STS

Голова раскалывается и меня тошнит. Я не могу дождаться Пита. Он должен совсем скоро прийти в мою спальню. Он принесет таблетки. Совсем скоро, я точно знаю. Наконец, он заходит. Я практически бросаюсь ему на шею. Я готова на многое ради содержимого его карманов. На что угодно, на самом деле. В его руке появляется волшебный пакетик, он задирает его и трусит над моей головой, будто дрессирую. Но ради них я готова быть и животным. Пусть только он отдаст их.

***

Я лежу. Ну, то есть я не стою, а делаю что-то другое. Наверное я сплю, раз уж я лежу. Или нет? Перед глазами мелькают странные картинки. Я точно сплю. Накрываюсь одеялом. Ну это такой кусок ткани, внутри которого синтепон, я укрываюсь им, чтобы было не так холодно. Наверное я всё же сплю. Мы сидим в гостиной на Гриммо. Мы - это младшие Поттеры, Фред и я. Мы ещё маленькие, то есть мы дети. Мы остались дома сами и развлекаем себя как можем. Мы рассказываем друг другу сказки. Мы сидим в шалаше. Мы построили его из стульев и покрывал. Шалаш не настоящий, он игрушечный. Мы же построили его из того, что было под рукой. Джеймс держит в руках фонарик. Фонарик светит ему в лицо. Лицо Джеймса озарено светом. Он начинает рассказывать какую-то сказку. — Однажды, ещё в те времена, когда мир только начал свое существование, попал один принц в прекрасный сад. И звался он Эдемом... Картинка плывет и меняется. Здесь больше нет Джеймса, как и всех остальных. Ну точнее тут есть человек, но он другой и лишь один. Я в каком-то подвальном помещении. Здесь темно и нет окон. Это же заброшенный кабинет, конечно! Снова появляется Джеймс в шалаше. И он снова говорит страшным голосом: — Встретил он там королеву. Та была невероятной красоты и притягательности... В темном помещении, том, что подвальное, стоит Пит. Что я делаю в этом месте? И почему на губах вкус соли? Пит говорит какие-то утешающие слова. Очень глупые слова, которые должны успокоить только потому, что кто-то говорит эти слова. Я вспоминаю, что тогда отца оставили на второй срок в больнице. Это значило, что он не бросил. Это значило, что ему мы не нужны. Что ему не важен Фред и я, его дети. Это значило что отец слабак и что я такая же. Пит говорит что-то о том, что он может помочь. Помочь? Но как же он поможет? Он же не врач, не Мерлин и не сила воли воплоти! Пит говорит о том, что знает, как может облегчить мою ношу. Облегчить? Это значит, что мне станет лучше? Что я больше не буду хотеть плакать? Питер говорит о каких-то таблетках. Ну конечно, чем же ещё можно вылечить! Пит предлагает мне таблетки. Таблетки круглые и они и есть тот волшебный препарат, что поможет мне. Я ем одну из них. Ну то есть глотаю, но говорят, что едят. Ну просто выражение такое. Цветастые фигурки крутятся вокруг меня, но потом все снова чернеет. — Принцу очень понравился сад и захотел он остаться там на века. Королева фей согласилась разрешить ему побыть с ней сотню лет, но в замен она потребовала обещание. "Несмотря ни на какие соблазны, ни на какие ночные желания и мечты ты не поцелуешь меня" - сказала она ему. Я уже не в подвале, я в своей комнате. Ну то есть конечно, я в подземельях, но эти подземелья мой дом. И снова стоит Пит. Он говорит, что за все нужно платить. Что я должна заплатить за таблетки. Но у меня нет таких денег. И взять мне их неоткуда. И Питер говорит, что я могу отработать их. Я не понимаю его. Мне шестнадцать и я ещё не закончила обучение, выйти с Хогвартса невозможно, то есть ничего заработать я не смогу. Что же он имеет в виду? Он знает хорошего работодателя прямо здесь? Но я готова, мне же так нужны лекарства. — Но принц не смог. Он не сдержал своего