Недовольный кот ♡♡ 6:13
Доброе, прелесть
Мне к тебе приехать?
Бельчонок ♡ 16:14 Нет, не стоит. Давай лучше я приеду, а то моя мать может что-то не то ляпнуть)Недовольный кот♡♡ 16:14
ㅋㅋㅋㅋ, как скажешь).
Я вызову тебе такси
Быстро набирая последнее сообщение, Минхо тут же закрывает мессенджер и заказывает авто для своего ненаглядного, но не к дому семейства Ли, а к собственной квартире. Улыбка не сходит с лица, на душе становится легче, и парень светясь от счастья и радостно жмурясь, направляется в круглосуточный магазинчик, чтобы накупить своей сладости его любимые вкусняшки. Джисон выходит из дома в полной боевой готовности, аккурат когда приезжает такси и ждет своего клиента. Хан садится в на вид дорогущее такси, с удивлением замечая, что парень заказал бизнес. Не то чтобы Джисон считает Минхо скупердяем, жадиной и тому подобное. Но и человеком с маленьким доходом его тоже не назовёшь. Просто дело в том, что такая забота о комфорте омеги безумно льстит его интровертной жопке. Парень без происшествий едет на ранее неизвестный ему адрес, но почему-то не чувствует какого-то страха, лишь небольшое волнение, а вернее сказать, предвкушение долгожданной встречи с любимым. Он всецело доверяет Минхо, поэтому просто набирает сообщение, что уже рядом, когда слышит от навигатора примерное количество времени, спустя которое они будут на месте. Когда автомобиль останавливается, Джисон уже тянется за карточкой, но таксист прерывает его действия, сообщая, что ему давно заплатили, на что парень с небольшим удивлением благодарит за поездку и выходит на улицу, где его уже ждёт Минхо. Робкий поцелуй в знак приветствия и тёплые объятья, благодаря которым Джисон улавливает лёгкий аромат шафрана, млея на глазах и буквально растворяясь в сильных руках парня. Пара наконец отлипает друг от друга и проходит в подъезд, следом заходя в лифт. И именно в этот момент прочитанные за всю жизнь манхвы решают вспылить в воспоминаниях, заставляя Джисона краснеть, а фантазию разыграться, исполняя произведения Моцарта в разных позициях в этом маленьком помещении. — Хани, тебе плохо? — ласково позвав, интересуется Минхо, волнуясь за любимого. Мало ли, вдруг у бельчонка клаустрофобия, а он и не в курсе. Не хватало тут ещё вызвать паническую атаку. — Нет-нет, все хорошо. Просто немного давление шалит из-за резкого подъёма, — нагло лжет Джисон, пока у самого яркие картины, словно великий художник прорисовывает в голове мельчайшие детали их с Минхо совокупления. Хан уже подумывает биться головой о железную дверь, но благо она вовремя открывается, и план летит коту под хвост. Старший выходит первым, на ходу доставая ключи, пока Джисон неловко следует за ним, пытаясь угомонить мозг, сердце и жопу. А, стоп. Немного не туда свернули, впрочем, неважно. Пара заходит внутрь полупустой квартиры. Из прихожей открывается вид на всю небольшую студию, где красуется одинокий небольшой диван. Маленькая кухня совсем пуста. Во всем пространстве ни света, ни души. Одна лишь тоска глубокая, тоска и темень, словно в ночи. По другую сторону дверь в неизвестную и единственную комнату. Из квартиры так и хочется унести ноги, чтобы невольно не поддаться душераздирающей печали. Однако, стоит хозяину жилья пройти вглубь, как серый не совсем аккуратный эскиз дома расцветает новыми красками. Оказывается, что в помещении и тепло, и по-домашнему, а аромат, витающий в воздухе, расслабляет гостей. Минхо замечает безмолвный вопрос в глазах парня, и с померкшей улыбкой, такой же безжизненной, как и все, что есть в квартире, решается ответить. — Я живу здесь только в период, когда у меня должна начаться работа, поэтому тут так пусто, — отворачивается Ли, всем видом показывая, что желает поскорее закрыть тему; проходить на кухоньку, где лежат большие пакеты. Минхо ставит чайник, достаёт снэки и возвращается к парню, который за это время успел уместиться на небольшом диванчике. Минхо, словно радостный кот, немного расширяет глаза, будучи приятно удивлённым, гляди ещё чуток и хвостом завиляет. — Хен, расскажи мне о своей работе, пожалуйста, — отчаянно просит, практически умоляет