Наши дни
Глубокой ночью, когда луна над лесом засияла в полную силу, особняк Мастера Игрушек снова принял гостей. Одиннадцать долгих месяцев дом чёрного колдуна не знал спокойствия. Трижды в неделю сюда приезжал Парис Тревиньо. Он мозолил глаза тёмному чародею от рассвета до заката. И если Мастер Игрушек относился к нему, как к навозной мухе, на которую не стоит тратить ни секунды своего драгоценного времени, то его ученика за всё это время он начал раздражать так, что парень, лишь завидев его машину у ворот поместья, стремился покинуть дом Мастера под любым предлогом. Кшиштоф Закревский лишь посмеивался над парнем. Однако чаще всего входил в положение своего ученика и отпускал его на все четыре стороны. Но случались дни, когда помощь юноши нужна была Мастеру Игрушек в поместье, и тогда в доме колдуна непременно что-нибудь взрывалось, грохотало или разбивалось. Денис Чернокнижец, юный ученик Мастера Игрушек, терпеть не мог, когда во время работы у него стояли над душой. А именно этим Парис Тревиньо и занимался всякий раз, когда приезжал в поместье чёрного колдуна. Отчего-то юный Чернокнижец очень интересовал Тревиньо, и он практически не спускал с него глаз. Денис мог лишь догадываться, что дело не только в магических способностях, но и в его родословной. Родители юноши были настоящими колдунами и одно время даже состояли в закрытом клубе. Их там уважали и побаивались. А потому не было ничего удивительного в том, что парень уже с малолетства открыл в себе незаурядные способности, которые впоследствии так приглянулись Мастеру Игрушек. И тот даже позвал Дениса к себе в ученики. Но Чернокнижец не любил говорить о семье. Жизнь его родителей оборвалась рано и очень скверно, после чего маленький Денис попал на воспитание к родному деду. И жизнь с ним была отнюдь не сахар. Вот уже на протяжении полутора лет, всякий раз, когда гости Мастера Игрушек слышали фамилию юного ученика чародея, это неизменно производило на них эффект разорвавшейся бомбы. Вначале Денису это даже нравилось. Особенно когда он понимал, что после этого к нему начинают относиться с опаской. Но гостей у Мастера Игрушек всегда было предостаточно, а слухи в магическом мире расходились слишком быстро. И, в конце концов, Денису всё это начало надоедать. Он присутствовал при каждом важном разговоре Мастера Игрушек с очередным посетителем, но теперь всё чаще прятался на галерее среди стеллажей, заставленных древними фолиантами. Так было и в ту ночь, когда в особняк явился Парис Тревиньо. Однако Денису всё равно пришлось с ним познакомиться. Мастер Игрушек настоял на том, что Чернокнижец должен втереться в доверие к этому странному, подозрительному типу. Приходилось подчиняться и терпеть вездесущего Тревиньо у себя над душой во время работы. Однако, когда градус кипения оказывался критическим, Денис под разными предлогами оставлял рабочее место и скрывался в своей комнате. Вот тогда-то и начиналось светопреставление. Тревиньо не делал ничего ужасного. Приезжая в особняк, он просто становился тенью юного ученика. С каждым разом это раздражало Дениса всё больше. Он чувствовал ауру Тревиньо и понимал, что более мерзкого человека в своей жизни пока не встречал. Хотя ему уже много с кем довелось поработать. Что именно так сильно раздражало, Денис не знал. Но как только Тревиньо оказывался рядом, в груди юного Чернокнижца начинал собираться комок тёмной энергии, он становился тем больше, чем дольше ректор океанологического института пребывал рядом с ним. Когда же подавлять выход тёмной энергии Денису больше не представлялось возможным, он скрывался в своей комнате и крушил там всё, что только попадалось ему под руку. В такие моменты к нему не заходили даже помощницы Мастера Игрушек — Вета и Клеа — хотя им-то уж точно опасаться было нечего. Поэтому, когда машина Париса Тревиньо очередной раз замаячила на горизонте, Денис взмолился, чтобы Мастер Игрушек отправил его куда угодно, лишь бы только подальше от поместья. Чернокнижец не имел обыкновения часто заглядывать в календарь. Но с появлением этого странного Тревиньо в поместье чёрного колдуна, он обзавёлся огромным настенным календарём, в котором жирным красным маркером вычёркивал очередной день в надежде, что это скорее приблизит момент, когда Мастер Игрушек пополнит свой Реликварий, а о Парисе Тревиньо парень больше никогда в своей жизни не услышит. — Почему этот молодчик так действует мне на нервы? — не выдержал Денис перед тем, как снова выпросить у Мастер Игрушек разрешение покинуть дом. Закревский, очередной раз посмеиваясь своим противным скрежещущим смехом, похлопал ученика по плечу. — Хочешь снова сбежать отсюда? — усмехнулся учитель. — Сочту это за честь, — буркнул Денис. — Мне кажется я уже слышу, как машина этого Тревиньо сворачивает на лесную дорогу. Мастер Игрушек расхохотался