***
В темной квартире на последнем этаже многоэтажки единственное освещение - это окна, но и те практически не отдают свет из-за больших, черных, дождевых облаков, которые никогда не смогут добиться любви людского народа. В помещении тишина и холод, хотя Юнги даже не открывал форточки. Он сидит на кухне, закутанный в найденный плед и смотрит телевизор, который есть только в этой комнате. Он включил новости, по которым всегда показывают одно и то же: нападения, разбой, смерть, новые кандидаты на предстоящие выборы. Мин почти не слушает, лишь сильнее кутается и смотрит уже в окно. Меланхолия сопровождает его с самого утра и все никак не хочет сдавать позиции. Он думает о всех людях, которых вроде бы и знает хорошо, но в то же время они скрывали свои тайны где-то глубоко внутри, а сейчас эти секреты вылезли, открывая свои смердящие пасти, желая сожрать парня без остатка. Но он не сдастся, свобода всегда была для него на первом месте. От мыслей его отрывает звонок, и только сейчас парень замечает домашний телефон на тумбочке в прихожей. Юнги подходит медленно, даже нехотя, потому что думает, что звонит кто-то из людей Чонов. Он даже пару секунд смотрит на этот белый стационарный телефон, но потом все таки подносит трубку к уху. Около половины минуты никто ничего не говорит, но потом на другом конце провода знакомый голос начинает словно наигрывать мелодию детства. Такую угрожающую, но ей хочется верить. - Юнги~я, как поживаешь? - Голос дяди возвращает назад, тогда, когда Мин еще ни о чем не догадывался, - скучал? - Хочется ответить. Хочется увидеть. Хочется обнять. Но этот разрыв между ними уже никогда не сократить. Парень поверил Чонгуку, поверил его словам, а после выбрал путь без сожалений. - Знаю, что скучал. По-другому и быть не может, - шуршание на том конце трубки дает коротышке выдохнуть и опуститься на холодный пол, обняв ноги и кутаясь в одеяло, - потому что я по тебе соскучился до безумия. Мы тут с твоим парнем подумали, какой же подарок может обрадовать тебя... а потом я встретил Джанми, - его сердце замирает, осознавая происходящее, - и даже вспомнил, что они с Гюнгсуном имеют прекрасный садик с ирисами у дома. Ты даже не представляешь, как я был рад снова увидеть эти прекрасные создания природы, жаль только, что они так быстро сгорят в огне, Юнги, - - Что ты несешь? Даже не смей прикасаться к ней, иначе я убью тебя, - он встает, но от аппарата не отходит. Он боится Джунг Хву. - Поторопись, мой работник будет там через двадцать минут, - он молчит с долю секунды, - только потому, что это Джанми, 952369. Попробуй убить меня, я буду ждать, - он отключается, а мятноволосый сразу же набирает номер старушки, но она не отвечает. Он срывается с места - больше тратить времени нельзя. Мин нацепляется кроссовки и вводит цифры, услышанные ранее, и слышит пик, сообщающий о верности набранного пароля. Он срывается вниз, даже не ждет лифт, который наверняка будет ехать слишком медленно. Улица такая холодная для того, кто вышел на нее без верхней одежды, как Юнги, но его сейчас не это волнует. У него нет с собой телефона, чтобы вызвать такси, нет денег, чтобы за него заплатить, поэтому он ищет подходящую жертву для осуществления своего замысла. Парень знает, что воровать - плохо. Знает, но сейчас и это его не волнует, поэтому забежав за угол одной новостройки он видит двух подростков лет шестнадцати и заведенный мотик рядом. Коротышке долго думать не надо. Он подбегает быстро и радуется, что им хватило лишь по одному удару в челюсть, садится на белый байк и стартует. Последний раз он ездил на таком во Флориде год назад, поэтому хорошо помнит как на таком ездить. Мин вообще считает, что сам Бог помогает ему сейчас, иначе как объяснить то, что это бревно с виду, довольно хорошо разгоняется? Снова светофоры, на красный