Сборник интервью поп-звезд волшебного мира

Вчерашняя пресс-конференция, приглашенными гостями которой были Сильвестр Уайт и Эрик Паулмер, никого не оставила равнодушным. Певец рассказал о своем пути затяжной зависимости от беллазина и ее последствиях, повредивших дух и тело. Для тех, кто пропустил радио-эфир, мы представляем пересказ отрывка диалога Сильвестра Уайта с юной корреспонденткой Ритой Скитер: И: Как давно вы начали употреблять беллазин? СУ: Изначально я выступал резко против любых запрещенных веществ и даже почти не пил алкоголь. Но тур за туром, альбомы, ребенок на руках — мне не хватало сил, чтобы успеть все и сразу. Кажется, летом семьдесят четвертого, в начале тура "Spectrum" я попробовал беллазин и по-настоящему ощутил всю его мощь. Энергия била ключом из ниоткуда, я мог запросто свернуть горы и взлететь в космос. И: Но у всего есть последствия. Ваши поклонники замечали, что вы стали отстраненнее, а ваше поведение изменилось не в лучшую сторону. СУ: Да, я стал дерганнее. Пространство сливалось в тягучее нечто, в котором было сложно ориентироваться. Все слишком замедлилось, а я чересчур убыстрился, раз в пять, не меньше. Возможно, другим людям я казался злым и раздражительным, но, что ж, так и было, признаю. И: У вас не возникало каких-нибудь бредовых идей? СУ: Нет, беллазин не вызывает таких эффектов. Но меня снедали страхи, что я застряну в этом сломанном времени навечно, и мой ум никогда не станет прежним. И: То есть, сейчас вы хотите сказать, что полностью здоровы? СУ: Я долго шел к этому. Моя зависимость ухудшалась: я не мог обойтись и шести часов без беллазина, хотя бы пары крошек, потому что иначе я отключался и становился похожим на человека, пережившим поцелуй дементора. А этого в моем положении нельзя было допускать, поэтому я нюхал, и нюхал, и нюхал… И: Расскажите об инцинденте, связанном с выпуском альбома «We Will Gay Forever». СУ: Я и мой друг занимались им в Лос-Анжелесе две недели без перерыва. Он сидел на маггловском веществе, у него были целые лабиринты пакетов с кокаином — вот у кого действительно было много бредовых идей. Но он использовал это себе на пользу и переводил это состояние в воистину шедевральную музыку. Я, восхитившись, тоже решил попробовать, и стал мешать кокаин с беллазином. Это дало взрывной результат. Я не спал все те две недели, пока мы делали альбом. Может, временами находился в каком-то трансе, но точно не спал… И: Должно быть, это неслабо ударило по здоровью. СУ: Как только я отдал записи Дженнифер, чтобы она согласовала выпуск и все такое, я отключился и пролежал в вегетативном состоянии около недели. Представляете, меня приходилось кормить с ложки… И: И утки менять, должно быть. СУ: Не без этого. И: И после этого вы продолжили употреблять смесь беллазина и канакина? СУ: Нет, я попытался пересесть полностью на кокаин. Думал, это поможет мне избавиться от мощной энергетической зависимости беллазина, но кокаин оказался еще хуже. Очень глубокое болото. Я похудел, как скелет. Тогда меня и начали посещать всякие бредовые идеи… И: Например? СУ: Ну, я убедил себя, что Дженнифер в сговоре с министром магии США, и она опасна для меня. Думал, что она подмешивает в мою еду яд... И: Как же она на это отреагировала? СУ: Ей пришлось долго меня в этом разубеждать. Извините, это слишком личные воспоминания и тяжелый разговор для меня. И: Вы можете рассказать о чем-нибудь другом. СУ: Из последнего, остаточного — грандиознейшая затея с этим конкурсом. Хм... Еще перед этим, осенью, я писал кокаиновый альбом: он отличался от «We Will Gay Forever», но был таким… временно-поломанным… Еще больше, чем «We Will Gay Forever». Там четко видно, что я в измененном сознании. Он действительно пугал меня, и сочинял будто не я сам, а вселившееся в меня нечто. Я решил не дописывать его, после того, как меня арестовали... И: Расскажете подробности? Нам известна только статья. СУ: Будучи не в себе, я чуть было не воспользовался метлой при магглах, и меня задержали, разумеется. При обыске нашли нехилый запас беллазина, который я должен был передать кое-кому. Сам я на тот момент