Надежда на её любовь.

В тёплое время года только и хочется отдыхать. А если это тёплая весна, то настроя сдавать экзамены и писать курсовые, рефераты — вообще нет. Констанца приехала в родную страну — Румынию, город Констанца, чтобы провести каникулы в кругу семьи и отдохнуть от учёбы. У неё была возможность остаться с друзьями в общежитии. Но она предпочла друзьям свою семью, по которой очень соскучилась. С каждым курсом, что она училась в институте — каникул становилось мало, как и вообще, как и по времени. Поэтому сейчас для родителей девушки был сюрприз, что она приехала к ним на две недели. Но потом у них будет целое лето вместе. Перед тем, как отпустить студентов на отдых, в их учебном заведении было небольшое мероприятие в честь весны, где одна из студенток играла на пианино. Флореа сразу же вспомнила, как и сама играла на пианино матери, до того, как она продала его. И теперь девушка вновь захотела поиграть, вернее, даже заново научиться, потому что за столько времени она позабыла, что и как. Девчонка сидела на кухне и пила кофе, ожидая, когда с работы вернётся мама, чтобы расспросить у неё про знакомых, у которых есть пианино. Было бы здорово его заиметь в собственном доме, но и походить к людям тоже неплохо. Констанца не особо помнила своё детство, вернее, оно было обрывками. Дверь в квартиру хлопнула, и девушка сразу же подорвалась с места, хватая букет цветов, которые купила ранее, делая матери сюрприз. Женщина услышала шуршание, да и в квартире стоял запах кофе. Она подумала, что это её брат, но в дверном проёме из кухни показалась женская фигурка, а её лицо было прикрыто пышным букетом лилий. — Сюрприз, — проговорила девушка, налетая на маму с объятиями. — Господи, Констанца! — немного испуганно, но в то же время радостно воскликнула мама, обнимая дочь, которую так давно не видела. Расцеловав её в щеки, она снова крепко обняла девушку, а потом, отстранив её от себя на вытянутых руках, внимательно осмотрела девчонку с головы до ног. — Худенькая какая, вон, одни скулы и глазища… Надеюсь, ты приехала на все каникулы? — приняв у дочери букет любимых лилий, женщина погладила её по щеке. — Да, на все, — ответила Констанца, смотря на радостное выражение лица матери. — Я надеюсь, что сюрприз удался. — Конечно! — Лилита ненадолго выпустила дочь из объятий, чтобы поставить лилии в вазу с водой. — Но я бы подготовилась. Я бы хоть пирог испекла. Но я так рада… Господи, — она снова обняла дочь, с удовольствием вдыхая родной запах её макушки. — А знаешь, что, давай сходим в ресторан по такому случаю? — Я немного устала с дороги, — проговорила девушка, присаживаясь обратно за стол, отпивая кофе. — Вот, — она указала на кружку. — Отпиваюсь кофе, чтобы не уснуть. Правда, растворимый почти не помогает. — Ну так и поспала бы немного с дороги, — Лилита вымыла руки и принялась доставать необходимые ингредиенты для пирога. — Наверняка от смены часовых поясов головушка кругом… — она снова взглянула на дочь и вздохнула. Такая маленькая, а уже такая взрослая. — Кстати, ты помнишь Катинку? Она на каникулы наоборот из дома удрала, куда-то в сторону Мексики, какой-то там залив исследовать. А ты чем хочешь заняться? — Точно, — проговорила девушка, прикрыв глаза. И если бы мама не напомнила, то Флореа бы забыла то, о чём хотела поговорить. — Слушай, пока вспомнила. А у тебя нет знакомых на работе или где-то ещё, у которых есть пианино? Я просто вспомнила, как мы раньше с тобой играли. Уж очень захотелось хоть одну композицию выучить. У нас