There's only two types of people in the world
The ones that entertain, and the ones that observe
Well, baby, I'm a put-on-a-show kind of girl
Don't like the back seat, gotta be first (oh-oh)
I'm like the ring leader, I call the shots (call the shots)
I'm like a firecracker, I make it hot
When I put on a show
I feel the adrenaline moving through my veins
Spotlight on me and I'm ready to break
I'm like a performer, the dance floor is my stage
Better be ready, hope that you feel the same
Britney Spears — Circus
— Поговорим?
Яркое пламя зажигалки медленно тлеет, совсем немного не достигая кончика сигареты. Тихий ветер треплет волосы: резким движением руки Анна заправляет за уши выбившиеся пряди. Во рту застревает метафорический ком — дыхание прерывается под тяжёлым взглядом незнакомца.
Неловкая пауза подобна тем, что использовались в старом — немом кино. Только если в чёрно-белом кинематографе подобный приём применялся для создания комичности, временами — абсурдности происходящего, то данная ситуация подобным похвастаться не может.
В глазах девушки события как будто взяты из дешёвой мелодрамы с телеканала «Домашний». Ей картинка кажется глупой и дешёвой. Вульгарной и безвкусной как уже кем-то пожеванная жевательная резинка.
Но даже так она старается отыграть предоставленную ей роль на максимум: растягивая и без того затянувшуюся паузу, Анна доносит несчастный огонь до сигареты, после чего делает одну большую, долгую затяжку. Медленно вдыхает дым, стараясь как можно глубже протолкнуть его в лёгкие.
Внутренности подобному раскладу совсем не рады. Они отторгают отраву, как будто укоряя хозяйку тела за халатное отношение к себе, но она держится изо всех сил — не спешно потягивает едкую муть, задерживая её во рту ещё на какое-то время. И только после этого позволяет сизому облаку покинуть рот бесформенным потоком.
Смотря на быстро растворяющийся дым, девушка сама хочет скинуть кожу и принять газообразное состояние: стать лёгкой как тополиный пух и исчезнуть в безграничной атмосфере.
Но вместо этого Анна всё также крепко стоит на земле и единственное, что делает — отряхивает скопившийся пепел, который вместо того чтобы упасть на грязный асфальт, взлетает из-за очередного потока воздуха, оседая в том числе и на её одежде.
«Если я не могу осуществить свою мечту, так пускай за меня это сделает продукт моей пагубной привычки» — с усмешкой думает девушка.
— И долго ты ещё в облаках намерена летать?
Анна смотрит на собеседника, но в то же время как будто сквозь него. Ей не нужно всматриваться в чужое лицо, чтобы понять очевидное — незнакомец не на шутку зол. Его выдаёт закрытая, напряжённая поза, заметные желваки и своеобразная… аура.
А также многочисленные души тех, кто спешно тянутся к нему своими конечностями.
Девушка не хочет изъясняться подобными речевыми оборотами, но она чувствует — с ним по-другому и не получиться. К таким как он неприменимыми простая — человеческая — терминология.
Такие как он понимают и признают только подобный язык и никак иначе. Ей даже становится немного стыдно: как она при первом столкновении не заметила очевидного?
Ведь ей уже когда-то рассказывали о подобном. И это было задолго до появления в жизни Анны преисполненной мистикой Маргариты, просекающие все эти темы «на раз-два».
Ведь то что когда-то предрекла ей наставница, исполнилось спустя многие годы. И девушке хочется смеяться тем самым детским — наивным — смехом, который у неё был ещё до того, как на голове появились первые седые волосы, а в руки попала первая пачка типичных дамских сигарет.
Истории, рассматриваемые как детские сказки и прообразы на счастливую, беззаботную жизнь, воплотились в реальность. Только вместо прекрасного принца Анне достался странный мистик-практик, не переваривающий её на дух, а он в свою очередь вместо поразительной красоты принцессы получил девушку с расшатанной нервной системой и глубокой любовью к освоению всего непостижимого.