обещания. Наивный мальчуган не подумал, что его могут соблазнить. Королева фей разделась перед ним догола. Принц не смог устоять перед нею, склонил он голову и прикоснулся к её губам. Как же он был удивлен, ощутив не мягкость, а жжение. Пит объясняет. И до меня доходит. По настоящему доходит. Я понимаю, что он от меня хочет. Я начинаю плакать и умолять. Лицо Пита остаётся бесстрастным. Я начинаю кричать, ну то есть мои слезу переходят в истерику. Я обвиняю его в том, что он не предупредил меня, что предлагает. Он говорит, что я и сама понимала. Но нет, я не знала, не знала, не знала! Пит терпеливо ждёт. Пит снова машет пакетом. Ну, тем волшебным пакетиком, в котором таблетки. Таблетки, которые я пила больше месяца и от которых мне было хорошо. Я же не закончила курс, нельзя бросать на пол пути! Все так же в слезах я начинаю целовать Пита. По-взрослому. Я тянусь за пряжкой его ремня. Я понимаю, что мне нужны таблетки и что за все в этом мире нужно платить. Во рту все ещё привкус соли, это от слез. — И что дальше? — напряжённо спрашивает Лили. — Дальше Эдем погрузило в ядро земли. — А принц? — Прищурившись спрашивает Альбус. — А принц скитался по Земле до конца своих дней, ища прощения и искупления. Больше мне не нужно объяснять и больше я не плачу. Я с радостью встречаю Пита, ведь у него то, что мне нужно. А нужны мне таблетки. Мои волшебные таблетки. Я готова постоянно спать с ним ради них. Ведь это моя плата за них. Он не такой уж неприятный, этот Пит. Я бы не сказала, что он мне нравится, но это было и не важно. Мне всё равно кто это, на самом деле, ведь мне нужны только таблетки. — Я тоже знаю кое-что. — Забирая из рук Поттера свет, говорит мой брат. — Существовал когда-то король, от которого пошли понятия жестокости и глупости. Он был невообразимо кровожаден. Постоянно воевал он за страны, не жалея ни женщин, ни детей. И снова мы в моей спальне. Пит говорит, что я употребляю слишком много. И что от меня требуется бо́льшая плата. Ну то есть от количества таблеток зависит и количество денег, да, это я знаю. Но я очень злюсь. Я делаю все по уговору, тогда как ему нужно все больше и больше! — И решил король покорить небеса. Собрал он множество дирижаблей, планолетов, ракет и самолётов. — Но ведь они появились не так уж и давно! — Не цепляйся, Лилз. Так вот. Полетел он значит в небо, навстречу облакам и звездам, луне и солнцу... Я снова в первой темной комнате. Той, что я сначала назвала подвалом. Но теперь я понимаю, что это не он. Тоже в подземельях. Это заброшенный класс. Вокруг мея стоят какие-то люди, я их не узнаю. Их лица расплывчаты, я не вижу их. Пит говорит, что эта моя новая плата. Пит говорит, что я не оставила ему выбора, он же так старался мне помочь, а я, неблагодарная. Эти люди расплывчатые, будто они далеко-далеко. Мне хочется нарисовать Питу рожки, потому что теперь я думаю, что он чёртов дьявол. — Но мир беспощаден даже к таким мерзавцам. На его летающий корабль налетела стая комаров. Невозможно даже предположить, сколько их было, ведь такого числа просто не существует. И напали насекомые на завоевателей. Закричали верные воины, сносившие до этого головы. Один из комаров укусил короля в ухо. И сошел с ума тот от яда - сначала плясал он безумные танцы. Потом разделся до гола он, совсем потеряв голову... Эти безликие что-то говорили, но для меня это больше было схоже на жужжание. На очень надоедливый звук, издаваемый насекомыми. Они приблизились ко мне вплотную. Они стояли слишком близко. Но они не трогали меня. Ждали. Ждали, когда я сама сдамся ради дозы. И они были правы - я сдалась. Стала пританцовывать для того, чтобы они отошли