***
Очередные сорок пять минут пролетели все также тяжко. Правда, на этом уроке меня уже никто не напрягал. Видимо, это такая поблажка со стороны Лилии Павловны за помощь, которую, я вроде как, собираюсь оказать. Осталось только три урока. Сука, как же долго идет этот день. Одноклассники потихоньку освобождали кабинет, тихо радуясь, что эти два адских урока подошли к концу и Лилию Павловну они больше не увидят, а вот мне все только предстояло. И все это из-за очаровательной брюнетки, втянувшей меня в не пойми что. Встав со своего места, я увидел, как учительница подозвала Полину к себе. Что они вообще собираются делать? — О, Антон, подойди сюда, пожалуйста! — Полина подозвала меня к себе. В ее голосе чувствовалась какая-то радость и одухотворенность. Неужели ей действительно нравится всем этим заниматься? Пожав плечами, я смиренно поплелся к ней. — Да, что такое? — Антон, ты мог бы вот эти праздничные коробки в актовый зал перенести? — обратилось ко мне уже Лилия Павловна. В углу, около входа в кабинет лежали четыре коробки, украшенные всяческими праздничными изделиями. Видимо, это для мелкоты. — Да… конечно. — я до сих пор пребывал в недоумении от того, как же быстро меня запрягли всем этим заниматься. Я в бывшей-то школе ничего такого не делал, а здесь и вовсе не собирался. — Хорошо. Бери вот эти две коробки, а остальное возьмет Полина. Делать было нечего, я поднял коробки и пошагал в актовый зал. Идя по коридору, я заметил, что он за эти два урока стал выглядеть еще краше. Яркие цвета идеально контрастировали с его темными тонами. Благодаря такой комбинации коридор выглядел очень благородно. Украшения были грамотно подобраны, они словно дополняли его строгие черты, разжигая в нем торжественную меланхолию. Красиво, нечего сказать. — Антон, стой! Я быстро обернулся на зов. Голубоглазая брюнетка, едва ли бежав с коробками, догнала меня. — Ты чего так быстро ушел? Почему меня не подождал? — тяжело вздыхая, спросила она. — Полин, скажи честно, ты меня ненавидишь? — Что? В смысле? — Зачем ты подписала меня без моего же согласия на эту фигню? — Это не фигня, а торжественный вечер. А подписала я тебя на это, потому что… Ох, давай для начала дойдем до актового зала, и я тебе все расскажу. Поднявшись до актового зала, Полина поставила свои коробки на пол, чтобы достать ключи от двери. Войдя в него, моему удивлению не было предела. Школа, которая находится в поселке, не отмеченным даже на карте, имеет такой восхитительный зал? Я бы не поверил, если бы сам не увидел. Пространство, украшенное новогодней атрибутикой, поражало своими размерами. При хорошей подготовке, здесь можно было бы организовать целый новогодний балл. Однако, украшений явно не хватало. Видимо, зал еще полностью не успели украсить. — Ну что, как тебе наш зал? — поправила свои темные локоны, Полина. — Если честно — впечатляет. — Ну еще бы, ты, должно быть, даже и не думал, что в такой глуши может быть что-то подобное? — Я даже и не думал, что у вас актовый зал есть. Мне казалось, что все мероприятия вы проводили максимум в спорт зале, ну или там на школьном дворе. — Мы так и делали, до тех пор, пока… — о, вы уже здесь! — явилась вновь Лилия Павловна. — Полин, ты же рассказала Антону чем вы будете заниматься? — Д-да, рассказала. — Отлично. Ну ладно можете идти на урок. Какой у вас сейчас по счету? Третий ведь? Да, третий. После пятого урока, приходим сюда же для репетиции. Репетиции? Только не это… — Хорошо, Лилия Павловна. — прилежно заключила брюнетка. Я же просто развернулся и пошел прочь. Однако, не успев выйти из актового зала, меня окликнули — Антон! — Д-да…? — Будь немного по веселей. Вы, бля, издеваетесь? Я выдавил из себя улыбку, которую только мог. Она была натянутой до безобразия. Полина же, увидя это, тихо просмеялась в кулачок. — Замечательно. — удовлетворительно произнесла учительница.***
— Так, ладно, Поль, теперь-то ты мне расскажешь, что вообще здесь происходит? Мы стояли в пустом коридоре, возле окна. Урок шел уже, как пять минут, однако нас это мало беспокоило. Мы знали, что в случае чего, сможем отмазаться. — Тоша, тут такое дело… в общем, тебе нужно будет станцевать вальс… со мной. — ее теплые и нежные руки аккуратно обвили мои запястья. Она внимательно всмотрелась мне в глаза. И я заметил, что ее синеватые очи, скорее, не просили, а надеялись. Отказать при таком положении дел было бы очень сложно, вот только я и не собирался этого делать. — Полин, я обязательно станцую с тобой, но неужели все это было только ради этого? — Нет, не только. Понимаешь, тут