Глава двадцать первая. По крышам ночных домов
24 ноября 2023 г. в 18:00
Зверева предложила Тане присесть на кушетку, подошла к своему столу, спрятала стилет обратно в рюкзак и глубоко вдохнула.
Она рассказала обо всём: о своём видении, о стеклянном коконе, о грозе внутри него и клубящейся темноте и о том, как потеряла зрение. Однако, кое-что она всё-таки упустила. Всё произошедшее Елена преподнесла так, будто случилось оно как наваждение. И девушка сама не поняла, как это произошло.
— Понятие не имею, что это было, — стараясь не выдать себя, проговорила Елена. — Вряд ли дело в самих осколках, но ты лучше к ним не прикасайся, — закончила она, заметив, что Таня подошла к стёклышкам, которые всё ещё лежали на полу, и присела на корточки рядом с ними.
Пожарская и не собиралась их трогать. Она достала телефон из кармана и посветила на осколки фонариком. Только сейчас Елена обратила внимание, что они действительно стали на порядок меньше. Уж не их ли стеклянную крошку она вымыла из глаз несколько минут назад?
— Ну дела, — протянула Татьяна.
— Погоди, это ещё не самое интересное, — мрачно заметила Елена и поморщилась. — Чёрт! Как же всё-таки больно.
Елена снова запустила руку в сумку, но на этот раз выудила из неё футляр, в котором лежали очки с затемнёнными стёклами.
— Полегче? — поинтересовалась Таня после того, как Елена водрузила их себе на нос.
— Немного, — кивнула Зверева. — Похоже, придётся поносить их какое-то время. Сетчатка сильно пострадала. При ярком свете становится хуже.
— Сильно пострадала? — бросила Таня. — До от неё там вообще практически ничего не осталось!
Пожарская подошла к выключателю и щёлкнула кнопкой. Яркий холодный свет мигом погас, единственным источником освещения в лаборатории осталась тусклая настольная лампа. Елена благодарно кивнула подруге. Так действительно стало намного лучше.
— Так вот, — заговорила она, когда Таня снова присела на кушетку. — Ты спрашивала, почему я посылала тебя за ключом, хотя дверь у меня была на распашку…
И Зверева опять пустилась в пространный рассказ о непрошеном госте и всём, что тут произошло после звонка Тане и до её прихода, стараясь не упустить ни одной детали.
— Не может этого быть! — воскликнула Татьяна, когда Елена закончила говорить. — Когда я поднялась, в коридоре никого не было. Если всё случилось непосредственно перед моим приходом, твой непрошенный гость не смог бы уйти незамеченным!
— Ну, не в окно же он выскочил, — невесело усмехнулась Елена.
— С восьмого этажа? А что? — Татьяна хмыкнула. — Можно подумать, в Санкт-Эринбурге никогда не случалось более странных вещей.
Елена перевела задумчивый взгляд на окно. Да уж, странностей в Санкт-Эринбурге всегда было предостаточно.
— Даже если и так, — медленно проговорила Елена. — Думаешь, если бы он выскочил в окно, он бы закрыл его за собой с внутренней стороны? Экий вежливый гость попался.
Татьяна тоже посмотрела на закрытое окно.
— Есть более правдоподобная версия, — снова заговорила Елена.
— Какая?
— Ну, например, я схожу с ума и это всё мне лишь мерещится. И страшнее всего то, что я уже начала разговаривать с голосами в своей голове.
— Не говори глупости! — возмутилась Пожарская. — Ведь дверь лаборатории кто-то же распахнул. Сомневаюсь, что ты была способна это сделать в твоём состоянии.
Елена удручённо вздохнула. Она уже и сама не знала, на что и в каком состоянии способна. Девушка бросила взгляд на входную дверь, в поле её зрения попали настенные часы. Подруги просидели почти целый час! Елена встрепенулась.
— Какой кошмар! Меня ведь давно ждут!
— Но что ты будешь делать с тем, что здесь произошло? — удивилась Татьяна, наблюдая за тем, как Елена быстро принялась собирать свои вещи.
Зверева смахнула с пола осколки в пластиковый пакет и положила их в рюкзак. Туда же отправились кое-какие документы с её стола и телефон.
— А что я сейчас могу сделать? — выдохнула Елена. — Это всё нужно хорошенько обдумать и, желательно, на свежую голову.
— Может, лучше рассказать обо всём Панкрату? — предложила Таня.
— Это обязательно, — согласилась Елена. — Но не сейчас. Думаю, к утру я смогу более-менее уложить всё это в своей голове, и тогда будем разговаривать. И ещё одно, можно тебя попросить…
— Никому об этом не говорить? — усмехнулась Татьяна.
Елена молча кивнула.
— Естественно, могла даже и не заикаться.
