Яхонтовый зайчик

— Тоша, ты мне опять на ногу наступил! — звонким хохотом заливалась Полина, немного пятясь назад. Пустой актовый зал заполонялся задорным смехом. Никого не было в нем, кроме нас. Наши разгорячённые сердца бились об грудную клетку, сливаясь в едином ритме сладострастия. А мелодия, играющая вальс, служила драгоценным ориентиром, что заставляла подхватывать ее чарующие вибрации для исполнения более точных движений. — Прости, я не специально… — я аккуратно держал Полину за талию, сосредоточив, практически, все свое внимание на неуклюжих ногах. — Да, я вижу! — смеясь произнесла она — мы уже где-то час с лишним танцуем, а ты все продолжаешь наступать мне на ноги. — Ну извини! — всплеснул я руками, остановив танец — я вообще никогда не танцевал подобное… — мне искренне было неясно, почему у меня не получается делать такие простые движения. Все ведь очевидно! Но у меня не получается. Еще и Полина на меня так пристально смотрит из-за чего я начинаю нервничать и смущаться. — До ладно тебе, Антош, не расстраивайся — она нежно приобняла меня и прошептала — со мной у тебя все получиться. Скрипачка отпрянула от меня и легкими движениями, словно ласточка, направилась к магнитофону. — Попробуем еще раз, только, Тоша… — она сделала паузу, хитро взглянув на меня — не нервничай так, ладно? Как она поняла, что я нервничаю? Неужели меня так просто прочитать? Я кивнул. После моего немого согласия из музыкальной прямоугольной коробки стали каскадом литься красивые мелодичные звучания. Брюнетка подошла ко мне вплотную, положив свои легкие девичьи руки на мои плечи. Она была сосредоточена, но глаза ее улыбались. Я зачарованно всмотрелся в ее голубые впадины, совершенно позабыв о том, что я должен был взять ее за талию. Полина, скользнув украдкой по моим запотевшим рукам, тихо хихикнула и на ухо произнесла — Антош, возьми меня за талию. Я замер на секунду, мне будто было не совсем понятно, о чем она просит. Но спустя некоторое мгновение найдясь с мыслью, я положил свои руки ей на талию. Музыка, играющая вальс, плавно охватывала весь актовый зал, словно оживляя его. Мы аккуратно, но при этом, подстраиваясь под музыкальный темп, кружились по всей сцене. Получалось как-то неважно и неуклюже. И проблема была, скорее, во мне, ибо Полина двигалась оточено и ловко. — Тоша, расслабься, смотри на меня. — она нежно взяла меня за подбородок и подняла его так, чтобы я смотрел точно в ее глаза. Я смотрел на нее, как котенок, которого бросили на середине оживленной дороги. Растерянно и, возможно, даже мило, но как же мне успокоится? Мое тело все измокло. И той причиной было, скорее, не постоянные движения, а мое, сука, волнение. И чего я боюсь? Полину? Или возможность обделаться прям перед ней? Интересно, а как танцует Рома? Лучше ли, чем я или все -таки… Самое ужасное, если Полина сейчас мысленно сравнивает нас, отдавая предпочтение ему. Может, Полина вообще думает, что я ужасен и только специально из вежливости улыбается мне, чтобы не расстроить… Черт, как я могу вообще такое думать? Все это из-за моей больной мнительности, которая по сей день отравляет мне жизнь. Мне еще Алиса говорила, что я слишком много думаю перед тем, как что-то сделать. И с одной стороны, это правильно, поскольку всегда надо думать перед тем, как что-то совершить, но с другой, долгие раздумья могут просто привести к тому, что ты, наконец не решившись, так ничего и не сделаешь. Вспомнив Алису, мне вдруг в голову ударили воспоминания о той чарующей ночи. А нашем с ней танце, в котором по какой-то причине, у меня получалось исполнять движения лучше, чем тут с Полиной. В чем же тогда проблема? Если я в теории умею танцевать, тогда почему здесь у меня не выходит? Может, надо проявлять больше инициативы? Пускай я буду ошибаться, но зато я смогу точно понять, что я делаю не так. — Чего ты ухмыляешься? — задорно улыбаясь, спросила Снежка — ты что-то задумал, снежный мальчик? Снежный мальчик? Еще никто меня так не называл. Да уж тем более так ласково… Вспомнив некоторые танцевальные финты той ночи, я решил использовать их здесь. Ну, по крайней мере, один я знал точно. Спасибо за это Алисе. Именно она мастерски