Что же может быть пойти не так?..
— Иди за мной! Да, поживее!
— С какой стати я должен тебе подчиняться?
— Я хочу бабл ти, а тут как раз неподалёку есть заведение, специализирующееся на продаже данного напитка. Улавливаешь мысль? — Анне хочется на очевидную глупость — как в былые времена — закатить глаза и по-блядски улыбнуться, что она, собственно, и делает. Давно подавляемая агрессия из закрытой — пассивной — становится похожей на необузданный водопад, который стремительно рвётся наружу. И девушка совсем этому не противиться, давая эмоциям выйти наружу.
Реакция не заставляет себя ждать: если до этого состояние собеседника граничило в районе «раздражён, хочу что-то сделать, но пока ещё терпимо», то теперь он просто в ярости.
Защитные установки как катализатор запускают неведомые процессы, результат которых предсказать практически невозможно.
А тем временем в голове всплывает мотив песни из середины нулевых про Святую девушку*. Напевая вполголоса позабытую композицию, Анна направляется в сторону кафе, в процессе ни разу не оборачиваясь на незнакомца. Знает, что он отставая на два шага, следует за ней. Впрочем долго это не продолжается: не пройдя и двухсот метров, парень поравнялся с девушкой.
На периферии зрения Анна видит, как он то и дело разглядывает — посматривает — то на её лицо, то на сигарету. В конце концов она не выдерживает и протягивает пачку вместе с зажигалкой. Ведь как бы она к нему не относилась, девушка не может отказать в чём-то нуждающемуся. Даже в подобного рода мелочи. С неё не убудет, да и где-то глубоко внутри то и дело начинает ныть и скрестись противный голос, называющий себя «совестью». И если она сможет её хотя бы ненадолго заткнуть, Анна будет готова отдать ему хоть всю пачку.
Да и в целом она чувствует себя так, как совсем недавно её описала Маргарита — располосованной на части, двойственной натурой. Как будто её взаправду разделили, но вот только не напополам, а на гораздо большее количество мелких деталей, осколков. И среди всего этого вороха частей — эмоций — в лидеры выбиваются представители двух кланов — необузданная агрессия и гадкая на вкус совесть, подпитываемая взращенной многими годами дипломатией и крепко-накрепко вросшими установками по контролю поведения.
Что первая, что вторая сторона связаны тонкой, но прочной нитью, от которой так просто не избавиться. И от этого диссонанса её нехило так трясёт. Тело в полной мере отказывается подчиняться приказам хозяйки: пальцы рук через силу сжимаются, а злосчастные губы грозят в очередной раз пасть жертвой борьбы со стрессом.
Даже мотив незатейливой песни некогда популярной группы уже не помогает. И из-за этого она старается лишний раз не смотреть на объект своих душевных метаний и просто прибавляет шагу.
***
Кафе представляет собой небольшое заведение, располагающееся неподалёку от станции метро Технологический Институт. Главными его фишками являются исключительная специализация на бабл ти, а также смесь разных дизайнов интерьера. Светлые стены — кремового оттенка — с яркими иллюстрациями сладких напитков, известных — в частности — французских, итальянских — десертов и аккуратные столики встречают Анну и её спутника уже на входе. Подобный подход должен настраивать на благоприятное времяпрепровождение и, если обычно с этим никаких проблем не возникает, то сейчас девушке кажется мало что может помочь. Настрой далёк от благоприятного.
Она особо не задумывается какой именно напиток выбрать из внушительного меню. Поэтому когда подходит её очередь, называет первую, попавшую на глаза, позицию. Отвечая невпопад на задаваемые вопросы про наполнение напитка, Анна едва дожидается момента, когда оплата пройдёт и спешно отправляется к пустующему столику в самом дальнем углу заведения, чуть было не позабыв взять чек с номером заказа.
Даже несмотря на не самое удобное расположение, обычно такие места всегда заняты многочисленными клиентами, в частности — влюблёнными парочками и туристами, но только не сейчас — в силу позднего времени народу намного меньше чем в час-пик или же в любое другое время тех же выходных.