дело в том, что со мной должен был танцевать другой. — вид у нее был какой-то мрачный, будто она чувствует, что делает что-то неправильное. — А с кем ты должна была танцевать? — С Ромой Пятифановым — мрачно ответила она. В эту минуту мое сердце ушло в пятки. Почему Рома мне про это ничего не говорил? Более того, что будет, когда он узнает, что с Полиной теперь буду танцевать я, а не он? — Подожди, а так разве можно…? То есть, я хотел сказать, вы же, наверняка с ним уже репетировали, готовились, а сейчас его просто спихивают и на его место ставят меня. — Да, я знаю, это не красиво, но я не хочу с ним танцевать. Я должна была с ним танцевать только потому, что так решила Лилия Павловна. По началу я думала, что Рома откажется или как-нибудь улизнет, лишь бы ничего не делать, но нет, он, напротив был только рад этому. И тут я поняла, что его симпатия ко мне до сих пор осталась в нем, хотя еще совсем недавно, я думала, что ее уже давно нет. Ты бы видел его глаза, Антон, когда мы с ним репетировали… — То есть, если бы вчера у нас… так все не закрутилось, ты бы с ним станцевала? — Не знаю… Скорее всего, да. Ну а что мне оставалось бы? Подойти к тебе и сказать: “ слушай, Антон, ты мне очень нравишься. Пойдем потанцуем?» — Да, это звучало бы, как минимум, странно. — Вот и я про что. Тем более я понимала, что Роме эта замена будет неприятна. Я вообще не хотела тебя в это втягивать. Но сегодня утром, когда я разговаривала с Лилией Павловной, она сказала, что в танце может быть еще одна пара. И тут мою голову озарила идея. Что если поставить вальс таким образом, при котором будет временная смена партнера? — Временная смена партнера? — Ну да, то есть первую минуту я танцую с Ромой, а вторую с тобой. Как тебе идея? — Пытаешься всем угодить, скрипачка? — ядовито заметил я. Она тяжело вздохнула и прислонилась головой к стене — если честно, да. Я бы не хотела обижать Рому, ведь он не виноват, что влюблен в меня, но и против себя идти я тоже не хочу. Мне было бы очень приятно просто провести этот вальс только с тобой… Но, учитывая обстоятельства, боюсь, так не выйдет. Господи, как же все сложно… — Ладно, Снежка, допустим, мы это все организуем так как ты задумала, но… с кем я тогда буду танцевать первую минуту? Полина улыбнулась лишь на секунду, а затем погрузилась в тревожные думы. — А вот здесь может быть проблемка. Потому что этот «дуэт», который в теории можно организовать — не обязательный. Проще говоря, Лилии Павловне абсолютно плевать, кто будет в таком случае танцевать. Ну, кроме меня и Ромы, конечно. Нам нужно найти кого-то. Кого-то, кто захочет принимать в этом участие. — А что насчет наших одноклассниц? Кто-нибудь из них может согласиться? — Ох, ну тут, я думаю, вряд ли. Ты же знаешь наш класс — всем на все плевать. Надо думать, Антоша. Подумав и перебрав многочисленные варианты, я, наконец спросил — Слушай, а не проще было бы, если бы ты просто станцевала с Ромой вальс и все? Подумаешь, две минуты дискомфорта. Это же не так страшно, верно? — Да, но… понимаешь, мне не противен Рома до такой степени, что я даже не смогла бы с ним танцевать, тут идея в другом. Мне хочется провести этот танец с тобой… Но спихнуть просто так Рому тоже нельзя, поэтому остается только этот вариант. Антон, я знаю, что я все только усложняю, но, пожалуйста, сделай мне одолжение, давай проведем этот вечер так, чтобы мы могли запомнить его на всю жизнь… Для меня это очень важно, Тоша. Вот так перед нами возникла чрезвычайно патовая ситуация. Мой друг влюблен в мою девушку. А я по стечению некоторых обстоятельств, первым обрел ее расположение. Если посмотреть на это дело с критической точки зрения, то танец, который мы поставим лишь отсрочит неизбежный разговор. Так или иначе, Рома поймет, что у нас с Полиной все обоюдно. И тогда он выйдет на меня. Он будет зол и даже, возможно, разочарован. Рома не простит мне это, он всегда будет меня считать предателем и скотом. Даже не смотря, на то, что это был выбор Полины. — Что же делать? — понуро спросил я сам себя. — Что, Тоша? Я даже и забыл про нее. Мы все еще стояли в этом коридоре. Я всмотрелся в окно, а Полина, потупив смотрела в пол, точно рассуждая об этой ситуации. — Да так, ничего… Слушай, у тебя же в классе есть какие-нибудь подружки? Может их попросить? — Я как раз об этом думала. Не знаю согласятся ли… Мы ведь с ними не такие уж и друзья, а так, скорее, приятельницы. — ее взгляд потускнел. Было видно, что она не особо верит в эту идею. И это, достаточно, странно, ибо я видел, что она старается общаться, практически, со