Надежда на её любовь.

Себастиан проснулся от щебета птиц за распахнутым окном и от того, что продрог. Он так быстро и крепко уснул ночью, что забыл укрыться одеялом, и сейчас от сквозняка по всему его телу носились колючие мурашки. Хмуря брови, Себастиан встал с постели и подошёл к окну, чтобы закрыть его. Оказывается, ночью прошёл дождь. Небо уже было ясным, но вот на асфальте сверкали лужи. Себастиан взялся за замок оконной рамы, чтобы прикрыть её, и вдруг вздрогнул всём телом. Во двор на велосипеде влетела девушка в серой толстовке и гривой каштановых волос. «Констанца?», — проскочило у него в мыслях. Несколько мгновений Себастиан буквально не мог дышать от внезапного волнения. А потом девушка подняла голову, и мужчина увидел, что это не она. Да если бы и она, то: во-первых, что ей тут делать? А во-вторых: что он сделал бы? Выбежал бы к ней? Конечно, прямо в пижаме, а она опять бегом от него. Вздохнув, он прикрыл окно, взглянул на часы — только половина пятого. Себастиан вернулся в постель, забираясь под одеяло, с удовольствием обнял подушку и уснул. Окончательно Себастиан проснулся ближе к девяти часам утра, и то, только потому, что почувствовал божественный аромат блинчиков и смородинового варенья. Выбравшись из постели и потирая глаза, он прошёл в ванную и умылся холодной водой, чтобы хоть немного прийти в себя. Ему приснилась Констанца. Он снова хотел прикрыть её собой, а она оттолкнула его и со смехом растаяла в воздухе. Джорджета как раз снимала со сковороды последние блинчики; она с улыбкой обернулась к Себастиану, говоря: — Доброе утро, сынок. Выспался? — Доброе утро, мам… — Себастиан чуть приобнял её и на миг прижался губами к женским светлым волосам. — Да, выспался… Пахнет просто волшебно. — Ах ты мой маленький, проголодался… — запричитала Джорджета, накрывая на стол; Себастиан прыснул, а потом расхохотался в голос, запрокинув голову. Только мать могла назвать его маленьким. — Ну вот что ты смеешься, негодный мальчишка? — Джорджета рассмеялась в ответ. — Садись за стол… Положи телефон, никуда твой интернет не денется, — это вызвало у Себастиана новый приступ хохота. «Господи, как хорошо дома.», — подумал мужчина. Констанца спала хорошо на своей любимой постели. Встав с кровати, она открыла занавески, а в комнату пробралось яркое солнце. Как же было красиво. Настроение поднималось сразу до самых верхних краёв. Выйдя из комнаты, Флореа заметила в гостиной маму, которая сидела за мольбертом. Шатенка увидела, что силуэт девчонки на картине уже был плотным и хорошо прописанным, а ещё та девушка была в движении, словно она бежала. Когда Лилита отстранилась в сторону, обнажив полностью полотно, то Констанца увидела ещё и мужчину в чёрной футболке и штанах, а спереди уже ложился яркий закат, который немного обнимал их бегущие фигуры. — Ого… Красиво, — начала девчонка, подходя ближе. — Я так полагаю, что ты давно уже не спишь, раз силуэты очень хорошо прописаны. А что это значит? — Спасибо, дорогая, — Лилита посмотрела на холст, чуть наклонив голову на бок, вытирая руки от краски, и ответила. — Да, не спалось ночью… Сейчас немного оттенила её волосы. Мне хотелось придать им именно твой оттенок — молочный шоколад. Лучи заката на них будут просто фееричны. Что значит? Молодость, свобода, любовь… — А почему именно мои? — спросила девчонка, смотря как мама работает кистью. — А что за парень рядом? — она с интересом осматривала картину. — И, когда ты хочешь подарить её? — Потому что ты самая красивая на свете девочка, — совершенно серьёзно отозвалась Лилита, нанося на холст ещё пару мазков тёмной, как янтарь, охры. — Не знаю, что за парень… Такое впечатление, что я