не употреблял беллазин несколько месяцев, и при экспертизе его во мне не нашли. А маггловские наркотики магия не улавливает, поэтому все обошлось более-менее. Ха, надеюсь, за это высказывание меня не привлекут, когда я вернусь в Америку. И: Надеемся, что нет. Так что там насчет невыпущенного альбома? СУ: В нем неплохая лирика, и музыка тоже — много инструментов и не похоже на рок, но я вовремя решил полностью отойти от всех наркотиков. Без кокаина тот альбом дописать невозможно, потому он отправился даже не в долгий ящик, а сразу в гроб. Я вышел из того состояния, закрыл дверь и оставил все в прошлом. Это не вернуть. Слава богу [возводит руки к потолку]. И: А как вы прокомментируете свое недавнее поведение в Западном Берлине? Интервью с Колином вызвало большой общественный резонанс. СУ: Ну, тот интервьюер немало приврал. Я много выпивал, чтобы отойти от кокаина, но не настолько, чтобы раскидывать бутылки по всему дому. Я не успевал разобрать вещи из-за того, что на меня и моего друга навалилось сильное вдохновение, и мы постоянно работали, а не потому что я лежал и ничего не хотел делать. Да, у меня было такое желание, но я справился с ним благодаря специальным зельям для наркозависимых. И: Но вы четко говорили о своей паранойе. СУ: Да, с этим не справится ни одно зелье. Пока мое тело восстанавливалось, к нему примешался мой давний страх убийства по политическим мотивам, и это вылилось в то, что вы все, к несчастью увидели. Сейчас я трезв и готов начать все с чистого листа. Паранойа меня больше не беспокоит. Я хочу обратиться ко всем и сказать, что эта зависимость хоть и подарила миру немного хорошей музыки, но она тотально угробила пару лет моей жизни. Все воспоминания, связанные с ними, пугающие и давящие — почти каждый день я думал, что этот день — последний, что больше мое сердце не выдержит и остановится. Но, как говорится, беллазин — хозяин раба: не убьет, пока не высосет все подчистую. Если бы у меня была возможность вернуться назад и пережить это все без него, я бы пожертвовал турами и альбомами, популярностью, всем, но отказался бы от беллазина. Он забирает куда больше, чем дает. Миру повезло, что появилась качественная, хоть и дорогая терапия, позволяющая полностью восстановиться от психических последствий беллазина и сходных с ним веществ. И: Спасибо за откровение. Чем вы занимаетесь сейчас в Западном Берлине? Пишете со своим другом тот самый «крышесносный альбом»? СУ: Мы взяли перерыв, планируем доделать альбом к октябрю этого года. Сейчас я учусь жить заново, учусь смотреть на мир таким, какой он есть. Мы живем в обычных, дешевых квартирках без удобств, бродим по городу и проживаем маленькие истории, которые помогут при написании альбома. Я часто возвращаюсь к берлинской стене и думаю о всяком... И: Кого вы подразумеваете под «мы»? СУ: Я и мои друзья, маггловские звезды. Имена конфиденциальны, простите. И: Как вы думаете, ваш опыт может стать вдохновением для других людей, страдающих от зависимости? СУ: Да, я надеюсь, что мой опыт вдохновит других, потому что я сам стал свидетелем того, как сила воли (упертость) и поддержка могут помочь преодолеть наркозависимость. Я абсолютно уверен, что каждый человек способен изменить свою жизнь, если он решится на это и найдет того, кто подставит твердое плечо и поможет встать на ноги. Я призываю всех, кто страдает от зависимости, не бояться обратиться за помощью и довериться людям, которые могут помочь им на этом пути. Нельзя мириться со страданием, надо бороться за свою жизнь и свое счастье. И: Спасибо вам за ответы. Желаем успехов в дальнейшем творчестве! СУ: Спасибо всем слушателям за поддержку! Дженнифер переправляет мне некоторые письма от поклонников, которые приходят на американский адрес. Я ценю каждое слово и надеюсь стать хорошим примером для других. Ни один человек не должен оставаться в плену своей зависимости, и я верю, что каждый сможет изменить свою жизнь к лучшему. Давайте вместе бороться с наркозависимостью и строить светлое будущее! Что ж, на этом пресс-конференция для Сильвестра Уайта была завершена, и место занял Эрик Паулмер .