***
Хоррор не присоединился к Инку, чтобы приготовить завтрак. Кросс не забрел на кухню, чтобы поболтаться там и попытаться стащить немного шоколада к завтраку. Даст тоже не появился, чтобы просунуть голову в дверь и спросить, когда будет готова еда. Отсутствие одного из них не было бы чем-то необычным, но отсутствие всех троих не могло быть совпадением. Не все на свете сводилось к Инку, но он все равно беспокоился, что сделал что-то не так, если уж сразу трое из Банды избегали его. Трудно было не думать о том, что, возможно, что-то изменилось после того, как они обнаружили, что Инк может использовать коды. Может быть, они притворялись, что их все устраивает, но на самом деле это было не так, и они втайне хотели, чтобы он ушел, потому что его способности были противоестественными, как сказал Киллер. Он старался не думать об этом, правда, старался, но вот Хоррор не пришел, чтобы помочь ему приготовить завтрак, Кросс заперся в своей комнате, а Даст – в своей. Все трое, изолировавшись, пугали Инка. То, что они почти не взаимодействовали с Инком, когда он принес завтрак в каждую комнату по отдельности, только укрепило его опасения. Кросс взял еду, пробормотав "спасибо", и сразу же закрыл дверь. Даст попросил его оставить завтрак за закрытой дверью. Хоррор смотрел сквозь Инка, словно его там не было, молча взял еду и удалился в свою комнату. Найтмер снова был раздражен, его щупальца метались за спиной (вероятно, из-за последней встречи Инка с Дримом), но он все равно кивнул, когда Инк поставил перед ним поднос: – Не беспокойся о них. Ты Целитель, а не психотерапевт. Инку придется поискать, что такое психотерапевт, чтобы убедиться, что он все правильно помнит. Он был почти уверен, что так и есть, но все равно не совсем понимал, почему Найтмер так выразился. Прежде чем Инк успел попросить разъяснений, Найтмер продолжил: – Я ухожу сегодня. Если что-то случится, я вернусь. Найтмер не сказал, куда он направляется. Разрешалось ли Инку спрашивать? Он не был уверен, поэтому не спросил. – Ты идешь один? – Да. Никаких уточнений не последовало. Инк определенно не должен был спрашивать, куда он идет. – Береги себя. Найтмер замер на секунду. Напряжение в его теле немного ослабло, а щупальца насмешливо изогнулись. Выйдя из кабинета, Инк почувствовал знакомый холодок магии, означавший, что Найтмер ушел через портал. Он понял, что забыл принести Киллеру еду, и бросился обратно на кухню. Когда он пришел, Киллер уже был там. Он сидел на стойке рядом со своим подносом, жуя омлет. Ощущение неправильности в нем сегодня было незначительным. Инк хотел бы получше разобраться в том, отчего она колеблется. Может, тогда он смог бы выявить в этом какую-то закономерность и помочь ему. Киллер заметил Инка и вздохнул: – А я-то надеялся на тишину. Инк замер в дверях кухни и прижал руки к груди, сжимая пальцы. На лице Киллера появилось странное выражение. Это было почти похоже на чувство вины. – Да ладно, ты все равно тихий. Давай. Твоя еда остывает. Инк нерешительно забрался на стойку и сел рядом с ним. Они не пошли в столовую, но Инка это вполне устраивало. Там было бы совсем пусто. Не абсолютно пусто, но все равно пугающе из-за всех этих свободных мест. Покончив с едой, Киллер не ушел. Его улыбка не была злобной, но заставила Инка насторожиться. – Итак, Инк. Ты знаешь, что такое розыгрыш? Инк подозрительно прищурился: – Я ни на кого не нападаю. – Это не нападение, – заявил Киллер. – Ну, может быть и так, но мы остановимся на щадящем варианте, потому что иначе, я знаю, ты расстроишься, а Хоррор надерет мне зад. Розыгрыши – это трюки. Инк вспомнил комментарий Хоррора об одном из "трюков" Киллера после нападения на Аутертейл. – Так вот почему футболки Хоррора были испорчены? – О да. Я вполне мог порезать кое-что из его вещей, чтобы выместить немного гнева, – сказал Киллер с явным удовольствием. – Розыгрыши и трюки – отличная возможность хорошо посмеяться. Инку это показалось напрасной тратой хорошей одежды, но замечание о смехе заинтересовало его: – Может, разыграем Хоррора? Он грустный. Даст тоже грустит, но я вижу, что он хочет, чтобы его оставили в покое. Хоррор грустит по-другому, так что, возможно, ему не помешает посмеяться. Ухмылка на лице Киллера сменилась тревогой: – Это не то, что я имел в виду, – его лицо просветлело. – Знаешь что, забудь о розыгрыше. Мы можем сделать для Хоррора что-нибудь другое. Сейчас он, пожалуй, не оценит хорошего розыгрыша… «Но "хорошо посмеяться" – это как раз то, что нужно Хоррору». Инк полагал, что он все еще не до конца понимает цель розыгрышей. Киллер заметил его замешательство: – Ты никогда не видел, чтобы Хоррор выходил из себя, да? Не забывай, что он такой же убийца, как и все мы. Кроме тебя, потому что ты идиот. Инк проигнорировал последнее замечание: – Было бы опасно устраивать розыгрыш для Хоррора? Нам стоит оставить его в покое? – Правильно будет не "для", а "над", – поправил Киллер с легким намеком на ехидную грубость. – В любом случае, мы не станем этого делать. Я знаю, что можно достать для Хоррора, чтобы вытащить его из комнаты. Надевай свой костюм Шилда и возвращайся сюда. Инк замешкался, удивленный приказом: – Найтмера сейчас нет… – И что? Нам не нужно разрешение Босса, чтобы куда-то отправиться. Кросс постоянно путешествует. У Инка было плохое предчувствие. Но если Киллер действительно хотел помочь Хоррору, как он мог отказаться? Он поспешил мимо закрытых дверей остальных в свою комнату и вышел оттуда в плаще и наряде Шилда. Киллер ждал его в вестибюле. Из его темных глазниц непрерывным потоком текла черная жидкость. Инк осмотрел его, но присущая ему неправильность сегодня была минимальной, и он выглядел вполне довольным. – АВ называется Ушедшая, – сообщил Киллер, и Инк тут же почувствовал, как на его левом бедре запечатлелся новый код. – Говорят, это результат сбоя временной линии Геноцида. АВ мертва и заброшена, потому что… ну, все ушли. Многие просто путешествуют туда в поисках каких-то деталей. Дело в том, что в Истинной Лаборатории есть особый вид серых Эхо-цветов. Их можно использовать как коммуникаторы. Инк сразу понял, на что намекает Киллер: – С их помощью Хоррор мог бы общаться с Паприкой! Киллер усмехнулся. Это не было низким и успокаивающим смехом, как у Хоррора, но все же приятнее, чем его обычное хихиканье. – Вот именно. Как думаешь, сможешь достать несколько? Инк решительно кивнул. Он обратился к своей черной магии и открыл зеркальный портал. Хотленд