─༺༻─
Глубокая ночь. Свет луны тонул среди обрезков неровных памятников. Хрупкая одинокая фигура обходила статуи, четко направляясь к своей цели — к арке, за которой скрывались резные каменные ворота с подсвечивающимися в темноте камнями. Девушка не обращала внимания ни на медленно ползущий туман, ни на яркий свет луны, теряющийся между полуразрушенных монументов, которые поросли густым плющом. Она шла вперед, к темной фигуре, которая замерла под сводом. Девушка подняла голову к небу, откуда сорвались первые тяжелые капли дождя. Блум будто оказалась в своем собственном сне. Чувство дежавю преследовало ее с того самого момента, как она пошла за тонкой нитью, которая и привела ее сюда. В измерение, о котором она раньше ничего не слышала. На планету, на которой, казалось, существовали только мертвецы и их могилы. И сейчас, когда за спиной не светились тихим перезвоном крылья, когда она не ощущала струящейся по венам светлой магии, становилось неуютно, будто чего-то не хватало. И когда демон в обличии Валтора вышел из тени, фея остановилась. Она уже знала, что будет делать. — Я думал, ты успокоишься, когда поймешь, что виновата в том, что случилось с твоим отцом, принцесса, — вкрадчиво проговорил демон, оставляя на ее душе вязкую вину. — Я думала, ты не дашь себя найти, — проговорила Блум, подходя ближе. — Может быть, я скучал по твоим голубеньким глазкам, — ухмыльнулся он, Блум остановилась, сохраняя дистанцию. — Или твоей чистой душе, — демон задумался, — хотя сейчас в ней ничего светлого. Что же ты сделала с собой? — Что это за место? — проигнорировала его вопрос Блум. — Пристанище хаоса, конечно. Место, в котором ты призвала меня, — демон вдруг оказался непозволительно близко. Настолько, что горячее дыхание касалось макушки Блум. — Место, в котором ты смогла вытащить мага из небытия. Если бы ты знала, какая в тебе заключена сила, все измерения стояли бы перед тобой на коленях, принцесса, — прошептал демон, поддев подбородок Блум пальцами. Она распахнула глаза, бегая взглядом по его лицу. — К сожалению, была — прошептал он, едва не касаясь ее губ. Блум дернулась, пытаясь освободиться из этой хватки. — Теперь в тебе почти нет магии. Мне безумно жаль твоего дракона, Блум, — каждое его слово отравляло, вызывало слезы, которые нельзя было спрятать, а его взгляд пронзал насквозь, и в демоне, который выглядел в точности, как Валтор, не находилось ничего похожего на мага. Блум прикрыла глаза, а затем резко подалась вперед, разрывая грудную клетку мага ладонью, объятой пламенем. Демон удивленно раскрыл глаза, отшатнулся назад, освобождая фею из хватки своих рук. Ее глаза застилала пелена слез, но Блум не отняла руки. Она смотрела прямо в привычные серо-голубые глаза, понимая, что медленно убивает и демона, и мага, и все ее существо сопротивлялось этим действиям. Но Блум не остановилась бы. На чаше весов стояло слишком многое. — Ты слишком глуп, демон хаоса, для своих тысячелетий жизни, — прошептала Блум, а затем вырвала руку. Демон в теле Валтора, покачнувшись, упал, удивленно и как-то по-новому разглядывая фею. — Не думал, что меня обыграет смертная. — Смертная, у которой, по твоим словам, не осталось сил, — хмыкнула девушка, затем раскинула руки в стороны, призывая всю свою мощь, всю свою силу. Черно-рыжие волосы поднялись вверх от выплеска силы, а от феи расходились темные ручейки силы. Они вились вокруг нее и демона так же, как вился плющ вокруг старых могил. Они забирали силы, они проникали в тело мага, выжигая саму суть демона. В этот момент девушка напоминала ведьму. Из старых преданий времен инквизиции. Ее безумный взгляд бегал по пространству вокруг, растрепанные волосы двигались в такт каждому вдоху, черное платье, казалось, было сотканно из самой тьмы. Она упивалась черной магией, пила ее, словно вино из рога изобилия. Она упивалась своей силой, ощущением власти над чужой жизнью. Ее лицо искажала гримаса удовольствия, едкой злости, ярости. Ей нравилась смерть. Ведь теперь старуха с косой не стояла