На поводке.

После произошедшего Леон ещё ДОЛГО ловил на себе самые разнообразные взгляды своих подопечных, а так же и чужой шёпот за своей спиной. И тем не менее ничего не говорил. Хотя что он, собственно, мог сказать, верно? Он сам виноват: он поддался на провокацию Краузера, не сумел оценить свои возможности и принебрег его силой — разумеется он САМ повинен в своём проигрыше. За что сейчас и корил себя. Но не только это не давало ему сейчас уснуть, но и банальное осознание того, что теперь он просто... упал в глазах тех, кого тренировал. В глазах тех, для кого до этого момента был лучшим. И не то чтобы Леон нуждался в постоянной похвале, разумеется нет, но ему было достаточно знать то, что теперь на него не будут смотреть так, как прежде. Это существенно отразится на занятиях и поведении кадетов: теперь, видя, что он проиграл, что он ошибся, они не будут стараться так, как прежде. Чёрт! Чтоб тебя, Краузер! — мысленно выругался Кеннеди, поднимаясь с койки: по оголённым плечам пробежали мурашки. — К чёрту. Раз он не может заснуть — самое время прогуляться. — натягивая на себя кожаную куртку, мысленно прыснул тот. К тому же, как известно: подобные этому места никогда не спят, пусть в ночное время встретить кого-то в коридорах и считается какой-никакой редкостью... И сейчас, направляясь по более-менее пустым коридорам, Кеннеди то и дело перекидывался парой фраз с встреченными им солдатами, пусть и сам толком не знал, куда именно направляется. Может на улицу, так сказать проветриться, а может быть в местный "бар", если столовую можно было так назвать. Всё таки ни для кого не секрет, что в месте, где столько солдат, без выпивки не обойтись ТОЧНО. Будут разногласия, драки, даже отравления, если солдаты будут приносить на базу невесть что, поэтому... Поэтому, как нестранно, лучше уж пусть те будут пить в положенном месте без ущерба для здоровья. И почему-то в голове невольно пронеслась мысль о том, что прибыв когда-то в подобное место впервые, ему, Леону, как новичку и вовсе было не положено знать о том, что на базе имеется спиртное, а сейчас... Эх, сейчас "детишки" первым делом узнают не имена выше стоящих над ними, а то, где же именно быстро и легко достать выпивку... — но лишь поймав себя на этой мысли, Кеннеди невольно застыл, в затем же и вовсе усмехнулся. — Ого, "А вот в наше время...", да уж. Неужели он так постарел?.. Но ход его мыслей прервал раздавшийся откуда-то из-за стены глухой удар, а за ним и вскрик, что заставили Леона сорваться с места: — ...Грёбаный урод! — голос явно принадлежал... Краузеру! И действительно, завернув за очередной поворот, Леон лицезрел две фигуры: худощавую старшего офицера Вернона и массивную Джека, что, схватив первого за грудки, прижал того к стене. — Я сделал достаточно! Ещё раз сделаешь это, ещё раз скажешь — я!.. — Отпусти меня!.. — процедил сквозь зубы офицер, пнув того в живот. Но, ожидаемо, какого либо эффекта это не дало и вовсе: Краузер будто даже не ощущал чужих попыток вырваться. И по тому, как с уст Вернона начинали срываться слабые хрипы от силы, с коей Джек прижимал того к холодной стене, можно было понять, что настроен тот был решительно. Взгляд Леона скользнул к пустому серому полу: туда, где находилось точно такое же устройство, что до этого агент вручил и самому Кеннеди. Похоже дело действительно было серьёзное. — с этими мыслями парень подбежал к так называемому "поводку", как тот обозвал Краузер, чем в миг привлёк его внимание: — Майор. — рука с устройством взметнулась по направлению к чужой фигуре. — Салага. — одно слово, но с какой же сталью то было произнесено. Так, словно он, Леон, только что помешал чему-то важному. — Отпусти его. — приказал он, сказав уже более чётко. — Сейчас же. В светлых глазах блестнул огонь злобы, ярости и... досады. Некой... обреченности, коей Леон просто не мог дать другой характеристики. Что это за взгляд? — не понимал он, на мгновение ощутив, как вытянутая в чужую сторону рука чуть дрогнула. На одно лишь единственное мгновение. Коего не было достаточно Краузеру для того, чтобы уловить эту самую дрожь. Но как бы то ни было, разжимать пальцы Джек был не намерен — это Леон видел точно и ясно. Из-за чего и нажал на единственную кнопку. Краузер