свет которых он проезжает. Камеры, которые записывают превышение скорости, выписывая многочисленные штрафы. Кажется странным то, что уже второй раз он бросает все, едет сломя голову загород, дабы проверить стариков, которым угрожает опасность. Но Юнги так не кажется. Они - его дом, семья и любовь. Его родители умерли, оставив с ним именно этих людей, которых тот должен оберегать. Отец всегда говорил, что семья - самое важное, что может быть в жизни. Это не кровные связи, нет. Это что-то совсем другое, то, что объединяет их с Тэхеном, то, что объединяет его и Гюнгсуна. Юнги никогда не оставался сиротой, потому что у него всегда была семья. Мятноволосый приезжает, когда двухэтажный дом почти полностью объят огнем. На дороге довольно много людей, но никто из них не осмеливается зайти внутрь, только лишь соседи толкают воду из своих домов - пытаются хоть как-то помочь до приезда пожарных. Мин бросает мотоцикл и забегает внутрь, пока проход еще не завален. Он задерживает дыхание прямо как в детстве, когда они с Тэхеном прятались от пчел в воде. Наверное, было глупо злить насекомых и потом пытаться уйти от них без единого укуса. Так же глупо бежать в горящий дом без какой либо спец одежды, но что тогда, что сейчас - это выбор Юна, и в этом и заключается его свобода. Он кричит родные имена как ни в себя, а в ответ слышит лишь постепенно ломающиеся балки, которые не выдерживают. Он пробегает по всему первому этажу, забирается на второй и только там находит Джанми. Она лежит без сознания, придавленная шкафом. Юнги сразу же пытается отодвинуть его, но силы уходят. Выброс адреналина, который сейчас так нужен, не происходит из-за дыма в легких. Слишком тяжело. Мин снимает с себя футболку и бежит в ванную, смачивая ее и сразу же возвращаясь обратно. Он дает себе сделать пару вдохов и прислоняет вещь к носу старушки, дабы и та могла вдохнуть что-то чище этого дыма. Мятноволосый садится на пол, хватается за тетушку руками и ногами толкает неподдающееся дерево. Он не видит, как огонь захватывает эту комнату, потому что сосредоточен только на одном. Шкаф начинает гореть, а Юнги задыхаться. Футболка уже высохла, но в ванну пути нет - пожар отрезал их от нее. Мятноволосый собирается из последних сил, больно сгибает палец и смотрит на ее худое лицо. Он пытается еще и еще, и вскоре дерево поддается, освобождая госпожу Чхве от своих узд. Мину бы радоваться, что смог, но это лишь пол дела, но которое он потратил все свои силы, не думая ни о чем. Его безрассудство его и погубит - так всегда говорил отец. Огонь везде, не оставляет никакого выбора, но коротышка всегда довольно неплохо соображал, когда придумывал авантюры. Он ползет к окну, таща за собой Джанми, а после встает, кое-как держа себя за подоконник. Внизу - один этаж пролета и клумба, которая может их спасти. Юнги перематывает голову женщины своей футболкой, желая смягчить удар, а потом поднимает и обнимает. Он укрывает ее тело своим, собираясь принять весь удар на себя, и падает спиной назад. Мин Юнги никогда не хотел спасать кого-то. Это не было его мечтой, но было его судьбой. При ударе он смягчает падение своей рукой, но тем не менее сильно ударяется головой. Он не теряет сознание, сам поднимается и даже снимает футболку с ее лица и вручает ее в руки зевак. Он им не доверяет, но поделать ничего не может, ибо сознание потихоньку начинает сдавать свои позиции. Коротышке помогают отойти на приличное расстояние и сажают у какой-то машины, когда он просит остановиться. Его грудь быстро поднимается и опускается, нескончаемый кашель заставляет все тело содрогаться. Он цепляется глазами за машину неподалеку, а точнее за водителя, который смотрит на все происходящее с легкой улыбкой. Сон Ги Сок собственной персоной приехал сюда, отчего становится еще больнее, а сердце