Неаккуратно ставит сумку на нечто, напоминающее лавандовое пирожное, в быту служащее как кресло. Кладёт на стол телефон, а также талон, на котором указан номер заказа. Сверившись с интерактивной доской, Анна прикидывает примерное время на приготовление её напитка. Поняв, что до её заказа стоят в очереди ещё восемь позиций, она со спокойной душой направилась в дамскую комнату.
— Присмотри за моими вещами, пожалуйста, — произносит девушка и не дождавшись ответа собеседника, спешно покидает его.
В уборной никого нет, что, несомненно, играет ей на руку. Включив холодную воду, она подставляет под неё руки, ёжась от резкого контраста температур. Но именно эту цель девушка и преследует — очнуться от магического воздействия и вернуть контроль над разбушевавшимися эмоциями.
Набрав достаточное количество воды в руки, Анна начинает водить ими по лицу, стараясь не размазать и без того порядком неидеальную подводку и тушь. Ведь и без этого отражение в зеркале кажется весьма унылым — помимо вечной усталости и худобы на неё смотрит некто совсем не похожий на неё — на ту — первоначальную версию.
Девушка с тонкой, измождённой кожей и тёмными прямыми волосами, которым — как минимум — не помешает освежить покраску цветных прядей, а как максимум — дополнительный уход для измождённых концов. Таким как эта незнакомка прямая дорога в группы на подобии ТА** и соответствующим специалистам. Но никак не в приличное общество, где есть место исключительно нормальным, здоровым людям.
Анна не хочет лишний раз видеть эту
подделку девушку, но всё равно внимательно вглядывается в мимику и внешние параметры незнакомки, пытаясь всячески изобличить самозванку. Но вот только кем бы она не была, проверку проходит успешно. «Подмена» с лёгкостью повторяет все показанные жесты и также пронзительно смотрит на точную копию с обратной стороны стеклянной завесы.
В конечном итоге игра в гляделки успевает надоесть девушке, после чего она отводит взгляд от своего отражения. Следующие минуты Анна тратит на то, чтобы ещё раз тщательно вымыть руки, пригладить растрёпанные волосы, одежду, а также на проведение парочки упражнений по контролю дыхания.
И по предотвращению потенциальной панической атаки.
Только после всех этих маленьких ритуалов, девушка покидает дамскую комнату, возвращаясь в шумную реальность, которая на самом деле совсем не похожа на ранее упомянутый термин, но для девушки сейчас всё кажется иным — от чрезмерного притока кислорода действительность кажется более резкой. Контрастной.
Несмотря на позднее время в заведении помимо сотрудников и Анны с её спутником наблюдаются ещё и другие люди. Среди них выделялась компания туристов из Азии, которые только и делают, что что-то обсуждают, поедая здешние пирожные со взбитыми сливками, попутно делая множество фотографий; парочка влюблённых, сосредоточенных на самих себе и трое одиноких посетителя, по состоянию которых можно сделать вывод, что им сейчас вообще ни до чего нет дела.
После увиденного становится немного легче: абсолютно всем плевать на неё и её проблемы. Анна делает очередной глубокий вдох и неторопливо приближается к дальнему столику. Подойдя к нему, её ждёт — на удивление — приятный сюрприз. По видимому, пока она отсутствовала в дамской комнате, её бабл ти уже был приготовлен и, чтобы не оставлять его до момента возвращения девушки, незнакомец помимо своего напитка — большого стакана со светло-фиолетовой жидкостью и маленькими шариками тапиоки, плавающими на дне — прихватил ещё и её.
Пускай, она этого и не хочет признавать, но ей становится приятно от такого проявления внимания. Ведь несмотря на её не самое порядочное поведение по отношению к нему ранее, он проявил себя гораздо лучше чем она.
Один один. Пока что счёт равен.