всеми. Однако это общение происходит на расстоянии вытянутой руки. Полина предпочитает не подпускать к себе людей так близко. — А у тебя есть кто-нибудь на примете? — спросила она. — Я… да нет. Из девчонок я общаюсь только с тобой. Полина слабо улыбнулась. — Эх, Антоний, я бы радовалась этому, если бы не…- тихая речь была прервана стуком чьих-то каблучков. Звуки доносились с лестницы. Это Лилия Павловна. Спустилась с актового зала и, достаточно, спешно идет к нам. Бля, только ее сейчас не хватало. Мы с Полиной с испугом смотрели друг на друга. Наши глаза бегали из стороны в сторону, в надежде найти выход и не остаться пойманными. Но ничего из этого не выходило, мы оказались в тупике. Убежать не получиться, поскольку мы находимся на конце крыла. А забежать в нужный нам кабинет тоже не выйдет, ибо он располагается вообще на другом этаже. Что же, мать вашу, делать?! Если она нас спалит, то кромешного ора не избежать. Она уже слишком близко. Звук каблучков эхом отзывался по коридору. Эти стуки раздражали, нервировали, пугали, в конце концов. Все двери были закрыты. Их строгий и мрачный вид, словно намекал: «вам не сбежать!». — Антон, что делать? — тревожным шепотом, спросила брюнетка. Хотел бы я знать. — Поль, я не з… — луч солнца, внезапно ослепил меня. Присмотревшись, я заметил, что луч исходит из щелки между дверьми. Это кабинет музыки. Взяв Полину за руку, я быстро повел ее в сторону кабинета. Тихо добежав до него, я вгляделся в щель — там никого нет. Аккуратно, но быстро открыв дверь, мы с Полиной залетели в кабинет. Переводя дыхание, мы вслушивались в точные шаги учительницы. Они продолжались. Она не зашла ни в один кабинет из тех, что были в коридоре. Ее движения становились все отчетливее и ближе. О, нет. Только не сюда. — Полин, давай сюда. — я подозвал ее встать к стенке у двери. Если откроется нужная дверь, то есть шанс остаться незамеченными. Дверь просто прикроет нас и спрячет от ее строгих глаз. Встав, наконец в позицию, мы услышали еще пару шагов перед тем, как дверная ручка задергалась. Стремительное подергивание сопровождалось открытием двери. И вот она здесь. Мы стояли справа, буквально, в метре от нее. Нас отделяла лишь хлипкая деревянная дверка. — Где это она, интересно, ходит? — стальным голосом задала себе вопрос Лилия Павловна. — В столовую что ль пошла? Как всегда, дверь оставляет открытой. — с явным раздражением, заметила она. Эх, ладно, после урока зайду. Дверь закрылась и громогласные шаги стали удаляться. Мы выдохнули. Чувство эйфории внезапно охватило меня. Сердце бешено колотилось в груди. Казалось, что я словно обхитрил грозного дракона, пытающегося сжечь меня со свету. Ох, этот день надолго останется у меня в памяти. Немного успокоившись, я глянул на Снежку, ее глаза выражали такую же безудержность, что разгоралась и во мне. Я аккуратно потрепал ее по плечу и прижался к стенке, медленно скатываясь до самого пола. Тяжело вздохнув, я тихо произнес: пиздец… Была бы у меня сейчас сигарета, я бы обязательно ее закурил, хоть я и не курю. — Тоша, нам надо идти. В любой момент сюда, может кто-нибудь прийти. — настороженно говорила скрипачка. — Да… ладно. Пошли. Я поднялся, и мы вышли с кабинета. Если мы хотим остаться незамеченными, то нам срочно нужно попасть на урок. — Черт, сейчас бы время узнать. — В любом случае, Антон, нужно прийти. Так хотя бы она, возможно, нас отметит и в следующий раз не будет придираться. — Да я и не собирался пропускать. Мне просто интересно сколько по времени мы пропустили. — Думаю, пол часа точно прошло. — Надеюсь, она нас не пошлет. — Ох, я тоже. Главное, чтобы она потом Лилию Павловну о нашем «задержании» не расспрашивала. — брюнетка по аристократски подняла свой пальчик вверх, как бы подчеркивая эту мысль. Аккуратно спустившись на нужный этаж, мы словно мыши пробрались к нужному нам кабинету. Прислушавшись, я услышал неодобрительные возгласы. Видать, училка кого-то отчитывает. — Полин, у нас же сейчас английский? — спросил я, мысленно молясь на отрицательный ответ. — Вынуждена тебя расстроить… — Черт… Ладно, была не была — прикоснувшись к ручке, я начал ее опускать, как вдруг — Тоха, не надо — Повернувшись на знакомый голос, я увидел Ромку, стоящего поодаль от меня. Он говорил шепотом. — В смысле? Почему? — не понимал я. Он подошел поближе — Она вас все равно нахер пошлет. Ты же слышишь, как она сейчас там орет? Лучше сейчас ее не беспокоить. Зайдем потом, после урока. Я знаю, мы с Бяшей много раз так попадались, даже, когда по делу отмазывались. Ей сейчас на все