Я плелся по родным улочкам Берлина, пиная камни носом массивных берц. Шел я достаточно медленно, чтобы опоздать на свой ненавистный урок русского.
Нет, русский действительно интересный язык, но, учитель — это пиздец.
Рихард Цвен Круспе — самый жестокий, непреклонный, серьёзный преподаватель. Он заваливал все и каждого, сдать русский на четыре — это уже маленькая победа. А пройти эти круги ада, мог не каждый.
Я все ближе и ближе подходил к школе. Ледяной ветер дул прямо в лицо, заставляя кутаться в куртку поглубже, ведь он так и наровил залезть под одежду, окутывая все тело морозным воздухом.
— Блядская зима, ненавижу. — сказал я самому себе, и, видимо, пугаю мимо проходящую девушку.
брр
Достаю холодными пальцами потресканную мотороллу и смотрю в маленький экран. Флаке.
Кристиан Лоренц:
Ты где, придурок? Тут Круспе рвёт и мечет.
Бляя, только этого не хватало.
Пауль Хирше:
Подхожу.
Тяну дверь на себя, входя в здание, которое пропахло старьем и сигаретами от школьников и учителей.
Прохожу мимо скамеек и киваю в знак приветствия уборщицам, одновременно с этим, стягиваю с себя пуховик. Быстренько оставив его в гардеробной, бегу на третий этаж.
— Куда летишь? — меня окликает одноклассник Вернер.
— Здорова. — братский хлопок. — На русский бегу, говорят, что Круспе рвёт и мечет.
— Это правда. — тот, соглашается со мной.
Пиздец мне.
— Из за меня?
— Да.
Пизда.
— А, че ты не на уроке?
— Ну, нахер. — он усмехнулся.
— Ух, ладно, я побежал. — отбиваю ему пять и бегу к 304–му кабинету.
Уже у входа, я затупился.
В принципе, можно было бы прогулять, но, тогда меня убьют. Хотя, мне и так конец.
Ладно, с богом.
Постучав, я тихонько приоткрыл дверь. На меня сразу же устремился холодный и, одновременно с этим, строгий взгяд учителя.
Быстренько прошмыгнув в класс, я остановился у двери.
— Где вас носило, Хирше? — вопрос в лоб.
— Ну...ээ... — я потер затылок. — Я проспал. — да, гениальная отмазка.
— Значит, вы свободно говорите на русском, раз смеете опаздывать на мой урок. — он усмехнулся. — Или же, мне стоит приходить к вам с утра и будить вас? — по классу прошёлся смешок.
Вот сука.
— Нет, не стоит. — практически шёпотом, ответил я.
— Тогда, прошу к доске. — Круспе подошёл настолько близко, что я чувствовал его, блядский, охуеный парфюм. — Давайте, Хирше. — он протянул мне мел, а я неловко выхватил его, направляясь к зелёной, чистой доске.
— И так, разберите мне предложение «Пауль не должен опаздывать на русский язык.» — усмехнулся.
Да, пошёл ты, пидорас.
Я мялся у доски, не зная, что делать. Единственная надежда — это Флаке, но, тот, сидел тише воды, ниже травы.
— Ну же, Хирше, пятый класс.
— Герр Круспе, я не знаю. — развернувшись к учителю, я подошёл к его столу, чтобы положить мел, но, мою руку ловко перехватили, отправляя обратно к доске.
— Что тут непонятного?
— Всё.
Тот, цокнул и сказал:
— Садитесь, два. И, постарайтесь больше не опаздывать.
Хуйло.
— Мгм. — промычав, я пошёл на последнюю парту к Шнайдеру, скидывая рюкзак на пол и плюхаясь на стул.
— Пиздец, че, реально проспал? — Кристоф развернулся ко мне.
— Да не, просто не хотел сюда идти.
— А, кто хотел?
Я усмехнулся.
— Шнайдер, Хирше, заткнулись. — рявкнул Круспе, а мы, пытались сдержать смех. — Смешно вам? — преподаватель за несколько секунд преодолевает весь класс, останавливаясь около нашей парты.
Вот тут, стало уже не до смеха.
Схватив за одеждуэ, тот приподнял нас, направляясь на выход из класса.
Как только мы вышли, он сразу же припечатывает нас к стене.
— Что, вы себе позволяете? — я чётко ощутил, как его руки нагрелись, а глаза пылали огнём.
Я повернулся в сторону Шная, у которого жизнь перед глазами пронеслась.
— Ясно, значит, идём к Риделю. — схватив нас за руки, учитель направился к нашему классному.
