А любишь ли ты меня?

Я качаю головой, смотря с балкона на то, как Нэй с Мией и Ричи, стащив у кого-то санки, катаются с охренеть какой большой снежной горки. Ну а точнее, Нэй с Мией на санках, а Ричи бегает за ними или от них. Но, всё-таки, моё внимание сосредоточенно исключительно на Нэй, которая сейчас падает с санок и смеётся, aкак только Ричи пробегается по ней и бежит дальше за санками. Она встаёт, снимая с себя шапку, и что-то явно кричит, улыбаясь. Отряхивает шапку, снова надевая её на себя и сцепляя красные от мороза руки в замок, дыша на них, чтобы согреть, после чего убирает их в карманы куртки. Красивая… Я встряхиваю волосами. Что за бред? Когда это я вообще последний раз подмечала, что какой-то человек для меня красивый? В детстве? В школе? Никогда, по-моему. Господи, да что со мной не так-то?! *** Я увлечённо рассказываю Яне о том, как охрененно мы провели с Мией и Ричи время, о том, что её там нам явно не хватало, параллельно с этим гладя ещё и рыжую задницу, лапы которой я уже помыла, и теперь он ими, мокрыми, дотрагивается до моих брюк. Но тут я замечаю, что с Яной что-то не то, и обрываю свой рассказ. — Что-то случилось? — спрашиваю я у неё. Она, всё это время вроде как меня слушав, качает головой: — Нет, ничего. Рассказывай. — Да я уже всё что можно было рассказала, — фыркаю я, закатывая глаза. — Только вот… Мы хотели бы ещё немного погулять по Парижу. Просто понаслаждаться видами, улицами, говорами людей… Мы же пойдём, да? Или ты уже передумала? — Да ты что? Конечно нет, — хмыкает она, и я вроде бы немного успокаиваюсь. Теперь Яна похожа на саму себя. — У тебя когда день рождения? Я удивлённо вскидываю брови. — Нихрена себе. К чему вопрос? — Просто ответь и всё. — Ладно… Шестого марта. Яна выгибает одну бровь: — Серьёзно? — Да, а что? — Да так, ничего. Просто это день гурманов, насколько мне помнится. Не зря ты там какие-то чаи непонятные всегда пьёшь. Я смеюсь, качая головой и целуя Ричи в мордочку. — Да, пожалуй, — выдохнув, хмыкаю я, пожимая плечами. — Ладно, давай переодевайся в сухую одежду. Будем ждать, когда ваша с Мией одежда высохнет, а после этого пойдём прогуляемся. Послезавтра улетаем, — напоминает она, вставая с кресла, и я киваю. — Отлично, у меня как раз на днях появилась идея хорошая для книги. Если доработать, то вообще будет шедевр на миллион долларов, — хмыкаю я, качая головой. — Я бы с удовольствием тебя послушала, но мне надо позвонить. Не забудь о своей хорошей идее, я обязательно спрошу тебя про неё, — усмехается Яна, и я тут же поднимаю на неё взгляд. — Тебе правда интересно? Или ты из вежливости интересуешься? — спрашиваю я. Яна смеётся, потрепав меня по голове. — Ты начинаешь пугать меня, Нэй. Ты же прекрасно знаешь, что если бы мне было не интересно, то я бы не спрашивала, а мало того, смерила бы тебя многозначительным взглядом и просто послала бы тебя с этой идеей куда подальше. Правильно? — Правильно, — улыбаюсь я, кивая. — Просто это было неожиданно. Тогда ладно, я поберегу эту идею для того, чтобы поделиться ею с тобой. — Я запомнила твои слова, — предупреждает она, щёлкая меня по носу, на что я улыбаюсь ещё довольнее. — Не вопрос. Яна кивает, после чего берёт телефон и набирает кому-то. Прижимает его к уху, садясь в кресло напротив меня и отводя взгляд. — Здравствуйте, Ирина Николаевна, — здоровается с кем-то она, пока я беру рыжего на руки и улыбаюсь, зацеловывая его