сильнее. — Сегодня я смогу тебя порадовать, — отсмеявшись произнёс он. Денис выдохнул с облегчением. — Наша работа почти завершена, саркофаг, над которым мы с тобой трудились столько времени, полностью готов. Все одиннадцать месяцев Денис вместе со своим учителем, руководствуясь старыми чертежами и магическими способностями, воссоздавали древнюю ловушку для демона, из которой он не смог бы прорваться при всём своём желании. В конечном итоге, саркофаг оказался похож на узкий ящик, чья поверхность была сплошь покрыта витиеватой резьбой из защитных символов и переплетений магических знаков. Казалось, он был сложен из простого чёрного камня. Однако это было не так. Каркас саркофага создавался из латунных плит, в которые с помощью ведьминого огня намертво вплавлялась магматическая порода особого вида. Именно за ней вызвался отправиться Денис, когда в самый первый раз за время сотрудничества с Тревиньо улизнул из дома учителя. В поездке за особым камнем для создания саркофага, Чернокнижец тогда провёл почти два месяца. Камень был не только ужасно редким и баснословно дорогим, но ещё и добывать его оказалось невероятно трудно. Тем не менее, по прошествии одиннадцати месяцев Мастер Игрушек вместе со своим учеником закончили подготовительный этап работы. Тот план, который обрисовал чёрный колдун своему заказчику, можно было приводить в действие, дождавшись первого же, даже самого незначительного, астрологического явления. Например, такого как ближайшее полнолуние, которое должно было начаться уже через два дня. К тому же оно ещё и было усилено событием, происходящим стабильно три-четыре раза в год. У этого события не было точного астрологического определения, поэтому его называли просто «Суперлунием». Однако Мастер Игрушек вёл свою игру. И для воплощения собственного замысла чёрному колдуну не хватало последнего элемента. — Но вам чего-то ещё не хватает? — догадался Денис. — Я много думал в последнее время. В какую ловушку лучше заключить столь сильного и древнего демона? Да так, чтобы у него не было возможности больше из неё выбраться, но можно было тянуть из него силы. Здесь нужно действовать очень осторожно. Вспомни, что стало со старым кругом Королевского Зодиака. А ведь они работали не спустя рукава. — К чему вы ведёте? — Как я тебе уже говорил, ученик, — тихо вёл дальше Мастер Игрушек. — Я не собираюсь выпускать демона из заточения. И для того, чтобы воспользоваться его силой, но суметь оставить его под собственным контролем, мне нужна особая ритуальная кукла. Она называется «Лимб». Насколько мне известно, в данный момент практикой создания этой куклы-ловушки не занимается никто. Слишком тёмная магия, от которой отказались ещё порядка двухсот лет назад. К тому же ингредиенты для ритуала в нашем мире найти невозможно. Однако я знаю, где можно раздобыть одну такую готовую куколку. И это будет твоим очередным заданием. Тебе придётся отправиться за ней в Новый Ингершам, в поместье старухи Анаит и вскрыть её тайник. — Что это за кукла? — удивился Чернокнижец. — Что-то я раньше о ней не слышал. — Кукла-ловушка «Лимб» — своеобразный сосуд, напоминающий своим видом нечто среднее между человеком и птицей. Приблизительно 15-20 сантиметров в росте. Выполнен он с добавлением особых ингредиентов, которые добывались из крови древнего монстра (тебе он известен под прозвищем Чёрная бездна или Харибда) и магической искры Золотого дракона. При прочтении особого заклинания и определённой жертве в этот сосуд можно заключить любое сверхъестественное существо на веки вечные. Ты в курсе, что «Лимбом» называют мир за границей любой реальности? Денис отрицательно качнул головой. — Грубо говоря, «Лимб» — это пустота, которая не предназначена для жизни. Попадающие туда души людей или других существ не могут «двигаться» дальше. Не могут вернуться назад. Они просто попадают в вакуум и остаются там навсегда. А кукла «Лимб» — это своеобразный портал, поезд в один конец, который и перенесет неугодного в этот вакуум. Ты ведь знаешь, что любая ловушка открывается на определенных условиях и также закрывается? Кукла «Лимб» — не исключение. В природе должен быть баланс, а потому и там есть свои лазейки. Но не буду пока забивать твою голову. Потому что есть способ перекрыть все лазейки. Чтобы наверняка не оставить никаких выходов, куклу, поглотившую душу неугодного, запечатывают несуществующей датой. Единственной датой, при наступлении которой душа может выбраться наружу. — Это какой же, например? — удивился Денис. — Например, 30 февраля любого года, — терпеливо пояснил Мастер Игрушек. В комнате ненадолго установилась тишина. В этот момент с улицы пока ещё едва слышно донёсся звук работающего автомобильного двигателя. — И настолько ценная кукла хранится у старухи в обычном тайнике? — усомнился Денис. Мастер Игрушек хитро прищурился, от