Оливер Ридель — самый добрый человек, которого я знал. Хоть, он немного и замкнутый, но, всегда на одной волне с учениками, именно за это, его и любят.
И, нам просто повезло, что он стал нашим классным, а не этот идиот.
Быстро преодолев расстояние от кабинета к кабинету, Круспе постучал по деревянной двери и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь, потянув нас за собой следом.
— Здравствуйте, Герр Ридель. — тот, махнул головой в ответ, а заметив нас, прикрыл лицо руками. — Один, постоянно опаздывает. — он подтолкнул меня вперёд. — А другой, слишком много себе позволяет. — Кристоф встал вровень со мной.
— Спасибо, Рихард.
Мы не успели заметить, как русист испарился.
Маг херов.
— Ну, присаживайтесь, чего стоите? — Ридель улыбнулся.
Мы прошли к первой парте, прямо напротив биолога.
— Ребят. — он наклонился немного вперёд. — Пожалуйста, соблюдайте правила этого отморозка. — из нас вырвался смешок. — Не, серьёзно, он просто так это не оставит. — мы все прекрасно понимали, но, ничего с этим поделать не могли. — Почему ты опоздал? — взгляд преподавателя устремился на меня.
— Я не хотел идти, ведь знал, что мне конец. — я опустил взгляд в парту.
— Хорошо. — потеряв интерес ко мне, учитель начал диалог со Шнаем.
— А, с тобой что? — спросил Герр Ридель.
— Ну, я спросил у Пауля, почему он опоздал, он мне ответил, а Герр Круспе взбесился.
— Понятно, ничего не меняется. — преподаватель откинулся на спинку стула, запрокидывая голову.
Я повернулся в сторону Шнайдера, а тот залип на учителя, почти что, пуская слюни.
Несильно толкнув его, я спросил:
— Пошли?
А тот, густо покраснев, махнул головой.
Встав из-за парты, мы направились на выход.
— До свидания. — сказал я.
— Да…до свидания. — проговорил Кристоф полушепотом.
Как только мы вышли из кабинета, я задал вполне логичный вопрос:
— Шнай, это че за хуйня сейчас была?
Он выдохнул.
— Мне нравится Герр Ридель, ещё с самого начала года. Но, как ты мог заметить, у него кольцо на безымянном пальце, значит, что у него есть жена, а возможно, и дети. — по его лицу начали течь дорожки солёных слез. Он осел на пол, обхватывая колени руками.
Я присел рядом с ним, обнимая одной рукой.
— Ну, ты чего? — я прижал того сильнее к себе. — Вдруг, он просто любит повыебываться и носит кольцо, типа, чтобы не приставали. — Кристоф перевёл взгляд на меня, а сердце начало кровью обливаться. Честно, я раньше никогда не видел столь подавленного друга. — Ты вообще видел, как он на тебя смотрит? Будто, ты его маленький щеночек, а он твой хозяин, который любит тебя до безумия.
— Правда? — Шнайдер улыбнулся.
— Да, я тебе отвечаю.
— Спасибо, Пауль, ты лучший. — он обнял меня, а я повторил его действия.
— Главное, не сдавайся. — я одарил его улыбкой, получив её в ответ.
***
Тихонько постучав, я открыл дверь.
— Извините, можно?
Отвлекаясь от бесконечных тетрадей, учитель взглянул на меня, махнув головой. Прошмыгнув в класс, и добравшись до последнего ряда, я схватил свой и Шнайдерский портфель.
Странно, что за семь уроков, их никто не спиздил.
— Почему, вы решили забрать рюкзаки сейчас? — неожиданно произнёс учитель. Его голос был очень уставшим, по сравнению, который был на первом уроке.
Я выровнился смотря на преподаватель. Сейчас, он выглядил очень комфортным в этой обстановке. Даже уходить не хотелось.
— Да, мы как-то не заметили. — решил соврать я.
А, что я ему скажу? Как, после русского, мы поговорили с классным, потом я успокаивал Шнайдера, а после мы просто слонялись по школе, иногда заходя в буфет.
Я не бессмертный, к сожалению.
— Ясно. — и все?
Я совсем тихо прошёл до двери, останавливаясь, чтобы пожелать учителю удачи, после того, как он меня поблагодарил, я вылетел пулей из кабинета.
Неужели, мне передалось гейство Шнайдера?
Выкинув ненужные мысли из своей дырявой бошки, я направился к гардеробу.
