Семейные ценности

— Майлз, перестань, — Мигель смотрит из-под полуопущенных век на мальца, который так внезапно возник в этом странном подобии укрытия от внешних проблем. — А? Кто-то что-то сказал? — Майлз прикладывает ладонь к уху и самодовольно выпячивает грудь, — Гвен, скажи моему отцу, что он слегка облажался, — парень смеётся и злобно скалит зубы. — Да, Мигель, вы знатно облажались, — Хоби складывает руки на груди, выгибая бровь. Его тощая рука, скрытая под грудой мешковатой одежды, приобнимает Майлза за плечо. Они собираются уходить. — Я не дал разрешения, — О’Хара злобно шипит, клыки скрипят, кулаки сжимаются. — Плевать я хотел на твоё разрешение, — усмехнулся Майлз, чмокая Хоби за ухом. — Пошли, милашка, — сказал он уже спокойнее, смотря своему парню в глаза. — О’кей, — хмыкнул Браун, приобнимая своего парня за талию. От этого жеста Мигель злобно дёрнулся, но не менее строгий и осуждающий взгляд Гвен не позволил ему сдвинуться с места. Когда дверь за двумя парнями захлопнулась, Мигель издал глухой гортанный рык. — Мой сын — гей?! Вселенная всемогущая, какого хрена, Майлз встречается с этим пауком из параллельной вселенной, а я узнаю об этом последним?! — Орал Мигель, круша всё, что было в гостиной. — Вот именно поэтому ты узнал всё последним, гомофоб несчастный, — фыркнула Гвен, не реагируя на то, как О’Хара чуть ли не накинулся на неё. — Не смей называть меня гомофобом! Я не являюсь им, я просто… Просто в шоке! Какого хрена мой сын встречается с каким-то панком! Гвен и ты знала и все знали, блять абсолютно все, кроме меня! — Мигель навис над девушкой, безэмоционально надувающей очередной пузырь из жвачки. — Вот именно из-за этого тебе никто не сказал, — Гвен смотрела так, будто перед ней был глупый мопс, нежели один из самых опасных Пауков во всевозможных вариациях вселенных. — А?! Ты ещё смеешь так говорить, гадкая девчонка, ты разве забыла о том, что я… — … помог тебе сбежать от своих проблем, скрывшись от своего отца на пол года и принял в команду, — Гвен отчеканила каждое слово, помогая себе руками, изображая говорящего человечка. — Хоби, я знал его реакцию, не стоило нам говорить о наших отношениях, — Майлз крепко сжал тонкую руку парня, поджав губы и опустив глаза в пол. — Солнце моё, ты не должен извиняться, — Браун приложил ладонь к щеке парня, заставляя Майлза взглянуть на себя, — он должен. Не ты, — Хоби мягко целует Моралеза в губы, невольно увлекаясь. — М-м, Хоби, не увлекайся, — Майлз игриво отталкивает Брауна от себя, однако, не сильно настаивая на завершении. — Не могу, ты слишком хорошо целуешься, — смеётся Хоби, забираясь пальцами под куртку Майлза, притягивая его к себе в мягкие объятия. — Он не примет нас, — Моралез на удивление отвечает на объятия очень эмоционально, чуть ли не впиваясь ладонями в рёбра Хоби. — Он любит тебя, — зачем-то говорит Хоби, кладя голову на плечо Майлза. — Ага, — тихо бурчит Майлз, накрывая тощее тело Хоби своей объёмной курткой. — Ты любишь Майлза, — посреди разгромленной гостиной стоят два еле уцелевших стула, один из которых из последних сил выдерживает Мигеля О’Хару. — Знаю я, — шипит мужчина, глядя на спокойное лицо девушки напротив. — Так в чём проблема? Что ты взъелся на Хоби, если ты не заметил, он отличный парень и уж если на то пошло — партнёр из него это нечто невероятное. — Гвен развела руками в сторону, выпятив губу и поглядывая по сторонам. Будто Майлз и Хоби вот-вот вернуться. — Я не гомофоб. — Выпалил Мигель. — Нет, ты точно он, без вариантов, — Гвен усмехнулась. Жвачка лопнула. — Это ужасно сложно, Гвен, после того, как он решил остаться, я… я должен был защитить его, — Мигель вмиг сжался. Почти что физически исчез, однако небольшая его часть осталась. — Я знаю, Майлз принял тебя в роли своего отца, но его ориентация от тебя не зависит, — Гвен закатила глаза и глубоко вздохнула, — понятно тебе это или нет? — Гвен, как ты можешь говорить об этом так спокойно, будто это нормально?! — Мигель был готов ударить кулаком о стену, но сдержался, сжимая свой локоть так, что кровь ненадолго перестала поступать к ладони. — Потому что «это» нормально, Мигель, — голос девушки был на удивление ровным, почти что не раздражённым и вполне-таки себе сдержанным. Чуть погодя, девушка продолжила: — Мы не выбираем кого любить, Мигель, кому как не тебе знать это? — О’Хара застыл, сжав и без того тонкие губы. — Ты любил свою дочь отцовской любовью. Обманывал себя, если говорить откровенно. Так почему ты не можешь принять то, что Майлз любит парня? Разве это так сложно? — Гвен молча уставилась на мужчину. Мигель смотрел в пол, с силой сжимая пальцы в кулак. — Это