было мероприятие, где девушка красиво играла. Может, в следующий раз буду играть я. — Как удивительно, что ты об этом спросила. Только позавчера я виделась с Джорджетой Орловский… Помнишь её? Она как раз пианистка, и, как я поняла, с удовольствием даёт частные уроки, — ответила Лилита, посмотрев на девушку. — Честно, нет, — ответила девушка, стараясь вспомнить, но всё было тщетно. — Я не припоминаю. Тогда, если есть возможность, то поговори с ней, хорошо? — Хорошо, позвоню ей чуть позже. Странно, я была уверена, что ты её помнишь. У неё ещё есть сын. Такой милый мальчишка был. Хотя, он старше тебя лет на девять, а может и десять. Его то ты точно не помнишь… — Лилита ловко замесила коричное тесто для яблочного штруделя и снова взглянула на дочь. — Ты спишь на ходу. Иди приляг, солнышко. Хотя бы на час, а я пока приготовлю для тебя вкусненького. — Ты права, — проговорила девчонка, потерев глаза. — Я не помню, либо я сейчас просто плохо функционирую, — Констанца встала из-за стола и отодвинула кружку с кофе в сторону. — Да, ты права. Мне нужно полежать пару часиков. Пока в духовке доходил пирог, а на плите — жаркое, Лилита разыскала визитку Джорджеты и поинтересовалась, не согласится ли она позаниматься с Констанцей. Услышав полное имя дочери Лилиты, Джорджета пришла в восторг и сказала, что с радостью поможет девушке, чем только сможет, пусть только определится со временем. Довольно улыбаясь, Лилита попрощалась и положила трубку. Она подняла с пола упавшую с вешалки толстовку дочери и, снова улыбнувшись, посмотрела на дверь комнаты дочки. Какое счастье, что она приехала. Констанца проснулась через пару часов, немного прибитая из-за смены давления. Девушка встала со своей мягкой постели, по которой скучала, и вышла в зал, идя на кухню, откуда дивно пахло. Лилита по-прежнему была на кухне; в половину уха слушая бормочущий телевизор, она заваривала свежий чай. Услышав шаги девушки, Лилита обернулась. Девчонка была немного бледная, чуть взъерошенная и не совсем ещё проснувшаяся; Лилита немного обеспокоенного взглянула на неё, аккуратно наливая крутой кипяток в фарфоровый чайничек. — Как ты себя чувствуешь, Конти? — спросила женщина. Откровенно говоря, ей не очень нравилось то, что дочь учится за границей. Но она так этого добивалась, так к этому стремилась. — Уже более живой, — ответила девушка, смотря, как мама заваривает чай, и ей захотелось выпить чего-нибудь горячего. — Нальёшь? — Да, конечно! Только подожди пару минут, пусть заварится, — отозвалась Лилита, аккуратно нарезая ароматный штрудель. — А как насчёт поесть? Да, кстати… Джорджета будет очень рада позаниматься с тобой, Конти. Тебе нужно только выбрать время, когда тебе было бы удобнее приходить к ней домой. — Да мне будет удобно в любое время, но думаю, что лучше вечером после всех дел, — сказала девушка, обрадовавшись тому, что всё-таки кто-то с ней немного позанимается. — Ты хочешь договориться с ней сама, или мне позвонить ей? — Лилита сделала дочери чай в её любимую чашку и аккуратно поставила на стол. — Она говорила, что вы можете приступить к занятиям хоть завтра. У всех каникулы, все разъехались, и у неё вагон свободного времени… Конти, может, всё-таки покушаешь? — Лилита посмотрела на тонкие, хрупкие пальчики дочери, обхватившие горячую чашку, и вздохнула. — Давай ты, — с улыбкой ответила Констанца. — Раз ты уже и начала. Я бы не отказалась от твоего вкусного пирога. — Хорошо, — ответила женщина, отрезая кусок пирога, выкладывая его на тарелку и ставя перед