чего его лицо сразу стало на несколько тонов ужаснее. — Никто не говорил о том, что тайник обычный. Дай бог тебе, ученик, никогда не встретиться со всеми ужасами, таящимися в нём. Но с теми ужасами, которые охраняют куколку, с моей помощью ты точно справишься, — зловеще произнёс чёрный колдун, а затем немного подумав, добавил. — Если, конечно, останешься в живых. Денис нервно сглотнул. А затем вдруг почувствовал, как во рту всё пересохло. Мастер Игрушек снова расхохотался. — Ну что, всё ещё хочешь сбежать сегодня отсюда? Денис повернулся к окну и почувствовал, как по его спине побежали ледяные мурашки. Во двор поместья Мастера Игрушек въехала чёрная иномарка Париса Тревиньо. Парня даже передёрнуло от отвращения. — Хочу, — выпалил Чернокнижец. — В таком случае, иди собирайся, — кивнул Мастер Игрушек. — И не бойся, если сделаешь всё, как я скажу, ничего, что нельзя было бы исправить, с тобой не случится. — Очень обнадеживающе, — бросил Денис. Мастер Игрушек вновь зашёлся своим клокочущим, диким хохотом. Но вдруг резко смолк. Денис удивлённо покосился на учителя. — Однако, тебе всё-таки придется ненадолго задержаться, ученик, — пророкотал чёрный колдун. Денис скривился. — Зачем это? — Мне придётся тянуть время, а тянуть время гораздо легче, предоставив хоть какие-то результаты. Пусть даже они и яйца выеденного не стоят. — О чём вы говорите? — не понял Денис. — Пустим Тревиньо пыль в глаза. Покажем насколько демон уже получился сильным, — хитро прищурился Мастер Игрушек. Юный Чернокнижец даже споткнулся от внезапного озарения. — Вы хотите, чтобы я с ним дрался? — изумился он. — А что такого? Ты ведь уже сражался с демонами. — Да, но они не были настолько могущественными! — воскликнул Денис. — Так ты и не с самим демоном драться будешь, а с его призраком, который временно займет подготовленное для него тело. Денис поёжился. Он уже привык, что от учителя можно было ожидать чего угодно. Однако всякий раз, когда юный Чернокнижец думал, что поразить его уже нечем, Мастер Игрушек выкидывал что-то новенькое. Денис Чернокнижец по совету чёрного колдуна сразу набил свой рюкзак необходимыми вещами, среди которых оказался набор ритуальных кинжалов из чёрного стекла, склянки с порошками забвения и развязывания языков, порошок дымовой завесы, короткий серебряный кинжал с кровавым камнем на рукояти, который использовался для ритуалов кровопускания, гримуар с заклятиями самого Чернокнижца и одна из старинных книг Мастера Игрушек, несколько десятков черных свечей и два куска чёрного и белого мела. Завершал этот список скипетр Макропулоса, с которым Денис за последние полтора года ни разу надолго не расставался и «погремушка» — вещь, похожая на большую связку ключей. Только вместо них на кольце крепились особые металлические амулеты. Это были оккультные охранные символы разной степени силы, выполненные из чёрного заговоренного металла. Несколько раз именно погремушка спасала Дениса от больших проблем в ходе выполнения его заданий. Собрав все вещи и ещё раз напоследок окинув комнату взглядом, Денис спустился в каминный зал. Едва он появился на пороге, как в его груди шевельнулось знакомое неприятное ощущение. Парень нахмурился. Ему не нужно было даже видеть того, с кем сейчас разговаривал Мастер Игрушек, он и так прекрасно знал, что Парис Тревиньо уже в доме. Денис сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Однако успокоиться в этот раз у него получилось отнюдь не сразу. Чем больше времени парень проводил рядом с Тревиньо, тем сильнее в нём кипела злоба и тем меньше у него получалось оставаться спокойным в его присутствии. Ещё раз глубоко вдохнув и выдохнув, Чернокнижец подошёл к учителю. Чем быстрее они покончат с показательными выступлениями, тем скорее у парня появится шанс слинять из этого дома. — А вот и юный Чернокнижец, — расплылся в улыбке Парис Тревиньо. — Я уж подумал, что и сегодня не встречу тебя в поместье. Денис нахмурился. — С нашей последней встречи ничего не изменилось, — хмуро бросил он. — Я всё также стараюсь бывать на людях как можно меньше. В частности в тех случаях, когда в мою работу вторгаются самым наглым образом. Тревиньо лишь дёрнул уголком губ. — Я думал мы пришли к обоюдном соглашению касательно того, как будет проходить процесс подготовки к ритуалу, — спокойно заметил он. — Это верно, — насмешливо кивнул Мастер Игрушек. — А тебе, Денис, всё также не хватает такта, как и в начале нашего обучения. Уж и не знаю, как ещё в этом вопросе до тебя достучаться. Денис упрямо промолчал. Но всё же не выдержал первый, когда пауза начала затягиваться. — Извините, — бросил он. — Могли бы мы приступить к работе? Или мой отъезд теперь откладывается на неопределенный срок? — Как? — встрепенулся Тревиньо. — Ты опять уезжаешь? — Уезжаю, — мрачно отозвался Чернокнижец. — Мой ученик отправляется