственно, только по этой причине лечение и назначили. В него входило всё, что могло вызывать интерес или радость — просмотр фильмов, походы на спектакли, банальный отдых. Поскольку причина возникновения госпитализма заключается в отсутствии спокойствия, гармонии и персонального внимания, ему старались создать условия, в которых он бы почувствовал себя более свободно и непринуждённо. Тэхён, честно, ненавидит свою жизнь, но искренне старается искать в ней плюсы. Он уже многое пережил, поэтому его можно считать мудрым человеком с большим опытом. Доверять ему, конечно, и спрашивать у него совета не стоит, ибо он с колокольни своих мыслительных искажений может ляпнуть чего-нибудь не то, но как сам факт, жизнь его заставила о многом узнать и знатно потрепала, оставив существенные шрамы. Но унывать смысла нет. Он навсегда пленник не только физически, но и мысленно. А последнее более губительно, ведь, если так взглянуть, его жизнь не настолько плоха. Дом есть, деньги есть, познавать мир можно, делать то, что вздумается, в рамках того, что разрешат — можно. Пусть некоторые вещи приходится делать через принуждение, бо́льшие страдания ему доставляет всё-таки собственная голова, которую он всё никак не может вылечить. Хотя Тэхёна радует осознание того, что он больной. Истинно больной человек никогда не скажет, что он болен, поэтому само понимание радует — есть шансы восстановиться и вырваться из клетки параноидальных и навязчивых мыслей. А пока он рассуждает о своём состоянии, руки автоматически тянутся к ящикам, чтобы достать нужную посуду. Поскольку Чон-ним не уточнял, что готовить на ужин, он выбирает блюдо сам. Не слишком сложное, но вкусное — пиката из курицы. Он готовит соус из сливочного масла с лимоном и добавляет щепотку свежей петрушки. Благодаря этим маленьким деталям куриная отбивная становится более сочной и вкусной, многие из прошлых владельцев хвалили у него это блюдо. В завершение Тэхён нарезает пару долек лимона, красиво укладывая на тарелке, надеясь, что Чонгук не слишком строг к еде и блюдам. Тревожная мысль о дуле у затылка или виска пока всё ещё перманентно мельтешит в мыслях. Из десертов он готовит тирамису, прекрасно помня, что Чонгук любит кофе. Конечно, о его предпочтениях в еде он ещё не так много знает, но в процессе жизни с ним оно обязательно узнается… Не может не.* * * * * *
Чонгук чувствует приятный запах еды с кухни, а потому довольным жестом убирает чёлку со лба, отдавая Тэхёну почтительный поклон. — Прошу прощения, что не удалось познакомиться с Вами нормально после оформления документов, надеюсь, мы поладим, — встречает хозяина, казалось бы, нейтрально. Тэхён приветливо улыбается, стараясь отыграть дружелюбие настолько естественно, чтобы не было понятно, насколько сейчас он чувствует отвращение, протягивая в качестве приветствия руку, поклонившись. Иногда ему не удаётся следить за реакциями своего тела, поэтому он может чувствовать в чужом присутствии тошноту или головокружение, но слишком сильных негативных эмоций он к Чонгуку не испытывает (опять же, только пока). Просто за день он успел так перенервничать, что желудок уже проходил акт «самоочищения» — настолько кишка по кишке от волнения била, что начало мутить. — Ох, да, — Чон-ним расплывается в улыбке. Тэхён всё ещё улыбается в ответ, хотя сейчас в его голове мысли: «Он улыбается, рассчитывая на сюрприз сексуального характера, о котором я должен был догадаться? Он хочет меня пристрелить прямо здесь? Это снисходительная улыбка на мою глупость? Я не могу ему доверять». И так всегда. — Не против перейти на ты? — интересуется Чонгук, отдавая в руки Тэхёна своё пальто, которое тот сразу же вешает на вешалку, уже по привычке, что выработалась за много лет. — Что сегодня на ужин? — не дожидаясь ответа на прошлый вопрос, задаёт новый. — Пиката из курицы. Помимо этого, я приготовил ещё пару вариантов ужина на случай, если... тебе… — Тэхён выдавливает из себя обращение на «ты», пытаясь молниеносно перестроить себя в стилях речи. — Если тебе придётся не по душе это блюдо. — Думаю, всё будет вкусным. Я забыл сказать тебе, что не люблю грибы, кабачки и баклажаны, к остальному отношусь лояльно. Буду рад, если ты сделаешь моё питание сбалансированным, хочу поддерживать физическую форму. Тэхён достаёт из кармана пиджака блокнот, записывая новую информацию. — В таком случае, завтра я могу принести наработку плана твоего... — снова звучит с нажимом последнее слово, и Чонгук это замечает, приподняв уголок губ в улыбке, пока идёт к себе в кабинет, — питания, и мы обсудим, что тебя не устраивает. Советую с таким вопросом обращаться к диетологу, я могу дать лишь общие рекомендации по сбалансированному меню. — Вот и отлично, я не повёрнутый ЗОЖ-ник, большего мне не нужно. Принесёшь ужин в кабинет? Тэхён в согласии кланяется, удаляясь на кухню. Про себя складывает в голове образ Чонгука, находя его внешне достаточно привлекательным. На его лице видны следы усталости, но их легко можно стереть полноценным сном и отдыхом. Хотя есть что-то в его внешности и манере разговаривать отталкивающее. В каждом владельце есть что-то грязное и противное, что Кима выведет рано или поздно из равновесия. За пару реплик, которыми они перекинулись, довольно сложно собрать полное впечатление о Чонгуке. Тот пока не выдаёт в себе эмоционально неуравновешенного или нездорового человека, а потому Тэхёну нечего сказать. Но он продолжает накручивать себя, пока несёт поднос с едой в чужой кабинет. — Что будет на десерт? — Чон-ним интересуется, доставая с полки какую-то папку с документами. Особо на Тэхёна не смотрит, увлечённый чем-то своим. — Тирамису. — Добавь ещё какао, — командует спокойным тоном, обозначая своё желание. — Позже обсудим твои обязанности. Тэхён рукавом пиджака стирает со лба пот. Он уже устал нервничать, честное слово, но каждая новая реплика выбивает из-под ног почву. Какие обязанности? В договоре все его обязанности были прописаны, он дал согласие (не мог не дать вообще-то) на их исполнение. В итоге он заказывает пару пачек какао, так как не находит ничего на кухне, и рассчитывает время, в которое занесёт напиток в кабинет к Чонгуку. Холодный какао не слишком вкусный, а горячий трудно пить. Баланс. Нужно найти баланс. Со своими мыслями и реальностью тоже. Вдох-выдох. Пока не происходит ничего криминального, просто липкое ощущение недоверия скребётся по позвоночнику, заставляя неприятно покрываться мурашками.