***
Юнги сидит на краю кровати, смотря на зашедшего к нему Гюнгсуна. Парень смотрит на постепенно выцветающие глаза, которые с каждым годом становятся все тусклее. - Что ты знаешь о дяде? - Мятноволосый смотрит так, что не оставляет старику выбора. Смотрит прямо в душу, напоминая Чхве его вину. - Много чего, - он тяжело вздыхает, боясь сболтнуть лишнего, - Юнги, я не хочу, чтобы ты лез во все это. Я потерял твоих родителей и сожалею об этом, поэтому я не могу рассказать тебе все и подвергнуть опасности, - Гюнгсун не врет, смотрит своими иссохшими глазами в когда-то коричнево-золотистые глаза ребенка, которые тоже потеряли свой свет и оставили только черный. - Не оправдывайся их смертями, никто не имеет права вспоминать о мертвых в таком ключе, - заученные с детства слова, привитые в кровь отцовским воспитанием. - Уже слишком поздно, чтобы что-то скрывать. Пойми меня, я не хочу потерять вас из-за меня, из-за своего незнания. Я не прощу никого, кто причинит вам вред, даже если это буду я, - кажется, что говоря это он не моргает и не дышит, а от слов его у старика сердце сжиматься начинает. - Мне правда жаль, но я не могу. Скажу лишь, что Чон не желает тебе зла, - Гюнгсун кладет на низкий столик ключи от Миновой машины, телефон и портсигар, - я то же не желаю, - он не может сказать, что любит этого мальчишку. Чхве не железный, но такие сокровенные слова он уже давно сказать не может, лет так пять. - Джанми... скажи мне, знала ли Джанми, что ты не был тогда в опасности? Что Чон не похищал тебя и не планировал убить в тот день, или ты скрыл это и от нее то же, решив, что ее чувства не важны? - Юнги не сомневался в Гюнгсуне, никогда в своей жизни, но сейчас, если его мысли все-таки верны, то тогда как он сможет дальше смотреть на одного из немногих близких ему людей? Аджосси опускает голову, не находя ответа. - Забудь. Просто уходи, - разочарование в глазах Мина - вот чего по-настоящему боится Чхве, но даже это будет лучше, нежели малец погибнет. - Встретимся, - только это могут произнести тонкие губы, перед тем, как он ушел из палаты. Юнги толкает ногой стол, переворачивая его и запуская в стену, из-за чего на шум сразу же прибегает Соха, но мятноволосый не останавливается. Он переворачивает кровать, тумбочку, на которой стояла уже холодная еда, и хочет уже выйти в коридор, не имея сил остановиться, но тот же самый врач, осматривавший его, преграждает путь. - Успокойтесь. Мин Юнги, вам стоит остановиться, - видно, что мужчина напуган такой быстрой переменой в настроении коротышки. - Я дам вам успокоительное, поэтому давайте вы просто вернетесь назад, - небольшая бородка смешно подрагивает от его слов, так же, как и нервы парня. - Выведите меня на улицу... я не убегу, - было бы намного проще, если бы здание не принадлежало бы Чонгуку. Если бы каждая душа здесь не повиновалась бы его слову. Если бы каждый шаг мятноволосего не докладывался бы ему. Но это не так, а значит выбраться из этого места не получится. - Я спрошу у Чон Чонгука, можно ли вам, - старший растерян, а Юнги проходит дальше по коридору и садится на небольшой диванчик. На последнем этаже больницы только одна палата, в которую его и положили. Если пройти дальше, то у лифта обязательно наткнешься на двух вооруженных людей, которые готовы положить свои головы за Чонов или положить головы их врагов. Мимолетный приступ агрессии прошел, поэтому коротышка просто сидит, даже не смотрит на подошедшего к нему врача и встает - Чонгук точно дал свое согласие. Во двор они выходят довольно быстро, несмотря на большое количество людей в стационаре, которые пришли к своим близким. На улице прохладно, поэтому врач прихватывает для себя и Юнги куртки, на что второй сначала хочет отказаться, но все-таки принимает жест помощи, понимая, что иначе его силой затащат обратно в душную палату. Небольшая территория вокруг больницы специально предназначена для таких прогулок. Ее огородили забором, облагородили различными деревьями, листья на которых уже почти опали, выложили плиточные дорожки и поставили лавочки и фонари, для освещения в ночное время суток. Они идут небыстро, потому что Мин ждет кое-кого, кто точно сюда приедет. Он хочет поговорить с Чоном. Хочет прикоснуться к тому огню, который горит в его глазах, даже если это тепло может быть ядовитым, потому что кажется, что он нашел того, кто сможет помочь.flashback
