«Удовольствие Архонта»

— Просто выслушай меня! На этот раз у меня действительно есть преимущество. — Ху Тао. Послушай. С момента их исчезновения ты обыскала все возможные места. Надо уметь смотреть правде в глаза. Поздней ночью они вместе сбежали, чтобы начать совместную жизнь, и, вероятно, сейчас живут очень счастливой и полноценной жизнью в лесу или где-то ещё. — Нет, ты не понимаешь! Это то, что, по мнению всех, произошло; они вместе сбежали и прячутся от отца Син Цю. Но я думала об этом. В течение первого месяца я наладила контакт буквально с каждым книжным магазином Тейвата. Даже с порно магазином. Я предложила всем им немалую сумму, чтобы они сообщили, если увидят парня с тёмно-синими волосами и золотыми глазами или парня со светло-голубыми волосами и кошачьими голубыми глазами. За три года, что они пропали без вести, ни один человек не соответствовал описанию идеально. Ху Тао приставала к Сян Лин в Вань Минь, явно мешая рабочему процессу шеф-повара. Она стояла практически в центре кухни, вынуждая готовившую для своих посетителей Сян Лин вертеться вокруг. Дни, когда сама Сян Лин трудилась над блюдами, были очень долгожданными и вследствие этого загруженными. — Это не доказывает, что они не сбежали, — возразила Сян Лин, хватая бочонок с луком позади Ху Тао. — Нет! Ещё как доказывает! Син Цю буквально жить без книг не может. Я помню, как однажды отец наказал его, заперев в комнате и лишив книг. Той же ночью он прокрался ко мне, почти умоляя дать что-то почитать. Тогда это казалось таким смешным… Я дала ему книгу о кремации людей, и на следующую ночь он вернулся и попросил ещё одну. — Ну, знаешь, может, он взял их с собой. Или теперь пишет свои, — предположила Сян Лин. — Я просто не думаю, что это достаточное доказательство, чтобы утверждать, что они не сбежали. Ху Тао вздохнула, уступая пространство Сян Лин. Она прислонилась к стене и произнесла с оттенком боли в голосе: — Ну, тогда почему они не сказали нам, что уходят? Сян Лин взглянула на Ху Тао, а затем продолжила работать с тарелкой напротив неё. Мясные рулетики Мацутакэ. — Я тоже иногда об этом думаю. Как-то жаль, что они даже не попрощались, — поддержала её Сян Лин. — И ни одного письма за три года. Три года! Мы вчетвером были так близки, мне не верится, что они просто сбежали, не сказав ни слова. Сян Лин вздохнула: — Ты упомянула, что у тебя есть новая зацепка. Ху Тао вмиг оживилась, и начала: — Ладно, ладно, ладно, я просто сидела в доках рядом со всеми этими мерзкими извращенцами-матросами, и один из них упомянул, как весело они провели время в «Запахе весны». И это очень странно, потому что это парфюмерный магазин! Кому может быть весело в парфюмерном магазине? Правильно! Никому. — С чего ты решила, что это зацепка? — спросила Сян Лин, передавая приготовленное блюдо человеку, сидевшему за барной стойкой. — Ну, я тоже не думала, что это она, но я пошла проверить «Запах весны». Я не совсем была уверена, что ищу, но я ковырялась, и дама спросила: «Могу ли я помочь Вам подобрать духи?», и я ответила: «Ну, маленькая птичка начирикала мне, что я могу найти здесь кое-что большее, чем духи». И я повела бровями на неё! Но вот ответ, который она дала, вызвал у меня подозрения. Она как бы наклонилась ко мне и прошептала: «Какой пароль?», я сказала: «О, у меня нет пароля, но я могу заплатить Вам немного моры, если Вы мне поможете!», и я снова пошевелила бровями. Но потом она меня выгнала! И я так расстроилась, а потом я ещё подумала, разве это не подозрительно?! «Пароль?» Так что теперь мне нужно найти пароль, чтобы войти! — Ху Тао, пожалуйста, не забывай дышать, когда говоришь, — упрекнула Сян Лин. — Но ты права, это очень подозрительно. Как ты планируешь получить пароль? — Ну, если ты увидишь каких-то подозрительных клиентов, ты должна указать мне на них, — сказала Ху Тао, подмигнув. — Допустим, тот парень за столом снаружи. У него редкие черные волосы и кривые зубы. Полный отстой, — прошептала Сян Лин. — Отлично! Большое спасибо! — поблагодарила Ху Тао и выбежала из ресторана. Сян Лин дважды моргнула и вернулась к работе. Ху Тао действительно сильно отличалась от всех. Возле ресторана Ху Тао быстро нашла человека, о котором говорила Сян Лин, и не так уж незаметно плюхнулась на сиденье рядом с ним. Она «случайно» ткнула в него тупым концом своего копья и тут же извергла: — О Архонты, мне так жаль! Я такая неуклюжая, мне правда не стоит таскать своё оружие с собой. Я могу убить кого-нибудь, знаете ли! Ха-ха… Шутка закончилась тем, что мужчина просто отпрянул от неё, бросив странный взгляд. Но она настаивала: — Ах, чувак, мне так жаль. Я так неуютно ощущаю себя в присутствии людей. Единственное место, где я действительно чувствую себя как дома, это «Запах весны», понимаешь, о чём я? Я уверена, что понимаешь. Мужчина прочистил горло: — Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду. Там довольно уютно, даже учитывая, что записаться на сеанс в последнее время трудно. Ху Тао мысленно отметила сказанное и продолжила: — Да, да, сеанс! Я не могу записаться на сеанс уже несколько недель, потому что забыла пароль для входа! Я такая легкомысленная… ахаха. Ты случайно не можешь подсобить девушке с паролем? Мужчина вдруг сузил глаза. — Проваливай. Никто не забывает пароль, даже такие тупицы, как ты. — Тупицы?! Хорошо, мистер, если ты сейчас же не скажешь мне пароль, я просто выбью его из тебя, — пригрозила Ху Тао, потянувшись рукой к копью. — Ты можешь напасть на меня средь бела дня или выследить ночью, но я лучше умру, чем столкнусь с последствиями утечки пароля, — отрезал мужчина. Ху Тао сделала паузу и опустила своё оружие. — Отлично. Счастливо оставаться, мистер, — она снова вошла в ресторан «Вань Минь» и раздражённо села посреди кухни. — Ху Тао, я споткнусь о тебя. Почему ты дуешься? — спросила Сян Лин. — Не повезло. Он согласился на то, чтобы я его убила, и это совсем не весело. Мне не нужна дополнительная нагрузка по бизнесу, так что он совершенно бесполезен, — пожаловалась Ху Тао. — Ху Тао, тебе действительно нужно следить за тем, что ты говоришь. Звучишь, как серийный убийца, — сказала Сян Лин. — О, пф. Ещё один слух обо мне, который меня не волнует, — сказала Ху Тао. — В любом случае, есть ещё идеи, как получить пароль? — Я не знаю, помолись? Напои кого-нибудь и разговори? Ворвись в «Запах весны»? — Сян Лин, ты гений, — воскликнула Ху Тао с широко раскрытыми безумными глазами. — К-какой из вариантов делает меня гением? — спросила Сян Лин, опасаясь ответа. — Точно! Помолиться! Я должна идти! К вечеру я попаду в «Запах весны»! — сказала Ху Тао и выбежала из ресторана, оставив Сян Лин в ошеломлённом ступоре. Ху Тао промчалась мимо аптеки Бубу и поднялась по лестнице слева, ведущей именно к тому человеку, которого она искала. — Мадам Пин! — позвала Ху Тао, подбегая к ней. Вздрогнув, пожилая женщина обернулась, и улыбка осветила её лицо. — Здравствуй, дорогая, что я могу сделать для тебя? — Мэм, Вы ведь видели Адепта? — смело заявила Ху Тао. — Как ты… Рекс… я имею в виду, Чжун Ли… — запнулась мадам Пин, потрясённая обвинением дерзкой девушки. — Значит, я была права! А ещё это проясняет мои подозрения насчёт господина Чжун Ли, так что спасибо, — хихикнула Ху Тао. — Ты… О, Архонты. Меня обвели вокруг пальца! За десять секунд ты раскрыла два самых больших секрета Ли Юэ, — прокомментировала мадам Пин. Ху Тао просияла. — Что тебе нужно, дорогая? — Я ищу пароль к «Запаху весны», — сказала Ху Тао. Лицо мадам Пин помрачнело. — Дитя, тебе не стоит идти туда. Это не место для детей. — Мэм, пожалуйста. У меня есть основания полагать, что двое моих дорогих друзей находятся где-то в этом здании. Мне всё равно, что находится внутри. Я должна знать, права ли я, — взмолилась Ху Тао. Лицо мадам Пин ещё больше помрачнело от слов Ху Тао. Она судорожно вздохнула, говоря: — Полагаю, моего совета держаться подальше от этого места будет не достаточно. Но если твоим друзья грозит опасность… попробуй «Удовольствие Архонта», чтобы войти. Ху Тао бросилась на женщину, крепко обнимая её. — Спасибо, спасибо, спасибо! — сказала она и тут же побежала обратно к докам. Мадам Пин задумчиво взглянула на глазурные лилии, растущие из земли, и втайне пожелала девушке благополучного возвращения. Ху Тао остановилась перед «Запахом весны» и закричала: — Удовольствие Архонта! Всё, теперь впусти меня! Ин`Эр подскочила от внезапного крика и сказала: — О, я хм… Я не думала, что у Вас действительно есть знакомые с паролем. Пожалуйста, следуйте за мной. Ин`Эр закрыла входную дверь в магазин и нажала маленькую кнопку, спрятанную за полкой с духами. Левая стена отклонилась назад, открывая спиральную лестницу, уходящую под землю. — Приятного визита. Ху Тао без колебаний понеслась по лестнице вниз. Спустившись, она едва не врезалась в стойку напротив, за которой стоял мужчина, прикрывший лицо руками, готовясь к удару, которого так и не произошло. — Привет, запиши меня на сессию, — весело сказала Ху Тао. Мужчина медленно опустил руки и посмотрел на Ху Тао сверху вниз. — Добро пожаловать, — начал он, пытаясь скрыть потрясение. — Хотите, чтобы я ознакомил Вас с процессом бронирования сессии? — Да, пожалуйста! — воскликнула Ху Тао. — Что ж, Вы можете запросить ближайшую запись для любой комнаты, для конкретной комнаты или забронировать комнату на конкретную дату. В настоящее время мы предлагаем следующие помещения: Гео, Дендро, Анемо, Гидро, Крио или Нейтральный. — Нейтральный? — переспросила Ху Тао. — У комнаты нет конкретного элемента, вот и всё, — объяснил он. — Кроме того, Вам придётся оставить мне оружие. Отнеситесь к этому с пониманием. — Конечно, конечно. Что я могу ожидать от разных комнат? — О, названия просто для галочки. Все услуги одинаковые. Если у Вас есть Глаз Бога и Вы играете на реакцию, можете выбрать элемент, который хорошо взаимодействует с Вашим собственным. Ху Тао не поняла, что за «игра на реакцию», но раз она надеялась найти своих друзей, нужно было выбрать Гидро или Крио. Это послужило прекрасным оправданием, потому что пиро лучше всего реагирует на Гидро и Крио. Ху Тао развернулась и немного переместила алебарду, чтобы продемонстрировать свой пиро Глаз Бога. — Когда ближайшая сессия для Гидро или Крио? Мужчина пролистал толстую книгу, заполненную именами. Его палец пробежался по странице, а затем он сказал: — Похоже, у Гидро на завтра отменили запись на последний сеанс. Он немного поздновато… 12 часов ночи, но Гидро — любимая комната посетителей, так что решать Вам. — Запишите на него! — воскликнула Ху Тао. — Отлично, я отмечу Вас. Заплатите, когда придёте на приём. Цена — тысяча моры. Мы предоставляем все базовые принадлежности, но если Вы хотите что-то принести, не