Зверева ещё раз горячо поблагодарила подругу, когда, опечатав лабораторию и сдав от неё оба ключа под личную роспись, они вместе направились к выходу из Департамента безопасности. На улице девушки обнялись и распрощались. Татьяна направилась к служебной парковке, а Елена, проводив подругу завистливым взглядом, вытащила из сумки телефон.
Напротив Департамента, прямо через дорогу, располагалось небольшое кафе «Четыре весны», в которое ребята время от времени забегали после работы. Маленькое уютное заведение нравилось им, скорее, как место дружеских посиделок, нежели то заведение, в котором можно было вкусно поесть. Готовили там на редкость ужасно. Зато постоянно включали танцевальную музыку и крутили через проектор новые фильмы.
Туда-то Елена и направилась. Перейдя через дорогу, она вытащила телефон и набрала номер Никиты. Легостаев ответил не сразу.
— Слушаю, — бросил он.
— Ты ещё не уехал? Я только закончила.
— Не уехал, — снова последовал сухой ответ.
И Елена поняла, что разговор совершенно точно не будет простым.
— Не против, если мы встретимся в кафе через дорогу?
— Я уже здесь, — прозвучал краткий ответ, а потом снова зазвучали гудки.
Никита сбросил вызов.
— Замечательно, — выдохнула Елена, пряча телефон в карман.
Она набрала полную грудь воздуха и приблизилась к входным дверям кафе. Елена уже хотела было взяться за ручку, когда её взгляд остановился на широком, во всю стену, окне.
Прямо за ним сидел Никита и тепло улыбался подошедшей официантке. Между ними, по всей видимости, происходил очень интересный разговор. И от этого Елена вдруг почувствовала, как какое-то нехорошее и уже давным-давно позабытое чувство шевельнулось в груди.
Никита сбросил вызов и уставился в окно, столик у которого был единственным свободным в этот вечер в кафе. Он не понимал, о чём ещё им с Еленой нужно говорить после всего того, что произошло ночью. Тем не менее, он не мог заставить себя ей отказать.
За окном ходили люди. Сгущались сумерки. Солнце уже давно опустилось за горизонт, и ночь всё крепче занимала свои позиции. Никите вдруг вспомнилась их первая с Еленой прогулка по набережной Нового Ингершама. Тогда они встретились приблизительно в это же время. Однако из-за окружающих курортный город холмов и гор сумерки там всегда гораздо быстрее уступали место ночной темноте. Елена в тот день была грустна и очень взволнована. Но они всё равно хорошо провели время.
Никита часто вспоминал ту прогулку. Это было приятное воспоминание, хоть после него и произошёл сущий кошмар, но всё же…
Из воспоминаний юношу вырвал голос официантки. Она подошла так тихо, что Никита едва не вздрогнул, когда она заговорила:
— Здравствуйте! Вы готовы сделать заказ? Или вам нужно ещё время?
Никита вежливо улыбнулся девушке. Невысокая, стройная, привлекательная блондинка держала наготове блокнот и ручку.
— Дайте минутку, пожалуйста, — попросил он.
Официантка улыбнулась в ответ и кивнула, но отходить почему-то не спешила. Она беззастенчиво разглядывала юношу. Никита бросил на неё удивленный взгляд. К восемнадцати годам он постепенно начал привыкать к повышенному вниманию со стороны девушек к своей персоне. Но всё же не очень любил, когда его принимались вот так рассматривать. Девушка смущённо улыбнулась, словно сбросив с себя оцепенение.
— Извините, — спохватилась она. — У вас такие необычные глаза. Просто загляденье…
И такое он слышал не единожды, знали бы все те, кто ему в этом признавался, насколько они необычные, вообще бы с ума сошли.
— Да уж, мать-природа постаралась, — улыбнулся он.
— Да уж, — мечтательно отозвалась девушка.
Снова повисла неловкая пауза. Поняв, что ей здесь ловить нечего, девушка уже собиралась отойти от столика. В этот самый момент в поле зрения Легостаева попала подошедшая к кафе Елена. Колокольчик звякнул над входом.
Никита сам не понял, зачем это сделал, но в следующую секунду мягко обхватил запястье официантки и придержал её возле себя. Девушка сначала удивлённо вскинула брови, а затем её лицо озарила широкая улыбка.
— Простите, — мурлыкнул Легостаев. — Но, может быть, вы мне что-то подскажете? Ведь у такой прекрасной девушки априори не может быть плохого вкуса.
Никита обворожительно улыбнулся. Он смотрел только на неё, и видел, как щёки официантки зарделись от услышанного комплимента. Тогда-то он краем глаза и заметил, как Елена приблизилась к столику и небрежно накинула на спинку свободного стула аккуратно сложенное пальто.
Зверева прекрасно его услышала, хоть и предпочла бы появиться рядом десятью минутами позже, но сделанного не воротишь.
