Оторвавшись от бокала, продолжает блуждать взглядом по залу и каждый раз натыкается на знакомый кудрявый затылок. Михаэль явно наслаждался этим вечером. Весело разговаривал со всеми, флиртовал с барышнями и выходил танцевать почти с каждой. Будто почувствовав на себе пристальный взгляд Штокхаузен оборачивается.

Спящий Нечаев, лучшее, что есть на земле, Виктор в этом уверен. Серёжа сейчас такой умиротворённый, домашний, такой каким не бывает практически никогда. Ну прям Сергуша. Он никогда не звал так майора в слух, слишком смущающе, хотя, казалось бы, они знают друг друга достаточно долго, чтобы обращаться друг к другу не по фамилиям и глупым кличкам. Но в мыслях, даже несмотря на то, каким раздражающим бывает Нечаев, Витя всё равно называет его Сергушей.

Вокруг Штокхаузена выстроенная с годами стена из лжи, которая, казалось, льётся по венам, смешанная с кровью. Михаэль врёт обо всём: о своей жизни, прошлом, состоянии и даже, о том что ел сегодня на завтрак.

- Серёжа, мы опоздаем! Петров недовольно супит брови. Через час они должны быть у Дмитрия Сергеевича на ужине, а Нечаев, ещё вчера поджавший хвост, сейчас бесстыдно улыбается, не беспокоясь ни о чём. А Виктор, в свою очередь, навернул по комнате десятый круг, перевернул все вещи в шкафу в поисках чего-то чистого и приличного и успел загнаться по поводу и без. Встреча с отцом парня, всё-таки. А этот самый парень сейчас бессовестно повалил его на кровать.

Сеченов неясным взглядом посмотрел на календарь. Третье августа. Отпуск, от которого неделю назад он плевался ядом, потихоньку подходил к концу, и Дима не мог сказать, что рад этому. Он не привязался к городу или людям здесь проживающим, ну, разве что, только к одному конкретному человеку. И он совершенно не хотел уезжать и расставаться, кажется, с первым человеком, который его понимал и воспринимал не как одного из наиболее выдающихся ученых мужей современности, а как самого обычного человека.