In The Shadows

      Желтый Шевроле мчался по пустыне, хрустя шинами по мелким камешкам и песку. Пыль из-под колес высоко вздымалась в воздух, липкой крошкой оседая на некогда блестящем корпусе автомобиля. Молчаливые хозяева песков — барханы и плато — преследовали путников, которым не посчастливилось забрести в это безлюдное место. Казалось, из живых душ здесь были только величественные верблюды, которые бежали наперегонки с чужестранцами. Солнце нагревало воздух до высоких температур, делая пребывание на открытой местности практически невыносимым, но не для местных животных. Корабли пустыни* дрейфовали по окрестностям то тут, то там, совершенно не обращая внимания на засушливый и жаркий климат.       Раньше Оливия любила путешествовать. Хотя до назначения в ЦРУ ей так и не удалось покинуть Штаты, Пирс по возможности старалась заглянуть в каждый уголок родных земель. Величественные горы Монтаны, нетронутые леса Вашингтона, поля Вайоминга, пустынные равнины Невады и бескрайний океан в Калифорнии — всё вызывало в девушке неподдельный интерес. Однако после стольких лет работы на правительство Лив перестала воспринимать путешествия столь же захватывающе, как в детстве. Для девушки каждая новая страна была всего лишь командировкой, в которой почти никогда не было места ленивым прогулкам и просмотру достопримечательностей. Изредка, после очередной успешно выполненной миссии, Оливии удавалось выкроить время для небольшого выходного дня и пройтись по местным кофейням и заведениям, рассмотреть архитектуру того или иного города, вдохнуть пыльный и загазованный, но такой родной воздух свободы, хотя это никогда не длилось долго. Со временем подобные прогулки становились все реже и реже, а вскоре исчезли совсем. Даже если Лив и хотела снова научиться радоваться мелочам, ощущать, как нечто захватывающее прокрадывается под кожу, теплым чувством счастья поселяясь в груди, вряд ли это будет возможно. Слишком много всего навалилось за последние годы, слишком велико чувство ответственности, долга и вины, чтобы мочь расслабиться и забыться хотя бы на некоторое время. Поэтому и сейчас, рассматривая окрестности за окном быстро движущейся машины, сердце не отзывалось, так и оставаясь внутри совершенно пустым и забытым. Солнце было не таким уж ярким, горы и слепящий оранжевый песок — не такими захватывающими, а пробегающие рядом верблюды — не такими уж и необычными.       Лив тяжело вздохнула, выныривая из своих мыслей, и окунулась в реальность, прислушиваясь к голосам в машине. — Древние шумеры называли Акабский залив «Острием кинжала». Это часть Красного моря разделяет Египет и Иорданию, словно кинжал! Лив вслушивалась в чужой разговор, особо не вникая в происходящее, но тем не менее давно натренированное внимание не позволяло совсем забыться. Девушка сидела на заднем сидении в компании скучающей Микаэлы, лениво подпирающей щеку рукой, и Лео, который с неподдельным интересом вглядывался в пейзажи за окном. Команда несколько часов колесила по пустыне, пока Сэм и Сеймур пытались понять загадку от Джетфайра. Благодаря доверенному контакту из ЦРУ, как выразился сам Симмонс, им удалось разгадать головоломку и даже узнать координаты, указывающие куда им следует отправиться дальше. — Нужно доставить Оптимуса на Острие кинжала, — проговорил Сэм, следя за дорогой. Несмотря на все чудеса и необъяснимые явления, свидетелем которых Лив стала во время работы на NEST, воскрешение мертвого трансформера всё же оставалось из ряда фантастики. Пирс была немного знакома со строением кибертронцев и их жизненными процессами, и думала, что погасив Искру в груди робота, обратно зажечь её уже не получится. На этом настаивал Рэтчет, когда девушка приставала с очередными расспросами. Насчет этого сомневался и Джетфайр, не давая конкретного ответа на вопрос, сможет ли Матрица лидерства оживить Оптимуса. Несмотря на лучик надежды, отчаянно скребущий сердце, Лив не верила, что у них получится. Боялась верить, зная, что в случае неудачи она будет разбита ещё больше. Лучше не иметь надежды совсем, чем дать её слабым росткам пробиться в душу, взрасти, прижиться, а потом вырвать с корнем, оставляя только тянущую тошнотворную пустоту.       