Set me Free

Единственный воскресный выходной пролетает незаметно, и снова понедельник, снова нужно просыпаться по утрам, снова пары в университете. С одной стороны, хочется подольше полежать в кроватке, потянуться, насладиться комфортной пижамой и вдоволь поспать. Но с другой, что-то заставляет поднять свою тушку, с сомкнутыми глазами дойти до ванной и привести себя в чувства. Откуда люди находят силы, чтобы что-либо делать? У каждого на этот вопрос найдётся свой ответ. У Феликса он, непременно, тоже есть, и сердце это понимает, вот только мозг напрочь отказывается в это верить. Вот уже парень поднимается по знакомым лестницам. Из открытых окон доносится мягкое пение птиц, солнечные лучи проникают в здание и освещают все вокруг, позволяя не включать свет, а омега упорно продолжает подниматься на самый высокий этаж ради того, чтобы посидеть на паре. Но в самом ли деле Феликсом движет желание учиться? Не стоит скрывать, что это вовсе не так. И Ли сам в этом убеждается, стоит только дойти до нужной аудитории, где собралась половина дружной компании. Незаменимые Джисон и Кёнхи, которые всегда рядом, а также Минхо и... Хенджин. Парень, который всегда приносил только лютое раздражение, сейчас почему-то радует взор. А когда Феликс замечает пирсинг под бровью причём с тем самым украшением, которое подарил лично, сердце почему-то бьется сильнее, а губы так и норовят растянуться в нежной улыбке, но парень не позволяет себе этого сделать, продолжая хладнокровным взглядом изучать Хвана. Однако это длится недолго, ведь вскоре на него чуть ли не с прыжком бросается Хан. — Ликси, мальчик мой, я так скучал, — сжимая беднягу в руках, наигранно слезливо воет Джисон, обнимая парня сильнее с каждой секундой. — Еб твою беличью задницу, ты мне сейчас кишки с говном смешаешь, — в привычной манере ворчит Феликс, после ловя на себе заинтересованные взгляды Минхо и Хенджина, из-за чего становится максимально некомфортно. — Мы же всего-то один день не виделись, что за драма? — уже более прилично интересуется Ли. — Вот именно, целый день! Это двадцать четыре часа, восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд и... — Я понял, понял, можешь не продолжать, — затыкает на полуслове парня Ликс, пока тот не сломал ему мозг. Друзья крепко обнимаются, а после заходят в кабинет, чтобы занять хорошие места ближе к окну и обсудить всех и все. Проходя перед Хваном, Феликс ловит на себе взгляд и отчего-то неосознанно радуется этому, после сразу же забывая и переключаясь на без умолку болтающую белку. — Очаровательный, — с доброй улыбкой проговаривает Хенджин, не в силах перестать наблюдать за парнем. — Да, мой Хани такой, — специально делая акцент на втором слове, соглашается Минхо, но это лишь вызывает шикарное отвращение на лице Хенджина, что безумно нравится юноше, и он довольно ухмыляется. Эти двое определено стоят друг друга. Пара начинается, Джисон ускакивает к своему возлюбленному, и Феликс остаётся наедине с собой, что ничуть его не расстраивает. Из приоткрытого окна пробирается игривый ветерок, который немного ерошит волосы; лучи яркого весеннего солнца иногда слепят, но почему-то это даже приносит удовольствие; а невероятный запах цветов расслабляет тело и мозг. Учиться почему-то легче, дышать получается полной грудью, а мысли отчего-то успокаиваются. Разнеженный, Феликс даже не замечает, как к нему подходит парень и садится на свободное место рядом. — Ли Феликс, вы ещё долго собираетесь спать? Хван, разбудите его, — с усмешкой спрашивает женщина, немного странно улыбаясь. Ли сам отрывается от парты, когда до ушей доходит голос преподавателя. Полусонный мозг не совсем перерабатывает полученную информацию. Наполовину закрытыми глазами Ликс осматривает аудиторию и замечает взволнованный взгляд Джисона, затем поворачивает голову в правую сторону и встречается с алыми глазами... Хван, чёртов, Хенджин. Ли шокировано застывает на месте, а парень напротив лишь довольно ухмыляется. — Доброе утро, Ликси, — ласково шепчет юноша, нежно поглаживая мягкие волосы затаившего дыхание Феликса. Парни смотрят друг на друга около минуты, но ощущение, словно проходит