дочерью. Яблочная начинка медленно текла из-под теста, и Лилита дала Конти десертную ложку. — Кушай на здоровье. Ты, наверное, и не ешь толком там? Одни глаза остались… — Надеюсь, что за шесть занятий я чему-то научусь, — сказала девушка, запивая пирог чаем. — Всё очень вкусно. И, неправда. Я ем там. Ты просто давно меня не видела. Пока Конти ела, она снова позвонила Джорджете и договаривалась, что девушка будет приходить к ней к семи часам вечера — три раза в неделю. — Ты всего на две недели? — Лилита заметно расстроилась. — Ну вот… Я надеялась, что ты побудешь дома подольше, Конти. Я по тебе так скучаю… — Ну ничего страшного, — начала Флореа, посмотрев на маму. — А зато сколько я буду здесь летом, надоесть ещё успею. — Ой, тоже мне… — Лилита вымученно улыбнулась и вздохнула. — Ешь давай, надоеда ты моя. Ты уже решила, где будешь заканчивать интернатуру? Дома или там? — Пока ещё нет. Это ты слишком далеко спросила. Мне бы этот курс закончить и перейти на следующий, — ответила она, усмехаясь. — Конти… Я не возражала, когда ты заявила о желании учиться за границей. Но работать… — Лилита вздохнула, глядя на дочь. — Я не ожидала, что ты так быстро вырастешь. А… у тебя, может быть, там появился… кто-нибудь? — Если бы у меня было время на кого-нибудь, — с улыбкой дала ответ Констанца. — Учёба отнимает много времени. Но я не жалуюсь, потому что сама пошла на такой осознанный шаг. И, я ещё не знаю, что будет дальше. Вдруг, меня отчислят? — Отчислят? — Лилита возмутилась, сверкнув голубыми глазами, до невозможности похожими на глаза дочери. — За что? Ты же хорошо учишься. С тебя что, просят ещё денег? — Нет, — спокойно ответила девушка, смотря на родителя. — Ничего не просят. Просто, я же не знаю, что будет завтра или послезавтра. — Всё будет хорошо, — строго сказала Лилита, глядя на дочь, а потом переводя взгляд на её тарелку с почти нетронутым пирогом. — И завтра, и послезавтра, и вообще. Поменьше думай о плохом. А что не ешь? Невкусно? — Почему же? Вкусно, — сказала девчонка, отломил кусочек от пышного пирога. — Просто ещё не адаптировалась. А та женщина, какую плату она берёт? И, мне бы адрес ещё. — Насчёт платы я с ней уже сама договорилась. За имя тебе скидка, — со смехом отозвалась Лилита, наконец наливая чай и себе тоже. — Адрес я тебе напишу. Но на первый раз провожу, это как раз по дороге на мою работу. У вас на потоке много мальчиков? — За имя бывают скидки? — спросила Констанца, кладя кусочек пирога в рот, запивая это чаем. — У нас да. Ещё более-менее, а вот у других — почти нет. Раз-два и обчёлся. — Как оказалось, бывают. Когда здесь у нас произошла революция, много кто вынужден был уехать из Румынии за границу. Кто в Вену, кто в Россию, кто сразу в Штаты… Джорджета тоже бежала, да ещё с ребенком на руках. Она так рада вернуться сюда… Когда я назвала ей твоё имя, она даже засмеялась, — Лилита улыбнулась, глядя на дочь. — И кстати, ей кажется, что она тебя помнит. Она будет ждать тебя завтра к семи. А чем ты займёшься сегодня? — Но только я никого не помню, — проговорила девчонка, допивая чай. — Я думала посмотреть пару видео в интернете, как люди играют на пианино. Но и послушать советы для новичков. Ты говоришь про сына, да? А сейчас она одна? — Да, она живёт одна. Себастиан ведь уже совсем взрослый. Господи, ему уже лет тридцать, не меньше… Он работает за границей в Штатах. Сюда он приезжает очень нечасто, а вот Джорджета летает к нему чуть ли не каждые три месяца, — отозвалась Лилита, снова немного обеспокоенно глядя на