- Не знаю... может быть я бы хотел учить детей, - Тэхен улыбается, проводя рукой по своим недавно высветленным волосам и отпивает свой любимый спрайт из баночки, - боже, как же это все трудно, даже думать об этом раздражает, - он смеется и морщится, несильно ударяя ладошкой по капоту черной мамбы. - Не бей ее, а то поцарапаешь, - Мин возмущается и проводит пальцами по месту удара, после чего закидывает в себя последние остатки картошки и ложится на спину, смотря на небо, - знаешь, ты был бы превосходным учителем, - он закрывает глаза, когда к ним подбираются первые слезинки. - Но это так трудно. Мне нужны деньги, чтобы пойти в университет, снимать комнату и хотя бы чем-то питаться, а у меня за душой ни гроша знаешь ли, - Ким не смотрит на друга, позволяя своему взгляду гулять только по любимым и в то же время ненавистным очертаниям города, - я навряд ли пойду в универ, сначала хочу немного поработать у старика Гюна вместе с тобой, а дальше как пойдет, - он улыбается, откусывая первый кусок гамбургера, которых берет всегда два, чтобы съесть до и после картошки. Тэхен не любит сыр, поэтому всегда ест один и тот же набор еды. - А я хочу пойти, - Мин сглатывает всю лишнюю влагу и продолжает, - стану военным или полицейским, надеру всем городским пидоркам зад так сказать, - он посмеивается, понимая, что его слова - ложь. - Ага, на последних соревнованиях это они тебе его надрали, - мелкий громко смеется, толкая второго в бедро, - смотри, не обосрись там с ними, - он заливается еще громче, уже откидывая свой бургер в сторону и ложась рядом. - Конечно, на столик им наложу, - Юнги то же смеется. Искренне. - А если серьезно, - он впечатывается взглядом в ореховые глаза на против, и улыбается уголками губ, на что Тэхен замирает, - я не хочу, что бы ты бросал учебу и свою мечту из-за денег, - кудрявый смачивает свои пухлые губы и внимательно следит за другом, но тот прерывает это и садится, смотря уже на кишащий людьми город, который в это время словно вымер. - Юнги, я не знаю, что произойдет в будущем, может быть я стану миллионером и смогу выучиться на кого-нибудь, до этого еще долго, - он принимает такое же положение, но теперь не обращает внимание на городской пейзаж, смотрит лишь на волосы Мина, которые имеют такой же цвет как и у Тэхена, но по мнению Кима, Юнги эта краска подходит лучше. Впрочем, как и всегда. - Я постараюсь, чтобы мы оба пошли в университет, окей? - Мелкий улыбается, когда на эти слова Мин поворачивается к нему и треплет того за волосы, создавая привычное гнездо. - Ты уж постарайся, босс, - он пародирует серьезный тон младшего и снова смеется. Они оба смеются. В последний раз.the end flashback
Мятноволосый сидит на одной из дальних лавочек и ждет, вспоминая о своем не таком далеком прошлом. Он слышит копошение охраны и чьи-то шаги, понимая, что не ошибся, ибо Чонгук все-таки приехал. Мин не оборачивается, когда врач уходит, а Чон подходит к нему почти вплотную, только лишь отодвигается и похлопывает на место рядом с собой, приглашая сесть, что и делает мужчина, не отводя свои затуманенные глаза от маленькой макушки. - Я хочу помочь в делах с Джунг Хвой, - его пальцы снова наносят вред друг другу, теребя заусенцы и снимая корочки маленьких ран после пожара, - я провел с ним больше всего времени, чем кто-либо, знаю о его ранах и предпочтениях. Я сделаю это взамен на защиту Ким Тэхена и четы Чхве, - он не волнуется, когда просит об этом, но боится услышать отказ, после выговоренных слов. - Я понял, что Гюнгсун просил тебя обо мне, но я могу позаботиться о своей безопасности, раз уже знаю обо всем, - Юнги все не слышит голос брюнета, поэтому страх накрывает все сильнее и через небольшую паузу он все же продолжает, - ну так что? - Наконец поворачивается к мужчине, который прикрыл глаза, облокотившись