по ту сторону не выглядел каким-то особенным, но что-то в оттенках цветов казалось… странным. Инк прищурился, пытаясь понять, в чем дело. Киллер отступил назад: – Меня не должны видеть с Шилдом. Ты сам по себе. Не умирай, а то Босс на меня разозлится. Инк решил, что это способ Киллера сказать ему "будь осторожен". Он решительно шагнул через портал и почувствовал холод глубоко в костях. Он распространялся по грудной клетке, подступая к горлу, пока не стало казаться, что воздух слишком холодный, чтобы дышать. Все коды Ушедшей были неправильными. Не так плохо, как у Эррора, но гораздо хуже, чем у Хоррортейла. Эта АВ не должна была быть такой. Последняя попытка Чары и Фриска восстановить мир после временной линии Геноцида привела к такому ужасному сбою, что все жители исчезли, словно их бросили в ЯДРО, как Гастера и его команду. В результате эта АВ оказалась на грани краха. Инк смотрел на монохромную лаву, текущую мимо него, и понимал, что странные оттенки, которые он видел сквозь искривления своего портала, не были игрой (недостатком) света. В палитре Ушедшей не было других цветов, кроме различных оттенков серого, как будто все остальные оттенки были вытравлены из мира. Это напомнило Инку внешность Core!Фриска, но прежде чем он успел удивиться, он понял, что Кор не из этого мира, пусть даже он идеально вписался бы в него. Инк проверил свой плащ, но тот по-прежнему был ярко-фиолетовым. Яркий цвет успокаивал его, но в то же время и тревожил, потому что в нем он чувствовал себя ужасно неуместным и слишком заметным. Инк решил действовать осторожно и быстрым шагом направился в сторону Лаборатории. Он удивленно моргнул, сообразив, что поток лавы не должен был располагаться посреди случайной стены, как будто его вырезали из одного участка и случайно наложили на другой. Кроме того, она текла вверх, а не вниз. Пока он смотрел, она дала сбой и повторила свой обратный ход, прежде чем с отчетливым жужжащим звуком распасться на квадратные сегменты. Инк отвел взгляд и поспешил к двери Лаборатории. Она разлетелась вдребезги от его прикосновения, но не издала ни звука, когда ее металлические осколки начали падать… и вдруг замерли в воздухе. Инк ошарашено наблюдал за ними, чувствуя, как растет его тревожное напряжение. Металлические фрагменты дергались и глючили, оставляя остаточные изображения самих себя, которые накладывались друг на друга. Инку очень хотелось схватить их и собрать обратно, но на нем не было его усиленных перчаток. Постоянное жужжание превратилось в жуткий гул, и Инк зажал уши руками, пытаясь заглушить шум. Это не помогло, потому что гудение становился все громче, как будто оно сверлило прямо у него в черепе. Он знал источник гула. Но лучше бы он не знал. Все монстры этого мира были разбросаны во времени и пространстве. Их коды были повсюду вокруг Инка, в воздухе и на земле, в металле и камне, словно рассеянная пыль. Они окружали его, но не могли его воспринимать. Они были разделены на такое количество частей, что он не мог их различить. Они не могли различить самих себя. Частицы были слишком далеки друг от друга. Инк, пошатываясь, вошел в лифт, ведущий в Истинную Лабораторию, и закрыл двери. Он не осознавал, насколько тяжелым был воздух, пока он не очистился от кодов по мере того, как лифт спускался вниз. Он привалился к стенке лифта, задыхаясь и дрожа. Призраки разрушенных остались наверху. Почему он оказался в этом сломанном мире? «Эхо-цветы-коммуникаторы. Для Хоррора». Инк ухватился за свою задачу, чтобы сосредоточиться и попытаться забыть тот ад, через который он только что прошел. Киллер не мог воспринимать коды. Он не мог знать, каким ужасным окажется этот мир для Инка. Инк напоминал себе об этом всю поездку на лифте вниз. Всю беззвучную поездку на лифте. Разве в лифтах не должна была звучать музыка? Инк забился в угол лифта и воспользовался поездкой, чтобы успокоиться. Он не так давно начал познавать Мультивселенную, но он не был глупым (что бы там ни думал Киллер). Он был не готов к этому, но у него была миссия. «Взять цветы. Убраться отсюда. Для Хоррора». Инк вошел в Истинную Лабораторию. Ее планировка была идентична многим другим АВ, поэтому он прошел через лабиринт коридоров, успешно избегая тупиков. Клумба, заполненная серыми Эхо-цветами, была отгорожена в маленькой комнате рядом с тем, что могло быть нижним кабинетом Альфис. Инк не увидел здесь никаких признаков ее кодов. Она была где-то наверху, разбитая, как и все остальные. До полного Уничтожения Ушедшей АВ оставались считанные дни. Инк застыл на месте перед клумбой с цветами. Разбитые коды Ушедшей терзали его мысли, как гноящаяся рана. Киллер мог и не знать, что Ушедшая так сильно повлияет на Инка, но Инк должен был быть здесь. Он мог видеть коды и обладал способностью изменять их. Сможет ли он восстановить их? Инк вспомнил все, что узнал о Гастерах и их чудесных (пусть и злополучных) проектах ЯДРА. ЯДРО – это то, что обычно заставляло Гастеров и их последователей становиться Потерянными. Если Инк сможет исправить код ЯДРА Ушедшей, возможно, это стабилизирует мир. Коды были настолько глючными и разбитыми, что Инк сомневался, получится ли. Но он должен был попробовать. Он схватил двадцать уникальных серых коммуникационных Эхо-цветов и поспешил обратно в коридор. Но оказался вовсе не в коридоре Истинной Лаборатории. Инк моргнул, глядя на снег, который "падал" из-под его обутых в сапоги ног, поднимаясь в воздух вокруг него. Надежда на то, что он каким-то образом инстинктивно воспользовался коротким путем, мгновенно развеялась, когда он почувствовал позади себя испорченное искажение. Инк сделал еще один шаг, и земля ушла у него из-под ног. Инк потерял равновесие, сдерживая крик, когда увидел перед собой пустую тьму. Он удержался, чуть не упав с края гигантского водопада в Водопадье. Подобно лаве и снегу, вода бросала вызов гравитации. Она также была черной, как смоль. Инк подтянулся, забрался на деревянный причал и замер, когда настил под ним ощутимо прогнулся. Он не мог пользоваться короткими путями, как многие Сансы, но его затягивало в них просто потому, что он шел по настолько глючной АВ. Коды регистрировали его как Санса в достаточной степени, чтобы втягивать его в те пути, которыми могли пользоваться многие Сансы. Все мысли о возможных мотивах Киллера, Эхо-цветах для Хоррора и исправлении кодов ЯДРА исчезли, как только Инк вспомнил предупреждение Кросса о том, что он может застрять между мирами. Инк был слишком