дочь. — Не засиживайся долго в интернете, пожалуйста. Тебе всё-таки нужно отоспаться как следует, Конти. — Себастиан… Себастиан, — повторяла Флореа это имя, но явных картинок этого человека в памяти не было. — Не помню. Вот вообще не помню. — Да вы виделись то… Тебе года четыре было, если не три. Неудивительно, что не помнишь, — женщина пожала плечами, допивая чай. — Не наелась? Может, ещё чего-нибудь? — Наелась, даже очень, — ответила Констанца, потягиваясь вверх. — Четыре… три года. Кошмар. Ужасно, если честно. — Почему ужасно? — рассмеялась Лилита над словами дочери и встала из-за стола, убирая посуду. — Ты была похожа на ангелочка. Себастиан думал, что ты кукла. — Ну, знаешь… — начала девчонка, стараясь правильно высказаться. — Ладно быть одного возраста, а тут тебя видит тот, кто взрослее, и если ты не помнишь то, что делала, то он будет помнить. И это стыдно и смешно. — Да ничего особенного ты не делала. Как раз пальчиками по клавишам двигала и смеялась, — ответила Лилита. — Кроме того, с тех пор столько всего произошло… Да и нет его здесь, что ты так переживаешь? — Я не переживаю, отнюдь нет, — ответила девушка, следя за движениями матери. — Просто я знаю истории, где вот в таких ситуациях старшие высмеивают младших за их детство, оскорбляя. Сужу по истории девушки с моего курса. — Да нет. Он не стал бы тебя высмеивать, — Лилита начала мыть посуду. — А что за история? Это твоя подружка? — Ну, не совсем подружка, — ответила Констанца, оперев подбородок об руку, выставив её на столе. — Она хочет подружиться, но я не пускаю её к себе близко, потому что не хочется сильно сдружиться, а потом уехать и общение будет еле-еле. И не говори оп, пока не перепрыгнешь. Ты же не знаешь этого человека, как и я. — Я знаю его мать, и могу представить, как она его воспитала… Но ты права, милая, это всего лишь предположение, — ответила Лилита, начиная вытирать тарелки. — Так что за история с той девочкой? — Но там только история со старшим братом, — дала ответ девушка. — Брат старше девчонки на одиннадцать лет, и когда та стала старше, то он высмеивал её за детские проделки и вес, потому что она была полным ребёнком. В принципе, как и я. — Дорогая, между братьями и сестрами всегда относительно непростые отношения. А Себастиан, скорее всего, тебя и не помнит. Как и ты его, — отозвалась Лилита, наконец закончив с уборкой. — Хочешь принять ванну перед сном? — Боюсь, что я там и усну, — ответила Флореа, вставая из-за стола. — Уж лучше с утра, чтобы взбодриться и зарядиться на новый день. — Тогда иди ложись. Я достала тебе одеяло потеплее, пока ты дремала днём, — Лилита подошла к дочке и, обняв, со вздохом погладила её по блестящим и каштановым волосам, заправляя их за хорошенькие ушки. — Я так рада, что ты приехала домой. — Я тоже рада, — проговорила девчонка с улыбкой, уходя из кухни, идя в свою спальню, прикрыв дверь. Она стала снимать с себя уже такую тяжелую за этот день одежду, влезая в лёгкую пижаму. Сейчас самое начало, чтобы гулять, а Констанца валится с ног, падая на кровать, утыкаясь лицом в подушку, засыпая. Через некоторое время Лилита осторожно заглянула в спальню Конти, а та спала, свернувшись трогательным клубочком, совершенно по-детски подложив под щеку сложенные вместе ладони. «Господи, в чём только душа держится», — в который раз подумала Лилита, укрывая хрупкие плечи Конти одеялом. Выйдя из спальни и аккуратно прикрыв дверь, она прошла в свою комнату и подумала: а есть ли у Джорджеты фотографии Себастиана на видном месте?