Анклав магической любви

      Римлянин лежал на софе, слушая как его жена тихо читала и перелистывала страницы. Ее латынь была не на хорошем уровне, но уже явно лучше того, что было два месяца назад. Тонкий голос Сифы озарял всю комнату, и Дециму некуда было деться от него, но тем не менее слушать как она молилась Христу — было для него радостью. Или должно было быть ею.       Шёл уже третий день с момента крещения, и Сифа была настолько вдохновлена новой жизнью, что с усердием читала стихи из Священной книги и заучивала их, а Децим буквально поражался её рвениям и не чувствовал сильной радости, которой владела Сифа. — Леди Моргана запросила часть моего золота для содержания замка зимой, — проговорил он, поворачиваясь к жене. — И что ты ей ответил? — вздохнула Сифа, откладывая Библию. — Я согласился. Я устал от негласной ссоры. — Негласной ссоры? Это из-за твоего разговора с Мордредом? — Да, — с лёгкой неприязнью ответил Децим, сжимая губы. — Всем нам нужно найти мир после смерти Кары. — Но не мы спровоцировали эту ссору, — она подошла к нему и села рядом. — Мы все хотим мира, но зачем воровать у нас деньги? Я бы поговорила с Морганой, если бы ты сказал раньше. — Не стоит. — Не стоит? — она удивлённо на него посмотрела, пытаясь найти подвох в его глазах.       Но никакого подвоха не было — печаль и усталость. Децим мимолётно улыбнулся жене и поцеловал ее в лоб, успокаивая самого себя. Он чувствовал себя ужасно, будто бы совершил что-то плохое, и лишь одна Сифа благодарила его и говорила ему хорошие вещи. Мордред не желал говорить с ним из-за своей привычной категоричности, леди Моргана была холодна и до сих пор скорбела, она бы никак не смогла помочь справиться с душевными терзаниями, а Сифа, его милая и любимая жена, была слишком сильно погружена в новую веру, и теперь даже не думала, что ее внимание необходимо Дециму.       Как ни странно, он вновь посмотрел на жену и не увидел в ней христианку, только ту же язычницу, но с иной эмблемой. — Почему ты грустишь? — с недовольством спросила она. — Может быть, вместе помолимся? — Я не хочу, — твердо ответил римлянин. — Почему? Ты показал мне истину и я хочу…       Её фразу оборвал настойчивый стук в дверь, и Децим, не горя желанием продолжать говорить с ней, тут же отворил дверь, пропуская королевского стражника. — Вас требует в тронную залу, — четко сказал он, указывая на обоих. — Что могло произойти? Что страшное? — Нет, леди Сифа, — отвечал стражник. — Пойдёмте.       Децим кивнул жене и последовал за стражником. Ей пришлось повиноваться, и накинув шаль, она тоже вышла из комнаты, чтобы спуститься вместе с мужем в тронную залу. В замке была привычная рутина, не было ни одного знака, что что-то произошло или происходит в данный момент, и Сифе стало несколько спокойнее.       Последнее событие, что происходило в тронной зале, было поминальным обрядом для Кары, где царило молчание. Леди Моргана еле стояла на ногах и не произнесла ни слова, а Сифа пыталась себе представить, как Иисус принимает Кару, игнорируя все её грехи, и она, наконец, обретает покой в его объятиях. Было странно вновь идти в эту злосчастную комнату, но ничего плохого не должно было быть. Децим рядом с ней, значит, что всё в порядке, пока они вместе.       Когда они вошли в залу, то увидели в центре комнаты коренастого молодого мужчину, что оглядывался по сторонам. Леди Моргана сидела на троне и внимательно следила за только что пришедшими. Их все ждали. Сифа и Децим стали подле Морганы, продолжая смотреть на гостя. — К нам пожаловал интересный человек, — обратился к ним Мордред, — нужно дать ему слово. — Ещё один маг, — прошептала Сифа Дециму. — Это хорошо. Он может обрести спокойный дом в Ишмире. — Во время войны сложно найти спокойствие извне, — отвечал ей римлянин. — Но пока что нет никакой войны, и мы в безопасности.       