подальше. И раздаваться. Кажется, я и правда теряю смысл множества вещей. Хотя, существует ли смысл? Есть ли он? А если есть, то зачем? Ведь пока я делаю что-то для того, чтобы получить удовольствие и лечение, даже таким способом, я не делаю ничего плохого. — И? — с круглыми глазами спросила Лили. — И он умер. — Ну конечно. Ладно, я тоже знаю одну сказочку. — Я забираю что-то себе в руки. Это что-то ослепляет меня. Точно, фонарик. — Шел как-то ночью парень по кладбищу. Звали этого парня Джон. И увидел он, что кто-то разрывает могилу. Разозлился Джон, спрашивает у грабителей: "Зачем вы тревожите мертвеца"? Отвечают те ему: "Задолжал он сильно нам, батюшка". Джон отдал им все что у него было, лишь бы те оставили могилу... Жарко. Очень жарко. На улице - ночь. Лето. Я хожу в какой-то арке и вожу рукой. Вожу по разными выступами. Я ищу что-то, но не знаю точного места. Потому что это что-то принадлежит не мне. Я напряжена, ведь я делаю что-то плохое. Я ищу что-то посреди ночи. Вдруг кто-то отдёргивает меня и я страшно пугаюсь. По моему лбу и спине течет пот. Очень жарко. Этот кто-то - мой брат, Фред. Он выглядит ужасно. Наверное я тоже. Он спрашивает меня, что я делаю. Я не знаю что ему ответить. Я стою и тупо пялюсь на него, даже не убрав руку из-под перил. Моя рука наконец нащупывает что-то. Пакетик. Волшебный пакетик. Фред смотрит на меня, будто не узнает. Будто не верит в то, что видит перед собой. Мой милый, любимый брат разочарован. Он разочарован во мне. Не в ком-то. В своей сестре. Фред трансгрессирует вместе со мной, так и не заметив "клад" в моей руке. Я быстро прячу его в белье, отодвинув джинсы, будто поправляя после перемещения. Фред расспрашивает меня. Я вру что-то, не понимаю и не помню что. Это было совсем недавно. Совсем недавно мне было запрещено выходить из дома. Фред ничего не нашел в моих карманах. И никому ничего не сказал. Ведь он так любит меня. Ведь я его единственный близкий человек. О Фред, надеюсь, ты простишь меня. Но картинка снова меняется, я снова в своем детском воспоминании, и я всё ещё пересказываю сказку Андерсона: — Встретил на следующий день Джон попутчика, с которым ждало его много приключений... Летом мне снова хорошо, ведь у меня снова есть таблетки. О, мне так хорошо. Я лежу на кровати, моя голова свисает, а ноги закинуты на стену. Работает вентилятор и меня обдает ветром. Я лежу в позе перевёрнутого стула и представляю чудные вещи - я еду в машине, высунув голову в люк и счастливо кричу. Или это было на самом деле? Не могу сказать, но теперь мне нельзя выходить из дома. Ну ничего, совсем скоро я вернусь в школу, а до этого времени таблеток мне хватит. Мне невероятно повезло, ведь в неизвестном пакетике их было около двадцати штук. Наверное кладовщику досталось. Ну ничего, он то не святой, чего его жалеть? В моей комнате грязно, но меня это не волнует. Скорее наоборот - в тенях ночи я вижу причудливые вещи. Силуэты веселят меня и я совсем не хочу убираться. Я хрипло смеюсь, так и не сместившись ни на дюйм. Как же всё таки мне хорошо! — Влюбился как-то Джон в принцессу, но не в обычную. Та хотела, чтоб жених её за три дня научился читать её мысли. — Стал легилиментом? — Нет, Альбус. Просто, ну, понимал её хорошо. Ну а дальше много крови, которую нашей малышке слушать не стоит. Незнакомец помог справится с ней и признался, что он - призрак. С той самой раскопанной могилы. Наверное, тем летом мне и стали снится странные сны. Я видела множество детских воспоминаний. Каталась на качели. Я размахивала ногами и мне помогал ветер, чтобы я не стояла на месте. Ела сладкую вату в парке развлечений. Она была похожа на облако, только