Вдалеке послышалась сирена полицейских машин. Несколько черных автомобилей с воющими наперебой мигалками вырулили навстречу Камаро, заставив Сэма резко крутануть руль. Машина помчалась прочь от преследователей вглубь небольшого поселка, надеясь затеряться среди невысоких построек и узких улочек. Полицейским автомобилям было трудно развернуться в столь неудобном месте. Они сталкивались между собой, врезались в каменные здания, сбивали неудачно попавшиеся на пути лавочки с овощами и фруктами. Для Бамблби и близнецов места было также недостаточно, хотя они и были куда маневреннее старых полицейских машин. Команде пришлось на ходу продумывать план, как уйти от преследования. Они остановились, забившись в укромный переулок среди небольших домов. Бамблби забрался на крышу одного из зданий, утаскивая за собой и близнецов. Людям пришлось спешиться и укрыться среди полуразрушенных стен, ожидая, когда напасть минует. Лив сняла с бельевой веревки чужой черный платок и укуталась в него, скрывая лицо. Девушка дала отмашку команде оставаться сзади, а сама пробралась ближе к выходу, наблюдая, как полицейские машины, потеряв след беглецов, проезжают мимо. Пирс выждала несколько дополнительных секунд, внимательно вслушиваясь в происходящее. Звуки полицейских сирен становились все тише и тише, пока совсем не потонули в общем шуме оживленной улицы. — Уехали, — отозвалась девушка, снимая с себя платок. — У нас мало времени, — пробормотал Сэм, спрыгивая с каменного выступа на дорожку, — я позвоню Ленноксу! — Нельзя, — строго перебила его Пирс, — ты в международном розыске. Позвонишь на базу — тебя вычислят за пару минут! — Позвони ты, — ответил Сэм, с вызовом глядя на девушку. Уитвики всё больше и больше досаждали постоянные непрошенные советы со стороны шпионки, хотя краем сознания он понимал, что это могло действительно помочь. Если обычная местная полиция смогла найти беглецов, когда они просто проезжали мимо, ничто не помешает секретным службам и другим организациям, заинтересованным в их поимке, снова напасть на след. Кто знает, сколько ещё раз удача улыбнется команде и как долго удастся им убегать от преследования? Лив недовольно поджала губы и тяжело вздохнула, складывая руки на груди. — Меня засекут еще быстрее. Сэм сокрушенно всплеснул руками. — А кто ты вообще такая? — вдруг отозвался Симмонс, внимательно смотря на девушку, будто стараясь выудить из памяти знакомое лицо, но всё безуспешно. Лив удивленно подняла аккуратные брови и переглянулась с Уитвики. Неужели до бывшего секретного агента только сейчас дошло поинтересоваться родом деятельности незнакомых членов их команды? Иногда Оливия поражалась тому, как Сеймур вообще остался жив после долгих лет работы на Сектор 7. — Вот и нашелся доброволец! — ядовито улыбнулась Лив, игнорируя вопрос, — Симмонс и позвонит. Сеймур шокировано хлопнул глазами, уставившись на Оливию. Спустя некоторое время мужчина обреченно вздохнул, всплеснув руками и принимая поражение. Его голос может и смогут распознать, но вряд ли кто-то додумается, что Симмонс находится рядом с теми, кого разыскивают в разных странах мира. Это, может, и не идеальный план, но, по крайней мере, даст дополнительное время для решения насущных проблем.       