Пройдя несколько школьных пролетов, и оказавшись у кривой, облупившейся надписи «гардероб», я кинул рюкзак в Кристофа, забирая куртку, сразу же накидывая её на себя, застегивая.
— Пошли?
— Пошли.
Как только мы покинули здание, в лицо сразу же подул морозный ветер, вперемешку со снегом. Неприятно.
Покинув территорию школы, Шнайдер начал отбивать такт песни, так, будто он сидит за барабанной установкой.
— Че за песня? — я засунул руки в карманы, прячась за воротом куртки.
— Dufte — Feeling B.
— Не знаю такой.
— Сейчас включу. — достав свой сотовый, Кристоф стал искать mp3 файл с загруженной песней. — Нашёл. — нажав на кнопку «play», и, выкрутив звук на максимум, на всю улицу доносился сначала бас, а уже потом и электрогитара с барабанами и синтезатором.
Why? White wine
White is my refrigerator. It's white
Auf diesem Stern sind wir geboren
Auf diesem Stern, der sich Erde nennt
Why? White wine
White is my refrigerator. It's white
Alles ist so dufte
Alles ist so dufte
Alles ist so dufte
Alles is so un-un-un-unheimlich.
Честно, звучание мне понравилось, ведь я сам любил поиграть на гитаре.
— Вау, действительно классно. — я улыбнулся.
— Рад, что тебе понравилось. — Шнай убрал телефон обратно в куртку, продолжая отбивать такты в бит песни.
***
Подходя к своему дому, я делаю последнюю затяжку, кидая сигарету на снег, притаптывая сверху.
Время уже перевалило за полночь. Мать либо спит, либо пьёт, другого не дано.
Вхожу в подъезд, вдыхая не самый приятный запах, но, в принципе, терпимо.
Быстро преодолеваю три этажа, и дёргаю ручку 50–той квартиры, она поддаётся, а внутри тихо.
Очень странно.
Быстро прошмыгнув в свою комнату и закрыв дверь на замок, я скидываю рюкзак около стены и заваливаюсь на кровать, даже не раздевшись.
Не прошло и минуты, как я услышал жалобный голос матери:
— Сынок, это ты?
Блять, как же я заебался.
— Да, я.
— Подойди сюда.
Нехотя, я поднялся с постели, направляясь в комнату к матери.
— Да? — я стараюсь дышать как можно реже, ведь запах паленой алкашки и перегара, просто выедает глаза, да, и в принципе, что только можно.
— Принеси водички, пожалуйста.
Я вылетел из комнаты, вдыхая воздух полной грудью.
Достав потресканную кружку из шкафчика, который держался на добром слове, я налил туда воды, бредя обратно в комнату.
— Держи. — я протянул маме стакан, а так выхватила его тресущимеся руками, сразу же примыкая к краю, выхлебывая воду, чуть чуть проливая.
— Блять, как хорошо. — она раскинулась на кровати в позе звезды. — Сынок, я так тебя люблю, чтобы я без тебя делала?
Решив, не слушать её пьяный бред, я закрыл дверь направляясь в свою комнату за пачкой сигарет.
Достав последнюю, я побрел в подъезд.
Переступая через две, я оказался на пятом этаже, где присел на самую последнюю ступеньку, поджигая кончик сигареты, затягиваясь едким дымом.
Неожиданно, дверь дяди Йохана открылась, но, оттуда вышел совсем не дядя Йохан, а русист.
Чего, блять? Какого хера?
Не ожидав меня увидеть, тот стал как истукан, глядя на меня.
— Хирше?
— Рихард? — я сам того не заметил, как перешёл на «ты».
— Что, ты тут забыл?
— Аналогичный вопрос к вам.
— Я тут живу.
— Ну, я, как вы видите, тоже.
— Резонно.
— А, где дядя Йохан?
— А, схерали ты куришь? — проигнорировав мой вопрос, и сделав несколько шагов, он оказался возле меня, забирая последнюю сигарету, делая пару затяжек и выкидывает её вниз.
— Да, вы че?
— А ни че. — передразнил он меня, присев рядом. — Умер Йохан.
— Что…? — я ожидал такого конца, но, не так быстро, ведь он всегда был добрым ко мне, и поможет, если что, и вытащит из всякого дерьма.
— Передоз.
Вскочив, я побежал вниз, передвигая ноги настолько быстро, насколько мог.
Единственное, что я услышал, это было:
— Пауль, постой.
Влетев в квартиру, я прошёл в комнату и упав на постель, я заплакал.
Да, смерть обычного соседа вызвала столько эмоций, а все потому что, он заменил мне отца.