стесняйтесь. Только не берите с собой ничего, что может повредить наши кабинки. — Тысяча моры? Немало, — прокомментировала Ху Тао. — Впрочем, я не против. — Уверяю Вас, оно того стоит. Наслаждайтесь остатком дня, мисс. — Вы тоже! Она была немного расстроена тем, что до сих пор понятия не имела, что ожидать от «сессии», но отбросила любые сомнения, выйдя из «Запаха весны». Она направилась домой в похоронное бюро Ваншэн, когда солнце садилось над Ли Юэ, и задумалась о вероятности своего успеха. Чун Юнь и Син Цю пропали без вести более трёх лет назад. Поиски прекратились после первого года, и Ху Тао сделала всё, что могла, в своём частном расследовании. На какое-то время она сдалась. Но её поиски возобновились чуть меньше года назад, когда она заметила милую отметку в своём календаре, отмечающую двадцатый день рождения Син Цю. Она всегда была ближе с Син Цю, чем с Чун Юнем. У них попросту было больше схожих интересов и более озорной склад ума. Но отношения Син Цю и Чун Юня постоянно разделяли их. Ху Тао не могла отрицать, что уже очень давно влюблена в Син Цю, но ей пришлось подавить свои чувства, когда она узнала, что они вместе. Она изо всех сил старалась поддержать их, но никак не могла предотвратить лёгкую душевную боль, которую почувствовала, когда напомнила себе, что Син Цю не ответит ей взаимностью. Не помогло и то, что примерно в то же время, когда Син Цю и Чун Юнь сошлись, г-н Чжун Ли решил, что хочет уйти с Предвестником. Г-н Чжун Ли — формально она являлась его начальником — был для неё вторым отцом. Она могла довериться ему, но когда она больше всего нуждалась в утешении, он ушёл. Она не знала, что надеялась получить, найдя Син Цю и Чун Юня, но необъяснимая сила подталкивала её вперед. На самом деле она хотела вернуть своих друзей. Поэтому, когда она ложилась спать, её голова наполнялась мыслями о тех временах с Син Цю и Чун Юнем, беззаботно веселящихся в городе будучи детьми. Её сон был беспокойным, она часто ворочалась, и её подсознание пыталось найти эмоцию, на которой можно было бы остановиться. Следующий день не мог пройти достаточно быстро. Ей всё ещё нужно было работать, но каждый файл, который она должна была сделать, казался в восемь раз длиннее обычного. Она сытно поужинала в ресторане «Вань Мин», но Сян Лин уже уехала из города в поисках следующего нового вкуса. Потом она снова оказалась в своей комнате, наложила немного макияжа и проверила, не запылилась ли её одежда. Она даже не осознавала, что наряжается, но, наконец, близилась полночь. Она решила, что лучше всего будет оставить своё оружие дома, на случай, если кто-нибудь возьмёт его в руки, пока она будет вдали от него. Она оказалась в подвале «Запаха весны». За столом работал тот же мужчина. — С возвращением, — сказал он. — Позвольте мне провести вас в подготовительную комнату. Ху Тао последовала за ним, всё ещё в панике по поводу того, что она собиралась делать, если мальчики действительно находились здесь. Мужчина привел её в раздевалку и сказал: — Вы можете раздеться здесь. Основные средства уже находятся в комнате, и, пожалуйста, не забудьте взять таблетку с полотенца. Она поможет Вам расслабиться, но это также и Ваша защита. Раздеться… Раздеться? Ху Тао наконец собрала всё воедино. Массаж! Здесь был какой-то эксклюзивный массажный центр, и она собиралась побаловать себя! Но почему Син Цю и Чун Юнь ушли в массажный бизнес? Ху Тао вздохнула. Ей не следовало питать надежды. Она скинула с себя одежду, полагая, что сейчас насладится этим чрезвычайно дорогим массажем. Рядом с полотенцем стоял стакан с водой, с помощью которого она проглотила таблетку. Она обернула вокруг себя белое полотенце, очень довольная его мягкостью, и вышла. Мужчина ждал её, и она обрадовалась, когда не заметила, что его взгляд оторвался от её лица. — Сюда, пожалуйста, — Ху Тао продолжала следовать по коридору, а затем они свернули налево. Когда она вошла, взгляду открылись три комнаты, похожие на большие туалетные кабинки. Её провели в центральную. Ху Тао собиралась открыть дверь, когда сопровождающий добавил: — Наслаждайтесь. Ху Тао отвернулась от двери, чтобы посмотреть на него и ответить: — Большое спасибо! Она повернула ручку за собой и попятилась в комнату, закрыв перед собой дверь. Она вздохнула — обычно ей не нравилось, когда другие видели её обнажённой, но если это массаж, это не имело большого значения. Ху Тао развернулась, готовая произвести яркое впечатление на свою массажистку, но вместо этого вскрикнула от того, что увидела. Из стены свисала бледная голая мужская задница, её ноги были скованы и раздвинуты. Ху Тао прижалась к двери, не в силах оторвать глаз. Она очень быстро начала сожалеть о плотном обеде, когда почувствовала, что еда всплывает к горлу. Под задницей стояло ведро, и как бы она ни хотела держаться от него как можно дальше, она не хотела, чтобы её вырвало на пол. Она подбежала к ведру, когда обед вырвался наружу, и на мгновение присела под задницу, дрожа. Она почувствовала, как что-то коснулось её макушки, и снова завизжала. Она рванулась назад и поняла, что её коснулся пенис. — Фу-фу-фу-фу-фу-фу! — пробормотала Ху Тао. Она случайно уронила своё полотенце, но не собиралась возвращаться за ним. Её глаза просканировали комнату, увидев корзину, содержащую то, что она признала секс-игрушками, и целую кучу смазки. Затем что-то блестящее над задницей отвлекло внимание Ху Тао от корзины. Потребовалось время, чтобы понять, что это, и это совершенно точно оказался Глаз Бога. Она встала на цыпочки, чтобы попытаться лучше рассмотреть его, но в итоге прибегла к тому, чтобы приблизиться к человеку в стене. Глаз Бога был Гидро, но к его раме что-то было прикреплено. Это был оранжевый драгоценный камень, вероятно, кор ляпис, обмотанный золотой проволокой, а с другой стороны драгоценного камня свисала золотая кисточка. Глаза Ху Тао расширились. Глаз Бога. У неё не было надежды, но… теперь появился шанс. Он станет её наводкой. Её последним шансом попытаться найти своих друзей. И Глаз Бога в стеклянном ящике — он безошибочно принадлежал Син Цю. Ещё одна волна тошноты накатила на Ху Тао. Если Глаз Бога принадлежал Син Цю, значит ли, что человек в стене… Ху Тао подбежала к стене и прошептала: — Син Цю! Син Цю, это ты? Пожалуйста, я хочу, чтобы это был ты, но, пожалуйста, пусть это будешь не ты. Просто скажи что-нибудь, всё в порядке. Ответа не последовало. Ей казалось, что он спит, но единственный способ разбудить его — прикоснуться. И Архонты, она не хотела прикасаться к этому человеку, не будучи уверенной, что это Син Цю. Даже если он и был Син Цю, это едва ли придавало желания. Ху Тао заглянула в корзину с секс-игрушками. По её мнению, прикосновение к секс-игрушке было намного лучше, чем прикосновение к заднице потенциального незнакомца, поэтому она взяла самый длинный фаллоимитатор, который смогла найти, и начала вводить в мужчину. В очередной раз ответа не последовало. Ху Тао почувствовала, если бы он был мёртв, так что она могла по крайней мере вычеркнуть это из списка. Ху Тао долго смотрела на фаллоимитатор, который держала в руке. Она очень мало знала о сексе, но если бы она услышала голос человека, то смогла бы сказать, был ли это Син Цю. — Син Цю, если это ты, мне ОЧЕНЬ жаль, — прошептала Ху Тао, а затем, используя вес своего тела, вонзила фаллоимитатор в дырку человека. Она услышала глубокий стон, но в нём едва ли узнавался голос Син Цю, поэтому Ху Тао была вынуждена вытащить фаллоимитатор, а затем вонзить его обратно. Ей даже не пришло в голову, что она всё ещё использовала самый большой фаллоимитатор без смазки. На этот раз шум из-за стены был просто резким вдохом, что опять же не годилось для того, чтобы различить его хозяина. Ху Тао снова вытащила фаллоимитатор, затем вставила его, но по-прежнему получала совершенно бесполезные звуки. Она заметила странный переключатель у основания фаллоимитатора, когда тот был полностью внутри мужчины, и из любопытства включила его. Фаллоимитатор начал гудеть, и последовавшие за этим стоны огорчили Ху Тао. Она узнала голос. Она сразу же попыталась вытащить фаллоимитатор, но внутренности Син Цю плотно сжались вокруг него, из-за чего потребовалось больше усилий, чем следовало бы, чтобы освободить игрушку. После сильного рывка фаллоимитатор выскользнул, и она стала возиться, пытаясь заставить его перестать вибрировать. Наконец он выключился, и она неуверенно положила игрушку обратно в корзину. Ху Тао прислонилась к стене, её сердце билось слишком быстро. Она обхватила голову руками и раскачивалась взад и вперёд, всё ещё обнажённая на полу. — Не может быть. Этого не может быть. Это не может быть правдой. Нет, это неправда. Это не может быть Син Цю. Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно. Нет. Архонты, пожалуйста, это не может быть он, — отчаянно прошептала Ху Тао. Но в глубине души она знала, что должна принять правду. Глаз Бога, голос и тот факт, что Син Цю больше нигде не нашли. В стене был Син Цю. Ху Тао медленно подползла к Син Цю, не зная, можно ли смотреть на него в таком состоянии. Но она уже засунула фаллоимитатор ему в задницу, так что смотреть на него было далеко не так плохо. Ху Тао схватилась за наручник на левой ноге Син Цю и начала искать способ его расстегнуть. Она быстро поняла, что в металл влили кор ляпис, и вспомнила, как г-н Чжун Ли однажды сказал ей, что такие металлы могут сломаться только атаками, наполненными гео. Ху Тао внезапно пришлось подавить всхлип, который вырвался из неё неудержимо. Она инстинктивно прижалась головой к ноге Син Цю, обняла его и заплакала. Кожа Син Цю была мягкой и тёплой, но то, как он трясся от каждого прикосновения и движения, показывало, что это был не тот юноша, которого она помнила. Тихий, знакомый голос за стеной начал хныкать: — Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты трахнул меня. Я хочу… мне нужно… наполните меня, пожалуйста! Лицо Ху Тао побледнело. На обдумывание сказанных им слов ушло несколько секунд, и в сочетании с тем, что голос принадлежал Син Цю, Ху Тао снова почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, трахните меня. Трахни меня, трахни меня, трахни меня. Я больше не могу! Мне нужно что-то во мне, — выдохнул Син Цю. Он двинул ногой, за которую держалась Ху Тао, и она отпрыгнула назад от этого движения. Ху Тао слышала, как её сердце колотится в груди, она подняла полотенце, которое теперь лежало под ней, и снова укрылась. Её вырвал из собственных мыслей приглушённый стон, донесшийся из стены справа от неё, и она чуть не сломалась, когда узнала в этом голосе Чун Юня. — Пожалуйста, мне нужно заполниться твоей спермой, я хочу, чтобы ты кончил в меня, я хочу, чтобы твой член оттрахал меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — продолжал умолять Син Цю. Ху Тао посмотрела на свои руки. Что было хуже: сделать то, что хотел Син Цю, или оставить его в нужде? Но она обнаружила, что возвращается к корзине с игрушками, и когда она потянулась за фаллоимитатором, то почувствовала волну жара, нахлынувшую на неё. Когда она оглянулась на Син Цю, она чуть меньше беспокоилась о том, чтобы разрушить их дружбу. Технически Ху Тао не была девственницей, но её первый раз с каким-то случайным бойфрендом был неряшливым, и они действительно понятия не имели, что делают. Она даже не могла вспомнить, кончила она или нет. Но по мере того, как возбуждение неуклонно росло, она обнаружила, что тянется к страпону, а не к дилдо. Ху Тао неловко закрепила устройство на месте, а затем открыла бутылку со смазкой и вылила немного на свой псевдопенис. Она понятия не имела, что было принято растягивать анус перед тем, как вставить что-то настолько большое, поэтому она просто толкалась до упора, пока не оказалась на одном уровне с Син Цю. Он громко застонал, что заставило девушку начать толкаться. Она могла слышать его звуки удовольствия и потянулась за игрушкой для себя. Положив одну руку на бедро Син Цю, продолжая медленно толкаться, Ху Тао смазала один из вибрирующих фаллоимитаторов и медленно ввела его в себя. Эти двое застонали в извращенной мелодии, и когда фаллоимитатор полностью оказался внутри Ху Тао, она включила его. Она понятия не имела, что есть второй переключатель, который регулирует интенсивность, и не догадывалась, что игрушка была на максимальной мощности, поскольку она чуть не рухнула от этого ощущения. Её толчки прекратились на минуту, пока она приспосабливалась, что вызвало несколько всхлипов Син Цю. Но вскоре после этого она продолжила издеваться над отверстием Син Цю, и афродизиаки в противозачаточных таблетках, которые она приняла, наконец начали действовать в полной мере. Ху Тао безжалостно трахнула своего друга, заставив его дважды кончить за тридцать минут. Из её внутренностей текли соки, и когда она устала, она вытащила из себя фаллоимитатор и отступила от Син Цю. Она доковыляла до стены с правой стороны комнаты и уперлась в неё, но не задержалась надолго, когда почувствовала, как что-то маленькое вонзилось ей в спину. Это маленькое нечто было похоже на выключатель, и из любопытства она щёлкнула им. Из-за её спины раздался тихий визг, и когда она обернулась, Син Цю теперь лежал животом вверх, скрещивая ноги со вставшим пенисом. Два куска металла торчали из стены чуть ниже колен Син Цю, а две ручки касались даже стеклянной коробки с Глазом Бога. Нетрудно догадаться, для чего это нужно. Но она едва ли заметила на бёдрах Син Цю слова «Собственность Фатуи», вытатуированные на коже. Почерк был красивым, но каждое слово было написано от верхней части бедра до колена, достаточно широкое, чтобы покрыть всю ширину его ног. Ху Тао снова подошла к Син Цю и без долгих раздумий взобралась на него сверху. Она сидела спиной к стене, хотя могла бы сесть и по-другому, если бы захотела. Её ноги упирались в опоры, а левой рукой она ухватилась за ручку. Другой рукой она сделала то, что раньше считала невозможным — направила член Син Цю к своей вагине. Она медленно опустилась на член, всё ещё скользкий от собственных соков, постанывая при этом. Его член был намного больше, чем она ожидала, с очень приличным обхватом и длиной. Когда она почувствовала, как яйца Син Цю касаются её, она остановилась там, но вздохнула, когда Син Цю начал толкаться под ней. Его движения были явно ограничены, поэтому Ху Тао постаралась оседлать его в такт его толчкам. Через несколько минут Ху Тао и Син Цю снова кончили. Часы на двери комнаты показывали без десяти два. Ху Тао отстранилась от Син Цю, чувствуя себя очень довольной своим нынешним состоянием. Сперма капала на всю переднюю часть Син Цю, когда она спускалась со своего возвышенного положения. Она схватила своё полотенце и прикрылась, и ещё один взгляд на игрушки вызвал озорную ухмылку на лице Ху Тао. Она схватила тот самый большой фаллоимитатор и щёлкнула выключателем на стене, снова перевернув Син Цю. Ху Тао налила немного смазки на фаллоимитатор, а затем всадила его внутрь, заставив мальчика трястись. Она щёлкнула выключателем, включив вибрацию, и Син Цю начал мяукать сквозь стену. Ху Тао восхищалась происходящим в течение оставшихся минут, пока не прозвенел колокольчик, и почти сразу же раздался стук в дверь. Ху Тао убедилась, что её полотенце достаточно прикрывает её и приоткрыла дверь. Это был тот же человек из-за стола. — Вам понравилось, мисс? — он спросил. — Вы можете следовать за мной. — Это было здорово, — сказала Ху Тао, её голова была всё ещё не в том положении, чтобы осознать, что она сделала. Мужчина отвел её обратно в раздевалку. Она вошла в душ, включив воду настолько горячей, насколько это было возможно. Хоть и недостаточно жарко для неё, как обладателя пиро Глаза Бога. Но когда она умылась, действие таблетки исчезло. Несколько минут Ху Тао продолжала умываться. Но внезапно в её голове возник образ самой себя, взбирающейся на Син Цю, и она закричала. Что она натворила? Слезы наполнили её глаза, когда она приняла то, что произошло за последние два часа. Она должна была спасти его. Она не могла изменить то, что сделала, но она всё так же должна вытащить его отсюда. Она медленно оделась, и мужчина повел её обратно ко входу в адскую дыру. — Хотите записаться на другую встречу? — спросил мужчина. — Просто запишите меня на следующий сеанс с Гидро, — сказала она, потерпев поражение. Она подумала, что записаться на другую встречу, вероятно, нормально, но она никогда не планировала на неё идти. Мужчина назвал ей дату, но она не слушала. Она кивнула и поднялась по лестнице, её ноги были ватными, а глаза — опухшими. Она практически побежала в министерство гражданских дел, и подошедшему к ней миллелиту пришлось ловить на руки рыдающую девушку. Поражённый милелит спросил: — Мисс, вы в порядке? В чём дело? — Т-ты должен мне помочь. Ты помнишь двух мальчиков, которые пропали без вести три года назад? — Ху Тао задохнулась, полностью сломавшись. — Я- да, конечно, но что с ними? — спросил он. — Они здесь. В гавани Ли Юэ. И всегда были. Мне нужно как можно больше миллелитов, пожалуйста! Они в секретном подвале в «Запахе весны» и заперты там… — Воу-воу-воу-воу, помедленнее. Двое пропавших мальчиков заперты в подвале парфюмерного магазина? — спросил мужчина. — Д-да. Вы можете затащить меня в тюрьму, если я просто издеваюсь над вами, а их там нет, но они есть. Клянусь Рексом Ляписом, я совершенно серьёзно, — вверила Ху Тао. — Но, мисс, почему Вы плачете? — спросил миллелет. — То, что они с ними делают — их пытают. Я… они были… они мои очень близкие друзья, и мне… мне пришлось пережить пытки одного из них, — сквозь слёзы сказала Ху Тао. Мужчина нежно сжал Ху Тао. — Всё в порядке. Я соберу солдат, и мы проверим. — Я должна пойти с тобой. Там есть секретный вход, и вы не узнаете, как туда попасть, — сказала Ху Тао. — Я бы предпочёл не подвергать Вас опасности… — Я могу себя защитить. Вам не о чем беспокоиться. Просто приходите в похоронное бюро Ваншэн и расскажите мне подробности, пожалуйста, — сказала Ху Тао. Она вытерла глаза рукавами и отпустила мужчину. — Пока ты уверена, что сможешь защитить себя, если что-то пойдёт не так, я полагаю, всё будет в порядке. Я приду в похоронное бюро, как только получу подробности, — сказал он. — Спасибо, — прошептала Ху Тао. Ху Тао пошла домой и легла в постель. В зеркале она увидела, как ужасно растеклась её косметика, но она слишком устала, чтобы снять её. Она потеряла сознание почти сразу и спала на удивление хорошо, учитывая обстоятельства. Она как раз собиралась пить чай, когда услышала стук в дверь. Она схватила своё древковое оружие и на всякий случай привязала его к спине, расчёсывая волосы и открывая дверь. Она увидела того же солдата, что прошлой ночью стоял перед ней, в сопровождении как минимум восьми других солдат. Она вздохнула с облегчением, увидев столько мужчин. С таким количеством людей не должно быть проблем со спасением её друзей. У неё были краткие представления, но Ху Тао очень приятно удивилась, когда миллелит сказал: — Мы планируем отправиться в «Запах весны», как только вы будете готовы. Нет смысла ждать. — Тогда я готова! — сказала Ху Тао, стараясь изо всех сил вернуть свой застенчивый вид. Промчавшись сквозь солдат, она вызвала несколько удивлённых вздохов. — Давайте, идём! Отряд прибыл в парфюмерный магазин, и сразу же один из солдатов направил копье на Ин`Эр и сказал: — Руки вверх. Вы арестованы за возможный сговор с целью похищения. Глаза Ин`Эр расширились, а когда она увидела Ху Тао, сузились. Она подняла руки и сказала: — Ты… ты сразу показалась мне подозрительной. Мне не следовало впускать тебя. Как ты узнала пароль? — О, мне подсказала маленькая адептка, — весело сказала Ху Тао и высунула язык. Миллелиты связали женщине руки за спиной, и один солдат сопроводил её к тюрьме. Ху Тао без труда нашла кнопку, которая открывала секретный вход. Полка распахнулась, вызвав удивлённый вздох солдат. Ху Тао шла впереди, пока солдаты шептались между собой. Мужчина на стойке регистрации улыбнулся, увидев, как Ху Тао спускается по лестнице, и заговорил: — Вернулись так скоро? Как я могу… — но тут он заметил солдат позади неё и закричал. — Что это…? МИЛЛЕЛИТЫ! — Руки вверх! Вы арестованы, — сказал миллелит. Мужчина поднял руки, но две пары шагов отвлекли внимание солдат дальше по коридору. Двое мужчин, один невысокий, с тёмно-синими волосами и голубыми глазами, а другой высокий, с оранжевыми волосами и голубыми глазами, побежали ко входу в подвал. Ху Тао сразу узнала Тарталью, но зачем он здесь? Он ушёл с Чжун Ли много лет назад после трагедии с Осиалом. И кто был ниже ростом рядом с ним? — Добрый день, — начал низкий мужчина. — Пожалуйста, уберите оружие в ножны. Мы не собираемся устраивать драку. Что привело вас всех в наше заведение в этот прекрасный день? Его тон был спокойным, добрым и приветливым. Миллелиты, казалось, поверили этому человеку и опустили оружие. Мужчина продолжил: — Вы можете звать меня Скарамучча. Я верю, что мы сможем договориться без кровопролития. Безобидная внешность и пацифистские слова вызывали доверие. Но что-то металлическое у него за спиной привлекло внимание Ху Тао, и, сфокусировавшись, она узнала парящую книгу. Скарамучча потянулся за спину и сделал вид, что вытаскивает книгу из сумки. — Если вы ищете записи о наших клиентах или транзакциях, это единственное место, где вам нужно искать, — сказал Скарамучча, протягивая книгу ближайшему миллелиту. Ху Тао практически прыгнула за книгой, схватив