защемляет. Его бывший парень идет к нему медленно, не смотрит ни на кого, только на обреченного быть жертвой. Шатен подходит медленно и даже не садится, смотрит на Юнги с высока. - Жаль, что ты никак подохнуть не можешь, - Мин сглатывает, когда начинается дождь. Он не хочет смотреть в эти ненавистные глаза, поэтому оглядывается, проверяет госпожу Чхве, которую приводят в чувства. Смотрит на прибывших пожарных, которые уже взялись за свою работу, а потом на небо, которое делится с ним своими силами, но только не в эти глаза. - Я не люблю причинять тебе боль, ты знаешь, но все равно из раза в раз принуждаешь меня применять насилие в твою сторону, - у Юнги в мыслях только Гюнгсун, который до сих пор не показался, - смотри на меня, - Ги Сок не выдерживает, надавливает своим грязным ботинком на ослабевшую руку бывшего. - Ты всегда был таким уродом? - Он начинает снова кашлять, на что Сон надавливает еще сильнее - всегда был вспыльчив. - Джунг Хва велел мне не убивать тебя сейчас, но это не значит, что я не могу избить тебя, - парень и не сомневается, что может. - Где Гюнгсун? - Из последних сил он шепчет только это, пряча все колкости поглубже. - Если скажу правду, ты ведь все равно не поверишь, - он убирает ногу и садится на корточки рядом, а пальцами убирает упавшую челку. Между этими двумя хоть когда-то была настоящая любовь? - Смотря какая она будет, - Мин улыбается ему, но это больше смахивает на издевательскую ухмылку. - Я не знаю, малыш, - тянет так, что хочется блевать. Коротышка больше не малыш для него. Он больше ни для кого не малыш, но Ги Сок все равно из раза в раз повторяет, словно издевается над их чувствами, которые остались в прошлом. - Ты знаешь кого так называют? - Он сплевывает на асфальт, обращая внимание только на глаза собеседника. - Знаю. Шлюх в барах, не так ли? - Он отворачивается и смотрит куда-то в сторону, а Мин все так же - только на него. Сон Ги Сок - его смерть, и уйти от нее нельзя, потому что Юнги зависим от этого парня, без шанса перебороть ломку. Коротышка начинает отключаться, значит это не пот стекает по шее и спине, как он мог подумать. Он отвлекается на Джанми на секунду, когда видит прибывших медиков, стоящих у нее, но он так же видит рядом Гюнгсуна, который встречается с ним взглядом и после бежит к младшему. Мин улыбается глазами, потому что это искренне. Он искренне рад. Последнее, что видит парень - это невозмутимое лицо Чон Хосока, после чего сразу же отключается. Хосок нашел Мин Юнги благодаря камерам и интуиции, которая развита у него чуть ли не с самого рождения. Нашел его сидящим на земле и истекающим кровью. Он даже вспоминает, что видел что-то похожее, но предаваться старому не любит, ни к чему это не приведет. - Ты ведь знаешь, кто я? - Чон подходит к Сон Ги Соку ближе и быстро осматривает на предмет оружия, которого не находит. - И ты знаешь, что он принадлежит моему брату, - мужчина так же быстро осматривает состояние мятноволосого, так, чтобы это нельзя было заметить. - Но ты все равно прикоснулся к нему, не так ли? - Он наконец-то останавливается, а выражение лица все тоже. Хосок быстро оборачивается на метнувшегося к ним старика, которого видел когда-то с Чонгуком, и прослеживает его траекторию, убеждаясь, что тот бежит к коротышке. - Он принадлежит только господину Мин Джунг Хве, мы решили напомнить вам об этом, - парень отходит, не прерывая зрительного контакта. Он наслышан о Чонах, и сейчас совершенно не то время, когда можно объявлять войну этим людям. - Он принадлежит Чон Чонгуку. Будь уверен, я запомнил тебя и приду за тобой, когда освобожусь, - Хосок убеждается, что Сон садится в машину и уезжает, а сам действительно запоминает номера - память у него отменная. Он хочет подойти к Юнги, но сделать это ему не дает Гюнгсун. Старый пень, который слишком