Огонь

«Время — мираж, оно сокращается в минуты счастья и растягивается в часы страданий» © Эпикур

      Кагами резко открывает глаза. Потолок родной спальни смотрит в ответ, пока Кагами громко дышит носом. «Как? Что произошло? », — висели в воздухе вопросы, ответы на которые он не знал. Медленно поднимает руку на уровень глаз. Вроде бы всё хорошо. Его родная рука, только какая-то она... Маленькая что ли? Подняв вторую — сравнил. По ощущениям нечего не изменилось, лишь головная боль, да лëгкий шум в ушах. Тайга нечего не понимал.       Взяв себя в руки, Кагами поднялся с кровати. Опираясь одной рукой на тумбу, а другой о стену, остановился. Перед глазами полный фейерверк. «Собравшись с мыслями» ещё раз, Тайга, по стеночке, зашагал в коридор. Всë навалилось огромным снежным комом. Чувствовал он себя будто не в своëм теле.       Как оказало в своëм, но, как бы это фантастически не звучало, уменьшенном. Огромное зеркало в ванне достаточно понятно показывало абсурдность всей ситуации. На Тайгу смотрело его отражение. Казалось бы, что в этом такого удивительного. Удивительно то, что ему пошёл третий десяток, и Кагами это ощущал, но отражение показывало юные черты лица.       У Кагами поджались ноги и он рухнул на пол ванны. Судорожно стал ощупывать лицо и тело, подмечая, что и правда изменился. Нет шрама под левой лопаткой от падения со второго этажа горящего торгового центра, за ухом от нечаянно задетой горячей балки в частном доме. На руках нет мозолей от интенсивной работы на сменах, лишь маленькие порезы от обычного кухонного ножа. Его тело изменилось. Плечи стали чуть-чуть уже, в росте он убавил с десяток сантиметров. Про лицо и говорить не надо. Пяти дневная щетина сошла, сменившись на гладкую, как у младенца, чистую кожу. Взгляд свеж, хоть и проснулся относительно недавно. В нём столько жизни и света, сколько не давала не одна лампочка в его доме. Да даже если собрать их все сейчас, должного эффекта не будет.       Поднимаясь на трясущихся ногах Кагами вернулся в комнату. Порывшись в ворохе одежды, вытащил из кармана рубахи телефон. Цифры на дисплеи повергли в шок. Только сейчас до Кагами начало доходить во что он вляпался.       Двадцать второе сентября две тысячи десятый год.       Кагами восемнадцать. Кагами, мать твою так, снова восемнадцать.       Замкнулся круг. Все мысли, что до этого крутились хороводом в голове, исчезли будто их никогда и не было. Такое иногда бывает, когда вечером внезапно выключают свет во всех доме, а ты с фонариком пытаешься понять: пробки выбило или плановое выключение света. В такие моменты ты нечего не ждёшь. В голове становится пусто, а на лице появляется улыбка. «Ну прекрасно!», — злишься на всех кто мог в этом быть виноват.       Но сейчас был день, свет из ванной комнаты горел исправно, а вот ощущал себя Тайга в полной темноте. Инстинкты отключились вместе с сознанием. Кровь набатом билась в ушах, а на лице выступала тень паники.       Телефон выпадает из онемевших рук и падает на пол — разбивается экран, — расплываясь причудливой паутиной из трещин, окончательно добивая доисторический аппарат.       Тогда самым правильным для себя в подобной ситуации Кагами выбрал сон. Ну как выбрал. Ноги начали подкашиваться от осознания и присев на кровать Кагами сцепил руки в замок, начал судорожно всë обдумывать. Но не получалось. Страшные цифры из экрана сотового всплывали перед глазами и чтобы хоть как-то оградиться от этого, закрывал на несколько секунд глаза и потом открывал. В очередной раз прикрыв глаза, Кагами опустил голову на подушки и не поняв как погрузился в сон без сновидений.       Проспав до самого вечера Тайге легче не стало. Разомкнув налитые свинцом веки, он ощущал что будь ему хоть пятьдесят хоть восемь, а голова будет болеть в любом случае. Как родовое проклятье чес слово. Тайга сверлил взглядом стену. Хотелось закрыть глаза, а открыв их, понять, что всё это, просто ужасный сон. Но вот ты проснулся и тебе больше нечего не грозит. Одна только проблема — это не сон. Это всё чёртова реальность, в которую Кагами не хотел верить.       С протяжным стоном, который был больше похож на скулëж раненого зверя, Тайга отвернулся к окну. Вечерний Токио играл яркими огнями, а последние тёплые деньки уходили. Кагами нравилась холодная погода, но не тогда когда он сам на улице. Наблюдать из окна на людей, которые спешат кто куда было забавно. Внутри, где-то между рëбрами с левой стороны, зарождалось приятное чувство, что отдавало теплом. Да таким, какое, наверное, не один пожар не смог бы затмить. Всё меркло на его фоне.       Но сейчас Кагами не чувствовал этого. Приятное тепло испарилось, оставив после себя лишь горстку пепла. Не отрывая взгляда от окна Кагами пытался прислушаться к себе и найти отклик хоть к чему-нибудь. Тишина. Тишина, какой даже на самом гиблом кладбище не сыскать. Лишь желудок откликался тугой болью, заставляя вспомнить, что он, не ел двое суток.       Ступая босыми ногами по ледяному полу Тайга направился на кухню, попутно старался восстановить хронологию событий у себя в голове. Обрывки фраз, моменты, всë перемешивалось в голове образую тупую боль. Как будто и не было нечего. Но это было странно. Всё было странно. Четверть жизни прошло перед глазами. Столько всего произошло, что страшно подумать: «а что дальше? ». Сейчас, ища в холодильнике что можно пожевать, Кагами начинает осознавать, что с ним действительно происходит. Он помнит каждый прожитый день, он помнит что случится через неделю, месяц, год, пять лет. И это его пугает. Почему и как вообще его занесло в эту временную петлю?       — А может всë было просто долгим сном? — не переставая навязывал себе эту мысль Кагами.       А действительно. Вдруг всë, что с ним произошло сплошь сон? Он настолько сильно устал, что погрузившись в царство Морфея сам не понял как заплутал и дорогу только сейчас смог найти. Даже если и так, то почему всё то, что «приснилось» ощущается так реально. Проверить свои догадки он не мог. Все шрамы, которые он получал во время пожаров исчезли, как будто их никогда и не было. Он не мог нечего проверить. Хотя одно он мог.       Набирая номер капитана пожарной части Кагами только тогда увидел, что телефон у него другой. Тот, которым он пользовался, Тайга купит аж только после выпуска из университета и то, потому что этот будет на последнем издыхании. Так необычно.       Вернул его в реальность хриплый голос, который доносился из динамика и явно ждал ответа.       — Алло.       — Алло. Кто это?       — Кагами.       Всего на секунду на той стороне замолчали. Кагами затаил дыхание в ожидании банального чуда. А вдруг а может? Но надежда умирает последней, неправда ли?       — Извините, вы наверное ошиблись. У меня нет знакомых с таким именем. Может быть вы...       — Простите. Я в номере цифры перепутал, — не дав договорить парню Тайга отключился.       Вот и забился последний гвоздь в его персональный гроб. Идеи кончились. Что делать дальше? Как жить то дальше? Неужели ему снова придётся проживать все те моменты, которые разбивали сердце на множество осколков? Видимо да. У Кагами другого выбора просто не оставалось. Сейчас, в кругу знакомых и близких Кагами как никогда ощущает себя одиноко.

***

      Рассматривая белоснежный кафель Кагами задумался. Почему именно восемнадцать? Насколько он помнил из историй Куроко, после реинкарнации человек обычно попадает в тело младенца, где и начинается его новая, полноценная жизнь. Почему же так, как есть сейчас, непонятно. Может быть в этом был какой-то свой сакральный смысл? Может это вселенная даëт знак, что пора бы что-то менять и лучше всего начать с юношеских лет? Кагами даже не знал виновата ли в этом вселенная и реинкарнация ли это вообще.       — Восемнадцать, — буркнул в пустоту Тайга, погружаясь в воду полностью.       Восемнадцать лет — возраст не поддающийся полному описанию. Если в десять ты глупый ребёнок, а в двадцать пять уже взрослый, то восемнадцать — это нечто иное.       Сколько лет должно быть, чтобы тебя считали взрослым? Десять, двадцать, тридцать? То не особо важно. Важно не то, сколько тебе лет, а то, какой ты в душе. Возраст — не главное. Возраст всего лишь число. Цифры которые год за годом увеличиваются.       Бывает такое, что старики, сидя в креслах, смотрят в окно и говорят: «Будь я на сорок лет моложе...» и рассказывают, чтобы они делали быть на эти самые сорок лет моложе. Рядом внуки сидят, и увлечённо слушают, мысленно ставя себе на пометку сделать также потом. Но речь не о том. Речь идёт о том, что возраст — цифры, которые прибавляются с годами, но мы не ощущаем это.       Свои восемнадцать Тайга помнил смутно. Те события смешались с новыми и теперь кроме пары моментов он больше не помнил. Лишь яркими вспышками в памяти всплывало знакомое лицо Тацуи. Кагами слишком хорошо помнил золотые моменты проведённые с «братом», от чего чувствовал себя паршиво. Безумно хотелось позвонить и просто поговорить. Услышать знакомый голос и наконец, то почувствовать себя в безопасности. Но номера стëрлись, когда Кагами исполнилось двадцать два. А может сейчас можно позвонить, ведь номер наверняка остался?       Порыв немедленно позвонить Химуро оборвался внезапной трелью телефона, который до этого спокойно покоился на стиральной машинке. Да, ему после падения досталось знатно и когда Тайга попытался в первый раз его включить тот красочно послал его. Но на восьмую попытку многострадальный аппарат сжалился над своим хозяином и включился, но с условием. Теперь он будет ну просто безбожно лагать, а батарея будет уходить на раз два. Ну и ладно, главно, что работает, а с остальным Кагами как-нибудь справиться.       Услышав сквозь тонкую толщу воды мелодию Кагами вынырнул. Это первый раз с момента пробуждения, когда ему кто-то звонит. Потянувшись к телефону Кагами, не глядя на иконку имени, принял звонок. Как оказалось надо было.       — Ну наконец-то. К дьяволу на аудиенцию быстрее попасть, чем до тебя дозвониться, — буйствовала Рико, на фоне которой раздавались ещё примерно голоса трёх-четырëх человек.       Кагами просто не знал что и сказать. Мысли не формировались в предложения. Всё что мог делать Кагами открывать и закрывать рот, и то, чтобы вздохнуть.       — БаКагами? — а Рико всё висела на линии.       Теперь её голос звучал немного настороженно. Что говорить? Кагами стал бегать глазами по ванной комнате пытаясь что-то придумать.       — Я перезвоню.       Единственное, что смог вытянуть из себя Тайга и отключился.