его где-то видела… А подарю послезавтра, как раз успею закончить, и всё высохнет, — она отложила кисти — одну вытащила из-за уха — и критически посмотрела на поблескивающее полотно. — Тебе нравится, Конти? — Нравится, — честно ответила Флореа. — Я думаю, нет, я уверена, что ей понравится, — проговорила Констанца, продвигаясь в сторону кухни, а именно к полкам, где находились кофейные зёрна, кофемолка и турка. — Мам, я больше не могу, правда, — проговорил Себастиан. — Ещё один, сынок, — попросила Джорджета. — Если я съем ещё хоть один — то не смогу встать из-за стола, — Себастиан смотрел на мать, поставив брови «домиком». — Я умру в спортзале, костюмерам придётся всё перешивать, ты хоть их пожалей… — Ладно, ладно… — Джорджета вздохнула. — О костюмерах он заботится, посмотрите на него… Отнеси остальные Раду. Его Лянка только покупными кормит, стыдоба… Хоть поест нормально в своём гараже. — Так он уже дома живет, — отозвался Себастиан, выбираясь из-за стола. — Всё равно целыми сутками там торчит, — проговорила женщина. — Ладно, отнесу. Он рад будет, — сказал мужчина. Пока Джорджета упаковывала еду, Себастиан переоделся, завязал волосы в привычную уже гульку и ответил на сообщение Риты. Маргарита Левиева [12:54] Себастиан, я спать. Очень устала. Позвоню, как проснусь. Люблю. Себастиан Стэн [12:54] Буду ждать. Отдыхай, солнышко. Целую. Странно, но разлука с Ритой его почти не тяготила. Он скучал по ней, конечно. Но и только. Через несколько минут он с пакетом в руке вышел из дома и не торопясь зашагал к Раду в гараж. Румын шёл и бессознательно озирался по сторонам в поисках девчонки с родинкой над губой. Пока Раду ел блинчики, щедро обмакивая их в варенье, без остановки нахваливая талант Джорджеты, Себастиан сидел по-турецки на старом одеяле, брошенном прямо на пол, и разглядывал наполовину собранный Harley Davidson. Сборка и разборка мотоциклов и машин были страстными хобби Раду, и Себастиан горячо его в этом поддерживал. Сейчас он держал в руке ключ на десять, аккуратно откручивая гайки карбюратора, который нужно было перебрать. — Как вкусно… — вздохнул Раду, грустно складывая промасленную бумагу. — В детстве, Себастиан, я мечтал жениться на твоей матери. — Ты с ума сошёл? — Себастиан изумленно выглянул из-за мотоцикла. — Почему сразу сошёл с ума? — обиделся Раду. — Сам подумай: вкусно готовит, красивая, и профессия такая… — он покрутил рукой в воздухе. — Романтическая. А ты звал бы меня папой… Себастиан скомкал тряпку со следами мазута и что было сил швырнул её в Раду. Тот расхохотался, глядя на нахмурившего брови Себастиана. — Вот за это ты пошёл бы в угол, — проговорил мужчина, смеясь. — А ты — в баню. Юморист, твою мать… — буркнул Стэн. — Да ладно тебе! Но это правда. Твоя матушка прекрасная женщина. И кстати, про баню. Пойдём в сауну вечером? Только ты, я и пиво. Я настоящего чешского купил. А? — он смотрел на друга. — Ладно… Пойдём, — согласился Себастиан. — Только чтобы больше никого, совсем. — Разумеется, — очень серьёзно отозвался Раду. — Я же не идиот. Он вспомнил, что скрыл от Констанцы то, чем занимается, и вздохнул. Изменилось бы что-нибудь, знай она, кто он такой? Вряд ли. Он ей был не нужен, и она ясно дала это понять. Констанца давно не видела маму в таком хорошем расположении духа и заинтересованности в том, что она делает. Она с большим энтузиазмом писала картину для мамы Себастиана. А ведь Флореа почти не вспоминала про него целые сутки. Но кажется, смотря на эту картину, этого избежать не получится. Шатенка весь день просидела в гостиной на диване, то и дело обновляя себе новую порцию кофе, переписываясь с Марко. — Представляешь, Марко приедет через два