опробовала его на мне, впоследствии из-за которого я невольно обругал ее несколько раз. А она на это лишь смеялась, при этом нежно гладя меня по головке, как домашнего питомца, обиженного на своего нахального хозяина. Только с Полиной это надо проделать чуточку нежнее. Все-таки она девушка, как никак. Сейчас. Надо дождаться, чтобы она расслабилась. Чтобы она перестала думать о моей коварной задумке. Хи-хи-хи — мысленно хихикнул я, парадируя смех истинного зла. Вот Полиночка удивиться моим экстравагантным умениям. Ага, вот оно! Не знаю показалось мне или нет, но кажется она расслабилась. Складывалось ощущение будто она и вовсе забылась, что естественно мне было на руку. Так… как же там было? Для начала: нужно набрать скорость. Музыка, как раз начала ускорятся. Главное не сбиваться с темпа и не переборщить, иначе Полина меня потом убьет. Затем крепко взять ее за талию и вот оно — готовое сочетание, способное перехватить дух у каждого. Мы стали разгонятся, за счет чего наше дыхание участилось. Мои руки крепко держали тонкую талию Снежки. Наши движения стали настолько быстрыми, что я едва успевал передвигать ноги. Самое главное в конце — это закружиться. Как на карусели. Добиться такого состояния танца, в котором бы мы были словно двумя противоположными переменными, удерживающие баланс во вселенной. Так оно и вышло. Мы полностью отдались танцу, держа руки друг друга, чтобы не свалиться. Полина прикрыла свои глаза, двигаясь абсолютно вслепую. Видимо сейчас она вкушала тот момент, когда точка эйфории достигалась снова и снова. Я было уже тоже закрыл глаза, но затем резко вспомнил о своей первоначальной задумке. Именно в ней и есть смысл всех этих движений. Хоть я и не очень хотел прерывать это мгновение, но последний шаг был очень важен. Под бешеную скорость и хлесткий музыкальный аккомпанемент, я сделал усилие — отпустить и легонько притолкнуть ее нежное женское тельце назад. Брюнетка, вышедшая из опьяняющего транса, с невинным изумлением смотрела мне в глаза. В них читались страх и детский оттенок надежды. Она падала вниз, выгибаясь в идеальной дуге, всплеснув вверх руками. Ее макушка стремительно достигала лакированного пола. И единственное, что она успела тихо проговорить — Антон… Я, наклоняясь своим корпусом вперед, схватил ее за талию, не дав ей, в последний момент, разбиться головой об пол. За счет такой резкой остановки ее шея вместе с головкой наклонились назад, чуть не достигнув земли. И в эту секунду мелодия прекратилась. Танец закончился. Зал охватила тишь. Я судорожно стал осматривать лицо и голову скрипачки. На мгновение показалось, что она не дышит. Неужели я не успел? — тревожная мысль, словно оглушающим выстрелом отозвалась в голове. Ее глаза были закрыты, а губы выражали лишь мертвое равнодушие. Нет! Нет! Нет! Не может все так закончится! - Полина! Полина, пожалуйста, не молчи! Я умоляю тебя… — я нервно тряс ее за плечи, надеясь непонятно на что. С моего правого глаза стекла обжигающая щеку слеза и приземлилась прямо на румяное лицо Полины. Всхлипнув, я только тихо произнес — нужна скорая… да… да она поможет, она успеет… Тяжело приподнимаясь, я хотел уже выбежать из зала, как вдруг в мои волосы кто-то запустил руку и немного сжал их. Вновь бросив взгляд на брюнетку, я заметил, как ее губы отдавали еле заметной дрожью и сами они были уже слегка приподняты вверх. Не успев ничего понять, в это же мгновение кто-то вытянул меня за волосы вверх, тем самым заставляя голову отдаться назад. - Я знала, что ты поймаешь — прозвучал ласковый шепоток, обдавая мое ухо своим бархатистым теплом. Губы, пролепетавшие все это, нежно впились в мою шею, заставляя все тело в миг покрыться покалывающими мурашками. Поцелуи были мягкими и аккуратными, но при этом в них жила томящиеся страсть. Чувство, которое кропотливо ждало своего часа. - Тоша… посмотри на меня. — томным голосом попросила Полина. Она разжала свои пальцы, отпустив мои волосы. Я с чарующей ленцой взглянул в ее глубокие синие глаза. В этих очах будто блистал ореол любви. Однако, мой одурманенный взор задержался на ее глазах ненадолго. Брюнетка, крепко схватившись за мою рубашку, притянула меня к себе и