привязан к прошлому. - У него сильные ожоги и кровотечение из затылка, - он говорит так, чтобы мужчина услышал, - ему нужна помощь врачей, ты не можешь забрать его, - он не встает с корточек, снимает с себя теплую кожанку и отдает мелкому, пытаясь хоть как то выразить благодарность. Он понял, что произошло, и благодаря кому его жена все еще дышит. - Мы отвезем его в больницу, будьте уверены. Чонгук не хочет ему вредить, - Чхве сомневается. Он не хочет отдавать Юнги кому-то, но в то же время уверен в Чоновых словах. Они дадут ему защиту - в этом и заключался весь уговор. - Так почему же тогда он лежит здесь в крови и еле дышит? - Старик все еще не поворачивается, аккуратно прижимает платок к кровоточащему затылку. - Позаботьтесь о своей жене. Она была у себя дома, но вы не смогли обеспечить должную безопасность, - он проходит ближе и опускается на корточки, забирая парня, - пускай госпожу положат в нашу клинику, там намного больше охраны, - он поднимается вместе с Юнги и сразу передает его одному из своих работников - парня доставят в клинику под наблюдение мед персонала, а сейчас у Хосока и так много дел, времени на это больше нет. Гюнгсун проводил мелкого глазами, а после сразу же подбежал к машине скорой помощи, на которой он поедет с Джанми. Старика снова не было дома, он ездил по делам с клиентом, а когда ему позвонил его сосед и сообщил ужасную новость, то он сразу же сорвался домой. Он молился всем богам, что бы снова не присутствовать на похоронах, которые сам же организует, что бы снова не видеть разочарование в глазах Мин Юнги, что бы не оставаться одному. Чхве был счастлив, когда увидел дышащую жену, а потом увидел и причину ее жизни, того, кого послал сам бог их семье, мальчика, который из раза в раз оберегает их обоих, и Чхве Гюнгсун сделает все, что бы сын его лучшего друга был жив. Без разницы, что для этого нужно играть подло.***
- Что там произошло, Хосок? - Чонгук позвонил ему почти сразу же, как тот отправил ему сообщение. Шатен указал кратко, о пожаре, о побеге и о Сон Ги Соке, поэтому старшему и захотелось узнать подробнее, это естественно, но если взять тот факт, что Сокджин и Чонгук сейчас у Пака, то приходит понимание - это не в его стиле. Ким никогда не ошибается. - Дом Гюнгсуна загорелся. Мин как-то узнал про это и приехал туда. Он вытащил Чхве Джанми и сам пострадал. Там же был и Сон Ги Сок, они говорили о чем-то перед тем, как Мин отключился. Он в нашей больнице. Как только проснется мне сообщат и я узнаю подробности, - Хосок тушит закрутку о пепельницу в машине и откидывается назад, продолжая следить за дорогой. - Как он там оказался? Точнее, где ты был? - А ведь это уже интереснее. Шатен никогда не видел проявления настоящей любви, особенно брата. Обо всем этом ему часто рассказывали омеги, с которыми он поддерживал плотские связи, но считал это глупостью, поэтому быстро затыкал их рты стонами. - Я приехал сразу же, но его уже не было на квартире, кто-то помог ему, - Хосок приоткрывает окно, смотря на лес. - Я понял тебя. Есть что-то еще? - Младший точно слышал вздох Чонгука. Раньше он сдерживался лучше. - Нет, - брюнет сбрасывает и кладет мобильный обратно, в карман черного пиджака, после чего идет в зал. - Мне жаль, что заставил вас дожидаться меня, - он садится на стул, кладя ногу на ногу, - продолжим? - Он улыбается, пряча на дне мыслей переживания. Как только дела закончатся, он поедет к коротышке.***