похуй, она любого сожрет. Я решил довериться Роме и отпустил ручку. Все-таки, он учиться в этой школе дольше и учителей знает лучше. — А ты, где все это время был? — спросила Полина. — Да… там дело одно было. Забей. — небрежно отмазался Рома. — Тебя Лилия Павловна, кстати, искала. Сказала, что, если сегодня тебя встретит — полы заставит мыть. — с усмешкой заявил я. — Бляха… Вот ведь старая пиз… — он остановился, встретившись со строгими глазами Полины — вредина. — Хорошая попытка. — отрезала брюнетка. — Еще бы. — Ром, и что ты предлагаешь? Просто подождать, когда закончится урок? — подключился я. Шатен почесал затылок и быстро кивнул — других вариантов нет, Тоха. Погнали в туалет, там и переждем. — Вы хотите, чтобы я сидела с вами в грязном мужском туалете? — встрепенулась Полина. — Не, ну ты можешь нас за дверью подождать. — предложил Ромка, нагло улыбаясь ей. — Ты лучше бы зубы почистил, прежде чем так улыбаться. — сделала ответный выпад скрипачка. Ромина улыбка тут же сошла с его лица. Он нахмурился и мрачно пробурчал — нормально, все с ними. На такой противоречивой ноте, мы двинули в туалет. Пройдя мимо часов, я заприметил, что до конца урока осталось пятнадцать минут. — А где Бяша? — вдруг спросил я. Рома внимательно посмотрел на меня и сделал паузу. Он будто не знал, стоит ли ему говорить сейчас об этом. — Да он это… заболел. Завтра только придет. — Завтра суббота — вставила Снежка. — Ну, значит в понедельник.***
— Ха-ха-ха-ха, вы че серьезно? — от рассказанной нами с Полиной истории, Ромка чуть ли не бился в смехотворной агонии. — Ох, бля… я представляю, как вы там обосрались, когда за дверкой этой стояли. — Это не смешно — сложила руки на груди Полина. — Да? А по- моему это даже очень смешно! — все никак не унимался Рома — Я только одного не могу понять. Почему вы тогда на урок-то не пошли? И тут мы с Полиной быстро переглянулись. Сказать ему правду, что мол, извиняй, Ромыч, теперь с Полиной танцевать буду и я или… — Ром, тут такое дело… — замялся я. — Мы обсуждали танец на новогоднюю ночь. — резко пояснила брюнетка. Рома, как-то косо, с долей некоторого непонимания посмотрел на нее. — А че его обсуждать? Мы с тобой его танцуем. Осталось, его только пару раз отрепетировать и все. — он говорил твердо и уверенно, словно он знал, что может быть только так и никак иначе. — Не совсем. Лилия Павловна внесла правки. — Правки? Какие в жопу правки? — Танцевать теперь будут две пары с временной сменой партнера. — Это получается… — Получается, что мы с тобой будем танцевать первую минуту, а вторую я буду танцевать с Антоном. — Вот сука… Это прям обязательное требование? Придется соврать. — Да, Ромка, обязательное. — уже ответил я, все-таки мне не хотелось, чтобы такой груз ответственности за наше вранье брала только Полина. Рома нервно, теребя руками, достал из кармана пачку сигарет. Взяв одну, он тихо ругнулся — сука, последняя — и, пожалуй, последнюю, он зажал ее зубами, затем открыл окно и с облегчением впустил никотин в легкие. Мы с Полиной наблюдали за его дерганными движениями и тяжело вздыхали, осознавая, насколько для Ромы все это важно. — Тебя-то как угораздило? — спросил он, устало глядя на меня. Ничего путного не придумав, я выдал первое что пришло в голову — я опоздал сегодня. Она, естественно, наорала и сказала, что теперь и я буду принимать участие в этом… танце. — я постарался показать всей своей мимикой лица, что эта идея не была мне приятна. — Эх, брат, ну бывает, епт… Хорошо, она хотя бы дежурным тебя не сделала. — Ромка резко вскочил и сел на подоконник — Ух, бляха, ну и че мне теперь делать? Если приду на репу — Лилька меня уебет. Я вообще сегодня в школу пришел только ради физики. — в этот момент Рома мне хитро подмигнул — Всю ночь ее учил. — Всю ночь?! –вскричали мы с Полиной. — Да, эта сучка мне двойку хочет в четверти поставить. А я вот приду такой, сдам тест на пять, и она нахуй со своей физикой пойдет. Рома был в себе уверен, складывалось ощущение, что он действительно всю ночь учил физику и был готов к ней на все сто процентов. — Думаешь, она из-за одной пятерки все тебе забудет? — скептически я глянул на Рому. — Все-то нет, но так она хотя бы будет знать, что у меня в чердаке хоть что-то есть. Кстати, следующим же уроком физика? Так, сколько там осталось? — он немного приподнял рукав и обнажил свои электронные часы — пять минут. Заебись… — он потер свои ладони в предвкушении — готовь пять, гнида. — с явным одухотворением произнес тот, по всей видимости, обращаясь к училке. — Господи, что тебе сделала эта