Взгляды всех присутствующих были направлены к незнакомцу. Он держался уверенно, у него не дрожали ни руки, ни ноги. Он ровно стоял и смотрел на Верховную жрицу, будто бы изучал. Он смутно помнил её, когда несколько лет назад участвовал в камелотском турнире: подопечная короля сидела на трибунах и радовала всех бойцов своей тёплой улыбкой и пленяющей красотой. Несмотря на его скудную память, он мог с уверенностью утверждать, что Моргана была одной из самых красивых женщин, что он когда либо видел, и вот, сейчас он стоял перед ней, ныне заклятым врагом большинства королевств на острове. Незнакомец знал, зачем он прибыл в Ишмир, и он ничего не боялся. — Ещё раз, — властно сказала Моргана. — Как твое имя? — Гили, миледи, — спокойно отвечал мужчина. — Позволь мне служить тебе, и твоему свободному государству. — Ты маг? — спросил Мордред, с долей недоверия глядя на него.       Он чувствовал в нем слабую магическую силу. Не такую, как у друидов или колдунов. Гили опешил от резкого вопроса и поежился от пристального взгляда Мордреда, опуская глаза в пол. Ему нечего бояться — он среди своих. — Да. Но я мало, что умею. Я устал прятаться. Я хочу свободы. Я хочу служить ради свободы. — Я понимаю твоё стремление, — ответила Моргана. — Я всю жизнь жил в деревне близ Камелота, миледи. Мне всегда было страшно, что кто-то сдаст меня, что кто-то что-то заметит, что люди сочтут меня странным… Я больше не могу так жить. Как только услышал, что вы собираете армию, как только услышал, что в Ишмире можно быть свободным, я бросил всё, лишь бы сделать хоть что-то для нашего народа. — Я принимаю в своем замке всех магов, — она встала и сделала несколько шагов к Гили. — Ты правильно сделал, что пришел к нам. Теперь это и твоё пристанище, и никто не посмеет тебя казнить за дар. — Благодарю, миледи Моргана! — воскликнул он и сел перед ней на колени. — Я буду служить верой и правдой. — Я верю, — спокойно сказала она, искренне радуясь новому магу в Ишмире. — Наверное, уже всем известно, но несколько дней назад в Камелоте был праздник в честь беременности жены Артура, — пролепетал Гили. — Мысль о том, что род тирана продолжается не даёт мне покоя. Это несправедливо.       От этого известия Моргана на мгновение перестала дышать. Было глупым удивляться, что у Артура будет ребёнок; нужно было бы удивляться, если бы её брат так и оставался бездетным, оставляя престол Камелота беззащитным. Она ощущала, как кровь от злости будто бы забурлила в ее венах, и ей хотелось поскорее покинуть залу, но нельзя было убегать так резко, несмотря на все желания. — Да, несправедливо, — как можно сдержаннее отвечала Моргана. — Мы покараем наших врагов за все страдания, что причинили нам. У них не будет будущего. — Я тоже в это верю, миледи. Я верю в магию, — восторженно произнес новый ишмирский маг.       Ведьма жестом приказала ему подняться, и он тут же встал, глядя на свою королеву чистыми голубыми глазами, с сияющей в них безмерной преданностью. Он был немного младше её, ровесник Эмриса. Ещё не так стар, чтобы не учиться. — Слуги проводят тебя в твою комнату, — она продолжала сдерживаться. — Спасибо за информацию, Гили. — Меня не за что благодарить, леди Моргана, — трепетно отвечал он, поворачиваясь к слугам.       Как только они проводили его, ведьма вдохнула полной грудью и вышла из тронной залы, оставляя своим подданным обсуждение нового мага и дальнейшее будущее. Она поднималась по лестнице так быстро, что ее ноги путались в тканях платья, отчего она злилась ещё больше.       