***
— Просто ответь мне на один вопрос — зачем? У тебя инстинкт самосохранения напрочь отсутствует? — шипел Скуало, пока они шли через площадь к громаде Триумфальной арки. Казалось, ее специально проектировали так, чтобы она была видна еще за несколько километров, пока едешь по заполненному автомобилями проспекту. И чем ближе подходишь, тем сильнее она вырастает, увеличивается, и вот перед глазами проносится история Франции, заключенная в барельефах батальных сцен. По площади гулял ветер, редкие невысокие деревца, высаженные вокруг, не особо спасали ситуацию. Откуда-то доносились переливы классической музыки, вокруг витал запах кофе со стороны яркого цветастого киоска, владелец которого наверняка платил бешеные деньги, чтобы оставаться в настолько популярном туристическом месте. Народу возле арки было немного, по крайней мере, не столпотворение, иначе Скуало бы плюнул на все и повернул обратно. Но Ямамото бодро шагал рядом, довольный и веселый, уже забывший, что полчаса назад буквально смотрел в лицо своей смерти. — Что значит зачем? — Такеши улыбнулся, пожав плечами. — Мы же буквально проезжали ее, так почему бы не остановиться и не полюбоваться? Тем более время терпит… — Время терпит, а Занзас нет. И раз уж мы здесь по его воле, то с желаниями босса нельзя не считаться. — Не хотелось бы из-за Занзаса упускать что-то интересное, — Скуало показалось, или в голосе Ямамото прозвучали железные нотки. — В любом случае он дал добро, поэтому все в порядке. — Дьявол, и нравится тебе ходить по лезвию ножа. — Еще как. Это одна из причин, по которой я с тобой. И, не обращая на гневные возгласы, Такеши обхватил Скуало за плечи, наваливаясь сзади, смеясь и обнимая. Они чуть было не устроили потасовку прямо на площади, перед глазами бдительных французских полисменов. Волосы Скуало, еще в машине стянутые в хвост, больно хлестнули парня по лицу, хотя удар локтем, прилетевший в живот, был явно болезненнее. — Веди себя прилично и не забывай, где мы находимся, — прошипел Скуало, когда они остановились в нескольких метрах перед аркой, задрав головы вверх, чтобы иметь возможность ее осмотреть. Такеши, усмехнувшись, кивнул и поднял руки в знак якобы поражения. — Громадная, — прошептал он, и в голосе явственно слышался восторг. — Как по мне — обычные каменные ворота, ничего интересного, — пожав плечами, Скуало поглубже засунул руки в карманы толстовки — ветер и моросящий дождь радости не доставляли. Мечник сам с радостью поскорее бы очутился в номере, а еще лучше — подальше от Парижа, в своем привычном замке; но порой жизнь не оставляет нам ровно никакого выбора. Оставалось утешаться радостью своего нелепого пацана. — Просто ты их видишь не первый раз. А еще вырос в Европе, для тебя подобная архитектура в порядке вещей. Такеши вытащил из кармана телефон, и, прикрывая рукой экран от капель, вовсю фотографировал. — Нет, просто я не радуюсь каждой встречной херне, — ухмыльнувшись, мечник выхватил телефон. — Дай сюда. И, повинуясь порыву, сделал фото удивленного и растерянного парня на фоне высящейся громады Триумфальной арки, захватывая только ее половину. Потом дождался, пока лицо Такеши примет привычное расслабленное выражение, и сделал еще пару кадров. — Доволен теперь? — он вложил телефон в чужую руку, задерживая теплое прикосновение. — А теперь пойдем, пока босс не разрушил одну из главных достопримечательностей Парижа к чертям собачьим только из-за того, что его завтрак задерживают. Только сначала зайдем за кофе, иначе озверею уже я сам. — Порой я задаюсь вопросом, как ты умудряешься его терпеть столько лет. — Человек — существо такое, ко всему привыкает. Да и он, по сути, не всегда такой мудак, тут главное найти правильный подход. В принципе, его найти можно к любому человеку, ко мне же ты как-то нашел. — Ты — совсем другое дело, — вскинулся Такеши. — А я ведь тоже вариец. Подумай как-нибудь на досуге об этом. Но Ямамото не хотелось задаваться сложными философскими вопросами. Он продрог, хотел согреться и не придумал ничего лучше, чем подлезть к Скуало и сделать селфи. Чуть смазанная фотография стала причиной громкой ярости капитана — мечник ненавидел, когда его фотографировали без спроса. А потому весь путь до точки с кофе проделали бегом, переругиваясь и смеясь на ходу. Вернее, ругался Скуало, Такеши лишь успокаивал того со смехом и упрашивал не удалять столь ценную фотографию. Впрочем, безуспешно.***