напуган, чтобы двигаться, и остался стоять на краю причала, едва различая между собой черную воду и черную бездну, из которой она поднималась. Он ничего не понимал. Он был в полном порядке в Хотленде и в большей части Истинной Лаборатории. И только теперь он едва мог пошевелиться, не оказавшись в итоге там, где не собирался. В поисках ответов Инк попытался рассмотреть окружающие его коды, но они были слишком Испорчены и глючны, чтобы их можно было разобрать. Он заметил фрагменты Андайн, Напстаблука и Шайрен, но они исчезли прежде, чем он успел подумать о попытке дотянуться до них. Схватившись за свой фиолетовый плащ, Инк прижал его к груди и присел на краю пирса, душа его бешено колотилась в грудной клетке. Вода рассыпалась на квадратные фрагменты, становившиеся все бледнее и бледнее, переходя от черного к серому и почти белому цвету, словно исчезая в небытии. Ощущение неправильности пронзило тело Инка, вызвав в душе до ужаса знакомое напряжение. Время Ушедшей АВ было на исходе. «Нет-нет-нет. Я могу спасти ее… Даст!» Даст знал все о коротких путях, и если Инк отправится за ним, он сможет помочь Инку пройти через них. Они могли бы добраться до ядра мира и починить его. Инк вызвал портал над пропастью и бросился с глючащего пирса, который рассыпался под ним. Падая, он заметил краем глазницы синюю вспышку. Едва распознав присутствие Эррора, Инк исчез. Портал Инка появился не в комнате Даста. Он появился под потолком в обеденном зале Замка Найтмера. Он пролетел несколько метров и упал на стул, опрокинув его назад и грохнувшись на пол. Серые Эхо-цветы выпали из его расстегнутой сумки и рассыпались, а несколько штук скользнули по полу и остановились у ног Киллера. Киллер наклонился к Инку и самодовольно ухмыльнулся: – Привет. Тебе было весело? Инк тупо уставился на Киллера, чья улыбка стала еще шире. Все части встали на свои места. Цветы работали, как и утверждал Киллер, но в его намерения не входило помогать Хоррору. Розыгрыш был для Инка. "Хороший смех" – для Киллера. Киллер дождался, пока Найтмер уйдет, а Хоррор уберется с дороги, чтобы сыграть с Инком злую шутку. Инк по глупости надеялся, что таким образом Киллер протягивает ему руку помощи. Вместо этого он попался на очевидную уловку. Инк почувствовал знакомое жжение в том месте, где находился код Ушедшей. Было уже слишком поздно. Не было грусти. Не было боли. Не было злости. Если Киллер ожидал, что Инк взорвется на него или расплачется, он был бы жестоко разочарован. Точно так же, как был разочарован Инк. Но если быть честным с самим собой? Может быть, он ожидал этого с самого начала. Инк встал, собрал с пола цветы и вышел. Киллер попытался что-то сказать, но Инк с помощью своей магии захлопнул дверь перед его носом. Он услышал приглушенное восклицание Киллера, но проигнорировал его, направляясь к комнате Хоррора. Убедившись, что утверждения Киллера о серых Эхо-цветах не были ложью, Инк постучал в дверь. Хоррор открыл ее и получил охапку серых цветов: – Это из Ушедшей. Они позволят тебе разговаривать с Паприкой, когда захочешь. Ты можешь попросить Кросса передать ему один из них. Инк не стал дожидаться, пока Хоррор заговорит. Он прошел в свою комнату, закрыл дверь, запер ее на ключ и надел коричневую футболку с длинным рукавом и штаны. После этого он вылез из окна и спустился вниз по стене Замка. Он услышал громкий треск, свидетельствующий о том, что кто-то пытается взломать запертую дверь, и какие-то крики, но не стал реагировать. Инк спустился на землю и прошел мимо юго-восточной башни. Он перемахнул через стену, используя магию на подошвах босых ног, и скользнул в лес. В лесу было темно даже днем. Инк не осознавал, сколько времени провел в Ушедшей, пока не понял, что солнце уже садится. Инк шагал, ощущая жжение на левом бедре. Не имело значения, было ли это делом рук Эррора или АВ исчезла сама по себе. Любая надежда на возвращение, чтобы помочь стертым душам, испарилась, когда он почувствовал, что Ушедшая АВ умирает. Инк взобрался по толстым ветвям дерева до самой верхушки. Отсюда не было видно Замка Найтмера. Но его это не волновало. Инк подтянул колени к груди и опустил череп, упершись в них лбом. Впервые с тех пор, как его спасли оттуда, ему захотелось побыть одному.***
Появляется, затем исчезает. Присутствие в его восприятии, ушедшее так давно, но появившееся. Щит скрывал, но глюки кричали на ̷Э̷р̷р̷о̷р̷а̷, выдавая его. Наконец-то. Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Инк Появляется, затем исчезает из-за сбоев. Сбой, но Защитник мог бы исправить. ̷Н̷е̷ ̷п̷о̷т̷е̷р̷я̷й̷ ̷е̷г̷о̷!̷ Так близко. Так близко. Так близко. Вот! Он был там! Приобретенное прозвище: Шилд. Обнаружен портал. Инк исчез сквозь него. Тени скрыли его. Портал закрыт. ИСЧЕЗ Украден. Исчез украден исчез украден исчез украден ̷с̷н̷о̷в̷а̷ О̷н̷ закричал. Р̷а̷з̷р̷ы̷в̷ р̷а̷з̷р̷е̷з̷ и̷с̷ч̷е̷з̷ к̷о̷д̷ы̷ ̷в̷з̷л̷о̷м̷а̷н̷ы̷ Ушедшая АВ уничтожена. Парение в белизне Анти-пустоты. Анализ. Нет подписи портала. Подпись портала исчезла. Тени скрыли Защитника. (Облегчение. Да, защити его, спрячь от лжецов убийц наблюдателей воров ̷А̷н̷о̷м̷а̷л̷и̷й̷) (Ярость. Нет, они прятали его от ̷н̷е̷г̷о̷, как они смеют скрывать от него Защитника.) Местонахождение неизвестно. Инк украден. Украден у ̷н̷е̷г̷о̷ Вором. Серебряные доспехи, фиолетовый плащ, шлем. Рыцарь? Личность неизвестна. Местонахождение неизвестно. Анализ. Вывод: Найти Рыцаря-Вора, чтобы найти Инка, (потенциального… нет, нет, нет, он должен быть им, он должен) Защитника. (Его роль не была подтверждена, но он должен быть, он должен быть, он должен быть, ̷о̷н̷ ̷д̷о̷л̷ж̷е̷н̷ ̷б̷ы̷т̷ь̷)̷ Найти Вора, чтобы найти Шилда (Инка). Найти Вора, чтобы найти Защитника Создания. Прошло так много времени в поисках и ожидании. Впервые з̷а̷ ̷ц̷е̷л̷у̷ю̷ ̷в̷е̷ч̷н̷о̷с̷т̷ь̷ ̷о̷н̷ мог думать. Эррор устал от поисков и ожидания. Пришло время ̷о̷х̷о̷т̷ы̷***
