Спаси нас

— Что это, черт возьми, такое было? — взревел Киоссе, когда дверь переговорной закрылась за нами. Я недовольно закатила глаза и проследовала к столу, размещая на нем ноутбук, папку с документами и чертежи. Мужчина внимательно следил за каждым моим действием, ожидая ответа. Разумеется, я не собиралась ему отвечать. — Лера, я задал вопрос! — процедил он и быстрым шагом направился прямо ко мне. Я села, открыла презентацию и уставилась в экран. Плевать я хотела на его вопросы. — В чем дело? Почему ты огрызаешься, а теперь игнорируешь меня? Он стоял за спиной так близко, что я ощущала тепло, исходящее от его тела. Когда его тяжелая ладонь коснулась моего плеча, я небрежно сбросила ее и продолжила вглядываться в слайды на экране, совершенно не вникая в суть. Никита зарычал и одним ловким движением сначала захлопнул ноутбук, после чего отставил его в сторону и просто уселся напротив, впиваясь в мое лицо своим пытливым взглядом. — Что происходит? Давай поговорим? — А разве нам есть, о чем? — я насмешливо уставилась на него, скрестив на груди руки и откидываясь на спинку стула. — Ты набрасываешься на меня, как будто я сделал что-то ужасное. Вообще-то сделал! — Если это из-за того случая на юбилее… Мне казалось, мы все решили. К тому же ты сама предложила обо всем забыть. Помнишь? — Конечно, ведь ты всякий раз старательно напоминаешь. — ощетинилась я, чувствуя жгучее желание врезать ему пощечину. — Потому что я не знаю, на что ты, черт возьми, злишься. Мы все решили? — я нехотя кивнула. — Но ты набрасываешься на меня. Так в чем тогда дело? Дело в тебе и твоей ветрености! Дело в моем глупом сердце, которое все еще на что-то надеется! Дело в Еве, которая нуждается в тебе, как в отце! Дело в нас! Я никогда не была для тебя чем-то важным или серьезным. Тебе всегда было рядом со мной только удобно. Ты никогда не относился ко мне всерьез. Никогда не любил и не полюбишь меня так, как мне бы этого хотелось. А еще я бы с удовольствием отругала себя за эти мысли, потому что я заслуживаю большего. Я заслуживаю настоящей и искренней любви, а не тонуть в прошлых обидах и несбывшихся мечтах по мужчине, который подарил мне целый мир, а затем ушел из него. — Ответь мне, Лера, в чем дело? — Никита навис надо мной непозволительно низко, так, что я ощущала его дыхание на своем лице. — Мне нечего тебе… Его мягкие губы коснулись моих в стремительном поцелуе. Он обхватил мое лицо руками и склонился еще ниже. Я уперлась руками в его грудь, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы еще раз коснуться его и ощутить собственной кожей это тепло. Мои защитные барьеры трещали по швам. Тело с позорной готовностью откликалось на каждое требовательное прикосновение, на каждый поцелуй. Все, чего я хотела, — он. Мужчина, втоптавший мои чувства в грязь. Мужчина, принадлежавший другим или другой, но не принадлежавший мне. И тем не менее я с охотой отвечала на все предложенные ласки. Я таяла. Таяла, как и много лет назад. Мы поменялись местами. Никита посадил меня на стол, разводя мои колени так широко, чтобы разместиться между ними. Юбка задралась к поясу, через тонкую ткань хлопковых трусиков я ощущала горячую твердую плоть, и мои мозги буквально плавились от желания. Беспомощно цепляясь за сильные плечи, я старалась притянуть мужчину еще ближе, но пространства между нами больше не было. Никита плотно и с силой вжимался в меня. Я чувствовала, как сильно грохочет его сердце. Я хотела верить, что всему виной я. Глупая, глупая Лера. Никита несдержанно зарычал, когда я запустила руки в его волосы, слегка оттянув вниз пряди. И наши языки сразились в схватке. Я с трудом успевала отвечать, но вместе с тем мне хотелось вложить в наш поцелуй все свои чувства: безумную любовь, ревность и разъедающую тоску. Я целовала его так, словно он был водой, а я умирала от жажды посреди гребаной пустыни. Никита не отставал, пока не отстранился и не прижался своим лбом к моему, тяжело дыша. — Я не понимаю, что происходит со мной, когда ты рядом… — прошептал он, а затем обрушился губами на мою шею, слегка покусывая и тут же зализывая места укусов. Его касания плавили кожу. Рассудок покидал меня, стоило влажному языку пройтись вдоль пульсирующей на шее венке. Я рвано выдохнула, все еще сдерживая стон. Мне не хотелось, чтобы он до конца убедился, сколько власти имеет надо мной, но все изменилось, когда влажной пульсирующей плоти коснулись его теплые пальцы. Задыхаясь, я сильнее вцепилась в его сильные плечи и простонала его имя. — Как же сильно я хочу тебя. — продолжал шептать Никита прямо над моим ухом, а его пальцы тем временем проникали внутрь. Медленно и неспеша. — Б-боже… — я едва не задохнулась от ощущений, когда он проник до конца, задев большим пальцем пульсирующий клитор. Он начал двигаться настойчиво и грубо, рождая на моем теле мурашки. Низ живота сводило от желания. Я хотела его так сильно, что напрочь забыла об обидах и о том, что мы находимся в, мать его, переговорной комнате, дверь которой не заперта, и каждый желающий мог стать свидетелем нашего безумства. — Пожалуйста, не останавливайся. — потребовала я не своим голосом, теряясь в блаженстве. Пальцы нервно заскользили по выглаженной белой рубашке в поисках пуговиц. Никита шумно выдохнул, когда мои руки скользнули по его обнаженной груди. Мягкая теплая кожа с небольшой порослью волос. Блаженство. Набравшись смелости, я опустила ладонь на топорщащуюся ширинку, и мы с Никитой шумно выдохнули. — Gatita, если прямо сейчас мы не остановимся, я трахну тебя прямо на этом столе… — сбивчиво прошептал мужчина. Просунув пальцы в шлевки на его брюках, я рывком притянула мужчину к себе. Стол качнулся, послышался звон разбивающегося стекла. Мы с Никитой как по команде обернулись на шум, и к горлу подкатила тошнота. — Это всего-лишь ваза с цветами. — выдохнул Киоссе. Ваза с цветами… Ваза с цветами… Ваза с цветами… Цветы… Цветы… Цветы… «Ты самое нежное, что со мной случалось! ♥ N.» N… N… N… N… Я застыла. Реальность лавиной обрушилась на меня. Сердце пропустило удар. Никита заметил мое замешательство. В его подернутых дымкой вожделения глазах я заметила раскаяние. Желудок скрутило от дурных мыслей. Ну, конечно! Он отпрянул от меня, как от прокаженной. Вытер пальцы о черные брюки и с трудом сглотнул, все еще не сводя этого болезненного взгляда. Наверное, так себя чувствует мужчина, крутящий романы с одной и сующий пальцы в вагину другой? Я скривилась от отвращения. Прежде всего к самой себе. — П… — начал было Никита, но я не дала возможности ему закончить фразу. — Уходи. — Я… — Уходи. — Мне… — Уходи! Я с трудом сдерживала подступающую к горлу истерику. Слезы обжигали глаза, но послушно «держались». Я не собиралась рыдать на глазах мерзавца, в который раз выбивающего почву из-под ног. И уж тем более я не дам ему и шанса произнести, как ему жаль. Потому что это гребаное вранье! Ему не жаль! Ему никогда не было и не будет жаль! — Лера… — Никита попытался шагнуть вперед, но я спрыгнула с места и выставила дрожащую ладонь вперед. — Просто уходи.

