Сердце леса

       Клочок мха, коряга, белка, метнувшаяся из-под ботинок, еще одна коряга. Который день Фэн Синь настойчиво, но бесцельно бродил по лесу в надежде найти свое прекрасное видение. Которое, конечно же, оказалось не игрой его воображения и не детским придуманным другом, а вполне себе настоящим оленем из плоти и крови. Теперь он точно это знал. В конце концов, не могли же они с Цзянь Лань видеть одинаковую галлюцинацию, которая к тому же спасла их от одичавшего койота.       С самого утра ничто не предвещало, что этот день станет для него и для Цзянь Лань особенным. Пару недель назад он, наконец, решился признаться ей в своих чувствах, и она, очаровательно краснея, сказала, что тоже давно в него влюблена.       Фэн Синь тут же рассказал об этом своим родителям, и те, поскольку их семьи давно и крепко дружили, тут же одобрили их «ухаживания», а впоследствии и помолвку. Конечно же, он еще не делал ей никакого предложения, слишком было рано, у них было всего два свидания и еще несколько лет до совершеннолетия.       Эта прогулка по лесу должна была стать третьим. Фэн Синь подготовился, как следует: собрал корзинку для пикника: плед, кухонные приготовили ему несколько легких закусок, сверху томик поэзии. Фэн Синь удовлетворенно осмотрел содержимое и пошел за своей дамой сердца.       Кто бы мог подумать, что они даже не успеют добраться до поляны, которую Фэн Синь приметил для них несколькими днями ранее, когда совсем рядом с ними раздастся свирепое рычание, и путь им преградит бешеный койот. Цзянь Лань попыталась взвизгнуть, благо Фэн Синь вовремя успел закрыть ей рот: такое точно могло бы спровоцировать отбившегося от стаи хищника.       Как назло, в этот день он оставил и лук, и кинжал в поместье. Он же в конце концов, не на дуэль шел, а на свидание.       Он медленно огляделся, пытаясь найти, чем можно защитить себя и свою подругу. На земле лежала крепкая толстая ветка: не меч, конечно, но сойдет.       Фэн Синь уже приготовился крикнуть Цзянь Лань, чтобы бежала без оглядки, как только он рванет за своим импровизированным оружием. Он молился, чтобы этот койот и правда отбился от стаи, а в зарослях его не поджидали товарищи, как где-то справа от него мелькнул золотой отблеск, и спустя мгновение, перед ним выскочил огромный, крепкий олень с прекрасными ветвистыми рогами, мерцающими золотом.       Цзянь Лань у него за спиной тихо охнула. Что же, Фэн Синю не привиделся старый знакомец.       Олень повернул к ним свою слишком умную для животного голову и раздраженно фыркнул. Потом снова перевел взгляд на койота и с воинственным криком бросился на него, легко, словно кролика, поднимая его на рога и отбрасывая в сторону.       Ошалевший койот жалобно заскулил, рявкнул на оленя и спешно скрылся меж деревьев.       Раскосые орехового цвета глаза взглянули на двух испуганных подростков. Казалось, будто их спаситель хмурился. — Мы же с тобой знакомы, да? — наконец, тихо спросил Фэн Синь и медленно протянул руку.       Олень замер, внимательно следя за приближающейся к нему ладонью. Его шерсть, как и раньше, была мягкой, почти бархатной на ощупь. Фэн Синь никогда не видел такого странного меха у добычи, которую в город приносили охотники. Впрочем, его приятель не походил ни на одного оленя, из тех, что Фэн Синю доводилось видеть раньше. Он был гораздо больше, позволял себя трогать и… его рога. Они деликатно и тонко светились и переливались в лесном полумраке. — Ты помнишь меня, — заключил он, когда не получил удара рогами или копытом в ответ на касание.       Осмелев, Фэн Синь запустил и вторую руку в мягкий теплых мех. Олень послушно склонил голову, позволяя чесать себя по шее и за ушами. — А можно мне тоже? — тихо спросила Цзянь Лань и попыталась подойти ближе.       