на спинку лавочки. Это самая расслабленная поза, которую Чон принял за последние двадцать часов. Самое спокойное состояние души, которая в остальное время знает только хладнокровие. - Ты не поранился? - Он приоткрывает глаза, смотря на бледное лицо, имея в виду небольшой инцидент со столом в палате. - Нет, я в порядке, - Мин отворачивается, - но было бы намного лучше, если бы ты поделился со мной сигареткой, - усмехается на свои же слова, вспоминая, что не особо любит магазинный табак, в который могут намешать всякого. Чонгук не смеет отказать, поэтому и правда достает их, передавая одну коротышке и сразу же поджигая кончик. Юн делает затяжку, продвигая воздух подальше в легкие и смакуя вкус на губах и языке. Странно, но это очень вкусно, будто куришь после долгого перелета, когда сосед у окна постоянно просился выйти, а через два ряда плакал несносный маленький ребенок, на которого родители, кажется, забили. - Мне не хочется вмешивать тебя в мои дела, - Чон начинает спонтанно, когда стряхивает пепел на брусчатку, - но я не могу игнорировать твои желания, как бы не хотел противоположного, - он смотрит только в любимые глаза, но не забывает ни о чем, не давая себе права на что-то неземное, что-то, что приходит, когда смотришь в эти глаза, напоминающие о теплом камине и доме. Скорее всего, Мин и не догадывается о том, какие яркие чувства вызывают внутри мужчины эти глаза и их сила. - Завтра тебя выписывают. Я помогу тебе с этим, но не смогу поехать с тобой домой, у меня здесь еще очень много дел. Мой помощник будет сопровождать тебя, - в последний раз вдыхает дым и выбрасывает окурок в мусорку, предварительно туша ее о стенки помойного ведра. - Могу я встретиться с Тэхеном завтра? - Он сам не думает, что говорит, не думает, что это скорее всего выйдет боком, потому что его первоначальная цель до сих пор не изменилась, Кима увидеть хочется до одурения. - Юнги, я не знал Ким Тэхена в то время, когда вы общались, но могу сказать наверняка - сейчас он не лучший человек, - коротышка то же докуривает и кидает бычок на землю, туша подошвой ботинка и после выкидывая к остальному мусору. - Я организую вам встречу, - Чон прикрывает глаза, наслаждаясь временем рядом с мятноволосым. Он наслаждался каждой секундой в особняке, запомнил каждое мгновение в машине и каждую эмоцию так, будто помешан на нем. - Завтра, ты сможешь сделать это на завтра? - Мину хочется раскрыть наконец эти ворота, вдохнуть холодного ветра, но сделать сам этого не сможет, поэтому и ищет встречи со своим прошлым. - Могу, - Чонгуку хочется спать. Впервые за много часов его клонит в сон, а желудок неприятно тянет, напоминая, что тот ничего не ел еще с ночи. Чон забыл об этих потребностях, но рядом с Юнги он оживает, просыпаясь от вечной спячки. - Ты ел? Врачи передали, что ты плохо питаешься, - он не открывает глаза, слушает сердцебиение парня. - Я не чувствую голода, - он не называет причины, не говорит, что на самом деле боится есть один в большой комнате, что не привык находиться в таких пространствах, что не может нормально уснуть, пугаясь каждого звука и готовясь к драке на смерть. - Тогда поешь со мной, уверен, что ты хочешь, - брюнет поднимается, поправляет теплый пиджак и идет по дорожке, прислушиваясь к шагам позади себя.***
Чонгук сидит на заднем сидении машины и ждет Сокджина, который уже совсем скоро должен освободиться и покинуть офис. Чон уже практически засыпает, чувствует эти сладкие и вязкие объятия, которыми окутывает его сам Морфей, как на телефон поступает сообщение от Хосока с просьбой перезвонить ему, что и приходиться сделать, даже если организм требует совершенно другого. - Что такое? - Голос Чонгука совершенно расслабленный, видимо так на него подействовало общение с Юнги. - Восточный склад пытались поджечь, один раненый, остальные в порядке. Я еду на точку допрашивать людей, - шум на той стороне слегка режет по ушам, а от информации, донесенной до них, барабанные перепонки хотят лопнуть. Грязно. Джунг Хва играет грязно, потому что это уже вторая попытка, после того, как он поджог дом Чхве. - Понял