Примерно в четыре пополудни

      Глава 3. Половина второго       Обилие бинтов скрывало швы. А после конечно же будут глубокие шрамы.       Сьюзан придирчиво осмотрела марлю, плотным слоем укутавшую её ладони. Все пальцы – от указательного до мизинца – были скрыты под перевязкой. Теперь кисти её рук напоминали кукольные ладошки – такие же сросшиеся и зафиксированные. Исключение составляли лишь бесполезно торчащие большие пальцы. Проведя ими по бинтам, она представила, как будут выглядеть под ними шрамы.       Нет, тщеславной она не была. Просто эти руки постоянно напоминали о том, что произошло. Само собой, ей это не нравилось. Пройдя через унизительные испытания, Сьюзан не могла разделаться с глухим, ворочающимся внутри неё, раздражением. Теперь оно всюду следовало за ней.       На том, чтобы она посетила врача, настояли Гейтеры. А врач, в свою очередь, настоял на её частичной мумификации. Доктора можно было понять, он был заинтересован в полном выздоровлении своей подопечной. Сама же пациентка считала свою добровольно утраченную подвижность досадной помехой.       Это чувство усугубилось, когда она обнаружила, что повязки не только ограничивают её способность выполнять свои обязанности, но и вынуждают Гейтеров ограничивать их количество.       Но было и кое-что положительное в этих двух нелепых «прихватках», а именно жалость. Она помогала работодателям и подопечным гувернантки отвлечься от их собственного, недавно пережитого, ужаса.       Скоропостижно ушедшая служанка была оплакана в рекордно быстрое время. А затем взрослые предпочли выбросить из памяти мрачные события того страшдественского утра. Дети пытались справиться со своими травмами в том же духе, что и их родители, но пока так не умели и, соответственно, добились меньшего прогресса. Но появление того странного типа с разномастными глазами их больше не беспокоило, что само по себе было неплохим результатом.       Вообще, все следы присутствия, оставленные этим чокнутым придурком, почти исчезли. Кроме одного, самого очевидного: неё.       Вспомнив о том, кому она должна быть «благодарна» за страшные отметины, порезы на её ладонях заныли от негодования. Конечно, Сьюзан поняла, откуда взялась эта вспыхнувшая боль: подсознательно она вновь попыталась сжать кулаки.       Направляясь к месту преступления, взгляд её остановился на центре кухонного пола. Сьюзан тешила себя надеждой, что её грозному деду удалось нанести мерзавцу хоть какой-то урон. Вот было б здорово, если бы его искусственный глаз вылетел из глазницы и валялся где-нибудь тут неподалёку! А ещё лучше, если бы у преступника появилась причина обзавестись второй фальшивкой! Да, так было бы намного лучше. Конечно, ей не следовало мечтать о таких жестоких вещах, но гувернантка ничего не могла с собой поделать.       Волевым усилием она отвела взгляд. Ничего не поделаешь, нужно жить дальше. Сьюзан поискала глазами что-нибудь такое, что могло её заинтересовать в этой печально известной комнате. Что-нибудь такое, что могло бы занять её на время. Например, вязание. Или чтение новой книги. Или, к примеру, размышления о том, как отомстить одному засранцу…       Но вообще список покупок тоже сойдёт.       Натягивая пальто, Сьюзан пребывала в сомнениях – стоит ли оставлять дом без присмотра. Не мог же он быть настолько глуп, чтобы вернуться?!       Он просто не мог этого сделать.

***

      Полноправное членство в Гильдии давало ряд преимуществ. Кроме ношения любимого чёрного цвета, речь шла о более высокой зарплате и бесчисленном множестве контрактов. Но вместе с бонусами возникла необходимость неукоснительного соблюдения новых правил. Они содержались в длинном подробном перечне, самым нудным из которых была обязательная рекогносцировка перед выполнением задания. Казалось нелепым тратить так много времени на подготовку, когда само дело занимало так мало времени. И всё же, будучи настоящим профессионалом, он не спускал глаз с окна, хотя мыслями был очень далеко отсюда.       Чайчай никогда раньше так не ошибался. В течение многих лет он оттачивал и совершенствовал свои смертоносные навыки. И для того, чтобы пронзить этим чудесным клинком «шею» Смерти, ему бы не потребовалось много времени. Всего лишь небольшое усилие и череп можно было бы отсечь одним движением, не оставив ничего, кроме костлявых плеч.       Вместо этого Меч вылетал то из-под одного «уха», то из-под другого. Об отделении «головы» от «тела» и речи не было. «Уши» также не пострадали, если уж на то пошло. Плоти и вовсе не было. Убийца не слишком задумывался об отсутствии жизненно важных частей у своего противника. Конечно, без мяса эта «голова» держалась только благодаря позвоночному столбу.       Смерть так и не «испустил дух», на что так уповал ассасин. В целом это стало последней каплей в океане разочарования, вытекающего из злосчастного «зубного» контракта. В добавок ко всему, Чайчай упустил Меч.       Оставшись с пустыми руками, Джонатан испытал крайне тягостное чувство. Но что ещё больше угнетало молодого человека, так это то, что у Сьюзан всё сложилось наилучшим образом. Возможно, она могла бы стать его небольшим утешительным призом?.. Конечно, к мировому господству это бы его не приблизило, но хотя бы помогло скрасить горечь от обидного поражения.       А ещё из его работы самым досадным образом пропал некоторый колорит. И неудивительно. После Зубной феи, Санта-Хрякуса и Смерти организация кончины какого-то там банкира померкла подобно утренней звезде на просыпающемся небосклоне.       Сейчас ассасин был занят тем, что рассматривал улицу, на которой проживал объект наблюдения. Его единственный глаз привычно скользил из одной части в другую и обратно – ни одного лишнего движения. Так уж вышло, что Чайчай сейчас был один-одинёшенек и умирал со скуки.       Как и следовало ожидать, слева не было ничего интересного. Самое любопытное, что ему не обязательно было смотреть на левую сторону, чтобы получить информацию о происходящих там событиях.       Повернув голову слева направо, наблюдатель не обнаружил ничего такого, что могло бы привлечь его. Так было до тех пор, пока голова его не вернулась к исходной точке – налево – а после снова не описала дугу в правую сторону. Завораживающее зрелище, представшее взору скучающего убийцы, заставило этот мир заиграть красками с небывалой силой – справа от Чайчая, вдалеке, показалась Сьюзан.       Не тратя время на долгие раздумья, Джонатан тут же начал своё наступление. Зайдя с необычного ракурса, он оказался позади женщины.       Появившись в конце квартала, коварная няня даже перешла на его сторону дороги. Очень удобно. Последовавший за ней убийца мог запросто обогнать свою избавительницу от скуки, так как рванул он за ней в излишне быстром темпе. Но поскольку врезаться в спину Сьюзан не входило в намерения ассасина, ему пришлось взять себя в руки. И он подстроился так, чтобы следовать за женщиной на разумном расстоянии, не спуская с неё при этом «глаз».       На женщине было надето чёрное узкое пальто. Чайчаю бы увидеть, как мелькают ноги Сьюзан, но плотная ткань надёжно гасила колыхания юбки, вызываемые походкой их хозяйки. И эксцентричному ассасину сразу же захотелось содрать с этих чудных ножек всё лишнее, снова оголить их.       Теперь, когда мисс Сто Гелит приняла вертикальное положение, ему пришлось бы сделать стойку на руках, чтобы насладиться предыдущими видами.       Или... Чайчай слегка наклонил голову и улыбнулся.       И на этот раз Меча с ней не было, чем не приятный сюрприз?       Не то чтобы Джонатан не скучал по своему новому другу… Но, если он не мог играть с ним, ему бы очень не хотелось смотреть, как это делает кто-то другой. Даже Сьюзан. Кроме того, как славно было опять увидеть Сьюзан!       Одну.       Когда уличный бандит схватил её за руку, она была готова задушить его прежде, чем он успеет поживиться содержимым её карманов или сумки. Но встретившись лицом к лицу со своим личным вором, Сьюзан была до крайности обескуражена: при свете дня Джонатан Чайчай выглядел более, чем неуместно. Примерно так же, как луна и кровавые звезды на голубом весеннем небе.       Она уже приготовилась к неизбежной расплате за одно только своё существование, как внезапно поняла, что Чайчай вовсе не торопится её прикончить. Потянувшись к её запястьям, ассасин схватил их и встряхнул. Удерживая женщину на расстоянии вытянутой руки, он прощебетал в обычной своей манере:       – О, дай-ка мне на тебя взглянуть, милая Сьюзан!       Переместив свою хватку чуть ниже, убийца обнаружил солидный слой бинтов на руках мисс Сто Гелит.       Он слегка улыбнулся, подняв глаза, на что Сьюзан только ошарашенно попятилась назад. Но так как он крепко удерживал девицу, всё, что ей удавалось, так это только ходить по кругу. И Чайчай продолжил двигаться, увлекая Сьюзан за собой по странной траектории. Он словно кружил её в хороводе под старинную детскую считалочку.       «Кольцо из роз, в карманах букетики…»       Они умудрились сделать целых два оборота, прежде чем были остановлены каменной кладкой: раскрученную циклоном из объятий Чайчая, Сьюзан попросту впечатало в ближайшую стену.       – Я вижу, дела твои хороши, как никогда!       Казалось, его радостное, брызжущее солнечными искрами настроение свалилось прямо под ноги этой угрюмой ссутулившейся фигуре, прислонившейся к фасаду магазина.       – Их не пришлось ампутировать! Как же я рад!       – Только прикоснись ко мне ещё раз, и пусть тебе повезёт, – прошипела в ответ герцогиня.       Ошеломлённо моргнув и не веря своему счастью, Чайчай принялся разминать свои пальцы для её осмотра:       – Всё, что пожелаешь, моя дорогая!       В попытке продемонстрировать наивность его глаза лукаво блеснули.       – Ты, ненормальный, на этот раз... – выдавила она, отыскав, наконец, в себе силы, чтобы выпрямиться во весь рост.       – Спасибо за беспокойство, но разве тогда я не должен ответить тем же?       Он галантно предложил ей свою согнутую руку, а затем уже с силой поймал в образовавшийся капкан её конечность. Но прежде, чем ассасин успел развернуться, они оказались лицом к лицу. Отчего-то стало волнительно.       Так же внезапно они оказались слишком тесно прижаты друг к другу. Чересчур идеальная позиция для романтичной прогулки.       Когда же она попыталась высвободить свою руку, спелёнатую в тугую рукавицу, он просто крепче стиснул свою: Чайчай не позволил Сьюзан выскользнуть из этой импровизированной ловушки.       – Если ты думаешь, что у тебя получится выкинуть что-либо непотребное…       Сто Гелитская была подчёркнуто сдержанна и невозмутима. Для этого ей пришлось призвать на помощь всю свою силу духа. И внучке Смерти удалось добиться определённого эффекта – редкие пешеходы были на редкость предупредительны, они спешили убраться с дороги этой странной пары как можно скорее.       – …средь бела дня, то ты крупно ошибаешься.       Не обращая внимания на потуги Сьюзан, убийца следовал за ней как приклеенный. Джонатан позволил ей выбрать направление, и гувернантка рванулась вниз по улице. В это время её правая рука, зажатая между бицепсами – его и её собственным – чувствовала себя крайне неуютно. Она ёрзала, пытаясь вырваться на волю изо всех сил.       – Не стоит так нервничать, я лишь хочу тебе помочь, – ухмыльнулся кудрявый блондин.       Скорее всего он на самом деле этого хотел, не рассматривая их встречу сквозь призму прошлых событий. Вообще, нужно признать, его намерения по отношению к вздорной г-же Сто Гелит были довольно запутанными.       Чайчай долго размышлял по поводу того, что случилось. И так уж вышло, что оставшаяся горечь по поводу его недавнего поражения сосредоточилась вокруг этой девчонки. То есть не совсем только горечь…       – Нервничать? Это после того-то, как мой дедушка выгнал тебя с чёрного хода, как крысу?       Сьюзан полностью остановилась:       – Мистер Чайчай, поверьте, с вами я чувствую себя совершенно непринуждённо, но сейчас мне действительно нужно идти.       – Само собой, мисс.       У тихих слов, слетевших с его губ, был горький привкус.       – Но я никак не могу оставить вас сейчас в покое. Кто-нибудь может воспользоваться этим преимуществом.       – Преимуществом? – слово вырвалось на одном дыхании вместе со скепсисом.       Левой рукой Чайчай отыскал её правую руку, по-прежнему зажатую и пытающуюся ослабить хватку. Найдя перебинтованную кисть, он больно сжал её.       Снова упоминать о её ране Джонатан не счёл нужным. Более того, чтобы насладиться тем, что он действительно чувствовал, ему не нужно было вообще что-либо говорить.       Подумать только, ведь кто-то мог воспользоваться беспомощностью бедняжки.             Например, он. Что он сейчас и делал.       Упрямая девица крепко стиснула зубы, а вот брови её напряглись почти незаметно. Крохотное, но неоспоримое доказательство того, что он одержал хоть какую-то победу в этой страшдественской войне. Судя по болезненному выражению на её лице, они были почти на равных.       Ну почему, Сьюзан? Он был уже на пути к тому, чтобы полностью тебя простить. А Сьюзан, слабая и беззащитная, в мгновение ока вырвала пережатую конечность и пустила её в дело, резко толкнув обидчика в плечо. Будь проклята эта горящая от боли ладонь! И будь проклята она сама, если даст понять ублюдку, как же больно ей сейчас было!       – Последнее, что мне от тебя нужно – это сопровождение, – было сказано глухим от напряжения голосом.       Ещё немного и гувернантка перешла бы на откровенное рычание. Какая удача, что ей всё же удалось сохранить самообладание.       – Не сопровождение, а сопровождающий, – поправил он. – Я отведу тебя домой. На этот раз Джонатан начал прокладывать путь первым:       – Я знаю, что...       Резко и внезапно мятежная герцогиня двинула ему в кадык, полностью оборвав мужчину. И конечно же, прежде чем у него перехватило дыхание, Чайчай поймал её руку. Грубо прижав разящую длань к правому боку владелицы, он удержал её там. Это оказалось также болезненно, но в итоге сблизило их ещё больше. Щека Сьюзан оказалась прижатой к плечу её спутника, его локоть упёрся ей в рёбра.       Плохо контролируемые рваные движения и чрезмерная близость друг к другу стали весомым доводом для других прохожих – те предпочли держаться как можно дальше от этого ненормального дуэта. Мужчина и женщина чем-то неуловимо напоминали ртуть: казалось, они одновременно сливались воедино и тут же стремительно отдалялись. Теперь ассасин обнаружил, что менее смущён и более раздосадован своими собственными намерениями по отношению к мисс Сто Гелит. Раздосадован и рассержен. Раздосадованный кое-чем и рассерженный кое на что. А ещё страшно рассеян, что уж совсем на него было не похоже.       Джонатан ненавидел, когда его раздражали и отвлекали от его же целей. Что было более раздражающим и отвлекающим, так это то, что в данном случае целью как раз и было досаждающее отвлечение внимания. Глупее не придумаешь.       Сьюзан. Совершенно непостижимым образом ей удавалось притягивать и отталкивать одновременно. И почему-то без насилия тут не обходилось. Это было нечто.       Их общение напоминало очень личный танец только для них двоих. И он уже начал становиться привычным. Самым приятным было то, что под словом «привычное» подразумевалось всё, что угодно, кроме скуки. Изнуряющую обыденность они переносили одинаково плохо.       Да впрочем и не танец это был, скорее игра. Только такая, играть в которую убийственно весело, но из-за которой то и дело вспыхивает драка.       Ожидания Сьюзан о том, что настырный блондин будет заниматься и тем, и другим одновременно, да ещё и на должном уровне, были абсолютно беспочвенными (если не сказать, наивными). С чего бы ему наслаждаться обществом мисс Сто Гелит, в то время как она пытается выдернуть обе его руки из суставов?!       Внезапно какой-то белый листок вырвался из кармана Сьюзан. Закружившись в воздухе, среди мелькающих тёмных пальто, он произвёл ошеломляющий эффект. Это был список покупок.       Джонатан инстинктивно бросился за этим кусочком бумаги и в итоге, оба они склонились над ним.       Даже после того, как светловолосая парочка, позабыв про свою потасовку, одномоментно потянулась за запиской, Джонатан должен был быть начеку. Профессиональному убийце постоянно нужно анализировать свои возможности. Так вот, шансы на то, что кто-то из них поднимет листок с тротуара в их нынешнем положении, были невелики. Обе руки гувернантки удерживал Чайчай, сама же Сьюзан занимала 100 процентов его одной руки и 50 процентов от его второй руки. Такая вот занимательная арифметика от внучки Смерти.       Ему пришлось затейливо извернуться – просунуть предплечье сквозь локоток Сьюзан и свой собственный – всё для того, чтобы просто провести кончиками пальцев по земле. Также Джонатан по-прежнему сохранял невероятное равновесие за двоих. Невероятная ловкость! Учитывая, что по большей части его внимание было сосредоточено на том, чтобы сграбастать непонятный список. Сьюзан же в настоящий момент представляла собой балласт обыкновенный, не преследуя вообще никаких целей, кроме сопротивления исключительно из принципа. А ведь это тоже своего рода привлекательная цель и Чайчай незамедлительно сосредоточился на том, чтобы постепенно ослабить её протестный настрой.       Возможно, будь Сьюзан капельку дальновиднее, она бы великодушно пришла на помощь Джонатану. В конце концов, речь шла о такой маленькой невинной потребности. Но гувернантка не учла невероятную целеустремлённость молодого человека: как только стало ясно, что он не может добраться до своей добычи, Чайчай вообще забыл о балансировании.       После того, как была провалена уже восьмая попытка наклониться и схватить злосчастный листок, Чайчай просто позволил им упасть на колени.       