за последним недостающим элементом для нашего ритуала. Как только он его привезёт, мы сразу же начнем процесс полного перевоплощения. — Но ведь вы говорили, что у вас уже всё готово для начала ритуала? — недоумевал Тревиньо. — Было готово, — кивнул Мастер Игрушек. — Пока мы не обнаружили насколько сильным становится демон, занявший тело этого субъекта. Он возрождает в нём все его прежние качества и добавляет новые магические свойства. Да вы и сами сейчас в этом убедитесь. Прошу за мной. Мастер Игрушек сделал приглашающий жест. Но Тревиньо снова заговорил. — Быть может, лучше тогда просто использовать другое тело? — Если у вас есть ещё пара-тройка месяцев, то пожалуйста, — усмехнулся чёрный колдун. — Но думаю Денис добудет артефакт куда быстрее. Парис Тревиньо едва зубами не заскрежетал от злости. Он-то заверял своих благодетелей в том, что ритуал начнётся со дня на день. — И сколько ещё вам потребуется времени? — стараясь говорить как можно спокойнее, осведомился он. Мастер Игрушек сохранял абсолютную невозмутимость. Внутри Дениса же всё снова начинало клокотать от злости. — При самом худшем раскладе, нам понадобиться ещё недели две. — Хорошо, — вздохнул Тревиньо. — Но надеюсь, это будет последняя отсрочка. — О, не беспокойтесь, — процедил Денис. — Мы сами стремимся закончить эту работу как можно скорее. Мастер Игрушек снова насмешливо фыркнул и всё же повёл гостя ко входу в подвал. В одном из просторных помещений подвала всё уже было подготовлено к ритуалу. Вдоль высоких серых стен, сложенных из крупных камней, стояли лампады из чёрного стекла. Их было довольно много, в каждой полыхал яркий огонь изумрудного цвета. Однако основным источником освещения в помещении была огромная пентаграмма. Начерченная прямо на полу, она ярко светилась колдовскими символами и охранными знаками. В самом центре пентаграммы, заключённой в три больших концентрических круга из магических символов, на широком каменном алтаре стоял тот самый саркофаг из магматической породы с латунным каркасом. Сейчас он был плотно закрыт крышкой и опоясывался светящейся цепочкой заклинаний от края до края. У изголовья саркофага было размещено небольшое зеркало, которое ещё совсем недавно было просто элементом украшения в заброшенном парке аттракционов. Сейчас же в нём клубилась тьма. Она изредка принимала очертания размытых силуэтов. И стоило кому-либо оказаться внутри пентаграммы, он тут же видел в размытых силуэтах знакомых людей, живых и мертвых. Парис Тревиньо оказался в этом подвальном помещении не впервые. Но всякий раз оглядывал его заинтересованным взглядом и восторженно присвистывал. Однако Денис его восторга не разделял. Ему действительно хотелось покончить со всем этим как можно скорее. Он ещё ни разу за все эти полтора года не испытывал в доме Мастера Игрушек такой гнетущей атмосферы, исходящей от этого самого помещения. — Что ж, — пророкотал Мастер Игрушек, — располагайтесь поудобнее. Сейчас вы своими глазами будете лицезреть ужас, который собираетесь освободить. Чёрный колдун кивнул юному Чернокнижцу. Юноша без лишних слов, перехватил скипетр Макропулоса поудобнее и зашёл в круг силы. Мастер Игрушек затянул длинное сложное заклинание. И как только оно было окончено, тьма в зеркале сгустилась настолько, что, не выдержав магического давления, зеркало зазвенело и пошло трещинами. Сквозь них тёмные струи дымовой завесы потекли наружу. Не успел Тревиньо опомниться, как прямо в центре пентаграммы начал вращаться целый смерч из чёрного дыма. Денис крепче сжал скипетр. Без лишней болтовни он раздвинул жезл, из одного конца которого со щелчком моментально показалось острое лезвие. И как только из клубящейся тьмы появился силуэт стройного, высокого, невероятно бледного парня с простреленной грудью и размытым пятном вместе лица, Денис нанёс свой первый удар клинком. Однако призрак демона успел сотворить блок и мощным ударом ноги отшвырнул от себя Чернокнижца к внешнему кругу защитной пентаграммы. В следующий миг грянул мощный грохот, в руке демона, откуда ни возьмись, появился шар искрящихся молний. Он послал его в зеркало. Прозвучал взрыв. Зеркало, сдерживающее до этого момента демона, взорвалось миллиардом осколков. Ярко полыхнула вспышка, а когда свет померк, в руке призрака оказался длинный узкий меч из стеклянных осколков. Призрак бросился на юного Чернокнижца, занося меч для удара. Денис едва успел вскочить на ноги. В то самое место, где он лежал секунду назад, воткнулся стеклянный клинок. Ученик чародея метнулся в сторону, поднырнул под острым лезвием очередной атаки и резко вскинул руку со скипетром. Призрак издал оглушающий рёв. Лезвие скипетра вспороло правое плечо демона и вокруг него мгновенно заклубилась тьма. Денис не стал дожидаться того, что произойдёт дальше. Вильнув в сторону, он снова бросился на призрака, едва