сахарное. Играла с другими детьми. Дети были такими же маленькими, как и я. Ну в общем была обычным счастливым ребенком. Делал то, что должны делать дети. И всё в таком роде. — Дай угадаю? Это конец? — Нет, Лили. Дальше Джон влюбился в другую принцессу, уже нормальную, а тень пропала. Я стою на лестнице. Глаза болят. Я плачу. Я вижу, как моя мать уходит с собранными чемоданами. Мне так плохо. Я так обижена. Я не нужна ей. Она нашла свою более хорошую семью, в которой никому из нас нет места. Ни папе, ни Фреду, ни мне. Я пытаюсь скинуть с себя одеяло, ведь мне душно. И жарко. Это оказалось не такой уж простой задачей. Одеяло больше меня. Ну оно предназначено для того, чтобы укрыть человека полность. И мне оно кажется слишком тяжёлым. Кое-как я все же справляюсь. Второй сложной задачкой оказывает открыть полог. Я задвинула его, он есть на кроватях в Хогвартсе. И он очень тяжёлый. Глаза ничего не видят, ведь в комнате нет света. Как и людей. Кроме меня. В комнате только я. Я одна. Шарю по тумбочке рукой, чуть не опрокинув полу-пустой стакан с водой. Беру его в трясущуюся руку и выпиваю. Стакан тоже кажется тяжёлым, но я справляюсь. Я пытаюсь встать - сначала тело плохо слушается, но у меня снова успехи. Я трясусь как осиновый лист. Может, мне холодно? Но я не вижу своей мантии. Я решаю выйти без неё. Я не знаю куда я иду. Мне просто нужно идти. Лестница плывет. Или может я плыву. Или глаза плывут. Не знаю. Но у меня получается спуститься. В голове снова рассказывают истории. — Ладно, дай мне попробовать. — Она выхватывает какой-то предмет из моих рук. Светящийся. Наверное это палочка с Люмосом. Или фонарь. Не знаю. Все плывет. — Я расскажу о тени... Я выхожу из гостиной. Я в коридоре. Не помню, были ли там люди. Это плохо. Я бы не хотела, чтобы меня кто-то видел. Я в темном коридоре. А сказка продолжается... —...собственной жизнью,... старая тень... О, это похоже на меня. Последнее время я тоже тень. Ну не в прямом смысле. Но меня мало кто видит. Мало кто замечает. Но я и рада. Меня замечает только Пит. И его дружки-спонсоры. Мне кажется, будто я вижу что-то рыжее. И зачем-то я иду туда. Может это Лили, которая продолжит сказку? Это рыжее пятно меня окликает. Может это и правда Лили? Но что она тут делает? В это ужасной темноте. Моей маленькой кузине тут не место. Потому что она рассказывает сказку. Но если это и правда она, то мои дела паршивы. Я хоть не у башни Гриффиндора? Да нет, я не так уж и долго иду. Наверное. Я так думаю. Рядом с рыжим пятном замечаю другое, оно какое-то бело-черное, с зелёными вкраплениями. И кажется, будто оно тоже что-то говорит. И его голос удивительно похож на Альбуса. Конечно, он ведь следующим рассказывал сказку. Я непроизвольно ускоряюсь, проходя мимо пятен. Мимо теней. Или следую за тенью. Из чьей это сказки? Сейчас же черед Альбуса! — Ну я не то чтобы знаю что-нибудь интересное... — Мой кузен мнется. — Давай! — Подбадривает его Джеймс, пихая в плече. — Из Андерсона мне больше всего нравится "Стойкий оловянный солдатик". — Из-за иронии в названии? Ну типо, стойкий, но одноногий? — Джеймс все ещё пытается расслабить его. — Если ты думаешь что какой-то не такой, то это не так! Ну, я так в каком-то видео слышала. — Быстро проговаривает Лили. — Нет блин, потому что хочет, чтобы его зажарили в печке! — Раздражённо говорю я. — Но я на самом деле не помню уже большинство, давай, Альбус, нам интересно послушать. Кажется, будто пятна попытались идти за мной, но я ушла быстрее. Может это какие-то чудища, встречающиеся на пути солдатика? Я снова забыла какие. Нужно будет обязательно спросить у Альбуса. Он наверное помнит, ему