тебя, сделай это, а я подчищу остальное. И еще, ты всех опросил на первом объекте? - Брюнет обращает внимание на Сокджина, вышедшего из стеклянных дверей. - Да, у меня есть кое-какие догадки по этому поводу, но об этом не по телефону, - Ким открывает противоположную от Чонгука дверь машины и садится внутрь, сразу же расстегивая серое пальто. - Хорошо, я подъеду к тебе к часам двум ночи, определимся со всем, - он отключает звонок, открывает окно и закуривает сигарету, коротко поприветствовав пришедшего друга. После пары вдохов Чон наконец может продолжать говорить, - пресекли вторую попытку, на этот раз это восточный склад. Скорее всего метод все тот же, но прямых доказательств вины Джунг Хвы Хосок пока не нашел. Без этого мы не можем развязать войны, правительство этого не потерпит, - два бизнеса-гиганта, враждующие между собой и промышляющие поставкой оружия - ночной кошмар абсолютно любой страны, поэтому правительство Кореи в этом случае сделает все, чтобы предотвратить возможные столкновения. Но сколько бы государство не отнекивалось, оно все равно пользуются силами Чонов и Кима, поэтому до последнего не будет вмешиваться, но если открытый конфликт начнет именно сторона этих трех, то решение примется не в их пользу. - Пока не можем, я скоро разберусь с Паком, - Джин достает сигарету и то же закуривает, - ты даже не представляешь какой он мудак, - Ким расстегивает рубашку, посмеиваясь над своими словами, а Чонгук переводит на него уставшие глаза, - он просит о сохранении собственной шкуры и деньгах, только два условия, - ему некогда думать об этом, даже странно, что он обращает внимание на такие мелочи, хотя, может быть, ему становится жалко сына Доёна. Может быть, но Сокджин ведь все равно не поймет этого. - Именно таким образом он и пробился в верхушку, - Чон отводит глаза, выкидывая сигарету в окно, и подзывая стоящего на улице водителя, дабы тот сел и поехал, - он делал вещи и похуже, не только со своей семьей, - второй то же выкидывает бычок на асфальт и закрывает окно. - Чонгук, его сын жив, - Ким наконец-то рассказывает то, что сначала говорить не желал. - Знаю, Чимина не было в машине, а Доён довольно тонко намекал, желая узнать местоположение сына. Где он сейчас, ты ведь знаешь? - Напряжения в машине нет, потому что оба доверяют друг другу, принимая каждую ложь или сокрытие информации, как что-то неизбежное, сделанное с благой целью. - Он у Тэхена. Доён об этом не в курсе, - водитель трогается с места, а следом еще две машины охраны, одна из которых пристраивается спереди, - я хочу присмотреть за ними двумя, - Сокджин примет любое решение, но в то же время будет настаивать на своем. - Ты имеешь право, я не против, - он снова закрывает глаза, не имея никакого желания смотреть на вечно серых и недовольных чем-то людей, - тогда скажи Тэхену, что завтра в два часа он встретиться с Юнги на центральной аллее у здания нашей компании. - Хорошо. Кстати, что там с твоей квартирой и виновными? Тони сказала мне, что ты не церемонился с ними, - Ким видит усталость брата, но ничего с этим поделать не может - они все работают на пределе собственных сил. - Я оставил одного на всякий случай, что-то мне подсказывает, что крысы все еще есть. Как разберемся со складами, поеду выяснять, - Чонгук молчит какое-то время, прокручивая все слова, которые услышал, все взгляды и эмоции, которые увидел при пытках тех четверых, а затем выносит свой вердикт, - кто-то из верхушки причастен к этому, но не Пак. Скорее всего один или два человека. Я думал об этом, но не придавал значения некоторым моментам, - он открывает глаза и смотрит на Сокджина, - Пак прознал об этом, все-таки у него есть чуйка, поэтому он мог так быстро попросить нас о помощи, а Джунг Хва слишком бесстрашно и быстро все делает, неужели он нас не боится или так сильно доверяет Паку? Протекция. У него есть протекция кого-то повыше, - Чона бывает трудно понять. Его бесконечный поток мыслей, который останавливается только рядом с Юнги, может напугать обычных смертных, но Ким уже привык, именно благодаря такому дару Чонгука, Сокджин