В Дримтейле не было солнечного света. Мультивселенная работала странным образом, часто не подчиняясь обычным законам науки, поэтому вполне вероятно, что солнца там в принципе больше не существовало. Непрекращающаяся черная буря накрыла некогда оживленную землю тенью, лишив мир внизу красок и жизни. Найтмер прошел по засохшим и обгоревшим остаткам того, что когда-то было травянистым полем. Шаги поднимали клубы почерневшей грязи и того, что вполне могло быть пылью монстров. В Дримтейле больше ничто не жило. Ни монстров. Ни людей. Никого. С таким же успехом мир мог быть уничтожен все эти сотни лет назад, когда Найтмер по-настоящему родился. Только он восстал из пепла. Он и Дрим. В Дримтейле осталась только одна отличительная примета. Обломанный пень Древа Чувств торчал из почерневшей земли, такой же мертвый и пустой, как и весь мир. Найтмер стоял над изломанной фигурой того, что он когда-то охранял. Его руки скользнули в карманы и сжались в кулаки. – Здравствуй, "Мама", – тихо сказал Найтмер. – Прошло… много времени. На самом деле прошли сотни лет. Даже больше, поскольку Ним была мертва дольше, чем само Древо. Найтмер не мог вспомнить, когда он в последний раз был в Дримтейле. Скорее всего, это было более пятисот лет назад, когда он оставил Дрима застывшим в камне. Он не испытывал к этому месту никакой привязанности. Все, что оно и его жители сделали, – это причинили ему боль, отвергли его и прогнали прочь. Дрима любили и обожали. Найтмера боялись и ненавидели. Для него здесь не было ничего, кроме плохих воспоминаний. Лежа у подножия Древа с разбитой глазницей и помутневшим от слез и крови зрением, Найтмер ничего не понимал. Полные ненависти эмоции жителей деревни бурлили вокруг него, вливаясь в его избитые кости, словно ядовитая кислота, и сжигая его до глубины души. Он был Хранителем Негатива, но корчился под гнетом их ненависти, его тело и воля слабели все больше и больше под ударами фермерских инструментов, бит и мечей. – Почему? – мог бы взмолиться он, если бы его голос не терялся среди криков и рева толпы, требовавшей его смерти. Видимо, его услышали, потому что кто-то ответил ему: – Еще не догадался, да? – один из жителей деревни с усмешкой посмотрел на Найтмера, с вил в его руках капала багровая кровь. – Как, по-твоему, мы тебя нашли? Откуда, по-твоему, мы знаем, что ты замышляешь? Неужели ты думал, что Хранитель Позитива не предупредит нас о таком чудовище, как ты? Мы не позволим тебе уничтожить Яблоки, демон. Ты умрешь сегодня ночью. Это была не годовщина. Не дата их создания. В этом дне не было ничего знаменательного. И все же Найтмер ощутил желание посетить мир, который он презирал. Мир, который не научил его ничему, кроме предательства и ненависти. – Я не знаю, зачем я здесь. Нечего ждать. Не на что смотреть. Кроме пыли. Найтмер пнул землю, подняв небольшое облачко. Комочки грязи ударились о разрушенный пень и с шумом посыпались обратно на землю. Рот Найтмера скривился в презрительной усмешке. – Зачем я здесь? Для меня здесь ничего нет. Дримтейл был мертвой оболочкой мира. Настолько мертвой, что вряд ли здесь что-то сможет возродиться вновь. Он не был уничтожен. В его кодах не было сбоев. Он просто не мог поддерживать жизнь. Из-за Дрима. И Найтмера. Их битва превратила Дримтейл в пустошь. Баланс невозможно было сохранить, если весы были разрушены. – Я всегда неуравновешен, – сказал Найтмер. – Всегда. Неважно, сколько я делаю, этого никогда не бывает достаточно. Баланс по-прежнему склоняется в пользу Дрима. Почему этого всегда недостаточно?! Из него вырвались тени и ударили в окружающее пространство. Его щупальца прочертили глубокие борозды в земле и трухлявом пне. Найтмеру хотелось разнести его в щепки, уничтожив всякое напоминание о своем прошлом. Он не хотел вспоминать слепого, слабого глупца, потерпевшего полное фиаско. Прошлое сгорело и должно быть похоронено навсегда. Ему нужно было смотреть в будущее… Найтмер понял, почему он здесь. – Возможно, у меня есть шанс положить этому конец. Я нашел потенциальный путь в Омега-таймлайн. Как только крепость Кора будет разбита, все будет кончено. Баланс наконец-то склонится в мою пользу. Я наконец-то одержу победу над Дримом. Удовлетворение, которое приносила эта мысль, омрачалось образом полного надежды лица Инка. За ним быстро последовало лицо Хоррора, искаженное гневом и обидой, когда он противился приказам своего босса. Инк никогда не подверг бы опасности других. Хоррор злился на Найтмера под влиянием неуместного пацифизма Инка. Ни один из них не понимал, какие возможности открывали для них коды Инка. Вечная борьба между Позитивом и Негативом могла закончиться победой Банды. – Я больше не твой Хранитель, – сказал Найтмер мертвому, разлагающемуся пню. – Я больше не ослеплен ложью слабых и напуганных. Я сделаю то, что должно быть сделано. Ты можешь сгнить в одиночестве и забвении. Изломанное Древо было давно мертво и потому не отвечало. Найтмер с удовольствием повернулся к нему спиной, оставляя его в грязи и пыли. Он был прав. Здесь для него ничего не осталось. Все, что ему было нужно, было в огромной Мультивселенной. Он с радостью примет это. Ужас двух его подчиненных и дикая ярость третьего заставили его с такой силой открыть портал, что под ним треснула земля. Вернувшись в Замок, он обнаружил, что Хоррор бросается на Киллера с топором. Импульс его ауры отбросил Хоррора достаточно, чтобы топор вонзился в стену рядом с головой Киллера, вместо того чтобы пробить ему череп. Хоррор тут же выдернул топор, его черты исказились в безумном диком оскале, которого Найтмер не видел уже много лет. Найтмер не мог прикоснуться к Хоррору, а Инка нигде не было видно. Он не стал заострять внимание на отсутствии Целителя. – Кросс, держи его! – скомандовал Найтмер. Кросс не стал медлить. Он бросился на Хоррора и обхватил его руками, успешно прижав одну из рук к боку. (Тут Найтмер заметил, что на Кроссе почему-то нет куртки, но это было не так важно). К сожалению, обездвиженная рука не была той, что держала топор, которым Хоррор намеревался пронзить череп Киллера. Его ярость бурлила вокруг него, захлестывая вихрем негатива, но Найтмер не терял самообладания в этих волнах. Он не хотел, чтобы кто-то из его подчиненных погиб. – Хоррор, успокойся, – приказал Найтмер. Хоррор издал звук, больше похожий на рык бешеного волка, чем монстра-скелета. Найтмер попытался унять его ярость, но она, казалось, только сильнее разгоралась. Хоррор злился на него с тех самых пор, как произошел инцидент в Хоррортейле. Его приказы, безусловно, вызывали у него отвращение, но не настолько, чтобы он так неистово разбушевался. Найтмеру пришла в голову тревожная мысль, что, возможно, Хоррор сорвался, став в итоге таким же, как Киллер с его Стадиями. Он отогнал эту мысль и сосредоточил свою ауру на стабилизации Хоррора: – Ты же отлично знаешь, что нападать вот так на другого рекрута недопустимо. Ты соображаешь, что делаешь? Каким-то образом смысл вопроса дошел до Хоррора на достаточном уровне, чтобы тот сумел сформулировать фразу: – КИЛЛЕР ОТПРАВИЛ ИНКА НА