Здравствуй, Виктор

Резкая популярность отпуска в Китае немного раздражала. Из-за огромного количества аристократии из Англии приходилось долго ждать своей очереди на проверку. Магическая таможня работала не то лениво, не то слишком дотошно. Линда с Этаном уже почти два часа торчали в душном зале ожидания. Под высоким потолком туда-сюда сновали бумажные журавлики, торопливо размахивая треугольными крылышками. Кричали от усталости маленькие дети какой-то четы, как поняла Уорен, из Шотландии. Нянечка, которой посчастливилось присоединиться к такому путешествию, тихо пыталась их успокоить, пока родители занимались обсуждением совершенной неорганизованности на границе. Несколько богатых молодых мануфактурщиков слишком громко смеялись и бросали косые неприятные взгляды в сторону О’Хейли и Линды. Их обсуждение формата отношений между ней и Этаном начало нервировать со страшной силой, и Уорен с большим трудом сдерживалась, чтобы не поставить невоспитанных наглецов на место. — Не обращай внимания, — тихо шепнул О’Хейли, подхватил ее руку и напоказ оставил на костяшках поцелуй. Улыбка тронула его губы, но от вежливой и нежной, направленной на возлюбленную, она отличалась излишней кровожадностью. Будто в уме Этан уже представлял, как потрошит каждого из участника обсуждений с особой жестокостью. Линда только вздохнула и ответила тем же. Со стороны, конечно, могло показаться, что их связывают сугубо деловые отношения, но такой жест О’Хейли стер это впечатление под ноль. — Мне хватало пересудков в жизни, — Уорен сделала вид, что рассказывает ему что-то интересное с фальшивым увлеченным лицом. — Наверное, просто отвыкла от подобного на новой работе и воспринимаю такие шепотки слишком сильно. — Это не пересудки, Эвелин, — он наклонился, сделав особое ударение на ненастоящем имени. — Это зависть. — В твою или мою сторону? — рассмеялась Линда, прикрыв рот ладошкой. Этан кивнул на группу женщин в противоположной стороне от мануфактурщиков. Они с явным пренебрежением осматривали Уорен с ног до головы, хмурили брови и морщили носики с таким слоем пудры, что она забивалась в морщины и осыпалась на вычурные воротники их платьев. Пышный кринолин выглядел нелепо в такой атмосфере, слишком утяжелял и без того немаленькие фигуры. Нитки перламутровых и жемчужных бус выглядели на толстых шеях, как удавки, застревая в широких полосах дряблых складок. — Те завидуют тебе, — Этан перевел взгляд на группу молодых людей. — Вот эти завидуют мне. А вот эти, — он кивнул в сторону семейства с рыдающими детьми. — Завидуют нашему органичному виду. Линда прыснула от смеха и тут же зажала рот рукой в белой хлопковой перчатке. О’Хейли же с видом довольного кота улыбался произведенному эффекту. Уже давно перевалило за полдень. Ноги устали от простого топтания на месте в ожидании, пока их вызовут. На задворках сознания пульсировала мысль, что после такой пытки, Рулин просто обязана будет все силы кинуть на помощь с поиском предателя в Пепламбах и накинуть сверху процент со сбыта опиума. И весьма весомый, потому что Линда понимала, что всего мгновение отделяет ее от схождения с ума и уничтожения этого места. На широких колоннах расцветали каменные пионы. Мест для отдыха уже не хватало для всех желающих въехать в страну. Входящие в высокие деревянные стены с пустыми кольцами засова не выходили обратно, видимо, сразу же отправляясь в конечный пункт назначения. Изредка вдоль расписных темно-зеленых стен сновали тени работников. Кто-то из ожидающих пытался узнать, долго ли им еще терпеть эту ужасную пытку, но сотрудники Министерства Китая на ломаном английском отвечали, что не знают и быстро уходили восвояси. Прямоугольные фонарики отбрасывали тусклые лучи, и в темном помещении они терялись без возможности осветить зал в должной мере. В противоположной стороне от большой двери огромный круглый диск облепили два бронзовых дракона. Прикрыв глаза, они дремали. Привыкшим к подобной возне, им не было никакого дела до