Пока Симмонс разговаривал по старому телефону-автомату Лив ходила взад-вперед, скрестив руки на груди, и напряженно осматривала окрестности. Поселение было очень маленьким, как и большинство подобных мест в Египте. Местные жители не спеша бродили по своим делам, изредка кидая удивленные взгляды на чужеземцев, но тут же теряли интерес. Иногда слышались смех и громкие разговоры детей, играющих неподалеку. У стен привалились бездомные спящие старики, рядом с которыми стояли маленькие помятые временем кружки или тарелки. Хотя вряд ли здесь у людей была возможность подать другому на пропитание; все старались выживать, как могли. Повсюду стоял неприятный запах пота, немытого тела и испражнений. Лив сомневалась, что в таком месте была своя канализация. Скорей всего весь мусор и нечистоты сбрасывали в ямы или просто на улицу, как в средние века, а постоянно палящее над головой солнце только усиливало смрад. Низкие постройки были разрушенными, некоторые даже без крыш, и не спасали от душного перегретого воздуха. Хотя внутри домов, укрытых сверху соломой или брезентом, не проникали палящие солнечные лучи, поэтому проживание в них казалось гораздо более сносным, чем на улице. Виднелись и новые здания, построенные из крупных кирпичей, с крышами, ступенями и даже арками у входа, которые наверняка принадлежали более обеспеченной прослойке местного населения. Хотя это ситуацию особо не спасало. Поселение всё еще было ужасающе бедным и забытым всеми, хотя до сих пор как-то и выживало в подобных условиях.       Вдруг из-за угла выбежал человек, скрывающий свое лицо за черным платком. Лив тут же оказалась рядом с Симмонсом, преградив чужаку путь, давая бывшему агенту возможность договорить с Ленноксом. Пирс не сразу узнала в незнакомце Лео, который отходил справить нужду, а теперь вернулся весь встревоженный, будто снова на грани истерики. Но Сеймур уже запаниковал, бросил трубку, от чего старый потрепанный жизнью таксофон тут же сломался, издав последний звонкий щелчок, и упал на прогретый солнцем песок. — Это я, Лео! — бормотал парень, открывая свое лицо, — здесь сейчас будут копы, уходим! — прошипел парень. Вдалеке, как по команде, снова послышался шум полицейской сирены. Лив чертыхнулась, пытаясь понять, как хранителям правопорядка удается их отыскать снова и снова. Камер в этом захолустье уж точно не наблюдалось. Может местные жители донесли на компанию странных чужеземцев, которые сломя голову бегают по поселку пол дня? Или может замаскированные полицейские ходят по окрестностям, выискивая беглецов? Но подобные размышления можно оставить на потом, а сейчас нужно где-то снова укрываться, чтобы не быть схваченными. Лив не хотела бы оказаться в египетской тюрьме. Вряд ли местные смогли бы удержать девушку взаперти надолго, но это здорово затормозило бы их поиски.       Однако, несмотря на преследование, полдела было сделано, и Лив облегченно выдохнула, пытаясь выровнять дыхание. Они сообщили Ленноксу, куда нужно доставить Оптимуса, скрылись от полиции и теперь снова едут вдоль песчаных барханов, поднимая за собой туман из пыли. Оставалось дело за малым: найти гробницу Праймов, Матрицу лидерства, живыми добраться до нужных координат и воскресить мертвого девятитонного робота. Лив мысленно закатила глаза, а кривая, с намеком на истерику ухмылка, тенью скользнула по губам. Всё же пока что они справлялись неплохо.       Спустя несколько часов молчаливой поездки, прерываемой только неуместными и местами отвратительными шутками Симмонса и очередным вопросом Лео, люди с автоботами смогли добраться до КПП. Еще немного — и они доедут до Акабского залива, но для этого оставалось успешно пройти контрольно-пропускной пункт. Военные сказали что-то на местном языке, заставив Оливию непонимающе нахмуриться. Лив знала несколько иностранных языков, но арабский в их список не входил. — У них камеры наверху, — проговорила девушка, двигаясь ниже по сидению автомобиля. Пирс хлопнула Уитвики по плечу, чтобы тот отодвинулся от окна, и парень прижался плотнее к спинке кресла, отворачиваясь от объектива камеры, выходящей прямо на водительскую сторону салона. Лео и Микаэла машинально сделали то же самое, немного съехав по сидению вниз, хотя с их стороны было тонированное стекло, за которым пассажиров практически не видно. — Я разберусь, — сказал Сеймур, внимательно наблюдая за спустившимся с помоста человеком, — это свои ребята. Я на одну тридцатую