Спаси нас

Места для девчачьих сплетен не нашлось лучше беседки, что располагалась на заднем дворе нашего участка. После работы Маша заглянула в «улей» и сама напросилась в гости. Кто я такая, чтобы отказывать подруге в девчачьих посиделках, особенно когда эта подруга пропадает в небытие на целый месяц, а потом является призраком на пороге? В конце августа ночи были холодными и темными, поэтому мы, вооружившись пледами, зажгли много-много свечей, отец заботливо подключил гирлянду из китайских шаров, которую мама купила на блошином рынке за сущие копейки, и расселись поудобнее на широких лавочках. На столе стояло все необходимое: сырная тарелка, фрукты, мамин фирменный жульен и белое полусладкое. — Прежде, чем мы начнем делиться историями, хочу сказать, что очень на тебя злюсь. За целый месяц ни единой смс-ки. Я переживала. — Прости, я специально отключила телефон и отправила его куда подальше, чтобы не искушать себя лишний раз. — Маша грустно вздохнула и уставилась на полупустой бокал. — Где ты была все это время? — Ездила в гости к бабушке. В деревню. — глаза блеснули от языка пламени, и я заметила, какая боль таилась в зеленых омутах. — Мне нужно было время и пространство, чтобы все как следует обдумать, понять и решить для себя. Без отвлекающих факторов. В последнее время все шло как-то наперекосяк, я устала пускать это на самотек. Девушка замолчала, потупив взгляд. Ее плечи слегка подрагивали, и я готова была списать это на холод, пока не заметила одинокую дорожку, скатившуюся по щеке вниз, прямиком в бокал. — Что случилось? Маша подняла голову и шмыгнула носом. На ее лице пролегла тень отчаяния и боли, и я, как губка, молниеносно впитала ее эмоции в себя. Обхватив ласково ее холодные пальцы, я сжала их и просто кивнула, как бы говоря, что не тороплю ее с ответом. Но девушка, шмыгнув носом еще раз, продолжила: — Из-за всей неразберихи между мной и Кириллом, мне было необходимо разобраться в себе и четко для себя понять, чего я действительно хочу от нас. Готова ли я пойти на компромисс? Или это конец? — она замолчала, и губ ее коснулась горькая усмешка. — Я долго думала, представляла. Сначала представляла, как строю карьеру, как добиваюсь успеха, о котором всегда мечтала, как Кирилл идет рядом рука об руку, и мы вместе достигаем поставленных высот. Потом представляла, как откладываю в сторону работу и с головой погружаюсь в материнство, как оно поглощает всю меня, как пережевывает, а потом выплевывает. Я видела, как ты смотришь на дочь, и не верила, что когда-то смогу смотреть на своего ребенка так же. Подул сильный ветер, задувая несколько свечей. Маша подставила лицо под сильные порывы, а я внимательно следила, как одна эмоция сменяет другую на загорелом личике. — А потом случилось странное. — она хмыкнула и отвернула голову в сторону дома, посмотрев на окошки, за которыми находилась спальня Евы. — У соседской семьи затопило подвал, и они остались без света и воды. Бабушка любезно предоставила угол. Они на несколько дней перебрались к нас с тремя детьми и двумя собаками. Сперва я думала, что сойду с ума. Дети погодки. Маленькие, плаксивые, требующие внимания. Собаки вечно гавкали и рвались на улицу. И когда муж этой бедняги уезжал на работу, моя бабушка помогала ухаживать за малышами. На крыльце зажегся свет, привлекая наше внимание. Из-за угла показалась голова мамы. — Не замерзли тут? Может, в дом? — Нет, мамуль, все хорошо. — успокоила ее я, и женщина ушла, оставив свет гореть на случай, если мы все же решим перебраться внутрь. — Что было дальше? — Моя бабушка ей со всем помогала: готовила, пеленала, играла. Она ласково называла их мушками, потому что они ползали вокруг ее ног и все время атаковали. Соседка была безмерно благодарна. Я видела, как она уставала от шумных малышей и раздражалась, когда те плакали или дрались друг с другом. А когда у младшего стал прорезаться очередной зуб, и весь дом стоял на ушах, я с трудом терпела их присутствие у нас. На утро бабушка уехала по делам, соседский муж на работу, и мы с ней остались одни, невыспанные, измотанные и изнеможденные с тремя детьми. Эта история навеяла воспоминаниями о начале нашей с Евой истории, когда я сама с трудом справлялась с грудничком. Ева все время плакала и требовала грудь или чтобы я укачивала ее на ручках. Клянусь, если бы не мама, моя кукушка давно бы улетела. Поддержка в