А любишь ли ты меня?

Я хмыкаю, тихонько подходя к Яне Александровне сзади. Она, с тарелками в руках, оборачивается, и, увидев меня, вздрагивает от неожиданности, на что я смеюсь, протягивая к ней руки. — Нэй, твою мать! — Не кричите. Давайте я вам помогу, — отсмеявшись, улыбаюсь я. — Что, Мии уже помогла? — скептически выгибает она одну бровь. — Да, немного. Семьдесят процентов моей работы я выполнила. — А остальные тридцать? — Оставила на рыжего, — хмыкаю я, пожимая плечами. — Нэй! — Что? Он неплохо справляется, — усмехаюсь я, всё-таки беря из её рук тарелки. — Не верите? Идите и посмотрите. — Если вдруг мне не понравится то, что он делает, то я тебя убью, поняла? — грозит она, на что я улыбаюсь, кивая. — Поняла. Прям в новогоднюю ночь меня убьёте? — Да. Думаю, Дедушка Мороз не очень расстроится, если заказ на одного ребёнка у него слетит, — очаровательно улыбается она мне, и я невольно снова улыбаюсь в ответ. — Вы верите в Дедушку Мороза? — Так, пошли к твоему рыжему засранцу. Поставь, по возможности и по пути, тарелки на стол. — Хорошо, — беспрекословно киваю я, и мы вместе выходим с кухни. Я послушно ставлю тарелки на стол и тут же догоняю Яну Александровну, чтобы увидеть её реакцию. Она открывает дверь в комнату Мии, и я тут же смеюсь, как только вижу эту замечательную картину: Мия стоит на столе, чтобы достать до верхушки ёлки и нарядить её там, а внизу, с мишурой в зубах, наворачивает вокруг ёлки круги рыжий, бережно укладывая её на ветки. Яна Александровна рядом со мной выдыхает и явно скрещивает руки на груди, качая головой. — Умно, зайчик мой, — комментирует она, явно обращаясь ко мне, и я аж замолкаю, переставая смеяться. Я ахуе смотрю на неё, и она, видимо, только что поняв, что сморозила, тоже переводит на меня взгляд и качает головой. — Ничего не подумай, я оговорилась. — Охренеть оговорились. Я на секунду конкретно так ахуела. — Бывает. Давай, признавайся, в твою гениальную голову пришла эта идея? — Конечно! — важно киваю я. — Я и не удивлена. — Ну классно же, Яна Александровна! Согласитесь! — Классно, классно. Ты смотри, чтобы он у тебя не сожрал эту мишуру. — Не сожрёт, он мальчик хороший и послушный, — хмыкаю я. — Вот как? А я всё думаю, почему вы так похожи. — Яна Александровна! Мия, услышав это, смеётся, а Яна Александровна довольно улыбается. — Это комплимент, радость моя. — Действительно, блять. А то, что меня только что сравнили с собакой, это комплимент?! — Прекрати так много материться при ребёнке, — отчитывает она меня, на что я фыркаю, скрещивая руки на груди. — Ну и ладно. Больно надо было. — Пойдём поможешь, — хмыкает Яна Александровна, проходя мимо меня сзади и проводя самыми кончиками своих охрененных длинных пальцев по моей спине, заставляя меня передёрнуться. Блять, это что за приступ нежности? Я удивлённо хмыкаю и послушно иду за своей госпожой, чтобы ей помочь. Она просто божественная женщина… *** — Яна Александровна. — Да, Нэй? — оборачиваюсь я, выгибая одну бровь. Нэй как-то невесело улыбается, опираясь плечом на косяк дверного проёма, ведущего на кухню. — Мы с рыжим помогли вам со всем, с чем могли. Я так понимаю, мы можем идти? — Нэй, — выдыхаю я, поворачиваясь к ней и кладя тряпку на стол, — ты можешь остаться. Она замирает, непонимающе смотря на меня. — Что, простите? — переспрашивает она. — Ты можешь остаться. — В смысле… в смысле прям до праздника? — До праздника, на праздник и после праздника. Это уже как ты захочешь, — пожимаю я плечами. — Вы… Вы серьёзно? — Да, Нэй. Я