Освободиться от этого мужчины, буквально выбившего у неё почву из-под ног, было решительно невозможно. Как и тогда, когда она очутилась в дурацком положении с задранными ногами, опутанная верёвками, Сьюзан не могла от него избавиться. Ситуация повторялась.       Однако именно сейчас гувернантка была по-настоящему с ним связана. Ох… Ломать суставы будет не легче, чем разделаться с узлами.       Не без умысла женщина понемногу ослабила свой напор. Её расчёт оказался верным: Сьюзан почувствовала, как неугомонный Чайчай тоже, в свою очередь, расслабляется.       Наблюдая за его усилиями, она невольно задалась вопросом, какую роль это вполне обыденное желание сыграло в мести белокурого убийцы. Ждал ли он её?       Он далеко не глуп, чтобы снова попытаться напасть на неё дома. Но в самом деле настолько безрассуден, чтобы сделать это на улице?       Его стратегию на протяжении всего их взаимодействия – ту, которой было труднее всего противостоять и которую ему было легче всего применить, – действовать без предупреждения, так что она должна была постоянно быть наготове, ничего не стоило взять на вооружение себе самой. Поэтому, пока он пытался развернуть её список покупок, она готовилась к тому, чтобы вскочить.       По очереди, одну за другой, распрямляла она свои ноги и аккуратно подгибала их под себя. И вот, наконец, Сьюзан была готова встать. Резко подняться, чтобы вырваться из его хватки.       А поскольку теперь уже все участники этой странной игры без правил действовали внезапно, проблемы начали расти как снежный ком. Когда Чайчай решил встать – именно в этот момент, – поджатые, не успевшие нормально распрямиться, ноги Сьюзан зависли в воздухе. Да, из постылых объятий она вырвалась, но только потому, что свалилась вниз бесформенным кулем.       Её план оказался одновременно и просчётом, и гениальным ходом. Что ещё лучше, Чайчай казалось, не заметил её отхода в сторону. К нему вернулся полный контроль над собственными конечностями, и он был этим страшно доволен. Для Сьюзан этого было достаточно. Она всерьёз задумалась о том, чтобы плюнуть на все приличия и просто уползти отсюда.       Развернув таинственный документ и вчитавшись в него, Джонатан наконец понял с чем имеет дело. Он повернулся, чтобы торжествующе помахать гувернантке листком бумаги. Несмотря на воодушевление от новой – пусть не самой значительной – задачи, нельзя сказать, что список покупок полностью отвлёк его от мисс Сто Гелит. Но не найдя её ни справа, ни слева (и снова справа), ассасин наконец заметил, что женщина всё ещё находится внизу. А если точнее, то внучка Смерти медленно, стараясь не привлекать внимания, пробиралась по тротуару на четвереньках.       Когда тень от Чайчая упала на неё, Сьюзан поняла, что её обвели вокруг пальца. Это было всего лишь делом времени.       Присутствие этого человека неизменно влекло за собой нешуточные проблемы. При этом не важно, как он себя проявлял – связывал вас верёвкой или просто возникал из ниоткуда. А, может быть, цепочку «чайных» неприятностей он запускал одним лишь прикосновением? Кто знает… Сьюзан пока не могла понять.       В мгновение ока она была схвачена за талию и приведена в вертикальное положение. Только что она рассматривала трещинки на тротуаре, а теперь в её поле зрения оказались уличные витрины: Сьюзан слегка замутило.       Герцогиня застонала в знак протеста, на что Чайчай с треском вытащил записку. Держа перед ней лист бумаги, мужчина успокоил её:       – Не волнуйся, я справлюсь.       Конечно, он понимал, что Сьюзан настроена враждебно. Глупо было уповать на то, что эта женщина не пытается в очередной раз сбежать, а по-прежнему барахтается где-то там внизу в поисках своего списка.       Было ли это грубостью со стороны мисс Сто Гелит? Безусловно. Но поскольку Джонатан был джентльменом, то он проигнорировал её плохие манеры. Он даже не ждал, что она будет благодарна ему за это. Так же не ожидал он и того, что она отдаст ему должное: в конце концов, он не позволил ей оставаться в столь нелепом положении (а то, что прекрасная дама не должна ползать по грязному тротуару задницей кверху, способны уяснить даже психопаты).       Сьюзан поднырнула под руки Чайчая, ожидая, что он сейчас же положит их ей на плечи и не позволит освободиться. Поэтому, когда он развёл их, чтобы пропустить женщину, она была искренне удивлена. Убийца даже не пошевелился, чтобы снова пленить её. Нет, он вернулся к изучению списка так, как будто на данный момент в мире не было ничего интереснее.       Самосохранение гувернантки Гейтеров-младших не позволило своей хозяйке удивляться больше, чем требовалось. Сьюзан ушла сразу, как только это стало возможно.       Это было не похоже на неё: в решении вопроса «Сражайся или беги» мисс Сто Гелит всегда выбирала первое. Но сейчас реакция её организма сумела обойти природные инстинкты. Этот рефлекс выработался у внучки Смерти совсем недавно и срабатывал исключительно в присутствии мистера Чайчая.       Да, похоже на малодушие. Но Сьюзан была согласна на него. Уж лучше испытывать трусость, лишь бы не то чувство, которое возникало в присутствии господина Ч. И ей бы очень не хотелось, чтобы этот рефлекс закрепился у неё на подкорке. Так уж вышло, что сегодня она была вынуждена часто и много контактировать с этим ублюдком именно физически.       Она прекрасно понимала, что нельзя поступать так до бесконечности. В конечном итоге ей придётся разобраться с этой белокурой проблемой. Раз и навсегда.       В настоящее время Сьюзан не знала куда идти – пункт назначения как таковой отсутствовал. За ней по пятам следовал профессиональный убийца, поэтому не было и речи о том, чтобы укрыться в доме своих подопечных. Неудивительно, что женщина нарочно выбрала противоположное направление.       Ей бы подошло любое место, привычное для неё. А потом она дождётся, когда оттуда уберутся возможные свидетели и…       Вот теперь её разум начал работать как полагается. Тому, что она собиралась сделать полагалась веская причина – она была найдена. Так же молниеносно был разработан способ реализации проекта. Теперь ей нужен был инструмент, с помощью которого бы совершилось возмездие. Ничего особенного, сойдёт любой увесистый предмет. Однако, как назло, ничего подобного рядом не было.       С каких это пор на улицах перестали попадаться палки с камнями?! Вот же проклятущая дыра! А с каких пор ей отказал здравый смысл?! И почему она не бросила в сумку что-нибудь колюще-режущее… Вот курица!       Чёрт возьми, да ведь она на главной улице! И запросто может купить что-то подходящее.       С самого начала целью выхода Сьюзан в свет был шопинг. Загипсованной рукой женщина подцепила ручку ближайшей двери, мимо которой проходила. Оружие нужно было раздобыть как можно скорее. Она должна обогнать своего преследователя.       Она была так занята подготовкой к охоте, что совсем забыла о своей добыче. Сзади раздался хлопок. Сьюзан обернулась достаточно быстро, но всё, что она увидела, это закрывшуюся у неё перед носом дверь.       Чайчай не мог проскользнуть мимо неё незаметно. Герцогиня и прошла-то всего несколько кварталов. Подойдя к магазинной витрине, она осторожно выглянула на улицу – там, где раньше стоял Чайчай, уже никого не было.       Его близость вызывала нечто, похожее на клаустрофобию. Но когда он исчез, легче не стало. Скорее, напротив: в груди Сьюзан начала распространяться удушающая волна страха. Возможно, выпускать Чайчая из виду было большой ошибкой. Полоумный блондин может сейчас быть где угодно. Возможно, он уже на пути к дому её работодателей.       Конечно, дома у мисс Сто Гелит был целый арсенал, но она по-прежнему была полна решимости не впутывать Гейтеров (ни старших, ни младших) ни в какие истории. Условие, которое во время последнего Страшдества вышло из-под контроля.       Сьюзан окинула взглядом полки в поисках какого-нибудь острого предмета. И вскоре в поле её зрения оказалось нечто подобное. Конечно, полноценно управиться с оружием она сейчас не могла, но обхватить кулаком рукоятку ножа была в состоянии. На этот раз Красная Шапочка сама бы вышла на тропу войны и отрезала бы путь Большому Злому Волку. В буквальном смысле.       Сьюзан приблизилась к продавцу с его же собственным товаром, который угрожающе блестел. Обеими руками она швырнула на прилавок обычный кухонный нож. Вдруг, как по мановению волшебной палочки, вслед за ножом на прилавке оказались полгаллона молока, дюжина яиц, маленький брикет сливочного масла, полфунта яблок… Гора из продуктов, необъяснимо растущая перед эксцентричной покупательницей, словно возникала из воздуха! Потрясённый владелец магазина терялся в догадках, прежде чем рядом с покупательницей возник мужчина.       Ну теперь-то понятно, откуда здесь взялся весь этот провиант. А вот как этому человеку удалось так мистически соткаться из воздуха, осталось загадкой.       