материнстве крайне важна. Просто потому, что мамы тоже не железные. И им требуется отдых, чтобы восстанавливать силы и быть «в ресурсе» для своих малышей. — Малыш все плакал и плакал, — продолжила Маша, — остальные дети, глядя на него, почему-то решили поддержать этот флешмоб и тоже заплакали. Я испуганно смотрела на эту картину, я видела страх в глазах их матери, видела злость и усталость. Она еле-еле держалась, и я, желая хоть немного помочь, взяла старших на улицу, чтобы отвлечь. Сначала они рыдали безостановочно и все рвались в дом, но мне удалось на какое-то время увлечь их игрой. Мы резвились на улице до самого обеда, а когда вернулись в дом, нас, а точнее меня, ждала ошеломляющая картина: усталая мать уснула за столом, тогда как ее маленький ребенок улюлюкал в люльке неподалеку. И я вдруг поняла, чего на самом деле боюсь: не стать идеальной мамой, идеальной женой. Что мой страх — быть именно этой усталой женщиной в растянутой майке с грязным пучком на голове, которая едва падает с ног. Я будто встретилась со своим кошмаром лицом к лицу. И мое мнение насчет материнства только укрепилось, пока с работы не вернулся ее муж. Девушка поджала губы, будто сдерживала слезы, и тяжело выдохнула, отводя взгляд в сторону леса. Она не спешила продолжать, а я не торопила. Мы просто молча разглядывали звездное небо и млечный путь, сверкающий сегодня необычайно ярко. — Он зашел усталый, но счастливый. В коридоре с визгами его встречали старшие. Они наперебой рассказывали о впечатлениях за день и жаловались друг на друга, а он трепал их по волосам и глядел с такой любовью, что у меня сердце в груди сжималось. В частности, от того, что я видела в нем Кирилла и его несбыточную мечту об отцовстве. Он был бы прекрасным отцом. Самым любящим и самым заботливым в мире. Я согласно кивнула, потому что это правда: Кирилл самый заботливый мужчина из всех тех, кого я когда-либо встречала, не считая моего отца, разумеется. Он с таким обожанием всегда смотрит на Еву, что меня разрывает на куски от несправедливости. — А когда он взглянул на жену: измученную, усталую, в этой дурацкой грязной футболке, без прически, с глубокими мешками под глазами, его взгляд просиял. Будто он видел не замученную материнством женщину, а самую настоящую героиню. Он поцеловал ее со всей благодарностью и нежностью, забрал у нее малыша, и вчетвером они принялись обниматься на бабушкином диване. А я наблюдала за этим со стороны, и ловила себя на мысли, что нет ничего прекраснее и желаннее в мире, чем то, что я сейчас вижу перед глазами. Я поняла, что тоже хочу так: несмотря ни на что, быть любящей и любимой. Я хочу отдавать, не хочу только брать. Я хочу семью. Настоящую. И только с Кириллом. Моим Кириллом. Ее слова растрогали меня. Я всхлипнула и опрокинула в себя бокал белого полусладкого. Гордость, радость и чувство легкого опьянения кружили мою голову. Не думая ни о чем, я накинулась на подругу с объятиями, и мы обе заплакали. И когда я отстранилась от девушки, осознала, что ее слезы никак не походили на слезы радости. Печальная гримаса исказила ее красивое усталое лицо, и дурные мысли закрались в голову. — Почему сегодня ты не с Кириллом? — Он хочет развестись. — Что? Кожу покрыли липкие мерзкие мурашки. Это какой-то берд! Кирилл души не чает в своей жене. Я собственными глазами видела, как он убивался в ее отсутствии, как сильно переживал ее исчезновение. Я видела, как рушился его мир. И вместе с тем я видела надежду в бездонных грустных глазах. — Мы говорили недолго. — тихо пролепетала блондинка. — В основном, говорил он. Сказал, что так сильно он никогда и никого не любил, и вряд ли когда-то сможет, но больше не хочет мучить меня и страдать сам, и поэтому нам лучше развестись. Он и документы подготовил. — Что? — Я такая дура… — зарыдала Маша, утыкаясь в мое плечо. — Тш-ш-ш-ш… Скорее всего он ляпнул это на эмоциях, не подумав. Он просто растерялся. — Нет, — покачала головой девушка, — он был настроен решительно. — Ты рассказала ему о своем решении? — я имела в виду желание обзавестись детьми. — Не успела. Да и разве есть теперь в этом какой-то смысл? Он несчастен со мной. — Разумеется. Смысл есть всегда. Скорее всего он просто решил дать тебе волю строить бизнес, чтобы ты не чувствовала за собой вину. Я уверена, он все еще любит тебя, он все еще хочет быть с тобой и он все еще хочет детей. Ваших детей.