Джисон, смотря со всей любовью, которая прослеживается сквозь изумрудные очи. Казалось бы, простой вопрос, но он буквально пригвождает парня к полу. Улыбка быстро стирается с лица, накаченная грудь вздымается чаще, и Минхо судорожно рассуждает о том, стоит ли это делать. Но доверие в сердце твердит о том, что Джисон единственный человек, которому можно открыться, и энигма решает воспользоваться этим шансом. Ли медленно подходит, садясь напротив Джисона, делает глубокий вдох, несколько раз открывает рот в попытке что-то сказать, но тут же закрывает его вновь. И только спустя пару минут и с помощью ободряющего жеста со стороны парня в виде сжавшей его руку ладони, решается начать рассказ. — Дело в том, что я работаю кем-то в роли охотника. Находясь в прострации после вчерашнего разговора, Джисон поднимается по многолюдным лестницам. Кто-то особо торопящийся задевает его плечом, но парень даже не замечает этого. На душе огромный камень, хочется сорваться на бег, схватить Феликса за руку и все рассказать, но он не может. Джисон уже пообещал, что унесёт эту тайну с собой в могилу. Но чувство вины попросту не дает прохода, постепенно съедая изнутри, смакуя каждый кусочек нервных клеток. Скрывать что-то — это неподдельный груз для человека, а скрывать от друзей тяжелее в несколько сотен раз. Но Хан уже давно решил, что те оковы, наложенные на его парня, станут тугими верёвками, которыми свяжут их в этом прогнившем мире. Пребывая в мрачном расположении духе, Джисон практически добирается до нужной аудитории, где его уже давно заждался Феликс. На лице проблескивает что-то по типу улыбки. Мимолетной, еле заменой, но такой настоящей. Ведь друг сейчас выступает в качестве олицетворения успокоительного. Немного потерянный вид, глаза, бегающие в попытке найти кого-то определённого. Феликс иногда поднимается на носочки, чтобы охватить больше пространства и найти нужного человека в бесконечной толпе студентов. Джисон чувствует, как тепло разливается по жилам, и спешит к другу, но тот почему-то даже не замечает его, продолжая глазеть по сторонам, резко останавливаясь, а после его губы расплываются в небольшой улыбке, а из груди наконец спокойно вырывается воздух. Было ясно, что парень нашёл того, за кем так внимательно следил, и теперь полностью расслаблен. Из-за разыгравшегося любопытство Джисон прослеживает, куда устремлен взгляд друга, и замечает Хван Хенджина. Отчего хочется и смеяться, и плакать. Хан прячет все переживания вместе с эмоциями, закрывая их в специальном сундуке в глубинах своей изрядно потрепанной души. Феликс намеренно выходит в коридор, останавливаясь практически посередине пространства, и ищет взглядом его. Сердце бешено стучит, всю неделю тревожность гложет парня до такой степени, что омега видит сны, в которых происходит все самое ужасное. Наконец удаётся поймать того, кто был нужен. Вот он, Хван собственной персоной, за которого слишком эмпатичное и чуствительное сердце так сильно переживало. Феликс облегчённо опускает напряжённые плечи, отворачиваясь в сторону и натыкаясь на друга. — Джисон-и, ты наконец пришёл, — почувствовав беспричинную радость, накидывается с объятьями Феликс, выплескивая бурю эмоций наружу. Хан сжимает худое тельце в руках, тая в покое, который исходит от карманного солнца. Парни долго нежатся, совершенно не обращая внимания на проходящих мимо людей, а после начинают общаться на различные темы, иногда прерываясь на заливистый смех. Но всю атмосферу портит четвёрка действительно красивых девушек, которые проходят мимо и направляются к одиноко стоящему Хенджину, уткнувшемуся в телефон. Ли невольно наблюдает за странной ситуаций, которая со временем только набирает обороты, ведь Хван мило улыбается им, убирая свой гаджет глубоко в карман, и что-то рассказывает, активно жестикулируя. Феликс никогда не видел подобного Хенджина. С ним энигма ведёт себя немного по-ублюдски, иногда по-сучьи — по-другому не опишешь, но не как с каким-то дорогим человеком или другом. И почему-то это очень задевает Феликса: он чувствует неприятный комок, поселившийся где-то возле солнечного