50 оттенков Князева

Следующие пару дней Князь хранит гробовое молчание. Костя то гипнотизирует взглядом айфон,то выключает и прячет в подушках. Хочется шваркнуть его об пол, но какая-то до противного сентиментальная (глупая!) тоска по Князю удерживает его от резких движений. Косте больше не любопытно, что скрывает пресловутая комната, он в общих чертах догадался. И хотя его корежит от мысли, что ему нашлось место в этом мемориале, как реквизиту на сцене, он для себя решил: будет участвовать. Даже если в конце у него вместо сердца останется черная дыра. Для чего-то он нужен Князю, и Костя не желает добавляет ему боли к той, что уже, очевидно, причинил тот, другой. Поэтому, когда айфон наконец тренькает звонком, Костя бросается в атаку первым: - Не вздумай, слышишь, не смей мне сейчас затирать про контракт! Ты прав, я трусил и делал вид, что это все... наш секс, наша связь из-под палки, но ты же знаешь? Я хотел... Хочу. Тебя. - Знаю, - голос у Князя усталый, как затухающее эхо. Костя очень надеется это исправить. - Тогда просто попроси. Я сделаю. Князь молчит так долго, будто они не в одном городе, а с соседних планет перезваниваются, а потом всё-таки просит: - Поехали со мной туда? Когда Костя садится в машину, Князь впивается в него оглушенным взглядом и заметно вздрагивает. Ещё бы, Костя сам немного крипует, в этом образе ему только на конкурс двойников мертвых панк-звезд. Никаких инструкций на этот счёт в этот раз от Князя не было. Костя сам решил: пусть убедится, их сходство чисто внешнее. Копировать чужую манеру поведения он не намерен, Князь может тешить себя самообманом, но лишь до определенной степени. Косте хочется верить, что он сможет, как канатоходец, сохранить баланс между чужой личиной и своей личностью. Иначе им обоим конец. Что бы там не рисовалось Косте в мрачных фантазиях, комната поражает его своей банальностью: типичная советская обстановка, на стенах рисунки, на столе стихи, на кровати гитара. И к чему тут было готовиться? Костя переводит недоуменный взгляд на Князя и понимает, а, вот к чему. Это не его, себя Князь готовил, что бы он Косте ни говорил. И это для него шок видеть Плотникова в тщательно восстановленном из памяти образе в этой капсуле времени. Наверное, если бы Костя хотел сейчас отыграться на Князе за всю нервотрёпку, то взял бы гитару. Это так читаемо, у Плотникова на него будто рентген включился. И все его нетерпение и ужас, и тоска, и вина, - как он жил со всем этим так долго? Костя бы уже свихнулся от такого коктейля (смешать, но не взбалтывать!). Он много чего к Князю перечувствовал за эти дни, но сейчас это необоримое желание утешить. Было ли у него когда-нибудь что-то похожее хоть к кому-то, Костя не помнит. Но это так близко к любви, что он не может больше ждать, берет его измученное лицо в ладони и целует. К чему вообще была Князю вся эта сексуальная акробатика, Костя не догоняет. Потому что лучше всего в эту обстановку вписывается самый первый, неловкий и неумелый опыт. А тут Косте нет равных, пусть он и поднатаскался за последние пару недель. Но искренность в нем никуда не делась, как и жажда быть с Князем как человек, а не картинка дополненной реальности. Так что Костя берет инициативу в свои руки, раздевает неподвижного, словно манекен, Князя, швыряет куртку, футболку прямо на пол, но на пряжке ремня отчего-то стыдливо зависает. Знать бы, какое применить колдунство, чтобы он уже отмер и перестал глядеть как на призрака. Костя магии не знает, поэтому просто зацеловывает Князя, куда дотянется: в шею, под горлом, в ключицы. Грудь у Князя выдающаяся, Косте никогда не хотелось облизать мышцы другого мужика, а тут язык сам так и тянется. Князь вздрагивает и пытается отпихнуть со смехом: - Щекотно, Миш. И хотя Костя был морально готов, все равно, лучше бы ударил. Что ж так больно-то, а? Но Костя сдаваться не собирается и мстительно прикусывает Князя за сосок, напоминая о настоящем себе. Они перемещаются на диван, Костя все ещё одет, а Князь будто боится лишний раз к нему прикоснуться. Ну, Костя не гордый и сам разденется. И на обтянутые джинсой колени присядет. И по ширинке ладонью проведет. Разбудил в нем Князь что-то ненасытное, откровенное, а теперь Костя дорвался до тела, и кто кого сейчас не отпустит? Князь все ещё глядит будто сквозь него, но руки у него оживают, шарят по Костиному обнажённому телу, тянут на себя. Наконец и с него слетели джинсы, и Костя, не сильно церемонясь (готовился!), присаживается сверху на стоящий колом Княжеский член. Они оба замирают в полуобъятии, это долгожданное соединение, но для каждого совершенно по-своему. Костю распирает, и невозможно сохранять неподвижность, он елозит туда-сюда, пытаясь поймать ритм и момент, когда, ах! Вот, вот так, этот угол, потереться ещё, можно глубже, да. Они двигаются в молчаливом согласии, нетерпеливо и бережно, отчаянно и нежно. Сперва накрывает Костю, и он валится на Князя, который через пару рывков изливается в него горячей струёй. Костя пытается отдышаться, спрятав раскрасневшееся лицо с всклокоченной гривой на потном чужом плече. Вот, Князь получил, что хотел, а дальше? Костя больше так не сможет, он слишком жадный, чтобы делить свое с мертвецом. В крайнем случае, оденется и уйдет, а контрактом некоторые могут подтереться. Костя уже накрутил сам себя и готов обиженно подскочить, но его прижимает к себе тёплая ладонь. - Куда побежал? - голос у Князя отогретый, глаза ясные, с морщинками от улыбки. - Останься, Кость?