резко вздрогнул, сдавленно рыкнув — пальцы его разжались: офицер тут же повалился на пол. После чего, не медля вскочил на ноги, отпрянув как можно дальше. Что же до Джека, что до этого схватился за свою шею, словно бы пытаясь ВЫРВАТЬ из под кожи инородный предмет: то стоило пальцу Кеннеди сойти с той самой кнопки — напряжение и прошивающий всё тело ток тут же испарились. Оставив после себя жжение и пульсирующую, казалось бы, с каждым вдохом и ударом сердца ломоту в мышцах. И сейчас, переведя взгляд в сторону обоих своих "надзирателей", на лице Краузера заплясали желваки. И если же пару мгновений назад Леон смотрел на того как на потенциального врага, то сейчас же, глядя в казалось бы чуть побледневшее лицо, ему даже стало того... жаль?.. Нет-нет. — тут же отдернул себя он. — О какой такой жалости может идти речь после всего того, что тот сделал? К тому же даже СЕЙЧАС он САМ был виноват в этом: Краузер напал на офицера — на что он, спрашивается, рассчитывал?.. — Благодарю за помощь, мистер Кеннеди. — чуть сбивчиво проговорил офицер, забирая устройство из чужих рук. Глаза Джека недобро блестнули. И всё же тот остался стоять на месте. — Не за что, офицер Гил. — на автомате произнёс тот. — И всё же мне бы хотелось знать, что именно стало причиной вашего... "конфликта". — Не волнуйтесь, мистер Кеннеди. Конфликт, как говорится, исчерпан. — взгляд Вернона скользнул к широкоплечей фигуре. — Верно, майор? На что Краузер ничего не ответил, пусть сам Леон уже достаточно давно знал этот... взгляд: хищный, опасный, немо говорящий тому, на кого направлен, чтобы тот не поворачивался к нему спиной. Это было... опасно. — понимал Леон. — На месте Гила он бы теперь старался обходить чужую фигуру за три версты. Но, наконец, это молчание было прервано: — Позволите идти, офицер? — в голосе скользнула хрипотца. И словно бы нехотя, но Гил, покрутив устройство в руке, подобно дешёвому брелку, прыснул, наконец ответив: — Свободны, майор. — он поправил смятый до этого чужой хваткой воротник, глядя на быстро развернувшуюся к нему спиной фигуру. — Жду Вас завтра в это же время. — на что получил лишь что-то нечленораздельное. По крайней мере отсюда. Но что-то парню подсказывало, то были отнюдь не лестные слова. — Вас это тоже касается, мистер Кеннеди. — вдруг прибавил тот. — Насколько я знаю, совсем скоро состоится проверка того, чему именно Вы научили нажих будущих солдат. Не хотелось бы, чтобы Вы зевали на своих же собственных тренировках. — Разумеется, сэр. — кивнул тому Леон, чуть подумав, прибавив. — И всё же позвольте совет: я не знаю, что именно стало причиной произошедшего между Вами и Краузером, но я видел майора в деле. И до, и после его... "улучшений". И с уверенностью могу сказать, что если Джек будет в ярости — даже это устройство не сможет Вас защитить. — Благодарю за совет, но уверяю Вас, я в нём не нуждаюсь. — самодовольно изрёк он. — Даже минимальной подачи "Игле" хватает для того, чтобы вызвать судороги по всей части тела, на коей то расположено. "Игла" — вот как называется это устройство. — припомнил Кеннеди: всё таки, как не крути, но после получения устройства тому предоставили и файл о нём самом. О его разработке, устройстве и некоторых нюансах. С виду вроде ничего особенного: всего лишь маленький, чуть ли не с рисовое зёрнышко чип, сужающийся к основанию, из-за чего напоминал что-то на подобие капли. А верхняя часть представляла собой маленькую, тонкую-тонкую антенну, что, похоже, и стала основой для такого названия, а так же тем, что и принимало сигнал от устройства, что вручили самому Кеннеди. Кто бы мог подумать, что нечто настолько незначительное может держать под контролем кого-то подобного. И всё же как не крути, но Леон был солдатом, а не тем, кто занимается подобными разработками, так что о доставляемых данной вещью ощущениях тот не имел понятия и вовсе. А то, что говорилось в документе ему мало что дало. Хотя учитывая скривившееся лицо Джека, похоже, приятного было мало. И всё же он не мог не спросить — его пульт был установлен на среднюю мощность подачи, у офицера Гилла — чуть больше минимальной. Из-за чего и назревает вопрос: что ожидает Краузера при использовании ЕГО устройства? — что, собственно, Леон и