серьёзно. Она судорожно выдыхает, а глаза её стекленеют. Тут она вдруг подходит ко мне, и я тут же отхожу от неё. — Нэй, давай без объятий? Она не слушает меня (это же Нэй, естественно) и как только подходит, то сразу же обнимает меня, и я выдыхаю, чувствуя тепло её рук на своей спине. — Нэй. — Как мне вас отблагодарить, Яна Александровна?.. Вы просто себе даже представить не можете, как сейчас мне хочется отдать вам всё, что у меня есть, чтобы вы знали, как мне дорого то, что вы только что сказали и сделали… — судорожно шепчет она, заставляя меня, всё-таки, обнять её в ответ. — Прекрати нести бред и успокойся. Ты не должна ничего делать просто потому, что я разрешила тебе остаться у нас, как уже делала, и не раз. — Да, но это другое… — Это одно и то же. Сегодня самый обычный день, Нэй. Ни больше и ни меньше. — Я бы поспорила, — нервно хмыкает она, и я вдруг чувствую, что она утыкается носом мне в плечо. — Удиви. — Сегодня Дедушка Мороз принесёт подарки. Я невольно улыбаюсь, закатывая глаза и потрепав её одной рукой по голове. — Тебе двадцать, Нэй. Ты уже взрослая. А Дедушка Мороз твой обожаемый приносит подарки только детям. — То есть, мне на подарок можно не расчитывать? — деланно-печально спрашивает она. — Да. — Блять. Я смеюсь, пока Нэй крепче обнимает меня и явно улыбается. Бедный ребёнок. *** Я сглатываю, ставя на стол бутылку шампанского. Блять, выпить хочется… но голос Бев не даёт мне покоя, и я вряд ли спокойно смогу налить себе хотя бы бокал. — Нэй. Я поднимаю взгляд на Мию, которая уже сидит за диваном. — Да? — Тебе же нельзя алкоголь, верно? Я замираю. Блять. — Это тебе уже Мира растрепала? — выдыхаю я. — Да. Но она же только лучше для тебя делает. — А мне постоянный контроль не нужен! — неожиданно даже для самой себя, взрываюсь я. — Серьёзно, мне двадцать лет, и меня контролируют какие-то две пятнадцатилетки?! Я не для того приложила столько усилий, чтобы меня потом снова постоянно кто-то контролировал! Ты хоть знаешь, что я восемнадцать лет была под утроенным контролем?! И после моего восемнадцатилетия он никуда не делся! Мне… — Заткнулась сию же секунду! — слышу я злобный голос сзади себя. Ричи начинает рычать на Яну Александровну, потому что, видимо, услышал угрозу в её голосе. — Не смей повышать голос на мою дочь. Я выдыхаю, опираясь на стол и прикусывая нижнюю губу, опуская голову. Глаза жжет от подступивших слёз, и я судорожно выдыхаю. — Прости меня, Мия… — шепчу я. Сзади я слышу шаги Яны Александровны и сглатываю. Походу, сейчас я отхвачу… — А теперь то же самое, — начинает она, зарываясь пальцами мне в волосы и сжимая их до сверкнувших искр из глаз, поднимая за них мою голову и заставляя меня посмотреть на Мию, хотя всё немного расплывается из-за пелены, — но громко и смотря ей в глаза. Бегом. Ричи вдруг начинает гавкать, после чего я слышу, как ахнула Яна Александровна, отпустив меня и тут же отойдя. Я быстро оборачиваюсь, сразу же бегло осматривая Яну Александровну. И тихо простанываю, увидев след от клыков на её руке. Ричи рычит, стоя в позе готовности, чтобы, видимо, в случае чего напасть на Яну Александровну, но я быстро сажусь рядом с ним и обнимаю, ласково гладя его и поднимая взгляд на Яну Александровну. — Бога ради, простите! Я.. я не знала, что он может укусить вас, и… — Купи своей псине намордник, раз он не контролирует себя! — перебивает меня она. — Нет, он… он контролирует себя! Просто… — Просто он, наверное, защищает свою хозяйку, — влезает вдруг Мия, и я аж перевожу на неё взгляд, услышав, как