сплетения. Люди называют это явление ревностью, но парень напрочь отказывается в это верить и отворачивается от нелицеприятной для него компашки. Джисон замечает, как один глаз друга отдаёт еле заметным фиолетовым свечением, но решает не сообщать ему об этом. Вскоре к странной сборищу присоединяется Минхо, на что Джисон никак не реагирует, вызывая тысяча и одну претензию у друга. Но и тут Феликсу не дают начать возмущаться, ведь мимо тайфуном проносится раздраженный Чан, готовый рвать и метать. Парень одет во всё чёрное, в руке небольшая сумка, которая в данный момент выглядит больше как дубина, глаза опасно блестят голубым холодным оттенком, словно лезвие меча. Все невольно расходятся, давая Бану пройти без толкучки, боясь попасть в эпицентр избиения чьей-то тушки, ведь Чан прямо сейчас смахивает на самого жестокого мафиози. Парни ошарашенно наблюдают за ситуацией, которая становится все более непонятной для них, но сзади появляется Чанбин с явно нервной улыбкой. Юноша странным образом шутит, пытаясь разрядить обстановку, и уводит «детишек» подальше, чтобы они не видели этих разборок взрослых людей. Чанбин, Феликс и Джисон бесцельно бродят по этажу. Иногда Бин нервно поглядывает на смартфон, проверяя на наличие новых сообщений. Ли начинает понемногу вскипать, и последующая проверка гаджета со стороны парня становится последней каплей. — Хен, может, ты объяснишь, что происходит? И ты, Джисон, тоже! Почему ты так спокоен? У меня складывается впечатление, что здесь только я ничего не понимаю, — взрывается Феликс, постепенно понижая от гнева голос практически до максимума, заставляя кровь застыть в жилах. Хан лишь с застывшим выражением лица смотрит на левый глаз Ли, который практически светится пурпурным, и его одолевает страх. — Феликс, твой глаз... Прошу, успокойся. Пойдём, нам нужно отойти, — быстро реагирует Джисон, хватая друга за руку, из-за чего тот сильнее бесится. — Да что с тобой происходит?! Отпусти, — вырывает ладонь Ли, ожидая наконец ответа, но вместо этого на него обращается гнев Хана. — Просто, блядь, сделай, что тебе говорят, — выражается блондин, не в силах справиться с собственными эмоциями, и вновь тащит удивлённого друга, но на этот раз усилив хватку. Чанбин идёт с ними. В воздухе чувствуется тишина, звенит звонок на пары, а Ликс опускает глаза в пол, все ещё вспоминая выражения лица Джисона. Он не был обозлен из-за отвратительного поведения и общения Феликса — на дне шоколадных глаз, где-то в глубине, виднелись отчаяние и животный страх, который был готов вырваться наружу в виде панической атаки. Ли больше не задаёт вопросов, следует молча за другом, позволяя тащить собственное тело, а когда они втроём заходят в туалет, Бин встаёт у двери, зачем-то прислоняясь спиной к ней таким образом, чтобы никто не мог войти внутрь. Джисон выпускает руку друга, и Феликс подходит к зеркалу, где лицезреет яркий свет, исходящий от левого глаза. Хан с облегчением замечает, что с успокоением омеги сияние практически потухло, а Ли через отражение пристально наблюдает за выражением лица Джисона, боясь вновь увидеть тот самый взгляд. Феликс выпивает на всякий случай подавители, полностью успокаивается, все также наблюдая за угасающим сиянием, а после парни небольшой группой возвращаются в свои аудитории. Но стоит каждому зайти, как их ругают преподаватели за опоздание, а после сообщают, что все должны уже быть в актовом зале, куда собрали всех первокурсников. Ли идёт вслед за их куратором и попадает в просторное помещение. Сотни глаз тут же переводят внимание на Феликса, рассматривая с ног до головы и что-то продумывая у себя в мыслях. Но честно, Ли абсолютно все равно на людей. Он спокойно садится на место, на которое ему указывают, и смотрит только на сцену. Зал постепенно поглощает тишина, свет гаснет, и слышится лишь лёгкий стук каблуков о лакированный паркет. Два силуэта предстают перед гостями. Освещение вновь срабатывает, и студенты могут рассмотреть статных мужчин, что с улыбкой глядят в заинтересованные глаза детей. Ректор института пожимает руки гостям и обращается уже к обучающимся. — Мы собрали