вечность. Ликс поднимает ладонь, небрежно сбрасывая чужую руку со своей головы с таким выражением лица, словно перед ним самое низменное и мерзкое существо. Однако Хван замечает этот нездоровый огонёк, зажегшийся на дне глаз, отчего улыбка с губ не спадает и он лишь разворачивается, садясь прямо, чтобы сделать вид занятого студента, который внимательно слушает преподавателя. Ли показательно отодвигает стул подальше, практически упираясь плечом в подоконник, и утыкается в тетради, решая забить голову знаниями, а не ненужными мыслями. Вот только сердце отчего-то так бьётся, а мимолетное касание все ещё ощущается на волосах. Перед глазами стоит картинка, где Хенджин мило улыбается ему. А сам виновник, сидящий по правую сторону, не может прекратить умиляться с растерянного Феликса. В голове яркие ассоциации то ли с котёнком, то ли с новорождённым цыпленком, который ещё совсем крошечный для этого мира. То и дело поглядывая в сторону забавного младшего, Хван наслаждается парой, всячески пытаясь не спалиться, что полностью доволен собой, однако осуждающий и пронизывающий взгляд Минхо со стороны говорит сам за себя, но Хенджин профессионально игнорирует его. А Феликс не знает, как бы ему сильнее вывернуть свое тело, чтобы не видеть парня. Никого не трогает, сидит себе спокойно, а по телу так и блуждает холод. И главное непонятно, что такого можно рассматривать. В итоге Ли приходит к тому, что смотрит в окно и садится прямо только тогда, когда нужно что-то записать. Однако избежать чужих острых глаз возможно, а вот запах никуда не денется. Хоть из окна веет весенней свежестью, бергамот уж слишком преобладает в этой схватке. Этот приятный аромат, словно сильный наркотик, с каждым вздохом проникает глубже в тело, доходя до чувствительных нервных окончаний. Омега становится зависимым от запаха, хочет прочувствовать его всеми фибрами тела, вот только Феликс не так прост. Его организм каким-то неизвестным образом включает защитный механизм, феромоны энигмы действуют с меньшей силой, и Ли просто наслаждается любимым бергамотом, но при этом не теряет от него разум. Хенджина вводит в заблуждение отсутствие какой-либо реакции, но вместе с этим и возбуждает давно угасший к людям интерес. Он вновь проходится изучающим взором хищного ястреба, пытаясь найти ответ на свой вопрос. И лёгкого пурпурно-розового сияния из правого глаза оказывается достаточно, чтобы все понять. Всю оставшуюся пару парни волком глядят друг на друга, всем сердцем веря, что никто из них не замечает совместные попытки собрать информацию друг о друге. Последняя минута наконец проходит, учитель, все это время старательно рассказывающий материал, наконец умолкает, давая понять, что студенты могут идти. А Феликс сидит. Сидит и ждёт, когда Хенджин наконец покинет аудиторию, чтобы и он смог выйти, — не ломиться же через него. А Хван, словно специально, медленно собирается, чуть ли не три часа засовывая несчастный телефон обратно в карман. Преподаватель Ким обводит взглядом обучающихся и натыкается на милую, по её мнению, парочку, которая не хочет расставаться и уходить. — Ли Феликс-щи, я думаю, отныне буду сажать вас вместе с господином Хваном: вы так лучше концентрируетесь на занятиях, — вновь с непонятной улыбкой и каким-то пугающим блеском очей преподаватель делится мыслями с парнями, хотя лучше бы она этого не делала. — Пиздарики... — шепчет под нос Ли, после терпение его лопается, и он обходит целый ряд, чтобы наконец выбежать из кабинета подальше от этого Хенджина, от которого уже скоро передоз случится. Уж слишком часто они видеться стали. Благо другую половину дня Феликс проводит относительно спокойно, а вернувшись домой, решает послать домашку нахер и смотрит какой-то безумно кринжовый, но от этого и прикольный лакорн, чуть ли не уссыкаясь в кровати, когда происходит милое взаимодействие между героями. Из разряда: о нет, камень находится в ста ли от меня, я споткнулся и упал на руки к самому красивому красавчику, с которым мы помолвлены, но я обижен, поэтому намерен разорвать отношения. М-м-м, прелесть. Знаете, иногда Феликсу кажется, что жизнь совершено неправильно трактует сигналы, которые