мордочку. Ну просыпается во мне иногда такое желание – зацеловать или заобнимать кого-нибудь. Раньше для этого у меня была Бевви или Мира, а сейчас, к сожалению, остался только Ричи. Яна продолжает разговаривать, а я выдыхаю, обнимая моего маленького рыжего засранца, которого очень сильно люблю люблю. К Мире хочу. Скучаю прям по ней. Мы с ней созванивались после Нового года, обмениваясь пожеланиями и тем, что нам подарил Дедушка Мороз. Мире он подарил кучу одежды, косметики и много-много всего. Ну а я же ответила, что мне он подарил хороший и просто прекрасный праздник. И всё. Больше не созванивались. А я скучаю жутко. Тут вдруг резко я понимаю, что чувствую себя очень некомфортно здесь, в Париже. Ведь Мира там, а я здесь… Как-то неправильно это всё… Мне тут как будто бы не место. И это действительно так! Тут хорошо, я согласна, с этим сложно не согласиться, но ведь я этого не заслуживаю, и меня не должно тут быть… Я поднимаю взгляд на Яну, прикусывая нижнюю губу. Она разговаривает, смотря куда-то в окно. Блять, не знаю… Я выдыхаю, целуя Ричи в шею и закрывая глаза, зарываясь носом в его шерсть. Твою мать, как всё сложно… *** Нэй только что рассказала мне просто чудеснейшую идею насчёт будущей книги, и она мне уже кажется куда страшнее и интереснее предыдущей. Мы гуляем по улицам Парижа, как они с Мией и хотели, и иногда отвлекаемся на витрины магазинов или на дома. Мия снова идёт с Ричи, а мы с Нэй плетёмся чуть позади, разговаривая теперь о совершенно разных вещах. — А можно поинтересоваться? — спрашивает в какой-то момент Нэй, и я хмыкаю. — Можно, но ты так спрашиваешь, что, скорее всего, я даже отвечать не стану на твой вопрос. — Да подожди ты, я ещё не спросила, — усмехается она, качая головой. — Что ты делаешь со всеми своими жертвами? — А ты уверена, что хочешь знать? — в свою очередь интересуюсь я. — Пожалуй, да. — Ну смотри, я с ними некоторые время живу, а потом кто-то умирает, а кто-то отправляется в психушку. Нэй замирает, останавливаясь, и я останавливаюсь тоже, поворачиваясь к ней и скрещивая руки на груди. Она смотрит на меня испуганно и недоумённо. — То есть?… — А что такое? Боишься? — спрашиваю я, и улыбка тут же пропадает с моего лица. Я подхожу к ней, но она не двигается с места и лишь сглатывает, а я понимаю, что мне не хватает этого страха в её глазах, этого взгляда, этого хриплого голоса из-за удушья, этого бешено бьющегося пульса под моими пальцами на её нежной и прекрасной шее… — И не зря, котёнок, — шепчу я, обнимая её и заставляя Нэй замереть. И мрачно улыбаюсь, ощущая даже через ткань пальто и её куртки, как быстро бьётся у неё сердце. — Ну, ну. Не бойся, — шепчу я ей на ухо, поднимаясь одной рукой к её волосам и начиная гладить их. — Ты же так любишь обнимать меня, зайчик. Ну так обними. — Ян, я не… — Обними. Ну же. — Прекрати! — выдыхает она, на что я усмехаюсь, утыкаясь носом ей в шею, ища сонную артерию. А как нахожу, то улыбаюсь, закрывая глаза. О да, этот страх… Этот бешеный пульс, говорящий о том, что эта маленькая девочка боится меня… Боится как огня, хотя доверяет. — Ян, пожалуйста… — шепчет Нэй, кладя руки мне на плечи и пытаясь отодвинуть меня от себя, но я, конечно же, не отпускаю её. Но тут вдруг между нашими телами что-то протискивается, и я вынуждена отпустить Нэй и выпрямиться, при этом поморщившись из-за того, что шея заболела. Как же хреново, что Нэй ниже меня! Приходится напрягать свою