Moyen de se détendre

— Серёжа, мы опоздаем! Петров недовольно супит брови. Через час они должны быть у Дмитрия Сергеевича на ужине, а Нечаев, ещё вчера поджавший хвост, сейчас бесстыдно улыбается, не беспокоясь ни о чём. А Виктор, в свою очередь, навернул по комнате десятый круг, перевернул все вещи в шкафу в поисках чего-то чистого и приличного и успел загнаться по поводу и без. Встреча с отцом парня, всё-таки. А этот самый парень сейчас бессовестно повалил его на кровать, одетого только в разношенные спортивные штаны, нависая сверху. — Всё нормально будет, — отмахивается Нечаев, целуя чужую шею, — А тебе нужно расслабиться, Вить. Рукой оглаживает бока, живот, грудь, игриво поддевает кромку спортивок. — Chien, — рвано выдыхает Виктор, когда Нечаев прикусывает нежную кожу шеи, тут же зализывая. Сергей плавно переходит ниже, прикусывает острые ключицы, проводит языком ареол затвердевшего соска, от чего Петров закусывает палец, лишь бы не застонать в голос от того, как же хорош Нечаев, ведь стены в общежитии тонкие, а соседи за такие непотребные звуки по головке не погладят. Пока язык уделяет внимание розоватой горошинке, рука опускается ещё ниже, накрывая появившийся бугорок на спортивках. — Mon dieu, — Петров вздрагивает, прикрывая глаза от удовольствия. Хочется большего. Зарывается рукой в тёмные волосы соседа, силой притягивая к себе, и мокро целует, болезненно прикусывая губы почти до крови, показывая, что не один Нечаев умеет кусаться. Серёжа отстраняется, усмехается каким-то своим мыслям и резко стягивает спортивные штаны вместе с трусами вниз, оставляя их где-то на икрах, оголяя крайнюю плоть Петрова. Жадно рассматривает оголённое тело под собой, прослеживает взглядом каждый сантиметр. Виктор — настоящее произведение искусства, Серёжа понимает это, даже не являясь ценителем. Будь сейчас жив Рафаэль Санти — он бы просто обязан был нарисовать Петрова. Мажет языком по внутренней стороне бедра, поддерживая зрительный контакт с партнёром, от чего Петров, сильнее прикусывая палец, отводит взгляд в сторону. Лишь бы не смотреть в синие глаза, в которых вовсю плещется похоть и желание. Сергей растирает выступивший предэякулят по всей длине. Водит вверх-вниз медленными размеренными движениями. — Серёё… — тянет Виктор, тяжело дышит, кидая недовольный взгляд на Нечаева, — Быстрее. Громкий, несдержанный стон вырывается с губ, и он сильнее выгибается в спине, когда горячий язык Нечаева облизывает головку, задевая уретру. — Putain… Нечаев усмехается, вбирает член в рот полностью, заставляя Виктора едва не задыхаться от удовольствия. Собственный член в шортах неприятно трётся о ткань, но Серёже всё равно, сейчас главное — удовлетворить Виктора, а с собственным удовольствием он может разобраться и позднее, в душе. Сергей насаживается глубже, почти ощущая носом короткие лобковые волоски, и Петров готов умереть от ощущений. Нечаев сжимает во рту его член, вбирает поглубже, водит языком, Виктор стонет громче, протяжней, забивая болт на то, что их могут услышать, сейчас это неважно, неважно и то, какими взглядами потом на них будут смотреть: он привык, а на Сергея так посмотреть не посмеют, да и на него, наверное, тоже. Он ведь в последнее время только и делает, что ошивается вокруг Нечаева. Горло обожгла солоноватая сперма, парень выпустил головку изо рта и сглотнул, немного поморщась. Напоследок целует головку, прикусывает чувствительную кожу бедра и довольно осматривает проделанную работу. Петров лежит под ним, со сбившимся дыханием, растрёпанный и взмокший, и самое главное — спокойный. Серёжа готов оказывать ему такую услугу хоть каждый день, лишь бы Витя перестал суетиться. Дыхание потихоньку приходит в норму, и Петров расслаблено улыбается, прикрывая глаза. Серёжа оставляет пару следов укусов на предплечье и плече, напоследок мажет губами по щеке и слезает с него. — Вот ты и расслабился, — довольно заявляет Сергей, вытаскивая из шкафа нужные вещи, оглядывается на развалившегося звёздочкой соседа, — Вить, собирайся давай. — Из-за тебя мне придётся пойти мыться, — наигранно недовольно произносит Петров, вставая с кровати. Ноги слегка подрагивают, — Ну молодец, волчонок, придётся теперь это как-то замазывать, — уже по-настоящему недовольно говорит Виктор, рассматривая в зеркале проделанную работу Сергея на своей шее и руках, — Ладно руки, я могу надеть что-то с длинным рукавом, но шею-то я как прикрою? — косится на беззаботного Серёжу. — Надень шарф. — В квартире я тоже в шарфе буду? Нечаев, я не настолько мерзляк. Лучше скажи, в чём мне пойти. — Да хоть в трусах иди, не знаю, как другие, но я оценю это по достоинству, — шутливо кидает Нечаев, отходит на шаг, предвидя, что Петров соберётся ударить его по плечу. — Озабоченная псина. — Ну, можешь в моей водолазке пойти, — Сергей как-то странно улыбается и протягивает парню аккуратно сложенную одежду. Петров на секунду умолкает, обдумывает все «за» и «против», недоверчиво смотрит в лицо Серёжи. Он точно что-то задумал, но Вите всё равно, потом разберётся. Сейчас главное — поскорее принять душ и собраться, у них осталось не более получаса. Забирает протянутую водолазку, достаёт из шкафа излюбленные чёрные брюки и уходит в душ, оставляя на оголённом плече парня след от ровного ряда зубов. — Ну и кто из нас ещё собака? — усмехается Нечаев.