вас здесь, чтобы познакомить с главными спонсорами нашего университета, которые буквально поставили нас на ноги. Уважаемые нами, Чон Чимин и Чон Чонгук. Прошу вас, скажите слова напутствия для наших студентов, — передает микрофон, а заодно и право слова мужчинам директор. Чимин аккуратно подносит устройство к губам, мягко улыбаясь, словно перед ним его любимые детишки, и наконец по залу разливается нежный, но уверенный голос мужчины. — Я рад с вами познакомиться, дорогие первокурсники. Единственное, что, пожалуй, хочу вам сказать, это то, что никогда не переставайте работать над собой. Не запускайте свою жизнь, ведь после будете сильно об этом жалеть. А также удачи на предстоящей сессии, очень надеюсь, что обучение в стенах этого университета подарит вам незабываемые воспоминания, — Чимин абсолютно не кажется грозным или каким-то устрашающим, но тем не менее никто из присутствующих не позволяет себе даже шелохнуться, внимательно вслушиваясь в слова. А все потому, что мужчина создает образ важного человека. Хоть он и с хрупким телосложением и вовсе кукольным личиком, все равно можно ощутить то количество власти, которое сосредоточено в его руках. По отношению к его персоне ощущают самое настоящее уважение, искреннее и полностью заслуженное. Чимин мягко передаёт микрофон своему мужу, который в контрасте с аккуратным и элегантным старшим кажется немного даже жестоким человеком. Словно Чимин — это что-то мягкое, лёгкое, светлое и любимое всеми, а Чонгук — это сталь, которая полностью защитит свое сокровище. Феликс чувствует, как сердце замирает в восторге от таких уважаемых фигур, и в какой-то момент, когда Ли всматривается в столь привлекающие черты лица, он замечает лёгкое бирюзовое свечение глаз, из-за чего дыхание сбивается, и он удивлённо распахивает собственные очи. Чимин замечает изучающий взгляд на себе, находит Феликса и легонько подмигивает ему, даря невероятно нежную и такую тёплую улыбку. Парень восторженно застывает на месте, пока счастье заполняет все меридианы тела. После Чон-старший переводит внимание на своего мужа, и Ликс следует его примеру, сосредотачиваясь на речи господина Чонгука. — Всем здравствуйте. Я Чон Чонгук, муж Чимина и по совместительству спонсор вашего университета, — шуточно представляется Чон, разрушая образ хладнокровного киллера, способного убить человека одним ударом и не дернуться. Феликс вновь распахивает глаза в изумлении, жадно впитывая милые взаимодействия мужей на сцене. Никаких колючих шуток в сторону друг друга, упрёков, издевок. Лишь любовь зрелых людей, эмоционально стабильных и прошедших через многие трудности, полностью доверяя своей половинке. Сердце болезненно сжимается в груди. Неприятное чувство приобретает образ чёрного монстра, который тянет свои чёрные лапы к горлу, удушая завистью. От некой обиды Феликс боится, что эмоциональный срыв может наступить в эту же секунду, но парень вовремя встречается взглядами с Чимином. Смотря влажными глазами на старшего, Ли держится из последних сил, но после Чон меняет свою приветливую улыбку на более родную и тёплую, так что тело начинает мелко дрожать. Феликс не выдерживает, выходит в коридор, где прячется в одном из пустующих туалетов, давая солоноватой жидкости выйти наружу ровно так же, как и всем эмоциям, захлестнувшим в такой неподходящий для этого момент. Ли стоит, упираясь руками в раковину и смотрит в свое отражение в зеркале, поражаясь собственному разбитому внешнему виду. Опухшие глаза, покрасневший нос, потряхивающее тело и струи слез, которые все также безостановочно продолжают течь. Капли опускаются вниз, разбиваясь о керамику. Феликс вновь обдает лицо холодной водой, следом выключая кран и опуская лицо на сложенные на краю раковины руки. Кругом тишина, но в какой-то момент начинает раздаваться лёгкий стук каблуков о кафель. Дверь еле слышно скрипит; Феликс хочет выпрямиться, не желая притягивать внимание к своей персоне, но тело отказывается слушаться, и он все также остаётся в этом положении. Шаги все приближаются, кто-то становится позади, и Ли чувствует, как тонкие руки обнимают его со