***

      Старая добрая школьная форма старшей школы «Сейрин». Кагами уже и забыл когда в последний раз надевал её. Рассматривая себя в зеркале Тайга не узнавал себя. Он привык к форме пожарного, да старым растянутым штанам с не менее потёртой футболкой. Сейчас же кристально белая рубаха, тщательно — будто новые! — выглаженные брюки, на плечах накинут будто с иголочки гакуран. «А это точно я?», — задавался вопросом Тайга, шнуруя кроссовки. Тогда он и не замечал в чём, ходил, а сейчас, рассматривая себя в отражении пребывал в замешательстве. Прошло три дня после того как его «выкинуло в прошлое». Всё это время Кагами привыкал к возможностям своего тела и пытался подстроиться под новый ритм жизни.       Пока стратегия у него была такая — плыть по течению, а в случае экстренной ситуации, действовать по ситуации. Экстренная ситуации могла случиться в любой момент, но пока Тайга старался об этом не думать. В последнее время он вообще старался по долгу о чём-либо не задумываться. Последний раз, когда он задумывался о чём-то серьёзном, то на мгновение появилась мысль повесится, ибо второго прохождения своей жизни он не был готов.       Время на настенных часах показывало, что пора бы поспешить, если Кагами не хочет опоздать. Фыркнув, Кагами в последний раз взглянул в зеркало и вышел из квартиры. Время хоть и поджимало, но Кагами шёл медленно, рассматривая окружающую его обстановку. За пять лет, тут многое что изменится. Неизменным останутся лишь люди, которые живут с ним по соседству и он сам.       Резко Кагами остановившись посредине дороги и задумался. А надо ли ему это? Он знал, что его ждёт после нескольких лет игры. Он потратил столько времени и что теперь? Удручающие мысли снова начали лезть в голову, поражая чувствительные участки мозга.       Тычок в плечо вывел из болезненных раздумий. Мужчина покрепче ухватился за свой портфель, наспех извинившись, поспешил по своим делам. Кагами промямлил себе под нос «прошу прощения» и в ускоренном темпе поспешил на занятия.       Зайдя в класс Кагами на мгновение растерялся, забыв своё место. Прикрыв на секунду глаза, спокойно выдохнув и напрягая свои извилины, Кагами вспомнил где сидит. Уместившись на стуле Кагами пришёл к выводу, что неброские мелочи, по типу места в классе, он забыл, поскольку они не особо на что-то влияют. Это станет, конечно, проблемой, но об этом Тайга подумает после занятий в более спокойной обстановке. В месте где не будет много шума, где не будут переговариваться об всякой ерунде одноклассники и Куроко не будет выжидающе заглядывать в душу.       Наконец обратив внимание на нежданного гостя, Кагами испуганно отскочил, скрипя стулом о пол. Привлекая много не нужно внимания Тайга глухо извинился и вернулся на место, грозно поглядывая на Тецую. Окружающие увидев причину испуга одноклассника лишь выдохнули и продолжили между собой общаться. Это всего лишь Куроко, которого в очередной раз не заметил его «свет».       — Доброе утро, Кагами-кун.       — Доброе.       А Куроко всё такой же. После выпуска они держали связь не больше полтора года, из которых полгода держались на общих знакомых. Потом пошли редкие недолгие встречи, затем поздравительные открытки на праздники, а после их общение и вовсе прекратилось. Казалось бы, после женитьбы с Момои, которая осталась близкой подругой Дайки, они должны были снова близко общаться, но что-то не задалось. Во всяком случае у Кагами. Так получилось у него практически со всеми. Учёба, работа выкачивали много энергии, и связи с друзьями порвались. Но Тайга особо не расстраивался. По крайней мере у него был Аомине.       Куроко хотел было ещё что-то спросить, но звонок на первый урок остановил его. Он просто кивнул Кагами и молча сел позади него. Со временем менялось многое, но только не их рассадка.

***

      Выползая из здания школы Кагами чувствовал себя выжатым лимоном. После выпуска Тайга многое позабыл, но точно не «тяжесть» знаний, а если точнее, система их получения. Последний учебный год давал о себе знать неимоверно трудными тестами по всем предметам сразу, от чего голова у многих пухла, а у Кагами так вообще взрывалась. Конечно, у него был небольшой плюс. Учёба в университете тоже его кое-чему да научила. Какие-то задания Кагами, как орехи щёлкал, а над чем-то страшно тупил.       Сейчас, вдыхая свежий воздух Кагами как никогда хотел раствориться. Как лёгкая дымка, развеяться по ветру и чтобы нечего больше от тебя не зависело, и ты, собственно, тоже.       Унылый настрой сбил жалобный скулёж желудка. За сегодняшний день Кагами хорошо только утром смог поесть. В обеденный перерыв он был в прострации либо ходил по зданию школы, рассматривал разные объявления на досках в коридоре, за учениками из других классов. Прошло чуть больше месяца, а Тайга до сих пор не может отойти от навалившегося на его черепной коробок.       Покрутив головой из стороны в сторону, Тайга похлопал себя по накаченному торсу, двинул в сторону одного знакомого заведения. Этот вечер Тайга проведёт в гордом одиночестве, но зато сытно. Кто же знал, что помимо того, что ужин будет сытым, к тяжёлому форварду «Сейрин» внезапно присоединится Куроко.       Как это и было обычно сев за относительно свободный столик и приступив к поеданию не особо полезного ужина Кагами не заметил Куроко. Тот не изменяя своим традициям молчаливо попивал клубничный милкшейк и во все глаза смотрел на Кагами. Если это, конечно, можно было так назвать.       С минуту поглядев друг на друга Куроко первым решил заговорить:       — Добрый вечер, Кагами-кун, — сама учтивость.       Язык снова будто отсох. Видимо в последнее время притворятся глухонемым Кагами нравилось всё больше и больше. Потребность в общении с некогда дорогими людьми в один момент ушла, громко хлопнув дверью.       Опустив глаза на поднос с едой Кагами лишь качнул головой в знак некоего приветствия. На что-то большее сил не было. Не физических, а моральных. Куроко же наоборот стал более оживлённым. Стал задавать стандартные вопросы по типу: «как поживаешь?» и «что делаешь?».       — Ты уже слышал новость?       — Какую?       — На следующей недели у нас состоится тренировочный матч с «Кайджо».       Кагами наконец-то подняв голову и уставился на Куроко. Если быть до конца честным, то всё, что говорил сегодня тренер Тайга прослушал. Всё его внимание было устремлено исключительно на состав команды. Третий год обучения только-только начался, а у них в команде много новых лиц. Жалко, конечно, что Рико больше не их тренер, хоть и часто звонит и приходит в клуб, но и новый вроде как не плохой. Удивительно, но его, как и многих из нового состава, Кагами не помнил и посей день.       Сидя за банкой пива в один из немногих вечеров Кагами вспоминал «Сейрин». Как он только пришёл к ним, поход за супер-мего-вкусной булочкой, клятвы на крыше и парней. Сурового капитана, доброго Киёши, задорного Коганея и многих других. Он вспоминал матчи в которых участвовал с ними. С его составом.       Третий год стал для Тайги сложным не только по учёбе. Многие выпустились и теперь, что было удивительно, на самого Кагами свалилась забота о младших. Первогодки смотрели на него, как на восьмое чудо света. Оно то и понятно. Многие поступили в «Сейрин», чтобы увидеть в живую и, по возможности, сыграть с «звёздным дуэтом».       Тайга же просто не знал куда себя девать. Он часто слышал тихие разговоры младших, о том, какой он крутой, хоть и суровый. Подобное, безусловно, грело душу, но что-то было не так. Лишь со временем Тайга понял, что это был банальный страх опуститься в глазах первогодок, ведь тяжёлый форвард «Сейрин» был для них примером. Человеком на которого хотелось быть похожим. Старший брат на которого все старались равняться, хоть и знали его скверный характер.       Поэтому сегодня, когда один из новичков открыто признался, что мечтает играть так же как Тайга и является его безумным фанатом, сам Тайга обомлел. Он просто вылупился на первогодку и обдумывал его слова. Неловкую паузу поспешил исправить Фукуда предложив новичку показать как лучше пасовать. За это Кагами молчаливо поблагодарил его.       Под конец тренировки, тренер собрал всех для объявления новостей. Видимо тогда новость по «Кайджо» была озвучена, но преспокойненько прошла мимо ушей Тайги. Собственные мысли были куда интереснее.       — Хорошо, — ответил Кагами, раскрывая новую булочку.       Тайга поёжился от мысли о скорой встречи с Кисе. Это будет один из самых тяжёлых матчей. Не в физическом или умственном плане, а в моральном. Встречаться с Кисе Тайга не желал, и если бы была его воля, то ещё бы тысячу лет с ним не виделся. Не хотелось слышать его звонкий смех, видеть счастливую улыбку и блеск медовых глаз. Не хотелось даже дышать с ним рядом одним кислородом и в этом Кагами видел полную заслугу Кисе. Он сам виноват, что настроил против себя «тигра». Теперь же он будет отхватывать по полной. Тайга просто морально изнасилует его на площадке.       Куроко попытался развить разговор дальше. Кагами его слушал в пол уха, снова уйдя в раздумья. И тут его посетила гениальная идея. Глаза загорелись сумасшедшим блеском, отчего Тецуя выпустил изо рта трубочку и подозрительно сощурился. Ему определённо не нравилась скорость с которой скакали эмоции Кагами. По меркам Тецуи столь быстрая переменчивость настояния Тайги сулила какую-нибудь дичь, за которую потом прилетит по маковке обоим. Ибо где Кагами с “гениальной” идеей, там и Куроко с аптечкой первой медицинской помощи. После этого их тандем всегда получал по шапке.       Но Кагами лишь быстро попрощался, сгрудив на Куроко с десяток оставшихся бургеров, и вылетел из кафе. Куроко нечего не оставалось как скинуть в сумку внезапно свалившие на его голову припас еды и молился, чтобы Тайга не вляпался в очередную передрягу.