же нравится эта сказка. Я иду куда-то. Не знаю куда. Наверное к Питу. А зачем мне наверх? Мы же всегда видимся внизу! Я уже чуть ли не разворачиваюсь назад, как вспоминаю. Он же учится на Рейвенкло, точно! А они как раз живут наверху, в башне. Я берусь рассказывать последнюю сказку на сегодня. В моей руке снова фонарик. Мы сидим в шалаше, который сами построили. Дома нет взрослых, поэтому мы не спим так поздно ночью. Я чуть не врезаюсь в столб, но вовремя уворачиваюсь. Сейчас же сказка Альбуса! Я иду, прямо как солдатик к возлюбленной. Но вот только она у него была получше, чем у меня. Я бы никогда не назвала Пита "блестящим". Он делает меня счастливой, да, но он делает это не за бесплатно и не от большой любви. — Моя сказка называется "Эльф из розового куста". Как-то это чудо заметило что-то странное. Он стал свидетелем того, как мужчина убил одного красивого юношу... Живот сводит судорогой, кажется, меня сейчас вырвет. Где я, черт возьми? Подхожу к окну. Наверное этаж пятый. Здесь как раз есть туалет. Он конечно мужской, но какая разница, если я сейчас испачкаю коридор? Иду к уборной. Я снова вижу какие-то пятна вдалеке. Но они другие. Синие. И более четкие. Сдается мне, это два человека. Нет, три. Там на фоне ещё кто-то жёлтый, Хаффлпаф наверное. В уборной горит свет. Ну, они все ещё не мешают мне подойти к унитазу. — Он отрубил его голову, после чего закопал вместе с телом. Мои глюки достигают пика, ведь теперь мне кажется, будто сказка повторяется в реальности. Один из синих людей-огоньков падает и больше я не вижу его. Второй становится каким-то более темным, будто бордовым. И самое страшно - в его руке остаётся что-то. Что-то овальное. И из этого чего-то льется жидкость. Кто-то кричит. Я резко останавливаюсь и глотаю рвоту. — ...Его невеста ночью нашла труп и выкопала голову. Кричит то самое мелкое, едва заметное жёлтое пятно. Оно хватает странный предмет из рук оставшегося пятна. Так. Чего я стою. Мне же нужны таблетки. А глюки у меня не впервые. Тихонько иду по коридорам. В глазах темнеет. Я не помню как зашла в гостиную с вороном. Я не замечаю, как захожу в комнату. — Она поставила голову в самый большой горшок и засыпала землёй, после чего вырастила там цветок. — А её брат? — А его настигло возмездие. Как - история умалчивает. Тошнота вернулась. Я хватаю первый попавшийся предмет в руки - им оказывается огромное мусорное ведро, в котором я успешно оставляю свой обед. Желудок пуст, а во рту вкус горечи. Я вытираю лицо рукавом. Теперь он слюнявый и воняет. — Роксана, какого хрена? А если бы я был здесь не один? — М-м, не знаю. Ничего. Мне насрать, Пит. Правда. Мне нужны ещё таблетки, понимаешь. — Нет. — Почему? — С таким успехом ты скоро отъедешь. И повезет, если в рехаб. — Тебе то какое дело? — Я же люблю тебя, Рокси. Я не хочу стоять на твоей могилке. — Да ну? Тогда бы ты меня не подсаживал на это дерьмо. Уже поздно, Пит. Просто скажи, что мне сделать. — Заплатить. — Ага, я помню. И кто в этот раз. — Деньги. — В смысле? — готова поспорить, что уставилась на него с самым тупым выражением, какое видел этот свет. — Теперь я буду принимать от тебя только наличку. — Ты же знаешь, у меня её нет. У меня нет никаких денег. В ответ Пит пожал плечами: — Значит, не будет таблеток. Оставайся у меня на сегодня. Боюсь, ты не доберешься до своей комнаты, — его взгляд буквально впился в мои глаза, — но только попробуй украсть их. Поверь, ты пожалеешь. Больше я ничего не помню. Мебель стала черной. Стены стали черными. Как и пол с потолком. Комната погрузилась во мрак. Пит пропал. Пропала и ваза, и кровать, и тумба, и шкаф. Пропало всё. Я отключилась.