Надежда на её любовь.

Себастиан проснулся от ощущения чего-то тёплого и щекотного в груди. Улыбаясь с закрытыми глазами, он со стоном схватил в охапку подушку и прижал её к себе, зарывшись в неё лицом. Ему снилась Констанца. Она обнимала его за плечи и улыбалась, глядя на него, а он всё пытался дотянуться губами до её родинки над губой. Негодная девчонка заливалась смехом и отворачивалась. Потянувшись всем телом, Стэн взглянул на часы — было около шести утра. Поднявшись с постели, он выглянул в окно — за ним было чистое, ясное прохладное утро. Идеально для пробежки. Одевшись и обувшись, Себастиан вышел из квартиры и сбежал по лестнице во двор. Спохватившись, он вынул из кармана телефон и набрал Рите сообщение. Себастиан Стэн [5:48] Привет, красотка. Пусть этот день принесёт тебе только хорошее. Воздух был тонким, свежим и прохладным. И да, у него был запах Констанцы. Что-то нежное, сладкое, волнующее до мурашек. На удивление Констанца уснула рано, даже не дождавшись возвращения матери с работы. Возможно, её так вымотал Себастиан своим приходом. Но если честно, то вчера он буквально довёл девушку до слёз своими словами, которые она вроде и хотела услышать, а вроде и нет, из-за того, что у него есть девушка. А затем он пишет ей записку, которая звучит очень красиво. И неужели эти слова для Констанцы, а не для девушки? Флореа уже даже и не знала, что думать. Зато Лилита с утра успела похвалить букет, заглянув в записку из-за любопытства. Шатенка ещё вчера хотела оторвать её и выбросить, но почему-то умилилась этому и не стала. — Красивый букет тебе Себастиан подарил, — начала Лилита, встречая девушку на кухне. — Он вчера заходил? — Нет, — ответила Констанца, завязывая волосы в хвост. — Курьер принёс, — она не стала упоминать то, что он приходил сюда. — Поговорить не хочешь с ним? — осторожно спросила женщина, доставая из холодильника несколько яиц, чтобы приготовить завтрак. — Может у него есть объяснения всему этому, раз у него воздух пахнет тобой, девочка моя. — Я уже решила, что хочу забыть об этом, потому что ничего из этого не получится, — начала Флореа. — Вот уедет он, а там его ждёт девушка, к которой он пойдёт с распростертыми объятиями, а я тут как замена в её отсутствие. Так что точно нет. — Хорошо, я тебя услышала, — изрекла Лилита, не решаясь продолжать этот диалог, а-то Констанца подумает, что она защищает Себастиана. Но женщина знала Джорджету, а она не могла так халатно воспитать сына. Хотя, может популярность сделала своё дело и дочь права. Этого Лилита уже не знает. На обратном пути Себастиану на глаза попался круглосуточный цветочный магазин, в витрине которого он увидел ранние садовые розы. Он вошёл в магазин, звякнув колокольчиком, и из подсобки выглянула немного заспанная девушка с ярко-розовыми волосами. Увидев Себастиана — высокого, взмокшего, взъерошенного — она изумленно разинула рот. — Здравствуйте! — проговорила девчонка. — Доброе утро, — улыбнулся Себастиан, и девушка мгновенно покраснела. — Мне нужны вот эти розы — все, сколько есть. Ранние садовые розы, всё ещё осыпанные росой. Нежные, чуть капризные и такие сладкие. — У меня их двадцать три штуки… — пролепетала девушка, сосчитав только с третьего раза. — Замечательно, — Себастиан вынул из кармана телефон, чтобы расплатиться. — Оберните только стебли, пожалуйста, чтобы она не поранила руки. — Я могу срезать шипы, и просто перевязать цветы лентой… — предложила молодая девушка. — Вот этой, — Себастиан указал на широкую кремовую кружевную ленту. — Доставить надо по вот этому адресу через час. — Да, у нас есть курьер… — отозвалась девушка. — И ещё… Можно стикер и фломастер? — попросил Стэн. Девушка подвинула Себастиану полоску клейкой бумаги и тонкий маркер. «Мне снятся твои глаза и твои руки на моих плечах. Я так хочу снова увидеть тебя. Себастиан». Девушка оказалась мастером своего дела, и мигом собрала прекрасный букет, аккуратно вложив записку в цветы. — Благодарю, — улыбнулся Себастиан, собираясь уходить, а она вдруг выпалила: — Себастиан, а можно фото, пожалуйста? Иначе мне никто не поверит, что я Вас видела! — Конечно, можно… — он привычно улыбнулся в камеру, и девушка пискнула от восторга. — Спасибо! И приходите ещё! — радостно проговорила девчонка. — Обязательно. Счастливо, — Себастиан