ВРЕМЕННУЮ ЛИНИЮ УНИЧТОЖЕНИЯ! Найтмер уже собирался приказать ему говорить на приемлемой громкости, когда до него дошло, что именно кричал Хоррор. Ярость Найтмера была настолько спокойной и холодной, что ее можно было принять за безмятежность. Один импульс его ауры заставил всех его рекрутов упасть на колени, задыхаясь, словно воздух застыл у них в горле. – Говори. Самодовольная улыбка Киллера опала на дюйм, и в его ауру просочились первые проблески нервозности: – Я послал Инка за Эхо-цветами в Ушедшую. Этого сообщения было достаточно, чтобы Найтмер сразу понял, что произошло. Он не мог поверить в то, что услышал: – Ты отправил Инка в глючный мир, находящийся на грани полного Уничтожения, ради шутки? Прежде чем Киллер успел заговорить, Кросс прервал его: – Я пытался открыть туда портал после возвращения Инка, но ничего не вышло. Думаю, мир исчез. – Если Инк был там в момент Разрушения, его могло выбросить в Анти-пустоту, – прорычал Хоррор. Он больше не кричал, но его пальцы сгибались, словно он хотел призвать еще один топор. Или сомкнуть их на шее Киллера. – Я не знал, что он настолько глючный, ясно? – огрызнулся Киллер, защищаясь. – Это был всего лишь маленький розыгрыш. – Инк может воспринимать коды, – прорычал в ответ Хоррор. – Он может видеть Папса Даста. Как ты думаешь, что он увидел, когда ты послал его в умирающую, глючную АВ, наполненную покойниками? Даст издал болезненный звук. Его печаль помогла остудить остатки гнева, затуманившего разум Найтмера, что позволило ему перевести дух. Он должен быть более рациональным. Улыбка Киллера полностью исчезла: – Хм. Ладно. Может, я и облажался? Хоррор, которого все еще удерживал Кросс, сделал выпад ногой и попал Киллеру в колено. Звука ломающейся кости не последовало, Киллер не пошатнулся, но болезненно выругался. – Хватит! – скомандовал Найтмер. Он проверил, нет ли в Замке Инка. – Где Инк? Его нет в его комнате. – Пожалуйста, скажи мне, что он все еще в этом мире,– огоньки глаз Кросса померкли от страха. Все члены Банды вспомнили о том, что Инк может открывать порталы в другие АВ, и их нарастающая паника поплыла по воздуху. Найтмер проигнорировал их и направил свое восприятие дальше за пределы Замка. Члены Банды были единственными разумными обитателями этого мира. Найтмер проследил за этим. Хотя животные могли испытывать страх и другие эмоции, они не были таким четкими, как у более совершенных существ. В конечном итоге Найтмер нашел Инка не потому, что тот был в эмоциональном смятении. Он нашел его потому, что тот был эмоционально опустошен. Он не стал больше тратить время. – Я нашел его. Оставайтесь здесь и не создавайте проблем, пока меня не будет, хотя бы раз в жизни. Если кто-то будет ранен, когда я вернусь, я позабочусь о том, чтобы Инк не исцелил вас. И это не повод резать друг друга. Банда отреагировала так, как и ожидалось. Даст нашел убежище в апатии, Хоррор готов был проигнорировать Найтмера и все равно отправиться на поиски, Кросс взял ответственность на себя, несмотря на то, что он ни в чем не виноват, а гнев Киллера нарастал, пока он пытался отрицать свое чувство вины. Найтмер ушел через портал за своим новым и самым проблемным рекрутом. Инк свернулся калачиком у корней большого дуба. Листья давно опали, оставив ветви голыми и пустыми. Инк всегда лучше многих ощущал присутствие других и вскоре почувствовал приближение Найтмера. Аура Инка перешла от тупого оцепенения к мольбе оставить его в покое. Это звучало в восприятии Найтмера все громче и громче, пока не стало казаться, что Инк кричит. Его страдания перешли в отчаяние, а затем резко затихли. К удивлению Найтмера, Инк поднял голову с колен и распрямился, потирая глазницы: – Ты ранен. – Прошу прощения? – щупальца Найтмера замерли. – У тебя занозы в щупальцах, – Инк поднялся на ноги. Найтмер не чувствовал боли, его тело было слишком крепким, чтобы в нем могли застрять какие-то мелкие щепки. Однако, вспомнив, на что он набросился, он пересмотрел свое мнение. Вытянув щупальца вперед, он осмотрел их в поисках щепок от разбитого Древа Чувств, но ничего не нашел. И снова Инк отбросил свои эмоции, чтобы помочь. Он осторожно взял одно из щупалец, выходящих из поясницы Найтмера, и осмотрел его. Найтмер в очередной раз удивился, когда Инк вытащил из-за пазухи небольшой мешочек. Он висел у него на шее на коричневом шнурке. – Я всегда ношу с собой маленькую аптечку, – объяснил Инк, избавив Найтмера от необходимости что-либо говорить. – Мне нужно кое-что достать. Может, присядешь? – Я могу стоять, – сообщил ему Найтмер. Инк сунул пальцы в маленький мешочек и вытащил пинцет. Должно быть, мешочек работал так же, как карманы на его костюме Арка. Щупальце Найтмера дернулось. Инк отпустил его и приложил к нему руку. К своему удивлению, Найтмер почувствовал легкое тепло, и щупальце перестало трепыхаться. И снова Инк ответил на вопрос, который Найтмер не озвучивал: – Это не обычная зеленая магия. Я синхронизирую свою магию с твоей, чтобы успокоить тебя. Это… это также может быть использовано для поддержания стабильности души монстра. Найтмер точно знал, когда Инку пришлось использовать эту конкретную технику. – Я и не подозревал, что магия исцеления способна на такие подвиги. – В основном Целители полагаются на положительные эмоции пациента, чтобы использовать зеленую магию для лечения травм. Это может быть непросто, потому что те, кто страдает от боли, часто не очень-то склонны доверять. Естественно. Я не сталкивался с сопротивлением пациента, и не могу говорить за других Целителей, но мне проще помочь, когда пациент спокоен, – Инк вяло пожал плечами. – Опять же, Киллер говорит, что я с приветом, так что, возможно, дело во мне. Найтмер знал, что Инк использует пинцет, хотя и не видел этого, но боли не чувствовал. А вот растущее количество мелких щепок, которые Инк помещал в пузырек, было в поле его зрения. Он даже не заметил, как Инк достал его. – Что за дерево ты ударил? – спросил Инк. Найтмер подумал, не соврать ли ему. Но тут же отмел эту мысль. Он не только предчувствовал, что пожалеет об этом, но и должен был стать хорошим примером для идиотов из его Банды, у которых мог возникнуть соблазн скрыть травмы. Хотя вряд ли они преуспеют в этом, когда Инк рядом. Найтмер ощутил прилив самодовольства. – Они из пня Древа Чувств. – Звучит уникально, – Инк не прерывал своей работы. – Так и есть, – кратко сказал Найтмер. – Теперь оно мертво. – …Верно. Инк не спрашивал. Найтмер не рассказывал. Инк