сдерживая накопившуюся в нём ярость. Сталь звенела о сталь. Лезвия обоих мечей плясали в смертоносном танце в каких-то сантиметрах перед лицами соперников. Они становились размытыми пятнами, вновь на секунду приобретали чёткость и снова теряли очертания. Этот зловещий, леденящий душу поединок затягивался. Всякий раз перевес оказывался то на стороне юного ученика, то на стороне призрака демона. Но вот остриё стеклянного меча уже в который раз устремилось в лицо Дениса. Парень ловко ушёл от атаки и рубанул своим жезлом сверху вниз. Стеклянный меч призрака разлетелся на части. Призрак снова издал громкий рёв, а в следующую секунду швырнул в парня сгусток тёмной энергии. Шар понёсся прямо в голову юного чернокнижника. Лишь в последний момент Денису удалось отбить его скипетром. Шар распался на отдельные молнии, во все стороны брызнули искры. А в следующий момент в Дениса один за другим ударили сразу три чёрных шара, поменьше предыдущего. Парень перевернулся через голову, с силой врезался в противоположную стену и с высоты трёх метров брякнулся на пол. Призрак тут же понёсся к нему. На ходу его вдруг начали окружать осколки, оставшиеся от меча. Они кружили вокруг диким вихрем. И в какой-то момент просто сорвались со своих мест и полетели к Чернокнижцу смертоносным роем. Денис едва успел создать вокруг себя защитный барьер. Но уже в следующую секунду, завопил от боли. Большую часть осколков силовой барьер превратил в пыль, но несколько особенно крупных достигли своей цели, воткнувшись парню в грудь и оба плеча. Вокруг Дениса зазмеились яркие молнии. Он был вне себя от боли и ярости. Едва парень взглянул в сторону призрака, как молния тут же сорвалась с места. Однако демон лишь вскинул руку, и молния втянулась в его ладонь. А затем выстрелила из другой в обратном направлении. Дениса снова подкинуло в воздух и с силой швырнуло о землю. В следующий миг Мастер Игрушек втолкнул в пентаграмму новое зеркало и принялся читать ещё одно заклинание. Призрак издал яростный рёв, его тело снова окутала чёрная дымка. Тьма втянулась в новое зеркало вся без остатка, как только чёрный маг закончил заклинание. Парис Тревиньо едва не приплясывал на месте от восторга. — Немыслимо! — восхищался он. — Потрясающе! Великолепно! Закончив с похвалой, он схватился за телефон и пулей вылетел из подвала. В подвальных помещениях сеть не ловила. Но именно она ему нужна была для того, чтобы поскорее доставить своим благодетелям наконец хорошие новости. Мастер Игрушек проводил его хмурым взглядом, а затем развернулся к Денису. — Живой? — поинтересовался он. — Едва, — выдохнул парень. Он с трудом поднялся на ноги и заковылял прочь из магического круга. Денис тяжело дышал и никак не мог восстановить дыхание. А ещё теперь сильно хромал на правую ногу. — Что произошло? — спросил Мастер Игрушек. — Почему ты даже не старался биться в полную силу? — Вообще-то я старался, — ошеломлёно возразил Чернокнижец. — Почему же тогда получилось то, что получилось? — удивился Закревский. — Потому что я ещё не встречал настолько сильной твари, — выдохнул Денис. — Вот как? — Говорите, это был только призрак? Что же будет, если сам демон вырвется наружу? — Лучше тебе этого не знать, — тихо отозвался Мастер. — Видимо, не зря я выбрал именно такой способ его порабощения. Отправляйся сейчас же в Новый Ингершам. Нам больше нельзя терять ни секунды. С каждым днём демон становится только сильнее. Мы и так балансируем на невероятно остром и тонком лезвии. — Дайте хоть отдышаться, — попытался возразить Денис. Мастер Игрушек смерил его прищуренным взглядом. Чёрный колдун терпеть не мог, когда ученик ему перечил. — На это нет времени, — заявил он. — Отправляйся немедленно, пока я не погнал тебя в сторону Нового Ингершама молниями! Денис Чернокнижец тяжело вздохнул. С Мастером Игрушек шутки были плохи. К тому же, он до сих пор припоминал своему ученику бывшие прегрешения, на которые Чернокнижец пошёл, предав своего учителя.***
Накануне вечером Никита Легостаев снова появился в родительской квартире после работы. Вообще-то он уже почти две недели жил отдельно. Его тёте — младшей сестре отца — Елене Николаевне Легостаевой предложили место работы в больнице Нового Ингершама. Тётя Лена всегда была легка на подъём. И пару месяцев назад она отправилась в курортный городок, чтобы выяснить правда ли это предложение о работе настолько привлекательно на деле, как на словах. Предложение оказалось действительно неплохим, и тётя Лена решила обосноваться в Новом Ингершаме. А потому две недели назад позвонила своему любимому племяннику и предложила ему перебраться в её квартиру в Санкт-Эринбурге. Сдавать, а уж тем более продавать жилплощадь она не собиралась. И эта новость привела Никиту просто в дикий восторг. Наконец-то можно будет не таить от родителей свои слишком