спины. Феликс вдыхает свежий аромат цветочной поляны, из которой ярче всех ощущается ничем не примечательная, но по-своему особенная фрезия. Дыхание постепенно восстанавливается, Ли чувствует, как удушье постепенно проходит, а монстр растворяется в пространстве. Феликс медленно поднимает лицо, выпрямляясь, из-за чего руки, окольцовывающие талию, немного расслабляют хватку, давая парню встать в полный рост. Ликс разворачивается заплаканным лицом к человеку, успокаивающему его все это время, и подтверждает свои догадки. Перед ним Чимин, ангел во плоти, снизошедший с небес. Феликс крепко обнимает мужчину в ответ, полностью забив на собственную стеснительность при незнакомых людях. Чимин улыбается, укладывая ладонь на мягкие волосы юноши, который словно наруганный ребёнок, брошенный на растерзание судьбы, нуждается в поддержке. Феликс цепляется сильнее за тонкую талию Чимина, про себя подмечая, что это именно то, чего не хватало. Объятий, которые позволяют общаться без слов и в силах утихомирить воспаленный головной мозг от бесконечного потока мыслей. Спустя какое-то время, Чимин и Феликс покидают туалет, возвращаясь в зал. Ли чувствует себя максимально неловко из-за того, что вот так разревелся в объятьях столь важного человека. Парень понимает, насколько жалко выглядит теперь в глазах уважаемого им же человека, и от этого хочется провалиться сквозь землю. Феликс замедляет шаг, останавливаясь посреди коридора, чтобы выдавить из себя тихое: — Большое спасибо Вам... — понурив голову, благодарит омега, делая низкий поклон, не решаясь поднять взгляд и посмотреть на мужчину. Парень замирает в такой позе. Чужая, такая же миниатюрная рука, как и его собственная, опускается на временами глупую головушку юноши и мягко перебирает волосы. — Никогда не стыдись своих чувств, ребёнок, — мило улыбаясь, шепчет Чон, хотя у самого так и чешутся руки вновь обнять парня, потому что он прекрасно понимает чувства парниши. — Я Феликс... Ли Феликс Ёнбок, ещё раз большое спасибо Вам за то, что утешили меня, господин Чон, — вновь делая поклон, на этот раз уже выпрямляется Ли, встречаясь с глазами, в которых находится столько силы, нежности и стойкости. Поразительный человек. — Значит так, Ликси. Если тебе будет необходимо поговорить с кем-то, можешь прийти в любой момент в дальний кабинет на четвёртом этаже. Я работаю до девяти вечера, поэтому будь спокоен, ты успеешь, — подмигивая, шутит мужчина, последний раз погладив Феликса по голове, а после продолжает свой путь. К ним навстречу выходят Минхо и Чонгук, и в следующую секунду Ли крепко обнимает Чимина с детским восторгом в глазах. — Хен, я так скучал по тебе! Как ты? Как твоё здоровье? Не хочешь приехать в гости? — расспрашивает непривычно энергичный Минхо, радуясь встрече с любимым старшим. — Я тоже рад тебя видеть, Минхо-я. Божечки, ты так вырос, — улыбаясь ярче, чем звезды на небе, мягким голосом удивлённо поговаривает Чимин, пока глаза сужаются в два маленьких полумесяца, а пухлые губы растягиваются в улыбке. — Я в порядке, а в гости на днях обязательно приеду и привезу твой любый японский пудинг, — с теплотой вспоминая, как маленький Минхо всегда так искренне радовался сладости, смеётся Чимин. Чонгук же наблюдает со стороны, во взгляде читается вся любовь к мужу, а губы то и дело подрагивают в приступах умиления от взаимодействия хена с детишками. — Минхо-я, хен уже должен уходить. Позаботься о Ликси, — последний раз обнимая парня, прощается Чимин, не забывая поделиться частичкой своей любви и с Феликсом, и только после уходит, взяв под локоть мужа. Ли, что все время наблюдал со стороны, всячески пытается поверить в то, что господин Чон действительно существует. Слишком очаровательный и невероятно комфортный человек. А когда с губ слетает собственное имя в ласковой форме, Феликс плавится от тепла, не в силах справиться с эмоциями и по-глупому улыбаясь без остановки. Минхо машет вслед уходящему хену, а после обращает внимание на Ли. — Ёнбок-а, ты что, плакал? — с неким милашничеством спрашивает Ли старший, словно перед ним не парень, а четвёртый котенок. — Немного, но уже