её до того, как она попала в руки миллелита. Книга мгновенно загорелась в её руках, вызвав крик Скарамуччи. — Ты! Моя книга! Вы влезли в наш бизнес, угрожаете нашим сотрудникам, а теперь это? Я… — возмутился он. Но в мгновение ока Ху Тао оказалась позади него, направляя копьё ему в шею. — Бу, — прошептала Ху Тао, и Скарамучча чуть из кожи не выпрыгнул. Тарталья повернулся и призвал два гидрокинжала, но Ху Тао быстро пригрозила: — Я бы на твоем месте не стала этого делать. Ты понимаешь, что меня очень трудно убить, в отличие от твоего друга, который находится в моей власти. Она призвала духа, чтобы он кружился вокруг Тартальи только для дополнительного эффекта, и, похоже, это сработало, потому что гидрокинжалы исчезли. Ху Тао быстро развернула своё копье так, чтобы тупой конец был прижат к Скарамучче, и одним движением ударила древком ему в голову. Он рухнул на пол, и Тарталья завопил: — Я не нападал на тебя, какого чёрта?! — Значит, ты тоже хочешь опробовать моё копье? — спросила Ху Тао, размахивая алебардой в его сторону. — Н-нет! Я- — Отлично, — сказала Ху Тао. Она повернулась, чтобы обратиться к миллелиту: — Один из вас должен присмотреть за этим парнем. Вероятно, он беспомощен без своего катализатора, но это не точно. А теперь, — сказала она, повернувшись к Тарталье, — отведите меня к Син Цю. И я не имею в виду привести меня к… передней части. Покажи мне комнату с его лицом. Тарталья фыркнул, говоря: — У меня ведь нет выбора? — Вовсе нет, — мрачно сказала Ху Тао. Тарталья провел Ху Тао и миллелитов через несколько коридоров с копьём у горла, а после остановился перед тем, что выглядело, как обычная дверь. Он вынул из кармана маленький ключ и вставил его в замок. Дверь распахнулась, но перед другой, гораздо более тяжёлой металлической дверью. — Мне нужно использовать своё зрение, чтобы разблокировать, поэтому, пожалуйста, не нанеси мне удар, — предупредил Тарталья. — Давай, но я слежу за тобой, — сказала Ху Тао. В замочную скважину в металлической двери врезалась струя Гидро, и раздался тихий щелчок. Тарталья толкнул дверь, и она приоткрылась. Ху Тао протянула руку перед Тартальей и сорвала Глаз Бога с его талии, и он не удосужился протестовать. Он толкнул дверь до упора, и от увиденного Ху Тао стало подташнивать. Была середина дня. Слева от неё расположились Чжун Ли, Итэр и Бай Чжу, а справа — Сяо, Син Цю и Чун Юнь. Каждый из них подпрыгивал в разной степени быстроты и грубости, и их стоны объединялись в одну мелодию удовольствия. Ху Тао сглотнула и шагнула в комнату вслед за Тартальей. Ужасные звуки раздались позади неё, когда внимание миллелита привлекла работа во внешней комнате. — Тарталья, сколько осталось до конца сеанса? — спросила Ху Тао. — Сеанс закончится через двадцать минут, — ответил он. — Хорошо, мне нужно, чтобы кто-то из вас вывел Скарамуччу из холла. Запретите входить сюда всем, кроме Тартальи, — сказала Ху Тао миллелиту. — И хотя бы двое из вас должны остаться здесь. Повинуясь её приказу, солдаты разбежались. Она осталась с Тартальей и двумя миллелитами. — П-Почему ты предал господина Чжун Ли? — спросила Ху Тао. Тарталья посмотрел на девушку. В её глазах стояли слезы, когда она смотрела, как нескольких самых важных людей в её жизни он довёл до этого едва ли человеческого состояния. — Этого не должно было произойти, — сказал Тарталья. — Мы направились в Фонтейн, надеясь сбежать от наших обязанностей. — И как же вы оказался здесь? — спросила Ху Тао. — Другие Предвестники нашли нас. Перетащили в эту комнату через весь континент и поставили перед выбором: я или он. Мы должны были решить, кто из нас окажется в стене. Я мог быть привязан к этой кровати. Но Чжун Ли сказал, что моя жизнь слишком ценна, чтобы проводить её в тюрьме. Я пытался спорить с ним, но он продолжал настаивать на том, что я, смертный, не должен тратить свою жизнь попусту. Итак, вот я, а вот он, — сказал Тарталья дрогнувшим голосом. — Тогда почему ты не вытащил его раньше? — спросила Ху Тао. — Они бы убили меня. Я ослушался один раз, я не мог сделать это снова. У меня больше не осталось вторых шансов. И хуже всего то, что я не могу сдерживаться, чтобы не вымещать своё раздражение на нём. Я трахал его почти каждый день, и ненадолго мне становилось лучше, но после я чувствовал только мучительное сожаление. Я не думаю, что он когда-нибудь захочет снова взглянуть на меня, после того, как выйдет отсюда. Я виноват. Я должен был заботиться о нем, а не усугублять его боль, — воскликнул Тарталья. Разочарование и ненависть к себе отразились на его лице, и Ху Тао положила руку ему на плечо. — Ты не узнаешь, пока он не освободится. У тебя есть ключ от их наручников? И ещё, как нам сломать оковы на их ногах? — спросила Ху Тао, пытаясь переориентировать разговор. — У меня есть ключ. Но нам понадобится что-то из гео, чтобы разломать наручники, — сказал Тарталья. — А как насчет фальшивого Глаза Бога г-на Чжун Ли? Он сделан из его гео-силы, верно? — предложила Ху Тао. — Подожди, он сказал тебе… кто он? — потрясённо спросил Тарталья. — Господин Чжун Ли ужасно хранит секреты. Однажды я позвала его, используя имя «Рекс» вместо «Чжун Ли», и он ответил мне, — сказала Ху Тао с ухмылкой, которая очень быстро исчезла, когда Чжун Ли издал оглушительный стон. — Он красив, но я должен согласиться, он никогда не был самым умным в делах, связанных с людьми или деньгами. Но я думаю, что его Глаз Бога может помочь сломать наручники, — сказал Тарталья. Раздался звонок. Все шестеро пленников замерли, и послышался звук открывающихся и закрывающихся дверей. — Ты собираешься мне помочь? — спросила Ху Тао у сидящего рядом с ней фатуи. — Я не думаю, что смог бы жить с самим собой, если бы я хотя бы частично не участвовал в освобождении любви всей моей жизни, — сказал Тарталья, а затем провёл Ху Тао через комнату к дверям. Она изо всех сил старалась не смотреть на Син Цю и Чун Юня, но могла видеть их обоих, тяжело дышащих, уткнувшихся в подушки. Ху Тао и Тарталья вошли в кабинку Чжун Ли, но Ху Тао снова вскрикнула, когда её глаза встретились с задницей мужчины. — Что это за херня?! — крикнула Ху Тао. Она могла бы счастливо прожить всю свою жизнь, не увидев Чжун Ли голым, но стоящий перед ней монстр в виде члена поверг её в состояние шока. — Это мой член, — гордо сказал Тарталья. Тарталья легко добрался до Глаза Бога над головой Чжун Ли, открыл стеклянную коробку и бросил кусок кор ляписа Ху Тао. Всё, что ей нужно было сделать, это прикоснуться Глазом Бога к наручникам, и они разлетелись вдребезги. Тем временем Тарталья работал над открытием панели в стене, которая сжимала талию Чжун Ли. Им не потребовалось много времени, чтобы полностью освободить заднюю половину Чжун Ли, они быстро обошли и повторили тот же процесс с другими пленниками. Ху Тао позаботилась о том, чтобы Тарталья передал ей все Глаза Бога из ящиков, и через десять минут они вернулись в центральную комнату. — Х-Ху Тао? — раздался слабый голос, когда она снова вошла в комнату. Это был Чун Юнь. Его шея напряглась, чтобы увидеть её, хотя его голова была покрыта толстым слоем того, что выглядело как сперма. — Тарталья, начинай освобождать руки Чжун Ли, ладно? Разберись со всеми наручниками, а я займусь ремнями. И не пытайся сделать чего-то странного, здесь всё ещё есть миллелит, — сказала Ху Тао, а затем подошла к Чун Юню. — Эй, — слабо сказала она. — О, Архонты, от тебя ужасно пахнет. Это. Это сперма? — Да, — сказал он, явно смущённый. По его щекам текли слёзы, когда он пытался подобрать слова. — Ты… ты действительно здесь? Ху Тао присела, чтобы встретиться с ним взглядом. С мягкой улыбкой она сказала: — Это я, Чун Юнь. Я нашла вас. Спустя столько лет я нашла вас. И я вытащу тебя. Я вытащу вас всех. Мы все будем жить нормальной жизнью, как нормальные люди, и это больше никогда не повторится, ты меня слышишь? Ху Тао начала расстёгивать туго затянутые ремни, удерживающие тело Чун Юня. Пока она работала над ним, Чун Юнь сказал: — Я не знаю, возможно ли это. — Конечно, возможно. Вам, ребята, понадобится много времени, чтобы выздороветь, но ваша жизнь вернётся в нормальное русло, — заверила она. — Нет, я не думаю, что ты понимаешь, — всхлипывая, сказал Чун Юнь, — ты ещё не видела Син Цю. — Что ты имеешь в виду- — УБИРАЙТЕСЬ ОТ МЕНЯ, — прокричал громкий голос с другого конца комнаты. Тарталья пытался высвободить руки Сяо, но Сяо явно этого не хотел. Ху Тао подбежала и выхватила у Тартальи ключ. — Иди, Тарталья, избавь от ремней Чжун Ли, — сказала Ху Тао. — Он не собирался причинять тебе боль, если ты не знал. Мы освобождаем тебя, — вверила Ху Тао разъярённому адепту. — А ты кто такая, очередная мразь-фатуи? Ты просто освобождаешь нас, чтобы запереть в другом месте, — выплюнул Сяо. — Сяо, — сказал низкий голос. Янтарные глаза Чжун Ли пристально смотрели на адепта: — Она не из Фатуи. Она была моим начальником в похоронном бюро Ваншэн и моим хорошим другом. Она здесь не для того, чтобы заставлять тебя страдать. Сяо бросил недоверчивый взгляд на Ху Тао, освобождавшую его руки. Закончив, она бросила ключ обратно Тарталье и начала расстёгивать ремни Сяо. — Ай! Глупая смертная, это больно, — заскулил Сяо. — О великий и могучий Сяо, Бдительный Якша, Победитель Демонов, Адепт и хранитель Ли Юэ, я могу оставить тебя здесь, пока ты сам себя не освободишь. Для древнего хранителя человеческих жизней у тебя слишком плохие манеры, — сказала Ху Тао. Это определённо заткнуло Сяо. В конце концов, Чжун Ли и Сяо были освобождены первыми. С помощью Ху Тао и Тартальи двое обнажённых мужчин протащили свои нижние части тела через стену и сели на края своих кроватей. У обоих мужчин были большие татуировки с надписью «Собственность Фатуи» на бёдрах. Она знала, что Чжун Ли, вероятно, сможет избавиться от своей маркировки, но что касается остальных пленников, то у Ху Тао скрутило желудок, когда она поняла, что эти татуировки останутся там до конца их жизней. Ху Тао предложила своё пальто Сяо, который взял его с еле слышным «Спасибо», закрываясь. Тарталья последовал его примеру и предложил свою куртку Чжун Ли. — Тарталья, продолжай освобождать их руки, я скоро вернусь, — сказала Ху Тао, надеясь, что Тарталья ничего не замышляет. Она побежала в раздевалку и схватила охапку пушистых белых полотенец. Вернувшись, она не нашла ничего подозрительного, хотя предполагала, что если бы она была Тартальей, то не осмелилась бы предпринимать какие-либо действия, когда Сяо уже освобождён. Она протянула полотенце Чжун Ли, а затем ещё одно Сяо, забрав своё пальто и куртку Тартальи. К сожалению, бригада уборщиков не пришла в конце последнего сеанса, так что теперь обе вещи были слегка липкими от спермы. — Прости, — пробормотал Сяо, указывая