***

      «А может мне их свести?», — пришла мысль Кагами за обедом. Сама мысль, казалось бы, фаталити, но если задуматься, то именно с ним Кагами и застал Дайки. Вели они себя как обычные друзья, но к тоже знал, что это игра на публику. Шутливые драки, игры по вечерам и лёгкое «я на часок к Кисе» всегда хранили в себе двойное дно.       Тогда Кагами не задумывался, что его парень может ему изменять, когда случайно находил чужие шорты или ещё какую-либо вещь Кисе. Доверие к этому человеку было настолько безграничным, что даже мысли о неверности Дайки не было. У них дома частенько после учёбы или работы бывали «чудесатые», парни из «Тоо» или «Сейрин», с которыми получилось сохранить связь, а потому подозрений не возникало.       Но у всего есть конец. Всё тайное когда-нибудь становится явным. Так и с ними. Когда Аомине с Кагами поссорились в последней раз именно к нему Аомине пошёл и, собственно, остался. Ненадолго, конечно, но два года тоже срок.       Мрачные картинки того вечера прошли кинолентой в голове. Что же пошло не так и где Кагами оступился? В чем же был его промах? Или та самая, чистая и вечная любовь, всего лишь иллюзия? Некий обман в который зайдя, не можешь выйти, полностью привязывая себя к человеку? Тряхнув головой Тайга попытался отогнать удручающие воспоминания. Только самокопания ему до полной кучи не хватало.       Подъезжая к станции с десяток людей вышли и место для Тайги сразу нашлось. Покрутившись в поисках пожилых тётушек и дядечек или беременных женщин, Тайга не обнаружив оных уселся, сразу прикладываясь к холодному окну. Ему выходить через три станции, поэтому не откладывая идею в долгий ящик, Тайга стал обмозговывать её, строя приблизительный план по его реализации.       Приближавшийся тренировочный матч с «Кайджо», который к большой радости Кагами, был очень кстати. Нет, не потому что он скучал по Кисе и давно его не видел, нет. Будь он в других обстоятельствах то первое, что сделал бы тяжёлый форвард «Сейрин» — выбил пару зубов из этого идеального рта. После расставания с Дайки, Кагами не видел Кисе не разу. Это было, собственно, ему на руку. Если бы они случайно встретились бы где-нибудь на улице, то с вероятностью в девяносто восемь процентов Рёте понадобилась бы неотложная помощь.       Сейчас кроме смирения Тайга нечего не чувствовал. По сути они с Кисе в одной лодке. Оба попали под чары Аомине.       На телефон пришло сообщение от Куроко, в котором он писал, что матч запланирован на вторник через две недели. И что Кисе заглянет к ним завтра поздороваться. Всё складывалось ещё лучше, чем прикидывал Кагами.

***

      Внезапное предположение Кагами в буквальном смысле выбило почву из-под ног Рëты. Рыжий мячик выпал из онемевших рук, а удивлённый взгляд медовых глаз вцепился в фигуру Тайги. Последний крутил в руках бутылки из-под воды и смотрел на нежно-голубой небосвод. Погода радовала с самого утра подарив лёгкий ветерок и безоблачное небо.       — Что?       — Тебе нравится Аомине, — повторил Кагами, подбирая улетевший в дальний угол уличной площадки мячик.       — Это вопрос или утверждение? — попытался извернуться Кисе, глазами ища Куроко.       Но тот не мог при всём желании подслушать их разговор. Хитрый змей Кагами предусмотрительно отправил «тень» в магазин подальше за мороженным, давая возможность поговорить им наедине.       — Утверждение.       Этого и боялся Кисе. Все прекрасно знали, что лёгкий форвард «Кайджо» неровно дышит к Аомине. Но это было не что-то в плане влюблённости, думали все пока Кисе старался держать планку. Да, мы друзья и я не отрицаю, что он мне нравится, говорил его взгляд направленный на Дайки. Когда они играли в баскетбол такой взгляд можно было спутать с простым восторгом от хорошей игры с достойным противником. Кисе же всегда так на него смотрел. Только слепой не мог заметить как загораются медовые глаза Рëты при виде форварда «Тоо». И Кисе наивно считал, что все слепые и не видят его влюблённых глаз, в частности и сам Дайки. Сюрприз ему устроил Кагами, который не просто предположил, а уверенно сказал об этом Кисе. Значит ли это, что раз такой недальновидный и наивный Тайга смог это понять, то тогда и остальные смогли? Кисе терялся в догадках и попросту не знал, что ему делать.       — Так очевидно? — смиренно спросил Кисе, падая на скамейку.       — Нет, я блефовал. Я не знал правда это или нет, — солгал Кагами.       Кисе совсем зажался и спрятал лицо в руках. Его провели, как маленького ребёнка, а он этого даже не понял. Тяжело вздохнув Тайга продолжил:       — Так признайся ему.       Если судить по календарю то, сейчас наступает время, когда именно Аомине должен начать подкатывать к Кагами. Чтобы избавить себя, а точнее свою задницу, от излишнего внимания аса «Тоо», Кагами наконец-то выставляет на игральную доску Кисе. Переключить внимание Аомине с себя на игрока «Кайджо» Кагами делает обоим чудесный подарок. Ведь, если Аомине сразу начнёт крутить роман с Кисе, то это в корне поменяет всё.       Конечно, Аомине Тайга ещё не видел. Но оно наверное и слава богу. Тайга не знал как реагировать если где-то внезапно встретит аса «Тоо». Растеряется и убежит? Останется на месте с шокированной физиономией? Или в излюбленной манере пройдёт мимо и даже бровью не поведёт? Тайга этого уже не знал, но мог сказать точно одно: его сердце может остановиться.       Из мыслей об Аомине его вернула мордашка Рёты, который появился напротив лица Тайги слишком близко. Если чуть-чуть пододвинуть лицо можно столкнуться носами или того похуже.       — Ты правда думаешь, что Аомине-ччи ответит мне взаимностью?       «Да», — мысленно ответил на вопрос Кисе Тайга. В слух же решил озвучить иное. Отодвинувшись от лица аса «Кайджо», Кагами картинно задумался, а потом выдал:       — Может да, а может нет. Он сама внезапность. — и в какой-то степени это было правда. — Я точно не знаю, но предчувствие у меня на этот счёт хорошее.       — Кто «сама внезапность»?       Куроко появился внезапно, хотя это и не было удивительно. В любом случае всё, что хотел Кагами сказать он уже озвучил. Первая часть плана пошла в действие, можно переходить ко второй.       — Кто-кто? Ты, конечно, — выпутался из ситуации Кагами, смотря на растерянного Кисе. Боже, он как нянька в детском саду. Только нянька не для пятнадцати детей, а для одного. Капризного, несносного, вредного и очень настырного ребёнка, который в ответственный момент не знает, что сказать. — Ты мороженное купил?       «Тень» кивнул и протянул вкусный и холодный — только из морозильника, — фруктовый лёд. Ели молча. Кисе принялся за угощение и кажется забыл о разговоре. Куроко также медленно поедал мороженное, присев на лавку, прикрыл глаза от удовольствия. Один Кагами заталкивался сладостью и смотрел в даль. В очередной раз ушёл в свой внутренний мир, где не было ни Кисе, ни Куроко, а лишь все поглощая тьма и тишина.

***

      94:101       Как и ожидалось «Сейрин» одержали победу. Новички хорошо себя показали перед не слабыми соперниками. Тренер же, сидел на лавке и чувствовал себя выжатым лимоном. Вроде бы сидел нечего не делал, а устал. Так бывает, когда Кагами сносило крышу и следить за ним приходилось всем клубом. Сегодня был один из таких дней.       Кагами, как и обещал, не жалея сил, сносил всё на своём пути. Даже бедный Фурихата, который просто хотел предложить воды в перерыве между второй и третей четвертью, ощутив на себе взгляд карминовых глаз, плюхнулся на пол мимо лавки. Конечно, извинившись и приняв презент, в виде бутылки воды, Кагами стал понемногу успокаиваться, ибо команда не виновата в дерьмовом настроение их аса.       Рёта же ничуть не расстроился. Под конец игры даже руку пожал злому Тайге, рассматривая его, как восьмое чудо света. Тренер «Кайджо» тоже поглядывал на Кагами и что-то себе думал. Анализировал, сказала бы Рико. Оно и понятно. Гента недооценил на первом году обучения тяжёлого форварда «Сейрин» и успел триста раз пожалеть об этом. Поэтому сейчас следил за Тайгой не хуже Кисе с капитаном.       — Что-то изменилось в его стиле игры, — вещал Гента на первом тайм-ауте взятом «Кайджо». — Айко, смотри за ним. Кисе тебе думаю не стоит говорить, что нужно делать.       — Да, тренер. — заулыбался Кисе.       Капитан сначала взглянул на десятый номер «Сейрин» и лишь только спустя пять минут кивнул тренеру. Но даже двойная опека не смогла удержать рвущийся наружу огонь. Заработав четыре фола, ас «Сейрин» урвал с корнем победу. В этот момент Кагами чувствовал себя одним из Богов Олимпа. Таким же непобедимым и безжалостным одновременно. Команда тоже это чувствовала, но в чуть меньшей степени. Новички радовались, как маленькие дети в преддверие Рождества, едва ли не по лавкам скакали. Второгодки смеялись и планировала отметить победу сытным ужином, а «офицеры» тихо посмеивались с реакции младших и собирали вещи. Видимо такова природа старших: даже в такие радостные моменты быстро остывать и спокойно, «по-взрослому» выдавал Фукуда, реагировать на происходящие.       — Кагами-сан, это было невероятно, — затараторил один из перваков, вцепившись в шкафчик Тайги.       В раздевалке повисла тишина. Все затаили дыхание и стали размышлять в какой момент от их первогодки останутся одни обглоданные косточки. Но видимо всё откладывалось до следующих времён. Кагами никак не высказав своего природного недовольства, просто обернулся на новичка и сказал:       — Слушай наставления тренера и ставших, усердно тренируйся и у тебя будет так получатся, — как-то спокойно сказал Кагами, смотря прямо в душу новичку.       Команда выдохнула с облегчением. «Повзрослел», — подумали в этот момент старшие, легко улыбаясь.       Сказав свою «пламенную» речь, Кагами скинул вещи в сумку, попрощался со всеми, пожелав хорошего вечера, двинул на выход. Теперь Кагами хотел просто домой. Никакие вечеринки и прочая шушера его не привлекала. Лишь тихое бурчание телевизора, стук ножа о разделочную доску, да шкворчание в сковороде. После тёплый поток воды, мягкие и такие желанные подушки, одеяло и сон. Он устал.       — Знаешь, а ты был прав, — выдал Кисе, перехватив Кагами по пути домой.       Ещё на выходе из школы Кагами заметил блондинистую фигуру, радостно общаясь с Куроко. Повернув голову в сторону Тайги и встретившись с ним взглядом, Кисе как-то по-особенному заблестел. Что-то торопливо стал говорить Куроко и начал двигаться в сторону аса «Сейрин». Кагами не горел желанием лишний раз трепаться с Рётой, ускорил шаг в сторону станции. Уже залетая в вагон, покрепче ухватившись за поручень, его нагнал ас «Кайджо».       — Ты о чём? — всё же подал голос Тайга, не переставая смотреть в окно.       — Я признался Аомине-ччи.       На этих словах что-то внутри Кагами надломилось, выводя кривую полуулыбку на лице. Судя по идеально чистому лицу, которое блестело от радости, а не от косметических средств, Аомине не накинулся с кулаками на Рёту. Более того, ответил недовзаимностью. Ответных светлых чувств Аомине некому не проявлял. Вот и вторая часть “гениального” плана Кагами разрешилась и без его вмешательства. Что ж, оно и на руку Кагами.       Шум толпы накладывался на голос Кисе из-за чего расслышать его было очень тяжело. Половину разговора Кагами просто-напросто прослушал и только непонимающе хлопал ресницами. Единственное, что он отчётливо слышал было «Аомине-ччи» и стук собственного сердца. Недовольно облизав губы, Кагами повернулся к Кисе. Тот всё не переставая говорить, стоял рядом, держась за поручни в вагоне.       — Я тебя не слышу, — сказал Кагами, перехватив поручень подобнее. — Давай по короче.       Кисе, как маленький ребёнок, свернул губы трубочкой и отвернулся.       — Я тебе тут значит рассказываю, а ты.       — Это как-то связано с Аомине?       — Да.       — Тогда я не хочу об этом знать, — отвернувшись от него к окну, Кагами стал рассматривать пейзаж.       С самого утра на улице стояло прекрасная погода. Сентябрьское солнце не грело так тепло, как, допустим, июльское, но всё же грело. Чистое голубое небо без единого облака; лёгкий ветерок завывал между высоких многоэтажных построек и переулках. И не скажешь, что вчера шёл маленький дождь.       — Он совершенно меня не слушает, — раздался недовольный голос Кисе под ухом. — И вечно чём-то не доволен, а я остаюсь при этом крайним.       «Боже прошло всего несколько дней», — мысленно негодовал Кагами. Серьёзно, какого чёрта, Кисе? Да, даже десять лет прожив рука об руку семейная пара так не докучает друг другу, как ты Аомине. Кагами просто хотел раствориться и не слышать возбуждённый вопль Рёты.       Следующая его станция.       — А кто должен? Я что ли?       Вопрос, конечно, был риторическим. Но Кисе явно этого не понял или хотел продолжить бессмысленный разговор, тем самым заставляя Кагами закатывать глаза.       — Нет, конечно. Просто..., — Кисе задумался, закусив уголок губ, стал «шумно» размышлять. — Я его не понимаю.       Кагами, будто лисица, навострил уши и скосил взгляд на блондина. Нередко его можно увидеть серьёзным, тем более если это не касалось модельного бизнеса или баскетбола.       — Да, он и не «Кубик Рубика» у которого пока соберёшь одну сторону, устанешь, знаешь ли.       Кисе удивлённо посмотрел на Кагами и рассмеялся. В этот момент на них стали озираться другие пассажиры. Стушевавшись под натиском недовольных и любопытных глаз, Кагами зашипел на Кисе, призывая того к молчанию.       — Прости-прости. В чём-то ты прав. Надо быть проще. — да куда проще то? — Да и вообще. Почему это я вообще заморачиваюсь насчёт наших с ним отношений?       Кагами аж слюной подавился.       — Ну вы как бы встречаетесь или я что-то путаю?       — Ты что! Конечно мы встречаемся.       — Тогда я тебя не понимаю. — Кагами окончательно вернулся к созерцанию пейзажа за окном.       Кисе снова скрутил губы трубочкой, но на этот раз стукнул свободной рукой по плечу Кагами. Он злился. Он это и сам прекрасно осознавал, но признавать не особо хотел.       — Ты просто не понимаешь. Вот влюбишься, тогда я посмотрю, как ты заговоришь.       В очередной раз закатив глаза, Кагами лишь скинул с плеча воображаемую руку и закусил уголок губы. Всё то он понимает.