пошел за ним. - Это разумно, но попробуй посмотреть поверхностно, - Чон поднимает бровь, ожидая продолжения, потому что Ким редко говорит что-то подобное, но друг выжидает паузу, опускает стекло и только потом договаривает, - есть отличная русская поговорка: "не плюй в колодец, пригодится воды напиться". Я уверен в тебе, но помни об этом. Не думаю, что нам нужны проблемы с верхушкой. По крайней мере не сейчас, - Сокджиин аккуратный. Он как искусный ювелир будет продумывать каждый шаг, делая их уверенными, отдавая себя без остатка. Каждое его движение - чистое совершенство, а работы - идеальны. Ким богоподобен, эта истина, которую осознает каждый, но Боги не терпят похожих на себя, не любят конкурентов, поэтому кидают таких людей в грязь, затапливают в океанах проблем и не помогают. Таков мир, а как этим людям справляться с этим - никто ответа не дает. - Просто присмотрись к ним, пока что я не собираюсь никого трогать, но кто знает, как далеко зайдут мои подозрения, - они оба сидят в тишине весь оставшийся путь, потому что обычные человеческие силы у обоих уже давно на исходе. Машины доезжают до особняка Паков через десять минут, где их встречают сами хозяева и проходят в большую гостиную за накрытый стол. Всякий раз, приезжая сюда, Сокджину хочется сжечь весь этот пафос дотла и пригласить насладиться этим шоу весь город, который вдоволь натерпелся от своих палачей, но потом он сразу же вспоминает, что в этом городе людей не осталось. Ни одного. - Мы в состоянии выполнить ваши условия.***
Чон не приезжает помочь Мину с вещами, говоря, что появились дела, на что Юнги даже не расстраивается. После вчерашнего ужина с мужчиной, Юнги не смог уснуть. Он все время гулял по болезненным и в то же время счастливым воспоминаниям, думал, что скажет, когда увидит Тэхена, но невозможно придумать слова оправдания, когда бросил того, кто любил тебя. Помощника Чонгука зовут На Джунги. Он приезжает к двенадцати часам и привозит новую одежду, в которую переодевается парень. Помогает с документами и провожает в машину, садясь спереди. Джунги выглядит лет так на двадцать, его тело в некоторый местах обколото татуировками, под губой остался небольшой шрамик, видимо, из-за пирсинга, а черные волосы подстрижены под 0,6. - Могу я обращаться на ты? - Он поворачивается, протягивая Юнги свою правую руку, на запястье которой висит тонкий серебряный браслет. - Да, - коротышка пожимает большую ладонь, после чего Джунги отворачивается. - Отлично. Сейчас ровно час пятнадцать минут. В два часа ты встречаешься с Ким Тэхеном на аллее. Отсюда минут двадцать езды будет, - он говорит спокойно, даже привычно для Мина. - Заедем поесть, окей? - короткостриженный снова поворачивается, смотря своими серыми щелочками на растерявшегося кота. - Поехали, - соглашается, потому что и сам не против выпить холодный американо и съесть пару ложек каши. - В кафе на третью улицу, - мятноволосый уже думает, что они поедут в тишине, как его сопровождающий снова начинает говорить, видимо, он тот еще болтун, - Юнги, откуда ты таким взялся? - Это не риторический вопрос, который не требует ответа, наоборот, Джунги хочет утолить свой интерес. - Я родился тут, если ты про это, - Мин не огрызается, просто, быть может, устал. - Наверное, круто родиться в этой стране, - коротышка открывает окно, вдыхая холодный воздух и представляя себя на пути к морю, будто он сидит за рулем мамбы. - Я родился в Китае, там и жил в детстве, - и он открывает окно, глуша свой голос шумом ветра, но все равно продолжает говорить, с полной уверенностью, что будет услышан, - вся эта страна, кроме центра, жаждет свободы и перемен. Люди здесь другие, - Джунги улыбается. Если быть честным, то этот парень странный. Он такой молодой, наверняка прошел не меньше, чем Юнги, но улыбка с его лица не сошла, он не забыл, что эти мышцы существуют на лице. - Свободные люди есть в каждой стране, даже в Китае, я уверен, - коротышка отвечает лишь спустя какое-то время, когда они подъезжают к небольшому кафе, где заказывают напитки, немного еды и садятся за маленький квадратный столик у