он посылает в космос, и просто делает по-своему, стараясь всячески насолить в и так не сладкой жизни. Иначе как объяснить, что в свежем, только что придуманном черт знает каким идиотом расписании, через день стоят пары, которые совмещены с группой, где находится выблядок по имени Хенджин? Вот просто за что ему это все? Что нужно было в прошлой жизни такого совершить, чтобы получать по шее с такой силой, что кости дробятся, сухожилия и ткани рвутся, а кровь затапливает все вокруг? — Фига ты загнул... Не, я конечно знал, что ты драма квин, но чтоб настолько, — шокировано комментирует Хан, выслушав тираду друга. — Подожди, я ещё не закончил. Ещё эта псина сутулуя знаешь, что сделала? А я тебе скажу! Он... — уж было хочет с пеной изо рта продолжить возмущаться Ли, как его затыкает знакомый запах, сверлящий взгляд в спину и ощущение чьего-то присутствия позади себя. — Доброе утро, Ликси, — со всей нежностью проговаривает Хван, хотя Феликс молился всем богам, чтобы этот говнюк разучился лепетать своим уж чересчур длинным языком. — И тебе не сдохнуть, — язвительно плюётся ядом Феликс, разворачиваясь на пятках, чтобы окинуть нарушителя атмосферы презрительным взглядом, как застывает в непонимании, упираясь глазами в грудь парня. — Пиздец ты шпала, где твой конец вообще? — будучи шокированным такой разницей в росте, задирает голову повыше Ли, чтобы наконец встретиться взглядами. До этого они рядом могли сидеть, или же Ликс совершенно не обращал на это внимания, но черт, их разница в росте не шутки. — Сочту это за комплимент, — слишком уж довольно улыбается Хван, уже в привычной для него манере гладя Феликс по волосам, хотя ему никто не позволял этого делать. И пока омега не успел покрыть его с ног до головы нецензурными речами, Хенджин быстро смывается с места происшествия. — Я не поняла, это что за шуры-муры тут у вас, а я и не в курсе? Сплетни от меня скрываете, да? Маленькие негодники... — ругается появившаяся из ниоткуда Аи, будучи глубоко раненной тем, что последние новости из жизни своих детей знает не она, а кто-то другой. — Нуна, ты не так поняла, я собирался тебе все рассказать, честно! — тут же оправдывается Ли, не желая обижать любимую подругу. — Смотришь мне в глаза, сколько можно лгать... — вспоминая строки из песни, словно актриса на сцене, изливает свою душу Вэй, но её концерт быстро портит Кёнхи своим возмущением. — О нет, старый дед проснулся, — саркастично комментирует девушка, но получает лучший ответ в жизни, который заставляет притихнуть. — Товарищ, ты не усовершенствовал своё золотое ядро и уж тем более не ступил на тропу бессмертного, так что молчи, коли жизнь дорога... — Ну началось... Молчу я, господи, — все также закатывая глаза, выставляет руки в примирительном жести Шин, делая шаг назад. Девушки перестают наигранно ругаться и вновь переводят свое внимание на Феликса, готовые накинуться с обвинениями, как их перебивает на сей раз Чанбин. — Аи, твою налево, я тебя по всему университету ищу! У нас сейчас право, вообще-то, — возмущается запыхавшийся Бин, случайно запуская турбо режим в девушке. — Тут уже не налево, а на право, — по-дедовски шутит Вэй, перед тем как сорваться с места и, несмотря на обувь с приличной подошвой, умчаться на пару. Парни следуют её примеру и заходят в аудиторию. Каждый садится на место, а Феликс молится, чтобы Хенджин решил куда-то переместить свою пятую точку, но, увы и ах, этого не случается. Ли подходит к парте, ожидая, что у энигмы хватит извилин, чтобы подвинуть свой стул и пропустить его, но Ликс уж слишком хорошего мнения о нахальном Хване. Словно глава империи Хуйлинь, парень не двигается ни на йоту, все также восседая на импровизированном троне и так по-невинному смотря в злое лицо напротив. Феликс вбирает побольше воздуха в грудь и кое-как пролезает, спотыкаясь, но Хван по-джентльменски ловит его, не давая расшибить себе лоб. — Ты в порядке? — с неподдельным волнением на лице спрашивает Хенджин, отодвигая проклятый стул в сторону и давая возможность наконец спокойно пройти. — Какие мы заботливые. Руки убери свои, мог бы изначально подвинуться, а не устраивать тут цирк, — мгновенно