— Ещё раз привет, — поздоровалась она, осторожно опустившись на стул.
Елена машинально коснулась очков рукой, но снимать их не стала. Передумала в последний момент. Глаза до сих пор саднило, а очертания вокруг были всё ещё достаточно расплывчатыми. Однако, Елена заметила, как пыл официантки с её появлением несколько поубавился. Она высвободила своё запястье из ладони Никиты и натянуто улыбнулась Елене.
— Что-то будете заказывать?
— Нет, спасибо, — Елена изобразила самую очаровательную улыбку, на которую только была способна. — Я вам долго мешать не буду.
Никита ни капли не смутился. А вот официантка, не ожидавшая такой приветливости, окончательно растерялась и решила, что лучше бы ей сейчас убраться восвояси. Елена проводила её улыбкой и развернулась к Никите.
— Прости, кажется, я помешала тебе сделать заказ.
— Ничего, — сухо ответил он, проводив девушку взглядом. — Ещё успею. О чём ты хотела поговорить?
Его взгляд задержался на очках Елены. Юноша слегка нахмурился, но спрашивать не стал.
— Я хотела извиниться перед тобой за то, что произошло ночью. Я поступила ужасно по отношению к тебе. Ты не заслужил того, что вчера произошло. И я понимаю, что ты злишься. Любой бы злился…
Но Никита её перебил.
— Ты ночью уже извинилась за это. Зачем ещё и сегодня так себя утруждать?
— Ночью? — удивилась Елена. — О чём ты говоришь?
Никита устало вздохнул и, откинувшись на спинку, скрестил руки на груди.
— Слушай, сегодня что, моя очередь? — безразлично поинтересовался он.
— В каком смысле? — не поняла Елена.
— Ну, вчера ты Тимофея на ночь оставила, — пояснил Никита. — Сегодня что, он уехал? Ты снова решила на меня внимание обратить?
Елена дёрнулась, как от пощёчины. Она ожидала чего угодно, но только не этих слов. В Никите явно говорила обида, но Елена решительно не понимала, что такого настолько ужасного она сделала, чтобы юноша стал общаться с ней в подобной манере. Девушка молча поднялась на ноги и, не глядя, взяла со спинки пальто.
— Что ж, — тихо поговорила она. — Я пришла сюда, чтобы извиниться, и уже это сделала.
Сказав это, Елена развернулась и быстрым шагом вышла из кафе. Как бы она ни старалась держать себя в руках, в конце всё же голос предательски дрогнул.
Никита понял, что сказал, только когда колокольчики над дверью звякнули, оповестив об уходе Елены. Он тут же взвился со стула и бросился следом за Зверевой. Легостаев пробежал мимо официантки, которая так старательно ради него несколько минут выводила губы ярко-алой помадой перед зеркалом в подсобке. А перед самым выходом в зал так кокетливо расстегнула несколько верхних пуговиц блузки. Но парень пробежал мимо и даже не взглянул в её сторону.
— Вот же гадство! — вздохнула она, проводив его разочарованным взглядом.
Тем временем Никита выскочил на улицу, но Елены уже и след простыл. Легостаев втянул носом воздух и учуял цитрусовый аромат. Шлейф от парфюма Елены был едва уловим, но ему хватило и этого. Принюхиваясь, как настоящая гончая, он пустился по следу девушки и вскоре нагнал её.
Елена остановилась в узкой неприметной подворотне. Она стояла, прижавшись спиной к кирпичной стене, запрокинув голову вверх, и тяжело дышала. Вены на лбу и щеках девушки слегка подсвечивались. Она так крепко сжала зубы, что на лице проступили желваки. Было понятно, что Зверева пытается успокоиться, но, судя по всё более коротким и быстрым вдохам, получалось у неё это явно плохо.
Никита тихо приблизился к ней и осторожно коснулся её плеча. Кожа девушки горела огнём, он чувствовал это даже сквозь одежду. А ещё он услышал, как быстро бьётся её сердце.
Почувствовав прикосновение, Елена испуганно дёрнулась и отшатнулась в сторону. Она резко повернула голову. Её полыхающие багровым светом глаза были видны даже сквозь тёмные очки. Но как только Елена поняла, кто перед ней стоит, свечение вмиг стало тусклее и вскоре пропало вовсе.
Никита, не сдержавшись, схватил девушку за плечи и притянул к себе. Сердцебиение Елены начало постепенно приходить в норму, жар тоже начал спадать. Она несмело обняла Никиту за талию.
— Прости меня, — выдохнул он ей на ухо. — Я идиот! Понятие не имею, что нёс! Самому от себя теперь противно.
Зверева ничего не ответила. Она уткнулась носом в его шею, и Никита почувствовал как за ворот его футболки скатилась одна единственная горячая слеза. От этого ему стало ещё больше не по себе. Он отстранил Елену от себя.