спросил у офицера. Довольно таки быстро получив ответ: — Насколько я понял, "Игла" установлена отталкиваясь от его уродства: — начал он. И почему-то от данной формулировки Кеннеди аж передернуло. Да уж, который раз он убеждается в том, что с Верноном иметь более близкое общение он бы не хотел. — Если верить Вашим отчётам, мистер Кеннеди, его мутация распространяется в большей степени лишь на верхнюю часть тела. Но так как он при подаче энергии постоянно прикрывается левой рукой, — ого, а он наблюдателен. — Думаю, энергии будет достаточно на всю левую часть тела. Так что не волнуйтесь, в случае чего это даст Вам возможность... "поправить ситуацию". И на этом их разговор подошёл к концу, пусть Леон даже и не помнил, как именно он распрощался с Гилом и дошёл до своей комнаты. Всё таки, как не крути, да, Джек был очень и очень опасен, но... Использование чего-то подобного было уже слишком по меркам Кеннеди. Пусть иного варианта держать того под контролем не было и вовсе. Чёрт! Столько противоречивых мыслей! Похоже ему будет о чём подумать перед сном... * * * Так прошли несколько дней: тренировки его, Леона, подопечных и совмещенный с этим контроль над его, Краузера, персоной. Причём занимался этим Кеннеди не только из-за банального приказа сверху, но и просто из-за осознания, что он НЕ МОЖЕТ оставить своих ребят наедине с... ним. Пусть Джек ПОКА и не давал поводов для беспокойства. И пусть, как говорится, кто старое помянет — тому глаз вон, но у данного выражения было и продолжение: а тому, кто забудет — два. И Леон не забывал. Что же касается отношения его подопечных: что же, как он и предполагал, желающих оставаться на дополнительное время конкретно с НИМ резко поубавилось и теперь уже более тесная толпа находилась вокруг Джека. Который пусть и уделял кому-то отдельно время, но в большинстве случаев попросту отмахивался от учеников, словно от надоедливых мух. Коими, по сути, те для него и были. Всё таки, как прекрасно знал и помнил Леон, Краузер никогда не тратил время на кого-то по его мнению ненужного и бесполезного. Его внимания были достойны лишь "избранные" — фыркнул про себя парень, заходя в столовую. Но стоило ему сделать лишь шаг — он тут же остановился, заприметив за одним из столов знакомую фигуру в неизменном красном. Чтоб тебя! — мысленно выругался тот. — Даже здесь от него отдохнуть не удаётся. Хотя... Скорее всего подобные чувства у Леона тот вызывал не осознанием того, кто и какой Краузер вообще, или, возможно, то, что произошло между ними пару дней назад, а... скорее то, что их когда-то связывало. Осознание того, что как раньше уже не будет — это они знали оба, и слов для этого было не нужно. Ни о каком товариществе или уж тем более дружбе просто-напросто не может идти и речи, был бы нейтралитет — и то хорошо. Но прежде, чем Кеннеди успел подумать о чем бы то ни было ещё, он увидел, как к столу Джека подходят трое. И нет, Леон и прежде неоднократно замечал, как к Краузеру подсаживаются молодые ребята или даже солдаты, многих из которых тот просто прогонял. Всё таки его неприязнь по отношению к тем, кто работал на правительство, была СЛИШКОМ явно выражена, пусть никому кроме старших офицеров и самого Леона о чем-то подобном знать было не положено. Но сейчас... Эти трое, как мог судить Леон, подошли к Краузеру не для того, чтобы просто поздороваться — Кеннеди напрягся. Слишком уж предводитель этой троицы был негативно настроен. Да и габаритами не уступал тому же Джеку: если они сцепятся — будет худо всем. Именно эта мысль заставила парня невольно хлопнуть себя по карманам на наличие устройства, что благополучно находилось при нём. — Так, меры предосторожности имеются, значит дела были не так уж и плохи. Но лучше вмешаться, дабы дело не приобрело совершенно ИНОЙ поворот: — Краузер! Ну наконец! — Леон ускорил шаг, словно только что вбежал в помещение в чужих поисках. Всё четверо обернулись к нему. — Офицер Гил ищет тебя: он просил передать, чтобы ты направился к нему как можно скорее. Ну же, идём. — Думаю офицеру придётся немного подождать. — вдруг проговорил предводитель чужой троицы, опираясь руками о стол перед Джеком. — Мы ещё не договорили с нашим... новоявленным майором. — Да, салага, передай этому