Внучка Смерти оказалась в сложной моральной ситуации. Она имела твёрдое намерение не допустить повторения страшдественской истории. Собирался Чайчай устроить кровопролитие её домочадцам или нет, ей было неизвестно: Сьюзан было неинтересно копаться в его сумасшедших намерениях, да и время не позволяло. Она должна покончить с этим до того, как ассасин снова сможет одержать верх.       Не теряя ни секунды, Сьюзан сгребла нож и швырнула его продавцу. Вот проклятье...       Казалось, каждая её попытка была обречена на провал. Женщина почти физически чувствовала, как адреналин вытекает из неё. Последние несколько капель сумели воспламенить в ней неукротимую потребность: она страстно захотела увидеть своими глазами, как блондин потерпит своё последнее фиаско. Уйдёт в небытие.       Охваченная этим желанием, но ещё ничего не успевшая предпринять, Сьюзан уже заранее испытала укол стыда.       К счастью, на этот раз её обезоружил не Чайчай. Нет, это был всего лишь продавец, он же кассир. Мужчина бездумно забросил в бумажный пакет её шанс на спасение, когда укладывал туда остальные покупки (при этом рачительная герцогиня была чертовски уверена, что стоимость завышена будь здоров).       И прежде, чем она вспомнила, что эта разочаровывающая покупка нуждалась в оплате, – это, ещё не говоря о молоке, – Джонатан уже передавал деньги. А теперь они оба застыли в ожидании, когда ему отсчитают положенную сдачу.       Почему бы и нет?.. После того последнего безумного рывка, сделанного чтобы остановить Чайчая, Сьюзан затаилась. Она решила подождать, когда он снова проявит насилие.       Сьюзан просто хотела, чтобы убийца наконец уже перешёл к делу. Хватит притворяться, что он провожает её домой и помогает с поручениями, как нормальный человек. В прошлый раз он заявился, утверждая, что всего лишь хочет «поиграть» с ней. Он назвал это визитом вежливости, хотя, одному дьяволу было известно, что ублюдок имел в виду. Тогда он, должно быть, понял, что не смог убедить её ни на йоту. Внучка Смерти всё больше убеждалась, что Чайчай не из тех, кто способен блефовать. Или ухаживать за кем-то. Хотя стоило ей появиться на горизонте, как он бросил всё и устремился к ней… С другой стороны, когда это Чайчай успел выказать себя, как разумного человека? До сих пор он всегда притворялся подчёркнуто любезным, всё это на едином дыхании с угрозами расправы.       По-видимому, он рассчитывал на то, что Сто Гелитская по умолчанию примет его таким, какой он есть. При этом Чайчай не брал во внимание, насколько показательно его действия перекрывали его же собственные слова.       А, может быть, он просто верил во всё, что он говорил? Между тем это её он гонял по кухне, порезал Мечом, а потом ещё и трогал своими лапами самым возмутительным образом…       Сьюзан должна была найти выход из этого положения. Она уже была в такой ситуации, разве нет? Но тогда он ушёл по собственному желанию. Или дедушкиному. Или по его собственному желанию, но исходя из потребностей её дедушки. И вот сейчас она точно так же, как и тогда, находится в его власти.       Хотя нет, в тот раз он для начала связал её. Сразу после того, как она потеряла сознание. А уж потом Чайчаю удалось отобрать у бесчувственной неё клинок.       Сьюзан мысленно восстановила ход «сражения» по деталям. После потасовки её тело было щедро украшено синяками и отметинами самых разных форм и размеров. Но самым обидным и болезненным были разрезанные ладони. Всё это приводило Сто Гелитскую в бешенство. Как этот проклятый мерзавец смог одержать над ней верх?! Да он вмешался и не дал ей остановить время, вот как!       Подобно кипятку в котелке с плотно надвинутой крышкой в груди женщины клокотала ярость. Только теперь она злилась и на себя тоже.       Ну конечно! Там, рядом с ним, она пыталась отмотать назад хотя бы один чёртов час! И если бы у неё получилось, то, она вполне могла бы показать этому недомерку, где раки зимуют. Фигурально выражаясь, конечно…       Но на этот раз никаких атрибутов Смерти в распоряжении господина Ч. не было. Сьюзан бы очень хотелось, чтобы она упустила из виду именно эту деталь. Хотя, честно говоря, ей это и в голову не приходило.       Для того, чтобы остановить время, ей вовсе не обязательно было щелкать пальцами. Но вот оказия: ограниченная в использовании кистей своих рук, внучка Мрачного Жнеца почти забыла, что всё равно может это сделать.       Конечно, в этой временной амнезии тоже был виновен Чайчай.       Такой взгляд, излучающий непоколебимую уверенность, Джонатан уже видел, поэтому сразу распознал его. Эдакая отвратительная уверенность в том, что ей «известно что-то такое, чего он точно знать не может».       Но он также распознал и другой взгляд, сменивший первоначальное торжество. Сьюзан осмыслила своё поражение и приняла его, что полностью отразилось на её лице. На этот раз эмоции женщины сформировались намного быстрее.       К болезненному разочарованию Джонатана, за этим не последовало ни вспышки света, ни блеска волос, которые он запомнил и которые так понравились ему. Однако то, что Сьюзан с силой набросилась на него, произошло точно по расписанию.       Гувернантка что есть силы впечаталась Чайчаю в грудь. На этот раз она не пыталась что-либо отобрать у него, просто хотела избить его до потери сознания.       Её кулачки осыпали частыми ударами торс блондина. Есть ли разница, куда она попадала? Навряд ли. Достойных целей в нём Сьюзан найти не могла при всём желании. К тому же, она не знала с чего ей вообще следует начинать.       А это ещё что такое?! Что у него в руках?? Как это ему удалось в очередной раз обойти её способности?       Надо сказать, что Чайчай озадачился теми же вопросами, что и Сьюзан. Конечно, в его сознании они прогалопировали без единой задержки, но – если это было для неё хоть каким-то утешением, – над ними ассасин размышлял с изрядными физическими страданиями.       И тем не менее, слишком уж весомым утешением для герцогини это не стало: ведь она была вынуждена причинять физическую боль своими собственными израненными ладонями. Но ей было бы приятно обнаружить, что это создаёт для него ещё больше проблем.       Сьюзан была обладательницей маленьких, изящных ручек. Восхитительные, фарфорово-кукольные ладошки, которые он был более чем счастлив располосовать. Однако теперь они были словно покрыты бронёй из тугой и жёсткой марли. Увеличившись почти вдвое, эти маленькие ручки смотрелись, как пара белых боксёрских перчаток. Он с трудом ловил их, когда, ударяясь о его грудь, они начали осыпать его пудрой. Пудрой?..       Радужная пыль – Чайчай её прекрасно видел. Он сразу же смекнул, какой счастливый талисман оказался у него в руках на этот раз. Чтобы подтвердить свои подозрения, убийце потребовалось составить не так уж много умозаключений.       Разноцветные искры были повсюду. Радужными фонтанчиками они выбивались из его пальто, куда бы ни приходились удары Сьюзан. Никаких сомнений, это была волшебная пыльца Эрни. Чайчай помнил, как она выглядела, когда он метнул целую пригоршню этой пыльцы в «лицо» Смерти. А ещё он отлично представлял форму металлической банки, которая врезалась ему в тело, пока разозленная женщина колотила его.       Блондин закрыл глаза и рот рукавами, так как стало одинаково трудно видеть сквозь искры и не вдыхать их при этом. Джонатан охотно бы поделился этой информацией с мисс Сьюзан, если бы у него получилось привлечь её внимание. Но разбушевавшаяся гувернантка не желала внимать доводам рассудка, а меж тем, он почувствовал, что от коробочки, где содержалась волшебная субстанция, отошла крышка. Именно в этот момент кулак Сьюзан с силой врезался ему в область нагрудного кармана, откуда густым облачком вырвались блёстки.       Когда дама внезапно начала тузить своего знакомого джентльмена, кассир принял решение не вмешиваться. Он мудро рассудил, что его это дело не касается. А вот сейчас он принялся орать что есть мочи.       Когда покупатели затевали друг с другом свару, это одно дело, в конце концов, клиент всегда прав. Но если уж они начинают громить его магазин, то это совсем другое. Бедолага не мог даже предположить, сколько провёл времени держа рот под замком, прежде чем в него попала блестящая каша, которую эти двое разбрасывали вокруг.       В лёгкие Сьюзан также попало изрядное количество этого блестящего месива. В конечном итоге она, как и господин Ч., пришла к правильному выводу. Беда была в том, что она слишком поздно вспомнила замечание своего дедушки о том, что ассасин носит с собой волшебную пыльцу.       Чайчай наблюдал, как мисс Сто Гелит бьётся в конвульсиях. Одной забинтованной рукой она пыталась предотвратить попадание пыли в горло, в то время как другой яростно выбивала то, что уже успело попасть в бронхи. Когда Джонатан услышал, что её кашель становится всё более тревожным, его, наконец-то, проняло. Он терял всю свою волшебную пыльцу.       