***

      — Вы уже того?       — Что?       Кисе вылупился на Кагами не понимая, что последний имеет в виду. Спрашивать подобное в лоб Кагами не хотел, но раз лёгкий форвард «Кайджо» не понимает, то он не виноват.       — У вас был секс?       Бедный Кисе с начало побледнел, а потом покраснел. Странно, Кагами всегда считал, что такому человеку как Рëта подобное не должно смущать. Видимо в подобном вопросе Кисе был знатоком не больше десятилетнего ребёнка. Что данное слово означает не более.       — А, ну, мы, — мямлил тот, ища глазами за что можно зацепиться и поменять тему.       — Понятно, — выдохнул Кагами. — А что-нибудь в этом роде? Совместной дрочки например?       Рëта совсем сник и просто мотал головой в знак протеста. Ну если даже до этого у них не дошло, то у Кагами проблема. Большая такая, под названием «неудовлетворённый Аомине».       От размышлений Кагами отвлёк Кисе, который оправился от смущения и уже настроился на разговор, сказал:       — К чему ты это вообще спрашиваешь?       — Просто удивительно, что такой человек, как Аомине ещё не набросился на тебя, — без задней мысли ляпнул Тайга.       Кисе с минуту молчал. Смотрел впереди себя на дорогу и молчал, пока что-то не щёлкнуло у него внутри.       — Ты считаешь, что ему нужно только моё тело?       Слова прозвучали холодно. Скорее всего Кисе обидели грубые слова аса «Сейрин» и заставили посмотреть на свои отношения, да, и на Аомине в целом, под другим углом. Вот и посеялись первые семена раздора.       Кагами нечего не ответил.