затянула в пылающий поцелуй. Ее руки забористо обхватили мою шею, не давая не единого намека на освобождение. А я же просто утопал в пьянящем удовольствии страсти и любви. - Антон, не отпускай меня, пожалуйста. Ах… мне так хорошо с тобой… — Полина разорвала этот сладостный поцелуй, с жадностью поглощая воздух. Ее горячее дыхание сопровождалось обрывистым лепетанием ласкающих разум слов. - И мне… — едва ли смог выговорить я. Говорить в принципе было сложно, поскольку в эту пору мои губы мне не принадлежали. - М-может прямо здесь… — невольно сорвалось с ее губ. Мои глаза пробрало удивление. Я не знал даже, как ответить. Это было слишком неожиданно. Я бы мог ожидать это от кого угодно, но только не от Полины. В моем понимании оны бы точно не решилась на такой шаг. Но сейчас… Неужели мы к этому готовы? Черт, да мы только вчера, по сути, и признались друг другу, а сегодня уже… Должно быть, я слишком старомоден, но правильным ли будет, если мы поступим так? Я ненароком усмехнулся. Тем более здесь. На этом лакированном полу, в актовом зале. Я заглянул ей в глаза. Она ждала ответа. Требования не было, но интерес явно присутствовал. - Ты не хочешь? — тихо спросила она меня, продолжая расцеловывать мое лицо и шею. - Н-нет, хочу, только… - Что? - Ну не здесь же. Нас могут увидеть. - Никого в школе, Антоша, нет. Кроме Лилии Павловны, конечно. Ну и охранника. - Так она может в любой момент зайти. Ведь она организатор всего этого новогоднего недоразумения. - Поверь, ей сейчас не до нас. Она перебирает школьные тетради, а это, знаешь ли, надолго. Но если ты так беспокоишься, мы можем запереть дверь на замок. И тогда нас точно никто не потревожит. - Полин… я не знаю… У меня, по крайней мере, нет с собой… - Чего? А-а-а-а — она лукаво ухмыльнулась — изделия номер два? - Что? - Да ничего… Знаешь, когда я тебя впервые увидела… ты мне сразу понравился. — скрипачка заботливо приложила свою ладонь мне на щеку и провела ею по моей скуле. - Д-да…? — говорил я тяжело вздыхая. - Конечно… — промурлыкав, словно кошка, она потянулась к воротнику рубашки — ты был тогда таким застенчивым, когда в класс заходил… — мелодично хихикнула она. - Ничего я не застенчивый… - Застенчивый-застенчивый, не спорь. Застенчивый и милый… — брюнетка, ловко справившись с воротником, оголила мои ключицы. Она провела своими пальцами вдоль левой, а затем нежно коснулась ее губами, оставляя там след от помады. Я невольно издал глубокий вдох. - Нравится? — улыбаясь спросила она. - Полина… Что же ты со мной делаешь? — мое сознание пьянело с каждом ее движением. - Что такое, снежный мальчик? Тебе не нравится? — Снежка сняла мои очки, положив их подле себя — у тебя такие красивые глаза, Тоша… Я еще тогда это заметила. Именно они меня и покорили. Ч-черт побери… Полина… - А меня тв… — девушка аккуратно прикрыла мой рот своей рукой — подожди, Тоша, я еще не закончила. Помнишь, когда до тебя докопался тот боров с прыщами на лице? Я тогда за тебя страшно переживала, боялась, что он с этой шайкой Пятифанова тебя сломают или же сделают таким же, как и они… Ох, Тоша, пожалуйста, никогда не меняйся, я прошу тебя — она с присущей ей материнской заботой поцеловала меня в лоб, а затем внимательно вгляделась мне в глаза — Антон… я люблю тебя… Всегда помни об этом, хорошо? Мне оставалось только кивнуть. После этих слов я окончательно впал в «свое» небытие. Я положил свою голову ей на плечо. Она же накрыла ее своей девичьей рукой, поглаживая меня по волосам. Как же я был счастлив. Неужели я достиг… сумел соприкоснуться с счастьем? И ведь это уже не в первый раз. Сколько всего я уже успел пережить в этом поселке. Да, проблем здесь было не мало, но все же, если отбросить все минусы и прийти к заключению, то это было действительно то место, о котором я грезил почти всю свою жизнь. Сколько книг, романов и поэм я перечитал… Превеликое множество! Всякий раз прочитывая какую-нибудь книгу, я оставался с раздираемым чувством грусти, погружающим меня в нескончаемую тоску… Я читал и искренне завидовал… Завидовал главному герою, который абсолютно случайно, быть может, даже не по своей воле оказывается в гуще ярчайших событий… А теперь я… я