Рука его потянулась в карман, чтобы вытащить развалившийся на составные части коробок. Подцепив наиболее удобным образом крышечку, мужчина начал собирать сбежавший порошок обратно в банку. Прежде всего он смахнул искрящееся вещество со своего пальто и прилавка, потом немного с пола. Ещё чуточку поймал прямо в воздухе (удивительная ловкость, ничего не скажешь!) и, конечно же, немного пыльцы он снял с самой Сьюзан.       Внучка Смерти боролась за доступ кислорода изо всех сил, когда внезапно Чайчай начал бить её по спине. Благодаря его вмешательству женщина смогла освободить свои дыхательные пути. А затем его усилия довольно быстро распространились на её руки, бока и волосы.       Вернувшая себе способность дышать Сьюзан, не обращала особого внимания на действия своего спутника. И очень зря, ведь он явно что-то задумал. Так было до тех пор, пока он снова не дал волю своим рукам, по-хозяйски ощупав её со всех сторон. А после он так же невозмутимо принялся сдувать оставшуюся пыль.       Её ботинок отскочил назад с большим мастерством, чем Бинки могла только надеяться получить от рождения.       Удовлетворенный тем, что он получил от вздорной гувернантки столько внимания, сколько мог «унести», Джонатан переключился на продавца. Тот кашлял так же сильно, как и прежде, хотя к этому времени уже был бы должен избавиться от остатков пыли в бронхах.       А потом случилось вот что. Продавец, он же кассир в одном лице, довольно резко вскочил и настежь распахнул дверь. Прекрасная идея, учитывая, насколько душно было в этой лавчонке. Также Чайчай оценил, что мужчина подождал, пока тот закончит собирать многочисленные покупки.       Владелец магазина, жадно втянувший в себя свежий воздух, на этот раз захлебнулся уже им. Он развернулся и обрушил весь свой гнев на этих случайных, пришлых покупателей: они несли с собой одни разрушения и должны были быть изгнаны самым скорым манером.       Когда Чайчай услышал «Убирайтесь отсюда!», он был озадачен. Он уже заплатил за эти продукты больше, чем они стоили на самом деле, и даже не собирался вступать в пререкания по этому поводу. Несмотря ни на что, Чайчаю хотелось выглядеть в глазах леди самым положительным образом.       Сьюзан же была потрясена тем, что чёртов капиталист воспринял её не как заложницу, а как какую-то буйную покупательницу. Когда владелец магазина начал размахивать руками и пытаться банально вытолкать их, она была почти готова покинуть магазин без душегуба-профессионала. Конечно, положа руку на сердце, герцогиня Сто Гелит не могла бросить продавца на произвол судьбы. Даже при том, что он, кажется, утратил последние крохи разумности из-за этого белобрысого придурка. Подобно скале встала она между мужчинами.       Однако Джонатан не был заинтересован в возмездии. Он собрал пакеты с провиантом и попытался вывести Сьюзан за дверь. Это было нелегко – путь им преграждал мужчина, стоящий позади неё. Когда же она воспротивилась его усилиям, он пустил в ход те ресурсы, которые имелись у него в распоряжении на данный момент. Сперва он оттёр бедром мисс Сто Гелит с дороги владельца магазина. А затем вежливо настоял, чтобы продавец уступил дорогу им обоим (то, что при этом он сделал угрожающий жест с помощью ноги, да ещё и опасно полоснул толстяка безумным взглядом, это мы опустим).       Чтобы вытащить Сьюзан после этого наружу, много уговоров не потребовалось.       Снова оказавшись один на один со своим нежеланным спутником, Сьюзан принялась анализировать происходящее.       Он только что заплатил за её покупки. Когда она напала на него, он не стал добиваться немедленного возмездия. И ещё он только что покинул заведение после того, как его «попросили» об этом. Может, он и чокнутый, но он вполне мог вести себя вежливо.       – Ну, – начала она, все еще пытаясь приноровиться к этому человеку, сжимающему в руках охапку коричневых бумажных пакетов. – Спасибо. Полагаю, что…       – О, всё в порядке, меня это ни чуточки не затруднило.       Чайчай приветливо улыбался. По сравнению с другими его личинами преступно-безумного ликования, продемонстрированными ранее, сейчас его вполне можно было назвать приветливым.       – Верно, так что...       Эту свою доброту он мог проявить в любой момент прямо здесь, на улице. Опрокинув её лицом вниз, например. И вообще сотворив какую угодно дичь.       – Я просто не мог стоять в стороне и смотреть, как ты пытаешься делать это самостоятельно, – он укоризненно покачал головой, а в голосе послышались нотки жалости. Но смеха там всё же было больше.       – Это очень мило с твоей стороны. Я бы даже сказала, альтруистично.       Блондин был в своём репертуаре. Сочинив новую забавную игру, он развлекал себя с полной отдачей. Вот только насколько потворство этой игре могло бы его насытить? Ответ на этот вопрос ей был известен. А вот сколько сможет выдержать она сама?       – Ну что ты! Это же такая малость. – Чайчай кивнул ей, прежде чем отвернуться в сторону, – я бы хотел стать лучшей версией себя. Честно.       Сьюзан предположила, что, если бы ей удалось немного ему подыграть, то Чайчай оказался бы перед выбором – или он позволит ей выиграть, или прекратив фиглярничать, покажет своё истинное лицо.       – Тебе не следовало этого делать, правда.       Она на самом деле так считала. А ещё Сьюзан не подозревала, насколько может быть искренней в своём лицемерии. Но столкнувшись с его «благотворительностью», за милю разящей тщеславием и самовлюблённостью, новый талант пробудился сам собой. Не было никаких сомнений в том, что в этот момент Чайчай мнил себя сверхдобродетельным рыцарем.       – Я знаю, – ассасин прекрасно понимал, что она делает, но до конца оценить, что она попала в точку, не смог. – Но всё равно хорошо, что я тебя встретил.       – Да, что бы со мной сталось...       Изнывающая от собственного вранья Сьюзан не могла посмотреть ему в глаза.       – Ты ни разу не вспомнила о своей записке, – Чайчаю удалось придать своему голосу искреннюю озабоченность. – Конечно, даже с твоими руками твой мозг ничем тебе помочь не смог бы. Ох, бедняжка!       Произнесено это было на редкость гадким тоном, подразумевающим, что Сьюзан – истеричная взбалмошная особа.       – Ну да, я и запамятовала, что оставила список у тебя («А надо бы забить его тебе прямо в глотку и оставить там!»).       Сьюзан протянула замотанную руку, чтобы забрать у него продукты и положить конец спорам.       – В нём не было необходимости, но всё равно спасибо.       Джонатан радостно согласился, сунув ей охапку свёртков. Сьюзан пришлось быстро реагировать, чтобы содержимое банально не вывалилось на тротуар. Чайчай же небрежно сунул руки в карманы.       – В самом деле? – Джонатан заглянул внутрь пакетов. – А, по-моему, ты не помнишь ни одного пункта из этого списка.       Сьюзан в изнеможении закатила глаза и повернулась, чтобы уйти:       – Конечно, я помню каждую строчку, и здесь всё, что было запланировано. Работу ты выполнил отлично, придраться не к чему.       – Так и есть.       Вынув одну руку из кармана, Чайчай сунул её в сумку. Когда он вытащил её с самого дна, из-под всех покупок, лежащих на поверхности, в ней был нож:       – Только вот этого в списке не было.       Чайчай повернул рукоять ножа вверх. Он несколько раз поиграл лезвием, чтобы она могла оценить его солидность и остроту, и своё серьёзное отражение в нём, как в зеркале.       – Я...       Капитальность угрозы навалилась на неё подобно бетонной плите. Сьюзан предприняла последнюю, явно безнадёжную попытку отбиться от него в контексте игры:       – Мне только что пришло в голову купить его.       – Ага, – чтобы встать рядом он обошёл её. Его взгляд не отрывался от ножа, даже для того, чтобы оценить её реакцию. – Это объясняет, почему ты была такой...       – Сосредоточенной, – предположила она.       – Взволнованной, – поправил он собеседницу.       Её спина вытянулась в струнку так же прямо, как кухонный нож, извлечённый специально для неё.       – Хороший вкус. – Чайчай действительно одобрил её выбор. – В любом случае, ничего интересного в твоём списке не было.       Сделав всего лишь один шаг, он оказался у неё за спиной.       Сьюзан приготовилась выронить сумки и защищаться, но Чайчай был ожидаемо быстрее. Он заставил её поднять покупки, обхватив одной своей рукой её обе. Эта ситуация больше не была игрой. Вообще, с его точки зрения, смеяться над ним было безрассудной идеей.       И все же, когда опасность возросла, герцогиня приняла её с небольшой долей облегчения – это было именно то, чего она хотела. Речь шла о плане на случай непредвиденных обстоятельств. Плане, обращаться с ним без притворства.       Джонатан Чайчай прижал её к себе гораздо более требовательно, чем до этого. Так близко и откровенно, что она не могла даже шевельнуться.       Убийце казалось, что с ней не всё в порядке. Эта женщина совсем его не слушала. Она была поглощена своими мыслями и грезила о чём-то наяву. А хуже всего то, что она его игнорировала. Он подумал, что после того, как помог ей, то имеет право получить хоть немного внимания лично для себя. Поэтому он задал вполне ожидаемый вопрос.       