шею, чтобы прикоснуться к её носом. Мимо нас, к слову, протиснулся Ричи. Я выдыхаю, поднимая взгляд на Нэй, которая теперь с опаской смотрит на меня, потирая шею. — Это ещё не всё, девочка моя, — шепчу я, так как замечаю краем глаза, что к нам подходит нерешительная Мия. Нэй сглатывает, и я вижу его – взгляд. Испуганный взгляд. Но появилось в нём кое-что, чего я явно не ожидала увидеть… Желание. Я хмурюсь. Что за?.. — Может, мы пойдём гулять дальше? — предлагает Мия, которая уже подошла к нам. — Да, конечно, — киваю я, разворачиваясь и направляясь дальше по улице. Ох, Нэй… Как же я соскучилась по твоему хриплому голосу, умоляющему меня убрать руки с твоей очаровательной шеи… Ну ничего, надо просто подождать до вечера. До вечера, не больше. *** Я прикусываю нижнюю губу, смотря на Яну. Она снимает с себя пальто, оставаясь в свитере и джинсах, но я вспоминаю ситуацию на улице, и сглатываю. Повела она себя страшно, признаю. Но её холодный нос, проходящий по моей шее, это что-то невероятное… У меня никогда не было отношений, но было в своё время достаточно весёлого времяпрепровождения в клубах, где я, в частности, развлекалась с девушками, потому что мудак-отец отбил у меня всё желание даже подходить к парням, не то что встречаться. И когда девушки проводили носом по моей шее (это, на удивление, у многих было частью прелюдей, и у меня в том числе), то я всегда тут же отстранялась, но только для того, чтобы поизучать шею партнёрши, потому что мне, сука, всегда было щекотно от таких прикосновений. Кажется смешным, но мне было в эти моменты не до смеха. Рассмеяться во время прелюдии? Да не дай Бог! Но с Яной выдержала, и ладно. Всё-таки, мой мозг зациклился на словах (страшных словах, хочу заметить) Яны, а потому на прикосновение отреагировал запоздало. Ну и хорошо. Только мне теперь страшно. Мы зашли в какое-то очередное заведение (кафе, я так понимаю), и Мия с Ричи уже сидят напротив меня, изучая меню. Сука, ну почему я с Яной? Мне страшно теперь с ней сидеть! — Так, ну что? — спрашивает Яна, подходя к нам. Мия называет какую-то непонятную штуку и какао, и Яна кивает, переводя вопросительный взгляд на меня. — Ничего не надо, merci, — хмыкаю я, качая головой. Она усмехается, закатывая глаза. — Да ты же моя радость. Чай? — Нет. — Зелёный. — Нет! — С тремя ложками сахара. — Да нет, твою мать! — Горячий. — Яна! Мия смеётся, а Яна хмыкает, качая головой. — Ух ты какая, не угодишь. Ладно, ждите. Мия, поучись у Нэй местному языку. У неё хорошо получается. Я смеряю её многозначительным взглядом, на что она очаровательно улыбается, щёлкая меня по носу, и отходит к кассе. А я перевожу взгляд на Мию с Ричи, качая головой. — Это пиздец, товарищи. Я скоро влюблюсь в неё, — делюсь я с ними, на что Мия заинтересованно выгибает одну бровь. — Нэй, а если честно, вы, всё-таки, встречаетесь? Я удивлённо вскидываю брови. — Что? Нет конечно! — Ну Нэй, правда. Мама всё равно не слышит, а я ей не расскажу. — Да не встречаемся мы! Мы же девушки! — Бывает и такое. — Я знаю, но мы с Яной не встречаемся! С чего ты вообще это взяла? — Ну, вы просто часто даёте поводы задуматься об этом. Вы десять минут назад стояли на улице, и мама явно нагло, видимо, целовала тебя в шею. А ещё и… — Она меня не целовала! Боже, Мия, ты… Чёрт! — выдыхаю я, зарываясь пальцами в волосы. — Ты не о том подумала! В смысле, всё было не так! Я… Сука, я убью эту Яну! — Что-что? Нэй, зайчик