окружающего мира, пока хозяева не придут к ним сами, дабы заставить выполнять свою работу. Благородные и прекрасные даже в таком состоянии драконы приковывали взгляд и являлись единственным достойным произведением искусства в зале. Бесчисленные вазы различных династий под защитными прозрачными куполами выполняли исключительно декоративную функцию, в то время как эти два воплощения практически божественного образа захватывали внимание и вызывали небывалый трепет. Линда даже сама не знала, чем именно они привлекали, ведь, по сравнению с подобными дракончиками на воротах в чайный дом Рулин, эти выглядели грубее и массивнее. — Мисс Смитт и мистер Саммерс? — отвлек голос совсем рядом. В черной жилетке и накрахмаленной рубашке их с Этаном внимательно изучал юноша. Совсем молодой, наверное, чуть старше Линды. Светлые волосы зачесаны назад, в зеленых глазах плескался живой огонь энтузиазма. Он пытался подавить собственный довольный вид и принять деловой, но получалось это у него из рук вон плохо. Уорен не могла понять, какой он национальности, потому что молодой человек вобрал качества всех народов мира. Чуть суженые азиатские глаза, нос с горбинкой, словно в его роду были греки, узкое лицо с ярко выделенными скулами от всех северных народов, которые только можно припомнить. — Простите за задержку, — юноша сверился с документами в толстом скрученном пергаменте после короткого кивка. — Вас примут вне очереди. Линда и Этан переглянулись. Этого не было в договоренности и звучало слишком подозрительно. Напряженность никак не отразилась во внешнем виде, но под вежливой улыбкой нервы со скрипом натянулись. Духота резко усилилась. О’Хейли взмахнул палочкой, и три небольших саквояжа взмыли в воздух, когда мальчишка начал расчищать им путь под обескураженные и недовольные взгляды толпы. Оставалось только покорно следовать за сопровождающим. Дверь в приемную приоткрылась от малейшего прикосновения, обдав запахом чернил и практически оглушив скрипом перьев. Уорен невольно поморщилась, да и усталость брала свое. Приходилось часто моргать от неприятного ощущения песка в глазах, вата в голове плотно окутала мозг, потому думать и размышлять становилось сложно. Она чуть не зевнула при виде узких столов в ряд и совершенно одинаковых девушек, синхронно руководящих левитирующими штампами и листами пергамента. Сама Уорен все чаще в своих делах использовала именно чистую бумагу, предпочитая в этом смысле полагаться на маглов, но, что в Хогвартсе, что тут — в Китае и во многих других странах Министерства никак не могли уйти от традиционных рулонов пергаментов. Юноша пропустил их в отдельное помещение, не связанное с основным залом, наполненным одинаковыми секретарями. Стараясь держать спину и голову высоко поднятой, Линда вошла первой и резко остановилась, а Этан чуть не врезался в нее. — Мисс Смит, — Эзоп Шарп широко улыбался. Он сидел за одним столом с человеком в костюме на английский манер. — Как давно я вас не видел! Стул со скрипом сдвинулся, когда профессор поднялся на ноги и чуть наклонился в знак приветствия. Уорен скрыла удивление и только одну его маленькую часть оставила для встречи давнего друга. Это не входило в их планы. Так не должно было быть, но теперь приходилось импровизировать. — Эзоп! — Она вытянула руки и проплыла по кабинету, обхватит протянутую ладонь в ответ. — Как необычно встретить вас тут! Кажется, мы буквально вчера виделись с вами! Быстро оценив ситуацию, Этан тоже натянул на себя искреннюю улыбку и подошел ближе. Саквояжи так и остались висеть в воздухе. Он положил руку Линде на талию и почувствовал, как та напряглась. Желание покрасоваться уже захватило О’Хейли. Он прекрасно понимал, что Уорен, скорее всего, на него накричит, но ничего не мог с собой поделать. От дернувшегося глаза Шарпа неведомое удовольствие разлилось в груди. — Эвелин, представишь нас? — промурлыкал Этан, сверля взглядом мужчину напротив. Тот сохранял невозмутимый вид и вежливо улыбался, холодно и