бедная женщина? — уже спросила Полина, прикрывая свое лицо рукой. — Ты всего не знаешь, Полинка. Ну одно ты должна знать точно — ее я ненавижу больше госпожи Лилии Павловны. Мы с Полиной удивленно переглянулись — Настолько? — спросили мы оба. — Да. Настолько. — коротко ответил он. — Ладно, ребят. Погнали уже на физику, а то время поджимает. Мы вышли из туалета, как раз под трель звонка. Началась перемена. Дети стремглав выскочили из своих кабинетов. Их было так много, что воображение невольно сравнивало их с тараканами, быстро передвигающими своими лапками. Пробираясь через коридор, Ромка вдруг внезапно остановился и серьезно посмотрел на меня. — Что случилось? — спросила Полина. — Ты иди, Полин, сходи пока к англичанке, объясни ей за наш прогул. — чрезвычайно спокойно, пояснил Рома. Полина недовольно и с явным недоверием посмотрела на Рому. — Так, Рома, что происходит? Ты опять начинаешь? Рома посмотрел на меня так, словно он намекал мне на что-то… На что-то, о чем я должен был помнить. — Ты, не переживай, Поля. У нас с Антоном просто одно дело есть, да Тоха? — он по-дружески положил свою руку мне на шею и снова подмигнул. Полина вопросительно посмотрела на меня. Она чувствовала, что здесь что-то не так. Наконец-то сообразив, я ответил — Да, Полин, Рома просто просил меня помочь ему на физике, если он… не вывезет. Скрипачка долго буравила нас взглядом. Под ее нахмуренными бровями и сосредоточенными глазами было находиться очень некомфортно. — Ладно. Только, Антон… ты сам только не попадись, хорошо? Ты же знаешь, что физичка делает за оказанную кому-то помощь? — настороженно спрашивала она. — Да, Полин. Конечно. Она ушла, стуча своими школьными каблучками. Мы с Ромой смотрели ей в след, дожидаясь, когда она свернет за угол. — Да, Тоха… врать ты, конечно, мастер. — он похлопал меня по плечу — Ты что забыл, что ли о чем мы вчера говорили? Я заебался тебе подмигивать. — Ты насчет прогулки? — спросил я как-то подавлено. — Ну, конечно! — улыбнулся он — Сегодня я должен буду провожать Полину. И вот наступил тот момент, когда уже надо что-то решать. Может быть, ничего страшного, если Рома с Полиной просто пройдутся до ее дома? Хотя чего это я… Таким поступком я считай отдаю Роме Полину, не спрашивая при этом ее мнения. Ну что, если я расскажу ей о намерениях Ромы, что тогда? Найду ли я в этом спасение или все только усугубиться? Как всегда, я встал у выбора. Промолчать и позволить Роме проводить Полину или же рассказать ей об этом и там уже будет решать она. Если выберу второй вариант, то будет ли это считаться предательством по отношению к Роме? Гораздо хуже будет, если Полина узнает обо всем этом после прогулки. Тогда она поймет, что я просто так отказался от нее в пользу Ромы. Она разочаруется во мне. И вряд ли простит мне это когда-нибудь. — Тоха, ты че уснул? Придя в себя, я лишь промямлил: — Я… да не, так… — Да… че то ты в последнее время кислый какой-то? Что-то случилось? — последнее прозвучало, как мне показалось, слишком серьезно. — Да не, все нормально — помотал головой я — Так ты получается не придешь на репетицию? — Ну, бля, скорее всего. А че мне еще остается? Приду -Лилька мне башку оторвет. Я лучше вас подожду. У Бяши, может, перекантуюсь, а потом к вам приду. Ты помнишь, как будем действовать? Подходите к школьным воротам, у тебя резко появляются какие-нибудь дела и в этот момент, я как раз Полинку и подхватываю. — Рома так все это радостно описывал, словно он знал, что этот план точно сработает. — Ага… да, я помню.***
Прошла физика, а за ней и последний пятый урок. На физике мне действительно пришлось помогать Роме с решением некоторых задач. Его подготовка была сносной, но на пятерку она явно не тянула. Моя медвежья помощь оказалась бы бесполезной, если бы не Полина. Всякий раз, когда я пытался помочь Роме, училка, буквально, сразу же переводила свой хищный взор на нас. Один раз мы даже получили предупредительное замечание. Замечание, которое означало бы для нас только конец экзамена с последующей пересдачей. Скрипачка сидела поодаль от нас, но при этом ей было видно, когда нужно начинать действовать. Внимание учительницы часто заимствовалось Полиной. Она специально задавала вопросы и заставляла ее отвлекаться, чтобы у меня было больше времени помочь Роме. С горе пополам, но у нас получилось это сделать. Все двадцать задач, включая тестовую часть были выполнены. Рома, практически, бросил свой листок физичке на стол, и гордо приподняв голову, продефилировал к выходу. Учительница пристально взглянула на этот листочек. Ее