ничего страшного, пойдём искать Джисона, — со смешком отвечает Феликс, после ускакивая вперёд на поиски друга. Чонин преспокойно спит, наслаждаясь сном и позой, в которой он комфортно лежит. Руки ощущают что-то холодное и начинают гладить это, то поднимаясь выше, то опускаясь вниз. Гладкая, ровная и мягкая поверхность сменяется на что-то ребристое. Сонный мозг все ещё не осознает, что творит, поэтому легонько надавливает на небольшой бугорок, из-за чего у уха раздается приглушенный стон. Чонин никогда так быстро не подскакивал с кровати, как сейчас. Перед глазами проносятся воспоминания вчерашней ночи, и парень с ужасом смотрит на Сынмина, который с таким же удивлением глядит в ответ. Ян заливается краской, хватает телефон и убегает из комнаты в ванную. Парень опускается на корточки, утыкаясь горящим лицом в собственные колени. В ушах продолжает слышаться стон старшего, из-за чего Чонин готов удариться головой об стену, чтобы напрочь забыть этот момент жизни. Так бессовестно лапать того, к кому ты неровно дышишь, так ещё спрятаться после этого. Ян всячески успокаивает бешеное сердцебиение, кое-как встаёт на ноги. Он решается проверить время, и в следующую секунду слышатся маты со стороны парня, от которого такого максимально не ожидаешь, а после отстраняясь, Чонин выскакивает из ванной, судорожно переодеваясь. — Ты что стоишь? Мы опаздываем на пары, — подгоняет застывшего парня Чонин, швыряя в него его джинсы, после занимаясь собой. Кое-как пригладив руками волосы, Ян скоро надевает ботинки, хватает пальто и выскакивает из общаги. Сынмин следует его примеру, хватая забытые сумки с собой, и бежит с Чонином в университет, который благо находится в пяти минутах от общежития. Парни бегут, как ошпаренные кипятком, лишь бы успеть на пары. Ветер бьёт в лицо, затрудняя дыхание, но студенты упорно продолжают свой путь, не желая опоздать на пару к преподавателю, у которого можно получить счастливый автомат. Перепрыгивая через различные препятствия на дороге по типу рандомного камня или объекта, юноши добегают за минуту до начала занятий и в буквальном смысле летят по лестницам, забив на верхнюю одежду, решив понести её с собой. Растрепанные, запыхавшиеся, опухшие с утра парни наконец доходят до нужной аудитории. Пульс бьёт в ушах, дыхалка отвечает болью в груди своему глупому хозяину, который решил внезапно устроить пробежку с утра. Чонин обессиленно стучит в дверь, после открывая её и замечая... Абсолютно пустой кабинет. — Йен-а, нам сегодня ко второй... — прерываясь на сухой кашель, поясняет Сынмин другу, который готов прикончить его на месте. — И почему ты не сказал мне об этом раньше? — закрывая глаза, чтобы не сорваться на парня и не накинуться с кулаками, максимально спокойно спрашивает Чонин, всячески пытаясь сдержаться. — Я что, знаю, что у тебя на уме? Сначала облапал, потом закрылся в ванной и выскочил с криками и орами. У меня все из головы вылетело, — возмущается Сынмин, всячески показывая, что он тут жертва. — Ладно, похуй уже, — понижая голос, бранится Чонин, швыряя сумку на предпоследнюю парту. Мат со стороны младшего все ещё кажется чем-то необычным для Сынмина, и он считает это безумно горячим в купе с утренними ласками. Поэтому парень решает хорошенько развлечься сегодня и поиграть на чужих нервишках. Довольно улыбаясь, Ким следом заходит в аудиторию, продумывая свой план до мелочей. Час и тридцать минут пролетают незаметно, парни успевают сбегать купить себе еды, напитков, обсудить все, что только есть на свете, повизжать со взаимодействий Шерлока и Ватсона, а после тихо сидеть, уткнувшись в телефон и убивая время. Когда студенты начали потихоньку заполнять кабинет, Сынмин запустил свой план. Всячески касался Чонина, ложился на него, где-то чересчур сильно прижимался и в случайный момент произносил уж слишком смущающие фразы. Лектор заходит в аудиторию, приветствуя обучающихся, и начинает объяснять психологию и то, как благодаря ей журналисты добывают важную для них информацию. Чонин внимательно слушает преподавателя, конспектируя лекцию, как вдруг Сынмин приближается к уху, шепча: — Сейчас