— Прости, — повторил Легостаев. — Я не хотел тебя обидеть, правда.
— Я знаю, — тихо отозвалась Елена.
Она поправила на носу очки и отступила от юного оборотня, снова прижавшись спиной к холодной стене.
— Мне… Мне просто нужно успокоиться, — выдохнула девушка. — Слишком много потрясений за последние сутки.
— У тебя что-то случилось? — нахмурился Никита, и его взгляд снова задержался на тёмных очках.
Елена долго смотрела на Легостаева, прежде чем ответить.
— Может быть, всё-таки поговорим? — предложила наконец она. — Спокойно и… Без оскорблений?
— Извини, — Никита опустил глаза. — Я сначала ляпнул, а потом подумал.
Елена грустно улыбнулась. Она на собственном опыте знала, каково это — сказать в запале то, чего никогда не сказал бы на холодную голову. И худшее во всём этом то, что бывают такие случаи, когда ты уже не успеваешь это исправить.
— Если ты всё-таки готов меня выслушать, то нужно найти тихое место. Возвращаться в кафе мне, извини, не хочется.
Никита вдруг хитро прищурился.
— У меня появилась замечательная идея, — сдержанно улыбнулся он. — И ты заодно развеешься.
— Мне уже она не нравится, — насторожилась Елена.
— Забирайся и держись покрепче, — дёрнул уголком губ Никита.
Юный оборотень повернулся к Елене спиной и присел.
— Что?! — изумилась Елена. — Да ты, верно, шутишь?
— Вовсе нет.
— Ты забыл, что я до одури боюсь высоты?
— Я доставлю тебя в целости и сохранности. Обещаю.
Елене понадобилось время, чтобы выйти из шока от такого предложения. Это было страшно, но вместе с тем девушка не могла не признать, что ей этого хотелось. Точнее, было интересно, каково это — носиться по крышам ночного города. Она глубоко вдохнула и всё-таки подошла к Никите.
— Я ещё об этом пожалею, — тихо проговорила она, обхватив его руками за шею, а ногами за талию.
— Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал, — философски изрёк Никита. — Готова?
— Нет, — пискнула Елена.
— Отлично!
Юный оборотень оттолкнулся от земли и прыгнул ввысь. Испуганный визг застрял у Зверевой где-то в горле, и она крепче сцепила руки.
— Не задуши, — весело попросил Легостаев.
Елена крепко зажмурилась. Никита прыгал от здания к зданию, цепляясь за выступы и отталкиваясь от стен. Вскоре они оказались на крыше высотного жилого дома.
— Уже можно смотреть? — дрожащим голосом поинтересовалась она, когда почувствовала, что движение закончилось.
— Ага, — откликнулся Никита.
Елена осторожно приоткрыла глаза, и её сердце сейчас же пропустило удар. Они находились на высоте двадцатиэтажного дома, и Никита явно не собирался останавливаться. Елена видела, как сосредоточенно он смотрит на крышу соседнего здания.
— Боже! Нет! — только и успела она воскликнуть перед тем, как Никита сорвался с места и во весь опор помчался по крыше, набирая скорость.
Поняв, что сейчас случится, Елена в этот раз крик не сдержала. Легостаев почувствовал, как его барабанные перепонки напряглись до предела, но скорости не сбавил. Он оттолкнулся от самого края крыши и вместе с Еленой на спине в мощном нечеловеческом прыжке преодолел расстояние до соседнего дома и мягко приземлился на ноги. Что и говорить, выносливости и силы оборотням было не занимать.
Однако, юноша не собирался останавливаться. Голову Елены даже посетила мысль, что ему доставляет удовольствие испытывать её нервы на прочность. И она мечтала только о том, чтобы этот чёртов забег закончился быстрее, чем силы в её руках и ногах. Крепко зажмурившись, она надеялась на то, что не свалится в пропасть, разверзшуюся между очередными соседними домами.
Словно услышав её мысли, Никита совершил ещё один мощный прыжок и, наконец, остановился на крыше высотного здания. Елена тряслась, как осиновый лист, и Никита мог лишь догадываться, что сейчас происходило у неё в голове и каким способом она собиралась его прикончить.
Легостаев помог девушке спешиться и тут же подхватил её на руки. Ноги и руки Елены тряслись так сильно от напряжения и страха, что она всё равно бы не смогла сейчас устоять.
— Ну как? — невинно поинтересовался Никита.
Казалось, он совсем не устал и готов был скакать по крышам хоть всю ночь. Зверева ошарашенно уставилась на него. Её переполняло столько мыслей и эмоций, что она никак не могла сформулировать все то, что вертелось в её голове.
— Как… — наконец выдохнула она. — Ты… Я… Да ты просто демон, Легостаев! Да я чуть со страха не свихнулась! Я тебе этого никогда не прощу! Я раз сто уже с жизнью попрощалась, пока ты скакал, как сайгак! А ну быстро пусти меня!