холодно она это сказала. Она так же холодно смотрит на свою маму, и от этого взгляда мне становится не по себе. — Мам, зачем ты так с Нэй? Она же извинилась. — Как она извинилась?! Что-то там под нос себе пробормотала, ещё и смотря куда-то чёрт знает куда?! Вот так извинение! — Может, ей стыдно просто! Поэтому она в глаза мне и не смотрит! — Нэй стыдно?! Да я тебя умоляю! Она даже слова такого не знает! Я перевожу взгляд на Яну Александровну, чувствуя, что наворачиваются слёзы на глазах. За что она так?.. — Яна Александровна… — Заткнись! — рявкает она на меня, и я вздрагиваю, сжимаясь и чувствуя слёзы, которые потекли по щекам. Ричи снова рычит на Яну Александровну, но я качаю головой, отворачивая его мордочку и покрепче обнимая его, утыкаясь носом ему в шерсть и закрывая влажные от слёз глаза. — Всё хорошо, мальчик мой, всё хорошо… — тихо и судорожно шепчу я. — Нэй… — Даже не смей к ней подходить! — прикрикивает Яна Александровна на свою дочь, которая, видимо, правда хотела подойти ко мне. — Мам, ты её напугала! Я сглатываю и открываю глаза, поднимая взгляд на Мию. — Н-нет, Мия… Твоя мама не напугала меня… Я просто… просто не ожидала. Мия явно мне не поверила, но тем не менее кивнула, встревоженно смотря на меня. Я закрываю глаза и снова утыкаюсь в мягкую шерсть Ричи, который больше не рычал, но начал облизывать мою руку. На пару долгих минут повисает тяжёлая тишина, после чего я слышу, что шаги Мии удаляются, а ко мне приближаются другие – Яны Александровны. Я сжимаюсь, а Ричи напрягается. — Не смотри так на меня, не трону я твою обожаемую хозяйку, — невесело усмехается она, явно садясь напротив меня. Ричи тихо-тихо рычит, но Яна Александровна не обращает на него внимания. — Нэй. Я судорожно выдыхаю, немного отстраняясь от шерсти Ричи и вытирая слёзы с глаз и щёк. На неё нельзя смотреть в таком состоянии. Более-менее придя в себя, поднимаю на неё взгляд. — Что? — Я погорячилась. По крайней мере, с криком точно. Я уже давно догадывалась, что на тебя категорически нельзя кричать, и сейчас я в этом убедилась точно. Не буду спрашивать, откуда это у тебя, что это вообще, — травма или ещё что-то, — потому что ты и сама, я думаю, когда-нибудь расскажешь, если прям очень захочется. Так что да, за крик я даже извинюсь. Прости. Но за всё остальное я извиняться не стану. Ты должна понимать, что я мать, и мой ребёнок для меня – самое дорогое. И то, что ты повысила на неё голос, это исключительно твои проблемы. Я просто защищаю своего ребёнка. Всё ясно? Я киваю, вытирая оставшиеся слёзы с щёк. — Умница. А сейчас приходи в себя и успокаивайся. Всё-таки, я не думаю, что ты хотела бы встречать Новый год вот в таком потрёпанном виде, — хмыкает она, кивком показывая на моё лицо. Я несмело улыбаюсь и снова киваю, осторожно отпуская Ричи. — Я тоже так не думаю. Я умоюсь? — Да, конечно. С твоей рыжей задницей я попробую договориться о перемирии. — Рискните, — хмыкаю я, вставая на ноги и проходя мимо них к ванной, чтобы правда немножко взбодриться. А то что-то я совсем расклеилась. *** Ага, вот оно что… Нэй нельзя алкоголь. Почему это? Хороший вопрос. Но лучше не рисковать и налить ей детского. Думаю, Мия не очень расстроится. Нэй же выходит из ванной, и Ричи тут же подбегает к ней, вставая на задние лапы и опираясь передними на её колени, заставляя её рассмеяться и сесть на корточки, после чего и вовсе поцеловать его в нос. — Ну что, мой хороший, что такое? Поладил с Яной Александровной? — интересуется она, пока он облизывает её