Поздний звонок

***

      Чанбин с супругом проходят вдоль гостей, здороваясь и болтая о пустяках, получая поздравления и комплименты. У Со для каждого находится парочка одобрительных слов. Хёнджин больше молчит, но весь точно светится изнутри, озаряя присутствующих обворожительной улыбкой, от которой у альф в зале громче стучат сердца. А ещё Минхо порой слышит его смех - и вот он не изменился точно. Всё тот же звонкий, свободный, детский перезвон хрустальных колокольчиков, от которого хочется тут же засмеяться в ответ, а еще Хёнджин по-прежнему запрокидывает голову, когда хохочет. Но теперь взору предстает уже не тоненькая детская шейка, а изгиб самой соблазнительной, длинной, точеной шеи, словно высеченной из каррарского мрамора.       Они всё ближе. Минхо в панике судорожно сглатывает и всё чаще моргает, а Хан в блаженном предвкушении сюрприза, который объединит снова всю их компанию, сжимает свои и без того узкие губы, пытаясь скрыть широченную улыбку на все 32.       - Джисон-и, привет, дружище! Сколько лет, сколько зим! Вот и встретились, наконец, офлайн.       Голос у Чанбина низкий, весёлый, сам он доволен и крепко пожимает Хану обе руки. Хёнджин тепло смеётся, глядя на альф. Он стоит, хрупкий и изящный, опираясь на плечо своего супруга, тот ниже омеги ростом, но с лихвой окупает это мощью. У него один бицепс, пожалуй, потолще стройного бедра Хёнджина, которое соблазнительно угадывается под просторным полотном брюк.       - Даа! Как я рад, наконец, нашей встрече, хён! Но никак не ожидал, что вы с Хёнджином всё-таки вместе!       Чанбин, самодовольно улыбаясь, ближе прижимает к себе тонкий стан супруга. Ладонь альфы по-хозяйски покоится чуть ниже талии омеги. Ничего пошлого, но всем понятно - не подходи, моё!       - А ты как думал? Я не мог упустить такое сокровище. Ни за что.       Хан, не скрываясь, откровенно любуется чужим сокровищем. В его глазах - нет похоти, нет зависти. Лишь простодушное восхищение.       - Это точно, ты крут, Бин! И, боже, Хёнджин-и, я был прав с самого детства, когда говорил, что ты - самый красивый человек на земле! Это нереально, но красивее, чем ты в пятнадцать, только ты сейчас!..       Хан настолько открыт и чистосердечен, что у Со он не вызывает ревности или хотя бы неодобрения, а Хёнджин лишь заразительно смеётся в ответ. Омега ничуть не смущен, ему приятно и, очевидно, к подобным проявлениям искреннего восхищения он давно привык.       - А теперь та-даам - смотрите, кого я к вам привёл! Это мой сюрприз - наш Ли Минхо!       Джисон искренне счастлив и вот теперь попросту ослепляет их своей жизнерадостной улыбкой, не замечая, как меняется самый воздух между ними, становясь ощутимо более напряжённым. Впрочем, на лице Чанбина не дрогнул ни один мускул, лишь запах альфы стал чуточку гуще, а его и без того тяжелый взгляд - темнее. Однако, он вполне дружелюбно отвечает на рукопожатие друга детства.       - Минхо! Вот так встреча! Да уж действительно сюрприз! Встретились бы где - не узнал бы тебя. Ну, рассказывай, где ты, как ты?       И при этом словно бы невзначай закрывает плечом своего омегу, создавая барьер между ними. Ли, впрочем, и сам пока не может взглянуть в лицо тому, чей тонкий аромат уже проник под его кожу и стал тем, без чего дышать Минхо теперь всегда будет невыносимо. Но он фальшиво улыбается в ответ и охотно рассказывает, где и кем работает, по пути делясь историей их с Ханом встречи, отчаянно изображает радость, а после - всё-таки неизбежно поворачивается к омеге.       - Здравствуй... Хёнджин, - слова даются альфе с трудом, Ли громко сглатывает и безвозвратно тонет в светлых загадочных глазах напротив, - Очень, очень рад тебя встретить... Сколько лет. Ты и правда невероятно похорошел, самый прекрасный... Чанбину очень повезло.       В глазах омеги - растерянность, которую он спешно прикрывает лучезарной, но не самой искренней улыбкой.       - Благодарю. Минхо. Но это скорее мне повезло... Какая, действительно, неожиданная встреча - твой сюрприз удался, Джисон-и. Правда, столько лет. Очень рад снова увидеть вас обоих.       И как к спасительному буйку поворачивается к Хану, продолжая разговор уже с ним. А Минхо не может больше отвести глаз от этого безупречного точёного профиля - идеальные пропорции, тонкие линии - высокий чистый лоб, густые тёмные брови, прекрасные карие в золотых крапинках глаза, обрамленные длинными прямыми ресницами, ровный горделивый нос, маленький круглый подбородок и эти губы. Влажные, пухлые, нежно-розовые...       В сердце уже ощутимо сильно колет, дышать становится тяжелее, пот струится под рубашкой, прикрытой плотным пиджаком. После дежурных фраз, что-то вроде "эх, какое же беззаботное было время" и "надо как-нибудь непременно встретиться всем вместе", в которые верит только Джисон, чета Со под ручку удаляется к другим гостям, а Ли, оставив Хана, убегает в спасительную темноту балкона. Стреляет у кого-то сигарету и в прохладном вечернем воздухе октября жадно затягивается, хотя уже много лет как бросил.       Это нечестно. Так не должно быть. Этот омега - его! Он должен был принадлежать лишь ему. Он и принадлежал ему, когда-то давно, тогда. С самого детства Хёнджин, очевидно, понимал это и принимал, раз за разом выбирая его. Тянулся к нему. И в самый страшный момент жизни позвонил именно ему. Ждал от него, своего альфы, помощи.       А Ли? Как всегда, ничего не понял, сам себя не услышал, был слеп и туп, прожигал жизнь с дырой в груди, прекрасно это зная, но не смея признаться самому себе. Ни к кому и никогда Минхо не испытывал такого урагана чувств, какой сейчас испытывает к чужому супругу и к своему омеге - с Минхо точно содрали живьём кожу - все чувства обострены, а нежный аромат Хёнджина уже всосался в кровь, заполнил ту многолетнюю пустоту собой и теперь Минхо уже не сможет без него. Быть. Жить. Дышать.       Задыхаясь, он делает затяжку за затяжкой, захлебываясь в сожалениях и эмоциях. Альфа внутри просто раздирает организм, рвёт сердце когтями, воет едва ли не вслух. Отойдя в темный угол, он заглядывает в светлые квадраты окна, пытаясь найти силуэт того, кто в одночасье стал смыслом жизни, центром всей его вселенной, но не находит. Вон Чанбин смеётся и с кем-то чокается высоким стаканом. Вон Джисон в компании музыкантов что-то оживленно обсуждает с банкой пива в одной руке и шпажкой с закусками в другой. Где же Хёнджин? Хоть бы полюбоваться им тайком, исподволь.       Неожиданно Ли чует его. Этот живой нежный аромат он не спутает ни с каким парфюмом. Никогда. Минхо резко оборачивается и видит тонкий светлый силуэт у края балкона. Хёнджин громко дышит, вцепившись в перила, и едва держится на ногах.       - Хёнджин...