Юнги просыпается на белых простынях, укутанный в такого же цвета одеяло. Его тело перемотано бинтами в некоторых местах, так же, как и голова, которая снова грозится расколоться. Он проходит через это уже не первый раз, и знает, что все синяки скоро сойдут, но вот голова так и будет болеть, подкидывая особо сильные удары по вечерам, а Мин будет терпеть, выкуривая закрутку одну за другой, или же глотая сразу несколько таблеток - только так чувства притупляются. На этот раз мятноволосый видит рядом с собой сидящую медсестру, которая сразу же встает и, тихонько выйдя из палаты, зовет врача. Она тут же подбегает обратно, аккуратно спрашивает у парня, не нужно ли ему чего-нибудь, на что тот хочет отрицательно покачать головой, но боль тут же пронзает ее, не давая совершить задуманное. - Соха, не нужно, выйди, - заходит мужчина с небольшой бородкой, на что девушка кланяется и уходит, оставляя их вдвоем, - эта больница принадлежит господину Чон Чонгуку, поэтому вы находитесь в полной безопасности, - он не садится, продолжает стоять и рассказывать все это парню, - многочисленные ожоги, сотрясение мозга и растяжение руки. На восстановление нужен месяц, может чуть больше. Скажите, вы принимаете какие-нибудь лекарственные средства? - Он смотрит внимательно, но и не навязчиво. - На постоянной основе я ничего не принимаю, но... обезболивающие, особенно раньше я часто пил их, - Юн глотает слюну. Хочется спать. - Видимо, вы не раз уже так падали, Мин Юнги, у вас есть подозрение на опухоль головного мозга. Мы должны тщательное все обследовать, пройти МРТ и сдать еще пару анализов, - врач настойчив, но мятноволосый при этом вообще никак не реагирует. - Не нужно, я уже проходил обследование, - он горько улыбается, вспоминая, для чего именно поехал в США, но, видимо, это не помогло. - Хорошо, но... будет лучше, если вы обратитесь к вашему лечащему врачу. Господин, с огромной вероятностью ваша опухоль злокачественная. Если все так и продолжится, боюсь, вы не проживете и двух лет, - интересно, какого это, сообщать человеку о том, что в ближайшем будущем он встретит смерть? Какого это говорить людям, что близкого им человека больше нет? На это нужна сила воли побольше, чем у супер-героев, Юн в этом уверен. - Обычно мы сохраняем конфиденциальность, но вы особый случай. Я должен сообщить обо всем господину Чон Чонгуку, - ему жаль. Жаль до безумия. Он будто только что провел острым лезвием по шраму мальчика, который только начинал жить заново. - Я понимаю это... ничего страшного, - он приободряющее улыбается, - когда я могу выписаться? - Мин уже давно смирился. Всякая душа вкусит смерть, этого не нужно бояться. - Через четыре дня, но вам не следует нагружать себя чем-то по истечению этого срока, - он вздыхает, не знает, что еще может сказать, а говорить с этим ребенком хочется. - Попрошу Соху принести вам поесть. Она может посидеть с вами, если вы захотите, - метает взгляд на большое затемненное окно. - Нет, мне и одному неплохо, - горло начинает побаливать, поэтому слышна хрипота. - Да, точно, пейте побольше воды. Я пропишу витамины, буду ставить капельницы. Вы надышались дыма, поэтому и без того слабый организм сейчас еще слабее, - он в последний раз осматривает всю палату, убеждаясь, что все на своих местах, - не рекомендую вам сегодня вставать. Я приду через два часа, - он то же кланяется. Видно, что гостя Чона тут принимают по лучшему разряду, но Мину на это все равно. Он не хотел оказаться в такой ситуации, что бы Чонгук прознал о заболевании. Парень никому про это не говорил, даже умудрился скрыть этот факт от дяди, что было довольно трудным, но он смог, а сейчас он не может ничего с этим поделать. Ничего. Поэтому остается только смириться и принять данность. Юнги приехал сюда по делам. Так он сказал всем, даже самому себе, потому что хотел встретить свою семью. Хотел поговорить с ними, даже понимая, что не достоин. Сколько раз он хотел позвонить, набрать любимые номера, но всегда останавливал себя, думая, что так лучше. Юн смог раствориться, но не смог забыть. Он поворачивает голову на бок, вспоминая слова отца: "Семья всегда на первом месте, и для ее защиты ты должен сделать все". После каждой