махнул ей рукой и вышел на улицу. Хотелось кофе и в душ, и он направился в сторону дома. На часах было около восьми утра. — Констанца, — Лилита позвала дочь, стоя возле двери, смотря на взрослого парня. — Подойди, пожалуйста. Девушка, глотнув кофе, сразу же встала из-за стола, идя в сторону прихожей, где стояла мама. Увидев у мужчины цветы, Флореа брызнула от смеха, понимая, что это уже её второй букет за второй день. Лилита сразу же ушла обратно на кухню, чтобы не смущать дочь. Поздоровавшись с курьером, она уже знала где расписываться и быстро это сделала, забрав цветы. Закрыв за мужчиной дверь, Констанца заметила бумажку, на которой вновь было что-то написано. У неё чуть не упал этот букет из рук. Она никак не ожидала таких слов. Внутри было так радостно, что Флореа зашла на кухню с улыбкой до ушей, хоть и старалась не показывать своим эмоции и чувства. — Снова от Себастиана? — поинтересовалась женщина, сидя за столом, допивая свой кофе. — Что пишет? — Про сны со мной, — ответила шатенка, кладя букет на стол, а сама полезла за второй вазой, которая была последней в доме, потому что здесь редко дарили цветы. — Он часто думает о тебе, иначе не стал бы так ухаживать, — сказала Лилита, хлебнув кофе. — Или он так хочет загладить вину, — достав вазу, ответила Констанца. — Я уже сказала, что я не хочу его видеть, а он продолжает давать о себе знать… Это глупо. — А если он влюблён? — спросила женщина, задержав кружку на уровне своих губ. — Конечно. В себя и свою девушку, — язвительно ответила Флореа, наполнив вазу прохладой водой и поставив туда цветы. — А может только в себя. Не более. Джорджета посмотрела на сына, мечтательно улыбающегося своим мыслям, и тоже улыбнулась, говоря: — Я так давно не видела тебя таким, сынок. — Каким таким? — голос матери вырвал Себастиана из мира иллюзий, где он всё-таки добрался до родинки Констанцы и даже попробовал её на вкус. — Счастливым. Ты всё утро улыбаешься, — проговорила женщина. — Так и есть, мам, — Себастиан улыбнулся ещё шире. — Я счастлив, как никогда, кажется. — Рита согласилась выйти за тебя? Ты женишься? — спросила она, посмотрев на сына. — Чего? — от неожиданности Себастиан поперхнулся воздухом. — Нет. — Себастиан… — у Джорджеты отлегло от сердца, и она даже вздохнула от облегчения. — Прости, что лезу, куда не надо. Ты уже взрослый и всё такое прочее, но… Я знаю, что вы с Ритой часто ссоритесь. Если вам некомфортно, то зачем вы продолжаете мучить друг друга? Себастиан глянул на телефон и вздохнул. А и правда, зачем? Ближе к вечеру в квартире уже пахло цветами. И теперь уж точно Констанца не сможет откинуть мысли о Себастиане. Больше всего её смешило то, что он прилагал записки, которые она всё-таки оторвала от букетов и сохранила у себя в комнате на полочке. Сейчас она смотрела на сегодняшнюю бумагу, проводя кончиками пальцев по написанному тексту. «Это он сам написал…», — она тяжело вздохнула, представляя, какие ему могут сниться сны. Отложив записку в сторону, Флореа поняла, что это, как болото, которое будет затягивать её снова и снова, чем сильнее она начнёт противиться, и лучше не отвечать мужчине на это ничего, чтобы не давать повода затянуть Констанцу к себе. Девчонка не знает какой он человек. Может, вся та ласка, которую она вспоминает по сей день, вообще фальшь. Ей нужно развеяться. Конечно, работа хорошо. Но ей хочется каких-то перемен там, где не будет Себастиана. И девушка вспомнила про Милли. Наверное, единственную свою хорошую знакомую. Флореа решила написать ей и зайти издалека, чтобы не писать о том, что: «Жди меня. Я скоро приеду в гости». Себастиан лежал поперёк постели, пролистывая в телефоне фотографии, которые ему прислала Рита. Впрочем, почти все они были выложены на её странице в социальных сетях. Загорелая, с распущенными волосами, в белом бикини, с бокалом мохито в руке — улыбается в камеру со всех ракурсов, и накрашенная. Даже на пляже — накрашенная. Себастиан не мог вспомнить случая, когда ему не приходилось бы стирать с лица помаду после поцелуя. И вдруг его сердце сжалось, разгоняя по жилам вскипевшую кровь. Констанца. Во время их поцелуя Себастиан чувствовал именно вкус её губ — нежных, горячих и таких сладких. Воспоминание было таким ярким, что он даже закрыл глаза, а пальцы сами собой сжались, словно