поздние, а точнее невероятно ранние возвращения домой. О татуировке они теперь знали, но всё остальное до сих пор было под грифом «секретно». Однако, несмотря на то, что Никита уже почти две недели жил отдельно, он никак не мог окончательно перевезти в теткину квартиру вещи. Поэтому в родительской квартире за это время он успел появиться трижды. И вчера вечером Ирина Юрьевна упросила его остаться с ночёвкой. Никита отнекивался как мог, но мама, в конце концов, применила запрещённый приём. — Ну сделай матери приятное, — попросила она. — После того, как вы с Мариной съехали от нас с папой, в квартире стало чересчур тихо и скучно. — Рано или поздно это всё равно бы случилось, — улыбнулся Никита. Ирина Юрьевна хитро прищурилась. — А завтра с утра я тебе напеку твоих любимых оладьев, а бабушка из деревни передала банку парного молока. У Никиты рот наполнился слюной лишь об одном упоминании этого безобразия. Какое коварство! Он никогда не думал, что мама на такое способна. — Ты ж наверняка со своей учебой и работой толком поесть не успеваешь, — вела дальше мама, — вон как похудел. А так хоть завтра с утра домашней вкуснятины поешь. Никита фыркнул. Ирина Юрьевна никогда не упускала возможности упомянуть о его похудении. Но парень-то знал, как мама горазда преувеличивать в этом вопросе. Если бы он действительно худел всякий раз, когда Ирина Юрьевна об этом говорила, от него бы уже ничего не осталось. Но против маминых оладушек и переданного бабушкой парного молока не попрёшь. И Никита сдался. Поэтому на следующий день, с утра пораньше, он сидел на кухне родной квартиры. Полчаса назад его разбудил звонок от Татьяны Пожарской. Высокая, стройная девушка с густой копной каштановых волос и карими глазами была не только близкой подругой Никиты, но и его коллегой по службе. Никита вплоть до конца десятого класса школы не знал, куда ему податься после окончания учёбы. Однако его судьба к концу учебного года сама предопределила его будущее. Летом того года его завербовали в секретный отдел при Департаменте безопасности, где уже числились Татьяна Пожарская и Антон Василевский — бывший одноклассник Никиты. Особый отдел Департамента безопасности занимался исключительными делами, о которых обычные люди, коих в Санкт-Эринбурге было всё-таки большинство, не имели ни малейшего понятия. Санкт-Эринбург и его окрестности всегда имели более богатую историю, полный объём которой, однако, знали только посвящённые. Потому как были в его истории очень необычные составляющие. Вот скажите, сколько городов в мире может похвастаться наличием самых настоящих оборотней, ведьм, тёмных и светлых колдунов, метаморфов и бог знает кого ещё? А вот в Санкт-Эринбурге этого добра было предостаточно. И не всегда ведьмы, колдуны и метаморфы жили и продолжают жить здесь спокойно. А потому для борьбы с особенно неспокойным населением магического толка однажды и был создан в Департаменте безопасности особый отдел. Он состоял из таких же метаморфов, ведьм и оборотней, но только тех из них, которые старались придерживаться человеческих принципов. Сейчас этот отряд назывался «Авангард», и в его составе было несколько следственных групп. Однако деятельность его по-прежнему оставалась строго засекречена. Вот в одной из таких следственных групп и оказались собраны вместе Никита Легостаев, который умел обращаться чёрной пантерой, Татьяна Пожарская, которая была одним из клонов сумасшедшей Инги Штерн — дочери профессора Штерна — и имела дар исцеления и Антон Василевский — человек-магнит, способный управлять любым металлом, который хоть немного может магнититься. К моменту окончания Никитой школы они вместе успели побывать в разных переплетах. Однако ещё не было ничего такого, с чем они бы не справились. И начальство их работой всегда оставалось довольно. — Слушаю, — хриплым спросонья голосом ответил Никита, даже не взглянув на дисплей звонившего телефона. Но звонкая трель мобильника вдруг снова раздалась где-то совсем рядом. Никита не сразу понял, что происходит. Этой ночью ему снова снился кошмар. Тот самый, который он увидел впервые через месяц после бойни в Новом Ингершаме. Сначала этот сон мучил его раз в три месяца, в последнее же время он видел его два-три раза в неделю. И это порядком его начинало беспокоить. Каждый раз перед тем как начинался основной кошмар, Никита несколько раз просыпался среди ночи и только потом понимал, что его сон всё ещё продолжается. Сейчас это его уже не пугало так сильно, как в первые разы, но напрягало теперь гораздо больше. В основном же кошмаре он снова и снова видел как его погибшая девушка Ксения, которая, ко всему прочему, была вторым клоном Инги Штерн, заново умирала почти у него на руках. После чего снова оказывалась жива и говорила о какой-то второй печати, которая вот-вот окажется сломана. Затем она превращалась