проверил щупальце, висевшее у правого плеча Найтмера, и нахмурился: – Скажи честно. Тебе больно? Потому что в этом щупальце есть кусок дерева размером почти с мой большой палец. Найтмер удивленно моргнул: – А? Нет, не больно. Он повернул щупальце и увидел злополучный осколок. Он потянулся было к нему, но Инк оттолкнул его руку: – Я сам. Найтмер безучастно наблюдал, как Инк осторожно извлекает кусочек дерева. На остром конце осталось немного черной слизи, густой и вязкой, как кровь. Было странно это видеть, поскольку он мог поклясться, что его щупальца обычно более прочные, но и более чувствительные. Атаки, способные нанести им урон, никогда не были изнурительными, но они, безусловно, причиняли боль. Наверное, дело в этом проклятом Древе. Инк поместил осколок в пузырек и закупорил его. Найтмер уже собирался отойти, когда Инк снова осторожно схватил его щупальце. По щупальцу Найтмера разлилось мягкое тепло, и он замер. Он недоверчиво уставился на зеленоватую магию, которая мерцала вокруг руки Инка и его щупальца, смещаясь и колыхаясь, подобно легким колебаниям океанского прилива. Быстрее, чем он успел осознать происходящее, ранка затянулась на глазах у потрясенного Найтмера. Инк чуть улыбнулся, довольный своей работой и совершено не подозревавший, что это не должно было сработать. Он поднял голову и слегка вздрогнул, увидев выражение лица Найтмера: – Я сделал что-то не так? Ты в порядке? Я что-то пропустил? Где болит? Найтмер схватил обе руки Инка, которые вновь засияли зеленой магией. Уставившись на них, он провел большими пальцами по зеленой магии. Она не погасла и не потускнела от его прикосновения. – Босс? – Инк с тревогой наблюдал за ним, но зеленая магия по-прежнему не исчезала. – Я… – Найтмер изо всех сил старался взять себя в руки, его щупальца метались, а черты лица исказились от шока. – Я не верил, что ты можешь меня исцелить. Инк слегка наклонил голову, и в его ауре появилось искреннее замешательство: – А почему бы и нет? – Я не понимаю, почему это не работает, брат, – беспомощная растерянность окрасила его голос и ауру, и он позволил бесполезному зеленому свету, окружавшему его руки, угаснуть. – Пожалуйста, хотя бы скажи мне, откуда у тебя эти раны? В костях Найтмера забурлило негодование. – Я тебе уже говорил. Я споткнулся. – …Конечно, – согласился он. Как будто бы он и так не знал правды. – Спасибо, Инк, – сказал Найтмер, справившись со своим лицом. – Я ценю помощь, но применять исцеляющую магию при такой царапине было излишне. – Я все равно это сделаю, – огоньки глаз Инка вспыхнули зеленым, а по краям глазниц замелькали тени. Найтмер уставился на него. Инк в упор смотрел на него в ответ, немного нервничая, но отказываясь отступать. Уголок рта Найтмера дернулся: – Кто научил тебя упрямству? Инк пожал плечами: – Наверное, все. В том числе и ты. Ты говорил, что я должен позаботиться о том, чтобы исцелить тебя, даже если ты попытаешься сопротивляться. Если бы Найтмер был менее зрелым, он мог бы пробормотать, что не имел в виду себя. Если бы он был более жестоким, он мог бы надавить, чтобы заставить Инка вспомнить свое место. Однако Найтмер был выше таких мелочей (и пока еще не отошел от первого успешного сеанса исцеления), поэтому он просто издал звук, который можно было принять за подтверждение. После того как незначительный инцидент был исчерпан, горе Инка вернулось, и он вздохнул: – Ушедшая АВ Уничтожена. Я не смог спасти никого из них. Все встало на свои места. Найтмер понял, что Инк расстроился не столько из-за проделки Киллера, сколько из-за того, что только что пережил гибель другого мира. Если Найтмер привык к подобным трагедиям, то Инк – нет. Найтмеру стало не по себе. Инк был хрупким. Мультивселенная была жестока. Миры гибли и разрушались каждый день, но вряд ли… …вряд ли… …Инк мог бы… …восстановить их коды. Вот только Инк мог восстанавливать и воспринимать коды. И он был на временной линии Уничтожения, в то время как она умирала. «Киллер, ты проклятый Звездами кретин». В теле Киллера хватало злобных костей, но он не зашел бы так далеко, чтобы намеренно навредить Инку ради шутки. Не настолько. Особенно зная, что Найтмер этого не одобрит. Найтмер сделал пару глубоких вдохов и напомнил себе, что он не может ворваться обратно в Замок, чтобы трясти своего подчиненного за куртку. Это убило бы Киллера, и тогда Найтмеру пришлось бы иметь дело с (***
К тому времени, когда Инк и Найтмер вернулись в Замок, уже совсем стемнело. Он, видимо, почувствовал, что Инк не готов к возвращению, и просто оставался с ним в лесу, пока тот не попросил вернуться. Найтмер доставил их домой, открыв портал в коридор перед комнатой Инка. Остальные, должно быть, услышали, что они вернулись, потому что все разом вышли в коридор. Инк был застигнут врасплох внезапным скоплением публики и шагнул поближе к Найтмеру, поглядывая на них из-за его щупалец. Все четверо мгновенно замерли на месте. Потому ли, что они заметили дискомфорт Инка, или из-за того, что на пути стоял Найтмер, было неясно. «Кто-нибудь из них ранен?» – было первой мыслью Инка. «Почему Кросс без куртки?» – было второй мыслью. Быстрое сканирование показало, что все они в порядке. Почему же тогда они поспешили выйти к нему? – Инк, ты можешь идти в свою комнату, – огонек глаза Найтмера задрожал и сузился в щелку. – Остальные остаются здесь. Инк ожидал, что у Киллера могут быть неприятности. Он не знал, почему и у остальных тоже. Может, он что-то пропустил? Он замешкался, но Найтмер даже не взглянул в его сторону: – Тебя это не касается. Иди. Инк подозревал, что его это очень даже касается, но все же вошел в свою комнату и закрыл дверь. Затем он прислонился к ней, чтобы проверить, сможет ли он подслушать. Прислушиваться было бессмысленно. Найтмер приказал остальным членам Банды пройти в его кабинет. Инк подумал, не пойти ли ему за ними, но нервы выдали бы его Найтмеру. Он вернулся в свою комнату и увидел, что два серых Эхо-цветка лежат на его тумбочке. Инк поднял один из них и прошептал: – Привет. Другой Эхо-цветок передал сообщение: – Привет. Инк положил их обратно и сел на пол так, чтобы его не было видно со стороны двери. Он не хотел спать. Пока не хотел. Он задрал штанину и провел пальцем по обугленному следу от Ушедшей АВ. Он не смог ее спасти. Ему не хватило ни времени, ни умения. Он должен был стать лучше, пока Хоррортейл не испортился. Теперь у Инка был образец, с которым можно работать. Он достал из мешочка на шее пузырек с древесными