Опасливо взглянув на нее, он недовольно фыркнул и попятился назад. — Кажется, нет, — засмеялся Фэн Синь и помахал новому старому другу рукой. — Мы еще встретимся!        Большая голова склонилась, будто в поклоне, и олень скрылся в лесу.        И вот уже почти две недели Фэн Синь бродил по лесу в надежде найти своего оленя. В конце концов, он же обещал, что они еще встретятся!        Потерявшись в своих мыслях так, что не уследил за дорогой и споткнулся о какой-то вьюнок, Фэн Синь выругался себе под нос и в два прыжка вылетел на поляну рядом с речкой.       День уже подходил к своему логическому завершению, красное солнце клонилось к закату, освещая все вокруг нежными розово-фиолетовыми лучами, огромные лапы дымчато-серых пихт мерцали почти голубым, речка переливалась всеми цветами радуги, вокруг летали десятки уже начавших просыпаться светлячков.       Фэн Синь бесшумно ступал по ковру мягкого пушистого мха и, приоткрыв рот, оглядывался по сторонам. Природа сегодня вечером показывала ему что-то волшебное. Что-то точно созданное магией, что-то, что как раз подошло бы его… ах, вот и он.       В отдалении у берега вьющегося разноцветной лентой неглубокого ручейка, который гордо именовался рекой, стояла высокая фигура. Роскошный мех, бликующий темным шоколадом, легкие золотистые отблески от рогов, сильные ноги, умные ореховые глаза. Это был его олень. — Привет, приятель, — довольно улыбнулся Фэн Синь и медленно сделал несколько шагов вперед.       Олень настороженно, готовый в любой момент убежать, следил за каждым его движением. — Эй, не переживай, я здесь один, и я пришел просто повидаться с тобой.        Конечно же, его собеседник не мог понять человеческой речи, каким бы полным осмысленности не казался его взгляд, поэтому Фэн Синь старался доносить свои мирные намерения тоном. С собаками же работает, значит, и с оленем должно сработать, правда?       Часть напряжения спала с натянутых, как струна, сильных мышц, и с места он так и не сдвинулся, позволяя Фэн Синю подойти почти вплотную. — Ты такой необычный и красивый. — с улыбкой начал он, неторопливо вытягивая руку и укладывая ее на теплый мягкий мех на жилистой шее. — И твои рога. Я видел уже такие рога. Это же ты вывел меня из леса десять лет назад, да?       Олень фыркнул и склонил голову набок. — О, ты ведешь себя так, словно понимаешь, что я говорю. — Ладонь двинулась по шее уже смелее, поглаживая и почесывая. — Давай будем друзьями, приятель?       Еще один «фыр», и он склонил голову, во второй раз за их знакомство подставляя уши. — Я буду считать, что это «да», — счастливо сказал Фэн Синь и активно зачесал подставленное место. — Знаешь, мне ведь тогда никто не поверил, что меня спас олень с золотыми рогами.       Может быть, Фэн Синю показалось, но ответ его нового друга звучал подозрительно как смешок. — Эй, не вздумай потешаться надо мной! — он надулся и легко дернул нового друга за ухо.       Олень такой нежности не оценил и мотнул головой, раздраженно фыркнув. — Нет, серьезно. Я рассказал все тогда своему другу Се Ляню. Ну знаешь, как потерялся, забрел в глушь, как ты меня нашел, как вел до самого поместья. И про твои золотые рога! И он единственный мне поверил! Мы потом даже бродили по лесу, я так хотел тебя с ним познакомить! Можно мне в следующий раз привести Се Ляня? Он очень хочет посмотреть на тебя!       Большая голова активно закачалась из стороны в сторону. — Нельзя? Ну почему? Он — мой лучший друг, ему можно доверять!       Еще одно оленье «нет». — Пффф, ладно, нет так нет. Какой ты скромняга!       На его плече моментально сомкнулся ряд зубов. — Ой! Отпусти, сдурел, что ли! — Фэн Синь обиженно отскочил в сторону. — Эй, давай-ка договоримся без насилия! Друзья друг друга не кусают!       Снова выдох, похожий на смешок. Да он что, издевается что ли!       