Увидеть

Поцелуй длился несколько секунд, для Хазан в них уместилась вечностью. Ягыз мягко касался её одними губами, пробуя на вкус, не переходя грань. Девушка не шевелилась. Он отпустил её уста и, переводя дыхание, обжигал своей близостью, выдыхая горячий воздух прямо в лицо. Она тоже тяжело дышала, но, скорее, от одолевавшей тахикардии. Немного погодя, осмелилась поднять глаза и посмотреть на него. Ягыз разгорячился, чёлка эпатажно съехала на лоб. Всё его существо выражало собой ожидание. Он внимательно прислушивался, пытаясь поймать хоть какую-нибудь реакцию супруги. — Хазан, я... – наконец, не выдержал затяжного молчания. — Не надо, не говори, – перебила. Она поправила свои волосы, приложила холодную ладонь к шее, возвращаясь в нормальное состояние. — Я не знаю, что чувствую. Мне нужно время, Ягыз. Я не хочу начинать игру в ложные надежды. Прости. Она не стала ждать ответа, резко встала с качелей, заставляя их раскачаться. Ушла в дом. Ягыз представлял себе что-то подобное. Он ведь решил не торопить события именно по тем причинам, что озвучила Хазан. Но в долю секунды, когда пряди её волос пощекотали щёку, а запах духов заглушил все остальные, он повиновался минутной слабости. Как можно было не поцеловать её? Эгемен меланхолично качался, отталкиваясь носком ботинка. И размышлял о том, что ему следует объясниться с Хазан. Он не любит двусмысленности и неловкости. Жена теперь знает о его чувствах. Не стоит заставлять её изводиться сомнениями или оставлять в одиночестве с мыслями о том, что она должна ответить, и должна ли вообще. Ягыз хотел, чтобы она успокоилась, чтобы не ощущала давления. Хазан сидела внизу, в просторной гостиной, ждала, пока ей принесут чай. Она старалась не думать о сказанных только что словах, о его губах, о своих мурашках. Ягыз вскоре оказался в этой же комнате. Она знала, что Эгемен не сможет не поговорить. — Это ни к чему тебя не обязывает, ты ведь знаешь? – слишком командирским тоном для такого утверждения проговорил Ягыз. — Я знаю. Ты никогда не сможешь быть со мной, понимая, что я не влюблена. Поэтому я знаю, что наш поцелуй ни к чему не обязывает нас обоих. Кажется, её слова легко было расценить как отказ. — Спокойной ночи, – он произнёс это абсолютно спокойно и вышел. — Спокойной, – ответила в пустоту. Несколько следующих дней прошли в беспрерывной подготовке к открытию филиала. Супруги прекрасно общались по работе. А дома диалог останавливался. Хазан отстранилась даже больше, чем хотела. Из их отношений ушёл юмор, тактильный контакт, лёгкий флирт. Всё испортилось. Ягыз всеми силами пытался вернуть прежний лад их общения. Успехом попытки не увенчались. Жена упорно продолжала говорить только о делах. — Хазан, подожди, – они закончили очередную летучку, и Хазан направлялась к выходу из его кабинета, – сядь. Стиснув зубы от недовольства, она всё же покорилась. — Ты теперь всегда будешь меня избегать? Что происходит? Если бы она знала... — Может, я тебе противен? Моя влюблённость тебя сердит? — Ты мне совершенно не противен, не говори глупостей. — В чём тогда дело? Я же не кидаюсь на тебя. Я умею себя контролировать. Мы можем остаться приятелями? — Ягыз, отстань от меня, пожалуйста, – когда она это говорила, слышала свой голос как будто со стороны. Он замолк, захлебнувшись непониманием. Хазан воспользовалась паузой и выскользнула за дверь. Прислонилась к зеркалу в уборной, держа запястье под струёй воды. Она не понимала, что с ней происходит. Знала только, что давно не было так тошно. Эгемен пришёл к выводу, что жена не хотела новой привязанности, и сейчас убегает со всех ног. Вдруг так действительно лучше для неё? Он должен отступить и отпустить. *** Освоение Эгеменом новой ниши для деятельности стало серьёзным инфоповодом в бизнес-кругах. Конкуренция на турецком брендовом рынке в день открытия показала свои коготки. На следующее утро вышло несколько явно заказных статей. Но само мероприятие прошло блестяще. Хазан ослепила гостей, порхая над паркетом между компаниями приглашенных в шёлковом платье собственного дизайна. Ягызу ещё не доводилось услышать столько похвал в адрес красоты его спутницы. Завершающим действом должен был стать их танец. Эгемену не нравилась идея танцевать, не видя окружающего мира, но помощники, в конце концов, его уговорили. Хазан приблизилась, опустила руки на его плечи. Он обнял за талию, вложил вторую руку в её тонкую кисть. И раз... Шаг за шагом вслед за музыкой. Легко и