лицо. — Ага, конечно. Бросил на меня косой взгляд и сел в углу комнаты, — фыркаю я. Нэй усмехается и встаёт на ноги, выключая свет в ванной и направляясь в зал, глянув на время. — Через двадцать минут Новый год… Наконец-то. А то я всё хочу новую жизнь с понедельника начать, но уже какой понедельник подряд пролетает мимо меня, а я даже не замечаю. Значит, начну с Нового года. Я хмыкаю, качая головой: — Боюсь, радость моя, что и Новый год как-то пролетит мимо тебя. — Неправда! — Ну-ну. Ладно, иди сюда. Она хмурится, но потом встряхивается и усмехается, подходя ко мне. — Что? — спрашиваю я. — Да я уже просто привыкла, что когда вы говорите «иди сюда», то это означает, что вы готовы обняться со мной. Я хмыкаю, пока Мия выходит с кухни, а Нэй садится рядом со мной, щелчком пальцев зовя Ричи. Он тут же подходит к её ногам и садится, положив мордочку ей на колено. — Ты же моя радость. Я тебя подкормлю, не переживай, — хмыкает она, начиная гладить его одной рукой по голове. Мия выключает свет и садится по другую сторону от меня, а я усмехаюсь, давая Нэй подзатыльник. — Я тебе подкормлю. Не смей. Она улыбается, являя мне свои ямочки на щеках, и переводит на меня взгляд, качая головой. — А вы и не заметите. — Ну-ну. Тут начинается обращение президента, и Нэй, взглядом спросив у меня разрешение и получив его кивком головы, берёт сначала взрослое шампанское и открывает его с громким хлопком, на что я тихо хмыкаю. Надо же, Нэй действительно заменяет нам мужчину в семье. Пока Мия увлечённо смотрит на президента и вникает в его слова, Нэй встаёт с дивана, наливает мне и, поколебавшись долгих секунд пять, хочет уже налить и себе, но я мягко кладу руку поверх её и отодвигаю бутылку от её бокала, заставляя Нэй нахмуриться и опустить на меня взгляд. Я дотягиваюсь до её шеи и надавливаю на неё, заставляя Нэй опустить голову достаточно низко. — Давай без риска для здоровья, хорошо? — шепчу я ей на ухо. Она замирает. — Откуда вы?.. — Не важно. Просто обойдись сегодня без алкоголя. Можешь же? Или ты уже прям зависимая? — Могу… — Вот и всё. Попьёшь детское, ничего с тобой не случится. Нэй кивает, и я отпускаю её. Она выпрямляется и ставит бутылку на место, беря теперь детское шампанское и открывая его. Наливает Мии и себе, после чего и эту бутылку ставит на место. Садится рядом со мной, и мы все втроём сосредоточиваемся на президенте, который говорит ту же самую речь, что и во все остальные годы. *** Мы, радостно прокричав (а рыжий загавкав), встаём с дивана и все чокаемся. Как только я чокаюсь с Яной Александровной, то еле подавляю желание обнять её или хоть как-то коснуться. Но сдерживаюсь, и мы садимся обратно. Я быстренько беру одну колбасу и даю рыжей заднице, который с удовольствием забирает её из моих пальцев и начинает есть. — Нэй! Я выдыхаю и поворачиваюсь к Яне Александровне, мило улыбаясь. — Ну Яна Александровна, имейте совесть, он тоже хочет кушать! Он маленький, тем более. — Во-первых, не кушать, а есть. Неуч, — усмехается она, и я тут же тихо простанываю, ложась на её колени и закидывая ноги на подлокотник дивана. Нихрена себе я крутая… — Вы снова выпендриваетесь, что вы учитель русского языка! — А ты охренела в край! Вставай! — возмущается Яна Александровна, на что я улыбаюсь, закрывая глаза. — И не подумаю. — Так, Смит! — Что? Я начинаю менять свою жизнь, как и хотела. — Вставай! — Давайте лучше посмотрим на подарки, которые добрый Дедушка Мороз принёс вашей дочери, и забудем об этом недоразумении? — предлагаю я, мило улыбаясь