***

      Чем больше Кагами вспоминал своего тренера, тем больше ему хотелось его задушить. Либо того кто предложил подобную идею. Ох, месть его будет сладка, ой как сладка. Ну, а сейчас нужно думать как выкручиваться из ситуации в которую он попал.       — Эй, Кагами, всё хорошо? — рядом появился Фурихата с полотенцем на плечах. — Да. Просто немного взволнован.       — Ого! — искренни удивился Коки. — Ты то и взволнован. Ты сегодня снова не выспался?       — Заткнись, — огрызнулся Кагами, но взглянув на товарища по команде, попытался сгладить углы, — Просто я давно не надирал зад этому напыщенному ублюдку.       — Да-да, и тебе привет, БаКагами, — как это было на первом году обучения, Аомине вышел из-за спины и вальяжно закинул свою руку на плечо Тайги. — Не напомнишь мне, когда ты вообще мог выиграть у меня?       — Тебе календарь открыть? — отбил подачку Тайга, облокотившись на тело Аомине.       Горячее. Даже сквозь лёгкую ткань футболки, жар тела Аомине отдавался прямо в голову. Да-а-а, давно они не виделись. Невероятно, но, видимо, тело до сих пор помнило обжигающие прикосновения Дайки, пока разум построил целую крепость. Внезапно, захотелось прижаться к Аомине и простоять так с несколько минут. Просто снова почувствовать себя нужным, важным и желанным. Только в руках Аомине Тайга ощущал себя так. Только в его мог отдаться без остатка.       Отогнав ненужные мысли, Тайга скинул горячую руку аса «Тоо» и двинул к скамейке, на которой расположилась его команда. Обхватив себя руками ас «Сейрин» попытался ненадолго сохранить тепло на местах, которые касался Дайки. Команда стала обговаривать план. Кагами то и дело ловив на себе взгляды Фурихаты и Куроко. Первому Кагами сконфуженно улыбнулся и заверил, что разговор с Аомине никак его не подкосил, а вот на Куроко он даже не посмотрел.       101:96       С разрывом всего в пять очков «Сейрин» урвали победу. Смотреть на удивлённые лица соперников было приятно. Нет, так как делал всегда Хайзаки, подходить и глумится над проигрышем чужой команды, когда сами едва-едва смогли одержать победу, не конёк «Сейрин». Как выигрывать так и проигрывать они умели, и никогда не считали проигрыш чем-то зазорным.       Команда радовалась и возбужденно что-то обсуждали. Кагами снова был в некой прострации, смотря на пол себе меж ног, сидел на лавочке. Игра начиналась с представления новичков и их первичных способностей. Как и у «Сейрин» в «Тоо» тоже были новички. И были они, мягко говоря, мини монстрами. Начали вести сразу с дикой, необузданной энергией. Новички готовы были рвать и метать, но и парни Тайги были не лыком шитые.       Первую четверть и часть второй в основном вели игру новички обеих команд, пока «офицеры», коими стали даже Кагами с Куроко, следили со скамеек за ходом матча. Лидировали бесспорно «Тоо». В середине игры Кагами заметил, что нет Имаёши. Ну конечно, бывший капитан «Тоо» выпустился два года назад, а за ним через год и Вакаматсу. Сейчас по площадке бегал незнакомый Кагами парень, курируя капитана «Сейрин». Удивительно, но форвард «Сейрин» чувствовал некую пустоту от осознания того, что больше не будет «игр разума» от Имаёши с Вакаматсу.       Взяв перерыв во второй четверти Кагами сообщил тренеру, что выйдет на площадку. Тренер особо не возражал и только надеялся на благоразумие их тяжёлого форварда. Тайга же коротко кивнул и устремил взгляд на скамейку соперников. От туда с началом игры ощущалась давящая аура, ну и догадаться можно было сразу кто там глазами молнии бросает.       Аомине неотрывно пялил в красноволосую черепушку в ожидании взрыва. Вот сейчас, ещё минутку, ну может две и бомба взорвётся. Этот красный вихрь ворвётся на площадку со всей своей грацией слона и начнёт сносить башни всем. Но время шло, Кагами по-прежнему сидел на месте. Следил за игрой, что-то комментируя и разъясняя пареньку, в форме под номером пять, рядом нюансы. На самого Дайки тот ни разу после приветствия не взглянул.       Когда Тайга всё же созрел до игры Аомине не мог усидеть на месте. Сразу подскочил, скинул форменную олимпийку, оставаясь в футболке. Тренер с капитаном дёрнулись от такой прыти. Ас «Тоо», что на первом году, что сейчас к игре относился меланхолично и даже немного предвзято. Сейчас же что-то, а точнее, кто-то в момент разогрел интерес в дикой пантере, да так, что ноги судорогой брало. Давно они не играли вместе. Что один-на-один, что в официальных играх.       До конца матча, пока не кончилось время и не остановили игру Кагами бегал по площадке, как подорванный. У многих со стороны наблюдавших сложилось впечатление будто форвард «Сейрин» играл сам. Сам вёл, сам забивал и сам отталкивал. Своей аурой, а не руками. Соперники приглядывались к нему на расстоянии, ибо Аомине никому не разрешал подходить к нему, и гадали: собирается трёхочковый забить или под кольцом. Ни разу не угадал за игру.       В какой-то момент не только Дайки со своей командой перестали отслеживать ход мыслей Кагами, но и его собственная команда. Все чисто на интуиции двигались в нужный момент отступая и пропуская, а где останавливая и делая заслон. В основном это делал Аомине, больше некому.       Когда наступила четвёртая четверть, а очки у обеих команд перешли за отметку семьдесят, Тайга внезапно затих и стал подавать, полностью уйдя из-под кольца. Такого внезапного поворота ни одна команда не ожидала, а потому внезапный трёхочковый от аса «Сейрин» поразил всех. Затем второй, третий, четвёртый. Полное и внезапное спокойствие Тайги подарило команде целых пятнадцать очков, заработанных пятью трёхочковыми подряд.       Тренер в буквальном смысле рвал на себе волосы. Почему их ас снова проворачивает какие-то финты в тайне от собственной команды? Когда он успел отработать такую технику после матча команды обсуждали долго и муторно. Даже крошка Сатсуки пыталась что-то откопать в своих записях и одно бросала взволнованные взгляды на Дай-чана. Тот в свою очередь ушёл на пару секунд в свои думы, а потом лишь как-то кровожадно улыбнулся. Смотрел на статную широкую спину аса «Сейрин» горящими синим пламенем глаза. А вот это уже что-то новенькое. Такого он ни у кого раньше не видел, да и чего греха таить, сам не особо мог провернуть.       — Ты лучший, Кагами, — будто мантру повторял Дайки себе под нос и только разгорячённый Кагами мог слышать их, стоя максимально близко.       — Да, я знаю, — впервые в жизни Кагами ответил. Подобная реплика Аомине никогда не нуждалась в ответе. И ас «Тоо» это знал, как и многие, но сейчас, что-то изменилось. Вот только, что Дайки не знал.       Ровным счётом Аомине не знал, что делать с сердцем, которое билось, как сумасшедшее и требовало продолжения игры. Осознание поражения не особо тронуло, что-то в душе. Было плевать. Хотелось играть, играть и ещё раз играть. Кагами же не разделял его мнения. Лично ему хотелось домой, закрыться в комнате и рухнуть на кровать. Игра вымотала его, выпотрошила последние силы, которые он копил и теперь страшно хотелось расслабиться.       Выходя из здания школы время перевалило за девять вечера. Солнце давно зашло за горизонт, а на небе появились первые звёзды. Фонари ярко освещали шумные улицы по котором сновали люди. Кто-то возвращался с работы, а кто-то только шёл на неё. Кто-то просто гулял и наслаждался погодой; спешили на встречу, стараясь прошмыгнуть меж людей. Город жил своей жизнью. Кагами решил пройтись домой пешком, хоть мышцы ныли, а правая нога готова отвалится. Тяжёлый сегодня был день.       Внезапно за спиной послышались торопливые шаги и не успел ас «Сейрин» обернуться, как на него накинулось тяжёлое тело. Слава Богу, Аомине хватило мозгов принять душ прямо в стенах школы, а не тащится домой потным. Поправочка: домой к Кагами. Тот мысленно взвыл, представляя себе следующие часы персонального ада. За что? Видимо в прошлой жизни Кагами совершив геноцид населения Японии как минимум, иначе оправдать судьбу другим он не мог.       — О, Кагами, ты куда спешишь?       — Странный вопрос. Домой куда я ещё могу пойти, — равнодушно ответил Тайга, в очередной раз за день скидывая конечности Аомине с себя.       Как назло именно в этот момент позвонил Кисе. Настроение испортилось с концами. Отклонив звонок и выключив мобильный, Кагами продолжил свой путь, кожей ощущая присутствие Дайки. Тот молча шёл рядом закинув руки за голову. Видимо теперь им ещё и в магазин надо зайти, ибо у Кагами дома, в кое-то веки, крыса в холодильнике повесилась. Последние несколько дней сил на готовку не было совершенно.       Стоя в супермаркете Кагами думал, чтобы взять такого, чтобы сильно не заморачиваться. Заметив в руках Аомине упаковку замороженных креветок рецепт сам всплыл в голове. Да, придётся дольше, где-то на час, проторчать около кухни, но сейчас захотелось именно этого.       — Эй, я читаю вообще-то, — зарычал Аомине, когда Кагами вырвал у него из рук упаковку креветок.       — Пошли. Сделаю их в соевом соусе. Тебе понравится.       На это Аомине лишь выгнул бровь и пошёл за ним. Откуда БаКагами знал такие тонкости оставалось тайной. На самом деле Аомине стал их рассматривать, потому что увидел дикий ценник. Он их никогда не пробовал, а тут такое уверенное заявление, ну да, ладно. Дайки знал: если готовит Кагами значит не только съедобно, но и вкусно.       Заползая в квартиру, первым делом Аомине пошёл к своему любимому месту в квартире Тайги. Расположившись на диване, Аомине чуть не мурчал от блаженства. Кагами на это лишь покачал головой, пошёл к себе в комнату. Сменив спортивные штаны на шорты, а футболку на серую олимпийку, вышел на кухню.       Провозившись около полутора часов рядом с плитой, слушая нытьё голодного Дайки, парни наконец-то сели за поздний ужин. Ели молча. Пока ас «Сейрин» кудесничал, Аомине перерыл диски с записями игр, пока не нашёл нужную. Кагами на все махинации аса «Тоо» молчал и даже глаз не поднимал. Интересный момент, Аомине действительно понравились креветки. Теперь на одно блюдо в категории «любимое» у него стало больше. И правда, откуда Кагами знал такую деталь, не правда ли?       После ужина, когда тарелки были вымыты, Тайга составил компанию Дайки на диване. Немного отойдя от игры с «Тоо», Тайга стал комментировать игру на телевизоре. Ещё через пять минут парни уже спорили о стиле игры и разборе собственных «ошибок». Ближе к двум ночи, когда глаза слипались, а от бесконечных зевков уже ныла челюсть, парни решили ложиться.       Но сна не было. Кагами метался по кровати из стороны в сторону, взбивал подушки и переворачивал их «холодной» стороной, всё без толку. Сон не шёл. Из зала доносились точно такие же метания и скрип пружин. Видимо не только Тайга не мог заснуть. Настенные часы показывали начало третьего утра.       Протяжно застонав Кагами скинул одеяло и двинул на кухню. Аккуратно ступая на пол и выглядывая в гостиную смежную с кухней, Кагами стал рассматривать фигуру на диване. Возможно Дайки просто ворочался во сне, ибо на новом месте не всегда можешь сразу заснуть. Но Дайки не спал, скомкав одеяло в ногах.       — Харе мучатся, — подал голос Тайга, включая подсветку над столешницей. — Чай будешь?       Тело на диване зашевелилось и вскоре показалась синяя макушка. Просто кивнув Дайки врубил телевизор и уставился в экран. Кагами стучал ложками и кружками на кухне. Если убрать такие детали как звук посуды и тихое бурчание телика, то в квартире стояла подозрительная тишина. Кагами старался лишний раз не просто, не разговаривать с Аомине, он старался не дышать. Поставив кружки на кофейный столик рядом с диваном, Кагами откинулся на спинку оного, прикрыл глаза. По телевизору вещали ночные новости о коррупции и прочем.       Аомине рядом молчал и грел руки о кружку. В изначальном варианте он собирался сначала уговорить Кагами сыграть один-на-один, а уже потом пойти поесть. То, что творил «тигр» во время матча немного впечатлило Дайки. Он никогда такого не показывал на их совместных играх, что говорило об индивидуальных тренировках и играх самим собой вечером. Однако, Кагами решил иначе, не сговариваясь с самим Аомине.       Креветки получились божественными. Аомине чуть палочки вместе с ними не сгрыз. Готовка Кагами всегда была чем-то неземным. Вспомнив замечание Кагами в магазине, Аомине уже хотел было возмутиться, как Тайга внезапно чихнул. Вот так просто. Сидел рядом, прикрыв глаза, допивал чай и тут сморщив нос, чихнул.       — В тебя чаем плюнуть или как? — возмутился хозяин квартиры, потерев нос рукавом олимпийки. — Какого чёрта ты ржёшь?       Сам не зная почему Дайки спустя секунду после рассмеялся, да так, что пришлось поставить кружку на стол, чтобы не уронить и не кокнуть. Иначе кокнули бы его. Очень жестоким и коварным способом.       — Мне послышалось или где-то рядом чихнул тигрёнок? — сквозь смех сказал Дайки.       Кагами вмиг надул щёки и стал гневно смотреть на Дайки, который так и продолжал смеяться. Вид озлобленного БаКагами веселил аса «Тоо». Давно он не видел такого лица аса «Сейрин». В последнее время ухватить какую-нибудь яркую эмоцию Кагами стало сложно. Он вечно спешил домой, некуда не ходил с командой или Куроко и старался больше слушать, нежели говорить. За сегодняшний вечер вывести на эмоции Кагами получилось аж несколько раз, что было очень удачно.       — Ты у меня сейчас получишь, — вывел из размышлений злой голос Тайги.       — Что, тапочками меня изобьёшь?       — Сейчас проверим.       Кагами уверенно снял с ноги тапок и уже прицеливался в левый глаз аса «Тоо», как руку с «оружием» перехватили. На всякий случай заломив вторую руку за голову, Дайки повалил Тайгу на диван. Теперь уже хохотал Тайга, пытаясь вломить Аомине по физиономии.       Внезапно, нога Аомине соскользнула с мягкой поверхности и тело тяжёлым кулём придавило Кагами. Теперь Кагами старался и вовсе не дышать. Упираясь носом в изгиб шеи Аомине, Тайга мог слышать как бешено стучит чужое сердце и молился всем Богам, чтобы Аомине не слышал не менее ярый стук его собственного.       Они лежали так ещё с минуту пока Кагами не опомнился и не стал дёргаться. Аомине лежал и молчал. Также держал в мёртвой хватке чужие руки над головой и прижимался щекой к карминовой макушки. «Вишня», — всплыла ассоциация в голове Дайки. Неосознанно Дайки потёрся щекой о макушку Тайги, как кот о ноги хозяйки, чтобы та его покормила. В принципе, Кагами уже покормил Аомине, что тот от него хотел, ас «Сейрин» не знал. Ухмыльнувшись, Кагами облизнул вмиг пересохшие губы. Перед глазами сверкали звёзды. Шестерёнки в голове работали медленно будто их не смазывали маслом год. Пальцами одной руки он аккуратно зарылся в волосы на голове Дайки, а другой перехватил под лопатки. Что было в голове тяжёлого форварда «Тоо» оставалось загадкой, ибо тот мирно лежал и что-то бурчал себе под нос. Однако, Кагами мог сказать точно, что ему нравится. Вот так просто лежать, ощущать как рядом бьётся чужое сердце, слышать мирное дыхание. Кожей ощущать обжигающие прикосновения к телу.       Дайки неожиданно завозился и приподнялся на локтях. Уставившись на Тайгу, тот следил за каждым вздохом аса «Сейрин». Смотрел как блестят губы при искусственном свете, как тёмно-красные зрачки, с каждым приближением лица Дайки, увеличиваются, пока Тайга и вовсе не прикрыл глаза. Осторожно, едва касаясь, Дайки наклонился и коснулся чужих губ, чтобы в следующую секунду, впиться страстным поцелуем. Унесло, так далеко, что мозг плавился вместе с телом, а здравый смысл махал платочком.       Время остановилось и тянулось тягуче медленно. Всё в момент встало на второй, если не на третий, план. Сейчас были важны лишь сильные руки, сжимающие чужие плечи и острые клыки, что оставляли маленькие ранки на губах. Тайга отвечал на поцелуй также яро, цепляясь за плечи. Слишком долго он держал всё в себе. Сейчас, пока мозг после матча работал в пол силы, можно забыться.       — Возьми меня.       Видит Бог Дайки пытался. Пытался, но отказать в таком предложении будет сродни смерти. Только не сейчас. Не сейчас, когда от напряжения всё сдавливает в мгновение ставшие узкие боксёры, а от желания терялся рассудок. Нечего его больше не держало. Зелёный свет дали, а значит теперь ему дозволено делать с этим прекрасным телом всё что только в голову взбредёт.       — Ты понимаешь, что сейчас происходит? — чисто для проформы спросил Аомине. Ответа как такового ему не надо. Он его всё равно не послушает.       Кагами замолчал. Сейчас в голове пусто и сопоставлять «за» и «против» ему не хотелось. Еле-еле касаясь подушечками пальцев, Кагами стал проводить по подтянутым мышцам живота, специально не поднимаясь выше или ниже, держа Аомине в томном напряжении. «Абсолютно», — лёгкий шёпот в самые губы и рука резко опустилась вниз, накрывая возбуждённую плоть.       Придавливая Кагами к горизонтальной поверхности дивана, Аомине, словно голодный пёс, не отрываясь от жадных поцелуев, трясущими от возбуждения руками, стянул чужую олимпийку и кинул куда-то на пол. Пока Аомине опускался дикими поцелуями к шее, Кагами без стеснения продолжал оглаживать вставший член. Дайки что-то рычал в шею Тайги, и стоило асу «Сейрин» удачно провести мозолистой от мяча ладонью, очертив крайнюю плоть, форвард «Тоо» впился зубами в нежную кожу шеи. Пора переходить к контрнаступлению, пока БаКагами не понял как сильно доводит его до пика. Ещё, чёрт возьми, не время. У них ещё вся ночь впереди.       Тайга хотел что-то сказать, но не успел, поскольку был грубо заткнут поцелуем.