отстраненно. — Джонатан, это Эзоп Шарп. Он давний друг нашей семьи и очень многое сделал для меня в свое время, — Линда чувствовала, как накалился между ними воздух, но сохраняла образ милой простушки, четко выговаривала американский акцент и не давала себе вольности расслабиться в присутствии этой незримой борьбы. — Мистер Шарп, Это Джонатан Саммерс. Он мой бухгалтер и верный друг. Особенное ударение на последнем слове услышали только эти двое. Для мальчишки-сопровождающего и управляющего таможенным отделом все казалось простой неожиданной встречей давних знакомых. Они с удовольствием наблюдали, как их откровенно дурят крепким мужским рукопожатием, которое норовило сломать руки обоим «новым знакомым», и милым радостным девичьим смехом молодой «певички из Америки». — Эзоп, у вас просто очаровательнейшая знакомая, — мужчина в костюме вышел из-за стола и протянул руку Линде. — Вы прелестны, мисс. Уорен вложила свою ладошку в протянутую и с трудом удержала себя от рвотного позыва, когда губы мазнули по костяшкам пальцев. Только прощебетала что-то приторное и наигранно зарделась. Человека, который нарушил правила знакомства, к которым приучены многие, что в Америке, что в Англии, звали Лаи Жу. Линда слышала о нем когда-то очень давно, но только плохое или спорное. Начинал в аврорате, со временем перешел в мракоборческий отдел. Показатели ловли темных магов у него зашкаливали, но за особую жестокость его сильно не любили сослуживцы. Вспыльчивый, высокомерный и алчный, не гнушался взятками, хоть доказать этого никто не мог до сих пор. Уорен не могла судить наверняка, но даже его внешность, казалось, не сильно претерпела изменения. Не потерявший своего шарма, он все же не мог похвастаться той же фигурой, что раньше, однако за непривычным для Китая ростом, это не так бросалось в глаза. На треугольном лице черные провалы глаз слишком выделялись. Впалые скулы только подчеркивались круглыми яблочками щек, когда он улыбался. Да и сама улыбка мало походила на искреннее выражение радости. Он слишком внимательно следил за поведением присутствующих и, если бы не знакомство с Эзопом и огромное доверие к его персоне, этот их спектакль уже давно разоблачили бы. Одному Мерлину известно, как запах дорого парфюма, смешанного с едва различимым шлейфом благовоний, не впитался в стены небольшого кабинета. Лаи Жу был опасен. Гораздо опаснее, чем все мракоборцы Британии. За исключением разве что того, что был в порту. — Вы нервничаете? — Лаи Жу прищурился, не выпуская маленькую ладошку из своих рук. Совершенно никакого акцента. Он говорил на английском чище Рулин, и у Линды по позвоночнику пробежали мурашки. — Как же не нервничать в присутствии такого количества прекрасных мужчин, — если бы была возможность, ее бы стошнило от собственного поведения. — Во истину, вы все заставляете меня понервничать, джентльмены. Чувствую себя загнанной в ловушку, — она приторно звонко рассмеялась. — Ох, не переживайте, мисс Смит, на территории Китая ни одна, даже самая маленькая пылинка не потревожит вашего покоя, — Лаи Жу совершенно недвусмысленно провел пальцем по оголенному участку кожи на левой руке. Перчатки захотелось сжечь, а потом засесть в ванну и очень долго оттирать себя от липкого тошнотворного ощущения чужого прикосновения. Сохранять лицо стало почти невыносимо. Уорен только оставалось надеяться, что совсем скоро они уйдут из этого кабинета, стены которого слишком сильно начали на нее давить. — Вы так любезны, мистер…? — она продолжала ломать комедию, отыгрывала роль с упорством барана. — Лаи Жу, — мужчина наконец-то отпустил ее и, выпрямившись, по-армейски кивнул в знак знакомства. — Мы с Эзопом недолгое время работали вместе и в Англии, и в Китае, — он посмотрел на Шарпа с наигранным уважением, и тот ответил ему тем же. — Это был воистину незабываемый опыт. Этан на вид равнодушно переминался с ноги ногу, но в карманах рук с силой сжимал кулаки. Только огромное усилие и цель сдерживали его, чтобы не