Никита молча выслушал её монолог и осторожно поставил на ноги. Елена охнула. Она тут же опустилась на крышу, бросила на Никиту прищуренный взгляд и моментально поняла, что он донельзя доволен произведенным эффектом. Мысль о том, что этот забег был проверкой её нервов на прочность, укрепилась в её голове.
Но вдруг довольное выражение на лице Никиты сменилось встревоженным. Он присел рядом с девушкой и всмотрелся в её глаза.
— Что с тобой произошло?
Зверева не сразу поняла, о чём он говорит. Она удивлённо вскинула брови. Эмоции всё ещё били через край и мешали мозгу нормально соображать.
— Я о твоих глазах, — пояснил Никита. — Что стряслось?
Елена машинально вскинула руку, собираясь поправить очки, и только теперь поняла, что они слетели с неё во время их бешеных скачков.
— Что, совсем плохо? — тихо спросила она.
— Они такие красные, что даже белков не видно, — признался Никита.
Елена глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь во всём теле. Девушка огляделась. Ночь уже крепко обосновалась над Санкт-Эринбургом. Неоновые вывески и рекламные таблоиды теперь светили так ярко, что глаза Елены снова начало резать. Зато четкость зрения кратно улучшилась. И теперь девушка не могла не признать, что вид, раскинувшийся перед ней, был просто потрясающим. Страх постепенно начал отступать, и она поняла, что это район ей хорошо знаком.
— Мы что, на крыше заброшенного отеля? «Грозового неба»?
Никита кивнул.
— Люблю здесь бывать. Весь город, как на ладони.
— Это верно, — не могла не согласиться Елена. — Здесь действительно очень красиво. Но… Я слышала, что этот отель собирались сносить ещё лет пять назад.
— Собирались, — кивнул Никита. — Да, видимо, не собрались. Не знаю, по каким причинам. Ну так что, Елена?
Зверева поняла, что Никита не отстанет и рассказать свою историю придётся в любом случае. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и начала свой рассказ. Тот же самый, что она пару часов назад выдала Тане.
К концу рассказа Никита выглядел таким же растерянным и взволнованным, как и Пожарская.
— Не нравится мне всё это, — признался он. — В Санкт-Эринбурге явно что-то назревает. Я это чувствую. И другие оборотни тоже. Многие из тех, кто живёт здесь, обеспокоены. Как и те, кто временами появляются в Ягужино на графских развалинах.
— Ты до сих пор поддерживаешь с Пардом связь? — удивилась Елена.
— Пересекаюсь время от времени с ними у Канто.
— А в Ягужино-то что не так? — напряглась Елена.
— Пока ничего особенного. Но у местных с недавнего времени начал скот домашний пропадать. У меня там бабушка живёт, говорил с ней недавно по телефону. Тоже жаловалась, что трёх кур не досчиталась.
— А это не мог быть кто-нибудь из Парда?
— Не думаю, — качнул головой Никита. — Они обычно, когда в пантер перекидываются, на дикое зверьё охотятся. И молодняк в лесах охоте обучают. К деревне близко не подходят, чтобы с людьми не пересекаться.
— А волки?
— Там отродясь волков не бывало.
— Лисы?
Никита пожал плечами.
— Может быть и лисы, да только тогда их должны быть целые полчища. Слишком многие в хозяйстве своих животных недосчитываются.
Елена вздохнула.
— В Новом Ингершаме тоже что-то творится, — нехотя призналась она. — Папа вчера уехал туда вместе со взрослыми членами Зодиака.
Никита нахмурился сильнее.
— Со всеми? — поинтересовался он.
— Понятия не имею, — передёрнула плечами Елена. — А почему ты спрашиваешь?
— В Клыково тоже неспокойно, — вздохнул Никита. — Мне Тесса рассказала, что Закревский как-то странно притаился, а в его особняке постоянно что-то взрывается и шумит. Да и с его учеником какие-то странности творятся.
— С Денисом?
Никита кивнул.
— Ты его знаешь?
— Не близко, — покачала головой Елена. — Пересекались пару раз в Клыково. Я там гость не самый частый, — а затем, немного подумав, пожала плечами. — Парень, как парень. Тихий, молчаливый.
Никита тяжело вздохнул.
— Назревает что-то явно серьёзное. Хотелось бы мне знать, что происходит и как это связано между собой. И если это действительно всё связано, то Санкт-Эринбург, похоже пытаются окружить со всех сторон. Не лезла бы ты в это, Елена.
— Издеваешься? — нахмурилась девушка.
— Тебе мало того, что произошло в Новом Ингершаме? Ты тогда чуть не погибла, — тихо произнёс Никита, хотя в душе у него было совсем неспокойно.