заводится с пол-оборота Феликс, готовый разбить голову энигмы, как арбуз в знойную жару. Желательно железной кувалдой со всей дури. — Ты не просил, — с интонацией, словно говорит очевидные вещи, отвечает на чужую агрессию Хенджин, продолжая строить из себя саму невинность. — А тебя просить надо, чтобы до головушки пустой дошло? — язвит Ли, готовый материть виновника, но замечает преподавателя, который давно присутствует в аудитории. — Голубки, на перемене решите свои брачные ссоры, а сейчас нам уже пора лекцию начинать, — шутит женщина, чтобы разрядить обстановку и обратить внимание студентов на себя. Студенты с лёгкими улыбками на лицах приступают к занятию, где-то на фоне слышится смех задыхающейся белки и прысканье его пары кота, а Феликс в уме поносит все, что попадает в поле зрения, пытаясь тем самым выпустить всю злобу. Однако даже это ему не дают сделать, ведь спустя пару минут относительного спокойствия чья-то уж слишком обнаглевшая ручонка легонько касается бедра Ли, нежно поглаживая. Ликс ошарашенно застывает на месте, не зная, как реагировать на такое. Хенджин, радуясь, что пока не получил шквал возмущения в свою сторону, чувствует вседозволенность и проникает рукой глубже, обхватывая бедро, то сжимая его, то вновь выпуская из плена большой ладони. Ли чувствует, как ему становится неспокойно, однако он не может выдавить из себя хоть словечка, чтобы прекратить откровенные домогательства, так ещё и в аудитории, где есть преподаватель и камера, через которую шикарно видно, кто, где и что делает и каким образом. Хван чувствует, как в груди бушует азарт от того, что смог вогнать омегу в безвыходное положение. Он вновь сжимает ладонь, но уже с внутренней стороны бедра, заставляя Феликса рефлекторно свести ноги вместе и резким движением оторвать руку Хвана от собственной многострадальной ляжки. — Ты совсем рассудок потерял? — гневно шипит Ли, наконец прийдя в себя. — А ты не особо сопротивлялся... Неужто понравилось? — ехидно улыбаясь, шепчет Хенджин в слишком опасной близости от лица парня напротив. Феликс покрывается краской то ли от смущения, то ли от злости и отпрашивается в туалет, где несколько раз умывается ледяной водой. Капли стекают с лица, опускаясь ниже, проводя влажные дорожки по шее, рукам и торсу, из-за чего тело машинально вздрагивает. Ли смотрит в отражение и пытается понять, почему щеки покрыты румянцем, сердце готово выпрыгнуть из груди, а где-то в районе солнечного сплетения создаётся какое-то приятное и одновременно странное чувство. Феликс подносит ладонь к сердцу, ощущая ускоренный пульс , и устало выдыхает горячий воздух. Мысли давно превратились в какой-то слишком уж запутанный клубок из тысячи нитей, тело дрожит, ладони потеют, во рту пересыхает. Ли какое-то время стоит на месте, не зная, что делать и о чем думать, после решаясь вернуться обратно. На этот раз Хенджин пропускает парня без каких-либо игр и, заметив подавленное состояния Ликса, ощущает не понаслышке знакомое чувство вины. — Прости, — еле слышно шепчет Хван, больше не смея даже смотреть в сторону парня, что безумно удивляет омегу, и он, не веря своим ушам, округляет глаза, становясь похожим на олененка Бэмби. Милейшее зрелище. Парень возвращается домой. Его встречает гробовая тишина. Он проходит в собственную комнату, в которой кромешная тьма. Открывает окно, чтобы впустить вечерний морозный воздух, включает нежно-голубую подсветку, переодевается в удобную пижаму и проходит на кухню. Скоммуниздив кусочек торта, Феликс долго выбирает, какой бы чай выпить. Нос чувствует фантомный аромат бергамота, как бы намекая, что лучше будет испить. Юношу немного смешит давно сказанная Джисоном шутка: "По твоим жилам течёт крепкий чай с бергамотом". Без оставшихся сомнений парень наконец заваривает любимый напиток и возвращается к себе. Кругом полутьма, холод пробирает до костей, а в квартире ни единой души. Омега оставляет вкусности на прикроватной тумбе, закрывает окно и ныряет под одеяло. Постельное белье также стало прохладным, и Феликса охватывают приступы счастья: он радостно стучит ногами по ни в чем не повинному матрасу, довольный закутывается в