на белые пятна на тёмном пальто Ху Тао. — Не беспокойся об этом, я могу просто смыть это, — сказала она, улыбаясь своей самой яркой улыбкой. Она бросила два предмета одежды в угол комнаты, а затем вернулась к Чун Юню. У него оставалось всего три ремня, так что она смогла быстро освободить его. — Я приведу тебя в порядок, как только мы закончим вытаскивать остальных, хорошо? — сказал Ху Тао. — Хорошо, но… пожалуйста, я думаю, будет лучше, если ты позволишь Тарталье освободить Син Цю, — сказал Чун Юнь. — О, брось, я большая девочка, я справлюсь. Кроме того, вау, у тебя такие длинные волосы, Чун Юнь! И хм… грязные, но это ненадолго! — сказала Ху Тао. — Я хотел обрезать их с тех пор, как они начали касаться моих плеч, — сказал Чун Юнь. — Тебе идёт. Думаю, ты можешь подумать о том, чтобы оставить их себе, — сказала Ху Тао. Она обняла Чун Юня, дыша через рот, чтобы не захлебнуться от запаха старой спермы, но она чувствовала, что её усилия очень ценятся. Она услышала, как Чун Юнь всхлипывает у неё на плече, и крепко сжала его. — Все в порядке, Юн, теперь ты в безопасности. Ху Тао вручила Чун Юню полотенце, и тот прикрыл как свои татуировки, так и свои нижние области. Наконец она подошла к Син Цю, который хранил полное молчание, если не считать нескольких редких всхлипов. Она опустилась на колени, чтобы посмотреть Син Цю в глаза, но быстро заметила, что его взгляд не сфокусирован. Его дыхание было странно быстрым, и когда она проверила его пульс, его сердце бешено колотилось. Когда её палец коснулся его шеи, чтобы найти вену, Син Цю издал непристойный стон. — Хм, Син Цю…? — осторожно сказала Ху Тао. Она помахала рукой перед его лицом, но ответа не последовало. Она решила просто начать расстёгивать его путы, но почти при каждом прикосновении и рывке гидропользователь издавал какой-то непристойный звук. — Чун Юнь, что с ним? — нервно спросила Ху Тао. Она посмотрела на Чун Юня, но у него были слёзы на глазах, когда он смотрел на своего возлюбленного в таком состоянии. — Чун Юнь? — она переспросила. — Я не думаю, что вашего друга нужно заставлять объяснять вам это, так что я, как медицинский работник, это сделаю, — вмешался Бай Чжу. Он всё ещё был полностью связан, поэтому Ху Тао подошла к Бай Чжу, чтобы помочь ему, а не Син Цю. — О, вам не нужно было мне помогать, но это ценно, — сказал Бай Чжу. — Нет проблем, — сказала Ху Тао, пока она возилась с его ремнями. — Итак, ваше объяснение, — начал Бай Чжу, — ваш друг Син Цю был любимцем Скарамуччи с того дня, как он прибыл. Я понятия не имею, почему этот человек так заинтересовался им, но он это сделал. Для справки: ещё до прибытия Син Цю Скарамучча был очарован афродизиаками. — Итэр был его первым подопытным, и я не буду вдаваться в подробности без разрешения Итэра, но важно то, что к моменту прибытия Син Цю творения Скарамуччи уже были достаточно сильны, чтобы навсегда изменить мыслительный процесс человека, если использовать их достаточно долго, как мы видели с Итэром. Итэр вмешался и сказал: — Я далеко не так плох, как Син Цю. Но, честно говоря, в отличие от него я сейчас не под наркотиками. — Это справедливое замечание. Но к тому времени, когда Скарамучча начал экспериментировать с Син Цю, его целью уже не было создание сильного афродизиака. Он уже достиг этого с Итэром. Нет, он хотел продлить его действие, — сказал Бай Чжу. Ху Тао почувствовала, как краска схлынула с её лица, когда он продолжил. — Первой большой дозы хватило всего на неделю, но Скарамучча дал бедному мальчику менее трёх часов уравновешенности, прежде чем следующая смесь вырубила его на два месяца. Сыворотки после этого у него не было четыре месяца, а после этого шесть. Сначала, когда он не был под действием наркотиков, он мог поддерживать разговор и иметь связные мысли. Но после этой шестимесячной дозы он едва мог реагировать на нас. Скарамучча не давал ему ничего в течение недели, и бедный ребёнок мог отвечать только простыми ответами, такими как «да» или «нет», но чаще мы слышали, как он бормотал что-то вроде «мне нужно быть наполненным» или «пустой… такой пустой». К тому моменту он уже был сломлен. Ху Тао покачала головой. — Нет, нет, должно быть лекарство, верно? Вы врач, не могли бы вы ему помочь? — Конечно, у меня не было возможности, но Туманная трава и Мерцающий нектар — очень активные ингредиенты. Мне пришлось бы провести сотни часов испытаний, прежде чем разместить какое-либо решение рядом с человеческим телом. Например, грибы филанемо могут просто убить его в его нынешнем состоянии, — сказал Бай Чжу. Ху Тао замолчала. — После того недельного перерыва Скарамучча отправил его обратно. Мы все думали, что это продлится восемь месяцев, следуя тенденции, но… это длилось восемнадцать месяцев. Неделя, когда он был свободен от наркотика, была жалкой. Он просто постоянно бормотал о сексе, глаза не могли сфокусироваться или что-то в этом роде. Это было восемь месяцев назад. Через неделю Скарамучча дал ему ещё одну дозу, и он ещё не пришел в себя и, вероятно, ещё долго не придёт. Этот человек, Скарамучча, маниакальный и садист во всех смыслах. Бедному Син Цю потребуются годы, чтобы оправиться от этого, — сказал Бай Чжу, когда Ху Тао сняла последний ремень. Тарталья подошёл и разблокировал запястья Бай Чжу, а тот помог ему полностью подняться в центральную комнату. Его ноги также были покрыты ужасными татуировками фатуи, и Ху Тао быстро предложила ему полотенце. — Я не хочу прерывать, — сказал Итэр, сидя на своей кровати, накрытый полотенцем, — но я как бы угасаю. Бай Чжу уже говорил это, но у меня тоже что-то повреждено в голове. Я не хочу прикасаться к себе на глазах у всех, но я также не хочу, чтобы вы видели меня в… состоянии… в котором я нахожусь, если я не чувствую, понимаете, удовольствие. Стыдно говорить, но мне… нужен фаллоимитатор или что-то в этом роде. — Я могу его достать, — сказал Тарталья, и миллелит последовал за ним, пока он доставал фаллоимитатор из корзины в кабинке Итэра. Тем временем Ху Тао молча вернулась к Син Цю и закончила со своими ремнями. Тарталья передал игрушку Итэру, а затем подошёл, чтобы разблокировать руки Син Цю. Освободившись, Ху Тао и Тарталья внесли тяжело дышащего мальчика в комнату, и Ху Тао положила ему на ноги последнее полотенце. Она, спотыкаясь, подошла к Чун Юню, мысли в голове роились от всего, что Бай Чжу только что сказал ей. Позади она услышала глухой удар и обернулась, чтобы увидеть Син Цю на земле, ползущего к ней с его теперь длинными волосами, закрывающими лицо. Ху Тао упала и позволила ему заползти к ней на колени, но немного вскрикнула, когда он потянулся к её штанам. Она схватила его руки и держала их перед собой, пока он не начал тереться об неё. — Ху Тао, отойди от него. Не заставляй его делать то, о чем он пожалеет, — сказал Чун Юнь со страхом в голосе. — Помоги мне спуститься. Ху Тао оттащила Син Цю обратно к изножью его кровати, а затем подбежала к Чун Юню и помогла опуститься на пол. Син Цю уже был на полпути к ней, но Чун Юнь схватил гидропользователя за плечи прежде, чем тот успел продвинуться дальше. — Ху Тао, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты смотрела на это. Не могла бы ты либо развернуться, либо выйти из комнаты? — спросил Чун Юнь. Ху Тао смахнула слёзы со своего лица. — Я включу для тебя душ, — сказала она. — И возьми его, — сказала она и вручила Чун Юню его Глаз Бога. Чун Юнь впервые за много лет крепко обнял своего парня, и ему почти казалось, что он обнимает незнакомца. То, как Син Цю безнадёжно тёрся об него, даже не осознавая, что может использовать свои руки, чтобы удовлетворить себя, заставило его почувствовать, что Син Цю, которого он когда-то любил, почти полностью исчез. Чун Юнь приподнял Син Цю и опустил обратно, насаживая на свой член. Син Цю всегда был активом, так что это казалось неправильным. Но Чун Юнь начал двигать Син Цю на своём члене, и тот постепенно расслабился. Рука Чун Юня легла на его Глаз Бога, и он подарил Син Цю ледяной поцелуй. На секунду Чун Юнь мог поклясться, что увидел, как жизнь вернулась в глаза Син Цю, но в это же мгновение она потухла. Чун Юнь вышел из Син Цю, и теперь они оба были покрыты спермой. Он снова натянул на себя полотенце, но на мгновение обратил внимание на татуировки на своих ногах, которых он никогда раньше не видел. Его жизнь действительно никогда не станет прежней. — Тарталья, не мог бы ты принести ещё один дилдо? Или просто пробка подойдёт, — сказал Чун Юнь. — Да, дай мне секунду, — сказал Тарталья. Чун Юнь не обратил внимания, но Тарталья и Чжун Ли крепко сплелись в объятиях. У обоих мужчин были слезы на глазах, и Тарталья нежно поцеловал Чжун Ли в губы, убрав тёмную прядь волос с лица мужчины. Син Цю уже снова скулил, так что Чун Юнь наклонил его и погрузил два пальца в отверстие гидропользователя. Пока он ждал Тарталью, он гладил простату Син Цю пальцами, чтобы успокоить его. — Ещё, — выдохнул Син Цю, — пожалуйста, чёрт возьми, наполни меня. Нужно быть… наполненным. Теперь мальчик говорил только во время секса, и это огорчало Чун Юня, потому что весь словарный запас Син Цю состоял из просьб о большем. Но Чун Юнь делал то, чего хотел Син Цю, и добавил третий палец. С каждым толчком он надавливал на простату Син Цю сильнее, и это вызвало серию длинных, громких стонов. После добрых двух минут перебирания Син Цю, Тарталья вернулся с пробкой и открытой бутылкой смазки. — Я подумал, у вас могут возникнуть проблемы с его растяжкой, — сказал Тарталья. — Спасибо, — сказал Чун Юнь, смазывая Син Цю большим количеством смазки. Он уже был скользким и растянутым после своего последнего клиента… последнего клиента. Эта мысль вызывала отвращение. Но, тем не менее, Чун Юнь раздвинул пальцы в Син Цю ножницами, чтобы убедиться, что пробка не повредит. Игрушка вошла легко, и Син Цю застонал, когда она коснулась его любимого места. Чун Юнь включил пробку на самый низкий уровень вибрации и через минуту, убедившись что это сработает, оставил Син Цю наедине с собой. — Могу я войти? — Ху Тао позвала из-за двери. Чун Юнь не мог дотянуться до полотенца Син Цю, поэтому пожертвовал своим, чтобы прикрыть своего парня. — Да, заходи, — позвал Чун Юнь. Ху Тао вошла в комнату и запищала, увидев обнажённого и покрытого спермой Чун Юня, быстро схватила полотенце, которое Син Цю оставил у кровати, и практически швырнула его в Чун Юня. Она с любопытством посмотрела на Син Цю, который теперь стоял на коленях и смотрел в пространство, почти не двигаясь. — Так ты… подчинил его? — спросила она. — Да, я думаю, что какое-то время он будет в порядке, — сказал Чун Юнь. — Ну, если ты не против, я приготовила для тебя душ, — сказал Ху Тао. — Это было бы замечательно, — сказал Чун Юнь. Он