Несуразное кресло в форме лавандового пирожного впускает девушку в свои объятия, заставляя позабыть ранее сказанные слова про его непрактичность. Стараясь лишний раз не смотреть в глаза незнакомца, Анна едва слышно благодарит его, после чего тянется к своему бабл ти.
С первого глотка во рту расцветает горечь грейпфрута, холодного крепкого кофе и ярко-выраженная кислота от сока свежевыжатых лаймов, от чего девушка невольно жмурится. Пожалуй, не этого она ожидала, заказав первую попавшеюся позицию в меню, сосредоточенного — в основном — на сладких контрастах вкуса. Медленно перекатывая на языке содержимое напитка, Анна начинает жалеть, что не заказала один из — фирменных — сезонных десертов.
На подобном контрасте отлично зашли бы сладкие пирожные. На языке мгновенно скапливается слюна, стоит ей только подумать о воздушном тесте и нежном сливочном креме, дополненными наисвежайшими тропическими фруктами. На какой-то миг даже закрадывается мысль сходить за желанным лакомством, но она быстро рушится перед неизбежностью дальнейшего развития событий.
Ведь как бы ей этого не хотелось, а она сюда не ради гастрономического оргазма пришла.
Традиционная прелюдия была предусмотрена, соблюдена по всем предписанным канонам и теперь можно и о делах поговорить.
Ранее, казалось бы, замолчавшая злость даёт о себе знать с новой силой, прорастая толстыми стеблями вокруг горла, царапая острыми шипами мягкую, очень ранимую оболочку. Если бы у Анны было бы больше времени, она бы, непременно, позволила себе порефлексировать о причинах и следствиях подобного поведения, но только не сейчас.
Будь бы у неё лишнее время и больший самоконтроль, девушка бы подробно расписала план на эту встречу. Но к её великому — или же нет — сожалению какая-либо стратегии у неё отсутствует, а из первоначального сценария в голове лишь мелькают слова Маргариты о «значимости этой встречи: важности подобного поворота Судьбы».
На деле же всё не кажется таким однозначным — Яд уже успел проникнуть в кровь, медленно отравляя остатки здравого смысла.
Резкое послевкусие уже не кажется таким противным. Язык к нему быстро привыкает, и Анна больше не кривится при следующих глотках. Чем больше она пьёт, тем спокойнее внешне выглядит. Разве что немного дрожащие пальцы выдают её состояние, но и эта дрожь по прошествии времени практически исчезает.
Стоит лишь взглянуть на собеседника, как в Анне с новой силой разгорается она — боль. А ещё обида и нефильтрованная злоба***. Они мешают ей дышать, заставляя вспоминать все те страдания, которые она пережила по его вине. Желание поддастся порыву и задушить этого
козла парня одолевает её с невероятной силой и девушка из последних сил держится, чтобы не совершить фатальную ошибку.
Прикусывая до боли внутреннюю сторону щеки, к горечи бабл ти также прибавляется металлический привкус крови, но Анну это совсем не волнует. Всё её внимание сосредоточено на парне, который уже совсем скоро станет молодым мужчиной, существования которого ей кажется одной сплошной проблемой. Один только вид его самодовольного лица приводит в бешенство — все предыдущие установки на благоприятную беседу грозят кануть в лету, если в ближайшие минуты ситуация никак не изменится.
Да и сам собеседник — противник, — похоже, прекрасно понимает, какое именно впечатление — влияние — оказывает на девушку, чем ещё больше выводит её из себя. Безмятежная улыбка царствует на его лице, как бы показывая его главенствующее положение в сложившейся истории. Анне же ничего не остаётся, кроме как продолжить глотать горькую жидкость цвета тёмного бордо.
Но даже так, сквозь призму происходящего девушка — нисколько не лукавя — обращает внимание на чужую красоту. Она без всякого стеснения разглядывает его, попутно отмечая, что даже большой тёмно-фиолетовый синяк, плавно переходящий с подбородка на рану под губой, не особо портит его внешний вид. Прямо как и шрам над верхней губой…
И, на удивление, это помогает. Её как будто окатывают холодной водой, отрезвляя в мгновение ока.
