О всех созданиях, лучших и умных

От автора: Я понимаю, что эта глава написана быстро, в порыве вдохновения, но продолжения какое-то время не будет. Я знаю, чем завершится весь этот сумбур, если вас это тревожит. Я знаю, что писать дальше. Я буду предупреждать о неприятном содержании. Спасибо вам сто и более тысяч раз за то, что остаетесь со мной — я вижу это каждый день, и это очень помогает. Вы все — мои Лучшие и Умные создания.

В гостиной на Бейкер-стрит царит темнота, в Лондоне принципиально недостижимая — утопичная пустота недосягаемо черного цвета, — не с этим светом фар и уличных фонарей, неоном и наэлектризованным свечением абсолютно неисчислимых толпищ, но это неважно: Шерлоку вполне хватает обоняния и осязания, чтобы понимать, где он. Джон лежит на диване, уютно свернувшись в объятьях Шерлока — неуместно ужасающее смертоносное создание, сейчас нежно прижатое к груди того, кто провел почти всю жизнь, учась бояться. Ирония ситуации не остается незамеченной сыщиком. Ему очень долго хотелось считать, что это лишь павловская дисфункция работы желез. Но теперь, решив больше не бояться, Шерлок может признать себе: он жил в ужасе всё это время. — Мне жаль, я... - смущенно и виновато бормочет Шерлок, а его руки крепче сжимают невероятно теплое тело, беспрецедентно накрывающее его собственное. Словно он не может иначе. Словно это еще один химический дефект, ждавший активации. Потребность в другом человеке, прижимающемся к его тонкой коже. — Мне – нет, - отвечает Джон сонным шепотом. План, какой уж есть, базировался на определенных предпосылках, относительно которых у Шерлока не было никаких сомнений. ПЕРВАЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Мориарти хочет смерти Джона Уотсона. ВТОРАЯ ПРЕДПОСЫЛКА: В то время как защищать до бесконечности кого-то трудно, то убить, напротив, относительно легко, если убийца не боится ответных мер в виде наказания, приговора или нападения. Нескончаемая защита преисполнена сложностями. Терроризм и убийство невероятно просты. ТРЕТЬЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Смерть Шерлока Холмса предпочтительнее смерти Джона Уотсона. ПЕРВОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Исключение пятой косточки — единственная логическая альтернатива гибели Джона Уотсона. Шерлок лежит на воде в безграничном, соленом море — на небе ни облачка, и нечему защитить его бледную грудь от палящего солнца. На каком-то уровне сознания он понимает, что его кожа на самом деле не обгорает, но чувствует, что покрыт потом, что пылает, что его эпидермис вот-вот покоробится и отвалится, как горящая бумага. Где он? Что за кораблекрушение могло повлечь этот дрейф по мягким волнам? — Шерлок, ты начинаешь меня пугать, — говорит Джон. Но где он? Откуда доносится его голос? А может, Джон везде? Может быть он и водой, и солнцем, и ослепительным небом? — Можешь глубоко вдохнуть? Выдох ртом, а вдох... Шерлок? Следовательно, Шерлок должен был сдаться Джиму. Должен был. Не было способа это обойти. Зато были помехи эмоционального характера, из-за которых Джона пришлось временно удалить из уравнения, и если и существует умение, в котором Шерлок Холмс преуспел, то это безжалостное удаление эмоциональных помех. ПЕРВАЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Джон будет сентиментально препятствовать мне намеренно подвергать себя опасности. ВТОРАЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Мориарти желает сохранять мне жизнь как можно дольше, просто чтобы делать моё существование невыносимым. ТРЕТЬЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Вероятность того, что Джон не прекратит меня искать, пока может, высока, кроме того, ему окажут помощь Майкрофт, Шинвелл и наша сеть бездомных. ВТОРОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Возражения Джона относительно моего решения добровольно сдаться Мориарти не имеют отношения к финалу игры, но могут воспрепятствовать конечному успеху, следовательно, их не следует принимать во внимание. Маленькая точка на шее Шерлока жутко саднит; рука пульсирует болью. Он в пустыне из черного песка, каждая песчинка сверкает, а небо над ним цвета слоновой кости и беж. Что-то здесь не так, осознает Шерлок, но не понимает, что. Он видит, как приближается Джон — на нем солдатская униформа, “собачий жетон” выступает под бледно-зеленой футболкой, — и Шерлок вдруг понимает, что Джону сюда нельзя, он не должен заметить Шерлока в этой местности; если Джон заговорит с Шерлоком, наступит