мой, мне не послышалось? — слышу вдруг я, после чего холодные длинные пальцы зарываются в мои волосы, и я усмехаюсь, поднимая на неё взгляд. — Нет, тебе не послышалось. Давай разбирайся с тем, что натворила! Расскажи подробнее своей дочери о том, как расцеловала мою шею на улице десять-пятнадцать минут назад! Я послушаю, — возмущаюсь я, на что она хмурится, почёсывая кожу моей головы и переводя взгляд на Мию. — Что? Ты о чём? Мия говорит ей то же самое, пока Яна легонько пинает меня по ногам, чтобы я их убрала и пропустила её, но я фыркаю, закатывая глаза. — Перелезай давай, разминай свои старые и дряблые кости. — Так, ненаглядная моя, а не слишком ли ты дерзкой стала? Пропусти, а то сама сейчас объяснять ситуацию будешь. Я многозначительно качаю головой, поднимая на неё взгляд. — Не наглей! — возмущается она, но, всё-таки, поднимает ногу, чтобы переступить через меня, на что я усмехаюсь, переводя взгляд на Мию. Но тут её маму кто-то то ли толкает, то ли случайно задевает, и я тут же ловлю её, а она обвивает мою шею руками. Я облегчённо выдыхаю, притягивая её к себе так, чтобы она села на моих коленях. — Спасибо, радость моя, — душевно благодарит меня она, одной рукой отпуская мою шею для того, чтобы похлопать ею по моей щеке, заставляя меня поморщиться и улыбнуться. — Пожалуйста, обращайся. — Обязательно. Так, Мия, а теперь разбираемся с тобой, — переводит Яна взгляд на свою дочь, а я опускаю взгляд на губы моей госпожи. Блять. — Для начала – тебе показалось. Я не целовала шею Нэй, ну и, раз уж на то пошло, то я вообще никогда и никуда её не целовала. Я просто обняла её и попыталась уткнуться носом в её шею. Всё. Что ты там себе надумываешь постоянно? Я тихо усмехаюсь, отрывая взгляд от губ Яны и приближаясь к её уху. — Прям вообще ни разу никуда не целовала, ага, — насмешливо шепчу я, и она тут же ощутимо шлёпает меня по щеке. — Заткнись. Я улыбаюсь, кивая и переводя взгляд на Мию, которая недоумённо смотрит на нас, но потом отмахивается, откидываясь на спинку кресла и подзывая к себе рыжего, который тут же ложится на её коленях, а Яна, в свою очередь, слезает с моих, садясь на лавочку и отпуская меня. Мы продолжаем все разговаривать как ни в чём не бывало, но когда бариста (или как там во Франции их называют?) говорит заказ на английском, то я встаю и пропускаю Яну, а, поразмыслив, иду вместе с ней. Надо же помочь. Мужчина даёт Яне три стаканчика, но я мягко забираю из её рук два, а она, хмыкнув, берёт один и что-то, что Мия захотела. Какая-то еда, непонятно какая. Мы вместе идём к нашему столику, но тут Яна тихо произносит: — Ты всё равно не отвертишься, Нэй. Я тут же понимаю, про что она, и невесело усмехаюсь. — Знаю. — Тогда зачем помогаешь? — В смысле? Просто помогаю. Ты бы сама это всё не донесла, вот я и помогла. Яна явно удивлённо хмыкает, качая головой. — Ты не перестаёшь меня удивлять. — Это комплимент? — Нет, — фыркает она, закатывая глаза. Я улыбаюсь, пропуская Яну, потому что мы уже дошли до стола. Она садится, отдавая Мии её заказ, а я сажусь рядом, ставя перед ней два стаканчика, но один она вдруг протягивает мне. Я хмурюсь, непонимающе смотря на неё. — Это что? — Бери. — Но я же… — Нэй, бери. Не выводи меня. Я выдыхаю и беру этот стаканчик, отпивая немного. И тут же хмурюсь снова, поднимая на неё взгляд. — Чай? — Конечно. — Чёрный? — Серьёзно по вкусу их различаешь? — деланно удивляется Яна, облокачиваясь