— Знаешь, меня как-то никто не спрашивал, хотела я в это влезать или нет. Думаю, тебе это хорошо знакомо.
Никита мрачно хмыкнул. Ему такой расклад действительно был знаком не понаслышке.
На крыше отеля Елена с Никитой просидели довольно долго. На улице становилось всё холоднее. Зверева зябко поёжилась и прислонилась к тёплому боку юного оборотня. Он, не раздумывая, обнял её за плечи и прижался щекой к её лбу. Кожа Елены казалась холодной, как лёд.
— Может быть, зайдём внутрь? — предложил Никита. — Там наверняка на порядок теплее. Согреешься хоть немного, а потом я провожу тебя домой.
— Надеюсь, домой мы будем возвращаться не по крышам? — уточнила Зверева.
Никита усмехнулся.
Чтоб пробраться внутрь, Никите пришлось вскрыть амбарный замо́к на дверях, которые вели на смотровую площадку на крыше, и наделать немало шума. Елена огляделась по сторонам и вдруг снова увидела белого кречета.
Он сидел на одной из ржавых антенн и, не мигая, смотрел прямо на девушку. Отчего-то Елене стало не по себе. Она закрыла глаза и тряхнула головой. Когда же она снова их открыла, никакой птицы на крыше уже не было.
— Всё в порядке? — поинтересовался Никита, распахнув дверь.
— Да, — ещё раз тряхнув головой, отозвалась Зверева. — Да, всё хорошо.
Елена с Никитой спустились по тёмной, но всё ещё крепкой лестнице на последний этаж отеля и зашли в первую же открытую дверь пентхауса.
Некогда красивый и дорого обставленный номер теперь растерял всю свою былую роскошь. Все горизонтальные поверхности покрывал толстый слой пыли, а углы были затянуты густой паутиной. Однако, даже несмотря на всё запустение, в номере было достаточно тепло. Елена живо представила себе то великолепие, которое было здесь при жизни отеля, и пожалела о том, что не застала его в период расцвета.
Никита прошёл к подоконнику и забрался на него с ногами. Елена присела рядом. Повисла неловкая пауза. Они оба словно в одночасье вспомнили, с чего вообще начался этот забег. И ни один из них не решался теперь заговорить первым.
В конце концов, Елена всё же нарушила тишину.
— Я понимаю, произошла неприятная ситуация. И понимаю, почему ты злишься. Любой бы злился. Но я ведь попыталась за это извиниться, а в ответ услышала то, что услышала. Скажи, чтобы я хотя бы понимала, какие именно сказанные мною слова тебя так сильно задели?
Никита пристально смотрел на Елену, словно хотел прочесть что-то в её глазах.
— Меня задели не те слова, которые ты сказала, а те, которые ты написала.
— Написала? — удивилась Елена.
— Ну, текстовые сообщения обычно пишут, — пожал плечами Никита.
— Ничего не понимаю, — удивилась Елена. — О чём ты вообще говоришь?!
Легостаев и сам слегка растерялся. Он вытащил из кармана телефон, открыл единственное сообщение, которое ему пришло с номера Елены и повернул дисплей к ней.
Зверева резко отшатнулась. Яркость экрана больно резанула по глазам. Она крепко зажмурилась и проморгалась.
— Убавь, пожалуйста, яркость, — выпалила она.
— Прости, я не подумал, — спохватился Никита и смахнул яркость до минимума.
Елена, щурясь, прочитала текст.
«Прости Никит наши отношения были ошибкой не звони мне Тимофей остался на ночь»
Елена, не веря своим глазам, перечитала сообщение несколько раз.
— Что это? — ещё больше удивилась она.
Зверева открыла приложение с сообщениями и показала Никите. Последнее сообщение с её телефона было отправлено несколько недель назад. Елена вообще ненавидела общаться этим способом. Ей проще было позвонить или встретиться с человеком лично. Поэтому сообщения она отправляла по мере необходимости.
— Понятно, — выдохнул Никита. — Значит, было написано и стёрто.
— Никита, я этого не писала! — горячо воскликнула Елена.
— Я это уже понял, — отозвался Легостаев.
Они с Еленой вместе смотрели на давно погасший экран телефона, словно никак не могли поверить в происходящее.
— Ты думаешь, это Тим? — тихо спросила Елена, словно боясь озвученной ею версии.
Никита пожал плечами. Ему самому не хотелось в это верить. Ведь они с Тимофеем вместе побывали в стольких передрягах и не раз спасали друг другу жизнь. Легостаев не хотел и отказывался верить, что он способен на такую подлость. Да только кто ещё мог послать сообщение с телефона Елены посреди ночи?
Зверева попросила ещё раз взглянуть на сообщение, Никита разблокировал телефон. Её глаза снова забегали по коротким строкам.