Войдя в свои покои, она в суматохе забыла закрыть дверь, и сразу же бросилась к кувшину с вином. Моргана сделала пару глотков и отбросила кувшин на пол, разливая оставшееся вино. — Что с тобой? — спросил Мордред, проследовавший за ней.       Он закрыл дверь и внимательно посмотрел на ведьму. По ее подбородку и шее стекали капли виноградного вина, будто кровь, а она словно не замечала. Мордред почувствовал её злость, будто бы она была готова разнести весь свой замок от негодования, и он не мог позволить себе сейчас оставить её одну. Моргана подняла на него взгляд и собиралась выгнать его, но внезапно остановилась. Она не хотела, чтобы он уходил. — Всё хорошо, — выдержанно ответила она, поднимая кувшин с пола. — Я уронила его. — Ты злишься из-за беременности служанки? — прямолинейно спросил друид, присаживаясь на ближайший стул. — Да, — тихо ответила ведьма. — Рано или поздно, стоило было ожидать, что между тобой и троном будет не только Артур, но и его ребёнок. Его дети. — Я знаю, но я не ожидала, что настолько быстро. — Быстро? — Мордред немного усмехнулся. — Они женаты почти четыре года.       Он был прав, и у ведьмы не было никаких аргументов, чтобы поспорить с ним. Она оперлась спиной на стол и сглотнула, пытаясь осознать новые обстоятельства. — Я не смогу убить ребёнка в утробе матери. — А младенца сможешь? — он нахмурился, всматриваясь в растерянные глаза Морганы. — Это сложнее. — Эмрис будет защищать Гвиневру. Наверное, он уже заключил ее в защищающее заклятье, и мы ничего не сможем сделать. — Ты думала, кто сядет на трон после тебя? — резко спросил друид, не отводя от нее взгляда.       Ей была важна его честность, и он не стал молчать, несмотря на сложность их беседы. Моргана опешила от его вопроса и посмотрела на потолок, чтобы избавиться от его взора. Она нервно покрутила головой, но в самом деле не знала, что ответить. Этот вопрос застал её врасплох. — Ты думала о собственных детях? — продолжал Мордред с напряжением в голосе. — У меня не будет детей, — строго сказала она, возвращая на него взгляд. — Тогда кто… — Назначу достойного преемника. — Это ненадежно, — ровно проговорил друид. — Это может спровоцировать политические распри и войну. — Зачем ты сейчас говоришь об этом? — беспокойно спросила она, от волнения оглядываясь по сторонам. — Это не имеет значения, пока я правлю всего лишь островком севера.       Моргана ощутила накатившую на неё волну страха и горечи от воспоминаний прошлого. Она была уверена, что если приблизит к себе настолько сильно хоть одного мужчину — тотчас лишится власти. — Нет, это имеет значения, Моргана. Подумай о союзах.       Из-за своих чувств Мордред не хотел этого говорить, не хотел предлагать ничего подобного, но холодный расчёт требовал продумывать всё до мелочей и объединение одних лишь магов Альбиона уже стало недостаточным. Как только у Артура родится ребенок — положение Морганы будет ещё более шатким, чем сейчас, и было необходимо задуматься о его укреплении. — Кажется, король Один до сих пор не женат и у него есть неплохая армия. — Насколько мне известно, он ненавидит Артура за то, что он убил его сына, — вздохнул Мордред. — Предлагаешь мне продать себя за поддержку или армию? — она засмеялась. — Замечательно! Напишу ему послание, — истерично проговорила она и бросилась к перу и бумаге.       Мордред встал со стула, желая остановить её, успокоить и поговорить с ней иначе, другими словами, но он уже сказал достаточно. Моргана нервно писала что-то на бумаге, а когда дописала, то подняла слезящиеся глаза на друида и разорвала сумбурное послание. — Я уже продавала себя взамен на службу или армию, и ты мне вновь предлагаешь сделать то же самое? — тихо спросила она, не сдерживая слёз, что покатились из её глаз. — Я сожалею о своих словах, — более спокойно проговорил Мордред, глядя на неё. — Единственное, что меня беспокоит — это будущее твоего королевства.       