дня, — проговорила Констанца, обращаясь к матери. — Я схожу с ним погулять. — Он тебе нравится? Или вы просто дружите? — наконец Лилита окончательно отложила кисти и отошла от мольберта на пару шагов, придирчиво рассматривая свою работу и вытирая руки. — Как бы то ни было — надеюсь, он тебя не обижает, — Лилита взглянула на дочь, перевела взгляд на холст, потом снова на Констанцу и вздохнула. Она не знала, как выглядит Марко. А вот парень на картине на кого-то похож. — Нравит… что? — Констанца опешила от такого вопроса. Вернее, она даже не ожидала его. Хотя, уже слышала такой вопрос ранее, который был предназначен Себастиану. — Нет, не нравится. Мне никто не нравится, — отчасти соврала Флореа, не понимая: а точно ли ей никто не нравится? — Это просто прогулка. Да и тем более у меня здесь нет друзей. С половиной друзей детства я не общаюсь — у них совершенно другие интересны, а другие просто разъехались. А тут есть возможность погулять пару дней с Марко. А-то я сойду в четырёх стенах с ума. Да и тем более, раз я тут на целое лето, то и хотела ещё устроиться на работу. Хотя бы официанткой. — На работу? — Лилита нахмурилась и подбоченилась. — Зачем это? Да ещё и официанткой. Конти, это не работа, а ад. Впрочем, могу предложить тебе присоединиться ко мне. Я не успела рассказать — на днях я выиграла грант на роспись одной старинной часовни. У меня под началом будет пятеро ребят, может, и ты с нами? Уж золотые листья и цветы ты точно сможешь нарисовать. Что скажешь? — Любая работа — уже хорошо, чтобы хоть что-то делать и не сходить с ума в четырёх стенах, — ответила Констанца, посмотрев на маму, ставя наполовину пустую кружку с кофе на деревянный подлокотник дивана. — Нет. Лучше возьми себе пару подростков, которым очень нужны деньги. Я уже взрослая и сама смогу о себе позаботиться, — она говорила это спокойно, не стараясь как-то обидеть родителя. — Официант тоже неплохо. Тем более, вдруг тебе дадут много чаевых? Тут же не угадаешь. Но попытаться можно. — Ладно, — понимающе улыбнулась Лилита. — Взрослая… Пойдём, я тебя покормлю. С одной стороны, ей нравилась независимость и самостоятельность Констанцы, а с другой Лилита старательно отгоняла от себя мысли о том, что однажды станет дочери ненужной. Вот взять ту же Джорджету. Себастиан живет и работает за океаном, и она очень из-за этого грустит, а переехать к нему считает неудобным. Замкнутый круг. В сауну к Раду Себастиан пришёл в растрёпанных чувствах. Дурацкое выражение, но очень подходящее. По дороге он увидел Констанцу. Она шла впереди него, и её волосы сверкали в лучах послеполуденного солнца. Сердце Себастиана дрогнуло и он, не успев ничего сообразить, догнал девчонку и взял за руку, говоря: — Конти… Девушка обернулась, и Себастиан увидел, что ошибся. Это была не она. Девушка была старше, и совсем не похожа лицом. Она изумленно воззрилась на него и тут же расплылась в улыбке, начиная говорить: — О, а я тебя знаю! Ты Себастиан Стэн. А меня зовут Соня… — Д-да, я… вижу. Простите, я принял Вас за другую, — проговорил Себастиан, сам не свой от смущения, разочарования и недоумения. Да что происходит? Он тяжело дышал, с неудовольствием чувствуя, что краснеет. Себастиан Стэн — кинозвезда, краснеет. — Себастиан, а можно фото? — нежно спросила незнакомка. — Да, конечно, — он привычно улыбнулся в камеру телефона. — А можно тебя обнять? — вновь спросила девчонка. — Да, разумеется, — ответил мужчина. — Спасибо, Себастиан, — девушка крепко обняла его и, отпустив, сказала. — Ты её обязательно найдешь. — Кого? — в недоумении спросил он. — Ту девушку, Конти, — с лёгкой улыбкой на лице ответила Соня. В общем, до сауны он добрался в