он держал её за плечи. Как же ему хотелось поцеловать её ещё раз, и чтобы она ответила на поцелуй — тоже хотелось. Себастиану хотелось, чтобы она обняла его за шею своими лёгкими хрупкими руками, а он бы обнял её за тонкую талию, отрывая от земли, подхватывая девчонку на руки — такую лёгкую, тоненькую, воздушную. Внизу живота у Себастиана внезапно всё напряглось, в джинсах стало тесно, и он изумлённо распахнул глаза. Сердце бешено колотилось об рёбра, так, что даже стало немного больно. Нет, у него никогда не было проблем с потенцией. Но чтобы возбудиться от мыслей о поцелуе — нет. Ему же не тринадцать лет. Трель телефона, раздавшаяся прямо над ухом, заставила Себастиана вздрогнуть, как от выстрела. — Рита? — начал он, приняв звонок. — Себастиан, а ты видел мои фотографии? — сладко спросила Маргарита. — Видел, конечно. Ты восхитительна, милая, — ответил Стэн, слегка улыбнувшись. — А что не оценил? — обиженно протянула Рита. Себастиан закатил глаза, отвечая: — Я так залюбовался, что забыл. — А чем ты сейчас занят? — поинтересовалась Левиева. — Лежу и пытаюсь справиться с внезапным возбуждением, — совершенно серьёзно ответил Себастиан, тяжело вздохнув, а Рита довольно хихикнула. — Сейчас пришлю ещё, потерпи! — она радостно сказала и отключилась. Себастиан не стал дожидаться новых снимков. Он встал и ушёл в душ, мечтая о не накрашенных губах.

***

В один из дней Лилита проходила мимо дома Джорджеты, решив неожиданно зайти в гости. Как удачно, что дверь в подъезд была открыта. Кто-то решил проветрить его. Поднявшись на нужный этаж, в голове вспоминая точный номер квартиры, она топталась на месте. Но всё-таки через долю секунды она вспомнила номер квартиры, нажимная на кнопочку звонка. Лилита хотела где-то побыть некоторое время, поэтому ушла из дома. Но так удачно она дошла до дома Джорджеты. Пока она вспоминала образ Констанцы, то перед её носом открылась дверь, а глаза Джорджеты поползли вверх от удивления и неожиданности. — Лилита, — начала Джорджета, отходя от двери в сторону, жестом приглашая женщину войти в дом. — Вот это неожиданный сюрприз. Какими судьбами? — спросила она, закрыв за ней дверь, отходя подальше в прихожей. — Давай проходи. Выпьем чаю, поболтаем. — Проходила мимо и вспомнила, что это твой дом, — ответила Лилита, снимая обувь. — Да и дома не хочется пока находиться, а-то настроение совсем пропадёт. — Что случилось? — донеслось со стороны кухни, пока Джорджета ставила чайник на плиту. — С дочерью поругалась? Себастиан слышал, как в дверь кто-то позвонил, но не тронулся с места. Наоборот, мужчина с удовольствием растянулся во весь рост на постели. Накануне он пришёл домой за полночь после особо плодотворного вечера у Раду в гараже. Харлей был почти готов; осталось только отмыть его и заправить. Но дверь в его спальню была открыта, и имя «Лилита» мгновенно вздернуло его на ноги. Конечно, он не собирался присоединяться к их с мамой болтовне и чаепитию. Но Лилита была матерью Констанцы, и он надеялся услышать что-нибудь о ней. Стараясь ступать как можно тише — спасибо тренеру, который гонял его до седьмого пота с колокольчиками, пришитыми на одежду — он подошёл поближе к кухне, затаил дыхание и прислушался. — Нет, — ответила Лилита, с улыбкой на лице отмахнувшись от вопроса женщины рукой. — Слава Богу, что нет. Просто она уезжает на пару дней, а у меня такое ощущение, будто уже надолго. — И куда же она собралась? — спросила Джорджета, доставая из полку две кружки и заварник, засыпая в него цветочный чай с мятой. — Вроде же только-только приехала и уже снова куда-то бежит. — Да в Польшу, — ответила Лилита, присев за стол. — Там друзья, как она сказала. А здесь никого нет. И лучше прийти уже в пустой дом, чем смотреть, как она с сумками уходит из квартиры. — Не расстраивайся, — проговорила Джорджета, присев напротив Лилиты, ожидая, пока вскипит чайник. — Я тоже переживаю, что Себастиан уедет посреди месяца обратно. Хоть он и сказал, что будет со мной всё лето. Всё будет хорошо. Его сердце внезапно сжалось от какого-то предчувствия. У Себастиана так сильно зашумело в ушах, что он не расслышал следующие слова Лилиты. С трудом сглотнув, он прислонился спиной к стене и на миг зажмурился, тряхнув головой. Констанца уезжает в Польшу. С этим своим женишком. Себастиан