самовлюбленному индюку, что я прибуду с минуты на минуту... С небольшим опозданием, разумеется. — Краузер поднялся со своего места, обогнув стол, после чего так же шагнул к потенциальному противнику, оказавшись в паре сантиметрах от него. — Так на чём мы там остановились? — Джек, офицер говорил... — но закончить Кеннеди не успел, так как тут же последовал удар — Краузер отшатнулся, держась за начинающую краснеть скулу. Леон обратился уже к вояке, что демонстративно хрустнул пальцами сжатых кулаков. — Эй! Какого черта ты!.. — Зря ты это сделал. — вытерев выступившую на губе алую бусину, Джек вновь шагнул вперёд, разминая плечи. — ОЧЕНЬ зря... С этими словами тот ринулся вперёд. Причём так быстро, что ни сам Кеннеди, ни дружки из чужой троицы даже среагировать не успели — эти двое покатились по полу. Причём, как к своему глубочайшему изумлению заметил парень, этот здоровяк... не уступал Краузеру в силе? Да кто этот мужик? — невольно задался вопросом тот, глядя на развернувшийся перед ними бой. Именно БОЙ — это была не обычная драка: эти двоё действовали как будучи в НАСТОЯЩЕЙ схватке против НАСТОЯЩЕГО противника. Под руку шло всё, до чего они могли дотянуться, а так же все приёмы, коим его, Кеннеди, учил Краузер. Даже будь то самые грязные. Да, в этом был весь он: уловки, подлые приёмы... Но Леон просто не мог отрицать того, что все они были... действенны. Ведь сейчас, стоило Джеку уложить здоровяка на лопатки, тот не остановился, и вместо правила "Не бей лежачего" использовал иное: "Либо ты, либо тебя" — он с силой пнул того по груди, из-за чего из лёгких вояки вышибло весь воздух. Он захрипел, глаза на мгновение и вовсе закатились. И лишь завидев это, поняв, что ещё пара ударов — и их "предводителю" придётся с месяц пролежать в лазарете, наблюдающие за их схваткой солдаты бросились другу на помощь. И не то чтобы Леон сомневался в его, Краузера, силе и умениях, но стоило тому лишь завидеть лезвие ножа в руке одного из солдат — Кеннеди, не медля, шагнул вперёд. Это было уже чересчур: одно дело драка между одним и вторым, другое — кровопролитие. Особенно если брать в расчёт и то, к чему именно то могло привести... Хотя вместе со всеми этими доводами было и нечто... иное: то, что заставило Леона сделать шаг по направлению к нападавшему. И пусть он не знал, чем именно то было вызвано в нём помимо осознания, кем является Краузер, но одно мог сказать наверняка: это было желание... защитить. То самое, похороненное где-то много лет назад к его, Джека, персоне, что, казалось бы, вспыхнуло сейчас... само по себе, словно по некой... привычке. Так, словно они сейчас вновь были... напарниками. Из-за чего сейчас, схватив солдата за руку, Леон попросту вывернул её, из-за чего мужчина вскрикнул — нож со звоном опустился на пол. После чего сам его обладатель и вовсе оказался с силой припечатан к стене. Что же до второго: Краузеру просто не составило труда справиться с ним в одиночку. Ведь стоило тому подойти — он получил ощутимый удар локтем в живот, а затем же и вовсе оказался на полу, сраженный одним сильным ударом по лицу. И сейчас, поняв, что ни чужой "главарь", ни этот якобы "противник" более не представляют опасности, Краузер перевёл взгляд в сторону так и продолжающего держать третьего солдата Кеннеди... А затем на выпавшее из чужих рук оружие и снова на Леона. На мгновение в голове промелькнули весьма... противоречивые мысли: непонятно откуда взявшаяся... радость и даже УВЕРЕННОСТЬ в своей безопасности, что он испытывал во время их совместных операций и показательных тренировок. Чувство, что он с точностью может подставить тому свою спину... И в то же время искреннее... непонимание произошедшего: в конце концов, зачем Леону помогать ЕМУ? Особенно когда тот знает, что он из себя представляет и какая-то незначительная рана не сможет нанести ему ощутимого вреда. Да и, будем честны, сам Краузер не стал бы помогать тому, кто когда-то переметнулся на сторону противника и пытался его убить. Но Кеннеди, как обычно, играет в милого доброго дядюшку-спасателя. — фыркнул про себя Джек, так же поняв и то, что отчасти подобные противоречия, что подняли в нём на эту долю секунды какую-то бурю эмоций, были вызваны и пониманием, что... Ему как раз таки