ссоры, после каждой гематомы, которую получал сын в драках с ровесниками или с людьми по-старше, отец говорил это ему. Кулаки нельзя использовать не по назначению, а их назначение - защита. Мин не может использовать кулаки, что бы защитить родных от еще одной утраты, поэтому он принял другое решение. Коротышка лежит, подогнув холодные конечности под себя. Он не любит больницы. Резкий запах лекарств, чужих людей, глаза, полные боли. Слезы, крики, мольбы. Рождение и смерть. Юнги не любит это. Ему нравится запах свободы, запах еды Джанми, запах машинного масла, запах одежды Чонгука. Он засыпает, и ему снится прекрасный сон про блондинчика принца на белом вороном коне. Его смех и даже улыбка. Такие бывают только в сказках, но Юну почему-то становится легче и просыпается он только от постороннего, зашедшего в комнату. - Поспи еще, если тебе станет лучше, - голос этого брюнета всегда такой ласковый, будто мамин. Юн совершенно не тактильный, но в его объятиях готов пробыть вечность. - Нет, я не хочу, - мятноволосый принимает сидячее положение, пытаясь не обращать внимание на боль. Видимо, доктор вколол ему маленькую дозу обезбола, хотя, быть может, вообще не делал это. - Я уже выспался, - он облизывает свои покусанные губы, пытаясь смягчить, а Чон наблюдает, но не смеет ничего представлять - это чудо слишком хрупкое как оказалось. - Ты голоден? - В глазах такая теплота, что Мин наконец-то согревается. Лед, который до этого сковывал его, тает. - Я бы хотел поесть, но позже, - коротышка оглядывает весь костюм своего гостя и даже расслабляется, не замечая ничего нового, но так же подмечает для себя, что тот не успел переодеться, а значит до этого был в делах. - Ты ведь хочешь что-то узнать, я прав? - Он спокоен, не огрызается и не нервничает, что для него странно - он так и не принял наркоты. - Почему ты не хочешь обследоваться? - Он не спрашивает о том, как парень узнал пароль и выбежал. Не спрашивает, как тот узнал о пожаре. Не говорит, что было безрассудно и глупо бежать в горящий дом, не имея должных доказательств, что женщина внутри. Сейчас он хочет узнать о состоянии Мина, а не о делах, с которыми предстоит работать сразу после того, как он покинет стены больницы. - Не вижу в этом смысла, - он прикусывает губу, но потом снова начинает, - я проходил обследование в США и перенес операцию. Я больше не хочу всего этого. Даже со всеми процедурами, процент, что я доживу до старости очень мал. Я не хочу тратить оставшуюся жизнь в больнице. Я попробовал, не получилось, значит нет смысла пытаться что-то исправить, - он закрывает глаза, но открывает их сразу же. Страшно. Страшно не находить Чёрное море во взгляде на против, который явно против этого выбранного пути. - Я не вправе уговаривать тебя продолжить лечение, но если тебе нужно будет что-то, то я недалеко, - он слабо улыбается. Только Юнги видит эту эмоцию, потому что только ему она посвящена, только для него сделана. - Мне не нужна поддержка. Давай не будем больше затрагивать эту тему, - он снова перебирает пальцы, мнет их, но левая рука тут же отдает болью и Мин вспоминает о растяжении. - Давай поедим? - Чонгук такие обещания давать не будет, поэтому сразу задает другой вопрос, переводя тему, на что мятноволосый смотрит на него своими лисьими глазами, которые до краев наполнены удивлением. - Пошли, мы сегодня даже не пообедали вместе, - говорит так, будто они всегда должны есть вместе, будто это их негласная традиция, но Мин соглашается, он хочет еще кое-что узнать. Они спускаются на первый этаж, но не выходят на улицу, а идут на право, к небольшому кафетерию. Здесь не так много людей, видимо часы посещения уже закончились, поэтому большинство пациентов разбрелись по палатам. - Какое кофе ты любишь? - Спрашивает Чонгук, когда в руках Юнги небольшой листок с