I am fortune’s fool

⏳⏳⏳       — Сынок, ты где сейчас? — такой приторно-сладкий голос, из-за которого изредка хочется застрелиться своим же пистолетом.       — Привет, мам, я поехал с товарищем за новыми кроссовками, — искусная ложь всегда лучше правды, когда в любом случае ничего хорошего ожидать не приходится. — Он попросил помочь, я не смог отказать, — Чимин прикрывает красные от недосыпа глаза, когда головой прислоняется к больничной стене.       — Ты же знаешь, что если тебя отвлекают от тренировок, то нужно прекратить связи с этим человеком, — Пак через трубку видит эти холодные глаза матери. Они вырезают каждое слово на только недавно нанесенных шрамах и заставляют пить собственные утекающие надежды до дна. — Чимин, ты же умный мальчик, тогда почему раз за разом расстраиваешь нас с отцом? — она наигранно вздохнула, а он снова умер где-то внутри. — мы очень-очень любим тебя, поэтому желаем тебе лишь хорошего, понимаешь это? Ох, Чимин-а~, вот и почему я всегда должна объяснять тебе очевидное? —       — Хорошо, — не дрогнул, ибо уже привык, — я дополнительно позанимаюсь и, — он хотел было сказать что-то ещё, но его перебили.       — Папа ждет тебя сегодня на ужин в семь, — её голос изменился, снова прекрасная актерская игра закончена, — приедут его важные партнеры, поэтому твоё присутствие обязательно. Не облажайся так же, как сделал это на прошлых соревнованиях. —       — Хорошо, я приеду, — женщина дождалась ответа и сразу сбросила, не попрощавшись.       Чимин выключает телефон, давая ему возможность эффективнее подзарядиться на проводе, который парень попросил минут 30 назад в регистратуре. Он погружается всё ниже, куда-то на размытое дно своего сознания. Пак устал, очень сильно. Сейчас ему хочется принять душ и лечь в свою маленькую кроватку, но судьба никогда не заботится о чужих желаниях. Пару часов назад, когда на него свалился подопечный, телефон уже сдох, а у нового знакомого его и вовсе не оказалось. Парень мог бы бросить того, но совесть не позволила. Да, Чимин не тот тип людей, кто будет заступаться за кого-то или защищать, но иногда, лишь изредка, он делает что-то неожиданное для самого себя. Он ведь всегда думал, что те чувства жалости давно захоронены под асфальтированным шоссе, которое выложили родители, но, видимо, парень оставил при себе маленькую частичку, которой хватает лишь на такие жесты доброты, как сегодня. Пак дотащил незнакомца до больницы, а после заполнил все нужные документы на него. Он не знает ни места жительства, ни возраста, ни банального имени. Пришлось писать документы на свою фамилию и оставить номер телефона. Подписывая все многомиллионные бумаги к нему подошел врач, и сказал, что пациента осмотрели и тот пришел в себя. Чимину эта информация была не за чем, поэтому он лишь поблагодарил доктора и позаимствовал зарядное устройство, дабы без приключений доехать до дома.       — Благодарности ждешь? — хриплый голос, такой сломленный, но благородный одновременно. Пак уверен, что хозяин такого тембра смог бы без особых усилий стать айдолом или хотя бы выступать в клубах.       — Было бы не плохо, — он открывает глаза и пронзительно впечатывается в слишком спокойное лицо напротив. — Я донёс тебя до больницы не оставив валяться на проезжей части. — Чимин никогда не терпел неуважительного обращения в свою сторону. Его защитная реакция зачастую реагировала раньше положенного. — Тебе бы не помешало как минимум сказать: «спасибо», а как максимум: возместить убытки, — Он начинает говорить жестче, неосознанно пародируя родительский тон.       — Тогда из нас двоих именно ты должен возместить «убытки», — парень отвечает точно так же. — Ты нифига не помог мне, а загнал в такую задницу, о которой даже понятия иметь не можешь. Мы с тобой не подружки, что ты мне слезки вытереть готов, ясно? — он склоняет голову и садится на корточки. — Ровно через две минуты меня здесь уже не будет, а тебе, так уж и быть, я дам совет: уходи отсюда сейчас же, а после просто забудь обо всем, что видел, ты понял? — Он смотрит угрожающе-равнодушно, когда как Чиминова ярость остужается и перерастает в недоумение, окутывая этим коктейлем с головы до ног. Сероволосый спрашивает ещё, а после слабого кивка скрывается за какой-то из дверей коридора.