для пущей убедительности и открывая глаза. — Нейтан! Я смеюсь, а Мия тем временем идёт к подаркам, которые, конечно же, уже под ёлкой. Яна Александровна, видать, смирилась с моей наглостью, и даже закинула ногу на ногу, чтобы приподнять мою голову, так как мне ни черта не было видно. И я, сука, счастлива! В данный момент я абсолютно счастлива! Я лежу на коленях Яны Александровны, смотрю на то, как Ричи играет с бантиком от подарка Мии, а сама она открывает его… Просто невероятно. — Вы чудесная женщина, Яна Александровна… Только вчера я готова была отдать всё, чтобы не встречать Новый год в одиночестве, а сейчас уже мало того, что встретила его не в одиночестве, так ещё и счастлива до безумия… Что мне для вас сделать взамен за это? — тихо-тихо шепчу я, поднимая на неё взгляд. Она, в свою очередь, опускает на меня взгляд, и качает головой. — Позже поговорим, — шепчет она мне в ответ, и я киваю, опуская взгляд обратно на Мию. И тут же смеюсь в голос, увидев, что она непонимающе смотрит на радужный свитер, который достала из одной коробки. — Мия, это намёк? — в шутку строго спрашивает Яна Александровна. — Не знаю… Надеюсь, нет, — нервно хмыкает она. — А вообще, Нэй, ты не смейся. Может, это тебе предназначено. Я тут же замолкаю, но зато теперь смеётся Яна Александровна, потрепав меня по голове. — Я и не удивляюсь, Смит, — отойдя от смеха, хмыкает она. — Эй, а когда это вы успели засомневаться в моей натуральности? — возмущаюсь я. — Если честно, то сразу же после нашей первой встречи, — признаётся Яна Александровна, на что я презрительно фыркаю, закатывая глаза. — А я уже окончательно после того, как увидела тебя, сидящую на столе мамы, с раздвинутыми ногами и мятой футболке, — усмехается Мия, и я тут же тихо простанываю, закрывая лицо руками. — Давайте забудем эту ситуацию, ладно? — Постараемся. Я убираю руки и продолжаю наблюдать за Мией, слушая их с Яной Александровной семейные разговоры и кайфуя от того, что чувствую тепло и спокойствие от последней. Мия открывает очередной подарок, и я удивлённо улыбаюсь. — Охренеть! — Нэй! — отчитывает меня Яна Александровна, легонько ударив по голове. — Это… — Мия не заканчивает, потому что закрывает рот рукой, но я ей помогаю. — Да, чёрт возьми, это приставка! Даже две! Блять, это пиздец как круто! — Смит, фильтруй свою речь, — снова отчитывает меня Яна Александровна, и я вынуждена кивнуть. — Мы с этим с тобой никогда не разберёмся, Мия. Не по нашей специальности такие вещи. Поэтому, боюсь, они оба будут где-то лежать и пылиться. — Зато по моей специальности такие вещи! — влезаю я, поднимая взгляд на Яну Александровну, которая тоже уже смотрит на меня, выгнув одну бровь. — Я могу помочь. Я знаю и программы, и специальные приложения, и вообще в принципе я запросто могу подключить эти джойстики к вашему компьютеру. Раз плюнуть. — Компьютер для начала раздобудь хороший, а не мой рабочий используй. — А что, он у вас игры не выдержит? — Может, и выдержит, но я в этом сомневаюсь. — Ладно, я подумаю над вашим предложением. Может, я продам свою машину, чтобы реально купить вам хороший компьютер, — пожимаю я плечами, но Яна Александровна вдруг ощутимо бьёт меня по лбу, и я морщусь. — Не смей этого делать, Смит. Это твоя машина, и ты честным трудом заработала на неё. А мы тебе никто, чтобы ты это делала и, плюсом ко всему, ещё и покупала нам что-то дорогое. Так что выкинь эту дурацкую мысль из головы. — Ладно-ладно, простите. Но вы мне не никто, хочу… Я обрываю себя на полуслове, потому что