конец всему, и каждый из них превратится в соляной столп. Навечно застывший. Поэтому Шерлок прячется. Как раз вовремя, кстати. — Шерлок, — зовет Джон, но ему не видно друга в тени черной дюны. — Ты выгоняешь меня из квартиры, потому что у тебя очень привлекательный рот, который я заметил на безлюдном перекрестке в приступе отвратительной, слезливой жалости к себе? Потому что это было бы по-настоящему глупо. Перспектива пребывания рядом с Джимом в высшей степени отвратительна — впрочем, неважно, раз уж это самый логичный маневр. ПЕРВАЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Мориарти нельзя убить на расстоянии, иначе Майкрофту бы это уже удалось. ВТОРАЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Чтобы меня пытать, Мориарти потребуется сократить физическое расстояние между нашими телесными оболочками. ТРЕТЬЯ ПРЕДПОСЫЛКА: Я эксперт по выскальзыванию из веревок, наручников и прочих пут, а освобождение из них в неволе ведет к астрономически возрастающему числу шансов ударить, нежели убегая, прячась или позволяя Мориарти и далее управлять развитием событий. ТРЕТЬЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Возможный кратковременный дискомфорт или даже перманентное увечье не значат ничего по сравнению с тактическим преимуществом притворной капитуляции, когда идет речь о жизни Джона. Шерлок стоит на крыше больницы Сент-Барта, на самом краю — куда приходит, когда хочет покурить в тишине, — воздух чист и свеж под тусклым небосводом. Он курит — вкус пепла на губах приносит комфорт — и смотрит вниз на Джона, как тот приближается по улице к зданию. Они говорят по телефону, и, когда Джон останавливается и поднимает голову, улыбаясь Шерлоку, сердце детектива пропускает удар. — Я не собираюсь на тебя давить или вынуждать к чему-то, понимаешь? — мягко говорит Джон, ветер играет с его светло-русыми волосами. Вместе с голосом в динамике слышны некоторые помехи, но Шерлок понимает Джона великолепно. - Ни признаний, ни прикосновений, если ты не хочешь. Или, не знаю, можем вернуться к прежнему шаблону: снова буду делать вид, что ничего не понимаю. Только не... В ожидании Шерлок смотрит, как Джон прикусывает губу, осторожно подбирая слова. Мимо проносится велосипед, пешеходы обтекают его бесконечным потоком. Но Джон замер, не отрывая глаз от Шерлока. — Ты удивителен, я думаю, что ты удивителен, — заключает Джон. * * * Когда Шерлок, после дюжин полупозабытых кошмаров, наконец просыпается, он резко втягивает воздух, а затем стонет. В течение нескольких вполне кошмарных секунд глаза не желают открываться. Но когда он разлепляет веки с усилием, всё заливает свет — ужасный, подлый свет, впивающийся в роговицы, — и изо рта вырывается второй беспомощный звук, вызванный тяжелой реакцией организма на укол Морана. Проходит не менее двух минут, прежде чем Шерлок обретает достаточно энергии, чтобы сесть. Когда это удается, он шокированно принимается разглядывать окружающую обстановку. Озадаченно смотрит на собственные подвижные руки. Он ожидал, что прежде всего будет крепко связан. Учитывая то, что его память раздражающе совершенна, а таланты Джима в красочных описаниях блистательны до гротеска, он ожидал, что будет прикован к стене, привязан к стулу, заперт в ящике, подвешен за запястья к потолку, потеряв пару конечностей, подключен к электрической системе удержания, залит цементом... ну, по меньшей мере, окажется скован наручниками или с кляпом во рту... Но нет. Шерлок сидит на кровати с белыми простынями и подушками и белым покрывалом, в окружении очень высоких белых стен. Похоже на гипсокартон, покрытый краской: Шерлок чувствует её острый запах в совершенно безликой комнате. Флуоресцентная лампа, до которой не добраться никоим образом, испускает холодный свет на высоте порядка четырех метров. Там же находятся маленькие вентиляционные решетки — тяжело армированные, но, вопреки тому, не препятствующие течению воздуха. Никого нет. Стандартная белая дверь в углу, закрыта. Рядом с ней кнопка — вероятно, выключатель верхнего света, полагает Шерлок. Ни единого звука, кроме тихого гудения флуоресцентной лампы. Когда Шерлок снова смотрит вниз, он замечает, что на нем белые хлопчатобумажные штаны с поясом-шнурком и белая рубашка с короткими рукавами, и вспоминает, что зашил несколько булавок и других потенциально полезных и относительно незаметных отмычек в толстовку. — Блять, — шипит он себе под нос, прижимая ладони к глазам. Одежда идеально подходит и довольно удобна — и это