полном смятении и почти в шоке. Раду посмотрел на раздевающегося Себастиана и уважительно кивнул, говоря: — Хорош. — Чего? — Себастиан настороженно взглянул на друга, складывая футболку. — Говорю, будь я мужиком, я бы с тобой встречался, — не подумав, выпалил Раду, и тут же получил от Себастиана подзатыльник. — Ты вообще уже, что ли?! — Стэн не смог сдержать смешок. — Да нет, просто болтают, что вам там в Голливуде мышцы компьютером рисуют. Вижу, врут, — сказал мужчина. — Не врут, — ответил Себастиан. — Это наклеено. — Серьёзно? — Раду тут же схватил его за рельефный бицепс, и Себастиан снова хлопнул его полотенцем. Смеясь, они вошли в парную и с удовольствием растянулись на сосновых скамейках. Несколько мгновений Раду внимательно смотрел на Себастиана, уже безо всяких шуточек, а потом спросил: — Себастиан, у тебя всё хорошо? — Да-а-а… — лениво протянул актёр, блаженно закрывая глаза. — А почему ты спросил? — Ты пришёл какой-то… взбудораженный. Это из-за той девушки? — поинтересовался Раду. — Из-за какой ещё девушки? — Себастиан тут же распахнул глаза. — Вечно выдумываешь… — Я в прошлый твой приезд видел, как ты её провожал, — сказал мужчина. — Это мамина студентка, а провожал, потому что поздно было уже. А моя девушка сейчас в Южной Америке, — спокойно ответил Себастиан. — М-м… А я просто знаю её мать. Она училась в одном классе с моей старшей сестрой. Это я так, к слову, — изрёк Раду. Внутри у Себастиана всё так и подскочило, а в лицо бросилась краска; слава богу, в парной было жарко. — Ну ничего удивительного… — как можно более равнодушно сказал он, снова закрывая глаза. — Город то у нас не очень большой. — Пойдём-ка глотнем водички, — предложил Раду, вставая и открывая дверь. — Я специально ледяное принёс, сейчас самое то… Себастиан тоже вышел из парной. Раду протянул ему запотевшую бутылку тёмного стекла. Они просидели в сауне почти три часа; Себастиан вернулся домой около девяти, уставший, слегка захмелевший, но довольный. Он шёл по вечерней улице, мягко освещённой светом фонарей, и думал о том, как хотел бы соединить две своих жизни в одну. Вот бы познакомить Раду и Криса — они сразу спелись бы. Вот бы Рита не фыркала каждый раз, когда он не хочет публично целоваться. Вот бы встретить Конти где-нибудь на одной из улочек.

***

Прошло пару дней. В один из таких свободных дней Констанца искала место официантки и нашла в одном кафе, которое находилось немного дальше, чем она ожидала. Но сейчас всё равно лето и темнота не так сильно страшит. Лилита закончила с подарочной картиной. Флореа, разумеется, сделала снимок на память. И мама попросила её доставить картину до Джорджеты, ибо сама она не сможет в ближайшую неделю из-за сильной загруженности. Но Констанца даже не была против — она всё прекрасно понимала. Девчонка понимала, что рано утром никто не ходит вручать подарки, как и поздно вечером. А Флореа всё равно должна встретиться с Марко, который наконец-то прилетел в гости к бабушке. Шатенка надела белую футболку, а поверх лёгкий сарафан выше колена. Его ткань была в тёмную клеточку с белыми полосками; на ноги Констанца обула светлые босоножки; волосы она заплела в две косы, что было быстрее. Взяв яркий пакет, в котором была упакована картина, она вышла из дома, закрыв дверь, направляясь в сторону центрального парка, где её уже ожидал Марко. Как всё-таки хорошо отдыхается дома. До последнего времени Себастиан не отдавал себе отчета, как ценит именно вот такой домашний и семейный уют. Рита — она была хорошей. Но вот создание такого гнездышка — где тихо, спокойно, пахнет выпечкой и лимонной полиролью для мебели — ей было неинтересно, да и не по силам. Ей гораздо