глаза были полны удивления и негодования. Но не успел я выйти из кабинета, как внезапно она спросила: — Петров, ты небось Пятифанову помогал? — она строго зыркнула на меня. — Н-нет. Мне это незачем. К тому же, у нас разные варианты. — сказал я, пытаясь сохранить невозмутимость. — Угу… Ладно, посмотрим. — холод из ее уст так и сочился. Видимо, у них с Ромой обоюдные отношения. После пятого урока: — Ладно, ребят, я погнал. — вытянул Ромка в знак прощанья руку. Я пожал ее, а Полина кивнула. Мы стояли у выхода, провожая Рому. Одноклассники и прочие, под воздействием неизведанного импульса, покидали школу. Все они выбегали из нее, словно она готова была обрушиться на их головы. — Спасибо тебе, Антох, большое. И тебе, Полина, тоже. Без вас я бы хер че написал. — он широко улыбнулся. — Ну ты особо не радуйся. Физичка просто так от тебя не отстанет. Мне кажется, что на следующий урок она захочет тебя проверить. — Почему ты так решил? — выгнул Рома бровь. — Она спросила у меня: «не помогал ли я тебе часом?». — А ты че? — Я сказал, что «мне это незачем», а она такая: (я спародировал ее хладный голос) «Угу, ну посмотрим…» Полина рассмеялась, а Рома только нахмурился. Видать, пародировать у меня получается неплохо. — Бля… вот ведь тварь. Ну конечно, я же у нее в злоебучем черном списке. Я и так заебался всю ночь эту физику учить, а теперь еще придется ждать и повторять к тому моменту, когда эта гнида соизволит меня спросить. Полюбасу вызовет к доске и скажет решать задачи. Аргх, черт… — А почему ты у нее, кстати, в черном списке? — заинтересованно спросила брюнетка. Рома почесал затылок и издал легкий смешок. — Я ее кота застрелил. — сказал он, как отрезал, причем заявление звучало очень трезво и безмятежно. — Ты что?! — встрепенулись мы с Полиной. Наша с Полиной реакция вызвала у него бурный смех. Он смеялся, чуть ли не с истерикой. — До ладно, че вы так? Котейка все равно живой остался. Я же не огнестрельными в него засадил, а так… пневматикой ему в жопу случайно попал и все. Он, конечно, тогда так заорал, что я подумал у меня из ушей кровь пойдет. — Это не смешно, Рома! Ты чуть не погубил живое и невинное создание. — сложила Полина руки на груди и укоризненно посмотрела на Рому. Хулиган не растерялся и вставил в ответ едкую шпильку. — Ага, про собак ты говорила другое. Полина на секунду замолкла и только потом нашлась с ответом — Это другое… В эту минуту, совершенно внезапно, в толпе покидающих школу учеников, оказалась Лилия Павловна. Она что-то с кем-то трепетно обсуждала. Мы стояли недалеко от нее, однако она на нас не обращала никакого внимания. Я, заметив ее, хотел уже предупредить Рому, как тут же вблизи раздался знакомый, режущий порой слух, голос. — Пятифанов, это ты?! А ну стоять! — кричала она, все стремительнее подходя к нам. Рома лишь на секунду повернул голову в ее сторону, а затем, проронив лишь одно: «бля…», удалился из школы. — Где он?! — рыкнула она на нас с Полиной. — Кто? — я выстроил невинную мину, наивно полагаясь, что это поможет. — Не дури мне голову, Петров! Пятифанов! Вы его небось предупредили?! Ладно, ты Петров, но Полина… Не знала, что и ты якшаешься с ними в одной компании. — она с презрением оглянула девушку, а затем громко зацокала каблуками, двигаясь к окну, находящиеся у выхода. Мы с Полиной смотрели на нее, едва ли сдерживая смех. Вся эта сцена казалась нам очень комичной. Убегающий Ромка и бешеная брюзжащая слюной Лилия Павловна. В этот момент она напоминала злую сторожевую собаку. — Убежал подлец! — злостно прощебетала она.Pov Рома
Бля, нога… Какого хуя на улице так скользко? Стоило выбежать из школьного двора, как тут же навернулся. Вот ведь падла, даже за школой меня достанет. Так, ладно, пока Антоха с Полинкой репетируют, посижу-ка я у Бяши. Его матери дома сегодня, вроде, нет, поэтому мозги ебать никто не станет. На улице стало чуть по теплее. Солнце светит, снег блестит… Не хватает только пение птиц для полной картины. Хотя эти птицы… Нахер они мне не впились. Весной, как чирикать начнут — хрен остановишь. А сейчас, зато так тихо и спокойно. Все кажется таким мертвым, но при этом таким… ну таким… да БЛЯТЬ! Почему у меня не получается красиво формулировать мысли?! Вон Тоха, как по-джентельменски стеллит, когда надо. А я что хуже? Как там Бяша, кстати? Утром, когда к нему домой зашел, он был сам не свой. Что-то бормотал про себя и… блеял. Как обычно блеет, когда черный гараж вспоминает. В этот раз было также, только приступ этот был в разы сильнее, чем обычно. Будто он снова в этом черном гараже