Ведь Анна давно разучилась лукавить. По крайней мере, в отношении самой себя. Она, буквально, ещё несколько мгновений назад думала о его симпатичном лице и даже на какую-то долю секунды позволила представить себе: какого ощутить прикосновение вот так — без всяких преград. Просто — кожа к коже…
Рука к руке. Губа к…
И, похоже, перемены в её поведении также не остаются незамеченными. Если до этого оппонент сидел в расслабленной позе, лишь нарочито демонстрируя своё превосходство, дожидаясь следующего хода с её стороны, то теперь легкомысленный облик быстро слетает и перед Анной сидит уже серьёзно настроенный парень. Похоже, что момент для начала диалога наконец-то настал.
— Неужели ты решила сменить гнев на голос разума и преступить к переговорам, на которые — между прочим — ты сама меня затащила. Ну и долго же тебе на это времени понадобилось… — девушка начинает подумывать о том, что зря отказалась от плана по убийству этого наглеца. Ведь если она совершила бы свой суд, то спасла бы мир от наличия в нём этого самонадеянного кретина.
— Неужели твои способности только и годны, что подсказывать как и к кому стоит обращаться. На большое просто не способен? Несмотря на гонор, силёнок-то не хватает? — Анна видит, как её провокация срабатывает и парень возвращается к состоянию в момент их знакомства: неприкрытой агрессии, которая вот-вот выплеснется наружу.
— Для этого, как ты посмела выразиться, мои способности и не пригодятся. Тебя так легко прочитать. Даже про «открытую книгу» не хочется говорить. Всё слишком… предсказуемо. В тебе много огня, но не более. Ты подобна пустому сосуду, который даже без наличия хорошо замаскированных трещин не способен был бы удержать содержимое. Особенно — с учётом, что тебя пожирают видения и изнанка, которой ты ничем не платишь. Не думал, что это скажу, но тебя даже становится жалко, глупая девчонка.
— И что ты мне прикажешь с этим делать? Ведь я никогда не просила столь хуёвый подарок в виде потока мертвецов с их бесконечными прижизненными проблемами, вкупе с не менее омерзительными видениями, высасывающими из меня душу. — Анна смотрит на него едким взглядом, стараясь показать им всё своё отношению к происходящей ситуации, а частности — к виновнику «торжества», то есть ему. Упрямо игнорирует обидные слова: ей не в первой такое слышать. Да и к тому же это не первостепенная задача. Главное — найти решение. И чем быстрее, тем лучше.
Рука тянется к стакану с бабл ти. Всё-таки ей как никогда нужна пауза, иначе она за себя не отвечает.
Хотя, буквально, через пару мгновений девушка начала жалеть о своём выборе.
— Неужели твоя наставница тебе ничего толком не рассказала о правилах потустороннего мира? Или же ты настолько бестолковая, что не понимаешь элементарных вещей? А ведь она так о тебе тепло отзывалась…
После этих слов Анна давится напитком.
— Ты… — едва отдышавшись, девушка пытается чётко сформулировать мысль — общался с Серафимой Никитичной? Как, блядь? Почему?..
(Почему она за всё это время не вышла со мной на контакт? Почему как бы я не старалась, она так и не пришла на мой зов? Не послала никакого сообщения? Знака? — эти и многие другие вопросы повисают в воздухе невысказанной дымкой).
Анна чувствует себя брошенной. Ей кажется, как будто в этот самый миг было совершенно одно из самых больших предательств в её жизни.
Ведь эти столь нежеланные способности были ей — по-настоящему нужны — лишь для одной цели. И то, как выяснилось позднее, её добиться не получилось. Сколько бы она не старалась, а выйти на контакт с той, что некогда делила звание «доброй бабушки» вместе с родственницей девушки, так и не представилось возможным.
И если вплоть до сегодняшнего дня во всех своих неудачах, Анна только и могла, что винить саму себя — за свою неопытность, за чрезмерную настойчивость и в какой-то степени даже за глупость, то теперь — когда открылись новые подробности данной истории, она начинала злиться ещё пуще прежнего.