На внешней стороне пальто герцогини лезвие едва ощущалось. А потом оно прошло сквозь одежду. Конечно, у Джонатана были свои собственные ножи. Но этот, как и Меч Смерти, был даром от Сьюзан. Её намёком.       Плоской стороной нож был прижат к бедру женщины, к её нежной коже. Кончик лезвия скользнул ей под чулок.       Мисс Сто Гелит почувствовала себя осквернённой. А что же чувствовал Чайчай? Для него это был всего лишь очень интимный способ напомнить Сьюзан о её бедренной артерии. Вот только Сьюзан не впечатлилась его идеями. В конечном итоге все они были лишь бессмысленными вариантами её кончины.       – Я бы, конечно, перерезала тебе глотку! – рявкнула она, отвечая на вопрос ненормального придурка. Внучка Смерти не страдала кровожадностью, но и лень никогда не уважала. – Покончи с этим и поскорее.       Она повернула голову так, чтобы как можно лучше рассмотреть лицо мужчины, стоявшего у неё за спиной. Как жаль, что этого всё равно было недостаточно. Но вот её глаза поймали взгляд убийцы. Сьюзан яростно уставилась на него своими чёрными как смоль радужками, отражающими фиолетовый цвет изнутри.       – Ты хочешь снять его именно сейчас? Зачем?       Действительно, зачем? Её опасная покупка сработала весьма впечатляюще: Чайчай полностью завладел её вниманием. Сьюзан была гораздо более искренней, когда её кровь кипела.       – Это заставило тебя...       – Чего ты хочешь? – Да, герцогиня буквально разбрызгивала вокруг себя эту искренность. – Здесь. Сейчас. Со мной. Выкладывай, я жду.       – Разве я не...? Ты что, уже забыла? Чтобы проводить тебя домой, – напомнил он ей.       Неужели они вернулись к исходной точке? А может быть, Сьюзан в самом деле была чудачкой?       – Тебе что, нехорошо? – Он трижды цокнул языком, прежде чем звук перешёл в обидное хихиканье:       – Не очень-то вы блещете умом, Ваша светлость!       Она сплюнула, поёжившись от звуков, резавших ей ухо:       – Я прекрасно помню, что сказала тебе – вместе мы никуда не пойдём.       Чайчай вспомнил этот ледяной менторский тон и совершенно забыл о своём хихиканье. Он получил хороший щелчок по носу в виде замечания от классической учительницы. Это словно бы вернуло ассасина в его невесёлое ученическое прошлое.       – Считаешь, что можешь указывать куда мне идти? Уверена?       Он снова прижал Сьюзан к своей груди, при этом пакеты с продуктами придавили её. Джонатан чувствовал, что он должен решать, куда пойдёт гувернантка. У него на это больше прав.       – Мне всё равно, куда ты направишься, – процедила мисс Сто Гелит.       Она не могла толком вдохнуть, от нехватки живительного кислорода уже начали гореть лёгкие. Чтобы исправить положение, нужно было прибегнуть к одному из двух вариантов – как можно плотнее вжаться спиной в своего мучителя, отвоевав тем самым себе дополнительное пространство или же просто попросить его ослабить хватку. Что совой по пню, что пнём по сове… Ни один из вариантов желательным не был. Сьюзан надеялась, что если она будет разговаривать мягче, то сможет вдохновить этого придурка разжать руки.       – Конечно, я не отважусь диктовать, куда тебе идти.       – Так и есть.       Как ни в чём не бывало в его голос вернулась улыбка. Расценив сказанное ею как взаимное согласие, Чайчай сделал шаг вперёд, подталкивая Сьюзан вперёд вместе с собой. Но, несмотря ни на что, у этой женщины был свой путь. Блондин же ослабил хватку и убрал нож.       Поначалу гувернантки контролировала свои ноги не больше, чем соринки могут управлять метлой. Но как только она приноровилась к его шагу, как Джонатан потянул её в свою сторону.       Сьюзан мрачно отметила, что они отошли от магазина довольно далеко. И в этом вопросе выбора у неё не было: проклятый душегуб крепко держал свою добычу. Она неохотно отметила, что теперь одна рука приняла на себя значительный вес купленного. О продуктах она почему-то сожалела как ни о чём другом.       – Итак, что привело тебя сюда сегодня?       (Неужели этим утром я угодила в тщательно подстроенную ловушку?)       – До того, как мы столкнулись друг с другом?       (Или это была настолько невероятная случайность, что я сама преподнесла тебе на блюдечке свою сиятельную персону?)       – Сколько бы ты запросил за то, чтобы отказаться от контракта и снять с себя полномочия? – осторожно спросила женщина.       Возможно, решением проблемы было не избавиться от убийцы, но нанять его. Сьюзан и её «компании» хуже бы от этого точно не стало.       – Не уверен, будет ли это правильным, учитывая, кто твой дедушка, – он покачал головой, сверля спутницу взглядом, пока та напряжённо обозревала улицу.       – Нет, никакого грубого злоупотребления властью.       – Но для тебя было бы вполне допустимо отстраниться от этого заказа?       На самом деле конфликта интересов, который затрагивал бы её персону, не было. Ну, если только её дед не видел её жертв первым.       – У меня есть лицензия, не забывайте, – ехидно оскалившись, Чайчай нетерпеливо отмахнулся от праведного гнева мисс Сто Гелит по поводу посягательств на жизнь её деда. Она подняла куда более щекотливый вопрос.       – Я считаю, в отношении твоего дедушки следует провести расследование.       – Что?!       Услышав это, глупышка пришла в ярость.       – Я мог бы обратиться за консультацией к компетентным лицам. Он определенно превзошёл свои... – Войдя в раж, Чайчай был готов разразиться пространной тирадой.       – Ты украл его меч и...!       Чтобы прокричаться, Сьюзан нужно было остановить их шествие, что она и сделала. Чайчай же охотно её поддержал, чтобы иметь возможность истерично возражать по каждому пункту обвинений.       –  Да, но это не сработало! Он прошёл прямо сквозь него! Сплошное надувательство! А Смерть – самый настоящий лицемер! – Широко взмахнув свободной рукой, он едва не сбил нескольких случайных пешеходов, переходивших улицу. – Я был…       – Тебе с самого начала не нужно было преследовать нас! – Она повернулась к нему разгневанным лицом.       – О, я знаю, ты бы не была такой неразумной, Сьюзан, – с деланным спокойствием возразил ассасин.       Джонатан не хотел, чтобы она догадалась, что он думает то же самое. Не желая, чтобы у неё вновь пошла кровь, он не стал сжимать её руку. Вместо этого он несколько раз ободряюще похлопал герцогиню по плечу.       – Неразумной?       Её тон также значительно смягчился. Не то, чтобы Сьюзан была тронута, но она определённо пришла в восторг от такой неописуемой дерзости. Она даже позволила наглецу снова продолжить их путь.       – Не то, чтобы ты была совершенно невиновна, появившись вот так...       Он очень не хотел, чтобы она решила, что сорвалась с крючка. Сьюзан предстояло ещё много чего загладить.       – Вы тот, кто втянул меня в эту историю, сэр. Моего мнения при этом вы не спрашивали.       Подбородком Сьюзан упрямо указала на стилет, который, как она знала, прятался у Чайчая в другом рукаве.       – Учитывая все обстоятельства, ты приятная компания, – прощебетал обаятельный мерзавец.       Её темперамент не помешал Джонатану быть честным. Настолько правдивым, насколько это вообще было возможно. Сьюзан не всегда была хорошей компанией, но временами веселье в её обществе било ключом и доставляло особенное удовольствие.       – Учитывая, что тебе пришлось связать меня и потом мучить?       Она изо всех сил боролась напоказ, демонстрируя, что он всё ещё находится в её приятном обществе помимо её воли.       – Это был всего лишь бизнес. У меня была работа, которую нужно было выполнить.       Теперь-то он вспомнил, что женщинам бывает очень трудно угодить. Разве той ночью он уделил ей мало внимания?       – Ты пытался уничтожить антропоморфное воплощение праздника, так что это моё дело.       Внезапно Сьюзан захотелось восстановить свои официальные полномочия по этому вопросу. Это был деловой разговор, и ей было совершенно наплевать на мнение Чайчая в этом отношении. Меж тем казалось, его глаза словно умоляли её о чём-то.       – Ваше «семейное» дело до сих пор никак не пересекалось с моей трудовой деятельностью…       Он действительно чувствовал, что имело место какое-то неэтичное вмешательство со стороны ведомства Смерти.       – Значит, ты просто мстишь за это?       Обвинение, вырвавшееся у герцогини, было настолько скоропалительное, что ей даже пришлось отвернуться от его пристального взгляда. Да, у Чайчая был настоящим только один глаз, но вот с фальшивкой в другой его глазнице что-то определённо было не так. Если правый глаз просто одаривал вас тревожным взглядом, то левый был намного коварнее: он заставлял почувствовать, насколько вы выбиты из колеи.       – Почему ты так думаешь?       Конечно, Джонатан был полон решимости отомстить, но он не хотел, чтобы это повлияло на удовольствие от его компании. Его всегда озадачивало, почему так мало людей стремились к этому.       – Знаешь что? А вот без всякого на то повода.       