за углом. Она стояла рядом, прямо за спиной, направляя, нашептывая грязные мысли, заставляя забирать жизни. И Блум делала это с демоном. С самой черной и ужасной душой, которую только можно было придумать. И фея отделяла хаос от жизни, хаос от людей, и надеялась, что все же сможет спасти отца, ведь о спасении мага уже и не думала. Потому что боялась. Боялась надеяться, а потом столкнуться с жестокой реальностью, которая иногда била сильнее, чем любой злейший враг. Демон закричал, цепляясь за грудь руками, а затем, кинув на фею взгляд полный ненависти, упал. Блум рухнула следом, содрав кожу на коленях до крови, но эта боль казалась незначительной, легкой, пустяковой. Сознание медленно стремилось во тьму, но она снова не дала себе расслабления, собрала последние силы, глубоко втянула воздух в легкие, а затем приложила теплые ладони к груди мага, позволяя магии проникать в его тело. Она ведь все еще хранитель светлого огня, она все еще могла исцелять, и сейчас Блум надеялась, что она не опоздала и сможет спасти его… и себя. И тонкие всполохи магии утекали, вырываясь из тонких ладоней и стремясь прямо к сердцу темного мага. И вместе с этим из самой Блум вытекала сила. Фея была слишком истощена, слишком ослаблена, но она продолжала отдавать всю себя ради того, чтобы Валтор жил. Вот только он все никак не приходил в себя, а Блум все чаще ловила себя на том, что глаза опускались под тяжестью усталости, а тело медленно накренялось вбок, желая забрать свои крупицы сна. Блум создала портал, пытаясь сбежать из опасного и совсем непривлекательного места. Тихий хлопок разорвал тишину маленькой комнатушки, которая сейчас казалась серой из-за очередного дождя, бушующего за окном. Блум едва отпустила тело мага на ковер, бессильно рухнула рядом. Она пыталась не думать о том, что за все это время ни разу не уловила обычно трепещущий огонь, не услышала ни одного вдоха и биения сердца в груди. Но сознание упорно упорхало во тьму, а Блум больше не могла сопротивляться.─༺༻─
Сон не хотел отпускать из своих объятий, он был таким теплым, таким спасающим, спокойным. В нем не было ни тьмы, ни боли, ни бессмысленных надежд, но что-то упорно забирало свое, вырывая фею из иллюзий. Легкие касания пальцев, перебирающих волосы, бегающих по бледной коже щек. Внимательный взгляд серо-голубых глаз, подмечающий каждый шрамик, каждый след тьмы. Огромное желание прижать к себе маленькое, хрупкое тело, в котором была заключена такая сила, что мало кто смог бы с ней сравниться. Блум нехотя открыла глаза, воспоминания того, что сейчас она должна увидеть, придавили тяжелым грузом к полу, а затем… затем она увидела насмешливый взгляд, почувствовала на ключицах теплые пальцы и резко села, вцепившись в предплечья мага, живого мага, пальцами до побеления костяшек. Ни он, ни она ничего не говорили. Только смотрели, безмолвно касаясь друг друга, будто пытаясь понять, реально ли все происходящее или нет. — Спасибо, что не поверила ему, — прошептал Валтор, придвинувшись ближе. Слезы снова сорвались с густых ресниц, Блум кивнула. — Ты ведь не поверил в мою смерть, — отозвалась она, а затем подалась вперед, сминая губы Валтора в нетерпеливом поцелуе. Не осталось больше причин, чтобы не верить, что это жизнь, что они реальны, что она смогла. Валтор ответил на поцелуй, сжал руки на тонкой талии. Блум приподнялась, перекинула одну ногу через мага и уселась сверху, прижимаясь к его груди. Ему тоже хотелось знать, что все вокруг настоящее, что это не очередная пытка демона, что сейчас Блум правда касалась его, что ее губы целовали его, что это ее руки скользили по плечам, перебирали белоснежные пряди. Поцелуй с привкусом слез, невысказанного страха и понимания. Они понимали друг друга, понимали то, что пришлось пережить и теперь цеплялись друг за друга еще сильнее, чем прежде, будто сейчас их действительно могли разлучить. Поцелуй со вкусом отчаяния, отсутствия правильности, морали и принципов. Они предали все, что знали о мире раньше, чтобы сейчас