сорвался с места, обувшись буквально на ходу, рванул на себя входную дверь так, что едва не сорвал её с петель, и помчался по гулкой лестнице вниз, прыгая сразу через две ступеньки. Летнее послеполуденное солнце заливало город золотым светом, как мёдом; с земли к нему тянулись цветы, небо было синим, как на детском рисунке. Но Себастиан ничего этого не видел — только дорогу, по которой бежал так, что казалось — ещё немного, и лопнет сердце. На счастье, из подъезда Констанцы выходила какая-то девушка, и Себастиан, мысленно поблагодарив её и всех богов, ворвался в дом. Вверх-вверх-вверх по лестнице, к той самой двери. Только бы она была ещё дома. Только бы не опоздать. Утопив кнопку звонка, Себастиан опёрся рукой о стену, пытаясь выровнять дыхание и не подавиться собственным сердцем, сжимающимся где-то в горле. «Конти, пожалуйста, открой», — мысленно сказал мужчина. Услышав звонок в дверь, Констанца сложила футболку в сумку, усмехаясь пришедшему курьеру. Она не могла не отметить, что сегодня доставка цветок припозднилась. Прошлые букеты они ставили в ведро, потому что уже просто не было для них ваз. Флореа провернула дверной замок, а затем схватилась за ручку, опуская её вниз и толкаю дверь от себя. — Давайте я распишусь, — с лёгкой усмешкой от ситуации проговорила Констанца, а уже после поняла, что никто не держит цветов, а посмотрев ещё выше, та поняла, что это вовсе не курьер. Она потеряла прошлые мысли при виде Себастиана. Шатенка видела, как тяжело вздымается его грудь, слышала его сбившееся дыхание. Без всяких слов Констанца начала закрывать дверь. Девчонка помнила, чем закончился прошлый его приход. Дверь открылась и на пороге появилась Констанца с лёгкой улыбкой на нежных губах. Сердце Себастиана так и подскочило: от радости, от облегчения, что не опоздал, от того, что снова видит её. Однако, как только Конти увидела Себастиана, её улыбка тут же исчезала, и она буквально отскочила назад, закрывая дверь. Стэн едва успел протянуть руку и, тоже схватившись за дверь, потянул её на себя. Девчонка оказалась на удивление сильной для своего поистине эльфийского сложения, а может, ей придал сил адреналин. Себастиан рванул дверь так, что Констанца выпустила ручку из пальцев, и шагнул к ней. Он взял её за плечи, притянул к себе, говоря: — Сбежать решила? Не получится. — Отпусти меня! — первое, что проговорила Констанца, упираясь своими ладонями в его сильную грудь, ощущая стук сердца. — Что ты здесь делаешь?! — Нет, — выдохнул Себастиан, притягивая девушку ближе к себе. — Не отпущу. Не в этот раз. От рук Констанцы, упирающихся в его тяжело и часто поднимающуюся грудь, Себастиана обдавало жаром, и по всему телу разливалось невероятное блаженство. Его сердце рвалось из груди, едва не выламывая рёбра. Себастиану казалось, что он появился на свет только для того, чтобы обнимать Конти, быть с ней рядом. Любить? Да. Развернув её спиной к стене, он обхватил ладонями женское лицо и, склонившись ниже, полной грудью вдохнул её запах — аромат мокрых цветов и лета. Чуть приподняв её лицо, он коснулся губами уголка женских губ, там, где родинка. Констанца повернула с трудом голову в сторону, уворачиваясь от мужских губ. И как он смеет прийти снова сюда и лезть целоваться? Его что, спровадила его девушка, и он решил вспомнить о другой? Её руки всё ещё упирались в его грудь. Дверь в дом была открыла, а они стояли посреди подъездного коридора. — Да уйди… — проговорила она, поджимая свои губы, продолжая крутить головой из стороны в сторону. Конечно, она представляла себе такую картину перед сном. Но чтобы всё было в явь — никогда. — Уйди, прошу тебя… — внутри всё сжалось от боли того, что её вот так нагло используют. — Конти… — Себастиан запустил пальцы в её тяжёлые волосы, снова чуть приподнимая её лицо и стараясь заглянуть ей в глаза. Он так долго об этом мечтал, что просто не верил, что она его не хочет. Во сне она тоже уворачивалась, но играючи, дразня, и была счастлива. Мужчина стал наступать на неё, заставляя девушку пятиться до тех пор, пока он не прижал её спиной к стене. — В пошлый раз ты сказала, что влюблена… Так ведь и я тоже. Посмотри на меня? — Не надо, Себастиан, — проскулила Флореа, зажмурив глаза, ощущая небольшие колики в области глаз из-за наступающих слёз. — Пожалуйста, не