***

      Утренний инцидент почти забылся под гнетом уставших мыслей и предстоящей встречи. Пак Чимин сегодня особенно красив. Его тело слишком идеальное в наглаженном черном костюме и белой рубашке с галстуком. Легкий парфюм и укладка. Черные ботинки начищены и приятно дополняют образ. Он как Золушка, которая приехала на бал в своей карете. Правда у них есть различие, к примеру, принцесса хотела быть на приёме, когда как у принца из нашего мира просто не оставалось иного выбора. Он не девушка, которая обретет свободу от мачехи, а парень, что является добровольной куклой в руках собственных родителей.       Черная BMW останавливается на против семейного гнезда Паков. Чимин никогда и не уезжал из этого дома. Он всегда мысленно оставался там, в своем прошлом, где нет места для него настоящего. Водитель смиренно ждет, когда младший укрепит ту стену, что защищает нетронутые родителями остатки чувств. Он выходит с той самой грацией, присущей людям из высшего сословия, но сейчас каждый шаг и движение находятся под полным контролем блондина. Он не облажается, больше никогда в своей жизни. Огорчить родителей ещё раз — значит умереть в их глазах окончательно и бесповоротно. Они не прощают промахов, тем более от собственного сына, который, в теории, должен быть их лучшим произведением и вложением, но так ли это? Почему он должен соответствовать ожиданиям людей, которые всю жизнь только и раздают указания? Сначала Чимин думал, что такое обращение к нему в порядке вещей, но со временем он стал замечать «пятна» на их картине. Они были оставлены случайными знакомыми, а после хорошо замазаны слоями краски отца. Пак видит стоящие на парковке несколько дорогих тачек, которые красиво поблескивают на фоне персикового закатного неба. Хочется остановится и насладиться быстро утекающими минутами спокойствия, но опаздывать сегодня никак нельзя и поэтому он лишь подталкивает себя здравым смыслом и идёт ко входу в дом. Пак старший — довольно высокопоставленное государственное лицо, коим хотел стать на протяжении очень долгих лет, поэтому часто встречался с другими бизнесменами, но на пальцах можно пересчитать, сколько раз на таких вечерах присутствовал его сын. Чимин чувствует подкатывающее волнение в перемешку с очень интересным предчувствием, когда ступает в холл огромного здания и проходит дальше, к залу, где за столом уже сидят родители и ещё двое человек, чуть поодаль от которых стоит довольно высокий парень в черном костюме. Все присутствующие в тот же момент обратили внимание на вошедшего.       — Добрый вечер, отец, мама, — по правилам этикета Чимин первым делом должен поздороваться с родственниками и хозяином дома, поэтому он подошел к ним ближе и поклонился, а уже после обратился к остальным.       — Господа, хочу представить вам моего сына и преемника, — отец показывает положение блондина в этом доме, представляя его гостям. — Чимин, это мои деловые партнеры по бизнесу в США, Японии, Китаю и, надеюсь, через какое-то время России. Ким Сокджин и Чон Хосок, — именно старший по всем правилам должен представлять собравшихся, что он и делает, не изменяя традициям.       — Добрый вечер, — Чимин слегка кланяется и бегло осматривает из-под своей челки трех мужчин, одного из которых отец не удосужился представить, а значит, он является не столь значимой фигурой, — я рад присутствовать на этой встрече и познакомиться с вами, — он выпрямляется и ждет дальнейших слов незнакомца, что сидел ближе всех к отцу и, как кажется младшему Паку, вёл разговор со старшим до его прихода.       — Взаимно, — говорить начинает Чон Хосок, лучезарно улыбаясь. Ким Сокджин, которого представили первым и от которого ждал ответа блондин, так и ничего не сказал. Он просто рассматривает парня, будто встречает человека, о котором знает абсолютно всё, да и видел столько же, но Чимину всё равно, потому что после всех этих вычурных приветствий он спокойно сядет рядом с матерью и о нем все благополучно забудут до прощания, а ради такого он может и потерпеть две минутки. — Мы наслышаны о вас, поэтому действительно рады увидеть младшего представителя семьи Пак, — Чимину нехорошо, ему дурно, потому что слова будто пропитаны ядом и подразумевают совсем иное, потому что этот взгляд отличается от всех остальных, что раньше были направлены на него.       — Вы ведь защищаете честь нашей сборной на соревнованиях по стрельбе, а это заслуживает уважения, — подает голос Сокджин и подхватывает бокал с сухим за ножку, приподнимая, — поэтому предлагаю испробовать первый глоток вина именно за вашего сына, Пак Доён, — он учтиво прикрывает глаза, показывая всем присутствующим их места и нарушая правила приличия, к которым отец всегда трепетно относится, трясясь в страхе от их несоблюдения и пренебрежения, но сейчас этот молодой человек с внешностью айдола и голосом бога за одно действие пустил волну по гладкому, замутневшему от времени пруду. Блондин понимает, что эти двое прекрасно перетягивают одеяло у старшего Пака, имея под собой ещё десяток таких же, а то и больше, но он не может с этим ничего поделать, но может ли быть такое, что просто не хочет что-то менять? Да, наверное так и есть. Чимин устал, и помогать кому-то он не собирается, поэтому лишь сдержанно улыбается приученными когда-то к этому губами и садится за стол, рядом с матерью, что находится в небольшом шоке, неожиданно такого от гостя.       Ужин проходит не так спокойно, как хотелось бы Чиму. Ким Сокджин в основном не вёл разговор, но спрашивал Доёна о довольно щепетильных условиях бизнеса, изредка заводя того к тупику, а после пары секунд наслаждения сам показывал отцу выход, смеясь над всей нелепостью своих слов. Он не чувствовал себя притесненным, а на его фоне, все остальное пространство сжималось до одной маленькой точечки, которая бы скоро взорвалась и превратилась в огромную вселенную. Чимин не терял ниточку только из-за Хосока, который, в отличие от Сокджина, действительно вел разговор о делах. Всё закончилось спустя около полутора часа, благодаря тому самому третьему парню, имя которого блондин так и не узнал. Как парень понял, ему что то передали по ушной рации и эту информацию он сразу же доложил об этом Хосоку, который поблагодарил Паков за прекрасный вечер и уделенное ему время, после чего ушел вместе с секретарем.       Ким же ещё ненадолго остался, пробуя американо, который уже принесла прислуга. Напоследок он рассказал отцу о человеке, который в будущем может представлять угрозу для перехода выше по службе, и сказал, что был бы рад помочь справиться с ним, но для этого хотел бы ещё раз встретиться с Доёном. Он поблагодарил супругу Пака за прекрасно организованный ужин и перешел к Чимину. Кажется, это второй раз за вечер, когда Сокджин смотрит на него. В этот раз там проскальзывает интерес.? Блондин уверен, что это именно то чувство, потому что оно слишком огромно, оно заполоняет теплые карие глаза, переваливаясь через края и застилая поверхность живого организма, захватывая его.       — Моё восхищение вами лишь подкрепилось сегодня, поэтому я буду ждать нашей встречи вновь, — его левая рука прячется за спиной, когда как правая прижата к груди в области сердца, а тело совершает идеальный поклон. Такие жесты в высшем обществе уже почти никто не делает, не говоря о том, что это совершает мужчина по отношению к полу. Чимин в замешательстве, но все равно старается что-то сказать, хоть и выходит убого. Его сердце пропускает удар, и он неимоверно жаждет уйти под землю прямо сейчас. Черноволосый наконец поднимается и уходит к подъехавшей Бентли, оставляя блондина одного. ⏳⏳⏳