— Нет! — Елена спрыгнула с подоконника и принялась расхаживать туда-сюда. Никита молча наблюдал за её метаниями. — Нет. Нет, это не мог быть он! Он бы не поступил так с нами!
Она схватилась за голову. Никита снова услышал, как разгоняется сердце в груди девушки. На её ладонях, как и на лице, яростно замерцали вены. Глаза постепенно темнели и превращались в чёрные с багрово-красными зрачками.
— Елена, — тихо позвал Никита.
Она глубоко задышала и, выхватив телефон из его рук, снова пробежала глазами по тексту. Её сердце застучало сильнее.
— Что ты здесь хочешь увидеть? — осторожно спросил Никита. — Зачем терзать себя лишний раз?
Он хотел забрать телефон, но Елена не отдала.
— Подожди, — твёрдым голосом произнесла она, и юный оборотень вдруг услышал клёкот хищной птицы, эхом отразившийся в её словах.
Елена несколько раз перечитала сообщение.
— Пунктуация, — тихо пробормотала она. — Что с пунктуацией?
И снова пробежалась глазами по тексту. Сообщение было жестоким, но до Елены только сейчас дошёл весь смысл написанного. Вены вмиг потухли на её коже, глаза снова стали ярко-синими, даже краснота вокруг зрачков почти исчезла. Девушка вскинула голову и заговорила уже своим привычным голосом.
— Никита, у нас с Тимом ничего не было! Ни этой ночью, ни когда-либо. Да, я предложила ему остаться с ночёвкой. Он был уставший с дороги. Я постелила в его бывшей комнате. А сама спала у себя. Несколько раз пыталась тебе позвонить, но ты сначала не отвечал, а затем и вовсе телефон выключил. Через пару часов нас обоих вызвали на одно дело. Вот и всё!
Никита приблизился к Елене и коснулся ладонью её щеки.
— Я тебе верю, — шепнул он.
— Ты поэтому был такой злой сегодня, что даже с Панкратом поссорился?
— Я не знаю… Со мной впервые такое. Мне кажется, так сильно я из себя ещё никогда не выходил. Кошмар какой-то, — устало выдохнул он. — Прости меня, пожалуйста. Я действительно вёл себя, как придурок. А ведь всего лишь нужно было спокойно с тобой поговорить.
Елена остановила его словесный поток, приложив ладонь к губам.
— Я тебя очень прошу, запомни раз и навсегда то, что я сейчас скажу. На такие темы я никогда не стала бы общаться посредством сообщений. А тебе тем более никогда бы не смогла ни написать, ни сказать ничего подобного.
— Почему?
Елена пристально посмотрела в глаза Никиты. И, слегка нахмурившись, всё же заставила себя произнести то, в чём самой себе призналась не так уж давно.
— Ты нравишься мне, Никита… Очень нравишься.
Юный оборотень склонил голову набок, и его губ коснулась мягкая улыбка.
— И это уже хорошо.
Елена резко подалась вперёд и поцеловала его в губы. Она целовала так, как никогда прежде. Как не целовала ещё никого. Обычно она была более сдержанной даже тогда, когда от Никиты шла кругом голова. Легостаев от такого напора слегка растерялся, но быстро пришёл в себя и перехватил инициативу. С каждой секундой Елена понимала, что в объятиях юноши всё больше теряет связь с реальностью, растворяется в нём, полностью отдаваясь захлестнувшим чувствам.
Руки Никиты скользнули по талии девушки и крепче сжали её. Он двинулся вперёд, заставляя Елену отступать до тех пор, пока её спина не коснулась стены. Сердце Елены заходилось в груди, и она чувствовала, что сердце Никиты стучит также быстро. Она чувствовала, как в груди зарождается тепло и растекается по телу. Елену бросило в жар.
Но вдруг Никита, уперев руку в стену, резко отпрянул от неё и ошалело посмотрел на Звереву. Глаза девушки снова светились багрянцем. Глаза же самого Легостаева превратились в кошачьи жёлто-зеленые с узкими щелочками зрачков. На этот раз ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы вернуть им человеческий вид.
— А с тобой опасно иметь дело, — усмехнулся Никита слегка охрипшим голосом.
Он приложил ладонь к своим губам, и Елена только теперь поняла, в чём дело. Под пальцами парня прямо на глазах появлялся небольшой ожог. Елена виновато улыбнулась.
— Прости, — прошептала она. — Я ещё не знаю, как это контролировать.
Глаза девушки постепенно возвращали свой привычный цвет, Никита улыбнулся и снова поцеловал её, но на этот раз в лоб.
— Теперь я понимаю, насколько буквально можно воспринимать выражение «горячая штучка», — пошутил Никита.
Елена почувствовала, как щёки заливает смущённый румянец.
— Но если опустить некоторые детали, это было чертовски приятно, — улыбнулся Легостаев.
Елена легонько ударила его кулаком в грудь.