самозабвенно целоваться, оставляя все мысли о прошлом и будущем за пределами самих себя и этой комнаты. Ладони мага запутались в складках черного платья, пальцы Блум принялись расстегивать пуговицы на белой рубашке мага. Не осталось больше сил, чтобы останавливаться. Да и этого до безумия не хотелось. Все чувства смешивались в один большой ком, а затем просто превращались в возбуждение, из-за которого, казалось, тела превращались в оголенные провода, откликающиеся на каждое прикосновение, на каждый поцелуй. Блум поерзала, устраиваясь поудобнее, губы Валтора прочертили дорожку от губ к шее, спустились ниже, оставляя заметные следы. Но, впрочем, кто обращал на это внимание, когда в ответ на каждое действие хотелось отвечать едва слышными стонами? Правда, Блум так и не удалось избавить мага от рубашки, а Валтору задрать юбку платья выше, дверь в комнату неожиданно открылась, а в проеме оказался Майк. Словно сцена из немого кино. Блум почти отпрыгнула от Валтора. Маг усмехнулся. Майк, удивленно выпучив глаза, обратно закрыл дверь. — Я ничего не видел! Зайду попозже! — крикнул мужчина, а затем поспешил убраться из коридора. Валтор посмотрел на Блум, едко рассмеялся. Фея, нахмурившись, смотрела на него несколько секунд и тоже беззвучно засмеялась, опустив голову. — Кажется, ты был рожден для того, чтобы смущать людей. — Мне стоит говорить о том, что ты сидела на мне в этот момент? — ухмыльнулся он. Щеки Блум тут же порозовели, но на губах вопреки очевидному смущению расцвела язвительная усмешка. — Я уже говорил, что из тебя бы вышла восхитительная ведьма? — Много раз, — улыбнулась Блум, забираясь обратно к мужчине на колени. Валтор любовно заправил прядь черно-рыжих волос за ухо. — И кстати, мне очень нравится твоя новая прическа, — усмехнулся он, затем поднялся, потянув за собой Блум. Несколько секунд оглядывал черное платье. — А вот наряд не очень, — рывок, треск ткани, платье, скользнув по фигурке феи, улетело на пол, и вот перед мужчиной стояла уже полностью обнаженная девушка. Он приблизился, опустил руки на талию, придвинул ее к себе, наклонился к уху. — И твоя новая сущность просто восторг, милая, — Блум подалась навстречу, жадно целуя его, стирая все возможные слова, мысли и знаки. Валтор создал портал, шагнул в воронку, не выпуская фею из своих рук. Они продолжали целоваться, пока круговорот измерений, материи мироздания кружился вокруг них. Легкий ветер касался кожи, вызывая мурашки и пробуждая еще большее возбуждение, желание, чтобы он, наконец, коснулся ее. И вот, когда головокружение резко стихло, они оказались в небольшой спальной комнате из дерева. Блум оторвалась от мага, оглядываясь по сторонам: большая кровать с резным изголовьем стояла у противоположной стены, арочное окно было занавешено тяжелыми бархатными изумрудными шторами, около окна стоял большой стол и кресло, а вдоль одной из стен шел огромный стеллаж заставленный книгами. Эта комната походила на спальню в каком-нибудь лесном домике. — Где это мы? — Ты ведь не думала, что у меня только один дом, милая? — Думала, что ты много лет провел в заточении, — ухмыльнулась Блум, совсем не стесняясь своей наготы. — И как это влияет на собственность? — отозвался Валтор. Впрочем, ответа никто и не ждал. Он подошел к девушке, снова вжал в себя и обрушился на ее губы поцелуем. Блум все же избавила мага от одежды и теперь могла касаться без преград, чувствовать его жизнь кончиках пальцев, убеждаясь в том, что это не один из миллиона снов, которые посещали ее раз за разом, ночь за ночью. Теперь он снова был реален, снова целовал ее, обнимал, доводил до самой грани вожделения и желания, дарил наслаждение и возвращал желание существовать. Сильные руки блуждали повсюду, задевая чувствительные места, путались в волосах. Губы оставляли отметины на шее, груди, язык вычерчивал линии на мраморной коже, рисовал круги, накрывал чувствительные соски, вырывая из девушки тихие стоны. До кровати они так и не дошли. Валтор развернул девушку спиной к себе, Блум