надо всех этих слов, — она начала отрицательно качать головой из стороны в сторону, желая смахнуть с себя его руки. — Я уезжаю. И я хочу этого, потому что там нет тебя. Там всё спокойно. И я смогла бы всё забыть, — кажется, она уже не верила в правдивость своих слов про то, что забудет его. Себастиан въелся ей уже под кожу. Из-под ресниц Конти скатилась слезинка, а потом ещё одна, и у Себастиана в сердце словно повернули тупой нож. Он склонился к её лицу, повторяя губами мокрые солёные дорожки, спрашивая: — Конти, ну зачем? Ты же не хочешь. И я не хочу… Ну? — чуть приподняв её лицо за подбородок, он снова потёрся кончиком носа об её чуть покрасневший носик. — Пожалуйста, посмотри на меня, — актёр лёгким поцелуем коснулся её родинки на щеке. — Я не хочу, — ответила она, а только после поняла, к чему это можно отнести. — Я не хочу смотреть на тебя. И я хочу, чтобы ты ушёл и больше не приходил со своими словами, — она ещё раз толкнула его в грудь. — Со своими касаниями и цветами! Дари их своей девушке, но не мне. Я не хочу ничего от тебя и не хочу быть заменой. Уходи! — Констанца толкнула его ещё раз, уже не сдерживая слёзы, понимая, что всё равно проигрывает ему сейчас. Себастиан одной рукой перехватил запястья Констанцы — крепко, чтобы не вырвалась, но аккуратно, чтобы ей не было больно — и прижал её ладони к своему сердцу, говоря: — Заменой? Силы небесные… Ну что ты такое говоришь? Я с тех пор, как уехал в прошлый раз, не могу перестать думать о тебе. И цветы — это пылинка по сравнению с тем, что я хочу сделать для тебя, — с этими словами он сжал в ладони хрупкие прохладные пальчики её левой руки и поднёс их к своим губам. Кожа девушки была такой нежной и гладкой, как самый тонкий шёлк. — Пожалуйста, не думай обо мне плохо… — Себастиан поцеловал Констанцу в висок, скользнул губами по её мокрой от слёз щеке вниз, и его сердце болезненно сжалось от осознания, что эти слезы из-за него. — Прости, что сделал тебе больно… Позволь мне исправить всё. Позволь мне быть рядом. Останься… — он снова зарылся пальцами в её уже изрядно растрёпанные волосы и поцеловал в дрожащие и горячие губы. — Нет, Себастиан, нет, — уже в легкой истерики и отчаянии билась девушка, проговорив эти слова в его губы, которые были слишком близко. — Не дави на меня… Не надо этого ничего, — от его сильных пальцев в собственных волосах у неё внутри всё сжималось. Ей нравилось, как он держал её за голову, как напирал на неё. — Просто дай мне зайти в дом, а сам возвращайся домой, пожалуйста, — она всё-таки смотрела в его светлые глаза, которые бегали из стороны в сторону по её лицу. Констанца уже попала в его сеть, из которой ей уже не выбраться. Но Флореа изо всех сил старается сопротивляться. — Почему нет? — Себастиан обнял Констанцу обеими руками, прижимая её к себе всю целиком, зарывшись лицом в каштановые волосы, вдыхая их аромат и успокаивающе баюкая её в своих объятиях. Это было восхитительное чувство — прижимать её к себе, чувствуя, как её прерывистое от слёз дыхание трепещет на его груди, как она дрожит в его руках. — Я не отпущу… потому что чувствую, что ты этого не хочешь, Конти. Так же, как и я. — Да как ты можешь говорить такое, когда у тебя есть девушка?! — рявкнула Констанца, уткнувшись лицом в его сильную грудь, ощущая, как по щекам текут слёзы. — Ты не можешь знать это… Не можешь, Себастиан. А меня мучаешь даже сейчас своим присутствием. Ну почему? Зачем играться так со мной? — Я не играю, Конти. Я на самом деле это чувствую, — отозвался Себастиан и даже зажмурился от удовольствия, когда Констанца всё-таки уткнулась в его грудь залитым слезами лицом. — Кем ты меня считаешь, если думаешь, что я способен играть твоим сердцем забавы ради? М-м? — он обхватил ладонями её лицо, снова аккуратно приподнимая его навстречу своему, глядя ей в глаза, и, вытирая её слезы большими пальцами. — Меня тянет к тебе, как магнитом… Я хочу быть с тобой. И я знаю, что это взаимно. Я чувствую, Конти… — Себастиан приподнял лицо девушки чуть выше и принялся нежно целовать её подбородок, скулы, и родинку на щеке. От его поцелуев лицо начало полыхать пламенем. Женские ноги едва ли не подкосились от того, что делает мужчина. Но его слова — они были неполными. А Констанца не могла вот так поступить ни с его девушкой, ни