буррито и наконец садится, чтобы насладиться ещё не остывшим чаем. Стоит только приподнести чашку к губам, как вспоминается смазанный, спонтанный поцелуй с Хваном, когда омега был не в себе. Парень застывает на месте, а аромат бергамота продолжает поступать в лёгкие. Перед глазами появляется фантомный Хенджин с искренней улыбкой, раскрытыми объятьями, в которых, скорее всего, так тепло, что не хочется выпускать энигму, а этот дурманящий ненавязчивый запах, исходящий от Хвана... Феликс застывает с широко раскрытыми глазами и пытается поверить в то, что действительно сейчас думал не о ком-то там, а о ненавистнике всей своей жизни. От пережитого потрясения Ли медленно оставляет чашку в сторону, так и не глотнув чая, и хватается за телефон, набирая хорошо знакомый номер. — Слушаю, Ликс. Что-то срочное? — как-то вяло, но в то же время раздражительно спрашивает сонный Джисон, который только решил прилечь от навалившейся усталости. — Код ПП, Хан. Пиздец Полный, — используя аббревиатуры для придания серьёзности, Ликс надеется, что друг не пошлет его куда подальше с такими тупыми шутками поздно вечером, когда студенты пытаются наконец в себя прийти. — Рассказывай, — уже более бодро произносит Джисон, делая глоток воды, чтобы немного смягчить сухость в горле. — Мне кажется, я сошёл с ума, — нестандартно подходит к началу рассказа Феликс, после продолжая. Проблема в том, что парень не впервые видит перед собой образ Хенджина, думает о нем или даже хочет почувствовать эти тёплые объятья снова. Всё началось ещё с момента первой течки и тянется по сей день. Когда ему плохо, тяжело или невыносимо грустно, мозг неосознанно вспоминает те мимолетные прикосновения, теплоту чужого тела и подозрительно мягкие губы. Стоит лишь задуматься об этом, как в душе появляется какое-то странное чувство. А после того касания чужой ладони его бедра, он то и дело вспоминает ощущение тяжести руки энигмы на своей ноге. — Господь, помоги, — тяжело вздыхает Хан по ту сторону трубки, прикрывая ладонью глаза от чувства безысходности. — Это называется влюблённость, дурень. — Быть такого не может, не неси чепуху, Хан Джисон. Ладно, сам разберусь, до встречи, — моментально выходит из себя Феликс, тут же завершая звонок. — Ага, конечно... Не может такого быть, — с ноткой грусти улыбается Джисон уголком губ. Весь следующий день Феликс вспоминает этот разговор по душам с другом, несколько раз анализируя его. Но загвоздка в том, что, с какой стороны не подойди к вопросу, Ли в итоге все равно начинает злиться и просто перестаёт рассуждать, забивая на это большой и жирный... Болт. Да, именно. Поэтому парень решает дождаться субботы, когда у них вновь стоит заветная пара, где две абсолютно разные по специальности группы собираются вместе в огромной аудитории и пытаются сосуществовать в одном помещении. Как назло, время именно сейчас решает ускориться, и Феликс не успевает даже обдумать весь разговор, как заветный день недели наступает, ставя парня перед фактом того, что все-таки нужно будет использовать чёртовы навыки коммуникации и поговорить. Пятнадцать минут до пары: в кабинете всего пара человек. Пять минут до пары: аудитория уже начинает заполняться все больше с каждой секундой. Минута с начала пары: многие все ещё начинают заходить, садятся на последние свободные места, в глубине души надеясь, что смогут хорошенько выспаться. Полпары уже за плечами, а Хенджин так и не появился на горизонте. Хоть парень и пытается строить из себя абсолютно незаинтересованного человека, глаза то и дело падают на открывающуюся каждую секунду дверь, в ожидании увидеть его. Параллельно парень пытается разобраться в собственных чувствах и понять, почему он так ждёт его появления и почему так грустно, когда очередным опоздавшим студентом не является Хван. Однако долго страдать по своему Ромео Феликсу не приходится, ведь через время в аудиторию входит высокий, чуть накаченный, широкоплечий Хенджин в полностью чёрном образе, с новым цветом волос, отдалённо напоминающем оттенок глаз, и с поблескивающим на свету пирсингом под бровью. — О, кто же к нам пришёл! Господин Хван, вы решили поменять имидж и из-за