Ты - мой дом

Почувствовав его губы на своих, Хазан поняла, что случился её первый поцелуй. Девушка сделала трусливый шаг назад, но Ягыз с нежной настойчивостью удержал её в объятиях, медленно и мягко покрывая её губы своими, лаская припухлые половинки, совсем не желая её отпускать. Но пришлось. Хазан положила руки ему на плечи и сделала новую попытку вырваться. И он отпустил. После напряженных часов ожидания и неопределённости последних двух дней видеть Хазан, держать её в объятиях приносило неизведанное доселе чувство покоя и счастья. — Я просто… я не знаю… — она замахала рукой, растерянно оглядываясь кругом. Парень улыбнулся, понимая «уникальность» момента. Он и сам смутился, удивляясь собственному конфузу. Между ними что-то произошло. Что-то, что меняет их значение друг для друга. Хазан слишком оживилась. Просто ей надо было унять нарастающую дрожь. Даже голос ей изменил. Она повернулась к двери, сбежав от зрительного контакта с тем, с кем испытала такой волнительный момент. Послышался царапающий скрежет ключа в замочной скважине. Рука тоже не спешила слушаться хозяйку. Волнение можно было дальше не прятать, но Хазан отчаянно пыталась это сделать. — Хочешь взглянуть на моё жилье? — с наигранной беспечностью предложила она. Но то была еще и наивная беспечность. Ягыз внимательно посмотрел на неё, чтобы оценить, насколько Хазан отдаёт себе отчёт делая такое приглашение. И явно что не отдаёт. Однако Эгемен не нашёл в себе силы отказаться. Ему и в самом деле было интересно увидеть как она живёт. Хазан, наконец, попала ключом по цели и распахнула дверь. Войдя первой, она зажгла тусклый свет прихожей, которая делила длинное прямоугольное помещение на жилые секции. Прямо перед входом была дверь, за которой предполагалась ванная комната. Справа была крохотная кухня а слева сама комната, единственная в распоряжении обитателя этих апартаментов. Окно комнаты выходило в сад. Ягыз пригнулся и зашёл внутрь прихожей. Слишком тесной она была для него. Эгемен казался здесь великаном. — Мило тут у тебя. — Я даже не знаю кто живёт за стенкой. Порой мне кажется, что вообще нет никого. Мне сдали комнату через интернет и оплачиваю я ренту по карте… Эм… проходи пожалуйста. Будешь чай или может кофе? — она хлопнула ладошками по бедрам, неумело желая ублажить позднего гостя. Не отвечая, молодой человек заглянул в комнату, возле стола находился диван. И хотя он не был раскрыт, на нём угадывалась аккуратно прибранная постель. Значит здесь она спит. Ягызу сделалось ещё более неловко. В куртке было жарко. Спина взмокла, на лбу проступила испарина. — Хазан, я думаю мне лучше уйти, всё-таки поздно для визитов и мне ещё надо вернуться в больницу. — Нет-нет! Разве я отпущу тебя сейчас без нормального домашнего чая, без этих салфетных пакетиков! Немедленно проходи садись. Я мигом. Только она хотела повернуться в сторону кухни, как спохватилась о постельном белье в комнате. Хазан забежала вперёд и принялась скручивать валиком свою постель с узором в мелкий цветочек. Дешёвый комплект, из тех, что можно купить на рынке. — Прости я не планировала гостей, — причитала Хазан на неловкое обстоятельство. Приподняв сиденье, она закинула постель под диван и после предложила Ягызу пройти и сесть. Он снял куртку. Хазан вдруг вспомнила, что сама тоже в верхней одежде. Скинув свою, и не теряя времени на выворачивание рукавов, девушка поспешила на кухню. Чем дольше Ягыз ждал, тем более нелепым казалось ему присутствие в этом доме. Какого чёрта он тут забыл? Ведь он собирался держаться от девушки подальше. А сам поцеловал её. А ведь это был её первый поцелуй. И что теперь? Ведь он намерен соблюдать черту. За этими мыслям Хазан застала его пока шла со стаканом в руке, она нетвердой походкой приближалась из кухни. Девушка словила его напряженный взгляд. Ягыз поднял на неё глаза, и