это было... приятно: впервые за столь долгое время он ощутил, что может повернуться к кому-то спиной и не бояться, что ему нанесут в неё удар. Эта мысль пронеслась в голове лишь на долю секунды, но даже этого было достаточно для того, чтобы Краузер в миг тряхнул головой, говоря себе, что нет, нельзя. Что за бредни? Неужели его так легко сбить с толку одним поступком?.. Из-за чего, дабы, наконец, прервать это молчание или попросту сбросить с плеч груз подобных дум, Краузер проговорил: — Как в старые-добрые времена, да, салага? — но почему-то от этих слов наоборот на языке появился привкус горечи... Что, как ему показалось, на мгновение промелькнула и на лице... Кеннеди? И лишь поймав себя на этом, он усмехнулся: нет, показалось. И с каких это пор он стал таким сентименальным?.. Но Леон на это ничего не ответил, коротко прыснув. Вместо этого он обернулся к собравшимся в столовой: — Уведите их кто нибудь и доложите старшему офицеру. — проговорил он, из-за чего, словно очнувшись и поняв, что представление подошло к концу, вперёд вышли несколько солдат, подхватив под руки зачинщиков, один из которых, коего до этого держал сам Кеннеди, ДО СИХ ПОР продолжал вырываться. И с чего бы это только они решились напасть на Краузера? — задался вопросом тот... Довольно таки быстро сам дав на него ответ. — Хотя о чём он думает? В последнюю их встречу он просто не мог не заметить, каким длинным стал язык Джека. Неудивительно, что с ним пришли... "поквитаться". И всё же что он мог такого сделать? Именно этот вопрос заставил парня подойти к опрокинувшему в себя рюмку чего-то мутного Краузеру: — Ты в порядке? — эти слова соскочил с его уст ДО того, как Леон вообще понял, что сказал. Из-за чего тут же прикусил себе язык. Почему его так заботит нечто подобное? Ведь он хотел узнать... совсем иное. И, похоже, о чем-то подобном подумал и находящийся перед ним: слишком уж резко в немом вопросе взметнулись светлые брови: — Зачем спрашивать то, что и так очевидно? — справедливо — неловко проведя пятернёй по затылку, пронеслось в голове парня. Но, взяв себя в руки, тот прочистил горло, сказав наконец то, что ИЗНАЧАЛЬНО хотел сказать: — И всё же, какова причина этой драки? Что ты сделал, чтобы вызвать у них подобное... недовольство? — Кеннеди прошёл к выпавшему из рук одного из этих болванов ножу, подобрав его. Почему-то хотелось смотреть куда угодно, но только не на Краузера после сказанного до этого. И всё же тот поборол это желание. — Насколько я знаю, предводитель этой троицы такой же майор, как и ты. Вы что-то не поделили? — Ничего особенного. — Джек безразлично пожал плечами. — Бывает. Не знаю зачем ты влез, салага, но я бы и сам справился. И ты это знаешь. — Простого "спасибо" было бы достаточно, майор. — Леон положил "находку" в карман: пойдёт как весомое доказательство нападения, чтобы в миг отбить желание этих идиотов к повторной схватке. Хотя учитывая то, сколько здесь было свидетей, думаю, она даже не понадобится. — Было бы за что. — это могло бы прозвучать язвительно — в излюбленной Краузером манере, но... Чужой голос был серьёзен как никогда, из-за чего Леон даже опешил. С чего это вдруг он?.. Джек поднялся, как ни в чём не бывало направившись к выходу. И проходя мимо Кеннеди, произнёс. — Всё должно было закончится там: либо для тебя, либо для меня. И разумеется речь шла о той самой схватке, в которой пусть Леон и победил, но, к сожалению или к счастью, не сумел закончить дело до конца. Может быть он струсил, а может быть просто не смог отобрать жизнь того, кто даже на тот и в какой-то степени... НЫНЕШНИЙ момент был ему... дорог. И именно это заставило Кеннеди вздрогнуть, и прежде, чем он успел осознать это, придержать Краузера за локоть — взгляд обоих встретился: холодный, с явной толикой раздражения и некой усталости Джека, и намеревающийся что-то сказать Леона. Что-то, что он и сам пока не мог понять. Из-за чего, осознав, что молчание затянулось и его пальцы до сих пор находятся на чужой руке — Кеннеди поспешно убрал их, проговорив: — Только без глупостей, Краузер. — намекая на его слишком явную натуру человека, что всегда стремится поквитаться с обидчиком, сказал он. Но ответом ему стало лишь чужое хмыканье и удаляющаяся фигура...