этого опоздали на пару? — интересуется преподаватель, решая отвлечься от лекции, чтобы все смогли немного передохнуть. Да и хочется заняться более интересным для неё занятием. А именно подшучиванием над студентами. — Не совсем так. Волосы я покрасил вечером, а на опоздание повлияли пробки, — честно отвечает Хенджин, лёгким движением смахивая опавшую на глаза челку, тем самым демонстрируя блеск волос. Многие завороженно ахают, однако из уст Феликса доносится приглушенное "фу". Хван с прекрасным слухом улавливает этот звук, переполненный искренними чувствами, и бросает довольный взгляд на Феликса, а после уже садится на свое законное место по правую сторону. — Доброе утро, Ликси. Признай, что ты скучал по мне, — ухмыляясь, спрашивает Хенджин, вновь слишком близко наклоняясь. Ли тратит все имеющиеся силы на то, чтобы сохранять бесстрастное лицо, а после снисходительно отвечает: — Лишь в твоих больных фантазиях, — и отворачивается в сторону, хотя у самого сердце готово выпрыгнуть из груди, а губы так и норовят растянуться в улыбке. Он все это время думал о Хенджине и наконец увидел его. Стоит также отметить, что новый образ довольно сногсшибателен и заставляет бисексуальное сердечко Феликса невольно екнуть при мимолетном взгляде на шикарный профиль энигмы. Что же творится такое с Ликсом и почему ему нравятся эти чувства? Увы, пока что ответить самостоятельно на поставленные вопросы омега не может, однако ему определённо нравится присутствие этого Хван Хенджина, что заставляет задуматься и невольно вспомнить вчерашний разговор с другом. Пара прошла мирно, а в конце всем дали задание разделиться на пары и поставить небольшую сценку на английском языке по мотивам произведений великих писателей. Феликс ловко убирает свои принадлежности в сумку, закидывает её на одно плечо и подходит к другу, чтобы задать главный вопрос. — Джисон-а, сценку вместе ставим? — привыкший к тому, что ещё со временем школы они вместе все делали, парень оказывается не готовым к неожиданному отказу. — Ликс, прости, мы с Минхо уже договорились сыграть кусочек из "Ромео и Джульетта", но немного изменённой версии, — действительно сожалея, искренне извиняется Хан, а Феликсу остаётся лишь расстроенно вздохнуть. Парень решает предложить Кёнхи свою кандидатуру, но девушка давно нашла себе пару, и Ли вновь остаётся один. Сонным и плохо функционирующим мозгом омега пытается придумать выход из ситуации, теряя при этом бдительность, что играет на руку подошедшему парню. Хенджин сзади заключает брюнета в крепкие объятья, которые длятся пару секунд, но за это время у Феликса успевает пролететь вся жизнь перед глазами. — Ликси, ты свободен? Может, вместе поработаем? А то у меня тоже нет пары, — светясь от счастья, предлагает Хван, опуская тот факт, что полгруппы готова друг другу глотки перегрызть, лишь бы с ним сценку поставить. — А... Да... Можно попробовать, — все ещё пребывая в шоке, неосознанно соглашается Ли, после тут же жалея, когда получается привести мысли в порядок. Ли какое-то время продолжает пялиться в одну точку. В голове проскальзывает мысль о том, что он хотел бы почувствовать эти объятья снова, но он тут же их отталкивает. Феликс быстро промаргивается, зачесывая волосы рукой и беря в руки телефон. Парень шустро набирает сообщение, после решая найти подругу самостоятельно, чтобы задать ей важный вопрос. Аи тревожно озирается по сторонам, пытаясь зацепиться взглядом за Феликса, который неожиданно захотел срочно встретиться. В голову приходят самые страшные мысли, но девушка не позволяет эмоциям взять верх над разумом и из раза в раз успокаивает беспокойное сердце. Наконец Ли появляется на горизонте. Потерянный взгляд, быстрый шаг, глаза на мокром месте — парень выглядит максимально разбитым. Вэй раскрывает руки для объятий, куда сразу же ныряет Ликс, прижимаясь сильнее. — Нуна, я не знаю, что делать, — безжизненным голосом шепчет Феликс, чувствуя себя жалким. — Не бойся, сладость, давай пойдём домой ко мне и поговорим? — мягко поглаживая чёрные, как смоль, волосы, успокаивающе поговаривает Аи, предлагая пути решения проблемы. — Да, пожалуйста, — проглатывая ком в горле, тихо