побывал. Глаза бешеные, пот со лба так и течет, а дрожь была настолько явной, словно его водой ледяной облили. Он хотел мне что-то рассказать, но не мог. Пытался, но не получалось. Я подумал тогда, что лучше его не трогать. Я сделал ему чай с ромашкой и пошел в школу. Эх, такими темпами он точно в психушку скоро загремит. Может, ему таблетки какие-нибудь начать пить? Че там щас шизики интересно пьют? Идя по заснеженной улице, в голову резко пришла идея. Надо бы Бяше подгон какой-нибудь организовать. Сиги подойдут? Думаю, да. Как раз нервишки свои немного подлечит. Бляха, денег только вот нет… Че делать-то? Опять в магазине что ль попытаться свиснуть? Один раз уже заява с этого магазина прилетела… Ай, ладно! И так на учете стою, хуже уже не будет. К тому же кража сигарет даже за мелкую кражу считаться не может, так что… удачи мне. Надо сделать все тихо и профессионально, как матерый шпион, просто выполняющий свою работу. — Пятифанов, стоять! Верни сигареты на место!!! — кричала где-то в далеке продавщица магазина. — Теть, Свет, извините! Деньги завтра занесу! — кричал я в ответ, быстро убегая прочь от магазина. Вот почему именно сегодня работала тетя Света? Это что какой-то закон подлости или что? Она прекрасно знает и меня, и маму мою. Аргх, сука… Все через жопу. Как всегда, блять. Надеюсь, оно того стоило. Ох, если завтра деньги не принесу — хана мне. Она позвонит моей матери и все… Домашняя каторга мне обеспечена. Спустя каких-то десять минут, я наконец, дошел до Бяшиной хибары. Крыша находилась под толстым слоем снега, как и непримечательное древесное крыльцо. Че-то Бяшка совсем обленился. Неужто его матери на это похер? Я поднялся по ступенькам к двери и три раза постучал. — Бяша, открывай! Ответа не последовало. Я постучал еще раз — результат такой же. Сука… Бяша. Я уже замахнулся, чтобы ударить еще раз, как тут же за дверью прозвучал тихий и осторожный голос. — Ромыч, это ты? — Нет, военкомат. Срочников вот не хватает, поэтому тебя решили дернуть. — Я в школе учусь, на. — Уже нет. — В смысле, бля? — В прямом, отчислили тебя. Сказали, что им такой ебантяй не нужен. За дверью послышался тихий смех. — Бля, Ромыч, умеешь ты все-таки рассмешить! — смеясь, словно гиена, он, наконец, отворил дверь и впустил меня. Я ухмыльнулся и кинул — я и не только это умею. — Верю-верю, на. Сняв куртку, я прошел в гостиную. — Ты пил, что я тебе давал? Ромашку, иван-чай? — серьезно спрашивал я. — Да пил, пил, на. — отмахиваясь, отвечал он. — Вижу. Че у тебя сегодня произошло? Когда я к тебе утром пришел, ты был в явном… неадеквате. — я посмотрел на Бяшу, а тот, вспоминая события сегодняшнего утра, как-то скривился. Его зрачки стали бешено бегать по комнате, словно попрыгунчики, запущенные с крайней силой. Он начал блеять. Твою мать… Опять. — Бяша, Бяша, ну спокойно, все хорошо. Я здесь, с тобой, тебя никто не тронет. — я как мог пытался его успокаивать, но он все продолжал дрожать, как осиновый лист. Он молчал, лишь изредка бормотав себе что-то под нос. Надо что-то уже делать, а то он мне так ничего и не расскажет. О, точняк! — Так, Бяша, смотри, что я тебе принес. — я быстро достал из своего кармана пачку сигарет и покрутил их у его носа. Но Бяшке было похуй. Он никак не реагировал. Бляха, братка, угораздило ведь тебя снова этот приступ словить. Почесав затылок, в голову пришла резкая мысль. Я вынул из пачки одну сигу и засунул Бяше в рот. Тот начал мычать и хотел ее уже сплюнуть, но я его остановил. — Тихо, тихо, Бяша. Это тебе поможет. — одной рукой я держал эту сигу у него во рту, а другой искал в кармане зажигалку. Нашел! Достав ее, я зажег папироску и сдерживал ее во рту несколько секунд, чтобы он мог вдохнуть никотин в легкие, а затем вынул. Потом снова вставил и снова вынул. — Ну как? — спросил я, надеясь, хоть на какое-то улучшение. Он прокашлялся и хриплым голосом ответил — нормально. Ох, Ромыч… — Что? — Хорошие сиги ты все же взял. — он похлопал меня по плечу и уперся в стену, делая новую затяжку. — Ну дык. — я облегченно отошел от него и присел на диван. — Теперь расскажешь в какую жопу ты снова угодил? Только, брат… аккуратней, хорошо? Бяша тяжело вздохнул и снова глубоко затянулся. — Бля… ладно. Слушай: рано утром, когда я еще спал, моя матушка, видать, встав не с той ноги, разбудила меня и сказала снег во дворе почистить. Ну я это, отнекивался, как мог, но ее визг, повисший над всей хатой, меня вывел. Я вышел, стал, короче, снег убирать, как тут… ты, Ромыч, внезапно появляешься… — его округленные глаза вцепились в мои. — Я? — Ага… Ты спиной