щепками. Некоторые щепки покрывала черная субстанция. Это была не просто кровь. Это была магия Найтмера. Инк вытащил пинцетом крупный осколок. Он прищурился, пытаясь разглядеть его коды. От путаницы наложенных друг на друга двоичных кодов у него разболелась голова. Инк отвел взгляд и сделал пару вдохов, чтобы справиться с тошнотой. Несмотря на подступившую дурноту, в его душе зародилась надежда. Он видел коды и чувствовал разницу между деревом, магией Найтмера и Порчей. Магия Найтмера и Порча были переплетены, но все-таки различались. Сможет ли он разделить их? Легче было предположить, чем сделать. Потребовалось несколько часов, чтобы отделить магию Найтмера от кусочков дерева. Самый большой кусок был перенесен в отдельную склянку. Найтмер настаивал, что это неважно, но Инк не был в этом уверен. Образец магии Найтмера отправился в другой пузырек. Не в тот, что был в сумке Инка. Пока нет. К утру Инк был совершенно измотан. Он был не единственным, кто либо вообще не спал, либо не выспался. Хоррор метался по кухне и только с третьего взгляда осознал, что Инк тоже здесь. Надежды Инка на будущие возможности заглушились заботами о настоящем: – Ты устал. – Не спал, – проворчал Хоррор. Глядя на него, Инк сомневался, что только прошлая ночь была для него бессонной. Он был рад, что Хоррор на этот раз не в своей комнате, но решил быть осторожным и не путаться у него под ногами. Он был не так ловок, как хотелось бы, потому что было заметно, что Хоррор обращает на него внимание. Трудно было не заметить этого, поскольку Хоррор все чаще и чаще поглядывал на него, пока Инк осторожно пробирался по комнате. На самом деле Хоррор начал заметно нервничать. Обычно кухня была такой теплой и гостеприимной, но не в этот раз. Такой она не была со времен инцидента в Хоррортейле. В атмосфере царила резкость. Движения Хоррора тоже стали более резкими, будто сердитыми, и он молчал, в то время как его шаги были такими громкими. Инк почувствовал, что его тревога снова нарастает, и старался отойти в противоположный конец кухни при каждом приближении Хоррора. Его руки так сильно тряслись, что в итоге он смахнул со стойки полную коробку яиц. Они разлетелись по полу, оставляя на кафеле лужицы желтой и грязно-белой жижи. Инк смотрел, как кусочки желтка капают на пол, чувствуя, как его тело цепенеет. Он знал, как бережно Хоррор относится к еде и ненавидит тратить ее впустую. Кроме того, в последнее время Хоррор явно испытывал сильный стресс и, несмотря на отговорки и недомолвки Киллера, его предупреждение о гневе Хоррора не выходило у Инка из головы. Инк не двинулся с места, чтобы убрать беспорядок. Он вообще не двигался. Зрение Инка расплывалось, но он видел достаточно, чтобы определить, что сине-белое пятно перед ним – это Хоррор. Впервые за долгое время Инк вздрогнул, когда Хоррор потянулся к нему. Успокаивающего прикосновения не последовало, и Хоррор заметно отстранился. – Прости меня, – выпалил Инк, его голос стал еще тише, чем обычно. Он яростно замотал головой и отступил назад, налетев на стойку позади себя. – Мне очень жаль. – Все в порядке, – низкий, успокаивающий голос Хоррора донесся до Инка сквозь звон в ушах. – Это была случайность. Я не сержусь. Все в порядке. – Но ты сердишься, – сказал Инк, потому что понимал это по напряжению плеч Хоррора, по тому, как он стиснул челюсти, и по тому, как гневно сгибались его пальцы, словно он хотел достать оружие. – Ты злишься уже несколько дней. Мне жаль. – Я не злюсь на тебя, – на лбу Хоррора появилась морщинка. – Злишься, – вырвалось у Инка, хотя некая перепуганная часть его умоляла его замолчать. – Ты избегаешь меня с самого Хоррортейла. Тебе не нравится, что я могу изменять коды. – Ох, Инк, – замешательство Хоррора переросло в отчаяние. – Все в порядке, – заверил его Инк, гордясь тем, что его голос остался ровным. – Я могу, эм, перестать практиковаться в кодах, когда ты рядом. И нам не обязательно готовить вместе, чтобы я не тратил еду впустую. И… Хоррор шагнул вперед и крепко обнял его: – Яйца были случайностью. Это было досадно, но я не сержусь на тебя за это. И я знаю, что в последнее время я был отстраненным, но дело не в тебе. Мне очень жаль, что я заставил тебя так думать. Честно говоря, я злюсь на Босса, – огонек в его левой глазнице вспыхнул ярко-красным пламенем. – Но это касается только меня и его. – …О, – сбивчиво пробормотал Инк. Теперь он чувствовал себя довольно глупым и наивным из-за своей реакции. Он должен был понимать, что дело не в нем, но не мог не предполагать худших вариантов. По здравому размышлению он знал, что Хоррор, Кросс и остальные заботятся о нем, но всегда оставалась вероятность того, что он каким-нибудь образом разочарует их, и они перестанут. Хоррор тихо вздохнул и приподнял Инка так, что его череп оказался у него под подбородком. Было немного не по себе от того, что его оторвали от земли, но объятие все равно утешало. К тому же, похоже, это успокаивало Хоррора. – Мы не собираемся бросать тебя, Инк, – Инк вздрогнул от столь прямолинейного заявления, но Хоррор продолжал говорить: – Ни за то, что ты умеешь исправлять коды. Ни за то, что ты уронил яйца. И не из-за того, что мы раздражаемся, злимся или устаем. Мы заботимся о тебе и хотим, чтобы ты был рядом. Иногда мы раздражаемся, расстраиваемся или отгораживаемся от других, но это нормально. Это не значит, что наступил конец света, не значит, что мы собираемся срывать злость на тебе, и, скорее всего, это не из-за тебя. Хорошо? Инк полагал, что он должен был это знать, но все равно было приятно получить хоть какое-то подтверждение. – Хорошо, – он прильнул к Хоррору и закрыл глазницы. – Я знаю, что не добился большого прогресса, но я правда пытаюсь помочь Хоррортейлу. Это не закончится так же, как с Ушедшей АВ. – Не в этом дело… – Хоррор оборвал себя с усталым вздохом. – Я верю, что ты сможешь это сделать. Инк перешел на шепот, и Хоррор наклонился к нему как можно ближе, чтобы расслышать: – У меня есть немного магии Найтмера для изучения. Я вижу Порчу в ее кодах. В позе Хоррора возникло напряжение, и он опустил Инка на пол. Его голос тоже стал тише: – Не говори Боссу, чем ты занимаешься. Я боюсь, что его Порча попытается навредить тебе. – Я буду осторожен, – пообещал Инк. – Или постараюсь быть. Я все еще пытаюсь разобраться в аспектах безопасности. И в кодах. Он взял несколько салфеток и стал убирать желтки и скорлупу. Хоррор помогал, но теперь в его движениях чувствовалась агрессия по