главный герой сей истории. И именно от меня зависит, что будет дальше. - Полин… — глубоко вдохнув аромат ежевики, я приподнял свою голову с ее плеча, и вновь заглянул ей в глаза. - Да…? — ее интонация выдавала пытливое ожидание моих последующих слов. - Я тебя тоже… — и как это понимать?! — раздался резкий вопрос, неприятно резанувший слух. Твою мать… Мы с Полиной с ужасом в глазах переглянулись. Все-таки надо было запереть эту чертову дверь… - Я вас спрашиваю! Вы совсем уже обнаглели средь белого дня такой срам разводить?! — то была Лилия Павловна, стоявшая посреди актового зала. И как только мы ее не услышали? - Полина, ты меня сегодня окончательно разочаровала! Я думала, что ты девушка, придерживающиеся высших нравов, а оказывается… И самое главное с Петровым! Это ведь надо выдумать такое… с Петровым! — учительница не успокаивалась, все пуще краснея с каждым словом. Я быстро встал с Полины, судорожно застегивая воротник на рубашке. Скрипачка же поднималась следом за мной. - Лилия Павловна, это все не так, как может показаться… — пытался оправдаться я. Женщина на эти жалкие потуги только истерично усмехнулась. - Не так?! А это тогда что…? На лице твоем бесстыжем?! — она небрежно ткнула своим пальцем мне в щеку и быстро провела им, чуть ли не коснувшись моего глаза. - Вот! Что это такое, Петров?! — она с презрением поднесла свой палец к моим глазам. Черт, Полина… Почему тебе именно сегодня приспичило красить губы? - Это… - Позор! Вот что это! Посмотри теперь на себя, наглец! — она резким движением руки достала из кармана юбки свое мини-зеркальце. Посмотрев в свое отражение, я мысленно усмехнулся. Действительно, все мое лицо и шея была в бордовой помаде. - Лилия Павловна, послушайте, мы … — молчи, Морозова, нечего тут уже больше брыкаться, все и так понятно. Мы с Полиной замолкли. А действительно, что тут еще скажешь? Наш внешний вид говорит все за нас. - Это ведь надо было в школе такое устроить… В мое время вас бы с партии сразу же исключили бы! — классная руководительница нервно ходила туда-сюда, убрав руки назад — я понимаю: шестнадцать лет, гормоны и все прочее… но не в школе же этим заниматься, в конце-то концов! А где же тогда? — скользнул искренне волновавший меня вопрос. - Простите, Лилия Павловна, такого больше не повториться. — пролепетала брюнетка в смущении. Было видно, что ей было несколько не по себе от сложившийся ситуации. - Уж я надеюсь… ребятишки… — она устало потерла свою переносицу и села на ближайший стул, стоящий в зале. Учительница где-то с пол минуты молчала, но затем ей в голову будто бы пришла какая-та едкая мысль или даже воспоминание… - Диву даюсь, как же ты Полина с Петровым решилась… — она остановилась, пытаясь найти более подходящее слово- сойтись? Тут я заметил, как в глазах Поли скользнула тень недовольства. - Извините, а что с ним не так? — спросила аккуратно Полина, но при этом в ее голосе чувствовались нотки еле заметного раздражения. - Что «не так»? — демонстративно усмехнулась она — Ты разве не помнишь, что он давеча с журналом школьным отчебучил? Вот только не надо, Петров, тяжело сейчас вздыхать и глаза закатывать, хорошо? Я все видела. Все! — приподняла она вверх палец, обозначая это слово — когда Катерина… — на последнем она осеклась и замолкла. Я сообразил из-за чего произошла такая остановка слово -изречения, но виду не подал. Я уж хотел было обрадоваться, что данная тема отправится в отставку, но нет. Продолжению все же быть. - В общем… — женщина прокашлялась — когда она пыталась выхватить журнал из твоих нахальных рук, ибо она заметила, как ты оценки себе накручивал. Он еще и мою Катеньку тогда оклеветать захотел! Подлец… — злостно, с чувством зародившейся ненависти, проскрипела она. Но это был еще не конец. Странно, что Лилия Павловна только сейчас решила на меня наброситься. До этого она относилась ко мне, как обычно. - А ты с ним здесь еще и обжимаешься… Да, я бы на твоем месте вообще бы с ним общаться перестала! Здесь уже Поля не выдержала. Нахмурившись, она проскользнула своими пальцами по моей руке, а затем сделала шаг вперед и сцепилась своими глазами с Лилией Павловной. - Да Антон не брал этот чертов