***

Работа не шла. Мои мысли утекали к блондинке, которая кружила возле Киоссе взволнованной пташкой. Они обсуждали детали презентации для благотворительного вечера, но от меня не ускользал горящий взгляд девушки. Она буквально таяла от их разговора. И это, черт возьми, злило меня больше всего. — Ты уверена, что все мне рассказала? — шепнула на ухо Маша, направляя заинтересованный взгляд в сторону флиртующей парочки. Я неохотно кивнула и с трудом перевела внимание в свой ежедневник. В тот вечер я поделилась с подругой событиями своей жизни, упустив из рассказа несколько деталей. Больших весомых деталей. Но в них не было смысла. Мы с Никитой по-прежнему просто коллеги и родители Евы. — Тогда почему ты уже полчаса пытаешься испепелить этих двоих взглядом? — Ничего я не пытаюсь. Просто задумалась… — я отмахнулась от блондинки, давая понять, что не в духе обсуждать эту тему, и она согласно кивнула. — Беседин обещал заехать в конце рабочего дня. — бесцветным голосом объявил Кирилл, заходя в свой кабинет. Он выглядел помятым, и я сразу про себя отметила, что сегодняшняя его ночь, наверняка, не обошлась без раздумий. Тяжелый взгляд на мгновение задержался на Маше, после чего мужчина тяжело вздохнул и покачал головой. — Поэтому некоторым из нас не мешало бы ознакомиться со всеми нюансами стройки заранее. За месяц много что изменилось. — он нарочно задевал супругу, нарочно делал ей больно, потому что так, очевидно, ему было легче справляться с собственными обидами. — Очевидно, это камень в мой огород. — тут же вскипела подруга, бросая на Кирилла обвинительный взгляд. — Но Ваша ассистентка любезно предоставила мне всю информацию еще сегодня утром. — Лиза, не устану восхищаться Вашим профессионализмом. — Кирилл расплылся в фальшивой благодарной улыбке, адресованной милашке Лиззи, и та вспыхнула от неловкости, пряча взгляд в пол. Я недовольно фыркнула. Еще бы. Такая профессионалка успевает многое: вводить в курс дела вернувшееся из затяжного отпуска одно начальство и крутить своей короткой юбкой перед лицом другого. Действительно, ассистент высшей категории. И как мы раньше без нее справлялись? — Да, Лиза, Вы делаете огромное дело для нашей компании. — Маша натянуто улыбнулась, пытаясь скрыть свою ревность и недовольство, но ее полыхающие огнем щеки выдавали истинные эмоции с головой. — Может, мы уже перейдем к делу? — вклинился недовольный голос Киоссе в поток хвалебных песен его очередной любовнице. — Ого, здравая мысль только что сорвалась с твоих губ, или мне показалось? — я не поняла, как нечто подобное вырвалось из моего рта, но было уже поздно. Три пары изумленных глаз уставились на меня, тогда когда Маша продолжила прожигать взглядом своего супруга. Я поежилась от пристального внимания, но тут же расправила плечи и посмотрела на Никиту со всей невозмутимостью, чтобы он не уличил меня в ревности. — Почему ты так говоришь? — он нахмурился и подался чуть вперед. — Как? — на секунду Никита завис, а потом мотнул головой. — Думаю, сейчас не подходящее время и место для таких обсуждений. Нам стоит сфокусироваться на презентации. — он тут же принял деловую позу, абсолютно теряя ко мне всякий интерес. — До благотворительного вечера осталось пару дней, но мы не готовы представить коллегам свой проект. Надо как следует поработать… — В чем дело? Разве у вас с Лизой было недостаточно времени, чтобы закончить презентацию в срок? Я знаю, что не имела полномочий общаться с Никитой в подобном тоне, но злость внутри меня разъедала мои внутренности. Этот мужчина смеялся с нашей дочерью, смотрел на меня теплым взглядом и заботливо убирал следы мороженого с губ, он с необузданной страстью сжимал мое тело, проникал в него и желал меня на том бильярдном столе, его пальцы ласкали меня настойчиво и нежно… Только вот цветы с милыми открытками он отправлял другой: с кем мило щебетал в коридорах, кто звонко смеялся с его шуток и смотрел, как на гребанного Бога, спустившегося с Олимпа. Он был все там же мерзким пожирателем девичьих сердец, и это ни капли не грызло его совесть. — И об этом меня спрашиваешь ты? — его взгляд потемнел от раздражения и злости. Я заметила, как дернулась ладонь блондинки в попытке усмирить эмоции своего босса-любовника, и волна горечи захлестнула мои внутренности. — Вполне резонный вопрос. — тут же встряла Маша, приходя на помощь вовсе не как моя начальница, а как подруга по несчастью. — На что вы потратили время? Взгляд милашки Лиззи запрыгал по кабинету, как вольно брошенный теннисный мячик. Она взволнованно поправила волосы и тихо выдохнула, стараясь привести разыгравшиеся нервы в порядок. Я знала, почему она нервничает. И она знала, что я знаю. Я видела букет. Я читала записку. Мы обе в курсе их отношений с Киоссе. — Довольно! — взревел Платонов, о существовании которого я вовсе забыла. — Мы здесь собрались не для личных выяснений. Смею вам напомнить! Все доработки должны быть готовы к вечеру! Как и речь! — и тут Кирилл бросил на меня строгий взгляд, от которого все внутренности сжались. Речь! Дурацкая речь! Как я могла о ней забыть? — Я не могу написать слово, пока презентация не будет готова. — Отлично. Тогда вы оба займетесь этим вопросом. — он указал на нас с Никитой, и спорить с ним никто не стал. Я смиренно выдохнула.