весело. Они оба почувствовали что-то новое, что-то, что ещё не приходилось испытывать раньше. Полёт. Хазан не беспокоилась за траекторию движения, за то, чтобы Ягыз не упал, она отдалась ему, приняла его доминацию. Он вёл. Несмотря на слепость, на беспомощность, он вёл, потому что сильный и знает об этом. А она ни разу не дала ему споткнуться. Невольно отводила их в другую сторону, когда это было необходимо. Незаметно становилась его точкой опоры. Они соткали этот танец. Гармония пары заворожила немногочисленных зрителей. Молодая женщина в чёрном платье и статный мужчина с непоколебимой уверенностью в себе. Музыка заканчивается. Зал аплодирует. Хазан мешкает секунду. Обхватывает его лицо, притягивает к себе и целует. Как будто сейчас утонет, как будто без него невозможно дышать. Ягыз не удивлён, но не ожидал. Наслаждается её напором. Она наверстывает упущенное. Быстро обмякла, замедлилась, превратила поцелуй в нежный. Эгемен следовал за ней, поддаваясь любому настроению. Расцепляют поалевшие губы. Хазан осторожно отодвигается, глаза пока прикрыты, руки на его шее. Секунда – убегает. Хватает подол и торопится на воздух. Он не преследует. Ночью в машине она спит на его плече. Он боится дышать, чтобы не разбудить. Когда автомобиль заезжает во двор, и мотор замолкает, Ягыз отпускает водителя. Ему нужно с ней поговорить. Салон Мерседеса, как нейтральная зона, подходит для этого лучше всего. Хазан, которую перестало убаюкивать движение, проснулась. Отодвинулась от мужа на небольшое расстояние. В полутьме от него начинает веять чем-то таинственным. — Почему ты меня не разбудил? Она пока не совсем пришла в себя после сна. — Почему ты меня поцеловала? — Я у тебя такого не спрашивала. — Потому что ты не хотела слушать. — Теперь хочу. Скажи. Он начинает злиться. Она издевается? Два дня назад вела себя настолько холодно, что даже доброе утро ей пожелать было страшно. А сейчас требует признания? — Ты меня не любишь, Ягыз. Ты просто влюблён. И что будет после? — Я влюблён, и это значит, что ты в безопасности, что бы ни случилось, ты не останешься с последствиями этой влюблённости одна. А после влюблённости, если хочешь знать, наступает любовь. Хазан не нравился их разговор. Она привыкла говорить с Ягызом более расслабленно, он её обычно понимал. — Я нуждаюсь в тебе, – слова сорвались с языка, пока она не успела передумать их произносить, – и меня это пугает. Он наклонил голову набок и улыбнулся уголками губ. — Не бойся. Мы никуда не торопимся. Просто позволь мне быть рядом. Хазан почувствовала, как защемило в груди. Он слишком заботливый и слишком влюблённый, чтобы быть настоящим. И тем не менее он был. — Прости за последние дни, – она снова говорила тем самым тоном, которого Ягыз от неё не слышал после поцелуя на качелях. — Ты не виновата. Не стоило мне действовать спонтанно. Она тихо рассмеялась, вспоминая своё смятение. — "Спонтанно"? Это ещё мягко сказано. Её озорная речь разлилась как бальзам по его сердцу. Наконец-то. — Пойдём домой? – он говорил со сладкой хрипотцой. — Как теперь всё будет? – Хазан беспокоил этот вопрос. — Что ты так переживаешь? Как ты захочешь, так всё и будет. Успокойся. Хорошо? — Ладно-ладно. Супруги выбрались из машины и взялись за руки, абсолютно легкомысленно и не вкладывая в это никакого смысла. Он и сам не знал, как теперь всё будет. Это казалось таким неважным. Тепло и нежность, переполнявшие его, были куда важнее. Хазан вместе с ним, в этой пучине она вместе с ним. Они не могут понять сейчас, к какой точке приведёт их этот путь. Но, главное, что у них есть совместный путь. Хазан тревожила неопределённость. Только вот осознание того, что этот волевой человек с добрым сердцем отдал его ей, дарило мириады приятных комочков внутри. Его трепет и лёгкая неуклюжесть из-за непривычки покоряться женщине будоражили её. И всё же она не могла быть уверена в своих чувствах. Поганые сомнения не давали окунуться в омут с головой. Прежде, чем разойтись по своим комнатам, они остановились в коридоре второго этажа. Было темно. Хазан слышала свой пульс. Их лбы соприкоснулись, ища друг в друге средства от головной боли. Он крепко сжимал её ладонь. Хазан зажмурилась и постепенно успокаивалась. Оказывается, это было ей безумно необходимо: постоять вот так близко, ощутить всеобъемлющее желание Ягыза просто быть с ней в этом мгновении. На душе полегчало. Она захлопнула дверь своей комнаты и почему-то подумала, что всё будет хорошо.