интереснее были светские мероприятия, карьера и путешествия. Нет, Себастиан не винил её в этом, но порой ему до странного хотелось прийти не в модную квартиру в престижном районе, а домой. Как здесь, в Констанце. Сейчас он сидел за столом на кухне, с удовольствием неторопливо допивая любимый кофе со сливками, и думал о том, что сегодня обязательно сводит мать поужинать куда-нибудь, ведь у неё сегодня праздник, и ему хотелось порадовать её. Себастиан и Раду пригласит пойти с ними. В присутствии Джорджеты обычно бойкий Раду превращался в кроткого ягнёнка, смущающегося до невозможности всякий раз, когда она к нему обращалась. Себастиан просто не мог отказать себе в удовольствии позабавиться. Он допил кофе, поднялся из-за стола — и вдруг раздался звонок в дверь. Ничего особенного, а Себастиан вдруг вздрогнул, как от выстрела над ухом. — Сынок, открой, пожалуйста! — голос Джорджеты донёсся со стороны лоджии, где она рассаживала свои любимые тёмно-красные фиалки. — Хорошо, мам, — отозвался Себастиан, подходя к двери и открывая замок. И в тот же миг земля ушла у него из-под ног. — Здравст… — Констанца запнулась, увидев на пороге дома Себастиана. Ей хотелось протереть свои глаза, как запотевшее стекло. — А можно Джорджету? У меня… у меня для неё подарок от мамы. Прошло несколько бесконечных мгновений, прежде, чем Себастиан снова смог дышать. Ему казалось, что он не видел Конти целую вечность. Смотреть ей в глаза было всё равно, что смотреть прямо на солнце. Но не смотреть он не мог. — П-привет… — ответил он, почему-то чувствуя себя смешным, большим и неуклюжим. — Да, я сейчас её позову. Проходи, пожалуйста, не стой на пороге, — развернувшись, Себастиан направился на лоджию, всеми силами борясь с желанием обернуться, посмотреть, не уходит ли она. — Мам, к тебе Констанца пришла, — сказал он Джорджете. — Что-то принесла, подарок какой-то. — Ой! — Джорджета всплеснула руками. — Ой, Лилита… Ну хулиганка, — рассмеявшись, она поспешила в прихожую, а Себастиан остался на лоджии в окружении фиалок. Он изо всех сил прислушивался к голосам в прихожей, отчего-то не в силах двинуться с места, и его сердце мучительно сжималось и разжималось где-то возле горла. Дверь хлопнула, закрываясь, и Себастиан сразу же выглянул в окно, надеясь увидеть Конти. Она выбежала из подъезда, и навстречу ей с лавочки поднялся высокий парень с вьющимися русыми волосами. «Парень?», — подумал мужчина. Внутри Себастиана всё так и полыхнуло, и он с изумлением понял, что умирает от ревности. Настроение было немного не такое, с каким она выходила из дома. Констанца никак не могла представить, что ей дверь откроет Себастиан. Что он вообще тут делает? Теперь Флореа взглянула на него иначе — как на актёра. И уже было слишком трепетно в груди, чем раньше при его виде. А ведь это он едва ли не обнимал её, говоря ей комплименты. — Не знаю, что там у тебя происходит, Себастиан, но тебя как подменили! — недовольно бросила Рита. Даже не видя её, Себастиан знал, что она недовольно оттопырила нижнюю губу. — Что с тобой? Я позвонила тебе уже минут пять назад, и за это время ты сказал только «алло» и «нет». — Прости, — покаянно сказал Себастиан и вздохнул. — Я не хотел тебя обидеть. — Ты меня не обидел… Просто я скучаю по тебе, а ты по мне, как будто нет… — теперь голос Риты не был недовольным, он был грустным, и Себастиан почувствовал себя виноватым. Рита была права. Сегодня он почти не звонил ей и ни разу не написал. Неудивительно, что она надулась. Откровенно говоря, для того, чтобы обидеться порой Рите хватало и менее серьёзного повода. Она любила, когда её утешали, ласкали и баловали. — Ну что ты такое говоришь. Ко… котёнок, — Себастиан