Зачем он с ней говорил о подобном? Он был последним человеком, от которого Моргана хотела услышать советы о союзах и браке. И именно его слова были больнее всего. Ведьма смотрела на него, ожидая, что он продолжит, скажет что-то ещё, но он молчал, наблюдая за её ответным взглядом и слезами, которые она не могла сдерживать. Она казалась себе такой слабой и ничтожной перед ним в это мгновение, но жаждала, что он успокоит её, что он подойдёт к ней и возьмёт за руку, будто бы это не он только что предлагал ей союзы с другими мужчинами ради укрепления собственного положения. — Я ни одному мужчине не позволю больше к себе прикоснуться, — отрешённым голосом сказала Моргана, стирая с лица слезы.       Она тут же отвернулась к окну, понимая, что солгала. Ведьма хотела, чтобы это был он, и от этого внезапного осознания она почувствовала себя ещё хуже, словно маленькая девочка, которую заперли в комнате за проступок. Она влюбилась в собственного советника… — Я не хотел обидеть тебя, — сказал Мордред, чувствуя себя неимоверно неловко. — Никогда больше не говори со мной о подобном. Я найду другие способы укрепить свою власть, — строго произнесла Моргана, пытаясь сбросить все свои переживания и стать вновь холодной и равнодушной. — Дэгал недавно предлагал свою службу. Он больше не хочет работать на кухне и ищет новое занятие, — перевёл тему Мордред, услышав горечь в её словах. — Свою службу? — протянула она, вспоминая несчастного юношу. — Он хочет мести за смерть Кары. Я понимаю, что можно ему предложить. — Дэгал слишком молод, — она медленно обернулась и подошла к столу, не поднимая глаз на друида. — Я думаю, что сейчас нам важна любая информация о Камелоте и он мог бы отправиться туда. Работать на кухне в одной из рыцарских питейных или во дворце, если ему повезёт. — Да, — ведьма кивнула. — Скажи ему об этом назначении. — Хорошо.       Мордред тяжело вздохнул и вышел из её покоев, плотно закрыв дверь. Он не желал уходить, но и не смел оставаться с ней. Что он мог ещё сказать? Признаться ей в чувствах? Это была глупая и навязчивая мысль, что привела бы к разочарованию и ссоре. Он не мог себе позволить ранить её, вспоминая о ее прошлом, что принесло ей столько боли. От его ненужных чувств ей стало бы ещё тяжелее, отчего он не сказал ни слова, просто оставил её одну, хоть и жалел об этом, не отпуская деревянную ручку с другой стороны двери.       Ничего страшного. Мордред успокоил сам себя, и единственное, что он мог для нее сделать — верно служить ей, поэтому он и отпустил ручку, чтобы спуститься на кухню и найти Дэгала.       Он шёл по коридорам замка, и случайно столкнулся с новоприбывшим магом, что осматривал крепость. Гили поклонился ему, запомнив, что он один из главных советников леди Морганы. — Доброго дня, милорд. Я не смог запомнить имени… — обратился Гили. — Мордред. Я не представился тебе, — он слегка улыбнулся молодому магу. — Если у тебя будут вопросы по изучению гримуаров, ты можешь ко мне обратиться. — Спасибо. Я ещё не успел ознакомиться с ними, но слуги уже отнесли несколько книг в мою комнату, — восторженно говорил Гили. — Я очень благодарен. — Мы рады всем магам, которые желают справедливости. Теперь Ишмир — это и твой дом. — Спасибо, — он ещё раз поклонился и прошёл немного дальше.       Друид никак не отреагировал на эту случайную встречу, будучи полностью погруженным в размышления о будущем Морганы и о ее страданиях, но Гили — нет. Он остановился и обернулся, внимательно глядя как Мордред шёл дальше по коридору, пока его силуэт не скрылся из вида.