в жуткого вида череп и посылала в него посмертное проклятие в виде «Чёрного Обелиска» — клубы тёмного дыма, пожирающего любого человека, который оказывался у него на пути. В этот момент Никита обычно и просыпался. Однако сегодня звонок телефона вырвал его из сна гораздо раньше. И Никита был этому несказанно рад. Тем не менее телефон продолжал заливаться звонкой трелью, и парень, с трудом оторвав голову от подушки, недоуменно закрутил ею по сторонам. Телефон лежал на прикроватной тумбочке, а Никита спросонья перепутал его с калькулятором, который почему-то оказался в кровати и теперь был прижат к его уху. Легостаев тихо чертыхнулся, рывком сел на кровати и принял вызов. — Слушаю, — повторил он. — Опять что-то случилось именно в такую рань? — Ты же сам просил тебя разбудить, — донёсся до него удивленный голос Татьяны. — Я? — сонно переспросил парень, всё ещё не отойдя от очередного кошмара. — Легостаев, ты издеваешься? — усмехнулась Татьяна. — Ты мне вчера вечером писал, что останешься у родителей, просил разбудить тебя, как только я проснусь. Потому что наверняка вернёшься только утром со своих гулянок. Опять не с первого раза услышишь будильник, и он разбудит весь ваш дом, заливая своей звонкой трелью всё вокруг. — Точно, — хрипло отозвался Никита и потёр заспанные глаза. — Спасибо, что не оставила в беде любимого коллегу. Татьяна весело фыркнула. — Позвонить через полчаса или одного раза будет достаточно? — Позвони, — кивнул Никита. — На всякий случай. Как оказалось получасом позже, Никита со своей просьбой не прогадал. Очередной звонок Тани снова вырвал его из царствия сновидений. И после этого парень решил, что лучше не ложиться обратно и не закрывать ещё на минутку глаза. Собрав остатки сил, он рывком поднялся на ноги и поплёлся в ванную комнату. С ночными гулянками нужно было что-то делать. Иначе он рано или поздно совсем разучится спать. Но что с ними можно было сделать? Когда душа так и тянулась навстречу лунному свету и тосковала по скорости и диким прыжкам с крыши на крышу. Всё ж таки кошки были ночными животными, а против природы не попрёшь. Приняв освежающий душ, Никита почувствовал себя куда лучше и сразу направился на кухню, ведомый прекрасными ароматами любимых оладьев. Мама сдержала своё слово и успела напечь уже целую горку золотистых кругляшей, пока Никита приходил в себя под струями едва тёплой воды. — Доброе утро! — поздоровался Никита и тут же подхватил один из оладьев. — Доброе! — отозвалась мама и, отстранив сына от плиты, усадила его за стол. — Как спалось… Начала было она, но тут же осеклась. Никита появился на кухне в одних домашних шортах, и Ирина Юрьевна нахмурилась, увидев его расписную спину. — Никита, надень футболку, — сдержанно попросила она. — Пожалей мамины глаза. Никита смешливо фыркнул. — Мам, почти год прошёл с тех пор, как вы узнали. Неужели до сих пор не привыкла? — Как к этому ужасу можно вообще привыкнуть? — возразила Ирина Юрьевна. — Раз уж так хотелось сделать эту расписную пакость, нельзя было выбрать что-то поменьше и в месте, скрытом от глаз окружающих? Никита усмехнулся. Если бы только у него был выбор. — То есть ты в принципе не против татуировок? — прищурился Никита. — Просто нужно найти подходящее место? — Да, например, на заднице, — донёсся звонкий голос Марины из коридора. — Марина! — возмутилась Ирина Юрьевна. — Во-первых, кто так выражается? А во-вторых, что вы несёте оба? Никита незаметно поправил ремешок часов, под которым с недавнего времени скрывалась ещё одна татуировка. Совсем небольшая. — А что такого? — спокойно ответила Марина, появляясь на кухне. — Помнится, мне папа именно там и предложил набить татуировку пряжкой своего армейского ремня, когда я о ней заикнулась. А всего лишь нужно было сделать втихую от вас. Вон, мелкий посмышленей меня оказался. Привет, братан! Марина запустила руку в волосы брата и потрепала его по макушке. А затем повернулась к маме и, прежде чем она снова начала ругаться, поцеловала её в щёку. — Я такая голодная, ты себе даже не представляешь! Решила к вам забежать перед работой, у тебя же всегда найдется что перекусить. Только приехала с ночного происшествия. А через час нужно лететь на закрытую презентацию компании «Гелиос», — затрещала Марина. Старшая сестра Никиты — Марина, теперь уже Чехлыстова — была успешной журналисткой и работала в газете «Полуночный экспресс». Никита всегда говорил, что мир ещё не знал более пронырливой особы. Потому совершенно не удивился, что о ночном происшествии, о котором ему будет известно, только когда он появится на работе, Марина уже знала всё из первых уст. — А этот спиногрыз что здесь делает? — тем временем продолжала трещать Марина. Никита, вынырнув из собственных мыслей, с удивлением понял, что сестра говорит о нём. — Тебя здесь выловить решил, — не остался в