***
В это время в спальне напротив зеркала сидел маленький мальчик. Он сидел на полу, подложив под себя свои плохо работающие ноги и рассматривая себя в зеркало. Сзади, где-то в своей спальне, его отец обзванивал врачей. Так вышло, что ровно за одну ночь он поседел до темного металлического оттенка, а его глаза подернулись белесой пеленой, которая делала все вокруг немного молочным. Сам мальчик не помнил, как так вышло, но почему-то был уверен, что все так и было. Иначе как объяснить, что ему было совершенно комфортно? Но объяснить родителю это было невозможно. Ну подумаешь, дети не седеют за одну ночь просто так? А вдруг он не совсем ребенок? Такая мысль посетила его пару раз, ускользая от того, чтобы захватить ее, рассмотреть поближе, но все же была, скользкой змеей извиваясь то там, то тут. Что-то было такое яркое, теплое, что приходило в его голову издалека, как если бы это были сны и сказки, забытые, но оставшиеся лежать одеялом на душе. Но при этом это были как будто воспоминания, которых никогда на самом деле не было. В общем — дело было крайне запутанно и загадочно. Сзади послышались тихие шаги каблука ботинка о дерево пола. Эрик обернулся, смотря на взволнованного отца. — Я посоветовался с врачами, тебе придется какое-то время побыть в специальной школе, только не волнуйся сильно, я заберу тебя позже, это как обычная школа, но только со своими спальнями и врачами, — он посмотрел на сына, нахмурившись и ожидая негативной реакции, но тот только кивнул. — Хорошо, пап, если так надо. Мне собрать вещи? — он правда сначала было хотел возразить, но потом внутри разлилось такое тепло, что он еле удержал себя от улыбки. Нет, так было нельзя, а то подумает еще что-то не то… — Умница мальчик, да, не обижайся только, там могут попробовать вылечить твои глаза, — мужчина потрепал его по волосам, на ощупь жестким, будто проволока, чувствуя себя каким-то предателем. — Но я все четко вижу! — спорить было бесполезно, цокнув языком, его подняли за подмышки и посадили на коляску. «Если взрослые думают, что это болезнь, их не переубедить» — тяжело вздохнул и поехал к шкафам, достав оттуда чемодан.***
Вдруг Вонючка указал пальцем на машину, которая подъехала к Дому. Оттуда вышел мужчина, который позже совместно с таксистом перетащил мальчика на тротуар, поставив его способ передвижения колесами на дорогу, тихо скрипнув. Скрипа, конечно, не было слышно, но вот вздох счастья мальчишки, что наблюдал за новым подопечным Дома — еще как. — Вот его надо к нам! Точно надо к рукам прибрать мелкого, он пропадет не у нас! — к окну подошла почти вся стая, даже Кузнечик со Слепым, которые только-только вернулись в спальню и услышали крики состайника. — К нам? Зачем? — черноволосый склонил голову набок, заинтересованно вслушиваясь как-то по-животному. — Ты почувствуешь, стоит вам только встретиться, обещаю! — он спрыгнул с подоконника обратно в коляску, замечая, как фыркает Волк, лежащий на кровати, перебирая струны гитары, которая лежала рядом, перед ним, на подушке. Он не был против нового человека, но был против того, что как будто бы мнение этого мелкого мальчишки было поставлено выше его собственного мнения. Он хотел было что-то сказать, но все равно этот маленький нарушитель спокойствия уже наскоро покинул комнату, выезжая в коридор со скоростью стрекозы.***
Маленький Циммерман заехал в здание Дома, ведомый отцом. На него будто дунул теплый летний ветерок, суховатый и приятно щекочущий лицо. В носу защипало от подступающих слез, которые он все же сдержал. Было ощущение, что он полжизни был где-то в другой стране, в другом мире, а потом — вернулся. Стены, расписанные записками и мыслями, снующие туда-сюда незнакомые старшаки, кабинет директора — все это вызывало легкую улыбку. После пары вопросов его отправили подождать в коридор, где к нему уже приближался другой мальчик — на такой же коляске. Сердце пропустило пару ударов. — Добро пожаловать Домой, — он подъехал еще ближе, распуская руки, приглашая в объятия. Эрик не выдержал и громко всхлипнул, ныряя в чужой омут и прижимаясь лбом к плечу Вонючки. — Я нашел тебя, — он шепчет ему, гладя маленькими ладошками по спине. По коже пробежали мурашки. — Ты искал? — Очень долго, — он утирает ему слезы краем кофты и улыбается. Ответная улыбка не заставляет себя долго ждать. Из кабинета вышли взрослые, и Циммерман-старший умилительно улыбнулся. — Ты уже нашел друзей? Я рад, что ты начинаешь осваиваться, — он слабо улыбнулся, все еще сильно переживая за своего ребенка. — Сначала ты пару дней полежишь в медицинском кабинете, а потом уже отправишься в одну из спален-групп ребят, хорошо? — он заметил два возмущенных детских взгляда. — Но я здоров! — Вонючка пока что предпочел промолчать, только смотря на страшного взрослого из-под нахмуренных бровей. — Да, конечно, поэтому за одну ночь твои глаза стали такими, верно? — Да прыгнул он, прыгнул, — пробормотал почти неслышно «новый друг», на что мужчина приподнял бровь скептически. — Он сделал что? — Ничего, — он отвернулся, отпуская Эрика, который вернулся на свою коляску, немного испуганно смотря по сторонам. — Ну ладно, мальчики, я пойду, мне скоро на работу. Веди себя хорошо, Эрик, — он поцеловал его в макушку, кладя чемодан рядом на пол, идя в сторону лестниц.***
На деле он пробыл в Могильнике — как назвал это место ему Вонючка — всего до вечера, где его глаза вдоль и поперек изучили, прокапав каплями и посветив фонариком, так и не найдя никакой болезни. Сначала его привели в спальню, полную таких же детей на колясках, но ближе к вечеру, предупредив сначала, что не надо разбирать сумки, за ним приехал его приятель, завидев которого ребята, кажется, начали молиться, чтобы тот не переехал обратно к ним. Тот тихо посмеивался, проезжая уже по коридорам, иногда поглядывая за плечо — следя, чтобы не отставал Эрик. Они зашли в расписанную рисунками по всем стенам спальню, и откуда-то из тени на них вышагал Слепой. — Ты пахнешь Домом, — он положил руку на щеку Циммермана, заставляя его нервно сглотнуть. — Спасибо, наверное. — неуверенно тянет, хватаясь за ручки коляски сильнее, чтобы не выдать свой испуг — дрожь по телу и в голосе. Поднял голову Волк. он осмотрел Эрика, весело прищурясь. — Что за птичка? На дрозда похож, такой же серенький. Ну точно вылитый Дрозд! — он хлопнул в ладоши и поправил набок свою светлую челку. — Теперь два седых на стаю, вот уж скоро в стариков переименуемся, — Кузнечик на это ответил недовольным фырканьем, но улыбнулся, запрыгивая на подоконник с помощью отошедшего Слепого. Пока сбоку Вонючка объяснял, что такое клички, он тихонечко сидел, рассматривая всех в комнате, с восторгом прокручивая заново и заново в голове свое новое имя. Дрозд. Это звучало хорошо, немного смешно, но даже совсем не по-обидному, как… он хотел сравнить это слово с каким-то другим, но оно ускользнуло из его памяти окончательно, махнув хвостиком. — Не думай о будущем, оно уже в прошлом, — со знанием дела протянул его друг, и все стало совершенно понятно. И совершенно хорошо.