flashback

      — Почему? Ты разве не говорил, что если ехать, только вместе со мной? — Юнги видит обиду в этих ореховых глазах. — Ты просто хочешь сбежать? — Юнги видит боль вместо брата. — Ты всегда говорил, что сбегать — выход для слабых, но сам так поступаешь! — Тэхен закусывает потрескавшуюся нижнюю губу и садится на корточки. Сейчас ему хочется сократиться до маленького атома, которого никто не увидит и не сможет причинить вреда. Поэтому он просто зажимает уши ладонями и тихо содрогается. Он все свое существование только и делал, что терпел. Он делал это ради Юнги. Ради будущего, которого так жаждал близкий человек. В их мире мечты они были вдвоем. Без страха и выстроенных защитных стен. Они были счастливыми, когда видели там себя настоящих. А сейчас Мин рушит эти мечты. Он топит их в том зыбучем болоте, от которого так упорно спасались два обреченных. Это больно. Для Тэхёна это слишком больно, потому что он слаб. Всегда был слаб, и такого выдержать не сможет.       — Я, — старший садится рядом с последним якорем, что мог удержать его на родной земле, — я облажался, — он чувствует как что-то сильное сдавливает грудную клетку, будто он снова ребенок, потерявший отца. — Я опять облажался, — Юн не дает своей руке прикоснуться к кудрявым волосам, запрещая — он больше не заслуживает этого. — Не прощай меня за это никогда, Тэ, не ищи оправдание моему поступку, но, — он поднимает свои глаза, удостоверяясь, что его слушают, — я прошу тебя, только не ненавидь меня, — облизывает губы. Собственные слова слушать противно.       — Проваливай, — Тэхён поднимает персиковое лицо. Его щеки влажные от дорожек слез, нос покраснел так же, как и глаза. Губы приобрели алый оттенок от покусываний. — Проваливай отсюда и больше никогда не возвращайся, — не моргает, всю разочарованность в другого человека влить пытается. — Сделай наконец-то так, как и должен был с самого начала, Мин Юнги, — сердце двух парней сжимается. Одно обмануто другим. Один обманул другого. Мин не может больше. Он тоже чувствует это, но принимать не хочет, отвергает, поднимается, убегает. Юнги снова маленьким ребенком стал. Снова высоты боится, раз крылья его опалили. Он не полетит больше. Будет лишь убегать, как и раньше, в далеком детстве.

the end flashback

      Мятные волосы растрепались на сильном ветру, а пальцы рук и кончик носа уже успели покраснеть от долгого пребывания на холоде. Мин выкуривает уже не вторую сигарету, пока смотрит на трехэтажное кирпичное здание. Это место — очередной бордель. Юнги не знает, где может найти сбежавшего друга. Не в его планах было искать Кима, но, к сожалению, низкорослому не дают покоя мысли сожаления и любви. Конечно, факт того, что парень бросил своего брата ничто не смягчит, но Юн всё равно попытается сделать для него хоть что-то, что не сделал в прошлом. Тэхён другой, он не хотел быть оскверненным грязным миром и всегда оставался чистым, в отличие от Мина, который делал лишь вид, скрывая все дерьмо глубоко внутри. Старшему бы очень хотелось, что его брат так и остался непорочным, но он понимает, что буквально своими же руками окунул его прямо в самую зыбь, из которой выбраться ещё никто не смог. Имеет ли он право искать свое прошлое, если так бесцеремонно отрубил его от себя? Может ли он отрывать пластыри с чужого тела, дабы увидеть зажила ли рана? Юнги не имеет права, но ему похуй на это, по крайней мере сейчас, когда времени остается уже не так много.