меню, который тот пытается прочесть, но все буквы разбегаются, все никак не собираясь в слова. Мужчина видит это, поэтому желает помочь ему, даже, если парень и пытается скрыть данный факт. - Я хочу, что бы ты попробовал здесь кое-что, поэтому займи пожалуйста столик, я закажу, - он мягко забирает меню и смотрит в эти глаза. Они напоминают коричнево-красный циркон, за который можно отдать целое состояние. - Холодный американо, - он соглашается и идет к столику у окна, а Чон заказывает два супа и напитки. Он ждет совсем немного, смотрит за парнем, который снова погрузился в свои мысли, а потом подходит к нему с подносом и раскладывает все на столе. Он решил, что кофе для коротышки - не самый лучший вариант сейчас, поэтому взял два ягодных чая. - Спасибо, - Юнги бывает невыносимым, но не неблагодарным. Он привык сполна отплачивать за добро, но "спасибо" он редко говорит искренне. - Что с Джанми, она в этой больнице? - Он не может притронуться к еде, не узнав о ее состоянии. - Держи, - он достает из кармана телефон и отдает его парню, после того, как набирает телефон Гюнгсуна, - это номер господина Чхве, он просил позвонить тебе, - мятноволосый принимает мобильник, но в какой-то момент даже не верит. Чонгук кажется тем, кто не будет относиться хорошо к кому-то, не получая взамен выгоды, поэтому Мин все время ищет подводные камни, но они или хорошо скрыты, или их и вовсе нет. Парень нажимает на зеленую трубочку и подносит аппарат к уху, слыша гудки. - Алло, - родной голос, который способен замазать все раны на теле. - Гюнгсун, это я, Юнги. Ты и Джанми в порядке? Как она? - он быстро тараторит, а Чон за ним наблюдает. Брюнет и вправду очень голодный, но наблюдать за этим мальчишкой - намного интереснее. - Боже, как же я рад слышать тебя... Джанми спит, но с ней все хорошо, благодаря тебе. Юнги, как ты? - Старик не скрывает тревогу и радость в голосе. С мелким это не нужно. - Через три дня меня уже выписывают, все хорошо, - он спокоен, потому что не обманывает, лишь слегка не договаривает. - Я рад... заеду к тебе завтра, хорошо? - Нет, не стоит, - он перебивает, - будь с Джанми, пока все это не закончится. Аджосси, не подвергай ее опасности, - он опускает глаза на стаканчик с чаем и немного хмурит брови. - Я понял. Тогда позаботься о себе должным образом, - они молчат секунд тридцать, собираясь с силами, - увидимся, - Гюнгсун точно улыбался, прямо как тогда, когда Мин уезжал в другую страну. - Свидимся, - он отключает звонок и возвращает телефон, почти сразу принимаясь за еду, - это довольно хорошо, - коротышка не может съесть больше пяти ложек, потому что его начинает тошнить, он об этом не говорит. - Рад, что тебе нравится, - Чонгук практически ничего не ест, - Юнги, скажи мне, как много знает твой дядя? - Мятноволосый откладывает приборы подальше и откидывается на спинку стула, - я хочу защитить тебя, ты знаешь, - брюнету не нравится выражение лица младшего, которое поменялось за секунду. - Какая бы не была защита я пробью ее изнутри, если захочу, - он холоден, но говорит правду, ни разу не обманывая, потому что Чону врать не хочется, - защити Чхве, и тогда я сложу оружие к твоим ногам, обещаю, - но если лгать не хочется, можно не договаривать. - Мне не нужна твоя покорность, - он то же говорит правду, но с долькой отвращения. Юнги не должен пресмыкаться. Ни перед ним, ни перед кем-либо еще, - мне не нужна твоя ложь, мне не нужны твои оправдания. Запомни это на будущее, - брюнет отпивает немного чая и смотрит на парня. Они оба смотрят друг на друга, будто продолжают этот разговор невербально, но используют не жесты, а чувства, сгорая в них. - Пойдем, я провожу тебя до палаты, - Чонгук встает и подает руку мятноволосему, но тот идет сам, не принимая помощь. Все таки Чон прав - Мин не будет прогибаться под кого-то.