***
- Хён, привет! Мне сегодня твиттнул Чанбин! Отправил приглы на вечеринку в честь релиза какого-то его альбома! Там все будет по красоте, полный отвал и шикардос! Пригласительный на две персоны, пошли? Неожиданный звонок Хана в разгар рабочего дня несколько выбил Минхо из колеи. Будет ли Со Чанбин рад ему? Они не виделись с ним, как и с Хёнджином, двенадцать лет. Им обоим было по столько же в последнее лето их дружбы. Они вместе ловили лягушек в пруду, пускали кораблики и воздушных змеев, катались на великах, порой безобидно подшучивали над более младшим Ханом, и оба отчаянно ревновали друг к другу их прекрасную принцессу. И не только самого омеги ради, но и ради первенства, дух соперничества присущ альфам с детства. Они были ровесники, во всем на равных, инстинкты не позволяли уступать ни в чем. С Ханом им обоим было проще - он младше на два года (а в детстве это значительная разница!), мельче, да и в целом всегда был забавным и простодушным. И сейчас он громко дышит в трубку и ждет ответа. - Я не скажу ему, с кем приду! Давай сделаем сюрприз?! Думаю, Со будет очень рад, он же наверняка тоже скучает по тем временам! Глупая идея. Нелепый сюрприз. Не соглашайся. - Хорошо, давай. Отправь мне дату, время и адрес. Напрасно. Оптимизму Хана стоит позавидовать. Действительно, такое себе - Чанбин едва ли будет рад, тем более очень. Нелепый сюрприз для взрослого успешного человека. Привет из сопливого детства. Хотя Чанбин, конечно, особо не обрадуется, но и сердиться-то точно не станет. В конце концов, как бы они ни конкурировали - все это было так невинно и по-детски, что их светлой дружбе это вовсе не мешало. Скорее - напротив, укрепляло ее. Наверняка, им будет что вспомнить, о чем поговорить. Да и правда интересно посмотреть на Со теперь, каким тот вырос, как выглядит сейчас, как вообще выглядят крутые музыкальные продюсеры?! Порадоваться его успехам, перекинуться парой слов, вспомнить их общее солнечное детство. И стать словно ещё на шаг ближе к Хёнджину - ведь Чанбин единственный, кто возможно сохранил связь с Хваном, кто реально может знать, где тот сейчас, как пережил утрату. Выходит, что звенья цепочки после смерти тётушки одно за другим стали вдруг, как по волшебству, выстраиваться. Словно пришло их время. И Минхо нутром чует, что недалёк и тот день, когда, хочет он того или нет (а на самом деле он очень, очень хочет, но страшно боится) - последнее звено сомкнётся тоже. И он встретит того, чей голос бередит ему душу ночами и не дает покоя вот уже три года, пробуждая чувство вины и неясную тоску, от которой его внутренний альфа готов выть волком на луну.***
В назначенный день и час пунктуальный Минхо дожидается чуточку запаздывающего Джисона, который пулей вылетает к нему из такси с извинениями, и они оба поднимаются в здание пятизвездочного отеля и входят в просторный двухуровневый банкетный зал. Здесь все в чёрно-белых тонах, неоновая подсветка, роскошный фуршет, живая электронная музыка от какого-то модного ди-джея за вертушкой, все стильно, дорого-богато, ничего лишнего, никаких цветов и ненужного декора. Панорамные окна с выходом на просторный балкон, откуда открывается изумительный вид на ночной центр Сеула - лучшее украшение. Джисон даже на торжество умудрился одеться как обычно - только кургузый пиджак на футболку с забавным принтом натянул. Снизу - те же драные джинсы, на косолапых ногах - потертые кеды, на худых запястьях - подростковые браслеты и фенечки, дополняет образ куча дешевых цепочек. Волосы дыбом, даже не причесался. Вот и весь Хан Джисон, типичный айтишник-задрот. Не хватает очков с толстыми стеклами. Зато энергии и жизнерадостного обаяния - с избытком. К слову, на этой вечеринке добрая часть гостей выглядит ничем не лучше - в основном, музыканты, конечно. Может, одежки на ком и побогаче, но общий стиль схож. А другая половина мужчин - в точности такие, как Минхо. Тёмные костюмы от люксовых брендов, галстуки, начищенные туфли, дорогой парфюм. Дамы все как одна элегантны и нарядны - в коктейльных платьях, в основном, чёрного цвета, на каблуках и с сияющими декольте. Виновника торжества ещё нет, но как только все гости собираются, ведущий начинает приветственную речь, а потом громко перечисляет достижения Со Чанбина и причину сегодняшней тусовки - выход нового альбома популярных музыкантов его лейбла - и вот, наконец, голосом завзятого ринганонсера он объявляет: - Дамы и господа! Встречаем! Король этого вечера и самая яркая восходящая звезда на музыкальном небосклоне Сеула - Сооо Чанбиииин! Похлопаем, друзья! А с ним, приветствуем, конечно, его прекраснейшую половинку - очаровательного Сооо Хёнджиииина! Минхо застывает в гримасе недоулыбки, которая медленно сползает с побледневшего вмиг лица. Хан оборачивается к нему, распахнув глаза, он тоже в шоке, но отчего-то белка безумно рад. - Прикинь, хён!!! И я почти уверен, что это наш Хёнджин! Неужели мы всё-таки собрались все вместе - и так внезапно! Ли его радости вовсе не разделяет. Быстро хватает у проходящего мимо официанта порцию виски, залпом выпивает обжигающий горло напиток и возвращает стакан на поднос. Делает глубокий вдох и поднимает голову, глядя, как и все, на высокую винтовую лестницу, по которой под шквал аплодисментов уже спускаются двое. Со Чанбин, коренастый, мускулистый, настоящий мачо, истинный альфа - пронзительный взгляд узких глаз, самодовольная усмешка, отличная стрижка, он весь в чёрном, рубашка без галстука, дорогой пиджак, золотые запонки и массивные часы на запястье, на ногах - чёрные кроссовки, дань его рэперской натуре. А рядом с ним - самый прекрасный омега, из всех кого встречал Минхо, считая даже тех, кого он видел лишь на экране или глянцевых страницах. Со Хёнджин - тонкий, высокий, невыносимо прелестный в простом по крою молочном костюме из льняного полотна. Рубашка, расстегнута до глубокого декольте, на плоской медовой груди - жемчужная нить и цепь с подвеской белого золота. Свободные брюки. Черные ботинки. Светлые волосы разделены на пробор и уложены. Одна прядь небрежно спадает на фарфоровое личико. Они как инь и ян, альфа в чёрном, бережно держит хрупкого спутника под руку, омега весь в светлом, светится и искрится. Ли больно до слёз от такой щемящей пронзительной красоты, от этого неповторимого тёплого света, от этих золотистых волос и нежной улыбки. Всё ясно как божий день, но он все равно зачем-то спрашивает одними губами. - Это он? Сложно узнать в этом стройном высоком красавце того смешливого звонкого мальчугана. Сложно, но возможно вполне. Хан, не сводя с омеги восхищенно-счастливых глаз: Даа, это он, наш Хёнджин!..