***

      — Ему нужно рассказать, — сказал Кагами, перестав крутить круги ложечкой в чае.       — Что именно?       Дайки не нужно было уточнять про кого завёл речь Кагами. Прошло две недели прежде, чем Кагами созрел на разговор. Он не удивлён. Рано или поздно они бы пришли к этому. То утро, да и ночь, хорошо запомнилось им. Лучи солнца проскочили в щель между занавесками и поползли по комнате. Пол, кофейный столик и вот первая жертва. Красные, мокрые, вихри были разбросаны по поверхности дивана. Лучики хотели уже «набросится» на глаза и начать будить, но их ждало разочарование. Кагами проснулся раньше и просто смотрел на тело, которое лежало сверху, мерно посапывая в изгиб шеи.       Тот спал, как сурок и просыпаться в ближайшее время не планировал. В планах до обеда, если повезёт — до четырёх. Лежав на животе Дайки как никогда был умиротворённым. Такое выражение лица нечасто посещало тяжёлого форварда «Тоо», а потому, такие моменты были на вес золота. Но Кагами было не до любований. Проснувшись от странной тяжести, Кагами обнаружил обнажённое тело, которое обнимало его поперёк груди. Моменты прошлого вечера всплыли в голове жаркими воспоминаниями, вгоняя Кагами в краску. Ну и что он натворил?       Кое-как выползая из-под Дайки, Кагами направился в душ, где после сидел на кухне и размышлял обо всем и ни о чём одновременно. Тело на диване то и дело отвлекало от мыслей и не выдержав Кагами собрался, наспех написав записку, вылетел из квартиры в магазин.

«Я в магазин. Еда на столе.»

Т.

      По приходу домой не позднего завтрака, ни вещей, ни самого Аомине нигде не было. Видимо обсуждать вчерашнее действо не хотел, оставив всё на совести аса «Сейрин», но так было и лучше. Теперь Тайга мог сконцентрироваться на себе и своих чувствах, и всё хорошо обдумать. Думал две недели, пока случайно не встретил в магазине Аомине и тот не напросился в гости. Разумеется и он хотел поговорить. Тайга не был против.       Кагами же на секунду выпал из реальности. Плавно вдохнул полной грудью, но всё также молчал. Аомине уже хотел взбунтоваться, как он резко заговорил:       — Мы переспали.       Было неприятно говорить подобное. Хотелось, чтобы помимо кровати, у них было что-то большее. То, к чему нельзя прикоснуться или увидеть, но можно ощутить. Можно почувствовать, как это самое «что-то», мягко растекается в грудной клетке и дарит тепло.       У Аомине были другие мысли на этот счёт.       — За хера?       — А чего ты боишься?       Аомине отвернулся от созерцания какого-то ток-шоу по телевизору и теперь с вызовом глядел на Тайгу. Тонкая сталь в глазах блестит синевой, так и говоря: «только сделай вздох — глотку перережу». Но Кагами стойкий. Он не раз ощущал «сталь» в свою сторону, поэтому сейчас, в какой-то степени, был даже рад, хоть проблескам эмоции на смуглом лице.       — Боишься ему рассказать? Тогда не говори. Оставь всё как есть и живи себе спокойно, — Аомине хотел было усмехнуться, но инстинкты подсказывали, что во всём этом есть какой-то подвох. Как в воду глядел. — Но отпусти меня. Вернись к нему и забудь абсолютно всё. Забудь меня, как страшный сон.       Кагами глотнул побольше воздуха, медленно поднялся с места.       — Может я не гений, но я знаю, что ты ко мне нечего не чувствуешь. Так зачем трепать друг другу нервы, выкачивая последние силы? Тебе может быть и хорошо, но, — Кагами резко замолчал. Прикрыв на мгновение глаза, ощутил как сильно бьётся сердце. — Мне больно.       И медленно вполз в свою комнату. Через час телевизор стих, а за ним раздался хлопок двери.

***

      Услышав своё имя, Кагами стал крутить головой в разные стороны, пытаясь найти источник. Источником его беспокойства оказался Кисе, который сидел в нескольких столиках от кассы. Встретившись с ним взглядом Кагами хотел было подойти, но, как водой окатило осознание, и он остановился. Если здесь Кисе, значит где-то недалеко и Аомине ошивается. Только его для полного счастья не хватало.       Поозиравшись по сторонам Кагами нигде не увидел знакомого лица и решив попытать удачу, сел к Кисе за столик. Не успел Кагами и взять в руки бургер, как Кисе начал что-то рассказывать, переставляя слова местами. Куда только торопиться то?       — А ты чего один? – спросил Кагами, откусывая добрую половину от сочной булочки.       — Не-а. Я Аомине-ччи жду, – посылая лучи радости в испуганное лицо Кагами, ответил блондин.       Сердце резко остановилось, а потом снова забилось в ускоренном ритме. Он знал. Он, чёрт возьми, знал, что фортуна его не любит. Ну не могло ему так повезти. Тем более с Рётой.       — И долго ждёшь?       Надо сваливать пока не поздно. Прошёл всего месяц после того разговора. Кагами помнит свои слова, безэмоциональное выражение лица Аомине в тот момент, и хлопок входной двери. Кагами помнит, и он уверен, Дайки тоже. Такое не забывается. Оно останется где-то глубоко, в самых потаённых местах твоего сердца и будет напоминать, каждый раз, стоит объекту появиться в зоне видимости.       — Минут пять, может десять, – Кисе положил руки на стол и лёг на них сверху. — Он сказал, что нам нужно поговорить. Как думаешь, что-то серьёзное случилось или он просто соскучился? — лукаво улыбнулся блондин.       Ага, конечно. Соскучился он. Наивная простота. Легче поверить, что грядёт конец света или на Марсе действительно живут «марсиане». Но, если так подумать, то, может действительно ему просто захотелось встретиться и провести немного времени со своим парнем. Разве нет? Он, что не человек, что ли? Всё возможно.       — Знаешь, — неуверенно начал Кагами, косясь на дверной проём. — Я тут вспомнил, что у меня...       —Аомине-ччи! Ну наконец-то ты пришёл, — начался обратный отсчёт.       Три, Кагами откладывает бургер. Два, нервно облизывав губы, начинает медленно оборачиваться. Один, задерживает дыхание и встречается со слегка удивлённым взглядом синих глаз. Те, как и обычно, ничем не показывали состояние хозяина, и только хмурые брови выдавали степень его недовольства. Ну что ж… Этого стоило ожидать. Теперь нужно быстро сваливать, предав своему жалкому побегу не менее жалкую причину.       — Вам не кажется, что вы кого-то забыли? — беспечность и незнание всей ситуации делало Кисе до нельзя невинным.       Но внезапный вопрос привлёк внимание Аомине и тот перевёл взгляд на него, тем самым спасая Кагами. Оторваться от созерцания профиля Аомине было сложно. Он очень скучал. Даже по этому недовольному фырканью и закатыванию глаз, когда Рёта начал по новой что-то говорить.       Время шло и по своей задумке Тайга должен был уже давно идти по оживлённым улицам, по дальше от кафе, вдыхая свежий морозный воздух. Но что-то не давало ему прервать монолог Кисе. Что-то, что заставляло его сидеть и слушать блондина, неспешно поедая свой обед. Что-то, а точнее, кто-то слишком открыто пялился на него, заставляя сидеть на попе ровно и молча слушать.       Аомине изредка что-то говорил медленно поедая свой заказ. Лишь закатывание глаз, усмешки и фырканье слышалось от него. Но где-то в середине своего рассказа, Кагами стал кожей ощущать обжигающий взгляд. Не обращая внимание на это Кагами смотрел куда угодно, но только не на него.       Умяв последний бергер, Кагами смял обёртку и откинулся на спинку стула. Из всей сложившейся ситуации только обед вызывал положительные эмоции. Переведя взгляд с окна на Кисе, Кагами понял, что совершенно не слушал его. Снова. Обрывки фраз и незнакомые имена долетали до Кагами и как-бы он не старался восстановить полноценно рассказ у него не получалось. Отбросив эту затею Кагами отвернулся от Кисе и посмотрел в сторону выхода.       Ох, чёрт! Он и забыл, что по правую от него сторону сидит Аомине, вальяжно закинув ногу на ногу, преградив своим телом созерцание входных дверей. Стоило только слегка повернуть голову, как ты уже в ловушке. Под цепким взглядом синих глаз стало неуютно и план побега как-то сам по себе появился в голове. Тот будто ничего криминального в их «гляделках» нет, периодически переводил взор на Рёту и снова возвращался к Кагами.       Наконец, за весь обед Аомине заинтересовался. Нудные речи Рёты его не колыхали и ни как, не интересовали. Идя сюда он повторял свою речь и возможные исходы. И один вариант он не предусмотрел, зайдя в помещение и увидев за столом Кисе Тайгу. Вся заготовленная речь мигом улетучилась, слова, что он тщательно подбирал, растворились как будто их никогда и не было. Месяц прошел в эмоциональном напряжении и раскрытии своих «хотелок». Взвешивая все «за» и «против» Аомине параллельно разбирался зачем вообще это надо. Ответ сам с собой появился. Кагами.       Уловив момент, когда Аомине перестанет смотреть в ответ, Кагами резко отвернувшись, подал голос:       — М-м, как время то быстро бежит. Мне уже пора, поэтому тусуйтесь, а я пойду.       — Уже уходишь? — наконец-то подал голос Аомине.       Внезапно руки под столом коснулись, не сильно сжав пальцы. По спине пробежали мурашки и стало вконец неловко. А если Кисе увидит или кто-нибудь из посетителей? Аомине видимо было всё равно.       — Да. У меня ещё дела, а вам есть что обсудить наедине, — сказал Тайга и выпутал свою руку из хватки. Особо сильно и не держали.       Таких красочных намёков Дайки ну просто не мог не понять. Сейчас Кагами буквально начал за него, давая понять, что деваться некуда. Он обязан расставить все точки над «i» и лучшего момента для подобного не сыскать. Спасибо, конечно асу «Сейрин».       Вылетая из «Маджи» и бежав по мокрому снегу к станции, Тайга чувствовал с какой бешеной скоростью бьётся его сердце. Как горит рука от прикосновений. В этот момент Кагами понимает, что снова попал в плетущие сети Аомине. Понимание — он снова влюбляется.