ко мне стоял и звал меня к себе. На улице еще темнота лютая стояла — не видать, нихера. Ну я и пошел к тебе. Когда я уже почти дошел, ты резко деру дал и крикнул: «догоняй!». Я еще тогда подумал, что это для тебя странно. Ты точно такой херней не занимался бы, но что-то меня заставило за тобой побежать. Я бежал за тобой минут, наверное, пять. Чуть не сдох тогда, на! Но в какой-то момент ты остановился. Я уже было обрадовался, хотел к тебе подойти, но тебя и след простыл. Ты будто растворился в темноте… — Бяша, ты что курить что-то в тихую начал? — небрежно включил я. — Да правду тебе говорю, на… Ромка, мне че думаешь делать нехер всякую парашу потреблять? — он говорил раздраженно и напористо. — Ну как…? Как тогда такое может быть? — я в душе не смыслил верить ему или же нет. С одной стороны это все похоже на какой-то бред сумасшедшего, а с другой это может иметь какой-то смысл, если брать в расчет черный гараж. — Я не знаю, брат, но… — он затянулся — это все к-какая-то чертовщина ебаная! Потом, когда ты исчез, я услышал рычание… Оно было близким. Ты меня знаешь, как только я подобное услышал, сразу же взял руки в жопу и домой, но, сука, не тут-то было… Когда я, как угорелый бежал в сторону своей хаты, я слышал, что мне кто-то дышит в затылок… тяжело дышит и рычит. Рычит и тяжело дышит, Ромыч…! — Бяша начал дрожать и заикаться. — Ну, ну, Бяша, все. Я с тобой, успокойся. — я аккуратно постучал его по спине. — А п-потом это что-то громко прорычало: «Сожру! Сожру! Сожру тебя, овечка!» — Я захотел заорать, но не мог. От страха голосовые связки, будто бы в силки сжались. Но это еще не самое страшное. Вместе с рычанием, я услышал еще и скрип. — Скрип? — вскинул я бровь. — Да, скрип… Скрип дверных петель. Будто где-то дверь открылась, на. Такой блядский и противный звук. А дальше это… я, в общем, внимание на это старался не обращать. Бежал, что мочи было и когда уже до дома рукой было подать, я об какую-то сучью корягу зацепился. — он всхлипнул — Сука, до дома метров пятьдесят оставалась, зуб даю, на! Ну короче, хотел я уже встать, как перед моим носом он оказался… — Кто? — я знал ответ, но зачем-то спросил. — Ч-черны-ы… Ч-черны… — он не мог выговорить, его зубы, едва ли разжимались. — Тихо, тихо, Бяша. Не надо, я понял. — Там было так темно, Ромка… А еще оттуда воняло чем-то… не могу вспомнить чем. И звуки… звуки цепей тоже там были. Как будто цепями там кто-то гремел. Ох, сука… Я отполз назад и уперся об что-то, потом я поднял голову и там… — друг стал тяжело дышать — чучело на меня какое-то смотрело… Глаза желтым светятся, а из пасти пар идет. Я вообще нихуя не понял кто это, даже лица не смог толком разобрать. Эта хуета, вроде, шерстью была облеплена, на… Смотрело оно на меня и истошно рычало… Вот тогда я в истерику впал. Орать стал так, что, наверное, весь поселок услышал. Я кричал и бил кулаком о землю, чтобы не слышать этого рычания и скрипа железных дверей. — Бляха, Бяша… — я прикрыл рот рукой, пребывая в полном ахуе. — А п-потом меня действительно услышали… Сосед сзади подошел и аккуратно по спине хлопнул. Но мне было похуй, я долбил и долбил по земле кулаком, молясь на то, что все это бесоебство закончится. А сосед этот ушел потом куда-то, ну а я так и бился в истерике, пока он не пришел и холодной водой меня не облил. — Холодной водой? В такой мороз? — Ну да, но он только голову мне облил. После этого я, наконец, успокоился. Посмотрел по сторонам и больше не было ничего…! Ни гаража, ни той хуеты кудлатой, только сосед смотрел на меня, как на ебнутого… Отвечаю, Ромыч, по наши души кто-то точно явится хочет. Сегодня меня чуть не нахлабучили, а завтра тебя… — Бяша, едва ли не задыхался, объясняя мне все это. — Ладно, ладно, Бяша, успокойся. Придумаем что-нибудь… — мрачно пробурчал я. — А что придумаем-то?! Это пизда, блять, понимаешь?! Пизда! — он кричал мне чуть ли не в ухо, пытаясь вдолбить, по его мнению, очевидную мысль. — Так, тихо! — я выкрикнул, ибо мне надоело слушать его истерику — я знаю, что это пиздец, но паникой мы ничего не изменим. Надо думать, что делать. Бяша выкинул докуривший бычок в мусорку и начал суетливо нарезать круги по комнате что-то себе бормоча. — Надо сначала Тохе рассказать, да и Полине… — задумчиво проговорил я. Бяша резко встрепенулся: да, точно-точно, Антохе… Антохе надо р-рассказать, втроем-то мы точно как-нибудь решим эту х-хуйню. После его дерганных слов, я мысленно спросил себя: «как…?» Но унывать я не собирался. Только, блять, не сейчас. — Теперь-то я только Полю буду провожать…End pov Рома