Ни одной причины, которую ассасин мог бы осмыслить не было. А Сьюзан продолжала:       – Сегодня ты был восхитителен. Но если ты здесь не для возмездия, почему бы тебе не продолжить проявлять себя с лучшей стороны и не уйти прямо сейчас?       Она не могла достучаться до его рационального начала, но, возможно, сможет отыскать путь к его тщеславию, кто знает?..       – Куда же? – Бесцветным голосом спросил убийца.       Сьюзан врала как заведённая. Большинство людей, с которыми Чайчай общался, лгали точно так же. В действительности Джонатану было наплевать на то, что они чувствовали, пока они вели себя так, будто им было не наплевать на то, что испытывал он. Но притворность этой вздорной гувернантки… Нет, с одной стороны, она даже приветствовалась, но вот с другой…       – Туда, куда тебе заблагорассудится.       Интересно, сработает это или нет? Он и впрямь ушёл бы, если бы она вежливо попросила? Сьюзан приняла сознательное решение впервые произнести его фамилию так, как он того хотел.       – Мистер Театиме. С вашей стороны было чрезвычайно любезно проводить меня так далеко.       Обратившись к нему по всем правилам хорошего тона, она ещё раз неискренне поблагодарила его:       – Я вынуждена настаивать, поскольку остаток своего пути прекрасно вижу и отсюда.       – Но мы почти прибыли, – Странной ужасающей мелодией прозвучали его слова.       Она произнесла его фамилию, и внезапно фальшивые чувства Сьюзан стали ни с чем не сравнимыми. Если бы она назвала его по имени…       Выражение лица ассасина стало настолько опасным, что вызвало у Сьюзан как неосознанное, так и осознанное желание отойти от него на шаг. За все её годы ничто прежде не заставляло мисс Сто Гелит так чутко прислушаться к своим инстинктам. Но что было у неё за спиной, как не его плечо? Что было перед ней, кроме его руки?       Чайчай изучал её. И чем больше он погружался в себя, тем больше давила на Сьюзан его непосредственная близость. Она резко прервала их зрительный контакт, остро нуждаясь в том, чтобы сбежать от этого пристального, откровенного разглядывания. Но ничто из того, что попадалось ей на глаза, больше её не успокаивало.       – Но я не живу на этой улице, – От ужаса гувернантка сказала это осипшим, прерывистым голосом.       Место было незнакомое, рядом с ним не было ни одного известного ей магазинчика или лавчонки. Как ему удалось так сильно развернуть её и привести в абсолютно непонятный район? Разве он не сказал ей, что они почти пришли к…?       – Ты сказала, что не хочешь возвращаться домой – я выполнил твой каприз.       – Я не хотела идти с тобой, – растягивая слова, она уставилась на господина Ч., пытаясь разгадать его намерения. Какой такой пункт назначения он имел в виду?       – Но ты утверждала, что я волен идти, куда захочу.       И почему ей так хотелось сейчас оказаться дома? Тем более, если она давным-давно отговорила его от этого маршрута.       Они завернули за угол, и Сьюзан снова была вынуждена отвести взгляд от мужчины. Внезапно они обнаружили, что тропинка довольно резко обрывается всего в нескольких ярдах впереди.       Сьюзан отстранилась так сильно, как только могла. Так далеко, насколько вообще возможно было отодвинуться друг от друга в подобной ситуации. Она предвидела, что, Чайчай, оказавшись у неё за спиной, снова нападёт. Но Чайчай тоже был наделён даром предвидения. Предугадав её сопротивление, он отпустил её. Сьюзан отшатнулась назад, прежде чем вес продуктов перетянул женщину и опрокинул её вперёд.       Сумки и свёртки вылетели у неё из рук. Продукты, свежие и консервированные теперь были разбросаны на небольшом пятачке, под ногами у этих двоих. Сьюзан было трудно найти место, чтобы ничего не раздавить, ни на чём не поскользнуться. А вот Чайчай не сбился ни на один шаг. Она только было повернула назад, к выходу из переулка, как мужчина стремительно приблизился.       Они неминуемо должны были столкнуться.       – Мистер Теати... –       Незамедлительно вырвавшееся у Сьюзан возражение, было порождением скорее отчаяния, нежели испуга. Мысленно она поняла, что мужчина, от которого буквально фонило опасностью, может опрокинуть её навзничь в любой момент. Перед ней появились его вытянутые руки.       – «Джонатан», – быстро произнёс блондин, хватая Сьюзан за верхнюю часть спины и увлекая её в конец переулка.       Всё, что угодно, но они должны перейти на новый уровень и обращаться друг к другу по имени. Джонатан решил, что хотел бы разобраться с этим ещё до конца года.       Не успел он толком прижать гувернантку к стене, как почувствовал, как ему на плечи легли её руки. Ассасин определенно почувствовал, как большие пальцы упрямой девицы упёрлись ему в ключицы.       Чайчай воспользовался этой возможностью, чтобы остановиться. Он сделал паузу, прежде чем скользнуть руками с её плеч к талии.       Сьюзан сдерживала прерывистое дыхание. Она всё ещё держала убийцу на расстоянии вытянутой руки, когда он только начал путешествие по изгибам её тела. Его руки нырнули куда-то вниз, под её грудную клетку. Они чувственно проходились туда и обратно, сминая выпуклости и ныряя в углубления и не остановились ни разу, пока не достигли её бедер.       Сьюзан не могла понять, какую пользу принесло Чайчаю то, что он выпустил её из своих объятий. Его прикосновения были очень интимными, но, по сути, заняли всего лишь несколько секунд, слишком быстрых, чтобы внучка Смерти успела что-либо заподозрить.       Выражение лица мисс Сто Гелит было отрешённым, когда мужская рука легла ей на поясницу. Внезапно она ощутила укол: из-под манжеты ассасина выглядывал кончик стилета. И, почувствовав угрозу, Сьюзан вновь напряглась.       Сам же агрессор на нож у себя в рукаве не обратил никакого внимания. Ещё бы! При себе у него было ещё двенадцать штук. Он просто не придал особого значения тому, укололась ли она или нет. Боялась ли она, что он может поранить её или нет – сейчас ему было не до этого.       Когда она прикоснулась к нему, он всего лишь ответил и только. У Сьюзан была хорошая фигура и Чайчай потратил совсем немного времени, чтобы «пробежаться» по ней руками за один заход. На самом деле, если что и привлекло его внимание, так это её лицо.       Когда он поместил руку ей на спину, женщина вопросительно уставилась на него и часто заморгала. На самом деле достучаться до её сознания не было таким уж неотложным делом. В конце концов он ещё не имел удовольствия облапить задницу герцогини. И как раз в тот момент, когда его ладонь уже уверенно спускалась по направлению к копчику и возник этот дурацкий в своей неуместности нож...       Отсутствующее выражение на лице Сьюзан пропало. Её глаза сомкнулись сами собой. Стоило маленькому ротику в изумлении приоткрыться, как ресницы предательски затрепетали, словно в ожидании чего-то волшебного. Плечи молодой женщины расправились, а по спине прокатился спазм, заставляя стройное тело выгнуться дугой.       Это был уже не первый раз, когда опасный блондин так странно воздействовал на Сьюзан. Да, он определённо так делал и раньше. Тогда, на Страшдество, ему нужно было бежать и он хотел просто чмокнуть её, прежде чем губки мисс Сто Гелит удивлённо округлятся. Округлившись же, они представляли собой идеальный, манящий овал.       Соблазнять профессионального душегуба?! Голову Сьюзан никогда бы не посетило подобное сумасбродство! Ни тогда, ни сейчас. Она точно так же, как и в прошлый раз, искренне поразилась (и даже немного опешила) от его попытки её поцеловать. Гувернантка по-прежнему лихорадочно пыталась угадать, к чему приведет эта тактика запугивания, когда её внезапно накрыло чувство дежавю: она не могла не узнать этот рот и форму, которую он неосознанно принял.       Несмотря на то, что руки Сьюзан всё ещё удерживали Чайчая на расстоянии, он склонился вперёд к ней. Выражение его лица было пугающе знакомым – она уже видела его во время Страшдественского безобразия.       Чтобы поцеловать женщину, Чайчай не стал закрывать глаза. Он держал их открытыми. Он не поджимал губ, вместо этого он просто приоткрыл рот – ровно настолько, чтобы слегка показались ровные зубы оттенка слоновой кости.       Женщина тут же отпрянула. Задев спиной острый нож, она рефлекторно подалась бёдрами вперёд. Благодарение богам – между ними всё ещё оставалось пространство! И гувернантка усилила давление на плечи своего визави. Она пыталась оттолкнуть его, при этом не напоровшись на лезвие снова.       Но Джонатан ничуть не смутился. Напротив, воспользовавшись тем, что по-прежнему удерживал несговорчивую дамочку за талию, он попытался притянуть её ближе. Её руки по-прежнему удерживали мужчину на расстоянии и Чайчай потянул сильнее. В итоге, нижняя часть тела Сьюзан стала ему гораздо ближе, в то время как верхняя часть её тела держалась настолько крепко, насколько это вообще было возможно. Внучка Смерти настолько напряглась, что сейчас ей грозила реальная опасность упасть навзничь. Запрокинув голову и уставившись вверх, она изо всех сил старалась не сгибать локти.       