с собой, потому что она не такая дешёвка, которая прыгнет на мужчину при первой возможности. А Себастиан, возможно, умел искусно играться словами и касаниями. — Прекрати, Себастиан! — попросила Флореа, вновь уворачиваясь от его приятных поцелуев. — Какая разница: взаимно это или нет? Я не могу… Я не хочу, чтобы мне снова было больно. Я не хочу… — Конти… — простонал Себастиан, запрокидывая её голову назад, нависая над ней и стараясь заглянуть девушке в глаза. — Тебе больно от того, что у меня есть… есть девушка? Дай мне договорить, выслушай, пожалуйста. Эти отношения, они… взаимная реклама… и какая-то гарантия того, что меня не назовут геем. Хотя и это не всегда спасает… — он невесело улыбнулся, взглянув на Констанцу из-под ресниц. — Она любит деньги и мою популярность. А ты совсем другая. И ты лишила меня покоя. Я мог уехать в Аспен или в Венесуэлу. Но я здесь, — он снова склонился к её лицу и потерся кончиком носа об её носик. — Да откуда тебе знать какая я, Себастиан? — спросила Констанца, посмотрев на него. — Откуда ты знаешь, что я не такая, которая будет любить деньги и всё остальное? Ты лишь задабриваешь меня этими словами, нагоняя сомнения, что я не такая. Но все такие… — она тяжело вздохнула, сглотнув слюну. Флореа никогда бы не подумала, что Себастиан будет так близко к её лицу. К ней самой. Девчонка уже тяжело дышала из-за близости с мужчиной, который продолжал напирать, когда она вставала на дыбы. Сказать, что ей не нравится такое — это соврать. Она верила в его слова, как ребёнок в единорогов. — Откуда знаю? Оттуда, — буркнул Себастиан. — Знаешь, сколько фото я сделал и сколько тетрадок подписал с тех пор, как прилетел сюда? Вот те девушки — такие. А ты наоборот… знаешь обо мне… и отталкиваешь. Будь ты как они — мы бы с тобой не здесь разговаривали и не так. — Не трать своё время и не отнимай моё, хорошо? — она смотрела ему в глаза, не зная уже куда себя деть. Себастиан всё равно не отступал от неё, а ей деваться было некуда. — Ты всё равно не можешь судить меня только потому, что я не бегаю за тобой хвостиком. А отталкиваю, потому что я не буду играть в игру на три игрока. Мне это не надо. — Хвостик… — Себастиан не сумел удержаться от улыбки, с удовольствием глядя на Констанцу, такую серьёзную и оттого до невозможности милую. — Вот именно, что нет, — он обнял её за плечи и талию, прижимая к себе, и снова уткнулся лицом в её волосы: живые, блестящие, струящиеся. — А если бы её не было… Это что-то изменило бы? — Не знаю… — честно ответила Флореа, тяжело выдыхая. — Хватит мне морочить голову, пожалуйста. Я уже сыта твоими словами, цветами и тем более касаниями, — она положила свои ладони поверх его, стараясь убрать их от своего тела. — Я не хочу уже об этом разговаривать. Убери руки. Себастиан просто не мог поверить своим ушам. Любая другая девушка на месте Констанцы давно бы растаяла уже. Но всё дело было как раз в том, что Констанца не была такой, как другие. И он целовал её не для того, чтобы она разомлела только от того, что он Себастиан Стэн. А потому, что ему этого очень хотелось — так, что заходилось сердце, так, что по коже разливались волны жара, потому что он надеялся, что и ей это нравится, что ей нравится он — просто Себастиан. Констанца — нежная, хрупкая, ранимая — и в то же время такая сильная, естественная и настоящая. А Маргарита? Себастиан с удивлением поймал себя на мысли, что с трудом может вспомнить её лицо, накрашенные губы и запах духов. А перед ним сейчас были самые прекрасные на свете голубые глаза с мокрыми от слёз ресницами, чуть покрасневший носик, дрожащие пухлые губы. — М-мм, нет, — простонал Себастиан и снова прильнул к губам Констанцы, засасывая родинку, втягивая девушку в жаркий долгий поцелуй. — Что нет? — спросила Флореа, поджав губы, чтобы он не смог поцеловать её. — Ты морочишь мне голову… Прекрати, пожалуйста, — она тяжело вздохнула и выдохнула, смотря в глаза Себастиана. Конечно, внутри всё сжималось от разделения чувств и эмоций, которые её переполняли: приятное чувство и боль, которые с каждым разом граничили друг с другом. — Прекрати меня трогать, тем более пытаться целовать, — Констанца сказала уже это полушёпотом, потому что дыхания в лёгких становилось мало от его горячих прикосновений. — Не перестану, — сбивчиво