***
Стук по рулю под биты любимого Брайса Фокса постепенно стихает, когда Мин находит место, где можно оставить свою тачку, чтобы из нее было видно ту самую, 101, железную дверь на втором этаже. Белое панельное здание, кажется, вот-вот развалится под натиском крыши, которая закрывала так же и балкончик, что давал возможность пройти в квартиры повыше. Такие домики Юнги часто встречал во Флориде. Там они популярны в прибережных районах, но за ними следят намного лучше, чем за этим захолустьем. Парень не глуп, чтобы не понять, какие дела тут проворачивают по ночам. Он готов поставить свой член на то, что тут живет местная шлюха со своим залетышем; кто-то, кто сбежал из дома; тут наверняка каждый принимает наркоту, ну или хотя бы балуется. Юн***
Маленький, хрупкий женский силуэт проскальзывает меж машинами и столбами, поддерживающими старую конструкцию. Рука крепко сжимает небольшую дамскую сумочку на плече. Она идет довольно быстро и тихо, что показывает её внутреннее состояние. Юн замечает её сразу же, но выходить не торопится, ибо решает подождать, пока девушка не зайдет в квартиру брата. Спешить некуда, поэтому лучше убедиться в личности незнакомки, которая, тем временем, поднимается на второй этаж и быстро, даже в какой то степени боязно, открывает обдолбанную в щи дверь. Тут запросто могли бы снять сцену изнасилования или же фильм про гангстеров, сверкающими своими пушками и закидывающими в себя сразу несколько таблеток за раз. Юнги усмехается таким мыслям и оглядывает все зеркала, что только видит, дабы убедиться в относительной собственной безопасности, с которой никогда бы не хотел больше расстаться. Он тихонько открывает свою дверь, вылезает, проверяя наличие ножа у ремня, и так же аккуратно закрывает её, не желая создавать лишний шум. Удары подошвы о землю как будто бы заглушаются под натиском остальной ткани обуви, ибо их совершенно не слышно в предутренней тишине, когда их носитель легко поднимается по ступенькам. Подойдя к квартире, у Мина так и не появляется желание постучать, а тем более посетить данное пристанище потерянных душ. Ему не хочется снова соприкасаться с тем миром, только не после всех усилий и бессонных ночей. Но кому вообще интересны его желания и надежды? Уж точно не этой чертовой Жизни. Юнги откручивает крышку своей железной фляжки с символом немецкой свастики. Парень приобрел её по дешевке, почти даром, и его никогда не смущало наличие белого креста. Какая вообще разница, если вещь хорошая и нужная? Он подносит горлышко к носу и вдыхает аромат сливовой настойки. Напиток можно будет испробовать как-нибудь попозже, при новом знакомстве или после трудного дня, смотря на заходящее солнце у океана. Терпко - сладкий запах и мысли о побережье слегка дурманят голову, помогая расслабиться, а после сосредоточиться на главном. Но сейчас этого совершенно не хочется. Аромат напоминает ему о обещаниях, которые Юнги давал. Они были адресованы отцу, тётушке Джанми и Тэхёну. Становится больно. - Да к черту тебя! - Дверь позади парня резко распахивается и оттуда пулей вылетает заплаканная девушка, которую как раз таки и дожидался Мин. Она тут же замечает слушателя маленького представления, главной героиней которого является сама. Брюнетка слегка теряется, но тут же разворачивается и спешит покинуть место встречи. Юн не удивляется её поведению, наоборот, хочется усмехнуться на такого рода действия. Он начинает идти вслед за ней, не забывая одним глазком заглянуть в открытую дверь квартиры, за которой ничего, кроме очередного человеческого мусора он не находит. - Извините, Вы ведь Чоён? - он догоняет её уже на первом этаже, не хочет подходить слишком близко, тем самым пугая. Она и без того не в самом лучшем состоянии. - Мне сказали, что вы сможете помочь мне. - Прошу вас, уходите.. - не разворачивается, говорит тихо, проглатывая рвущиеся наружу слезы. - Мне и вправду жаль, но только вы знаете хоть что-то о Тэхёне, - Мин не смотрит на её подрагивающее тело, не хочет слышать надоедливый всхлипывающий звук. Он не любит успокаивать, ненавидит плачь так и свой, так и чей-либо ещё. - Я могу отвернуться, если вы не хотите показываться мне в таком виде или же принести салфетки из машины, - - Зачем он вам? - Брюнетка поворачивается и стреляет своими заплаканными глазами в безразличное, отвратительное лицо. - Ты не выглядишь озабоченным о ком-то человеком, тем более, ты уж точно не волнуешься о Тэхёне. - Она расширяет глаза и словно шипит в лицо, выливая из себя желчь и обильно поливая ей Юнги. - Я его брат. Он не выходит на связь, а последний, о ком он говорил, были вы, - Мин врет, потому что уверен, что Ким Тэхён не будет говорить о себе лишнего, к примеру упоминать в подробностях о семье и уж тем более о её составе. - С чего мне верить тебе? Когда я нашла его обдолбанным в хлам, без денег и банальной куртки в ноябре, то мне совершенно не показалось, что у него есть защита в виде брата. - Своими глазами она осматривает вид парня заново, словно проверяя на ложь сказанные слова. - У братьев не всегда «мир, дружба, жвачка», - он наконец решается посмотреть на девушку, - не хотите выпить кофе? - Хорошие решения***