долгу Никита. — Ты ведь здесь появляешься чаще, чем в собственной квартире. — Зачем это? — не поняла Марина. — Чтобы укоротить тебе язык, пока ты не выболтала остальные мои секреты. — Никита! — воскликнула Ирина Юрьевна. — Как ты разговариваешь с сестрой? — Она мне не сестра, а шпион, который сдаёт родителям первые же тайны, которые обо мне узнаёт. — О, Господи! — закатила Марина глаза. — Уже прошел почти год. Долго ты на меня злиться ещё будешь? Я понятия не имела, что родители были не в курсе твоей татуировки. Как тебе вообще удалось её скрывать целый год? Где ты разжился такой хитростью и коварством? — Лесть тебе здесь не поможет, — мрачно буркнул Никита. — А если я расскажу тебе то, что узнала о сегодняшнем ночном происшествии? — заговорщически произнесла Марина. — Ты, наконец, простишь меня? Никита прищурился. — Вообще-то я и так всё узнаю, когда появлюсь в Департаменте, — бросил он, не подумав. — И с каких это пор обычных курсантов допускают до таких серьезных дел? — удивилась Марина. Ирина Юрьевна заинтересованно к нему обернулась. Никита тут же прикусил язык. — Слухи быстро расходятся, — выпалил он первое, что пришло в голову. — Марина, а ты что, опять влезла в криминал? На кухне появился Игорь Николаевич Легостаев. Он работал управляющим в крупном супермаркете «Бальзак», и случалось, что задерживался на работе на всю ночь. Вот и после вчерашнего рабочего дня домой попасть он сумел лишь утром следующего. — Да боже упаси! — воскликнула Марина. — Андрея вызвали сегодня ночью, а я просто не захотела сидеть дома одна. Игорь Николаевич нахмурился. Было видно, что он не поверил ни единому слову дочери. — Ну так что ты там узнала? Поспешно напомнил о себе Никита, пока отец не завёл очередную лекцию о сверхъестественном желании старшей дочери гулять по острию ножа. Хорошо ещё что никто из семейства не был посвящён в тайную жизнь Никиты. Вот что точно прибавило бы родителям и сестре седых волос. — Что это настоящая чертовщина! — воскликнула Марина. — Очевидцы уверяют, что произошёл взрыв. Однако всё в округе цело и невредимо, но вся дорога засыпана окровавленными осколками. Один из местных завсегдатаев кабака «Веранда», рядом с которым это произошло, говорит, что перед взрывом видел посреди дороги словно стеклянный кокон. Он искрился и переливался. А потом была вспышка, и всё исчезло. Правда, никто больше подтвердить его слова не может. Внутри у Никиты всё похолодело. Кажется, сегодня их ждёт очередной вызов. Как бы это не было странно, но в Санкт-Эринбурге чаще всего случается, что именно завсегдатаи кабаков видят наиболее достоверные картины. — И ты ему веришь? — попытался отшутиться Никита. — Но ведь окровавленные осколки откуда-то взялись, — возразила Марина. — К тому же в Санкт-Эринбурге и раньше случались всякие странности. На это Никите возразить было нечего. — Кстати, Никита, — встрепенулась вдруг Марина. — Следственная и криминалистическая группы сегодня работали вместе почти целую ночь. И я, наконец, познакомилась с той таинственной куколкой, которая танцевала с тобой на выпускном. Никита очередной раз почувствовал, как по его спине потекли ледяные мурашки. О девушке с выпускного родители и сестра знали только то, что её зовут Елена, и они познакомились во время поездки в Новый Ингершам. На этом всё. Никита не поддался обещанным Мариной пыткам, и вскоре о Елене больше в родительской квартире не вспоминали. — Вот как? — удивилась Ирина Юрьевна. — Мне показалось, что она даже младше Никиты немного. И уже работает в Департаменте безопасности? Марина кивнула. — Она проходит стажировку по какой-то программе. Закончила экстерном с девятого по одиннадцатый класс и сразу же пошла в полицейскую академию. И вот с недавних пор начала участвовать в выездах. Оказалось, что она прикреплена за отделом Данила Бакшеева — начальника Андрея. И мой муж с ней хорошо знаком. Очень тепло отзывается об этой девушке. Представляете, как тесен мир! Марина хитро прищурилась, бросив взгляд на младшего брата. — Надо же, — удивился Игорь Николаевич. — Такая молодая и уже есть цель в жизни. Учись, Никита. Никита вяло кивнул. А Марина тем временем продолжала наседать. — Значит, ты учишься с ней в одной академии? Я всё не могла понять, чего ты от Насти носом крутить стал после выпускного. Так вы с Еленой встречаетесь или как? — Или как, — бросил он. Никита кинул на сестру злобный взгляд. Говорить о Елене ему совсем сейчас не хотелось. Тем более с вездесущей сестрой-журналисткой. — Мне вообще-то уже пора, — выдохнул он, поднимаясь на ноги. — А ты, — он повернулся к сестре, — оставь и меня, и Елену в покое. Марина одарила его самой невинной улыбкой. Никита поспешил покинуть кухню. — Между прочим, она очень даже ничего, — понеслось ему в спину. — Советую присмотреться. А то совсем нервный какой-то в последнее время стал.