отвечает Ли. Вэй выпускает парня из объятий, и друзья уходят с последней пары, забив на учёбу и полностью сконцентрировавшись на ментальном состоянии Феликса. Девушка открывает дверь и проходит вглубь жилища, включая свет в коридоре, а после и во всем доме. Ли неловко следует примеру подруги, разуваясь и пытаясь понять, есть ли кто-то помимо них в квартире. — Я живу одна, поэтому можешь полностью расслабиться, — заметив, как парень заметно напрягся всем телом, поясняет Вэй. — Если что, дверь справа ведёт в ванную, — рассказывает Аи, указывая на нужную дверцу. Феликс заходит в комнату, чтобы помыть руки и заодно плеснуть холодной водой в лицо, чтобы подготовиться к предстоящему разговору, где он вывернет душу наизнанку. Закончив, Феликс по невероятно приятному запаху находит кухню, где вовсю орудует Аи. — О, сладость, садись на диван, я принесу нам чай с вкусняшками, — по-доброму улыбается Вэй, заметив пришедшего парня, который неловко переступает с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Ли послушно опускает свое тело на голубой диван и решается оглядеть пространство. Отовсюду веет уютом, в воздухе еле ощущается мягкий аромат чего-то смутно знакомого, но парень никак не может заставить себя вспомнить, что это. Глаза быстро пробегаются по всей площади квартиры, подмечая различные стенды с главными персонажами из аниме, несколько книг, ароматические свечи. В правом углу стоит несильно громоздкое фортепиано темно-шоколадного оттенка с золотыми педалями. Феликс мог бы весь день осматривать квартиру, которая показывает богатый внутренний мир жильца, но его прерывает подошедшая Аи. Подмышкой держа контейнер, а в руках неся горячий чай, девушка, ни разу не пошатнувшись, оставляет все принесенное на маленьком столике перед диваном. — Ты как все сразу притащила? — с неподдельным удивлением спрашивает Феликс, ведь если бы он попытался вытворить подобное, то весь чай оказался бы на полу. — Годы тренировок и лень творят чудеса, — шутливо отвечает Аи, протягивая чашку с рисунком очаровательного цыпленка Ли. Парень принимает горячий напиток, поднося ко рту. Нос улавливает нотки знакомого аромата. — Чабрец... — шепчет Феликс, наконец поняв, каким запахом насквозь пропитан дом. Аи вопросительно смотрит на Ли, но парень лишь машет головой в ответ, показывая, что это он просто задумывался. — Так, мы тут собрались, чтобы разобраться с твоими душевными терзаниями. Рассказывай, нуна будет внимательно тебя слушать, — начинает разговор Вэй, делая небольшой глоток чая, следом тянется к контейнеру, чтобы достать оттуда домашнее печенье с шоколадной крошкой. — Ещё это попробуй, я сама готовила, — улыбаясь, девушка кладёт сладость в крошечную ладонь брюнета, пытаясь максимально расслабить его. И это срабатывает. Феликс чувствует, как его окружают теплом и заботой, и не в силах больше держать в себе все, что так хотелось поведать кому-либо, начинает говорить практически без остановок. Мимика меняется так же быстро, как и мысли Ли, которые он уже не прячет за привычной для всех улыбкой. Иногда на губах виднеется нежная улыбка, а иногда они трясутся от переизбытка чувств, а из глаз начинают течь слезы. Аи кладёт свою ладонь на спину парня, мягко поглаживая и даря поддержку через касания. — Я не знаю, что мне делать, нуна. Я... Просто ничего не понимаю, — в словах слышится вся та боль, которую ощущает Феликс, страдая от полной безысходности. — Прими свои чувства. Дай себе немного времени, чтобы окончательно разобраться, что именно ты чувствуешь, но не отвергай их, — казалось бы, простой совет, но сейчас он значит намного больше, чем когда-либо. Ли стирает высохшие слезы с глаз, рвано вдыхая воздух через нос, а после чуть ближе подходит к девушке, обнимая её. Вэй моментально отвечает на прикосновения, окольцовывая чужую тонкую талию, успокаивающе шепча и поглаживая шелковистые волосы. Сердце Ли так же неспокойно, как и океан. Оно бушует, не зная, как поступать, но сейчас это ощущается не так страшно. Омега прижимается сильнее, вдыхая аромат чабреца, осевший на рубашке подруги, и отсчитывая чужой спокойный стук сердца, надеясь, что у него будет также.