журнал! Это все Катя специально подстроила, чтобы его подставить. После такого высказывания у Лилии Павловны невольно дернулся правый глаз. Она, чуть ли не вскочив со стула, яростно прошла к Полине. - Да как ты смеешь говорить такое про Катю?! Про отличницу, ответственную старосту и прилежную девушку! Про девушку, которая в отличие от некоторых не променивает свою невинность на ничто! И ты значит дура, раз не понимаешь, какую ошибку ты совершаешь. Все. Заебала. Терпению пришел свой предел. Клянусь богом, я бы стерпел, если бы ее треп касался только меня… - Никакую ошибку я не совершаю, а вы… — я перебил Полину, аккуратно дотронувшись до ее плеча. Брюнетка посмотрела на меня недоуменными от моих действий глазами. Нахмурившись, она выглядела еще красивей. - Ну знаете, Лилия Павловна… С таким характером, как у Кати, она вряд ли бы когда-либо лишилась своей, как вы говорите, «невинности». — я говорил это спокойно, как факт, который известен каждому здравомыслящему человеку. Однако я знал, что мои глаза в этот момент улыбались. Лицо учительницы в эту минуту отразило самую высшую степень возмущения. На ее лбу вздулась пульсирующая венка, наглядно демонстрирующая, вспыхнувшую в сознании ярость. - Что что…? Что ты сейчас блякнул, паршивец? — она прошипела, словно змея, собирающаяся с хрустом сожрать свою добычу. Забавно, но ее слова разогрели во мне молодой задор. Складывалось ощущение, будто я должен был произнести эти слова еще давным-давно… Но возможность была предоставлена только сегодня. Только сейчас. - Ничего такого… я всего лишь констатировал истину, которая открывается всякому, кто соприкасается с нашим классом — слова были проговорены четко, как по отработанному сценарию. Без колебаний. Полина же смотрела на меня с явной тревогой. Она хотела мне что-то сказать, но не могла. Кажется, я начинаю переходить черту… - И в чем же здесь истина, гаденыш?! Ты ее даже и не знаешь, чтобы тут что-то вякать! — Лилия Павловна уже чуть ли не срывалась на крик. Но при этом в ее голосе чувствовалась едва ли заметная хрипота. Стоит ли продолжать? Не слишком ли это? Ну, конечно, нет. Продолжай… Пускай услышит правду. - О, я ее знаю… Я с ней за это время очень хорошо познакомился. И знаете, что я выяснил? Никто по ней плакать не будет. Всем абсолютно плевать, что она пропала. И более того, некоторые даже рады этому, поскольку они просто не могут по-другому. Они не могут сопереживать той, кто усиленно пытался портить им школьную жизнь. - Что ты несешь, ублюдок?! — прорычала, словно цербер, так и норовивший прогрызть хребет. Ах-ха-ха-ха-ха, как же приятно от нее это слышать… - О, вы, должно быть, не знаете? Так я вам скажу. Катя ваша — ТВАРЬ подколодная — на этой фразе Лилия Павловна произвела глубокий вдох вопиющего возмущения. По ее глазам я видел, что она хотела ответить, но слов в эту секунду учительница не нашла — Никакая она не прилежная и не возвышенная… Она лишь змея во плоти, жаждущая высосать жизненные соки с каждого, кто ей, по несчастью, подвернется. - Ты… ты… к директору живо!!! - Директор… — скучно протянул я — Как же иначе…? Вы ведь и тогда, толком не разобравшись в ситуации, меня к нему повели. - Да тебя подонка надо было сразу исключить, чтобы… - За что? За то, что говорю одну лишь правду? И ведь раньше я думал, что проблема была только в Кате, а теперь я понимаю… вы ничем не лучше. Вы такая же злая и бездушная гадюка, как и Катя. И знаете? Я рад, что одной змеей в мире стало мень… Глухой шлепок прервал мой поток слов. Признаться честно, первые секунды я даже не понимал, что произошло. Я только чувствовал жгучую боль в области левой щеки. Но что самое удивительное… я был без очков. Перед глазами стояла расплывшаяся фигура, которую я не мог разобрать. Она стояла не двигаясь, но потом зачем-то присела и… протянула мне мои очки. Надев их, я сразу же столкнулся с насупившим лицом Полины. А за ней стояла почти что заплаканная Лилия Павловна. Что же я натворил? - Ты дурак, Петров… — угрюмо проговорила брюнетка. Посмотрев вновь на учительницу, я увидел, что она лихорадочно держалась за сердце и тяжело дышала, временами всхлипывая. - Простите… — рассеянно проронил я. Лилия