араб. Мужчина был очень низким, что заметно не сразу. Когда он стоял на балконе башни КПП, виднелись только его голова, скрытая военным беретом, и небольшие плечи. Мужчина прошелся к машине, пробегая по ней светящимся от интереса взглядом. На секунду замялся, потом приосанился и вальяжно подошел к открытому окну Симмонса. Араб медленно, с раздражающим скрипом провел пальцем по блестящей на солнце обшивке Шевроле, оставляя длинную полосу отпечатка жирного пальца. — Все коротышки — сволочи, — отозвался Вилли, примостившись между Сэмом и Симмонсом, — скажи ему, что он великан! Лив забрала робота к себе, умостив его в самом низу под сидением, и приказала сидеть тихо. Малыш недовольно фыркнул, бросил беспомощный взгляд на Микаэлу, но послушался и затих, зарывшись под кресло. Симмонс пытался говорить с военным, при помощи жестов и кривых, вырванных из контекста слов на арабском объясняя, куда им нужно ехать. Араб непонимающе хмурился, с интересом заглядывал в салон автомобиля, быстрым подозрительным взглядом пробегая по пассажирам. Лив широко улыбнулась, дружелюбно помахав, когда Сеймур представил их всех одной большой семьей. Нахмуренное лицо низкого мужчины вдруг расслабилось, просветлев, а брови взметнулись вверх в удивлении. — Из Нью-Йорка? — военный улыбнулся, обнажая ряд пожелтевших неровных зубов, и указал рукой в сторону горизонта, — пятьдесят километров! Шлагбаум открылся и Бамблби смог проехать дальше, а за ним — близнецы. Симмонс по пути обменялся любезностями с незнакомцем, несколько раз поблагодарил, заговаривая зубы, и в конце концов отвернувшись от окна свободно выдохнул. КПП быстро удалялся, оставаясь маленькой точкой развивающегося на ветру флага, и вскоре совсем исчез за горизонтом. — Не могу поверить, что это сработало, — пробормотала себе под нос Оливия. Не может быть, чтобы всё было так просто. Никаких документов, никаких проверок и задержек на часы. Просто сказать, что вы семья туристов из Нью-Йорка, было более чем достаточно, чтобы смягчить жесткое сердце военного на контрольно-пропускном пункте. — Вот так и работают настоящие профи, — парировал бывший агент, усаживаясь поудобнее, хотя у самого до сих пор тряслись руки от пережитого стресса. Лив ничего не ответила на выпад Симмонса, только дернула бровью и снова уставилась на пейзаж за окном.       С наступлением вечера воздух начал остывать. Солнце медленно клонилось за горизонт, превращая небо из ярко-голубого в огненно-оранжевое. Казалось, будто пламя вспыхнуло по всему небосводу, яркими искрами отражаясь от оставшихся пушистых облаков. Беглецам удалось отыскать укрытие под одним из самых прекрасных чудес света — египетской пирамидой. Каменные сооружения возвышались над головами путников, разрезая небо на части. Последние солнечные лучи прорывались сквозь облака, золотом разливаясь по ступеням. Давно закрытый храм, в котором удалось спрятаться путникам, казался совсем заброшенным. На фасаде величественно возвышались две египетские статуи, словно часовые, охраняющие покой. Полуразрушенные двери были заколочены досками и при каждом движении отдавались скрипом проржавевших петель. Лив не могла понять, почему этот храм был заброшен. Внутри не оказалось никого и ничего, что могло бы препятствовать проникновению чужаков. Залы и галереи были покрыты годовой пылью и песком. Местами находились многовековые статуи и бюсты египетских фараонов и их семей. Разбитая глиняная посуда: кувшины, чашки, тарелки и даже большие миски. Некоторые из предметов уцелели, хотя все же и были покрыты частыми царапинами и сколами. Кое-где можно отыскать сваленную в кучу одежду или предметы мебели, но ничего больше не выдавало жизни в этом помещении. Все было поникшим, забытым и мертвым. Резко забившая крыльями птица, вылетающая в голое окно, казалось единственной живой душой в окрестности. Там, за старыми стенами, кипела жизнь. Каир населяли миллионы жителей, все со своими мечтами и стремлениями, а в стенах этого здания было пусто. Будто целый отдельный мир, окруженный камнем и прогнившими досками.       