на подлокотник дивана и беря в свободную руку телефон, начиная что-то в нём смотреть. — Зачем чёрный? — Твой зелёный слабо заваренный, и такой ты пьёшь постоянно. Он понижает давление. — А чёрный вообще не понижает, да? — презрительно фыркаю я. — Он повышает, поэтому заткнись и пей. Я скептически выгибаю одну бровь, но тем не менее продолжаю пить свой чёрный чай, который она мне, всё-таки, купила. Но тут вдруг у меня появляется непреодолимое желание пролезть под рукой Яны, в которой она держит кофе, и положить голову ей на плечо, продолжив себе спокойненько пить чай. Хочу, хочу… Но нельзя. Я выдыхаю, откидываясь на спинку дивана и отпивая ещё чая. Ох блять, как же хочется чего-то ласкового… *** Не успеваю я выйти из ванной, как вдруг меня прижимают к стене холодные и (в данный момент) жестокие руки, сразу же перебираясь на шею и вдавливая за неё меня в стену, начиная душить. Я тут же хватаюсь за её руки, выдыхая. — Ну нет, Яна, пожалуйста! Пожалуйста, не надо! — шёпотом умоляю я её, на что она усмехается, качая головой. — Да ты же моя маленькая девочка… Не надо? — Не надо! Пожалуйста! — Почему же? А если мне хочется? Что ты сделаешь, а, зайчик? — шёпотом спрашивает она, сильнее вдавливая меня в стену, и я тут же зажмуриваюсь, пытаясь хватать ртом воздух, но, естественно, не получается, и я начинаю задыхаться. — Ян, пожалуйста! Яна молчит, и я понимаю, что всё – сейчас меня отрубит нахрен. Её острые ногти впиваются в мою шею, и я судорожно выдыхаю, пытаясь убрать от себя её руки, но она ещё сильнее сжимает её, и я тихо проскуливаю. — Ян… Ян, пожалуйста… Дышать… — задыхаясь, шепчу я. — Глаза, — тихо цедит Яна, и я тут же открываю глаза, встречаясь со страшными напротив. Я уже и забыла, как мне с ней порой страшно… — Вот так, умничка. Чтобы я видела, как тебе страшно, и как они закатываются, когда ты в шаге от потери сознания. — Нет, Ян… — хриплю я, но дыхания не хватает, и я начинаю извиваться у чёртовой стены, пытаясь вырваться из хватки её цепких рук, пока мои слабеют, а перед глазами темнеет. — Не так быстро, девочка моя, — насмешливо шепчет Яна, и её руки, наконец, отпускают мою шею, и я тут же падаю на пол, опираясь на него одной рукой и тихо кашляя, параллельно с этим пытаясь вдохнуть. Горло начинает болеть, но тут холодные пальцы зарываются в мои волосы и резко тянут за них меня вверх, и я, тихо зашипев от боли, встаю на ватные ноги и снова чуть ли не падаю, но Яна, на удивление, обнимает меня, не отпуская моих волос. Я судорожно выдыхаю и обнимаю её в ответ, продолжая попытки отдышаться. — И так тоже можно задушить, Нэй. Так что не расслабляйся, — шепчет мне на ухо Яна, и я тихо проскуливаю, чувствуя, как наворачиваются слёзы на глазах. — Ян… Где я провинилась?.. Яна смеётся, потрепав меня по голове. — Моя же ты радость. Нэй, поверь мне, ты много где провинилась. Так что мы с тобой ещё не скоро закончим. А как прилетим обратно, то ещё и продолжим. Я всё-таки хочу увидеть твои стёртые в кровь запястья. Я всхлипываю, закрывая влажные от слёз глаза и по привычке прижимаясь к Яне, которая в последнее время частенько спасала меня от всех и от всего, в надежде спастись и сейчас. Да вот только как это сделать, если я ищу спасения в человеке, от которого я как раз таки и хочу спастись?.. — Пожалуйста, Ян… Я ужасно устала, и я хочу спать… Давай хотя бы завтра?.. — судорожно шепчу я, надеясь, что на этом всё и закончится. Я