дыша, отозвался Себастиан. — Ни за что. Потому что ты этого тоже хочешь, Конти… — он снова погладил её по щеке большим пальцем. — Будь это не так, ты бы снова отвесила мне пощёчину. И я не морочу… Я чувствую то же самое, — Себастиан вжал Констанцу бёдрами в стену — просто чтобы быть ближе. Но его тело самым грубым образом выдало его удовольствие, внезапно налившись жаркой твёрдостью ниже пояса. От неожиданности Себастиан едва не поперхнулась воздухом, и взглянул Констанце в глаза — заметила ли. И она заметила и почувствовала. С одной стороны — женская натура была приятно удивлена такому, что такая реакция мужского организма — из-за неё, а с другой, что — он пришёл к ней только для того, чтобы получить физическую потребность, удовольствие. Но в данный момент положительные эмоции брали верх над всеми отрицательными. Ей понравилось, что он вжал её ещё сильнее в эту уже горячую стену от собственного тела. Ей понравилось, как его тело прижимается к её. — Я не могу ударить тебя, хоть и хочу, — тихо начала Констанца. — Потому что мои руки заняты… Я отталкиваю тебя. — А ты не отталкивай… — прошептал Себастиан, легонько касаясь губами нежного и розового ушка Конти и закрывая глаза от удовольствия. — Обнимать ведь лучше. Мне очень нравится тебя обнимать. — А мне нет, — уже на автомате ответила девчонка, вцепляясь своими пальцами в его руки, чтобы оттянуть его от себя. Но у Констанцы не хватает на это нужных сил. От его горячего дыхания по всему телу девушки пробежались мурашки. От Себастиана не укрылась едва заметная чувственная дрожь и мурашки, пробежавшие по телу Констанцы, как и то, каким частым стало её чистое и легкое дыхание, трепещущее на его лице. От этого внутри него всё так и полыхнуло огнём желания, так сильно, что на миг нечем стало дышать. Он снова приподнял её лицо — мокрое от слёз, с широко распахнутыми глазами — и с низким едва слышным стоном снова прильнул к её губам — жадно, нетерпеливо, наслаждаясь их нежной сладостью. Её пальцы, которые сжимали его руки, чтобы убрать их от себя, ослабли, опускаясь вниз. Она не могла сейчас пошевелиться, потому что её полностью зажали к этой стене. Констанца тяжело выдохнула через нос, когда губы Себастиана вжимались в её. Флореа приоткрыла свои губы, сама не понимая реакцию своего тела на поцелуй, который она не хотела, тем более от такого человека, от которого хотела скрыться. Она наклонила голову немного в сторону, чтобы было удобнее касаться его губ. Выдох Констанцы был нежным и таким сладким, что у Себастиана всё внутри так и перевернулось; её горячие губы чуть дрогнули и приоткрылись, отвечая на его поцелуй, и его кровь мгновенно закипела, заставляя сердце пропустить удар. Он отступил на шаг назад, увлекая девушку за собой, обвивая обеими руками её плечи и талию, и с низким, едва слышным стоном, провёл по её нижней губе языком — нежно, аккуратно, словно пробуя её на вкус. И этот вкус был восхитительным. Себастиану очень хотелось, чтобы Конти обняла его тоже, чтобы она прижалась к нему, чтобы прошептала его имя не с болью, а с любовью. — Конти… — выдохнул он, касаясь губами её родинки, лаская каштановые волосы, пропуская сквозь пальцы. — Разве тебе плохо со мной, м? — Я не знаю, — честно ответила Флореа, чувствуя его трепещущее дыхание на своём лице. Она не могла знать точного ответа на вопрос Себастиана. Ей вроде было уже сейчас хорошо, потому что от поцелуя всё плохое ушло на задний план. Но всё так странно, что к горлу подступил ком. Будто это всё равно неправильно. — А я знаю… — прошептал Себастиан, осыпая лёгкими, нежными поцелуями лицо Констанцы. — Я знаю, что мне ни с кем так не было… Никогда… — он ловил каждый её выдох и ждал, что эти нежные, сладкие губы сами потянутся к нему, приоткрываясь для его поцелуя, словно розовый бутон, что с них сорвётся его имя. Себастиан снова поцеловал девушку, едва сдержавшись от того, чтобы не углубить поцелуй, вторгаясь языком в медовое тепло её ротика — а ему этого так хотелось. Левый карман Себастиана завибрировал, но он, не глядя и не отрываясь от губ Констанцы, сбросил звонок и снова обхватил её лицо обеими руками. Хоть не громкая, но настойчивая вибрация мобильного телефона заставила Констанцу прийти в реальность. Она, воспользовавшись момент, оттолкнула Стэна от себя, проскакивая