Павловна на меня даже не посмотрела. - Полина, проводи меня, пожалуйста, до медпункта… Медсестра должна быть там… надеюсь… — она уперлась об Полинино плечо и с надеждой на нее взглянула. Скрипачка в это время прожигала меня крайне неоднозначным взглядом. Еще некогда морские впадины выражали лишь безмятежность и любовь, а теперь в них разбушевался шторм, не сулящий ничего хорошего. Хотя в них было и еще что-то… Оттенки сочувствия, призраками проносились в ее глазах. - Д-да, конечно. Пойдемте быстрее. — Полина обхватила ее за талию и повела к выходу из актового зала, не забыв при этом, окинуть меня разочарованным взглядом. В эту же секунду, меня, совершенно внезапно, захватила в свои жестяные сети, госпожа-совесть. Стало невыносимо противно от самого себя. Неужели я мог содержать в себе столько злобы? Надо помочь, пока еще не поздно. - Лилия Павловна, простите меня, пожалуйста, давайте я вам помогу… — я стремительно направился к ним - Нет! Нет, только не ты! Полина уведи меня отсюда быстрее… Он — демон! Демон, понимаешь…?! — громко вскликивала женщина, бешено озираясь на меня. - Да-да, Лилия Павловна, хорошо. Антон, уйди, пожалуйста — девушка, тяжело вздохнув, повернулась ко мне. - Но я… - Нет, Антон. Потом поговорим. — с холодом отрезала она и двинулась к выходу, придерживая подле себя Лилию Павловну. Я остался стоять на месте. Ну а что мне еще оставалось? Правильно: ничего. Я просто стоял и смотрел, как они спешно выходили с зала, оставляя меня в полном одиночестве. Кажется, я только что получил билет на отчисление…

***

Подождать Полину? А смысл? Она вряд ли захочет сейчас со мной разговаривать. Ей нужно время, чтобы все обдумать. Вопрос уже будет стоять в том, как она воспримет эту ситуацию. Разочаруется во мне и мысленно проговорит: «кажется, я ошиблась». Или же попытается понять. Проникнуться в чертоги моего воспаленного разума и выявить причину. Хотя причину она и так знает. Здесь речь о другом — я перешел грань. Черту, за которой стиралась всякая человечность. Да, Катя, справедливости ради, была той еще мразью, но… тешиться вот так об ее смерти тоже неправильно… Черт! Теперь мне точно конец. Мало того, что Лилия Павловна видела, как мы с Полиной… Так и еще я ее чуть до инфаркта не довел. Если Катя пошла в свою мать, то об этой «сладостной» выходке будет знать вся школа… В том числе и Ромка. Бля… Рома! Он же сейчас должен ждать нас у ворот. Ха… — нервно усмехнулся я. И что ему сказать? «Прости, ничего не выйдет, поскольку Полина проехалась мне по лицу из-за…». А, кстати, это мысль. Быть может, после такого Ромка перестанет меня напрягать по этому поводу? Точно! А что в этом такого? Лилию Павловну он не особо-то жалует, если уж и вовсе ненавидит. Так что расскажу ему все, как есть. Опуская, естественно, более ранние подробности. Спустившись на первый этаж, я побрел к раздевалке. Как-то уж слишком все гладко получается — прицепилась навязчивая мысль. Настолько, что я даже от себя немного в шоке. Неужели Алиса так на меня влияет? Возможно, я становлюсь таким же плутом, как и она? Ситуация, конечно, выдалась неприятной… Однако, с другой стороны, этот поворот событий привнес, достаточно, значимый плюс. Ромка на время от меня отстанет. А что после? Да ничего. Дальше я не загадывал. Самое главное, чтобы он не начал копать. Во всяком случае, в будущее смотреть я не умею, так что будем решать по ситуации. Так, я собрался. Куртка, «шапка-спорт» — на мне. Прости, Полин, но сегодня ты, похоже, пойдешь домой одна. Дойдя до выхода из школы, я словил очень лукавый взгляд от охранника. Он посмотрел на меня так, будто уличил в чем-то таком, о чем я и сам даже не догадывался. А затем еще и по-особенному как-то подмигнул. Хм, чего это он? Хряпнул что ли с утра? Ну ладно… Открыв дверь, меня тут же ослепило алеющее солнце. Сегодня, вроде, обещали снег. Но ни одной снежинки не было замечено. Разве что был не сильный ветер, обдающий лицо морозной прохладой. Как же приятно. - Неплохой денек, да? — произнес кто-то… причем, ехидно. Посмотрев по сторонам, я никого не обнаружил. Что за… - Да здесь я. — прозвучало теперь уже снизу. Внизу, перед школьной лестницей, опираясь