бы лежать в твоих объятьях, а не вот это вот все, — с некой обидой в голосе заигрывает Сынмин, заставляя Яна замереть на месте. Уши стремительно краснеют, и Ким прекрасно замечает это, довольно улыбаясь результату своих действий. Парень ложится обратно на парту, продолжая ничего не делать, пока у Чонина мозг готов взорваться от количества мыслей в секунду, которые нужно ещё обработать. Остальная часть пары проходит спокойно, и наступает долгожданный перерыв перед следующей, которая тоже проводится в этой аудитории. Чонин растягивается на стуле, хрустя костяшками, и убирает тетрадку, доставая нужную. Сынмин неожиданно вновь подходит ближе, задавая вопрос, который буквально выбивает Яна из равновесия, и он практически падает. — А о чем ты думал, когда лапал меня там? Тебе понравилось? — Чонин с широко распахнутыми глазами смотрит на друга, который вслух и достаточно громко спрашивает о подобном. — Я не... Это вышло случайно, я во сне не контролировал свое тело, — оправдывается Ян, ещё сильнее смущаясь из-за этого, и в итоге не выдерживает, выбегая прочь из аудитории. Сынмин понимает, что слишком перестарался, и бежит следом. Ну не может парень по-другому: этот наруганно-смущенный вид Чонина будоражит его сердце, как ничто другое. Он просто не в силах угомонить собственный язык, хочется бесконечно смущать милашку Йени. Ким находит потеряшку около открытого окна. Парень стоит с опущенной головой, а его плечи часто вздымаются от вдыхаемого воздуха. Сынмин чувствует укол вины, подходит ближе и мягко прикасается рукой к чужому плечу. — Лисенок, прости меня, пожалуйста, — тут же начинает извиняться парень, но друг никак не реагирует, все также молча стоя у подоконника. — Йен-а? — непонимающе зовёт Сынмин, не на шутку волнуясь, но мысли буквально вылетают из головы, когда его резко прижимает к стене. Чонин упирается рукой где-то подле головы не ожидавшего такого развития событий парня и наклоняется вперёд, наконец поднимая голову. На Сынмина устремлен пугающий взгляд острых глаз, светящихся ярко-оранжевым. Безумно завораживающе. — Ты весь день только и говоришь о том случае. Может, мне стоит действительно облапать тебя, чтобы утихомирить твою похотливую задницу? — с ухмылкой шепчет возле уха Чонин, наслаждаясь своей местью неугомонному хену, который не может проронить ни одного словечка. Чонин несколько минут продолжает прижимает старшего к стене, после с победной улыбкой выпуская парня из заложников и возвращаясь в аудиторию первым. Сынмин все также продолжает стоять с бешено колотящимся сердцем, которое абсолютно не было подготовлено к таким сюрпризам от младшего. Щеки начинают гореть, и Ким с ужасом замечает, что неизвестные чувства к другу вновь начинают пробираться в сознание, что пугает парня. Он остаётся у открытого окна до полного восстановления нормального сердцебиения и только после, с невозмутимым выражением лица идёт вслед за давно ушедшим Чонином. — Слушай, как думаешь, им сейчас вообще есть дело до нашего бананового молока, которое мы решили им принести? — задаёт логичный вопрос Аи, наконец отойдя от драмы, которая развернулась прямо посреди коридора без предупреждения и подписи. Нет бы сказать — девушка попкорн бы с собой взяла. — Определено нет, — кратко отвечает на поставленный вопрос Кёнхи, переглядываясь с подругой, и девушки разворачиваются, возвращаясь к своим группам. По итогу Аи всучивает напитки Чанбину и неподалёку пробегающему Чану. — Прости, но ты с этим молоком ничего странного не делала? — с опаской принимая угощение, аккуратно интересуется Бан. — Ещё один вопрос и в следующий раз что-то подмешаю, — этой угрозы оказывается достаточно, чтобы Чан замолк, а Чанбин начал над ним подшучивать. Аи ещё немного издевается над бедным парнем, а после с улыбкой убегает к своим дамам, начиная как обычно красть их сердца, всячески флиртуя с ними. Кёнхи же, в свою очередь, отдаёт часть угощения Феликсу и Джисону, а остальное оставляет у себя, чтобы при встрече с Лией подарить ей этот набор, необходимый каждому студенту, а заодно немного сблизиться с девушкой, которая бесстыдно украла её сердце.