типу "злится, но старается этого не показывать". – Киллер не должен был отправлять тебя в этот забытый Звездами мир, – прорычал Хоррор. – По идее, это был просто розыгрыш, – сказал Инк, стараясь не думать о разрозненных кодах монстров и глючащей черной воде, обрывающейся в белую бездну. – Хотя его версия розыгрыша выглядит несколько деструктивной… – Можно обойтись и без этого, – улыбка Хоррора стала острее. – Позволь мне подкинуть тебе пару идей. Беспокойство Инка окончательно улеглось, когда все явились на завтрак (кроме Найтмера, но в этом не было ничего необычного). Сегодня у них был омлет, тосты и кружки горячего какао. Первыми пришли Даст и Папс. Инк помахал им обоим рукой и получил усталый взмах (от Даста) и восторженный (от Папса). Через минуту в комнату проскользнул Киллер и, демонстративно игнорируя всех, уставился в столешницу. Хоррор настоял на том, чтобы отнести еду Боссу сегодня и вернулся вскоре после того, как Кросс, громко зевая, ввалился в комнату. Инк посмотрел на Кросса и удивленно моргнул. Его куртка изменилась. Совсем немного. На плечах обоих белых рукавов красовался черный Х-образный узор. Большой белый пояс, крест-накрест пересекающий грудь, теперь был черным. Вдоль нижнего подола белой куртки шли простые черные стежки крестиком. Это были мелочи, но эти детали разбавляли белизну его наряда. Даст заметил изменения и оживился: – Погоди-ка. Так вот почему ты весь день проторчал в своей комнате! Я думал, ты хандришь… Заткнись, Папс! Я не хандрил. – Выглядит неплохо, – прогремел Хоррор. Улыбка Кросса была почти застенчивой. Он перехватил взгляд Инка: – Захотелось перемен. Кросс заметил, что Инку было трудно смотреть на него, когда он рассказывал о своем прошлом. Он решил что-то с этим сделать. Инк почувствовал, как понемногу исчезают его прежние опасения, что он сделал что-то не так. Вилка Киллера с громким звоном упала на его тарелку. На секунду Инку показалось, что он собирается оттолкнуть еду и уйти. Вместо этого он стиснул зубы и посмотрел на Инка истекающими чернотой глазницами. – Мне жаль, ясно? – огрызнулся Киллер. – Я не хотел отправлять тебя в умирающий мир. В столовой стало до жути тихо. – Охренеть, чудеса действительно существуют, – прошептал Даст. Кросс, должно быть, пнул его под столом, потому что он издал негромкое "ой!". Киллер продолжал сердито пялиться на Инка, но он мог различить чувство вины, скрывавшееся за злостью. Инк медленно выдохнул и изобразил кривую улыбку: – Я просмотрел информацию о розыгрышах и понял, что необходимо возмездие. Ты не заметишь, как оно наступит. Скрытое за гневом чувство вины Киллера сменилось удивлением, а затем чем-то более мягким и искренним: – Жду с нетерпением. Затем он сделал глоток из своей кружки. Киллер прыснул и выплюнул содержимое глотка через стол на бедного Даста. Упс. Инк уже собирался проверить, как он там, когда вспомнил, что Хоррор велел ему сделать. – Ха! Тебя разыграли! – Инк встал на колени на стуле и ухватился за куртку Хоррора, прошептав ему, когда тот наклонился, чтобы расслышать: – Я все сделал правильно? Хоррор самодовольно улыбнулся: – Ага. Киллер с отвращением фыркнул. Кросс с опаской посмотрел на кружку Киллера: – Что ты сделал? – Хоррор помог мне заменить молочный горячий шоколад на белый, – радостно сообщил Инк. – Мы использовали пищевой краситель, чтобы получить нужный цвет. Даст изобразил шок: – Это чистое зло. – Разве? – улыбка Инка померкла. – Нет. Я просто драматизировал, – поспешно сказал Даст. Огоньки его глаз обратились к Хоррору, и на лице промелькнула легкая улыбка. – Так вот как ты обходишь приказ Босса больше не нападать на Киллера. Хоррор напал на Киллера? Инк проверил их обоих, но они были невредимы. – Пожалуйста, не нападайте друг на друга из-за меня. Это последнее, чего я хочу. – Ничего не обещаю, – сказал Хоррор, сверля Киллера взглядом с ядовито-любезной улыбкой. Киллер недовольно поморщился и сделал еще один глоток. Его лицо исказилось от отвращения: – Оно ужасно сладкое. Я чувствую, как оно прилипает к моему языку. Уггггххххх. – Страдай, – сказал Хоррор с такой фальшивой слащавостью, что Кросс вздрогнул и отодвинул свой стул чуть дальше от него. – А когда закончишь, поможешь мне вымыть посуду. А потом ты убираешь в кладовках, как приказал Босс. Инк поставил свою пустую кружку из-под горячего шоколада (молочного): – У тебя ведь не слишком большие проблемы с Боссом, правда? Киллер в недоумении уставился на него: – Я не могу понять, злишься ты или нет. Что за хрень. – Язык, – ехидно сказал Кросс, затем сделал паузу и выразительно постучал себя по подбородку. – О, подождите, это был Даст. – Прекращай это уже, – взмолился Даст. Кросс сделал вид, что обдумывает это: – Нет. Инк усмехнулся и поднялся со своего места с тарелкой в руке. Он начал собирать другие пустые тарелки со стола, пока оставляя кружки, которые все еще были полны. Даст бодро пил свое какао, а Киллер хмурился, но упрямо потягивал из чашки. – Ты сегодня не моешь посуду, Инк, – напомнил ему Хоррор. – Я все-таки помогу прибраться, – возразил Инк. Даст поставил свою кружку на стопку тарелок, которую держал Инк, затем положил сверху тарелку: – Не урони. – Вообще-то, это ты дважды падал носом в землю, – спокойно сказал Инк. Даст ахнул и схватился за грудь: – Ауч. Так, кто научил Инка дерзить? Нет, стоп. Я приписываю это себе. – Ты можешь приписать себе в заслугу то, что Инк научился ругаться, – с сарказмом предложил Кросс. – Нет, это точно был Киллер. Тихо, Папс, – проворчал Даст. – Так вот, я говорю, что… Тарелки выскользнули из пальцев Инка и разбились об пол. Банда замолчала, повернувшись к нему, и их изумление и веселье переросло в тревогу, когда Инк покачнулся. Хоррор с грохотом опрокинул стул и бросился к Инку. Опираясь на него, чтобы не упасть, Инк пытался сообразить, в чем дело. Он почувствовал ужасное жжение на костях, где находились коды Хоррортейла. Через секунду цепочка, которую он подарил Horrortale!Ториэль, порвалась. За ней сразу же последовала цепочка Паприки. Найтмер появился так неожиданно, что Кросс замахнулся на него ножом. Он вовремя узнал своего Босса и, заикаясь, извинился. Найтмер заметил Инка, но отступил, увидев, как близко тот находится к Хоррору. – Что случилось? – когда Инк не ответил, голос Найтмера стал жестче, а щупальца напряженно затрепетали. – Инк? Инк вцепился в руку Хоррора и поднял на него взгляд, огоньки его глаз потухли, а лицо ничего не выражало: – В Хоррортейле Вспышка Порчи.