***

      Кисе задумчиво сидел напротив Тайги и сверлил взглядом содержимое своей кружки. Внезапный приезд форварда «Кайджо» заставил напрячься. Время позднее, дорога на поезде не близкая, погода за окном желает оставлять лучшего, да и само состояние Кисе настораживало. Из него как будто соки выжали. Яркий блеск погас в медовых глазах оставляя лишь пугающую пустоту и тëмные синяки под ними. Всегда уложенные локоны золотых волос теперь же были раскиданы в разные стороны. Одетый, будто с иголочки, теперь же блёклый спортивный костюм. С ним явно что-то случилось и похоже Тайга догадывается что именно.       — Перекусим? — решил немного разбавить атмосферу между ними Тайга.       Уже поднявшись с места, чтобы подогреть недавно приготовленный ужин, в руку вцепился бульдожей хваткой Кисе. Не нужен ему никакой обед. Форвард «Кайджо» лишь кивнул на место Кагами и тот молча сел.       Наступило молчание. Кисе не моргая смотрел куда-то себе в ноги, пока Кагами рассматривал шторы. Последний чувствовал как разгорается буря. Свирепая, ярко-жёлтая буря, которая с минуты на минуту начнёт разносить всё на своём пути включая самого Кагами. Но сам форвард «Сейрин» не испытывал беспокойства. Сколько бурь прошло мимо него, теперь же чего бояться? Тем более если эту самую бурю разжёг он сам.       — Мы можем так вечность сидеть, — ну, чему быть, того не миновать. — Поэтому говори зачем пришёл.       — А ты будто не знаешь? — плюнул ядом Кисе, поднимая глаза на хозяина квартиры.       — Читать мысли я пока, к сожалению, не умею.       — Ты ещё и издеваешься?       Здесь же Кисе совсем снесло «крышу». Несчастная чашка полетела в Кагами, где только благодаря удивительной реакции последнего, пролетела мимо, ударяясь и разбиваясь об пол. Не став ждать пока в него полетит ещё что-нибудь или уже сам Рëта на него бросится, Кагами отошёл подальше, вглубь квартиры.       — Как ты мог так поступить? Я же тебе верил, а ты просто взял и предал меня.       Теперь Кагами не сомневался. Аомине рассказал ему про их интрижку. Тогда состояние Кисе можно понять. Он очень зол, ведь по сути его предали сразу два дорогих человека. Про себя Кагами так решил следя за реакцией Рëты. Видимо он посчитал хорошее общение и помощь в постройке отношений с Дайки, желанием быть друзьями, но это далеко не так. Преследуя определённые цели приходилось идти на многое. Конечно, общение с Кисе было не особо в тягость, но обиды прошлого, а точнее то, что произошло бы в будущем, оставило свой кровавый отпечаток.       — То, что произошло было случайностью, — и Тайга не врал.       Тот вечер стал роковой ошибкой для всех, не только для Рëты. Желание исправить и поменять собственное будущее было настолько ярым, что вероятность развития событий того вечера попросту не приходили Кагами в голову. Да, он хотел снова почувствовать как щемит сердце в груди. Когда нечто любимое вроде бы и близко, но как не старайся тянуть к нему руки достать всё равно не сможешь. Ощущение тягучей боли меж рёбер стало сродни кайфа от которого нельзя было уже отказаться. Кагами и не хотел.       Он снова играл с огнём. Искусно, как мог только он, сначала подставлял руки, не боясь обжечься, дразнил и распалял, а потом хладнокровно хватал, будто змею, сворачивал, и забирал себе обжигающее пламя. Но видимо в этой схватке победил огонёк, который с каждым разом становился всё больше и больше, пока не превратился в крупномасштабный пожар. Да, много ожогов оставил он на сердце.       — Случайностью? — Кагами и не заметил как задумался и совсем забыл про незваного гостя. — Ты себя вообще слышишь? Такое не может быть случайностью. — Кисе кричал и своими резкими жестикуляциями грозил развести самый настоящий скандал.       Но кто такой Тайга, если не покажет настоящий скандал.       — Представь себе может. И что теперь? Всего из-за одной ошибки нам головы лишится?       — А почему бы и нет!       — Да очнись ты! Кто ты такой, чтобы весь мир крутился вокруг тебя. — Кагами и сам начал понемногу закипать. Если сейчас Кисе что-нибудь ляпнет лишнего, то плотину окончательно прорвёт. — Я ещё раз повторяю: это было недоразумение, понимаешь?       — Никакого недоразумения не было. Это ты во всём виноват.       Как бы не уповал Тайга на собранность Кисе, даже в самые дерьмовые моменты, он не смог до него достучаться. Шаткая, державшаяся на последних хилых, погрызенных и сухих брусках плотина с характерным стуком рухнула. Кагами никогда не славился сдержанностью и говорил первое, что придёт в голову, но сейчас язык, как помело, говорил сам не сговариваясь с головой.       — Он бы всё равно рано или поздно от тебя бы ушёл.       Кисе застыл на месте, перестав вырисовывать круги в воздухе от яркой жестикуляции.       — И не удивительно. Легкомысленный, вечно истеришь, — спокойно продолжил хозяин квартиры, смотря сквозь Рëту. — Считаешь, что за смазливым лицом сможешь скрыть свою гнилую сущность? Только оно и держит Аомине рядом с тобой. Хотя я больше считаю в этом заслугу твоего тела. Гнущееся во всё стороны, поддатливое и всегда под рукой, чем не красота. Да, вот только, даже за течной сучкой долго никто бегать не будет.       Выложил как на духу Кагами и прикрыл глаза. Ну, а что Кисе ожидал? Что он ему в ноги кинется и будет молить о прощении? Да было бы за что.       Безусловно, Кагами часть своей вины не отрицает, ведь кто мешал ему шамарнуть хорошенько Дайки по маковке, напомнить, что у того есть парень и выгнать взашей? Правильно, никто. Сейчас же слушая давящую тишину Кагами по новой проговорил в голове минутой назад сказанные слова и понял, что не чувствует угрызений совести. Можно было сказать и помягче, но гнать на попятную нет смысла. Тем более чем правдивее человек говорит о своих мыслях и чувствах, тем больше шансов быть услышанным. По-настоящему быть услышанным.       Простояв так ещё несколько минут Кисе первый отмер и уставился на Кагами. В глазах того потихоньку собирались слёзы. Возможно форвард «Сейрин» и перегнул палку, но по-прежнему не чувствовал сострадания к парню. Это ещё он не слышал тех слов, которые наговорил ему Дайки. То, что чувствовал Кагами в тот момент, можно сравнить, как тебя хоронят заживо и уже в гробу слышишь как забиваются в мягкую обивку гвозди. То, что сейчас чувствует Кисе вровень не идёт с чувствами Тайги.       — Больно слышать подобное, не правда ли? — всё же немного остыв прошептал Тайга.       Он стоял закинув руки за голову, прикрыл глаза, мечтая, чтобы этот цирк поскорее закончился. Чтобы этот день наконец-то закончился.       — Я знаю. Больно, но это жизнь. Да, тебе изменили, но поверь страшное будет дальше.       — Как у тебя совести х-хватает? — наконец-то подал голос Кисе уже не скрывая горячих слёз. — Ты... Ты бесчувственный сухарь!       — А кто меня по твоему таким сделал? — внезапно закричал на всю квартиру Кагами.       Не ожидая подобного Кисе испуганно отскочил от него, прикрывая уши. Теперь Кисе стало страшно. Он никогда не видел Кагами настолько беспомощного, испуганно и забитого как сейчас. В глазах, которые ещё несколько минут назад излучали холодную стойкость сейчас собралось столько боли и отчаяния, сколько форвард «Кайджо» не видел никогда.       Если бы взглядом можно было убивать, Кисе давно бы лежал замертво на холодном полу кухни.       — Ты, что думаешь мне приятно от всего этого дерьмища? Проживать снова этот адский круг, зная, что после сладких речей и ярких улыбок тебе в спину кинут не нож, а целый топор? Ты на минуту можешь вообще представить какого мне? Что я чувствую, зная какой обман меня ждёт впереди?       Кисе не понимал нечего. Ну это и ёжу понятно. Для него Кагами говорил загадками. Шифром, ответ на который знал только сам Тайга.       — О чём ты вообще говоришь?       С секунду Кагами помолчал, а потом и вовсе стал смеяться. Кисе окончательно запутался.       — Ну конечно. Тебе то хорошо. Строить своё счастье на чужом несчастье ты всегда умел.       Говорить что-либо ещё Кагами не хотел. Он просто развернулся и вышел из квартиры, оставляя свою жил площадь на совесть игрока «Кайджо».

***

      Ноги вели его в неизвестном направлении. Он просто шёл. Без целей. Без продуманного маршрута. Просто шёл вперёд, пока мимо пролетали машины на бешеных скоростях и люди, что так мечтали поздним вечером оказаться дома.       Неожиданно рядом, как ураган, пронеслась миниатюрная девушка с огромной сумкой на перевес и ею же случайно задела Кагами. Милашка спешила и совершенно не замечала никого.       — Простите молодой человек, — протараторила девушка, поднимая взгляд на Тайгу.       Белокурые локоны падали вниз и доставали чуть ниже груди. Как два изумруда горели зелёные глаза с ярко накрашенными ресницами. Низенькая с бледноватой кожей девушка напоминала куклу из девчачьего кукольного домика.       — Всё хорошо.       — Я побегу. Извините ещё раз.       На это Кагами лишь хмыкнул и, развернувшись в противоположную сторону, пошёл вдоль миниатюрных бутиков из которых ослепительным светом горели вывески. Стоило девушке скрыться за поворотом, как Кагами на кончик носа упали первые капли дождя. Остановившись и подняв голову к небу, Тайга прикрыл глаза расслабляясь, давая возможность холодным каплям упасть на лицо.       Простояв так с несколько секунд Тайга задумался. А надо ли ему это всё? Он знал, что его ждёт после нескольких лет изнурëных тренировок. Он потратил столько сил, а самое главное времени и зря. Как говорят, нечего в жизни не бывает зря — неправда. Далеко не всё что мы делаем окупается нам. Потраченные годы на любимое дело в которое ты вложил всего себя тоже не всегда окупается. Жалко Кагами понял это слишком поздно.       В кармане звякнул телефон оповещая о новом сообщении. Куроко, 00:34 «Что случилось Кагами-кун? »

Вы, 00:36

«Ничего»