уперлась руками в стену, слегка наклонилась вперед. Теплая ладонь легла на ее бедро, слегка сжала, заставляя прикрыть глаза от неистового желания, чтобы он оказался внутри, заполнил полностью, давая необходимое сейчас наслаждение. И, словно читая мысли, Валтор сделал это. Медленно, дразняще, вошел, срывая тихое шипение с губ девушки. Ее новая сущность заводила еще сильнее. Он чувствовал эту тьму через их связь, чувствовал, как под ее кожей клубилась темнота, как она жаждала большего, как нашла выход, как выбралась оттуда, куда светлая сторона Блум всегда прятала ее. Наконец, фея перестала скрывать эту свою сторону, приняла. Теперь Блум принадлежала и свету, и тьме одинаково. Но именно в этот самый момент выигрывала тьма — каждый стон, каждый вздох, каждый пошлый звук, каждое касание — все это окутывалось темнотой, извращенным желанием обладать, цепляться друг за друга, как за единственную возможность жить, и они делали все это, сгорая в неконтролируемой страсти, уничтожая страх смерти, страх потери. Они оказались связаны задолго до своего рождения. Они оказались связаны даже сильнее самой смерти. Даже небытие не смогло их разлучить, и сейчас они соединялись почти в одно целое. Дыхание — в такт, движения — в такт, стоны — в такт. Высшая точка наслаждения — одновременно, будто по-другому у них не могло и произойти. — Мне нравится ощущать тебя, милая, — прошептал маг, обдав шею горячим дыханием. Блум задрожала, закатила глаза и громко застонала. Маг прижался грудью к ее спине, шумно выдохнул, чувствуя, как девушка в его руках медленно ослабевала. И он тоже не мог больше ждать. Они еще несколько минут стояли неподвижно, пытаясь прийти в себя и отдышаться. Валтор осторожно коснулся спины, убрал волосы, замечая две ровные кровавые полосы. Нежно коснулся самого края раны. Блум шикнула, рефлекторно отодвинувшись. — Почему ничего не сказала? — тихо спросил Валтор, кажется, горечь сквозила в его голосе. Блум повернулась к магу, опустила руки на его грудь, заглянула в глаза. — Соскучилась, — мягко улыбнулась Блум. Валтор тяжело вздохнул, придерживая девушку, двинулся к кровати, усадил на мягкую постель. Отошел к столу, выдвинул несколько ящиков и вытащил оттуда несколько баночек. Фея наблюдала за его действиями, сидя на краю с неестественно прямой спиной. И, когда он подошел, отодвинулась назад. Маг устало задержал девушку, затем развернул, откинул волосы со спины и принялся медленно наносить мазь на раны. Блум закусила губу, чтобы сдержать стон боли. А Валтор едва ощутимо касался кожи, боясь сделать еще больнее, словно всю свою боль она уже испытала, пережила сполна. — Готово, — прошептал мужчина, оставил баночку на тумбочке и лег рядом, устраивая фею у себя на груди. Она послушно опустила голову на него, вслушиваясь в ритмичное сердцебиение. Этот звук успокаивал, снова доказывал то, что это реальность. — Я так боялась тебя потерять, — внезапно призналась Блум, даже не совсем понимая, что только что сказала, а потом резко замолчала. И, кажется, даже перестала дышать. Послышалось шевеление, Валтор сел в кровати, подтянул девушку поближе, как безвольную куклу. Она отвела взгляд. — Посмотри на меня, Блум, — серьезно проговорил Валтор. Она, вопреки своему желанию, послушалась. Он ничего не сказал, только снова поцеловал, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства, все то, что боялся сказать. А когда отстранился, легонько погладил бледную щеку пальцами, непривычно мягко улыбнулся. — Я тоже до безумия сильно боялся тебя потерять, — прошептал он, — и еще сильнее боялся того, что потеряю тебя из-за себя самого, не смогу сдержать демона, наврежу тебе. И когда ты показалась там, на кладбище, я был готов умереть, лишь бы ты и твоя душа никогда не досталась демону, — говорил Валтор, а Блум чувствовала, как все внутри нее рушилось, сгорало и возрождалось, ведь она готова была сделать все то же самое. И сейчас, рядом с ним, она снова чувствовала себя, как дома. Так, может, дом это не место, а человек?