попытался подняться, но быстро понял, что не может стоять. До того, как его схватили, он был очень хорошо сложен, особенно для своего возраста и роста. Но всего этого теперь не было. Его мышечная масса была жалкой, а твёрдые шесть кубиков, которыми он когда-то хвастался, были потеряны из-за трёх лет, которые он провёл без упражнений. — Я… я не могу стоять, — прохрипел он. Он ненавидел чувствовать себя таким беспомощным, но знал, что может довериться Ху Тао, которая поможет ему. Ху Тао наклонилась и взяла руку Чун Юня через плечо, помогла встать. Он схватил свой Глаз Бога с пола и сжал его в руке. Он изо всех сил старался идти вместе с ней, но когда он слишком сильно напрягал ноги, они подгибались. — Чун Юнь, — позвала Ху Тао, когда они были на полпути по коридору, — я могу отнести тебя, если хочешь. — Нет, я хочу продолжать попытки. Я не смогу ходить как раньше, если ты будешь меня носить, — сказал он. Было странно наконец выбраться из этой проклятой комнаты, но в то же время это радовало. Они вошли в женскую раздевалку, и Ху Тао отвела Чун Юня в тот же душ, которым она пользовалась после того, как… Ху Тао отогнала эту мысль. Она никогда не сможет сказать Чун Юню, что она сделала, и она определённо никогда не сможет сказать Син Цю, если он будет в состоянии понять… — Я не учла тот факт, что ты не можешь стоять, а это душ, — сказала Ху Тао. — Я могу просто посидеть, ничего страшного, — сказал Чун Юнь. — Но это общественный туалет. Если ты не против, я могла бы держать тебя и помочь убрать эту дрянь с твоих волос, — предложила она. — За последние три года меня насиловали по девять раз в день; вопрос не в том, комфортно ли мне. Но если ты хочешь… — сказал Чун Юнь. — Я… Хорошо. Мы друзья, так что всё в порядке, — сказала Ху Тао. Она помогла Чун Юню сесть на одну из скамеек в комнате, затем подошла к нему сзади и сказала: — Не смотри. Ху Тао тихо сняла с себя одежду. Она не удосужилась надеть лифчик, потому что её груди не нуждались в поддержке, так как они, к её ужасу, были очень маленькими. Она подошла к Чун Юню теперь уже в своём кружевном чёрном нижнем белье и похлопала его по плечу. Он развернулся и чуть не упал со скамейки. — О, Архонты, Ху Тао, почему ты заставила меня повернуться? — воскликнул он, прикрывая глаза. Ху Тао осторожно убрала его руки от лица. — Чун Юнь, я видела почти каждый дюйм тебя за последние два часа. Будет справедливо, если ты тоже увидишь меня, — сказала она. — Я бы предпочла, чтобы мы оба видели друг друга, нежели я одна. Давай, ты воняешь. Чун Юнь оставил свой Глаз Бога на скамейке, когда Ху Тао потянула его, чтобы он снова прислонился к ней, и повела его в горячий душ. — Ой, Ху Тао, вода горячая, — отпрянул Чун Юнь, пытаясь уйти от жары. — Точно, чуть не забыла! Прости, — сказала Ху Тао, убавив температуру воды. Они подождали около минуты и, наконец, вместе оказались под водой. Чун Юнь свободной рукой счистил свою грудь и ноги от спермы Син Цю, в то время как Ху Тао провела свободной рукой по его волосам. Она использовала предоставленный шампунь и кондиционер, чтобы полностью очистить волосы Чун Юня от засохшей спермы, и когда они больше не были склеены, мягкими голубыми волнами упали на поясницу. Чун Юнь стёр сперму с лица, хотя Ху Тао пришлось вытереть несколько пропущенных мест. Ху Тао немного изменила свою позицию, так что теперь она поддерживала Чун Юня спереди. Она нежно обхватила его щеку ладонью и прижала их лбы друг к другу: — Теперь ты в безопасности. Мы всё исправим, обещаю, — мягко сказала она. Если бы у Чун Юня была возможность, он бы обнял её, но в итоге опирался на неё, пока она поддерживала их объятия. Он уткнулся ей в плечо и сказал: — Что, если мы не сможем его вылечить? Ху Тао крепко держала Чун Юня. — Мы сможем. Я уверена. Они вернулись в центральную комнату и нашли вещи практически такими же, какими их оставили. Син Цю теперь трахал себя пробкой, а Тарталья и Чжун Ли крепко целовали друг друга. Однако Тарталья быстро отстранился, как только Ху Тао и Чун Юнь вошли в комнату. Ху Тао посадила Чун Юня рядом с Сяо, что заставило того отползти как можно дальше, не упав с кровати. Ху Тао посмотрела на Тарталью, у которого на коленях сидел Чжун Ли. — Что нам теперь делать? — спросила Ху Тао. — Не знаю, пусть миллелиты разбираются с ними. Чжун Ли поедет со мной домой, — сказал Тарталья. — Если Син Цю вернётся домой, мы, скорее всего, больше никогда его не увидим. Его отец никогда бы не позволил ему уйти, и он бы нанял какого-нибудь частного врача, чтобы лечить его, — сказал Чун Юнь. — Я уже думал об этом. — Мы могли бы найти место, где вы могли бы выздороветь вместе. Я бы предложила похоронное бюро, но поместить шесть пациентов с травмами в место, предназначенное для мёртвых людей, кажется неправильным, — сказала Ху Тао. — Я могу предложить аптеку Бубу. Там есть задняя комната, которую я мог бы обустроить, и это позволило бы мне начать работать над лекарствами раньше, — предложил Бай Чжу. — Было бы замечательно, — сказал Ху Тао. — Мисс Тао, — сказал голос из-за двери. Ху Тао обернулась и увидела солдата, несущего груду ткани. — Эта одежда была предоставлена миллелитами для жертв. Человек по имени Скарамучча пока взаперти, но его тоже нужно доставить в тюрьму, — сказал солдат, указывая на Тарталью. Тарталья осторожно снял Чжун Ли с колен и положил на кровать. — Тогда уведите меня, — смирился Тарталья и повернулся, заложив руки за спину. Миллелит тут же защёлкнул наручники на запястьях Тартальи. — Приятно видеть, что ты не перенял манеры своего друга-правонарушителя. Он метался и кричал с того момента, как очнулся в наручниках, — сказал миллелит. — У нас есть шесть человек, которые могут помочь доставить пострадавших домой. Они внизу по коридору. — Мы планировали доставить их в аптеку Бубу, чтобы доктор Бай Чжу мог легко помочь в физиотерапии и введении лекарств, — пояснила Ху Тао. — Прекрасная идея. Все ли жертвы в состоянии, чтобы их можно переселить? —он спросил. Ху Тао быстро осмотрела комнату и сказала: — Да, я так думаю. Однако я лично перевезу одного из них. Через час Ху Тао была в аптеке Бубу и стирала в ведре пальто для себя и Тартальи. Она вынесла их за аптеку и повесила сушиться на перила. Прислонившись к перилам на минуту, она стояла и слушала шум океана, плещущегося о берег, смывающего все мысли хотя бы на мгновение. Глубоко вздохнув, девушка вернулась внутрь, направляясь в заднюю комнату. Задняя комната, которая раньше была большой кладовой, с помощью милелитов быстро превратилась в спальню. В центре комнаты стоял круглый стол с шестью стульями вокруг него, а вдоль стен лежали шесть матрасов, накрытых одеялами. Первое, что увидела Ху Тао, войдя внутрь, была Ци Ци, спящая на коленях Сяо. С того момента, как Сяо вошёл в дверь, Ци Ци окружила его. Сяо жаловался, что хочет уйти, но как только Ци Ци привязалась к нему, он затих. В настоящее время Сяо стоял, прислонившись к левой стене, в обычной простой одежде, в которую одевалось большинство в Ли Юэ. Это был тот же стиль одежды, что и у всех, так как это, вероятно, была самая дешёвая вещь, которую миллелеты могли предоставить. Итэр ел что-то похожее на суп из побегов бамбука, а Чжун Ли спал под грудой одеял. Бай Чжу сидел за столом со ступкой и пестиком в руке и перемалывал какой-то засохший лист. Ху Тао пришлось пройти дальше в комнату, чтобы добраться до Чун Юня и Син Цю, но она могла видеть со входа, что Син Цю снова трахал себя пробкой. Тем временем Чун Юнь пытался съесть свою порцию супа, в перерывах посасывая кусок льда, чтобы сохранять прохладу. Ху Тао подошла к Син Цю и Чун Юню и плюхнулась рядом. — По крайней мере, ты всё ещё можешь нормально пользоваться своим Глазом Бога, — прокомментировала Ху Тао, указывая на эскимо, если так можно назвать неароматизированные куски льда. — Может, дать один Син Цю? — У меня нет второго, — сказал Чун Юнь. — Думаю, хватит и этого, — сказала Ху Тао. Чун Юнь вздохнул и взял в руку подтаявший кусок льда. Он передал его Ху Тао, которая мягко убрала руки Син Цю со своих штанов. Она положила большой палец ему на подбородок, и он послушно открыл рот. Она сунула «мороженое» ему в рот, и он начал счастливо его сосать. Она с тихим вздохом откинулась к стене. Чун Юнь похлопал её по ноге и сказал: — Знаешь, ты можешь идти домой. — Я здесь единственный дееспособный человек. Я не собираюсь бросать вас, ребята, — сказала она. — У нас есть Ци Ци, — сказал Чун Юнь. — Ци Ци не человек, глупышка. Думаю, Сяо укусит меня, если я приближусь к ней хоть немного, — сказал Ху Тао, немного хихикая. Сяо встретился с ней угрожающим взглядом через всю комнату. — Да, определённо укусит меня. — Я не кусаюсь, — сказал Сяо, — я колю. — Не в этом состоянии. Ты не будешь колоть по крайней мере пару месяцев, — поддразнила Ху Тао. — Верните мне мой Глаз Бога, и мы проверим эту теорию, — прорычал он. — Ху… Тао? — послышался голос позади неё. Ху Тао практически сломалась пополам, разворачиваясь назад. Син Цю смотрел на неё полуоткрытыми глазами и протягивал руку, словно хотел прикоснуться к ней. Эскимо теперь превратилось в маленькую щепку во рту, и оно выпало, когда он заговорил. Чун Юнь практически подскочил к Син Цю, схватив его за плечи и глядя ему в глаза. — Син Цю! Син Цю, ты меня слышишь? Син Цю?! Но небольшое любопытство и разум в его глазах исчезли почти сразу. — Это… мне это не показалось? Он действительно узнал тебя? — оживился Чун Юнь. — Бай Чжу, возможно ли, что крио сейчас среагировало на то, что было в афродизиаке? — спросила Ху Тао, игнорируя вопрос Чун Юня. Бай Чжу на мгновение задумался, а затем сказал: — Ну, основной ингредиент — туманная трава, а другой ингредиент — мерцающий нектар — нет, я думаю, Скарамучча упомянул об улучшении до элементального нектара. Но в любом случае, нектар попрыгуньи любого типа считается «нейтральным» ингредиентом, в то время как туманная трава имеет сильный элемент электро. Таким образом, вполне возможно, что криоинфузия прореагировала с туманной травой и нейтрализовала действие препарата, хотя бы на мгновение. — Тогда мы можем отвести его на Драконий Хребет и вылечить! — воскликнула Ху Тао. В унисон Чун Юнь и Бай Чжу возразили: — Нет. — Что? Почему? — Мороз и криоинфузия — это очень, очень разные вещи, — сказал Бай Чжу. Вы не можете просто взять его в холодное место. Он должен быть специально подвергнут криоинфузии. — Я… если это всё, что нужно, — сказал Чун Юнь, — если есть ещё одна комната, которую я могу использовать и если вы сможете найти для меня какой-нибудь двуручный меч, я могу создать поле крио-инфузии. Это буквально одна из немногих вещей, которые я знаю, как делать со своим Глазом Бога. — Ну, это замечательное совпадение. У меня есть другие