смотрел как-то прямо и серьёзно, с нечитаемым вопросом на дне своих прозрачных радужек. Длинные ноги Ягызы занимали почти весь проход в другую часть комнаты. Смущенная его горящим взглядом, приближаясь на ватных ногах к постороннему мужчине, который сидит аккурат там, где она обычно спит, Хазан пригнулась, протягивая ему стакан, оступилась и споткнулась о его колено. Ягыз не успел перехватить стакан, он опрокинулся на блюдце и горячий чай больно ошпарил ему грудь, частично проливаясь на брюки и на диван. Хазан, в ужасе осознав что натворила, причитая и коря себя за неуклюжесть отбежала в сторону, схватила откуда-то вискозную салфетку и подскочив к нему снова, стала усердно пропитывать с кофты и брюк остатки пролитого чая. Чтобы подавить болезненный стон, Ягыз стиснул зубы и сощурил глаза. Прикосновения девушки и волновали и причиняли боль одновременно. Стоило ему посмотреть ей в лицо, как боль притуплялась, уступая внутренней дрожи. Лицо Хазан оказалось непозволительно близко, а её прикосновения преступны. Преступные и неосознанные ею самой. Усыплённое до селе возбуждение предательски поднималось внутри. — Хазан, — окликнул он её раз, — Хазан! — прозвучало повторно. Ягыз, чтобы остановить девушку, взял её руки в свои и твердо заглянул в глаза. — Хазан, нет никаких проблем, — отчеканил он каждое слово, — это всего лишь чай, — добавил он уже мягче. — Прости, пожалуйста, прости, — застонала она протягивая к нему руки. Кажется Хазан и сама не ведала, что творит. Ягыз поднялся на ноги, вновь запирая её ладони в свои кулаки, притянул их к груди. Девушка невольно шагнула ближе. А он уже не сопротивлялся. Он уже перешёл на сторону своего искушения, решительно нависая над нею, крепче сжимая её руки в своих. У Хазан не было шансов ни соглашаться ни сопротивляться. Его прикосновение казалось неминуемым. И она ждала еще долю секунды, только успев прикрыть глаза, когда его мягкие губы, в обрамлении покалывающей щетины, накрыли её — плотные, волнительно подрагивающие. Его напор вынудил Хазан запрокинуть голову навстречу поцелую. Волосы заструились по спине, Ягыз сжал их в ладони. И едва Эгемен ощутил её пухлые губы под своими, как стал жаднее впиваться ей в рот. Романтика момента, о которой так или иначе мечталось Хазан, приобрела оттенки страсти. Хотелось чтобы медленнее… чтобы осторожнее, но реальность оказалась не так ванильна, как мечта. Единственно, тело её отзывалось волнами тягучего томления на его действия, как на пароли. Совершенно не советуясь с головой. Хазан не узнавала себя. Ягыз обнял её, прижал к груди, его крупные ладони, что путаясь в волосах, жадно скользили по спине, приподняли блузку. И Хазан почувствовала как он пальцами мягко перебирает ей позвонки, задевает застёжку лифчика, будто невзначай. А потом эти самые пальцы спустились к бедрам, скользнули вверх уже спереди, прямо под блузку, и едва Эгемен коснулся голой кожи живота, как тут же простонал. Черт, как он хотел её в этот момент! Еще чуть-чуть и ладонь бы поднялась к чашечке бюстгальтера. Разум, казалось, совсем помутнился. На помощь пришла сама Хазан, которая вцепилась ему в руку, удерживая от поползновений на грудь. Глухо рыкнув в ответ на это препятствие, он углубил поцелуй, вынуждая девушку принять его язык. — Какая же ты сладкая! — прошептал Ягыз ей прямо во влажные, зацелованные губы. Это было очень неожиданно и странно. Все было странно для Хазан в её вечере первых поцелуев. Она с трудом успевала за ощущениями, за вкусом его губ, за дерзостью его языка. И она совершенно забросила догонять своё тело — оно, казалось, живет отдельной жизнью, подчинившееся воле этого мужчины в угоду собственным инстинктам, что требовали от неё полной капитуляции. С каждой минутой Хазан становилась податливее и слабее в его руках. Верит ли она ему настолько, чтобы отдать себя всю?