даже взмок от того, что едва не назвал свою девушку чужим именем, и сел в постели. — Я скучаю… мне снятся твои губы, и я так хочу целовать их всю ночь напролет. — Правда? — её голос дрогнул. — Да… — прошептал он. — Я так хочу почувствовать тебя рядом с собой, что не могу уснуть. — Ах, Себастиан… Мне тут быть ещё два месяца, — простонала Левиева. — Не думай о плохом. Лучше представь, как я тебя обниму, когда ты вернёшься, — сказал Стэн. — Только обнимешь? — с лукавой ухмылкой спросила Маргарита. — Нет… Не только… — отозвался Себастиан, улыбаясь. После разговора с Ритой у Себастиана было как-то тяжело на душе. Словно он солгал ей. Но ведь это было не так. Он действительно скучал по ней. Очень. Ему не хватало её. Но Себастиану непросто признаться в этом даже самому себе. Он чувствовал это только тогда, когда разговаривал с ней. В остальное время его мысли занимало что угодно: Раду, мотоцикл в его гараже, Крис и его солёные шуточки, мать, новый сценарий, присланный ему на e-mail, и Конти. Волей-неволей, но она появлялась в его мыслях. В последние сутки почти не покидала их. «И кто, чёрт возьми, этот парень возле неё?», — этот вопрос засел у мужчины в мыслях. «И какого чёрта мне есть до этого дело?». Прогулка с Марко была, как в тумане. Как бы Констанца не старалась забыть то, что было сегодня, ничего не получалось. Флореа старалась слушать парня, но иногда она просила повторять то, что он говорил. Интересно, а мама знала, что Себастиан здесь? Может, она решила не говорить Констанце об этом? И Лилита специально попросила отнести картину именно дочь. Придя домой ближе к вечеру, Флореа не заметила дома мамы, а значит она ещё занята работой. Аппетита не было. И дело тут не в мороженном, которым Констанца перекусила с Марко. А ей снова кусок в горло не лез из-за Себастиана. Теперь её мысли были более обширнее. Ведь она знала, что он никакой не эколог, а актёр. Переодевшись в домашние штаны и футболку, шатенка решила сделать себе кофе и посидеть возле открытого окна, освежая мысли. Его вдруг потянуло на улицу. Просто пройтись. Одному. Хорошенько покопаться в себе. И чтобы никто не мешал. — Мам, я пойду подышу немного, — сказал Себастиан, заглядывая в кухню, где мать резала на части только что испеченный пирог с вишней. — А не поздно? — спросила Джорджета, взглянув на часы, и тут же рассмеялась. — Всё равно, Себастиан, не задерживайся надолго. — Хорошо, — отозвался он. — Ты к Раду? — спросила женщина. — Нет, а что? — ответил мужчина, посмотрев на маму. — Да хотела ему пирога передать, — проговорила Джорджеты. — А… Ну давай, отнесу, — согласился Себастиан, облокачиваясь о дверной косяк. — Тогда подожди, сейчас заверну ему пару кусков, — проворковала она. — Ладно, — отозвался Себастиан, обувая кроссовки. Через минуту Джорджета вышла в прихожую, протягивая сыну пакет, говоря: — Вот, только неси осторожно, горячее. Из пакета поднимался вкусный запах свежей выпечки, и Себастиан подумал, что Раду наверняка опять скажет что-нибудь про женитьбу на Джорджете. — Ладно, я пошёл. Я не долго, — бросил Себастиан. Вечер был золотистый, фиолетовый и сказочный. Кругом благоухали ночные цветы — флоксы, душистый табак, турецкие гвоздики. Себастиану очень захотелось нарвать букет из этих цветов — огромную охапку, без всех этих магазинных наворотов в виде лент и плёнки, и отдать их ей. Той, ради которой он вышел из дома в этот вечер, той, кого тщетно высматривал на улице, той, о ком никак не мог перестать думать. Проходя мимо одной самой обыкновенной высотки, Себастиан вдруг почувствовал, как сжалось сердце — совсем как тогда, когда он увидел Констанцу на пороге: тоненькую, нежную, и