      Скупо, но это всё, что сейчас возможно выпотрошить из Кагами.       Вывески и свет в магазинах горели огнями. Удивительно, но стоило свернуть на соседнюю улицу как Кагами остался одни. Ни души. Ощущалось, будто целый город в одночасье превратился в «город призрак», как в самых настоящих фильмах ужасов. Только они не актёры, а жизнь не фильм или сериал. Здесь нет каскадёров, которые полезут в самое пекло. Нет страховки, которая в неудачный момент удержит и спасёт от неминуемой смерти. Мы все не застрахованы от смерти.       Не сегодня, так завтра каждый из нас умрëт. Госпоже Смерти всë равно какую должность ты занимаешь в том или ином филиале. Спасатель жизней ты или кровожадный убийца, знаменитый художник с миллионом поклонников и поклонниц или обычная продавщица в круглосуточном. Старик, который на своëм веку повидал многое или ещё совсем маленький ребëнок, который дальше палаты больницы и мира ещё не видел. Мальчик или девочка, мужчина или женщина. Смерть придëт за каждым. Мы не можем остановить это.       С нашего рождения судьба запускает, так называемый, таймер и время пошло. Время, что дано нам на создание карьеры, семьи и своего собственного счастья. Каждому человеку отведено собственное время и порой у кого-то оно короче, а у кого-то длиннее. Процесс, при котором мы совершаем всё то, что хотим, тратя на это своё время люди и называют жизнью.       Как он дошёл до кладбища, сам Кагами не знал. Просто шёл по выученной наизусть дороге. По сторонам сплошь аккуратные надгробия, сверху которых сверкал только выпавший снег. Пройдя по тропинке ещё немного, Кагами остановился у неприметного, но очень ухоженного надгробия. Сев на корточки Кагами смотрел на фотографию красивой женщины. Такая молодая и прекрасная. Только вкусив плод взрослой, а потом и семейной жизни, эта самая жизнь оборвалась точным выстрелом в голову. Несправедливо.       — Привет, мам. Знаешь, — смахивая снег с надгробия, Кагами шёпотом заговорил. Будто его кто-то может здесь услышать. — Мне столько тебе надо рассказать.

***

      Подходят к платформе огромные хлопья снега сыпались, застилая всё на своём пути. Под ногами захрустел свежий, только выпавший, снег. Клубок пара растворился в ночном снегопаде. Звёзды сияли на ночном небе, вперемешку со снегом. К ночи погода совсем разыгралась, тем самым принеся в город метель. Та кружила и завывала, напевая только ей одной известную мелодию. Снегопад не унимался, засыпал всё на своём пути. Следов на тротуаре к перрону уже не было видно.       Счёт времени Кагами потерял ещё на кладбище. Только зайдя на перрон он увидел, как стрелки больших настенных часов медленно перебегали за полночь. Людей в поезде было как ни странно мало. Мужчина с мальчиком — видимо сын, два парня и одна пожилая женщина. Все сидели и не обращали внимание на Тайгу.       Внезапно напротив присела та самая пожилая женщина, которая дремала у окна рядом с выходом. Тёмно-русые волосы были спрятаны под ярко-красной шалью, а её, со временем не утратившие сияния, голубые глаза заглядывали прямо в душу. В руках она держала чёрную с позолоченной ручкой трость.       — Вам чем-то помочь? — поинтересовался Тайга, чтобы молчание не было слишком неловким.       — Да. Я где-то обронила колоду своих карт. Ты случайно их не видел?       Тайга сначала посмотрел на женщину с подозрительным прищуром, ибо какие к чёрту карты, но потом стал оглядываться. Рядом с дверями и правда валялась колода карт. Кивнув, Кагами поднялся с места и пошёл за ними.       — Вот, возьмите, пожалуйста, — протянул колоду Тайга, вернувшись на своё место.       — Ох, спасибо тебе. Как говоришь тебя зовут, дорогой мой?       — Кагами Тайга. А вас, госпожа? — сейчас Тайга радовался, что отец смог воспитать из него человека. Да, может он не особо умом блещет, но зато манерами обучен.       — Кутисаки Оями.       Попытавшись как можно более искренни улыбнутся, Тайга передал вещицу даме, коснулся её руки. Те уже утратили былую мягкость, но по-прежнему сияли женским изяществом. Только сейчас Тайга заметил внушительное кольцо на безымянном пальце. Большой александрит украшал руку женщины и Кагами невольно залюбовался украшением.       — Нравится?       — Очень, — уже неприкрытая своего восторга, Кагами всматривался в камешек.       Рассматривая кольцо Кагами ненадолго забыл про всё. Про Кисе, Дайки, прошлое и будущее. Просто сидел и зачарованно смотрел как искусственный свет вагонных ламп отражался в украшении, переливался и играл с бликами. Такая красота, что, а ж в глазах рябит.       — Это мне покойный муж подарил на нашу восьмую годовщину. Он тогда работал на императорских шахтах. Много драгоценностей и он, и я повидали, но этот, — она выставила руку вперёд, чтобы Тайга мог лучше рассмотреть кольцо. — Самое лучшее.       Тайга наклонился и подполз чуть ближе к сиденью, где сидела Кутисаки. В близи её кольцо выглядело ещё красивей. Так и манило к нему прикоснутся.       — Почему же?       — В конце тридцатых годов мужу предложили перейти на более углублённый уровень шахт.       Господин Оями был честным, трудолюбивым и очень добрым человеком. У него было четверо сыновей и две дочери, поэтому работал Оями много. Но работа всегда приносила ему удовольствие. В то время физический труд был для любого мужчины в радость и Оями не был исключением. Он был на хорошем счёту у императора. На работу приходил всегда вовремя, работал добросовестно и качественно. Как работника, да и человека, коллеги его ценили и очень любили.       Когда же настал день годовщины, господин Ояма должен был прийти с ночной смены домой. Прошёл час, второй, третий, близилось утро, а мужа Кутисаки так и не дождалась. Ни на следующий день, нни через день и ни через неделю. В тот роковой вечер на шахте случился обвал и под него попал господин Оями. Врачи никак не смогли помочь и, будучи в больнице, Ояма смог передать одному из коллег маленькую коробочку. «Передай это моей дражайшей супруге», — последние слова господина Ояма перед смертью.       Будучи на похоронах Кутисаки не думала не о чём. Она была разбита. Рядом протяжно плакали дети, утыкаясь носами в материнский подол. Под вечер госпожа Ояма обнаружила у одного из детей странный предмет. Неброская коробочка из ювелирного магазина привлекла внимание Кутисаки. Как женщина она понимала, что там лежит, но всё равно была в недоумении. Кольцо с помолвки госпожа Оями хранила дома, а на свадьбу будущий супруг купил их сразу. Поспрашивав младшего сына, Ояма узнала, что это просил передать маме один из друзей папы.       — Лишь спустя год я поняла, что это был его последний подарок на годовщину.       — Поздно говорить, но мне жаль. — история Кутисаки затронула что-то в душе Кагами. Покрутило, повертело и вернуло наместо. При этом не забыв хорошенько встряхнуть. Навалившись на окно, Кагами стал смотреть в чёрную даль. Голова совсем перестала работать, я теплота и покачивание вагона начали убаюкивать. — Вы так и не вышли замуж больше?       — Нет. Я знакомилась с новыми мужчинами, но до свадьбы никогда не доходило. В третий раз, когда я была, казалось, без ума от любви, то он меня бросил и тогда я поняла одну простую истину.       — Какую же?       — Нельзя заставить полюбить. — женщина подтянула к себе тяжёлые ноги и посмотрела на притихшего Кагами. Последний же полностью обратился во слух, пустынным взглядом продолжая следить за пролетавшим ночным пейзажем за окном. — Любовь нельзя выжать из мужского сердца. Если он не даёт её по своей воли, то она не нужна тебе.       — И что же тогда делать?       — Отпустить.       Кагами тяжело вздохнул. Старушка напротив глаголила истину. Если не твоё — брось. Это было ожидаемо. Но как бросить то, что заставляет жить? Как бросить то, что даёт тебе спасительный кислород, стремление жить и в целом не согнуться в ближайшей подворотне или в собственной ванной комнате, с лезвием в руках? Это было сложно и больно. Будто кусок сердца отрываешь и выкидываешь на помойку. Как ненужный мусор, кусок хлама, который даже утилизации не подлежит.       Вот что значит сердце, кусок не утилизированного мусора, который страшно мешает существовать дальше. Существовать? Ах, да, конечно. Это одна из особенностей этого клочка болючих мышц. После того как ты от него избавился, ты начинаешь не жить, а существовать. Волочить своё бренное тело, на не менее бренной земле, скрашивая чужие будни своим видом. Ты продолжаешь есть, спать, дышать, но не понимаешь зачем.       «В моей жизни было много людей, которые приходили, дарили мне всю свою любовь и другие светлые, непорочные чувства, говорили, что никогда не бросят, всегда будут рядом, но они бросали. Точнее они ждали, когда я привяжусь к ним, чтобы после бросить. И бросить не самым человечным способом. Я отдавал им всего себя, верил им, а они уходили. Закрывали за собой дверь на щеколду, вытерев об меня перед этим ноги. Ох, эта боль была не выносимая. Но, что самое интересное, я так и не научился их отпускать».       — Как раз это у меня хуже всего и получается, — отвернувшись от Оямы, сказал Кагами.       Дальнейшая поездка прошла под тихое бурчание госпожи Оямы. Она рассказывала про своих детей, про свой маленький цветочный магазин, в который Кагами клятвенно пообещал зайти, про программу поддержки малоимущем и прочего. Кагами же всё же сморило и он смог немного вздремнуть, пока не доехал до конечной станции.       Ни Кутисаки Оямы, ни других пассажиров не было в вагоне.

***

      Тайга вышел на перроне с полностью пустой головой. «Нельзя заставить полюбить», — крутились слова Кутисаки в голове не складным хороводом. Эта женщина в какой-то момент смогла сковырнуть старые раны. Те кровоточили, ныли и приносили адский дискомфорт.       Кагами почувствовал как по щеке потекла горячая слеза. Спешно стерев непрошенную влагу он уставился на свою руку. Прошло много времени после того дня, а воспоминания до сих пор больно жгут изнутри. Только сейчас Тайга стал понимать, что с того дня кроме всепоглощающей боли не чувствует привычных красок жизни. Боль всё выжгла оставив лишь гору пепла. Но сейчас, после встречи с Аомине, на месте горы потихоньку начинает проскакивать что-то нежное. Кажется это слово начинается на «л».       Машины пролетали мимо на бешеных скоростях, благо дорога позволяла. Людей не было от слова совсем. За очередной машиной наступала тишина пока не проезжала следующая. Кагами решил бежать на десятой. Своеобразный отчёт до финала. Пока три, ещё семь и мучения кончатся. Кагами на это уже не просто надеялся — он молился. Девятая промчалась мимо. Кагами в последний раз глубоко вдохнул полной грудью. Виднелась последняя машина. Последняя в прямом смысле этого слова.       Когда оставалось совсем немного он сделал шаг.

«И рано или поздно в лёгких кончится воздух

И твоя тень скажет тебе: "Привет"»

© Mary Gu — Грустно и точка