на толстую боковую плиту, стоял какой-то тип. Спустившись к нему, я встретился с ним глазами. Обычный паренек моего возраста, быть может, чуть старше. Он был в капюшоне. И держал в зубах сигарету. Ростом был, примерно, как я, хотя определить было, достаточно, сложно, поскольку он стоял, немного склонившись перед о мной. Единственное, что можно было еще в нем отметить, это его серые, среднего размера, глаза. А курить на территории школы разве можно? - Мы знакомы? — спросил я робко. - Нет. Но скоро, думаю, будем. — проговорил он с явной хрипотцой в голосе. Однако это хрипота словно содержала в себе оттенки бархата, делающий его голос не слишком мягким, но и не грубым. В знак приветствия он протянул мне свою руку. - А ты кто вообще? — задавая очередной вопрос, я немного осекся, поскольку, пожимая его руку, я ощутил множество глубоких мозолей, покрывающих мою ладонь. Я такое уже видел. У Ромки. Ну чтобы столько и так глубоко… -Я то? Я лишь человек, хорошо-слышащий сыр-бор, который ты там устроил. — он показал пальцем в небо, намекая на то, что произошло в актовом зале. - Неужто было так громко? — немного обеспокоенно спросил я. Он насмешливо хмыкнул. - Местами даже очень. Не думал стать оперным певцом? Орать у тебя получается очень неплохо. — он изучающе всматривался мне в глаза. Словно пытался отыскать там что-то. - Я… - Антоха, ты че там?! Какие-то проблемы? — внезапно, со стороны главных ворот на школьный двор, раздался голос Ромки. И тон его отдавал нотками звериной настороженности. Я непроизвольно, с возможной только резкостью, повернул свою голову в сторону, окликающего меня Ромы. Он уже здесь. Неужели Роман обзавелся пунктуальностью? Или, быть может, первая скрипка той виной? - О, дружочек, твой, кажись, пришел… Ладно, шуруй давай, а то он еще нервничать, не дай бог, начнет. Ха, смотри зырит как… — он попытался просмеяться, но вместо этого только сдавлено прокашлялся. - Рома, все нормально! Сейчас я подойду. Ты, может, скажешь, уже наконец-то, кто ты? — не то, чтобы мне было это так интересно, но стоит признать, зацепить мое любопытство он все же сумел. Паренек в капюшоне хрипло кашлянул и кротко посмотрел мне за плечо, немного усмехаясь. Затем он резко оттолкнулся от боковой плиты и подошел ко мне вплотную, обдавая меня запахом дешевых сигарет. - Твой спаситель. — шепнул он мне на ухо. - Что…? Не успев даже толком понять, что он там сказал — в мое лицо был припечатан, достаточно, мокрый и увесистый комок снега. «Долой свет». - Сука, какого хера?! Зачем ты… — завопил я, хватаясь за свое лицо. - Вытирай быстрее свою рожу, простофиля ты очкастая. Забыл уже что ли про свои утехи… Услышав последнюю фразу этого мудака, я сразу же понял про что он. В эту же секунду уже дернулся Ромка. Ни мгновения не думая, он стремительно зашагал к нам при этом выкрикивая: - Эй, ты че там себе позволяешь, мудила?! Паренька, видимо, эта громогласная фраза никак не потревожила, и он лишь спокойно промолвил: - Быстрее, пока он не пришел. В это же время я судорожно, даже в каком-то смысле, лихорадочно, пытался смыть помаду со своего лица, но было тщетно. - Блять, она засохла… — шепотом прощебетал я. Полина, не дай бог, ты в следующий раз, снова в помаде в школу придешь… Незнакомец на мои жалкие потуги стереть помаду с лица, только покачал головой. - Три сильнее. А я пока с твоим, крайне впечатлительным, другом поговорю. Зачем он мне помогает? И откуда он знает, что Роме лучше этого не видеть? - Стой… — просипел я, глядя ему в след, но он даже не обернулся. - Ты че, сука, делаешь?! Без страха, я вижу, живешь. — Ромка подошел к нему вплотную и смерил незнакомца очами полными гнева. Но при этом было видно, что он себя держит. И делает это очень умело. Ни один нерв не дернулся у него на лице. Лишь его глаза через хладную призму пренебрежения выражали исключительно животную неприязнь. Давно я не видел такого Ромку… - Страх — понятие относительное, а насчет первого… — он повернулся ко мне и, как мне показалось, вымученно улыбнулся — мы просто играем. - Играть так будешь с батей своим, если он, конечно, за хлебом не ушел. — усмехнулся Рома. - Не беспокойся. С твоего он пример брать не