растерянную. Он даже остановился и огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть её. Но нет. Её не было. «Наверное, гуляет со своим парнем.», — подумал он. Насупившись, Себастиан тряхнул головой и продолжил свой путь к Раду в гараж. Интерес или нет, но Констанца сейчас лежала на своей постели, держа в руках телефон. Она просматривала профиль Себастиана. Найти его аккаунт в сети не составило труда, ибо он был подтверждён и был самым первым среди всех остальных. Флореа просматривала фотографии, но не трогала истории. С одной стороны — было интересно просматривать фотографии. Но с другой стороны — хотелось всё закрыть и убрать телефон под подушку, чтобы больше никогда не видеть ни его, ни его фото. По дороге домой Себастиан — он провёл у Раду около часа — решил зачем-то снова пройти мимо той высотки. Подходя к ней, Себастиан немного замедлил шаг, словно вдруг засмущался чего-то, а потом его сердце снова мучительно дрогнуло, пропустив удар, а потом заколотилось как сумасшедшее, так, что его бросило в жар. Он остановился рядом с домом, посмотрел наверх: балконы, лоджии, окна. Ничего особенного. Внезапно мужчина сообразил, что, наверное, примерно в эту сторону шла Конти, возвращаясь с занятий. Он снова оглянулся по сторонам. Но её не было. Себастиан пожал плечами, снова трогаясь с места. А что ей делать сейчас на улице? Или дома, или с тем парнем где-то. При мысли, что Констанца с кем-то встречается, настроение мгновенно испортилось. «И ведь ни словом не обмолвилась.», — снова подумал Стэн. «А сам то…». Рита. Он совсем о ней забыл. Опять. Выхватив из кармана телефон, он ткнул пальцем в экран, вызывая Риту. — Себастиан, как я рада, что ты позвонил, — голос Риты был тёплым и радостным, и Себастиан улыбнулся до ушей, спрашивая: — Привет, солнышко. Как ты там? — Устала, — честно ответила Рита. — И здесь так жарко, ты представить себе не можешь. Постоянно хочу в душ. — О, я бы тоже не отказался с тобой в душ, — отозвался Себастиан, и вдруг вспомнил, как их с Конти окатило водой из той самой машины. Он закрыл глаза и вздохнул, а Рита на том конце провода всё щебетала и щебетала, рассказывая о съёмках, вечеринках и океане. — Шейла сказала, что это водоросли. Но чёрт возьми, я так испугалась…- продолжала говорить Маргарита. Себастиан проговорил с Ритой всю дорогу до дома; раз или два она уже почти попрощалась, но он не отпускал её, и было заметно, как она удивлена и рада. — Рита, пожалуйста, поговори со мной, — говорил Себастиан, чувствуя, что её голос помогает ему отвлечься, отогнать мысли о той, о ком не надо было думать. Вообще не надо. Но стоило только голосу Риты смолкнуть, как его снова обдавало непонятным жаром, так, что перехватывало дыхание. Совсем как в тринадцать лет, когда он впервые познал, что такое чувства. «Нет. Не может…», — Себастиан даже споткнулся от такого предположения. — Рита, не молчи… — попросил мужчина. — Что на тебе сейчас надето? — Себастиан, последний раз ты спрашивал меня об этом, когда мы только начали встречаться, — рассмеялась Рита. — На мне только топ и шортики. И я собираюсь их снять… Себастиан не особо вникал в то, что она говорит. Он просто цеплялся за её голос, за сам факт того, что она есть, как за спасательный круг, чтобы его не унесло, не закружило, не захлестнуло с головой то, к чему он оказался совершенно не готов. А потом Рита сказала, что ей пора к костюмерам, и он остался один на один со своими мыслями. Зайдя домой, он на цыпочках прошёл в свою спальню и, не раздеваясь, упал в постель и тут же уснул. Ему снились серо-голубые глаза, которые никак не хотели на него смотреть, и вдалеке слышалась музыка, которую он не мог вспомнить.