Фэн Синь раздраженно выдохнул, опустился на землю и похлопал рукой по месту рядом. — Присоединяйся? — он сделал чесательное движение рукой в надежде, что олень его поймет. Собака же поняла бы… Поняла бы ведь?       Тонкие ноги подогнулись, и его новый друг грациозно опустился рядом с ним. Посмотрел на него, как будто, с ожиданием в шоколадных глазах. — Ты что, ждешь, что я с тобой говорить буду? — Фэн Синь уставился на широкую морду, словно увидел ее впервые.       Не мог же олень и вправду понимать человеческую речь. Абсурд какой-то. Скорее всего, ему просто нравилось слушать его голос. Фэн Синь очень старался говорить как можно более успокаивающим и тихим тоном. Что было непросто, конечно: по жизни он был громким, шумным и весьма активным. — Ладно, хорошо. Тогда слушай. — Фэн Синь улыбнулся и начал свою историю. — Та девочка, с которой ты меня видел в тот раз. Как она тебе?       Олень склонил голову набок. Казалось, что выражение его было вполне себе одобрительное. Но скорее всего, это была всего лишь игра воображения. — Мне тоже нравится, — тем не менее согласился Фэн Синь, решив интерпретировать выражения морды своего рогатого друга так, как считает нужным. Кому от этого будет хуже, в конце концов? — Давно нравится. Я, наверное, почти год боялся рассказать ей о своих чувствах. Се Лянь мне все время говорил, мол, признайся, Фэн Синь, видно же, что ты ей нравишься, а я…       История текла плавно, Фэн Синь говорил о том, как они познакомились, как прошло их первое свидание. Рассказал о Се Ляне, о том, какой тот замечательный друг, о том, как они ездили в гости в поместье Хуа, и там был странный мальчишка не несколько лет младше них.       Олень внимательно слушал, не сводил с Фэн Синя глаз. Красное солнце закатилось за горизонт, и они остались сидеть под деревом, освещаемые только огрызком луны, периодическими вспышками-светлячками и мерным сиянием золотых рогов. — … в общем, отец сказал, что разрешит мне сделать ей предложение, как только мне стукнет восемнадцать. Всего три года. Не могу дождаться! Она будет моей женой!       Что-то мягкое и теплое толкнуло его в плечо. Фэн Синь перевел взгляд на своего оленя, и тот, отвернув нос, которым он легко бодал его, кивнул на луну. — Луна? Что с ней? — недоуменно спросил Фэн Синь и посмотрел на небо.       Олень раздраженно фыркнул, поднялся с земли и направился к краю поляны. Остановился и обернулся, как будто, ожидая, что Фэн Синь встанет и пойдет за ним. — А. — Осознание догнало его спустя минуту. — Поздно, да? Тебе пора?       Смешок. А олени должны уметь смеяться? — Мне пора?       Пара шоколадных глаз уставилась на него, не мигая. — Понял-понял. — Фэн Синь соскочил с места и в два шага оказался рядом со своим другом. — Проводишь?       Олень неопределенно мотнул головой. Было непонятно, «да» это или «нет», но тот, цокая копытами по камням, побрел рядом… Наверное, значит «да». — Как же мне тебя называть? — Фэн Синь взглянул на пушистую морду в глубокой задумчивости. — Ты очень загадочный, и никто не знает о тебе правду… будешь Сюань Чжень.       Олени же не должны смотреть на людей, как на идиотов, да? — А что, красиво звучит, Сюань Чжень. Сюань Чжень. — он попробовал имя на вкус.       Олень мотнул головой, будто, не время тому, что слышал. Потом снова издал звук похожий на смешок и кажется, смирился со своей участью.       Вдали показались огни поместья, и Сюань Чжень резко остановился, будто вкопанный. — Тебе нельзя дальше?       Олень замотал головой. — Тогда пришло время прощаться. — Фэн Синь запустил пальцы в мягкий мех и потрепал Сюань Чженя по голове. — Не убегай от меня больше. Давай встречаться иногда на той поляне?       Сюань Чжень посмотрел на него, как на умалишенного. — Ну что тебе, трудно что ли? Ты же олень, что тебе еще делать!       