комнаты, которыми ты можешь воспользоваться, а именно — моя личная спальня. Впрочем, комната Ци Ци тоже была бы неплохим выбором. Ей очень нравится холод, а комната меньше, так что ей будет легче пользоваться. Ци Ци! — позвал Бай Чжу. Сяо осторожно покачал спящего ребёнка у себя на коленях и указал на Бай Чжу. — Доктор хочет тебя видеть, — прошептал Сяо. Ци Ци смотрела на Сяо секунд двадцать, а затем сказала: — Я хочу… остаться с тобой. Сяо вздохнул. — Я никуда не уйду, обещаю. — …Клянёшься? — спросила Ци Ци, протягивая свой крошечный мизинец. Сяо попытался притвориться безразличным, но мягкость в его глазах, когда он переплёл свой мизинец с её пальцем, выдала его истинные чувства. Удовлетворённая, Ци Ци подошла к Бай Чжу. — Ци Ци, не могла бы ты показать Ху Тао, как пройти в свою комнату? Ей нужно привести туда этих двух парней, чтобы они сделали твою комнату красивой и холодной, — сказал Бай Чжу. — Нет. — Ци Ци, что ты имеешь в виду под «нет»? — Я ненавижу Ху Тао. — Ци Ци, — позвал Сяо, — если ты это сделаешь, я принесу тебе настоящего живого зяблика, и ты сможешь погладить. Глаза Ци Ци расширились. — Следуй за мной, но, пожалуйста, не пытайся меня похоронить, — сказала она и вышла из комнаты. Ху Тао быстро бросилась за ней, оставив мальчиков в комнате одних. — Мы начнем физиотерапию на следующей неделе, — прокомментировал Бай Чжу. — Я знаю, что Сяо больше всего на свете хотел бы убраться отсюда как можно скорее, но нам всем нужно хотя бы сесть на приличную диету, прежде чем мы попытаемся что-либо предпринять. — Мой единственный вопрос: почему ледяной мальчик единственный, кому вернули Глаз Бога? — пожаловался Сяо. Бай Чжу развернулся на табурете, обнажив дендро Глаз Бога, прикреплённый к его талии. — Ху Тао отдала мне мой, как только я попросил об этом, — сказал он. Чун Юнь тоже повернулся, показывая два Глаза Бога, прикреплённых к его поясу. — У меня есть свой и Син Цю. Хотя я действительно не могу винить её за то, что она не использовала тебя в качестве оружия, — сказал Чун Юнь. — Тц, пошли вы все, — выплюнул Сяо. — Сяо, у Чжун Ли есть твой Глаз Бога, — сказал Итэр через всю комнату. — Что?! — воскликнул Сяо и тут же подполз к Чжун Ли и начал стягивать с него одеяла. Сонный Чжун Ли пришёл в сознание и почувствовал, как кто-то роется в его карманах. Его глаза распахнулись от страха, когда он отчаянно начал ползти назад. — Нет, отстань от меня, отойди! Не снова… о… Ой. Это… Я… — Чжун Ли замер. Он тяжело дышал, а его глаза всё ещё были широко раскрыты от страха. Он начал раскачиваться взад-вперёд, уткнувшись головой в колени. Сяо, конечно, отступил в тот момент, когда Чжун Ли начал кричать, но он чувствовал, что чувство вины накрыло его, как дождевая туча. — Мор… Чжун Ли. П-простите, я не хотел… — отчаянно извинялся Сяо. Адепт отступил к своему матрасу, тихо проклиная себя. В этот момент в комнату снова вошла Ху Тао, неся своё пальто и куртку Тартальи. Она быстро увидела состояние Чжун Ли и подбежала ближе. — Господин Чжун Ли, вы в порядке? — спросила она, опускаясь на колени перед ним. При звуке её голоса Чжун Ли поднял голову, в его глазах был страх, а на лице — слёзы. Чжун Ли судорожно вздохнул и сказал: — Я в порядке. Я просто… испугался. Я думал, что это повторится. — О, г-н Чжун Ли… — протянула Ху Тао с сочувствием. Она обвила руками своего псевдо-отца, вынуждая его немного вздрогнуть. Когда он расслабился, она тепло обняла его. Через несколько минут, позволив мужчине успокоиться в её объятиях, она отстранилась, затем протянула ему серую куртку Тартальи. — Я подумала, что она вам пригодится, — сказала она, нежно оборачивая её вокруг плеч Чжун Ли. — Это… Спасибо, — он просунул руки в рукава и застегнул все пуговицы, в отличие от Тартальи, который всегда оставлял нижнюю расстёгнутой. Ху Тао снова подошла к Чун Юню и Син Цю и аккуратно помогла первому подняться на ноги. В комнате стало тихо, и она молча повела юношу в комнату Ци Ци. По пути они прошли мимо Ци Ци, пристально смотревшей на цветок. Комната Ци Ци была среднего размера, что не помешало девочке свалить всевозможные безделушки вдоль стен. В основном это были замороженные цветы, камни, драгоценности, а иногда и кости. Это одновременно отталкивало, но и в то же время очаровывало. — Как только ты приведёшь сюда Син Цю, найди мне двуручный меч. Подойдёт любой. И если это возможно, цинсинь и вода будут очень кстати, — попросил Чун Юнь, оказавшись в комнате. Он сел на свободное место посреди пола, сдвинув ногой несколько безделушек. — Цинсинь? Разве это не цветок от диареи? — уточнила Ху Тао. — Только если смешать его с мятой, — возразил Чун Юнь. — Я использую его, чтобы сосредоточить свою энергию. — Конечно, конечно, — ответила Ху Тао, с хихиканьем выбегая из комнаты. Через несколько минут она вернулась с Син Цю и положила его на пол рядом с Чун Юнем. — Я вернусь, как только смогу, — добавила Ху Тао и ушла. Десять минут спустя Син Цю уже был на Чун Юне и стягивал штаны криопользователя: — Я хочу… внутрь себя, — промямлил Син Цю. — Я хочу… Блять… Наполнить. Чун Юнь пытался не обращать внимания на мальчика, но Син Цю спустил штаны и задрал задницу вверх, уткнувшись лицом в пол. Когда Син Цю отчаянно трахал себя пробкой, Чун Юнь наконец сдался и со звучным хлопком выдернул пробку. Он спустил штаны и смазал всю оставшуюся смазку с пробки на член, чтобы помочь Син Цю. Он засунул три пальца в своего парня и удостоверился, что больше растягивать не нужно. Чун Юнь переместился к Син Цю и медленно толкнулся внутрь. Юноша счастливо мяукнул и вильнул бёдрами на Чун Юня, стараясь получить желанное удовольствие. Когда член вошёл до упора, он остановился, давая Син Цю привыкнуть. Юноша не был узким, будь то из-за пробки или трёх лет непрерывного использования, но он всё же мог обеспечить ему приятное давление. Чун Юнь начал нежно двигаться и обнаружил, что стонет в темп своему возлюбленному. Син Цю продолжал насаживаться на член Чун Юня, вынуждая того двигаться под не очень неудобными углами. Поэтому парень схватил его за волосы и слегка тянул на себя, каждый раз, когда Син Цю толкался. Сначала он продолжал ёрзать, но в конце концов подчинился. Чун Юнь облегчённо вздохнул и начал искать угол, который юноша всегда находил у него. После толчка, который заставил Син Цю застонать, Чун Юнь понял, что нашёл его. Он продолжил темп, попадая в точку, и по движениям Син Цю понял, что тот вот-вот кончит. Чун Юнь резко вышел, заставив Син Цю заскулить. Он перевернул возлюбленного на спину, а затем взял член гидропользователя в рот. После нескольких секунд танца языком и покачивания головы горячая сперма хлынула ему в горло. Затем Чун Юнь поменялся местами с Син Цю, и уже он взял его член в рот. Син Цю не часто делал минет Чун Юню, несмотря на то, как он обожал своего мальчика, у него это не очень хорошо получалось. Но когда Син Цю начал отсасывать в этот раз, Чун Юнь очень быстро заметил значительные улучшения в его технике. Чун Юнь кончил в горло Син Цю едва ли через тридцать секунд, и Син Цю проглотил всё до последней капли; то, чего он никогда раньше не делал. Чун Юнь искренне приветствовал такие изменения. Он усадил юношу обратно на свой член, на этот раз лицом к себе. Стянув с Син Цю рубашку, он положил своего парня на пол. Войдя в Син Цю, он взял левый сосок Син Цю в рот. Чун Юнь сосал и тянул ореол, водя языком по нему, заставляя Син Цю вскрикивать от удовольствия. После перешёл к другому, обращаясь с ним так же, сводя Син Цю с ума. Чун Юнь притянул Син Цю обратно, так что он снова сел на член. Син Цю тёрся о него, когда Чун Юнь впился зубами в чувствительную кожу на шее. Юноша ахнул, и Чун Юнь подавил чужой стон. Он настойчиво поцеловал Син Цю, прикусив губу, пока не почувствовал вкус крови. Его язык прижался ко рту Син Цю, пробуя вкус и ароматы, которые он не чувствовал годами. Перед аптекой Бубу миллелит провёл в заднюю комнату красиво одетого мужчину с тёмно-синими волосами и золотыми глазами. Мужчина, просканировав комнату и не увидев признаков Син Цю, немедленно спросил: — Где мой сын? Все в комнате узнали этого человека. Он пользовался большим уважением в Ли Юэ, как глава торговой гильдии Фэйюнь, и мужчины в комнате нервно переглянулись. Чун Юнь и Син Цю не старались скрывать того, что делали в соседней комнате, до такой степени, что Сяо мягко положил руки на уши Ци Ци. Бай Чжу прочистил горло. — Сэр, я боюсь, что во время заточения вашего сына… затронуло больше всех. Он не в том состоянии, чтобы встретится с вами, — Бай Чжу вздрогнул, услышав стон Син Цю сквозь стену. — Я его отец, я хочу увидеть его. …что это было? — спросил отец Син Цю, резко поворачивая голову в сторону шума. — Предупреждаю вас, вы не захотите видеть его в таком состоянии. Но если вы настаиваете, — сказал Бай Чжу, протягивая руку и размахивая своим Глазом Бога, — следуйте туда. Цветущая фиолетовая лоза быстро росла, вплетаясь в дом в определённом направлении. Отец Син Цю молча вышел из комнаты. — Чжун Ли, верни мне мой Глаз Бога, — тихо попросил Сяо. Чжун Ли удивлённо посмотрел на Сяо. — Как ты узнал, что он у меня? — Итэр сказал мне, — пояснил Сяо. — Сяо, что ты собираешься с ним делать? — спросил Чжун Ли. — Я думаю, ты не хуже меня знаешь, чем всё обернётся. Они там… — Син Цю снова застонал сквозь стену, — делают это, — продолжил Сяо. — Как защитник Ли Юэ, я не могу допустить, чтобы Чун Юнь пострадал, если то-то случится, и я не могу позволить отцу Син Цю забрать его домой, иначе он никогда не выздоровеет. — Похоже, ты наконец-то начинаешь заботиться о смертных, — протянул Чжун Ли с улыбкой. — Мой сын наконец-то заботится о ком-то, кроме меня, кто бы мог подумать, что мы застанем день? — Я не твой сын, — выплюнул Сяо. — Может быть не мой сын, но абсолютно точно мой ребёнок, — поддразнил Чжун Ли и кинул ему Глаз Бога. В одно мгновение Сяо выскочил из комнаты, приземлившись на спину прямо за пределами комнаты на всеобщее обозрение. Трое оставшихся мужчин захихикали, когда Сяо буркнул: — Заткнись, без копья трудно управлять. Он бросился за лианой фиалковой травы, и спустя время отец Син Цю появился в поле его зрения, как только он открыл дверь. — Какого. Чёрта. Здесь. Происходит? — прогремел отец Син Цю, топая в комнату. Глаза Чун Юня наполнились страхом, когда человек, которого он боялся все эти годы, приблизился к нему с нарастающей яростью в глазах. Чун Юнь был глубоко внутри Син Цю, который всё ещё был у него на коленях, но теперь с гораздо большим количеством укусов любви на его коже. — Син Цю, НЕМЕДЛЕННО встань с него, — приказал отец Син Цю. Чун Юнь со страхом ослабил хватку на бёдрах Син Цю, глядя вперёд и готовясь к удару. Чун Юнь затаил дыхание и замер, а затем Син Цю