действительно устала за сегодняшний день, и мне правда хочется спать, но это же Яна… Чего ещё я могла от неё ожидать? — Бедняжка. А сопротивляешься так, как будто бы и не устала ни разу. Так что никакого «завтра». Тем более, приказываю тут я. И если я сказала, что проучу тебя сегодня как следует, значит так и будет. Поняла меня? — холодно спрашивает Яна, резко дёргая меня за волосы, и я тут же тихо рычу, чувствуя, как покатились слёзы по щекам. — Да, да, поняла! — Вот и умничка. А теперь… — она отстраняет меня от себя за волосы, и я тут же стираю слёзы с щёк, чтобы она их не заметила. Она прижимает меня к стене, поудобнее взявшись за мои волосы одной рукой, а вторую кладёт на мою шею, на что я судорожно выдыхаю. — …расслабься. И в эту же секунду одна рука с силой вдавливает меня в стену, а вторая сжимает мои волосы, оттягивая их, и я судорожно выдыхаю, зажмуриваясь. Господи, помоги! *** Я усмехаюсь, как только Нэй несмело ложится рядом со мной на кровати. — Это что за новости? Твоя кровать в другой комнате, если ты забыла, девочка моя. — Мне… мне хочется поспать сегодня с тобой… Можно? — Да моя же ты радость, можно конечно. Ты сегодня так меня порадовала, — хмыкаю я, протягивая к ней руку и потрепав её по голове, заставляя её дёрнуться от моей руки и зашипеть от боли, потирая свою пострадавшую кожу головы. — Правда? — морщась, спрашивает она. — Правда. Могла, конечно, быть погромче, так как всё-таки я люблю, когда ты кричишь от боли, но я простила тебе твою тихость. Как-никак, в соседней комнате спит моя дочь. Так что ты меня даже порадовала, умничка. Нэй несмело улыбается, являя мне свои ямочки на щеках. — Спасибо. Улыбка тут же пропадает с моего лица, и Нэй в эту же секунду напрягается. Я убираю телефон в сторону, садясь на кровати поближе к Нэй, которая тоже садится, напряжённо и недоумённо смотря на меня. — За что «спасибо»-то, за что, Нэй? — шёпотом спрашиваю я, обхватывая пальцами её подбородок и заставляя Нэй сглотнуть. — Объясни. Ты серьёзно сейчас взяла и поблагодарила меня за то, что я сказала, что ты была тихой, когда я делала тебе больно? Ты сейчас серьёзно, чёрт возьми? Нэй качает головой, и я замечаю, что у неё стекленеют глаза. — Нет, я… Я просто… Я… Я не знаю. Просто я поблагодарила тебя за то, что ты меня похвалила… За это же надо благодарить, вот я и поблагодарила… — А если бы я хорошенько прокатила бы тебя лицом по асфальту, а потом поставила бы перед собой и сказала, какая ты молодец, что не сопротивлялась, то ты тоже поблагодарила бы меня? Посмотрела бы на себя в зеркало, увидела половину окровавленного лица, но повернулась бы ко мне и поблагодарила? Нэй судорожно выдыхает и снова качает головой, бегая блестящими от слёз глазами по моему лицу. — Н-нет… — Что «нет»? Да, поблагодарила бы. И я знаю, что поблагодарила бы. Нэй мягко отстраняется от меня и закрывает лицо руками, рвано выдыхая. — Я сделала это, не подумав… Пожалуйста, прекрати докапываться до меня… Ты же знаешь, что я не совсем ничтожная… — умоляюще шепчет она. — Твою мать, Нэй, перестань! — тихо цежу я, снова подсаживаясь к ней поближе и кладя руки ей на плечи, крепко сжимая их, а после и встряхивая за них хорошенько Нэй. Она вздрагивает и опускает руки, продолжая бегать глазами по моему лицу. — Ты только что сказала то, что должна говорить всегда! Но не так, как будто ещё секунда, и твоего любимого и ненаглядного Ричи застрелят! Ты должна