I live like shit

Лео вышел на остановке в престижном районе города, американской мечте, сраном гигантизме и роскоши. Будучи американцем от мозга до костей, Манфред все равно не понимал концепцию большого пространства для жилья или тех пачек чипсов. Да, это показывало статус, как и часы за миллион и больше долларов, но зачем это все? Наверное, обычная жизнь с матерью, пускай и в просторной квартире, сильно повлияла на мировоззрение Лео. Он поправил рукава толстовки, надетой поверх футболки, и прошел по знакомой тропинке к дому Маркуса. Да. Дом полностью перешел во владения лидера девиантов. Как удобно. У Маркуса было все, о чем только Лео мог мечтать. Любящий отец, шикарный дом, хороший доход, великолепная девушка, всеобщая любовь и шикарное тело. Признаться, последнему младший Манфред завидовал не меньше, потому что со своим справиться откровенно не мог. Он не любил свое отражение в зеркале, не любил обтягивающую одежду. И с каждым днем ненависть к себе росла. Лео прятался, и от пряток ему становилось легче. Позвонив в дверь, мужчина сунул руки в карманы толстовки и посмотрел в сторону оформленных кустов. Что это было за растение, Лео понятия не имел, но видно за что платят садовнику. Дверь открыл Маркус. Легкая улыбка тут же скрылась за тенью отстраненности и презрения. Тем не менее Лео улыбнулся и протянул девианту руку в знак приветствия. Маркус пожал ее и без лишних слов пропустил Манфреда в дом. Андроид не ненавидел единственного родного сына Карла, а скорее даже жалел. Он не знал Лео близко и сейчас хотел бы исправить это, но не знал, как подступиться. Они оба потеряли дорого человека и, возможно, младший Манфред нуждался в поддержке не меньше, чем сам Маркус. Да и что же случилось с ним? Почему Лео пошел по столь скользкой дорожке? Что заставило его уйти от реальности с помощью льда? Это ему еще предстояло узнать. Интерьер в доме не поменялся. Все меланхолично-величественно пылилось на своих местах. Проходя через гостиную, Лео краем заметил играющих в шахматы Норт и, кажется, Саймона. Да, вроде так и звали блондина. Мужчина не удостоил их внимания. Впрочем, друзей Маркуса это не расстроило. Он прошел в мастерскую. Механические двери медленно закрылись за спиной, погружая Лео в мертвую тишину. Шторы были собраны, и стеклянный куб притягивал к себе последние теплые лучи осеннего солнца, неприятно нагреваясь и заставляя желать быть где угодно, но не здесь. Перед глазами пронеслись события того рокового вечера*. Лео затрясло от злости. Как же он был глуп. Как же отвратителен. Он сделал бы все ради кусочка наслаждения. Только сейчас он понимал, как низко он пал, каким же уродом его сделала дорогая химия. Здесь все осталось на своих местах, правда в ожидании нового хозяина. И им был не Лео. Господи, он отдал все за возможность вернуть время вспять. За возможность творить рядом с отцом, заставить его гордиться. Показать, что он не был ошибкой. По своей же глупости он упустил момент. Матери он тоже ничего не доказал. Ей было не нужно. Ей было плевать. Сын стал отличной возможностью обеспечить себе комфортную жизнь. К сожалению, Манфред понял это слишком рано, чтобы перестать чувствовать хоть что-то к ней. Ему не было больно и обидно, когда она ругала его или била по губам за наглость повысить голос. Не плакал, когда в ее жизни появлялся новый мужчина или алкоголь. Ему было безразлично, а всем было безразлично на него. Так змей и укусил себя за хвост. Сегодня он пришёл за работами отца не ради денег, жалости или злости, а ради памяти. Ради человека, чья душа навсегда осталась на бумаге, плотном картоне и дереве. Лео с особой нежностью сворачивал листы и клал в пластиковый, немного выцветший тубус. Аккуратно брал полотна и клал их в плоскую сумку на лямке. Тонкие пальцы Лео схватили несколько кистей и тюбиков. Маркус против не будет, купит новые. Инструменты отправились в небольшой кармашек на сумке. Лео они нужны больше. Он будет творить. Да, обязательно. Смоет позор со своего имени, станет успешным, узнаваемым, и люди поймут, что у него есть свой уникальный стиль. Лео Манфред не просто копия. Мечты о светлом будущем прервали мягкие шаги и чужая рука на плече. Мужчина и не заметил, как оказался в комнате не один. На глазах предательски выступили слезы, к горлу подступил ком обиды и злости. Нет, Маркус не должен это видеть. Лео не готов. - Лео? - Маркус посмотрел в лицо младшего Манфреда. Девиант был обеспокоен, и беспокойство казалось искренним. - Почему ты? Почему я не смог? - Лео отвернулся и стал хватать вещи быстрее, но те валялись из рук. Ладно словно обмякли, тело не слушалось. - Блять! Блять, блять, блять! - Мужчина вскрикнул и пнул пустое ведро из-под краски. Маркус отшатнулся от него. - Ебаная жизнь. Ебаная мать. Ебаный ты. Я не хотел, чтобы все так вышло! - Лео выдохнул, губы дрожали, кривились в жалкой попытке вновь стать прямой с едва приподнятыми уголками. Он взял себя в руки и тихо сказал. - Я не плохой человек, Маркус. Но я совершал плохие поступки, которыми не горжусь. Точно не той ночью. - Манфред - У тебя были проблемы, Лео. - Голос андроида такой мягкий, такой раздражающий, но его хочется слушать. Хочется слышать эти слова именно от него. - Ты осознал свои ошибки, пытаешься исправиться. - Маркус вновь подошел почти вплотную к нему. Его грустный взгляд, сдержанная улыбка....- Я горд за тебя, Лео. И он бы гордился тобой. - Девиант потянул руку к нему, но одернул его. Идеальные пальцы спрятались за спиной. - Я готов помогать тебе, если позволишь. - Да, Маркус. Я позволю. Я обещал.