Лив осторожно ступала по лестнице наверх. Звуки тяжелых шагов эхом отскакивали от стен и терялись в тишине помещения. Исписанные странными рисунками поверхности были покрыты трещинами, но даже это не мешало им выглядеть величественно, вызывая легкий трепет где-то под ребрами. Сэм и Микаэла забрались на одну из старых башенок, выходящих прямо на пирамиду. Лив не хотела беспокоить покой влюбленных, поэтому просто издалека проверила все ли в порядке. Увидев обнимающихся подростков Пирс тихо хмыкнула и незаметно удалилась, оставляя их наедине. Поднявшись в просторную залу Лив остановилась, сделав последний неуверенный шаг. Лео и Сеймур спали, громко похрапывая. Шпитц прислонился к чужому плечу, практически падая на товарища, а Симмонс не обращал на это никакого внимания, отклонившись на спинку старинного кресла, и громко выдыхал воздух сквозь открытый рот. Мужчина издал особенно громкий храп и уронил голову себе на грудь, не просыпаясь. По лицу Лив скользнула еле заметная улыбка умиления, но тут же исчезла, утонув в полумраке. Свет с фонарей на улице скромно пробивался в помещение, заливая теплым оранжевым сиянием отдельные участки пола и стен. Оливия тихо прошлась вдоль комнаты, стараясь не разбудить друзей случайным шорохом, и уселась напротив большого окна, поджав ногу к груди. Перед девушкой открывался невероятный вид на ночной Каир с его фонарями, слепящими вывесками, взмывающими вверх небоскребами и неразборчивым шумом улиц. Пирс просидела так некоторое время, погруженная в свои мысли. Очень хотелось спать, но шпионка не позволяла себе заснуть. Лео и Сеймур мирно посапывали, привалившись друг к другу, а Микаэла и Сэм были в другой комнате совершенно одни. Лив не покидала мысль, что если она заснет, то с кем-то из её товарищей приключится беда. Поэтому Пирс заставляла себя бодрствовать, игнорируя усталость тела и сознания.       Лив обернулась на спящих мужчину и подростка и, убедившись в том, что они действительно забылись сном, снова отвернулась к окну. Она задрала одну из штанин и вытащила из ботинка нож, блеснув черным, как смоль, лезвием в тусклом свете фонаря. На полу рядом с девушкой оказался шприц с обезболивающим средством, бутылка воды и платок, не очень любезно одолженный в бедной деревушке, где они прятались от полиции. Лив свернула плотный кусок ткани в несколько слоев и зажала его между зубов. Девушка постучала по шприцу с прозрачной жидкостью, выпуская лишний воздух из иглы, и ввела содержимое в предплечье. На то, чтобы средство подействовало, нужно время, которого у Лив не было. Зажав ткань между зубов плотнее Пирс резко выдохнула и сделала аккуратный надрез, проведя лезвием по нежной коже. Место пореза тут же пронзила острая боль и красные капли упали на пыльный пол. Нож скользнул глубже, надавливаемый уверенной рукой. Кровь уже не капала, а алой струйкой сочилась из раны, густой нитью скатываясь вниз. Зло откинув грязный нож на землю Лив двумя пальцами залезла в рану, еще сильнее стискивая платок в зубах. На глаза навернулись непрошенные слезы, когда руку снова обожгло. Боль не заканчивалась на глубоком порезе. Она шла выше, на плечо, подбираясь к шее. Всю конечность тянуло, выкручивало, выжигало. Пальцы сжались в кулак, ногтями царапая кожу до кровавых царапин на ладони. Стараясь сдержать рвущийся наружу крик Лив аккуратно вытащила из-под кожи маленькую окровавленную капсулу и шумно выдохнула. Чип был откинут в сторону ножа, одиноко лежавшего на полу, а рука наспех промыта водой и замотана черным влажным от слез и слюны платком. Единственный пакет первой медицинской помощи, который Оливия носила с собой, был использован для поврежденной падением руки Сэма Уитвики. За неимением бинтов и обеззараживающего средства приходилось обходиться тем, что оставалось. В конце концов, не в первый раз Лив попадает в подобную ситуацию. Однако впервые за многие