Убийца же продолжал настырно притягивать её к себе, и чтобы удержаться на ногах бедняжке приходилось карабкаться, причём не сходя с места.       Сейчас Сьюзан выигрывала эту битву, но её руки постепенно утрачивали своё твёрдое положение. Теперь его ключицы стали намного ближе к ней, чем раньше (не говоря об остальном).       Ассасин был слегка расстроен тем, что не смог своевременно применить такую классную штуку, как рычаг. Он попытался вспомнить, как же ему удавалось целоваться раньше… И почему раньше Сьюзан не усложняла всё так сильно? В тот раз они были лицом к лицу, её колени были к нему очень близко, и грудь тоже, и потом…       Он снова представил себе её облик в ту ночь: взволнованное дыхание, приоткрытые губы, блестящая отполированная плитка… Плитка? Ох, точно!.. Это же произошло на полу…       Он тут же захотел было повалить её на землю вместе с собой, но тут заметил позади своей дамы кирпичную кладку.       Убийца без лишних раздумий бросился вперёд, вколачивая в стену мисс Сто Гелит. Сила, с которой он это сделал, наверняка бы заставила нож в рукаве Чайчая вонзиться в незащищённую женскую спину. Но, к счастью, голова и верхняя часть корпуса Сьюзан находились дальше всего от агрессора – они-то первыми и ударились о кирпичи. Руки её вынужденно согнулись и позволили его груди прижаться к её собственной. Забинтованные кисти непозволительно интимно оказались у самых ключиц молодого человека.       Напряжённая шея женщины выгибалась навстречу небу и поэтому, когда Джонатан резко подался вперёд, то он буквально ударил Сьюзан в шею своим горячим ртом. Это был даже не удар, а скорее укус, так как зубы его были сжаты от решимости доставить их куда нужно. Сьюзан быстро опустила голову, уткнувшись подбородком ему в лоб.       Теперь, когда за спиной у неё была стена, деваться её Светлости было некуда. Увы. Зато появились кое-какие преимущества. Если бы она только могла привести свои руки в правильное положение…       Но с каждой секундой окно возможностей стремительно закрывалось.  Чайчай прижал её к кирпичам не только спиной – он позаботился и о бёдрах женщины тоже. Своими ногами блондин не просто оттеснил её к стене: раздвинув ножки хорошенькой гувернантки, он встал между ними.       Теперь они стояли друг напротив друга. Грудь опасного противника была слишком близко и места, чтобы распрямить руки, у мисс Сто Гелит не осталось. Единственное, что пока ещё их разделяло, были её руки, сомкнувшиеся на его горле.       Его горло!..       Сьюзан обхватила наглеца за шею и принялась сжимать её из последних сил. Забинтованные руки были обидно неуклюжими, громоздкими и, в целом, довольно бестолковыми. Так что эти попытки удавить Чайчая были едва ли эффективными – если её потуги и перекрывали ему дыхательные пути, то лишь незначительно.       Но убийца, начавший хватать ртом воздух, был опытной птицей. Рукой, зажатой между её спиной и стеной, он провёл вверх, к затылку женщины. Обхватив её за горло, но не сдавливая, Чайчай притянул свою даму ещё ближе. Прижавшись своей грудью к её округлостям, он уничтожил последние дюймы расстояния между ними.       Теперь Сьюзан едва могла удержать свои руки-перчатки на его горле. Не желая сдаваться, она предприняла последнюю попытку и сжала предплечья между собой, закрывая лицо. Внучка Смерти услышала, как Джонатан тихо заворчал, но не видя его глаз, не смогла разобрать, было это проявление недовольства или просто смехом. Носом и ртом убийца жарко прильнул к тому месту, где соединялись её руки.       Внезапно она почувствовала, что его лицо исчезло. Его торс больше не являлся угрозой – мужчина словно отклеился. Так же внезапно, напряглись его руки – одна из них сдавила бедро гувернантки, другая её затылок. А потом его кудрявая голова оказалась у неё под локтями. Горячий и упрямый рот обошёл преграду из предплечий Сьюзан и обрушился на её губы. Приникнув к её ротику и повернув голову поудобнее, Чайчай принялся самозабвенно целовать упрямую гувернантку.       Сьюзан же плотно сжала губы. Когда она пересеклась с Чайчаем час назад или около того, ей даже в голову не могло прийти, что у него были какие-либо распутные виды на неё. Даже с учетом их последней встречи на Страшдество, отголоски которой незримо витали в воздухе, но не были озвучены. В то, что сейчас происходил, внучка Смерти могла поверить с трудом.       Тем временем Чайчай становился всё более настойчивым. Рука с ножом, спрятанным в рукаве, крепко обнимала женщину за пульсирующую шею. Раздвинув губки, его рот скользнул по её плотно сжатым зубам. Он был похож на разбойника, который средь бела дня нагло забирает приглянувшееся ему добро.       Сьюзан пыталась увернуться от этого акта насилия, но тщетно. Ассасин следовал за ней, крутя головой во все направления. В итоге его нос перекрывал подачу воздуха в её ноздри и это уже начинало сказываться на самочувствии пленницы. Её мозгу явно требовалось больше кислорода. Поэтому внучка Смерти заранее извинила себя за принятое решение и приоткрыла рот. Она прекрасно понимала, что тем самым впускает своего врага в осаждённую крепость, но иного выхода не было.       Герцогиня пыталась рассуждать рационально. Она уже делала это с ним и раньше. Если ей не изменяла память, его поцелуи имели вкус произвола и потрясения, ещё они слегка отдавали верёвкой. Но тот первый поцелуй длился всего несколько секунд, этот же растянулся на целую минуту.       Решив, что дамочка уступила, приоткрыв свои губы для него, Джонатан вошёл в раж и никак не желал униматься. Это было то, чего он добивался. Ради этого он устроил настоящий ад. Но как только Сьюзан полностью раскрылась, до него вскоре дошло, что они не то, чтобы целуются… Это были не совсем поцелуи в их классическом понимании.       Мистер Театиме не был записным любовником, он не мог похвастаться богатым опытом в этих делах. С кое-какими подробностями он познакомился ещё в школьную пору. Было это примерно в то время, когда все мальчики и девочки находят, что у них в изобилии имеются кнопки, розетки и переключатели.       А вот в кнопочках и переключателях Сьюзан блондину ориентироваться было необычайно трудно.       В Гильдии убийц легче не стало. У большинства других студентов был опыт взаимоотношений, потому что у большинства других студентов они были, эти самые отношения. А вот Чайчай продолжал оставаться одиночкой.       Надо отдать неискушённому молодому человеку должное – к разгадке вопроса что «есть женщина» он подошёл с академической тщательностью. Сначала юный Джонатан прочёл всё, что говорилось в специальных учебниках, готовящих профессиональных убийц к нестандартным ситуациям. Затем для получения практического опыта он проконсультировался с такими же юными особами противоположного пола. Да, в то время находились легкомысленные девицы, которые охотно общались с неуравновешенным парнем, хотя таковых было совсем немного.       А потом у него наконец-то состоялся дебют и это было восхитительно! Новый опыт казался ошеломляющим и волнующим. Это событие изменило жизнь Чайчая, как и любого другого здорового, половозрелого юноши. Но всё-таки он значительно отличался от основной массы студентов: как только новизна прошла, он обнаружил, что все переживания меркнут по сравнению с его истинной страстью. С тех пор Чайчай не слишком беспокоился об отношениях с прекрасным полом.       Сьюзан скорее угадала, чем услышала, чего хотел этот наглец. Его язык был слишком занят, чтобы помочь своему хозяину оформить хотя бы одну, самую примитивную мысль. Крайне неразборчиво он пробормотал «Сьюзан» и «Тебенужно…» ей прямо в рот. Она же начала целовать его в ответ, вдобавок пытаясь отругать: Сто Гелитская была изрядно возмущена предположением, что ей вообще нужно давать указания по какому-либо вопросу.       Сьюзан была взрослой женщиной. Совершенно естественно, что в её жизни присутствовали отношения, как и у любой другой женщины. Хотя она и осознавала, что у других её ровесниц романтических историй было куда больше.       Само собой, что внучка Смерти умела целоваться. Стоило им обменяться несколькими поцелуями, как Чайчай немного ослабил свою агрессивную хватку. После этого его ласки стали почти приятными. Но Сьюзан предпочла не задумываться об этом. О возможных катастрофичных последствиях этих ласк она также думать не отважилась.       Гувернантка осталась верной себе, то есть, практичной. Она обнаружила, что если она самостоятельно возглавит это безобразие и сама будет инициировать каждый последующий поцелуй, то получит возможность более-менее нормально дышать. Двинуть ему локтями по голове у неё никак не выходило, но зато теперь можно расслабить руки и дать им отдохнуть. А если она позволит ассасину прижаться к её бёдрам своими, то он бы автоматически освободил немного пространства между их грудными клетками. Как только ей удалось улучшить их положение и поймать нужный ритм, Джонатан Чайчай стал почти нежен.