Яне Александровне вдруг звонят. Она хмурится и достаёт свой телефон из кармана штанов, глянув на дисплей. И мучительно выдыхает, закатывая глаза. — Бабушка? — усмехается Мия, видимо, тоже увидев выражение лица Яны Александровны. — Конечно, кто же ещё? — фыркает она и жестом просит теперь нас всех замолчать, после чего берёт трубку, прижимая телефон к уху. — Да, мам? Как же непривычно, когда Яна Александровна называет свою маму. Вообще непривычно. — И вас с Новым годом, конечно, — кивает она, и я вдруг чувствую, что она пальцами свободной руки зарывается в мои волосы, начиная перебирать пряди. Охренеть приятно… Я закрываю глаза, кайфуя от её пальцев, пока она разговаривает со своей мамой. — Нет-нет, мам, ну правда, сколько можно? Мы уже шестой год к вам ездим. Я выгибаю одну бровь. Родители хотят увидеться со своей милой дочкой? Как мило. Я краем уха слушаю этот разговор, но сама чуть ли не засыпаю. Ох, нам бы ещё с рыжим уйти, по-хорошему, прямо сейчас. После разговора Яны Александровны, разумеется. А она уже заканчивает разговор раздражённым выдохом и словами: «ладно, приедем. До скорого и с праздником вас.» Она сбрасывает трубку и раздражённо выдыхает, откладывая телефон. Я открываю глаза, но она смотрит на Мию. — На Рождество опять едем к бабушке. То есть, нам с тобой в ближайшее время надо сходить в магазин. — Ну мам! — А что я сделаю? Сама не рада. Но раз надо, значит надо. — Хорошие у вас отношения, — хмыкаю я. Яна Александровна опускает на меня взгляд, качая головой. — Сама бы попробовала хоть раз к ним приехать. Поверь мне, достаточно одного раза, чтобы у тебя с ними были такие же отношения. — Да что вы говорите? Яна Александровна, я могу поладить со всеми. Абсолютно. — Ну-ну. Взять тебя с нами? Я удивлённо вскидываю брови: — А можно? — Конечно можно, но ты сама об этом потом пожалеешь, — усмехается она. — Бля, тогда не вопрос. Мне с вами хорошо, и, я уверена, что ваши родители будут просто чудесными. — Сомневаюсь, Нэй, — фыркает Мия, на что я улыбаюсь. — Я проверю, в таком случае. Раз вы, всё-таки, предлагаете. — Если что, то ты подписалась на это добровольно. — Хорошо, не вопрос. А сейчас… Мия, продолжай открывать подарки. *** Нэй стоит, облокачиваясь на подоконник и смотря в окно, за которым идёт снег. Я хмыкаю и тихо подхожу к ней сзади, сразу же проходясь пальцами по её позвоночнику и заставляя её вздрогнуть. — Четыре часа утра, Смит. Какого чёрта ты не в постели? — шёпотом спрашиваю я, вставая рядом с ней и тоже облокачиваясь на подоконник. — Да так… Воспоминания одолевают, — шепчет она немного дрожащим голосом, и я прикусываю нижнюю губу, смотря на фонарь, в свете которого очень хорошо видно падающий снег. — Прошлый Новый год я отмечала с Бевви… Мы так же сидели на подоконнике и делились своими мечтами, желаниями и прочим. Тоже было где-то часа три ночи, а мы сидели и разговаривали. А где-то в половине шестого нас спалил её муж и выгнал с кухни, отправив спать, — в этот момент Нэй явно улыбается, а потом закрывает лицо одной рукой, судорожно выдыхая. — Скучаю я по ним… До невозможного просто. Я выдыхаю. Твою мать, Нэй… Я аккуратно пододвигаю к ней руку и только касаюсь её пальцем, как Нэй тут же содрогается в тихих рыданиях, закрывая рот рукой. Я не должна этого делать, не должна, чёрт возьми! Не должна и не хочу! Но надо. Я выпрямляюсь и притягиваю к себе Нэй за руку, сразу же обнимая её. Она рвано выдыхает и обнимает меня в ответ, утыкаясь носом мне в плечо. Походу, и мы теперь тут до половины шестого…