годы она так рискует. Оливия опасливо оглянулась на похрапывающих товарищей, надеясь, что не разбудила их своим скулежем. Удостоверившись, что Лео и Сеймур даже не поменяли позиции, забывшись крепким сном, Лив вернулась к своему делу. Девушка дрожащими окровавленными пальцами подняла капсулу с пола, разглядывая её на свету. Чип, вживляемый под кожу всем агентам Брауна, сверкнул микросхемой в плотной почти прозрачной оболочке. Лив не сомневалась, что Томас следил за ней все это время. Так было всегда с тех самых пор, как Оливия Пирс согласилась на службу в ЦРУ. Поначалу это сильно тревожило девушку, заставляя оглядываться каждый раз на улице, стараясь вычленить среди толпы знакомое лицо. Решив, что ничего с этим не поделать, Пирс просто смирилась со своей участью, постаравшись забыть об инородном теле у себя под кожей. Маячок был воистину верхом биоинженерного искусства. Безобидный для человеческого организма, невесомый и незаметный для различного типа детекторов и сканеров этот малыш передавал точные координаты нахождения своего носителя, используя спутниковую связь. Что, если проблемы с местной полицией были из-за Лив? Вдруг Браун воспользовался информацией о местонахождении девушки, чтобы выследить Уитвики? Было нетрудно догадаться, что шпионка находится рядом с Сэмом, ведь именно после его тревожного звонка с просьбой о помощи Оливия и пропала. Пирс не могла дальше рисковать. Не хватало еще тащить за собой хвост из возможных агентов ЦРУ, посланных Брауном, которые будут только мешать и тормозить их передвижение в поисках Матрицы лидерства. О том, что потом придется отчитываться за потерянный маячок перед начальством, Оливия старалась не думать. Она с невероятным усердием вбивала себе в голову, что делает это исключительно для всеобщего блага, а не ради своих эгоистичных побуждений, хотя откуда взялись мысли о личных интересах для девушки так и осталось загадкой. — Симмонс! — послышался крик с нижнего этажа, а следом быстрый топот по лестнице, — Лив! Лео! Подъем! Лив вздрогнула от неожиданности и поспешила спрятать капсулу с маяком в стоящий поблизости древний кувшин, а нож вложила обратно в ботинок, прикрыв штанами. Она поправила повязку, которая уже успела пропитаться кровью, и накинула на себя куртку, скрывая поврежденную руку. Кинув последний взгляд на глиняный кувшинчик Оливия порывисто отвернулась и выбежала навстречу Сэму и Микаэле. — Учебник астрономии, страница 47, помнишь? — начал Сэм, подбегая к проснувшимся Лео и Симмонсу. Шпитц непонимающе хлопал мутными от сна глазами, не поспевая за ходом мыслей товарища. — Нет, — хриплым голосом отозвался парень, — я в колледже всего два дня проучился, забыл? Сэм махнул рукой и кинулся вниз по лестнице, зная, что команда все равно последует за ним.       На улице уже рассветало. Небо из черного с россыпью ярких звезд превращалось в голубое, освещаясь первыми лучами восходящего солнца. Воздух был холодным и чистым, не успев прогреться до высоких пустынных температур. Прохлада забиралась под расстегнутую куртку, заставляя кожу Лив покрыться мурашками. — Видите вон те три звезды? — начал Сэм, рукой указывая в нужном направлении, — последняя почти касается горизонта. Это пояс Ориона. Еще их называют тремя царями, в честь трех египетских фараонов, построивших пирамиды Гизы, зеркально по отношению к этим звездам. Они образуют стрелу. Все члены команды внимательно слушали Сэма, который с блеском в глазах рассказывал о своих догадках. Лив всматривалась в яркие большие звезды, которые последними лучами светили в начинавшем светлеть небе, и зябко поежилась. Девушка не совсем понимала, куда клонит мальчишка, и глянула на Сеймура. Симмонс нахмурился, недовольный тем, что его мозг заставляют так усиленно работать спустя минуту после пробуждения, однако через мгновение его лицо просияло, озарившееся пониманием. — И указывают они в сторону Иордании, — сказал Сеймур, всматриваясь в темный горизонт, — город Петра.