Снова смешок в ответ, толчок носом в плечо, и Сюань Чжень, не дожидаясь ответа, быстро скрылся среди деревьев. — Я вернусь! Встретимся на поляне! — крикнул в ответ Фэн Синь и с довольной улыбкой побрел домой. *** — Сюань Чжень! Сюань Чжень! — Фэн Синь несся по лесу так, словно за ним гналась стая диких койтов. — Сюань Чжень!       Он вылетел на «их» поляну, и вполне ожидаемо, его друг-олень уже ждал его там.       Фэн Синь понятия не имел, проводит ли тот все свое время на этой поляне, или он каким-то образом знал, что Фэн Синь его ищет, но это больше не удивляло. Он перестал задаваться подобными вопросами примерно два года назад, когда окончательно убедился в том, что Сюань Чжень не обычный олень, а что-то иное. Дух или какой-то леший, или кто его знает, какая еще странная хтонь. Самым главным было то, что Сюань Чжень его, как будто, понимал, правда сложно было сказать, насколько хорошо и глубоко он владел человеческой речью. Как минимум, на базовом уровне, вроде: «Дай поглажу». — Я сделал ей предложение! — восторженно воскликнул он и бросился обниматься.       Сюань Чжень фыркнул и потерся мордой о его спину. Наверное, это значило: «Поздравляю». Из того, что успел заключить Фэн Синь, Сюань Чжень одобрял Цзянь Лань и их отношения, но встречаться с ней снова не хотел и очень резко реагировал на любые просьбы Фэн Синя привести ее на поляну. Точно так же, как и мольбы познакомить их с Се Лянем. Который, кстати сказать, нынче так спелся с тем странным мальчишкой из дома Хуа, что с недавних пор Фэн Синь мысленно называл своим лучшем другом молчаливого и умного оленя, а не человека, с которым провел свое детство. — Я сейчас тебе все расскажу, Сюань Чжень!       Фэн Синь уселся на огромную корягу рядом с рекой и похлопал ладонью по своему бедру. Шоколадные глаза взглянули на него удовлетворенно, и Сюань Чжень пустился рядом, укладывая свою огромную голову с ветвистыми рогами Фэн Синю на колени.       Под мерное золотистое свечение в тусклом свете растущей луны Фэн Синь принялся рассказывать подробности своей истории. О том, как он устроил им с Цзянь Лань романтическое свидание, о том, как он выпросил у отца один из лучших кувшинов вина из семейных запасов, о том, как его теперь уже невеста отреагировала на его предложение, о том, что его мама уже готовит свах для того, чтобы идти к семье Цзянь Лань, о том, что свадьба у них будет, наверное, только через год или два, но он уже мысленно готовится к роли мужа и отца. Ведь у них с Цзянь Лань обязательно будет целая орава самых лучших деток в мире.       Сюань Чжень только одобрительно фыркал не то на слова Фэн Синя, не то на тот факт, что Фэн Синь все это время поглаживал и почесывал густой мех, периодически запуская в него пальцы. — Скоро мы сделаем официальное заявление, и весь город об этом узнает. Я представляю лицо Се Ляня, когда он услышит новость. Он будет ужасно счастлив за нас с Цзянь Лань… — Фэн Синь замолчал ненадолго и потер пальцами золотые рога — …если у него найдется хотя бы минутка оторваться от этого никчемного мальчишки, с которым он спутался и встретиться с мной хотя бы ненадолго.       Сюань Чжень, кажется, уловил изменения в тоне Фэн Синя. Он чуть приподнял голову и, как будто, нахмурившись, боднул его носом в живот. — Нет-нет, не волнуйся, все в порядке, — засмеялся Фэн Синь на такой милый жест поддержки. — Это все неважно, ведь у меня есть ты, ты же не бросишь меня, да Сюань Чжень?       Теплый нос ткнулся ему в живот еще раз, и Сюань Чжень, успокоившись, уложил голову обратно Фэн Синю на колени. — Я так и думал. Ты меня не бросишь, — кивнул он и продолжил гладить гладкую поверхность странных сияющих рогов.       На поляне воцарилась тишина. Вдали стрекотали сверчки, ухали совы, где-то пищали мелкие грызуны. Фэн Синь закрыл глаза и позволил себе, наконец, расслабиться после долгого и полного эмоций дня. Тепло от оленьего тела рядом не давало ему замерзнуть, несмотря на то что сидели они у самой реки, а летняя пора еще не наступила.       