Тем временем в машине Занзас выключил музыку, погружая салон в спасительную тишину. От джазовых переливов духовых инструментов сводило скулы, но он решил испытать свое терпение на прочность. И к тому же не он один. Савада, отказавшийся отправиться вслед за мечниками, остался в машине и теперь сидел молча, действуя на нервы. Повинуясь порыву, Занзас вытащил из кармана сигареты, к которым прикасался крайне редко, и щелкнул зажигалкой. Мусор опять будет орать, что накурено, но сейчас было откровенно плевать. — Знаешь, — мягко улыбаясь, все же произнес Тсуна, — порой мне становится невыносимо интересно узнать, какие у нас с тобой отношения. — Раз так невмоготу, берешь, звонишь и спрашиваешь, — Занзас выдохнул дым сквозь зубы, направив его в сторону лобового стекла. — Только не пойму, что ты хочешь услышать. — Например, правду. Хотя еще чаще мне кажется, что ее уж точно лучше не знать. — Правильно, спать спокойнее будешь. — Я перестал нормально спать с тех пор, как вступил в должность босса Вонголы. — Не сочувствую и не сожалею, Савада. Уж в этом вопросе понимания от меня ты точно не дождешься. Предлагаю обмен — ты отдашь свое мягкое кресло в церемониальной зале в обмен на спокойный сон в доме мамочки у себя на родине. По рукам? — Опять пытаешься за сарказмом спрятать свои истинные намерения, — фыркнул Тсуна, не сумев сдержать печальной улыбки. — Да нет у меня касаемо тебя никаких намерений, — раздраженно выплюнув фразу, Занзас обернулся и мстительно выдохнул горький дым прямо в лицо Тсунаеши. Тот зажмурился, но не отпрянул. — Зачем ты позвал меня в Париж? — А зачем ты названивал мне, прося о встрече, — вопросом на вопрос ответил Занзас, — будто тебе официальных приемов и собраний мало. — Может быть, и мало, — невнятно пробормотал Тсуна, натягивая на пальцы рукава толстовки и пытаясь взять немного решимости хотя бы из воздуха. Босс Варии иронично выгнул бровь, смотря с насмешкой и докуривая сигарету. — Может быть, я хотел попробовать пообщаться с тобой вне рабочей обстановки. Наладить связи, все-таки мы одна семья. — Никогда я не был одной, как ты выразился, семьей с тобой, Савада, и с твоим мусором. Не был и становиться не собираюсь, даже не мечтай. «Вот и поговорили». Тсуне становилось все более неуютно с каждой минутой, проведенной наедине с боссом Варии. «Скорее бы ребята вернулись». Он уже начинал думать, что совершил огромную ошибку, поддавшись первому порыву и согласившись на эту авантюру. Занзас сидел перед ним — такой близкий — руку протяни, и при этом бесконечно далекий. Но тот сам совершил движение, перегнулся через переднее сидение сбоку, схватил за ворот толстовки и потянул на себя. — Мой тебе совет: отрасти яйца, Савада, и перестань мямлить, когда к тебе обращаются. Как ты только еще не погорел на собраниях, до сих пор не пойму. Даже твой дождливый мусор и то посмелее будет. Тсуна слушал молча, а внутри закипало что-то непривычное, обидное, от которого руки горели огнем. И так и не понял бы, что произошло, если бы Занзас, чертыхнувшись, не разжал кулак. Его пальцы казались покрасневшими, будто обожженными. — Походу я тебя недооценил, Савада, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — С пламенем играешься? — он смерил его презрительным взглядом, хмыкнул и развернулся обратно. — Но в целом суть моего совета ты уловил. Походу, ты не такой слизняк, как я думал. — Ты вообще странного обо мне мнения, — Тсуна только от шока сумел отойти, а потому слова бежали вперед мыслей — он слабо задумывался о том, что и кому сейчас отвечал. — Да неужели, Савада, — уголок губ дернулся в оскале, и Занзасу пришлось экстренно брать себя в руки, чтобы не поддаться на провокацию и не показать, кто здесь главный, раздолбав тем самым и арендованный Мерс, и близлежащий квартал. Мелкий ублюдок решил играть с ним его же методами — это неимоверно бесило, и в то же время вызывало слабые отголоски уважения. В оконное стекло забарабанили, и дверь распахнулась. Скуало с разбегу плюхнулся на сидение, втянул носом воздух и заорал: — Босс, сволочь, ты какого хрена накурил в салоне?! Тебе лень пройти пару шагов и сделать это снаружи?! — Мусор, заглохни, — Занзас лениво кинул в мечника потухшей сигаретой. — А чтоб тебя, еще и дрянь свою кидаешь! — злой и взбешенный Скуало завел мотор и резко стартанул с места. — Я тебе, ублюдку, кофе тащил, а ты… — А он как всегда, — хором ответили Такеши с Тсуной. — Пристрелю всех троих, — пообещал Занзас, беря в руки пластиковый стакан с кофе. Ему было откровенно лень препираться. Вновь громко заиграла музыка, на заднем сидении смеялся Ямамото, пересказывая Саваде подробности знакомства с Триумфальной аркой, рядом привычно ворчал патлатый мусор, обещая на голову Занзаса кару небесную. Париж, принимая их, встречал парней с распростертыми объятиями. Приключение только начиналось.