стал. — невозмутимо ответил он и сделал затяжку. - Ты че, блять, сейчас блякнул?! — вспыхнул хулиган. Надо уже что-то делать, а то так и до драки дойдет… Черт! Я даже не знаю, стерлась ли у меня помада с лица или нет. Зеркало бы сейчас явно не помешало… Незнакомец безучастно смотрел в Ромке в глаза за все время пока вдыхал никотин в легкие. Пятифана же до скрипа зубов раздражало его чрезмерное спокойствие. - Ничего, что могло бы тебя обидеть. На правду ведь не обижаются, не так ли? Сука! Сука! Сука! Рома же его сейчас убьет. И все по моей вине. Я должен прекратить это, но… - Ну все, фраер… Пятифана довели окончательно. Он сплюнул накопившуюся за весь этот диалог слюну и за едва ли ощутимое мгновение, вырвал почти что выкуренную сигарету изо рта паренька и выкинул ее куда-то в сторону. Незнакомец же без доли всякого интереса пронаблюдал за полетом тлеющей сигареты. Хмыкнув, он вернул свой равнодушный взгляд к Ромке. — Дружище, ты видимо не знаешь, но частная… — его размеренная речь была прервана левым хуком, который должен был достичь своей цели, но… кулак, на удивление, проскользнул лишь по воздуху. — Ты че, сука, еще и уворачиваться вздумал?! — с воспаленным возмущением рявкнул он. — А что бы ты делал, если бы на тебя налетело быдловатое животное? К тому же бьющее, практически, исподтишка. — паренек в сером пальто ушел куда-то в сторону, оставляя расстояние между ними в два шага. — Сука… Хана тебе. — с горячей ненавистью процедил шатен и собирался уже кинуться на парня, но тут уже я встал между ними. Твою ж мать, сегодня че, всемирный день конфликтов?! — Рома! Все, хватит… — Нихуя не хватит! Ты видел, что этот напыщенный индюк себе позволяет?! Он тебя снегом заебашил и меня еще быдлом ебливым назвал! Таких надо сразу гасить, Тоха… Чтобы суки место свое знали… — прошептал он мне и расцепил мою руку, держащею его за предплечье. — Хорек, тебе бы пивка лучше загасить, а не на меня бросаться. В твоем-то крайне удручающем положении, это нужно… Поверь. — в словах незнакомца чувствовался явный намек. И тут я понял, что этот экивок был, скорее, послан мне, чем Ромке. Друг даже не воспринял эти слова всерьез. Они как залетели, так и вылетели из разъярённого сознания Пятифана, растворяясь в безмолвном забвении. — Пивко будет после. А до тех пор… я изувечу твое нагло-выебанное ебало. А после, нассу тебе в рот, чтобы ты, гнида, навсегда запомнил привкус своей ущербности и ничтожности… — Ха, кто бы сейчас это гово… — я быстро махнул рукой, перебивая оппонента по несчастью, и тихо, практически, шепотом пролепетал Роме следующие слова: — Рома… Полина сейчас будет здесь. Если она увидит, что ты влез в очередную жопу, она с тобой точно никуда, сегодня не пойдет. — я крепко ухватился пальцами за его плечо и серьезно не без толики надежды, заглянул Роме в глаза — Не зря же ты столько времени слушал эту музыкальную байду, от которой ты чуть с ума не сошел…? Ты же не хочешь сейчас из-за него все просрать?! Он с пол минуты переваривал услышанное. В нем будто бились два начала. Но спустя минуту он все же примирительно выдохнул. — Блядь… Да, ты прав, Тоха… Он того не стоит. Но в следующий раз, если этот щегол мне снова попадется… я клянусь… — шатен вновь окинул незнакомца суровым взглядом — я его точно угандошу. — Конечно — обрадованно сказал я — Но сейчас, пойдем к воротам, мне нужно тебе кое о чем рассказать. - Да, и мне… — задумчиво пробормотал он. Перед тем, как пойти к воротам, Рома напоследок кинул озлобленный взгляд на бедного паренька, который в свою очередь, ограничился лишь глубоким зевком. И когда друг окончательно от него отвернулся, я кивнул незнакомцу в знак благодарности. Он же на эти действия ответил мне только легкой улыбкой, а затем приложил два пальца к голове и резким движением руки, взмахнул их вниз. Так он отдал мне честь. Мол: «обращайся, если что». А после, незнакомец достал из своего кармана уже новую папироску и ловко поджег ее старой, исцарапанной, но при этом солидной зажигалкой, на которой были выгравированы каллиграфическим почерком какие-то слова. Так он и ушел, пуская клубы пара изо рта. Не знаю, кто ты и зачем тебе это было нужно, но… спасибо тебе…