- Один холодный американо и холодный зеленый чай, - Юнги стоит в придорожной забегаловке с яркой неоновой вывеской «mix» и делает заказ. Из посетителей здесь только пара человек, которые обитают где-то между сном и реалью, клюя носом в свои бургеры. Мин забирает со стойки напитки, расплачивается и садится за стол у окна, за которым уже пригрелась Чоён. - Ваш чай, - он садится напротив брюнетки, чувствуя её взгляд на себе. - Твои манеры слишком приторные, - девушка недовольно цокает языком и закатывает глаза. Юнги кажется, что она представляет себя главной героиней какого-нибудь фильма, - в твоих глазах я ничего не вижу, а твои действия слишком плавные и отточенные, - она подается вперед, ставя локти на белый столик, - всё никак не могу понять, где заканчивается твоя ложь, - - Может быть и хиромантией займетесь? - Он выдал резко, но без ненависти, лишь с крупицей раздражённости, которую привык использовать в своей речи. - Может быть и займусь, но к тебе прикасаться я уж точно не собираюсь, - она сморщила лицо так, будто съела что-то очень дурное или кислое, - и помогать я тоже не хочу, по крайней мере, пока не убежусь в правдивости твоих слов, мальчик. - Чоён встает и нагло, с ненавистью на лице, выходит из забегаловки, не забывая прихватить свой ледяной напиток. Раз разговор не удался Мин тоже долго не задерживается, он делает глоток разбавленного кофе и выходит на улицу. Эта девка, что так бесцеремонно ушла, является представительницей того самого типа людей, над коими Мин смеется где-то на корочке мозга. Такие как она - строят из себя неподвластных сучек, а в итоге, вечером ты находишь их под каким-нибудь мужиком, стонущими «папочка, прошу тебя». Он не осуждает. Каждый зарабатывает как может, и если бы какой-нибудь богатенький сынок предложил бы парню секс за деньги, то он не отказался бы. Раньше, конечно, Юнги бы рвал и метал от такой мысли. Он был горд, как и внушал ему отец, затем был верен своему парню, а сейчас… обстоятельства изменились, и Мин Юнги тоже. - А номерок мне твой кто подскажет? - мятноволосый шутит и сам же усмехается найденому ответу на свой вопрос. Он засовывает руки в карманы штанов, нащупывая в правом обертку от любимой ментоловой жвачки. ⌛️⌛️⌛️ Чимин выходит из офиса отца слишком угнетённым. На его лице видны абсолютно все эмоции, которые он так усердно скрывал эти полтора часа. Раньше он был в этом огромном государственном небоскребе лишь единожды, когда отец проводил конференцию с репортерами и для имиджа нужно было присутствие семьи, дабы показать «благие, чистые намерения», с которыми Пак старший принимал пост. Блондин расслабляет серый галстук и снимает пиджак. Слишком душно. Оковы, которые отец только что сделал потуже, слишком впились в бледную шею и не дают вдохнуть кислород. Хочется смеяться от безнадежности, но и этого сделать нельзя, уже нельзя. Чимин старается шагнуть к спасительной остановке, но ноги будто отнялись после векового сна. В глазах резко темнеет, а конечности отнимаются насовсем. Симптомы похожи на те, что приходят при солнечном ударе. Посторонние звуки ограждаются каменной стеной и слышно только собственное биение сердца, ускоряющееся от страха. Тело холодеет и кажется слишком легким.flashback
- Ты уезжаешь в Испанию, - отец впервые посмотрел на сына больше двух секунд, после чего выдал сногсшибательную для Чимина новость, - в тебе заинтересовался Сокджин, Чимин, - мужчина тянется к ящику под столом, после чего достает небольшую папочку с документами, - а это очень опасно как для тебя, так и для меня, - пододвигает её по столу ближе к младшему, - из-за чего ты летишь в Испанию, - правой рукой он достаёт сигарету и прикуривает себе американской зажигалкой, сделанной на заказ. - С чего бы господину Ким Сокджину, - - Не смей при мне называть этого щенка господином! - Чимин впервые видит, чтоб отец огрызался в адрес кого-то, кроме самого младшего Пака. - Хорошо…- От неожиданности он даже запинается, - с чего бы ему заинтересовываться во мне? - сглатывает вставшую поперёк горла слюну. - Он просит твоего присутствия на дальнейшей встрече, но я отказал, ты ведь сейчас на побережье океана, тренируешься в стрельбе и набираешься опыта, - отец делает взгляд ещё тяжелее, обрезая лишние веточки с живого сына, дабы тот подходил под стандарт. - В итоге он требует забрать тебя в свой дом, на правах второго хозяина, - отец обманывает, и Пак знает это. Если бы всё было бы так просто, то Чимина бы уже доставили на порог особняка Кима, а значит, или отец лжет, или он получит с этого какую-либо выгоду. - Но отец, через пол года начнутся межнациональные, я просто не имею права уезжать! - Парню было бы всё равно, он был бы даже рад в прошлом, но сейчас, когда он хоть чего-то добился, когда его усилия принесли хоть какие-то плоды, он не может. - Твоя задача не создавать больше проблем под моей фамилией, поэтому возьми это, - мужчина кивнул на документы, - сядь в самолет и забудь о Пак Чимине, навсегда. -the end flashback
Уже сидя в такси и прокручивая последний разговор, Чимин наконец-то делает первый вдох. Если Доён сказал забыть о себе, значит он сделал всё, чтобы о ребенке Паков забыли и все остальные. Блондин должен чувствовать ярость, должен обидеться, но как он может, если собственный отец меньше чем за день полностью стёр Пак Чимина с земного шара? Этот парень не знает, и что чувствовать он тоже не знает.