***

Я держалась из последних сил. Всю встречу с Бесединым ловила взволнованные взгляды Никиты и желала только одного: провалиться сквозь землю. Слава Богу милой ассистентки не было рядом, иначе бы сгорела от стыда и чувства вины. Хотя едва должна была их испытывать. Это Киоссе следует держать свои руки при себе. От одной только мысли о его руках узел внизу живота болезненно сжался. Я стиснула челюсти и уставилась на Беседина, распинающегося о планах на благотворительный вечер. Всю организацию он берет на себя, но надеется на нашу помощь. Платонов, естественно, соглашается и выдвигает ряд предложений. Они вдвоем ведут бурную беседу, склоняясь над ноутбуком, и тут я замечаю феноменальное сходство между ними: темные густые брови, нос и широкая нижняя челюсть. А еще ямочка при разговоре. И хотя Беседин походил на толстую наглую свинью, был в нем какой-то шарм. — Тебе не кажется странным, что эти оба как будто похожи между собой? — я ткнула локтем подругу в бок, привлекая ее внимание. Блондинка удивленно захлопала глазами. Ее реакция показалась мне странной, потому что не выглядела удивленной, вернее, удивленной сходством двух мужчин. — Кирилл рассказал тебе об отце? Об отце? — Не думала, что между вами настолько все переменилось. — Маша по-особенному взглянула сначала на мужа, затем на меня, после чего погрязла в собственных мыслях, напрочь игнорируя меня. Я хотела расспросить ее о многом и объяснить, что между мной и Платоновым просто хорошие товарищеские отношения вне работы, но Беседин затребовал взглянуть на презентацию и услышать речь. Я шумно встала из-за стола и прошла к ним. Презентацию, как и речь, пришлось готовить самостоятельно после всего произошедшего между мной и Никитой. Находясь в полном раздрае, я старалась сосредоточиться на деталях, но едва мне удавалось с этим справиться, именно поэтому меня ничуть не удивили перекошенные лица мужчин, когда я начала говорить о нашем проекте. — Стойте! Эта чушь никуда не годится! — встрепенулся мужчина. — Наша задача в выгодном свете представить проект, а не потопить его еще на старте. — Простите… — я втянула шею, как маленький провинившийся страусенок, и виновато отвела взгляд. Платонов разочарованно выдохнул. — Простите, это я виноват. — тут же встрял Никита. — Не совсем точно уловил направление и сбил Валерию Андреевну с толку. Я покраснела. Как чертова школьница. И это не укрылось от любопытных глаз свиньи-Беседина. Он премерзко хохотнул и отер лоб толстой ладошкой. — Ну, что ж, понимаю… легко сбить с толку молоденьких практиканток. — я со всей силы сжала кулаки под столом. — Поэтому лично поручаю это дело Вам. — он кивнул Никите и сально улыбнулся, когда его взгляд снова метнулся ко мне. Клянусь, я была готова зарычать и наброситься на этого свина с кулаками, чтобы выбить из его мужланской бошки всю спесь! Это чудовище еще пожалеет, что высмеяло меня на глазах у коллег! А его сальные намеки! За них он тоже поплатится! — Не смею больше вас задерживать, ребятки. — он подмигнул Кириллу и вышел из кабинета, насвистывая приставучую мелодию.