это говорить громко, чётко, решительно и ясно! Сперва самой себе, а потом уже и остальным, если наберешься смелости! Но прекрати строить из себя жертву, Нэй, если ты знаешь, что чего-то стоишь в этой жизни! Я знаю, что ты чего-то да стоишь, и ты сама это знаешь! Так что я тебя просто умоляю, хватит строить из себя жертву! Ты не такая! Глаза Нэй останавливаются на моих, а потом она хочет что-то сказать, но не выходит из-за хриплого голоса. Прокашлявшись, она снова поднимает на меня взгляд своих ярко-голубых глаз, которые, судя по ощущениям, освещают сейчас всю комнату. — Я для тебя не ничтожество? — тихо, но уже куда решительней спрашивает она, но я качаю головой. — Не важно, кто ты для меня, запомни раз и навсегда. Но если честно, то после того, как я узнала о твоей писательской деятельности, то ты перестала быть для меня никем и ничтожеством. Так что да, чисто для того, чтобы ты была немножко поувереннее, знай, что уже как минимум один человек, не считая тебя самой, верит в то, что ты не пропащий человек. Я, наверное, даже горжусь тобой. И, поверь, я не единственная. Всегда есть Мира, и всегда есть человек, который, конечно, так и не узнал о твоём последнем творении, но он явно бы тобой гордился. Нэй улыбается, но я вижу, как вновь стекленеют её глаза, и как дрожат её губы. — Ты правда так думаешь? — шёпотом спрашивает она. — Я уверена. Она снова улыбается, и я вижу, с каким трудом она подавляет слёзы. — Чтобы тебя не разозлить, между прочим! — отчитывает вдруг меня укоризненный внутренний голос, но я отмахиваюсь от него. Нэй же вдруг нерешительно протягивает ко мне руки, и я, поразмыслив секунды три, всё-таки даю ей себя обнять. Она тут же крепко обнимает меня, обвивая мою шею руками, а я обнимаю её в ответ, чувствуя, что она до сих пор сдерживает слёзы. Я невесело хмыкаю, пощекотав носом её шею и заставляя её сдавленно то ли усмехнуться, то ли тоже хмыкнуть. — Можно, Нэй. Можно. И стоит мне это сказать, как Нэй тут же содрогается в тихих рыданиях, зарываясь носом в мои волосы. Я же глажу её по спине, не рискуя прикасаться к голове и волосам. — Знаешь, о чём я подумала ещё давным-давно? — между всхлипами и сквозь слёзы спрашивает у меня Нэй, на что я качаю головой. — Откуда же мне знать? О чём? — О том, что Бевви на полном серьёзе могла бы тебя ненавидеть, но при этом и очень любить и уважать, и… иногда мне кажется, что в последнее время, если она, конечно, всё ещё следит за мной и Мирой с небес, она улыбается и радуется за то, что у меня есть человек, который может мне помочь со всеми проблемами, поддержать и просто быть рядом… Она была бы тебе благодарна. И я тоже. Я чуть ли не до крови прикусываю нижнюю губу, потому что, сука, чувствую, что ещё чуть-чуть, и я просто разревусь. Господи, Нэй… — Заткнись, Нэй… Пожалуйста, — тихо шепчу я, закрывая влажные от навернувшихся на них слёз глаза, и осторожно зарываясь носом ей в волосы. Нэй кивает, продолжая тихо плакать. А я именно в данный момент, прямо сейчас, наконец-то понимаю, какая лежит на мне теперь ответственность за Нэй, и как она мною дорожит. И если мама Миры, та самая Бев, действительно всё ещё следит за своей дочерью и лучшей подругой с небес, то я очень надеюсь, что она убережёт Нэй от меня. Потому что сама Нэй, как мне кажется, слишком молода, чтобы понять и ощутить то, что между нами происходит, и чем это может грозить ей в будущем, если всё зайдёт слишком далеко.