не сложно, — голос Мигеля в миг стал иным. Слегка печальным и подавленным. Эмоции на лице сменяли друг друга быстрее, чем могла уследить Гвен. — Я знаю, что не смогу стать Майлзу настоящим отцом, — глухо произнёс мужчина, — я хотел оградить его от опасности. Он ведь ещё так мал, он… он не знает как может быть жесток мир, какие злые могут быть люди. — Мигель грустно усмехнулся, — он иногда напоминает мне её, моя дочь была такой же несносной проказницей, но знаешь Гвен, в отличие от Майлза, я мог контролировать её. Знаю, звучит очень эгоистично, но это так. С Майлзом всё иначе, он уже не маленький, ему не требуется моя помощь в решении проблем, он не нуждается во мне. — Мигель цокает языком и несколько минут сидит в оцепенении. — Мне хотелось, чтоб он нуждался во мне, — продолжил он. — Потому что я нуждался в признании. Я хотел, чтоб меня признали, желал любви своей дочери, я хотел защищать своих любимых, но ничего из этого, у меня не вышло, понимаешь? Я хотел, чтоб Майлзу был нужен только я, а когда он сказал, что любит ещё кого-то, я запаниковал. Как будто кто-то сказал, что ему меня не достаточно и он хочет любить ещё кого-то. — Глубокий вдох. Выдох. Вдох. — Он любит тебя, — повторила Гвен недавнюю фразу. В этот раз, она имела иной смысл и подходила под ситуацию куда больше, нежели чем в первый раз. — Да, — прохрипел Мигель, вновь опуская глаза. — Пойдём домой, — хрипло проговорил Хоби, поглаживая большим пальцем руку своего парня. — Ага, — тихо проговорил Майлз, он непроизвольно взглянул вверх, туда, где бесчисленное количество людей-пауков жили свои обычные жизни. Где-то слышались звуки вновь и вновь открывающихся порталов, где-то были слышны детские голоса и мяуканье, но Майлза интересовало не это. — Эй, — Хоби незаметно толкнул Майлза в бок, заставляя парня взглянуть себе в глаза. В его собственных не было и тени волнения, в отличии от своего парня, Хоби принимал любую проблему как часть чего-то обязательного. Не было ошибок или не точностей, для Брауна была только жизнь и её непроизвольные странности. — М? — Юноша склонил голову в бок, пытаясь выдавить улыбку. Получалось крайне паршиво. — Я люблю тебя, — проговорил Хоби, с силой сжимая руку Моралеза. Майлз благодарно улыбнулся, сжимая пальцы Хоби в ответ. Гитарист тоже решил взглянуть вверх. Посмотреть на то, чем так любовался Майлз. Наверху не было ничего необычного. Снующие туда-сюда люди, животные и гибриды. В этом месте стоило принимать всё к сведению и не пытаться что-то изменить. Мир и так изменчив, что уж тут говорить. — Пойдём домой, — проговорил Майлз, чуть погодя. Внезапно дверной замок щёлкнул и на пороге появились два чернокожих парня, они что-то рьяно обсуждали и несколько секунд тщательно игнорировали окружающий их беспорядок. Наконец, Майлз увидел размер катастрофы. Его не удивляли разгромленный стол и стулья, разбитая посуда и несколько дешёвых ваз осколками валявшихся на полу. Все это было ожидаемо, особенно от Мигеля. — Привет, — проговорил Майлз, ретируясь в свою комнату, таща за собой Хоби, который податливо последовал за ним. — Майлз! — Мигель не заметил, как повысил тон, однако эффект это вызвало подходящий. Моралез застыл, а после, чуть задумавшись, поднял с пола шаткий на вид стул и сел перед названным отцом. — Да? — Глухо спросил сын отца. — Я рад, что вы с Хоби встречаетесь, — слова Мигеля заставили Майлза чуть ли не упасть со стула, на миг ему померещилось перед глазами как Мигель встаёт и жмёт Брауну руку. А нет, Мигель и правда встал со стула и пожал Хоби руку. Парень, казалось, совсем не опешил от подобного развития событий, его любопытство было сильнее страха, поэтому он без стеснения пожал протянутую Мигелем руку. Майлз был в панике. Что его отцу наговорила Гвен? Почему Мигель не злится? Почему? Как? Что?! — Рад, что вы больше не сердитесь, — проговорил Хоби, улыбаясь во весь рот. — А я-то как рад, — усмехнулся Мигель. Казалось, что проблема устранена или приостановлена на неопределенный период. Хоби цокнул языком и чуть выпятил нижнюю губу. — Пап, — Майлз заставил обратить на себя внимание названного отца. — М? — Мигель усмехнулся. Непонятная ему самому нежность, потерянный, несколько испуганный взгляд старшего остановил Майлза от каких-либо слов ненависти. — Прости, что не сказал, — Майлз быстро развернулся на пятках и, не обращая ни на кого внимания, потянул Хоби за собой в их общую комнату. Оставшись посреди комнаты наедине с Гвен, мужчина невольно почесал затылок. — Было просто, скажи, — Гвен усмехнулась и, надув жвачку в последний раз, выбросила её в богом уцелевшую мусорку. — Ага, — только и смог сказать Мигель.