В голову пришла мысль о том, что так комфортно, как с Сюань Чженем, ему не было даже с Цзянь Лань. Была ли причина в том, что олень просто не умел разговаривать, а потому не мог поспорить или посмеяться на Фэн Синем, или в том, что, несмотря на то, что его речь явно была понятна его четвероногому другу, он все равно не воспринимал его человеком и полноценной личностью, а значит, мог не ждать подвоха и рассказывать все, что придет ему в голову… В любом случае, он наслаждался присутствием Сюань Чженя в своей жизни и уже не мог вспомнить, как же он жил, когда того не было рядом.       Шоколадные глаза открылись и цепко взглянули сначала на луну, а потом на Фэн Синя. Сюань Чжень поднял голову и встал на тонкие сильные ноги. — Неет, — застонал Фэн Синь и надул губы. — Вернись назад, я уже не ребенок, мне больше необязательно возвращаться домой до полуночи!       Эта война у них продолжалась с того момента, как Фэн Синю исполнилось восемнадцать. Сюань Чжень почему-то был уверен, что своего подопечного нужно доставить назад в поместье не позже определенного часа, а Фэн Синь пытался доказать ему, что он теперь может приходить и уходить в любое время дня и ночи, его родители были не против.       Шоколадные глаза взглянули на него… с раздражением… он их что, закатил только что?.. и Сюань Чжень раздраженно фыркнул, упорно направляясь к краю поляны.       Фэн Синь поднялся и уныло поплелся следом. Он мысленно взял назад все свои слова о том, как ему комфортно в компании оленя. Тот был необоснованно упрямым и творил, что хотел. Ну и что, что он всего лишь животное… или дух, и что он там такое? Кто ему дал право не считаться с чужим мнением. С мнением взрослого человека, между прочим! Не ребенка! — Сюань Чжень, — заныл он, — ну давай посидим еще немного.       Олень непреклонно шел в сторону леса. — Мне с тобой так хорошо, Сюань Чжень, мне совсем не хочется туда возвращаться.       Тонкая нога неожиданно застыла в воздухе, а массивная голова повернулась в его сторону. Поняв, что Сюань Чжень среагировал на его слова, Фэн Синь ухмыльнулся и продолжил канючить. — Очень хорошо, лучше, чем с людьми. Комфортно и тепло. Ну давай посидим еще, а? — он вложил в свои слова всю силу убеждения, на которую был способен.       Сюань Чжень смотрел на него внимательно, как будто искал в его лице что-то. Как будто, с подозрением. Или с недоверием. Что, неужели Фэн Синь не убедил его? Значит, пора пускать в ход тяжелую артиллерию. — Ты такой мягкий, у тебя такой красивый и приятный мех, — Фэн Синь подошел и погладил крепкий бок.       Сюань Чжень фыркнул, нахмурился — Фэн Синь все никак не мог понять, а олени должны уметь хмуриться? — и развернулся на сто восемьдесят градусов, грациозно и плавно, не задев Фэн Синя своими рогами. Взглянул с остатками недоверия, а потом вздохнул и вернулся назад к коряге.       Не тратя время попусту, Фэн Синь бросился следом, падая на насиженное место и раскрывая руки, чтобы оленья голова снова могла опуститься ему на колени.       Впервые он выиграл и, кажется, узнал кое-что новое о своем мохнатом друге: он любил похвалу и комплименты. Фэн Синь не знал, были ли у Сюань Чженя другие друзья-люди, но, если и были, хвалили они его, наверное, нечасто. Как и сам Фэн Синь до сих пор. Ему на секунду стало стыдно, он не мог припомнить ни одного случая, когда бы он сказал ему хоть что-нибудь ласковое или хорошее, только все про себя, да про себя. Он пообещал сам себе, что с этого момента он обязательно будет говорить Сюань Чженю комплименты, в конце концов, олень или дух, а он их понимал и реагировал на них хорошо.       Он снова запустил пальцы в шелковый мех и улыбнулся. Шоколадные глаза закрылись, раздался довольный вздох, и крепкие мышцы расслабились под руками. Фэн Синь улыбнулся. Он просидит так хоть до утра, если его строгий друг ему это позволит.