За что Анна заслужила подобное отношение к себе? Неужели, Серафима Никитична на неё настолько сильно за что-то обиделась, что даже после своей кончины избегает всяческого контакта?..
Девушка догадывается о причине, но не хочет верить. Ведь она так упорно просила за это прощение, падая ниц перед чужой могилой…
Вопросов так много, что в богатом воображении девушки они плодятся подобно тараканам на загаженной кухне — быстро и в больших количествах. Только вот если с обычными насекомыми можно с лёгкостью справиться — достаточно будет их раздавить чем-нибудь тяжёлым, провести генеральную уборку, а для пущей надёжности — вызвать дезинфекторов, — то вот с дурными мыслями всё обстоит не так просто.
— О чём задумалась?
— Да вот рассуждаю: плюнуть мне тебе в рожу или же прописать ещё один раз в челюсть. Если выберу первый вариант, то пострадает только твоё самолюбие, а вот если второй, то… ох, тебе придётся несладко.
По его реакции видно — ему не нравится этот разговор. Рука незнакомца невольно тянется к лицу, но останавливается на полпути. Видимо, гордость сильно пострадала.
Анне хочется торжественно улыбнуться, но она сдерживается. Как говорится: «маленькая гадость, а на душе приятно».
Похоже не каждый день «сказочный принц» огребает так сильно, что страдает его внешняя оболочка. Девушка внимательно разглядывает результат своих действий и, удовлетворив свой интерес, продолжает медленно потягивать напиток из уже наполовину пустой ёмкости.
— Что? Нравится увиденное?
— Неплохо. Но я бы ещё добавила. Как говорится: для симметрии.
— …
— А если серьёзно, то я не намерена просить прощения за свой удар и попорченный товарный вид. Ты это заслужил. Будешь знать, что будет, если начнёшь приставать к девушкам, — и прежде чем незнакомец начал возмущаться, виновница данной ситуации, сделав глубокий вдох, начала свой рассказ. — Подумай сам: ты идёшь по улице, никого не трогаешь, а тут кто-то начинает до тебя домогаться, прикасаясь к тебе из слепой зоны. Тело, опережая мозг, посылает приказ об необходимости действовать. Думаю не надо объяснять, почему я подчеркнула момент с домогательством. Статистика по сексуальным преступлениям у нас в стране, скажем так, совсем не утешительная. А с учетом вечернего времени и малого количества людей на улице, только и остаётся, что либо кричать в надежде на спасение, либо активно сопротивляться. К твоему несчастью, у меня имеется какая-никакая, но подготовка, а также план действий на случай подобного происшествия. — Анна в очередной раз обращает внимание на большое пятно на мужском лице и попутно, чтобы не выдать дрожь в руках, помешивает остатки бабл ти в ёмкости. Краем глаза рассматривая ободранную кожу на костяшках своих пальцев. — К тому же ты умудрился уклониться от удара, хотя я метила чётко в челюсть, вложив в удар немалую силу. Судя по внешним признакам, травма не смертельная. Так что не переживай — уже через пару недель будешь как новенький. Если хочешь, то могу посоветовать отличную тональную основу с хорошим перекрытием, которая будет незаметна на коже. Нанесёшь её и будешь снова обольщать своих потенциальных жертв, мистер крашмен для маленьких девочек.
На протяжении всей проповеди выражение лица незнакомца то и дело незримо, но менялось. Его губы то и дело поджимались, а между бровей возникла глубокая складка, которая рано или поздно грозилась превратиться в полноценную морщину. И если с большей частью доводов он был согласен, то последние предложения совсем не принесли ему радости. Но то ли он уже устал спорить с девушкой, то ли решил не тратить зазря энергию на бесполезный спор, поэтому он просто отступил.
Анне даже показалось, что будь его воля, то парень возвёл бы глаза в небо, как бы говоря: «и за что это мне всё»?