стены. Все приносят быстро, не заставляя своих клиентов ждать, поэтому На и выбрал это заведение. - Может и так, - он отпивает эспрессо, но все никак не думает прекращать говорить, - на встрече с Тэхеном ты будешь один, я буду сидеть в машине по приказу Чон Чонгука и ждать твоего звонка. Вот мой номер, - он протягивает небольшую визитку темно-синего цвета, - у тебя же есть телефон? - Его голос размеренный, не торопливый и не надоедливый, иначе Юнги бы давно уже съязвил или ушел бы. - Он разряжен, - хотя, наверное он все таки терпит этого помощника из-за Кима. - Зарядим в машине, - он делает еще один небольшой глоток и заедает куском темного шоколада, - вы можете уйти из парка, но не более, чем на три часа, после этого времени я буду искать тебя, но лучше до этого не доводить, - Мин не отвечает, пьет холодный американо из трубочки и заедает несладким печеньем.***
Дождливая осень решает сделать этот день не таким холодным и ветреным как обычно, решает понабрать осадков для проливного дождя, который обязательно придет через пару дней. Мин Юнги сидит на холодной лавочке, кусая внутреннюю сторону щеки и потирая красные худые пальцы, снова сдирая с них болячки, которые такими темпами никогда не заживут. Он ждет долго, минут двадцать, когда на противоположную скамейку садится худощавый парень в синей олимпийке, по имени Тэхен. Если говорить правду, то Юнги не поверил своим глазам. Не поверил, что его сон наконец случился в реале. Прошло всего три года, а кажется, будто лишь один миг, потому что все остальное - лишь пыль, которой они пытались заполнять свои жизни. Ким смотрит так же, как и в их последнюю встречу, так же пусто и больно. Они оба смотрят в пустоты, показывают, что пережили, и оба не находят отголоска родной когда-то души. Коротышка чувствует вкус крови на языке, понимая, что прокусил щеку, но даже так он ничего не может сказать, все роется в чужом теле, пытаясь уцепиться за остатки. Мин не имел права находить брата, не имел права выковыривать осколки, которые давных-давно срослись с сущностью сероволосего, но все равно сделает это, вытащит каждый, а потом сожрет их сам, царапая и убивая свои органы. Он без Тэхена не может. - Зачем приехал? - кудрявый начинает первым, потому что свои защиту, в виде непробиваемой стены, все еще держит, хотя и трещит по швам, изнывая от каждой новой секунды. - Ты не поверишь, если скажу, что за тобой? - У Юнги внутри кислота прожигает желудок, выливается на все, что только находит, потому что парень услышал этот хриплый, грудной голос, который возвращает в самые теплые моменты. - Не поверю, - Киму не хочется тут быть, потому что все свои юношеские чувства, которые сам взрастил, сожрал, не оставляя ни кусочка, давясь ими, ненавидя их вкус. - Прости... я так и не нашел ответа, которым могу ответить тебе, - он опускает глаза, пряча их за челкой, но не плачет. Мин не плачет. - Мне твои извинения по боку, - Тэхен действительно этих слов никогда не примет, но все равно поможет Юнги, просто по-своему, - на кой черт ты связался с Чонами? - он не злится, говорит так же, доставая тонкую сигарету и прикуривая себе. Кладет ногу на ногу и откидывается на деревянную спинку. - Тебя ебет, значит ты хочешь помочь мне? Это сделал старик Гюн, не мой выбор, - он и сам достает портсигар, который привез ему Гюнгсун, и начинает крутить самокрутку, - Ты много знаешь о моем дяде? - Тэ стряхивает пепел на дорожку, внимательно наблюдая за действиями коротышки. - Все, что мне нужно, я знаю, - Юнги смачивает конец бумажки своей слюной и заворачивает до конца, после чего предлагает сероволосему, но тот отказывается. - А о моем наследстве? - Быстрый пжик черной зажигалкой, которую он одолжил у Джунги, или как про себя назвал его Юнги - китайца, и вот самоделка уже загорается, начиная тлеть. Мин смотрит на замолчавшего Кима, понимая, что тот не был осведомлен в этой области, поэтому, сделав первую затяжку, продолжает, - у моих родителей был некий счет с круглой суммой. Я об этом не знал, впрочем, как и Джунг Хва до недавнего времени, - в легких снова горько от вкуса полежавшего