заскулил: — Больше… Трахни… Меня… Жёстче! Чун Юнь предпочёл бы умереть после восьмидесяти лет в грёбаной дыре, чем оказаться в такой ситуации. — КАКОГО ХУЯ? — отец Син Цю закричал, с силой схватив сына и оттаскивая его от Чун Юня. Однако ноги Син Цю всё ещё были обвиты вокруг Чун Юня, поэтому отец Син Цю поставил ногу на грудь Чун Юня и надавил, пока ноги Син Цю не высвободились. Чун Юнь хмыкнул, ударившись об пол, и тут же надел штаны обратно. Ему пришлось создать кусок льда в своей руке от огромного смущения, которое он чувствовал. Отец попытался поднять Син Цю, но мальчик с глухим стуком упал на землю. Вместо этого его отец решил присесть и приподнять подбородок сына, чтобы Син Цю посмотрел на него. — Тебе должно быть стыдно за себя. Второй наследник Торговой гильдии Фейюнь, занимающийся сексом с ничтожным отбросом вроде него? Я не знал, что ваша дружба простирается до этих пределов. Но уверяю тебя, это был последний раз. Когда глаза Син Цю не смогли сфокусироваться и он не ответил, отец жестоко ударил Син Цю по лицу. Син Цю вскрикнул, а затем открыл рот, высунув язык. — Что, чёрт возьми, ты делаешь? Ты даже не слушаешь меня, ты, неуважительный кусок дерьма. Я думал, что сегодня верну сына, но всё, что я получил, это позор. Чун Юнь вытаращил глаза, когда понял, почему Син Цю открыл рот. Единственным человеком, который когда-либо давал ему пощёчину, был Скарамучча, и почти каждый раз, когда он оказывался перед ним, то требовал устных услуг. Желудок Чун Юня сжался от болезненного осознания. — Х-хватит! Вы ничего не понимаете! — Чун Юнь заплакал. Взгляда ярости и ненависти, который он получил от пожилого человека, было достаточно, чтобы Чун Юнь пожалел, что не умер от перевозбуждения той ночью около года назад. — Что ты мне только что сказал? Отец Син Цю поднял руку, готовясь нанести удар. Как только его рука опустилась, между ними появилась бирюзовая вспышка. Удар, предназначенный для лица Чун Юня, попал в руку Сяо, и адепт тихо зашипел от боли. — Что это за хрень? Кто ты, чёрт возьми, такой? — отец Син Цю сердито завопил. Сяо опирался на фиалковую лиану, которая засохла в тот же момент, когда он оторвал её от остальной части растения. Она послужила опорой, и копьём. Адепт всё ещё должен был смотреть снизу вверх, чтобы встретить взгляд мужчины, но Сяо был очень известен своими убийственными взглядами. — Я Адепт Сяо, страж гавани Ли Юэ. Вы угрожаете моему народу, и я пришёл заставить вас замолчать. У вас есть только один вариант — уйти, — сказал Сяо угрожающе спокойным тоном. — Да неужели? — сказал отец Син Цю и быстрым движением толкнул Сяо. Адепт упал на Чун Юня, вызвав крик боли у криопользователя. — Я не думаю, что когда-либо слышал об адепте, который не может стоять прямо и использует палку из мёртвых цветов. Я не хочу больше слышать от тебя ни слова. От любого из вас, — выплюнул он. Когда он снова обратил внимание на Син Цю, чей рот вёе ещё был открыт в предвкушении, царапающий звук снова отвлёк мужчину. Выглянув за дверь, он обнаружил не кого иного, как Ху Тао, тащившую за собой Архаичный Прототип. Когда она наконец добралась до комнаты, потея и тяжело дыша, ей потребовалось больше времени, чем следовало бы, чтобы заметить двух новых посетителей. Син Цю был полностью голым и покрытым засосами и, по сути, был зажат между стеной и своим отцом. Сяо был сверху Чун Юня, взгляд одного влёк за собой страх, а другого — ожидание. — Прошло некоторое время, сэр. Как бизнес? — небрежно бросила Ху Тао. — Дела идут хорошо, — ответил он сквозь стиснутые зубы. — О, позвольте мне позаботиться о нём, — сказала Ху Тао, очень быстро вставая между Син Цю и его отцом. Старик был так сбит с толку, что даже не протестовал. Ху Тао соскользнула на пол, посадив Син Цю к себе на колени. Она начала очень сознательно снимать свои кольца и откладывать их в сторону, одно за другим. — Кто-нибудь объяснил вам, что случилось с вашим сыном? — поинтересовалась Ху Тао. — Всё, что я знаю, это то, что он не отвечает, и, когда я вошёл, мальчик-экзорцист насиловал его, — ответил отец Син Цю. — О, это определённо не было изнасилованием, сэр. Вероятно, никому в мире Син Цю не доверил бы своё тело больше, чем Чун Юню. Но прежде чем вы попытаетесь переубедить меня, я хотела бы немного объяснить, — сказала Ху Тао, встретившись взглядом с отцом Син Цю. — Продолжайте, — нетерпеливо потребовал мужчина. — В течение последних трёх лет ваш сын, как и все остальные мужчины, находящиеся в настоящее время в этом учреждении, были заключены в сексуальную темницу. Каждый день в течение последних трёх лет вашего сына насиловали до девяти раз в день. — Миллелит сказал мне, что он застрял в стене, — пробормотал мужчина. — Ну, я была тем, кто нашёл подземную тюрьму, так что я знаю. Прошлой ночью я была в заведении не как захватчик, а как посетитель. Я договорилась о встрече и, к своему ужасу, обнаружила, что мой друг — ваш сын — был заключён в стене. И я сделала то, для чего было создано заведение. Я использовала Вашего сына, — сказала Ху Тао. Она протянула руку и начала поглаживать член Син Цю, не отрывая взгляда от отца мальчика. — Я позвала миллелитов, чтобы спасти вашего сына и остальных. Но пока я их освобождала, я узнала то, что собираюсь вам рассказать. В течение этих трёх лет вашего сына использовали в качестве подопытного для нескольких очень сильнодействующих афродизиаков. В настоящее время он всё ещё находится под воздействием самой сильной дозы, которую он получил на сегодняшний день, и мы можем либо подождать несколько лет, пока она выйдет естественным путем, либо оставить его здесь, чтобы попытаться вылечить. Ху Тао убрала руку с члена Син Цю, и всего через несколько секунд он заскулил: — Нет, пожалуйста… ещё… наполни меня… трахни меня… Ху Тао бросила вызывающий взгляд на отца Син Цю. — Как видите, афродизиак привёл его в постоянное состояние бесконечного сексуального желания. Он не может ни на чём сосредоточиться, понять что-либо, что ему говорят. Но до того, как его схватили, он был безумно влюблён в Чун Юня. Нет больше другого человека в мире, заботу которого он бы предпочёл в таком состоянии; и под заботой о нём я подразумеваю как обеспечение его безопасности, так и удовлетворение его сексуальных желаний. Это всё, что вам нужно знать, так что теперь вы можете уйти. Вы можете его навещать, но если решите снова напасть на кого-то в этом здании, на следующий день я увижу вас в моём похоронном бюро, — закончила Ху Тао, глубоко вздохнув. — Так вы хотите сказать, что мой сын теперь безмозглая потаскуха? — уточнил отец Син Цю. — Если это первое описание, которое вы можете придумать для своего сына, я думаю, вам лучше не навещать его слишком часто. Пожалуйста, уходите, — сказала Ху Тао, спокойно указывая на дверь. Отец Син Цю сердито посмотрел на Ху Тао, Син Цю, Чун Юня и Сяо и, не сказав больше ни слова, выбежал. Вздох облегчения пронёсся по комнате, как будто все затаили дыхание на эти долгие минуты. — Это правда? — спросил Чун Юнь. — Ты сказала, что использовала его. Ху Тао стыдливо посмотрела вниз. Она сняла Син Цю со своих колен и отнесла его к Чун Юню. — Да. Я могла бы соврать, что виню во всем случившемся противозачаточные таблетки с афродизиаком, которые мне выдали, но я не стану. Я использовала его той ночью под действием наркотика, и я лучше выскажусь, чем буду скрывать от вас двоих до конца жизни. Мне… мне так жаль, — сказала она, пытаясь сдержать слёзы. Чун Юнь замолчал на минуту. — Я действительно не знаю, как себя сейчас чувствовать, но верю, что ты сожалеешь. Технически, ты не контролировала это. Я не думаю, что прощение — правильное слово, чтобы описать, что я чувствую сейчас, но я принимаю твои извинения. — Я могу идти? — заныл Сяо. — Как ты вообще сюда попал? — спросила Ху Тао. — Я использовал Глаз Бога, но он упал туда, когда его отец толкнул меня, — ответил Сяо, указывая в глубь комнаты. Ху Тао забралась туда, чтобы забрать Глаз Бога и спрятать его в карман. — Я верну его нашему отцу — я имею в виду Чжун Ли, — добавила Ху Тао. — Ты только что… неважно. Просто вытащи меня отсюда, — бросил Сяо. — Вообще-то, ты мог бы помочь мне в создании криополя, — возразил Чун Юнь. — В прошлом у меня был Прототип Архаичный, но он очень тяжёлый. Ху Тао с трудом доставила его сюда, поэтому я не смогу поднять его в одиночку. Всё, что нам нужно сделать, это ударить им о землю, и я смогу создать поле. — Хорошо, — ответил Сяо. Ху Тао потянула двурук, и Чун Юнь схватился за рукоять. — На счёт три мы поднимаем его и отпускаем. Я буду держать рукоять, а вы двое держите лезвие, — сказал Чун Юнь. Ху Тао и Сяо вместе подняли лезвие, хотя Ху Тао несла большую часть веса. — Один. — Два. — Три! Ху Тао и Сяо уронили клинок, и комнату сразу же наполнил холод. Белый светящийся ледяной меч подпрыгнул вверх и вниз в том месте, куда он ударил, посылая синий свет по стенам комнаты. Ху Тао и Сяо смотрели с того места, где они сидели, в ожидании. Чун Юнь подошёл к Син Цю и встал перед ним на колени. Рука Чун Юня коснулась щеки Син Цю, которая уже была холодной на ощупь. Он ласково провёл рукой вверх и вниз по линии подбородка Син Цю, мягко проводя большим пальцем по его губам. Этот контакт вызвал реакцию у Син Цю, потому что, как только кожа Чун Юня коснулась кожи Син Цю, глаза гидропользователя сфокусировались на лице Чун Юня. Чун Юнь встретился глазами с Син Цю и выжидающе смотрел в них несколько секунд. — С-Син Цю? — нервно спросил Чун Юнь. Син Цю продолжал смотреть на Чун Юня, а затем медленно открыл рот. — Т-твои волосы такие длинные, Юн, — протянул Син Цю, слабо убирая рукой прядь голубых волос с лица Чун Юня. Чун Юнь сдавленно всхлипнул и обнял Син Цю. Он держал Син Цю так крепко, как только мог, проводя пальцами по тёмно-синим волосам мальчика и нежно поглаживая его спину. Он не надеялся, что это сработает, но с Син Цю, дрожащим в его руках, Чун Юню пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это правда. — Здесь так холодно, Юнь, — пробормотал Син Цю с дрожью. Син Цю погрузился в тёплые объятия своего парня, и Чун Юнь почувствовал на лице Син Цю тёплые слёзы. Лицо мальчика уткнулось носом в грудь Чун Юня, а его руки обвились вокруг тела криопользователя. — Я был так напуган, Юн. Было так жарко и так темно, — прошептал Син Цю. Чун Юнь опустил подбородок так, чтобы он лёг на голову Син Цю, и позволил слезам скатиться по его лицу. — Я знаю, Цю. Я знаю, — прошептал в ответ Чун Юнь, продолжая нежно гладить волосы своего возлюбленного. — Это конец? — тихо спросил Син Цю. Чун Юнь отстранился от Син Цю, встретившись с ним взглядом. Чун Юнь взял мягкие, холодные руки Син Цю в свои, а затем нежно поцеловал Син Цю в губы. — Всё кончено, Цю. Мы свободны.