— Я, как ты выразилась, не «крашмен для маленьких девочек» и вообще у меня есть имя.
— Правда? А я и не знала…
— Может ты перестанешь ёрничать и просто выслушаешь меня? — собеседник в очередной раз обречённо посмотрел на свою собеседницу и, прокрутив на пальце одно из своих громоздких перстней, произнёс: — Моё имя Олег. Олег Шепс.
— Анна. Анна Корзункова. Я бы сказала, что мне приятно, но ты же понимаешь, что это банальная ложь и лицемерная вежливость ради порядка соблюдения этикета.
— Я знаю. Взаимно, Корзункова, — после чего он — то есть Олег — тянет руку для рукопожатия, смотря собеседнице глаза в глаза.
Анна же не разрывая зрительного контакта, тянет свою руку навстречу его.
И в момент соприкосновения двух ладоней происходит …
***
… ничего. Совсем.
Девушка в принципе не ждала никакой магического воздействия и/или фантастического всплеска эндорфинов**** и/или окситоцинов*****, но после многочисленных рассказов Маргариты и Серафимы Никитичны «о суженном-ряжённом» ожидала ощутить хотя бы что-нибудь.
Но кроме ощущения теплоты от соприкосновения с таким же живым человеком как и она, Анна больше ничего не испытала.
И она не знала хорошо ли это или же нет.
Когда установленное приличиями время подошло к концу, рукопожатие распалось также легко как и заключилось. Мысленно девушка хвалит себя за то, что её ладонь не вспотела от нервов и она не испытала чувство стыда. Вместо этого её рука тянется к остаткам баббл ти и она неспешно тянет его и, как бы невзначай, накручивает выбившуюся из-за уха прядь волос, попутно рассматривая своего собеседника, ожидая его следующий ход.
Но похоже он придерживается схожей позиции, частично отзеркаливая её позу и движения. Делает вид как будто рассматривает окружающую обстановку, но то и дело его взгляд резко смещается с разглядывания чего-либо и фокусируется на Анне.
Девушка уже не напрягает подобное поведение собеседника, но ждать она больше не намерена. Видимо, всё-таки придётся сделать первый шаг именно ей.
— Ну что, насмотрелись друг на друга? Я считаю, что вполне, а раз так, то скажи, о милый мой друг, — делая особый акцент на последних словах, Анна спешно допивает остатки бабл ти, после чего произносит: — как нам избавиться от этой поебени, именующейся связью родственных душ?
СЦЕНА, ОСТАВШАЯСЯ ЗА КАДРОМ:
Тем же вечером после первой встречи главных героев:
Александр звонит своему брату по видеосвязи. Младший Шепс долго сопротивлялся, но всё-таки принял звонок.
Александр: — Ну и как всё прошло? Вы с ней поговорили?
Олег: — А ты сам что — не видишь? — Олег явно указывает на опухшую зону на лице, к которой молодой парень активно прикладывает пакет со льдом.
Александр: — Понятно всё с тобой, донжуан недоделанный. Мне племянников ждать не стоит?!
Олег: — Саша!
Александр: — Хотя, как говорится: «любовь — солома: загорится — не потушишь». Так что рано ещё расстраиваться. У тебя всё ещё впереди.
Олег: — …
*— Tokio hotel — Heilig.
** — ТА — или же «Типичная анорексичка» — сообщества в социальных сетях, популяризирующие анорексию и расстройство пищевого поведение как важную жизненную установку. Они внесли колоссальный эффект в плане развития деструктивных паттернов в жизни многих молодых девушек и подростков. Пользовались большой популярностью на территории России и стран СНГ в первой половине десятых годов.
К сожалению, данный формат переживает вторую волну популярности на волне тренда, пришедшего к нам из 90-х годов под названием «Героиновый шик».
*** — Отсылка на строчку из песни «Ты не считаешь» исполнителя Noize MC.
**** — Эндорфин — это гормон счастья.
***** — Окситоцин и вазопрессин — позиционируются как гормоны любви, привязанности и верности.