табака. - Ясно, вы с ним никак не можете поделить сокровища, - цокает и закатывает глаза, прямо как делала когда-то его мать. - Сколько лет мы друг друга знаем, а ты до сих пор не запомнил, что мне срать на деньги и статусы, - Тэхен это помнит. Он помнит про него все, начиная от первых матных слов, заканчивая названия фирм продуктов, которые тот брал чаще всего. - Джунг Хве нужны эти деньги для бизнеса, таким образом он сможет открыть новый путь из России в страны средней Азии, - Юнги вспоминает слова Чонгука, в которые поверил. - Поэтому ты остался с Чоном? - Он смотрит растерянно, с насмешкой, не веря во весь сказанный бред. - Ты серьезно считаешь, что этих денег хватит? Ты или мозги прокончал в Америке, или всегда таким тупым был, Мин, - не называет имени, потому что не хочет удостаивать его такой чести, - Чон не мог оставить тебя при себе только по этой причине, так что по раскинь своими остатками мозгов и скажи мне, что Чону нужно? Что он может получить с помощью тебя? - Сероволосый поможет ему, несмотря на всю ту боль, которой научил его коротышка. Юнги действительно пытается что-то вспомнить, заглядывает в воспоминания, но роется не там, где нужно, поэтому Ким помогает ему, - связующие нити. Ты тот, кто связывает все стороны, - мятноволосый не понимает, смотрит не моргая, и только когда самокрутка догорает, обжигая худые пальцы, парню приходится разжать ее и бросить на землю, - я пока не понял, как ты задел Чонгука, но это правда, - Тэхен знает, что Юнги сильный и сам догадается, если ему слегка помочь, но он не понимает, почему тот был так уверен в своих словах, неужели он поверил адовой змее? - Тогда... он хочет ограничить тебя? - Мин наконец-то вспоминает первый разговор с Чонгуком, вспоминает, что тот называет его гарантом своего бизнеса и упоминает Тэхена. Почему он не придал этому значение? - Бинго, - его глаза насмешливы, а слова пропитаны сарказмом. Юнги заслужил это, но его маленькое полусгнившее сердце верить не хочет, пытается все напиться теми остатками воспоминаний. Они не говорят больше, не смотрят друг на друга и только шумные свисты воздуха, создаваемые при затяжках, напоминают, что они все еще рядом. - Знаешь, Джанми хотела увидеть тебя, - Ким не обращает внимания, хотя слушает, точно слушает, ибо тетушка была важной и для него то же, коротышка это знает, - она скучает и через четыре дня выписывается из больницы, я буду ждать тебя в десять. Надеюсь, ты приедешь, - сероволосый выпускает дым тонкой трубочкой, переводя замутненные глаза на него. - Передай ей привет от меня, но я не приеду. Что ты еще хочешь узнать? - Он выкидывает и вторую сигарету, больше не доставая пачку. - Скажи мне, есть ли возможность помочь тебе? - Мин не спрашивал про прошлое, не спрашивал, было ли больно остаться одному, потому что самому было невыносимо, Юнги понимает это только сейчас. - Гюнгсун сказал мне, что ты скрываешься от кого-то. Если я могу сделать что-то, то скажи, - он бы сделал все, чтобы помочь, хоть как-то облегчить***
Чимин допивает остывающий зеленый чай, моет кружку и надевает поверх белой рубашки, которую с трудом отыскал в недрах Кимового гардероба, теплую черную куртку. Он обувает белые кроссовки и теплые носки, все-таки, в последнее время сильно похолодало и Пак действительно замерзает, даже в квартире. Он закрывает дверь на ключ и оставляет под ковриком, как и говорил ему Тэхен. Блондин быстро спускается по лестнице, проверяет время на старых наручных часах, которые нашел на одной из полок и одолжил, пока не накопит на телефон, ибо собственный разбил в пух и прах в туалете клуба. Карточку он отдал новому знакомому, но отец уже успел заблокировать ее, раз блудный сын не хочет возвращаться. Парень идет по улице, впервые не имея при себе ничего, не неся в сумке форму, учебники в портфеле, деньги в кармане. Чимин мечтал о свободе, но в то же время и боялся ее на вкус, как оказалось, не зря. Ему нравится то, что он может не думать о хорошей репутации и о своих действиях, но вместо этого теперь его голову заполняют мысли о неизбежном. И это по-настоящему пугает.