— Прекрати меня смущать! — возмутилась она.
Никита засмеялся. Елена тоже не сдержала улыбки.
Однако смех Никиты резко оборвался. Юный оборотень застыл и прислушался. Елена даже на расстоянии почувствовала, как он напрягся.
— Ты что-то слышишь? — негромко спросила она.
Но перед тем, как Никита успел ответить, девушка и сама услышала тихий звон. Лифт в заброшенном отеле до сих пор функционировал и только что он остановился на самом верхнем этаже.
Елена тоже напрягла слух и похолодела. Кто-то шаркающей походкой двигался прямо к номеру, в котором находились они с Никитой.
Легостаев быстро огляделся по сторонам и потянул Елену за собой к узкому платяному шкафу.
— Даже если это просто охранники, — проговорил он, открывая перед Еленой дверцу. — Не думаю, что они нам здесь будут рады.
— Они? — удивилась Елена. Она слышала шаги лишь одного человека. — Скольких ты слышишь?
— Троих. Но почему-то мне кажется, что это вовсе не работники, — шепнул Никита.
— Но кто же тогда?
— Поймём, если зайдут сюда. Что-то мне подсказывает, что именно сейчас сработает закон подлости.
В этот самый момент в голове у Елены снова зазвучал тихий клёкот хищной птицы и одновременно с этим в коридоре щёлкнула дверная ручка. Девушка дёрнулась вбок от неожиданности и врезалась спиной в грудь Никиты.
Он расценил это по-своему.
— Не бойся, всё будет хорошо, — тихо выдохнул он.
В коридоре снова послышались шаркающие шаги. Оба примолкли. В шкафу было достаточно тесно, ребята стояли вплотную друг к другу. Елена спиной чувствовала, как сердце Никиты стучит чуть быстрее обычного. Её же сердце вообще готово было выпрыгнуть из груди. Она сильно волновалась и догадывалась, что это связано с появлением неизвестных лишь отчасти. Легостаев тихо усмехнулся, и она почувствовала, как её щёки снова краснеют.
— Ещё немного, и стук твоего сердце перекроет мне все остальные звуки, — тихо произнёс он, едва коснувшись уха Елены губами.
Тело Зверевой тут же покрылось приятными мурашками.
— Это всё из-за тебя, — выдохнула Елена.
— Я могу повернуться к тебе спиной, — предложил он.
— Стой и не ёрзай!
Никита с трудом сдерживал смех, а Елена готова была провалиться под землю от всей этой неловкой ситуации. Как вдруг её взгляд задержался на полу, маленький кусочек которого был виден в щели между дверцами. Неоновая вывеска соседнего здания внезапно вспыхнула и осветила его. Елена тихо охнула.
— Боже мой, — прошептала она. — Мы оставили кучу следов на полу.
Легостаев напрягся. Он об этом даже не подумал.
— Надеюсь, они не будут такими же внимательными, как ты.
Никита хотел сказать ещё что-то, но в этот момент дверь спальни распахнулась и на пороге показались две закутанные в балахоны фигуры. Их лица были скрыты глубокими капюшонами. За их спинами маячил согбенный старичок в форме охранника.
— Так эта дыра и есть то место, где нам придется работать ближайшее время? — раздался презрительный голос того, кто стоял ближе к шкафу.
Этот странный каркающий голос явно принадлежал женщине и был откуда-то знаком Елене. Складывалось ощущение, что она уже однажды слышала его не так уж давно. Зверева затаила дыхание и внезапно снова услышала в голове птичий клёкот, только в этот раз гораздо громче. Ей стало не по себе.
— Ваш главный ясно дал мне понять, что вас интересует, — отрапортовал старичок. Голос его звучал гораздо бодрее, чем он выглядел.
— Чтобы этот номер оказался хотя бы отдалённо напоминающим тот, что нам обещали, здесь придётся сильно попотеть. А у нас нет на это времени, — бросила женщина.
— Ну полно тебе, дорогая, — послышался голос из второго капюшона. — Кому придёт в голову обыскивать заброшенный отель? А нам ещё рано выдавать свою причастность к происходящему. В прошлый раз Пард и Департамент сильно урезали наши силы, и мы всё ещё сильно нуждаемся в подпитке извне.
Этот голос принадлежал пожилому мужчине и Елене знаком не был, но по тому, как замер Никита, девушка поняла, что он узнал говорившего.
— Однако, — снова заговорил мужчина, — мы здесь не одни.
Говоривший резко повернулся в сторону шкафа, Елена с Никитой одновременно судорожно вздохнули. В следующий момент раздался знакомый хрустальный перелив, и зеркала на внутренней стороне обеих дверец осветились мягким голубым светом.
Через мгновение из зеркал появились две пары рук. Они крепко ухватили Никиту и Елену и грубо втянули их в глубь стеклянной поверхности.