между его телом и стеной, направляясь к своей двери в дом. Она так не может. Она не готова так опорочить себя. Себастиан даже не посмотрел, кто там позвонил ему так не вовремя и, почувствовав, как Конти выскользнула из его объятий, выронил телефон на каменный пол лестничной площадки. Лопнувшее стекло и какие-то мелкие детали брызнули во все стороны, но Себастиан этого даже не заметил. Конти устремилась в свою квартиру, как испуганная птица — так быстро, что он даже не успел схватить её за руку — только взметнулись её блестящие тёмные волосы. Себастиан одним прыжком оказался в дверном проёме, благодаря небеса за то, что Констанца почему-то не захлопнула за собой дверь. — Конти… — он сделал шаг вперед к ней, аккуратно закрывая дверь и не глядя закрывая замок. — Подойди. — Ты закрыл дверь? — спросила Флореа, посмотрев на мужчину, который стоял у неё в прихожей. — Зачем? Себастиан, пожалуйста, хватит. Надо всё прекратить, — она подошла ближе к мужчине, схватившись пальцами за замочек, прокрутив его, чтобы открыть дверь. Её разрывало всю изнутри от переполняющих чувств, ощущений. Она хотела много, но в тоже время очень боялась. — Да, — кивнул Себастиан, снова взяв Констанцу за руки и поднимаясь кончиками пальцев по её гладкой коже вверх. Он обхватил её плечи ладонями и выдохнул. — Прекращай уже от меня бегать, Констанца. Не отпущу я тебя ни в какую Польшу… — с этими словами он прижался лбом к её лбу, снова с наслаждением чувствуя её трепетное дыхание на своем лице. Себастиан перехватил девичью руку и прижал маленькую ладонь к своей груди, одновременно с этим обнимая Конти за плечи. — Иди сюда… — сжав девчонку в объятиях, он снова прильнул к её губам, на сей раз не сдержавшись и с нетерпеливым стоном проникая языком в её такой желанный ротик. Первым порывом девушки было то, чтобы укусить язык Себастиана. Но она потеряла это желание, когда кончик мужского языка соприкоснулся с её. Констанца обмякла в его руках, но благо мужская хватка была сильной. А пальчики девчонки схватились за его кофту, чтобы не упасть окончательно. Шатенка наклонила голову вбок, чтобы было удобно дышать через нос. Приоткрыв губы ещё шире, она отвечала на его поцелуй, закрыв глаза. У Себастиана зашлось сердце, когда их языки впервые сплелись в ласке; его дыхание мгновенно сбилось, и он судорожно вздохнул, чувствуя, что Констанца отвечает ему. И не только отвечает, но и сама целует его. Он снова запустил одну руку Конти в волосы — густые, тяжёлые и такие мягкие — осторожно запрокидывая её голову назад, пальцами другой гладя её шею, прямо по трепещущим жилкам. Мужчина наслаждался её откликом, её жаркими губами, бегом крови род её нежной кожей. Стэн на миг оторвался от губ Конти и, рвано дыша, прошептал: — Не поедешь никуда. Не отпущу, — он снова обнял её обеими руками, снова вжал девушку в стену и снова с удовольствием втянул в рот её верхнюю губу, вовлекая в поцелуй, снова сплетаясь своим языком с её. Пальцы ослабли на хватке мужской кофты, поднимаясь выше. Констанца положила ладони на его плечи, а кончики пальцев ласкали открытые участки тела Себастиана. От слов мужчины Флореа словила себя на том, что слишком отреагировала на его слова. Внутри всё сжалось, пуская неимоверное ощущение по всему телу. Она мечтала о таком лишь в самые первые разы занятий у его матери. А теперь это случилось с ней наяву. Сердце колотилось слишком быстро, едва ли не пробивая в груди дыру от частого и быстрого ритма. Прихожую наполнили характерные для поцелуя звуки: мокрые и липкие. И были слышны томные вздохи и шумное дыхание. От дыхания Констанцы по коже Себастиана носились мурашки удовольствия, от её поцелуев бурлила кровь, заставляя его сердце кувыркаться где-то в горле. Как же он этого хотел, как ждал. Себастиану казалось, что весь его опыт был просто подготовкой для встречи с Конти. Он снова оторвался от её таких желанных губ, осыпая поцелуями всё, что только ему попадалось — щеки, скулы, кончик носика, маленькое розовое ушко — и едва слышно стонал от удовольствия. А можно влюбиться за несколько дней? Можно, конечно. Себастиан был влюблён по уши и был сейчас счастлив, как никогда. — Скажи, что останешься, пожалуйста, Констанца, — прошептал он, уткнувшись лицом девушке в шею и прижавшись губами к ниточке пульса на её шеи.