внушает страх. Шерлок думает о потере инструментов и снова морщится. Задается вопросом, кто его так вырядил и почему. О. Чтобы забрать все оснащение или передатчики, которые я бы мог протащить. Разумеется. Потом размышляет, кто его раздевал, и легко может угадать ответ, и сдерживает рвотный позыв лишь гигантским усилием воли. — Ау? — зовет он, выбираясь из кровати. Это единственный предмет мебели в комнате. Стоит жуткая тишина. Шерлок шатается, сдавленно рыча, и едва успевает ухватиться за край покрывала, прежде чем ноги подкашиваются и он падает на безликие белые плитки пола. Требуется несколько глубоких вдохов, чтобы снова обрести контроль над мышцами. Чувствует себя как новорожденная газель. Но через минуту или две он больше не задыхается. Шерлок встает прямо, озираясь. Ему беспокойно. Ну... беспокойно — это мягко сказано, поправляется он, нахмурившись. Это не больница: стены слишком высоки, а кровать — слишком удобна. Не в тюрьме, или точнее, не в стандартной... просто в комнате. Шерлок убежден, что дверь заперта, но считает правильным удостовериться. Не попытаться было бы чистой леностью. Держась за стену, он осторожно делает несколько шагов и поворачивает шарообразную ручку. Дверь открывается. Шерлок замирает на месте на несколько секунд, пребывая в ужасе от того, что он найдет снаружи. Сердце бесполезно колотится о ребра. В рамках тактического промедления, а также эксперимента, он тестирует то, что в теории должно быть выключателем, почти ожидая удара током за свою дерзость. Свет выключается. Потом загорается снова, когда Шерлок нажимает кнопку повторно. Вывод... Это... все-таки выключатель. Стиснув зубы, Шерлок двигается вперед. Перед ним появляется еще одно белое помещение. Точнее, это коридор, где ничего нет. Только еще одна дверь... нет, три двери. Шерлок пробует открыть ближайшую. Обнаруживает за ней очень маленькую ванную: тоже свежевыкрашенные белые стены и функциональная, но неприступная система вентиляции. Унитаз с низким уровнем воды и без крышки на стульчаке, раковина, несколько встроенных полок и душевая кабина. Зеркала нет. На полках лежат маленький тюбик зубной пасты, крохотная дорожная зубная щетка, дезодорант, бинт, гель-антисептик, небольшое мыло и электробритва, прикованная цепью к стене. Последнее основательно озадачивает Шерлока, но потом он понимает, что убиться током, и тем самым покончить со смертельной мукой, не получится, если бритву не опустить в воду в туалете или душе, кроме того, одноразовые бритвенные станки вполне могут быть использованы как оружие. В животе Шерлока поселяется очень неприятное ощущение. Это место — не камера, забитая до потолка пыточными инструментами. Это среда, лишенная любых способов умереть. Осмотрев себя более тщательно, Шерлок обнаруживает, что повязку на царапине от пули сменили после его похищения — на этот раз он склоняется над ослепительно белым унитазом и резко извергает в него содержимое пустого желудка. Может быть, это результат действия транквилизатора. Может быть — ужаса. Шерлок понятия не имеет, но решает не задавать себе глупых вопросов. Выпрямившись, он чувствует себя немного лучше и проверяет кран. Горячая вода без проблем поступает из крана над раковиной и из душа; он также находит небольшое полотенце, лежащее сложенным на плитках пола. Оно беспокоит Шерлока так, как ни одно полотенце еще никогда никого не тревожило. — Я говорил тебе, первое, что ты должен сделать, если он до тебя доберется — ты должен это просто принять, — мягко говорит Джон в голове Шерлока. На нем джинсы и знакомый свитер в черно-белую полоску. Выглядит уставшим и взъерошенным, но бесстрашным. Привет. Да, думает Шерлок, обнюхивая зубную пасту и мыло — оба совершенно нормальные, — но ты также говорил ежедневно пытаться сбежать, а это... я ожидал другого. И мне это всё не нравится. Ничуть. — Ты ожидал, что тебе не понравится, — слегка улыбаясь, говорит Джон. Я знаю. Но тут полная херня. А тебе нравится? — Ни капли, приятель. Вернувшись в коридор, Шерлок оглядывается по сторонам. По-прежнему никого нет, и вряд ли что-то могло бы напугать его сильнее. Ни Джима, ни Морана, никого, кроме него самого, исследующего пространство, специально созданное, чтобы его истязать. — Не переживай так, — предлагает Джон. Заткнись, тебя вообще здесь нет, думает Шерлок, закатывая глаза. Подходит к следующей двери и распахивает ее настежь. — Тише едешь — дальше будешь, ты в курсе, братец? — предостерегает Майкрофт, играя зонтиком. — Не стоило бы так расслабляться. О, замолкни. Одно хорошо в этом месте — здесь нет тебя, мысленно фыркает Шерлок, переступая порог. Это помещение не менее высокое и почти столь же безликое, как первые два. Это кухня… в некотором роде. На первый взгляд здесь только встроенные в стену электронные часы с календарем, большой стальной стол — Шерлок не смог бы разобрать его без инструментов, возжелай он пробить чью-нибудь башку стальной ножкой, — и фонтанчик с питьевой водой. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что в стену безжалостно-белого зала встроен мини-лифт для подачи блюд. Нахмурившись, Шерлок подходит к нему и легко открывает люк. Внутри с одной стороны находится мусоропровод или что-то похожее — для тех немногочисленных отходов, которые можно наскрести в такой выхолощенной среде. Упаковка от мыла, сухо предполагает Шерлок. С другой стороны размещена кабинка лифта для подачи пищи, слишком крохотная, чтобы даже начать думать о побеге этим путем... ради бога, он бы и голову в нее не смог засунуть.... Выясняется, что в лифте уже лежит холодное филе запанированной рыбы в йогуртоподобном соусе, огуречный салат, изрядный рогалик хлеба и немного белого вина — всё мирно упаковано в бумажные контейнеры. Это зрелище волнует Шерлока по целому ряду причин, которые он даже не способен заставить себя посчитать. Распознав, что руки трясутся, он смыкает ладони, сплетая пальцы, ударяя ими в лоб снова и снова, повторяя себе дыши, идиот, просто... — Слушай, — спокойно говорит Джон, нахмурившись. — Тебе нужно позволить себе... Паниковать? мысленно взрывается Шерлок. Разозлиться? Слегка расстроиться? Мать твою, да что с тобой уже? — Шерлок... Меня, очевидно, насильно удерживают на ничейной земле; в клетке, где нет ничего, кроме меня и сытной еды трижды в день... — Нет. Стой на месте, солдат. Ты еще ничего не знаешь. Может, это единственная пища, которая будет у тебя в течение долгого времени. Тоже вполне вероятно. Ешь. Вилки нет. — Разумеется, нет. Но... Шерлок мечет взглядом молнии. Потом подцепляет пригоршню лосося, отправляет в рот и глотает, морщась. Ополаскивает пальцы в приятно холодной воде фонтанчика. Рыба свежая, отлично приготовленная, компоненты соуса приятно сбалансированы, оставляют пикантное послевкусие. Ну вот. Надеюсь, она отравлена. — Это вряд ли. Слишком бессмысленно. Подмешаны наркотики. — Тоже маловероятно. Но надеяться-то я могу, мать твою. Воображаемый Джон лишь неодобрительно поджимает губы. — Это нормально, — спокойно говорит он. — Ты можешь терять самообладание. Это совершенно нормально. Ничего в этой грёбаной ситуации не нормально. — А ты не хочешь, ну... То есть... В смысле, тебе, может, стоит пойти, проверить последнюю комнату, — предлагает Молли, поправляя лабораторный халат, потом нервно накручивая на палец выбившиеся волосы. Ну хорошо, думает Шерлок. Если там нет железной девы, я буду крайне удивлен. Вернувшись в коридор, Шерлок минует его и входит в последнее помещение. Оно длинее и уже остальных; по обе стороны стоят стальные шкафы, закрытые цифровыми замками. Ну вот. Видишь? требует Шерлок. — Что именно? — спрашивает Джон, охватывая пространство взмахом ладони. Иглы. Плети. Тиски. Средневековые стоматологические инструменты. В шкафах. Ты тупой? — Возможно, — негромко говорит Джон. — В смысле, тиски возможны. Но ты не знаешь точно. Так что просто будь здесь и сейчас, именно в этой жопе, а не в какой-то гребаной жуткой гипотезе. — Собственно, какого хера... — бормочет вслух Шерлок. На другом конце комнаты есть еще одна дверь, куда более бронированная, чем другие, очень, очень запертая, и даже со считывателем электронных карт. На длинной стороне помещения всю стену занимает полированное зеркало. Шерлок подходит к нему босиком и смотрит на себя. Он уже фантастически бледен и истощен, огромные тени под глазами, волосы в чудовищном беспорядке, а находится он здесь... всего один день. Я не справлюсь, думает Шерлок, дыша тяжелее с каждой секундой. Просто, к чертовой матери, не выдержу. — Ты пока даже не провел тщательный обыск, Шерлок, — пренебрежительно напоминает Майкрофт. Ненавижу тебя, дрожа, отвечает Шерлок. Всегда ненавидел. — О, мы оба знаем, что это не совсем так. А теперь... наверняка ты что-то упустил. Осмотрись еще раз. Бесплотный брат оказывается прав, потому что напротив зеркала Шерлок обнаруживает вмурованный в стену плоский экран телевизора с диагональю около полутора метров. Стало быть, с ним будут общаться по сети. Идеально. Просто, блять, идеально.