схватить Линду и не умчаться обратно в Британию, плюнув на выполнение просьбы Рулин. Он не смотрел на Эзопа, уставившись в окно. Шарп только усложнил все их пребывание в Поднебесной. Лаи Жу явно был не из тех людей, которые так просто поверят в такой маскарад. Им очень повезло, что говорила с этим китайцем Уорен — профессиональная лгунья и мастер сокрытия собственных эмоций. О’Хейли так не мог. — Господин Лаи Жу, — Линда похлопала ресницами и устало вздохнула. — Ни в коем случае не хочу показаться невоспитанной, но мы с Джонатаном безумно устали. Вставать в такую рань нам обоим непривычно, да и долгое пребывание в зале ожиданий вытянуло последние силы, — Уорен очень расслабленно двигалась, словно ее и правда не волновало такое опасное знакомство, но едва заметную дрожь правой руки Этан все же заметил. — Да и моя болезнь дает о себе знать. — Ох, конечно, мисс Смит, — спохватился Лаи Жу и собирался было сесть обратно за стол, но Линда вцепилась в рукав его пиджака. — Прошу вас, меньше официоза, — эта очаровательная улыбка поставила бы на колени любого, и глава таможни тоже не устоял. — Просто Эвелин. Уголки его губ дернулись. Глаза помутнели, скользнув по ее лицу. Кажется, Лаи Жу даже приободрился от такого и с усердием быстро заполнил все документы, которые требовались для прохождения границы. Этан прекрасно знал, что случается, когда Линда вытягивает наружу свое убийственное очарование. Никто не мог устоять, и она об этом прекрасно знала и пользовалась. Именно оно в свое время заставило О’Хейли чуть ли не молиться на эту девушку, а остальные качества только сильнее закапывали его в почитание Уорен, заставляя хотеть ее с невиданной силой. Шарп прекрасно осознавал все риски такого знакомства, но все же решился на него. Лаи Жу был человеком принципиальным, хотя и падким на женщин, но имел такую жену, что преследовать как-то Линду не представится возможности. Ограничить их общение труда не составляло, и сейчас Эзоп играл на опережение. Однако у спутника Уорен, кажется, было другое мнение. Они попрощались. Шарп остался с давним знакомым, чтобы обсудить дела прошлого, а Линда и Этан вышли на улицу. Шумный многолюдный Пекин окунул в предвечернюю жару. Напротив, через широкую дорогу величественно возвышалась неприступными стенами императорская резиденция. Такая близкая и так недосягаема одновременно, неприступная крепость под личиной изящного дворца с раскидистыми деревьями и загадочными ирисами. Проходящие мимо кидали очень любопытные взгляды в сторону постройки и только уставшие изнеможденные лица китайцев, которые с каким-то отстраненным равнодушием даже головы в его сторону не поворачивали. Оно и не удивительно, поднебесную рвали на куски многие страны, несколько неудачных войн окончились для страны совсем не радужным итогом. Да и слухи о восстании беспокойно бродили среди аристократов, так или иначе связанных с Китаем. Министерства Магии никак не вмешивались в политику стран, обремененные собственными проблемами, но некоторые волшебники напрямую предлагали определенные услуги тем, кто больше заплатит. Даже в рядах Пепламб были такие, хоть Линда подобного не одобряла. Отыгрывать восхищенную глупышку оказалось намного утомительней, чем изначально предполагалось. Но Уорен не была уверена, что за ними не следят, от того и до самой гостиницы искренне восторгалась каждому кустику и проходящим мимо людям. С большим трудом уговорила своего спутника прокатиться на рикше и купить широкополую соломенную шляпу у старушки, сидящей посреди улицы со своими товарами. Линда улыбалась столько, что к моменту заселения в номер у нее свело скулы, и чтобы вернуть свое привычное выражение лица, пришлось очень активно разминать его руками. Корсет давил под ребра, не давал нормально вздохнуть, и, стоило только ему слететь, даже духота сжалилась, а усталость накатила с еще большей силой. На удивление просторная и светлая ванна расслабила окончательно, и Линда чуть не уснула прямо в ней. В Пекине не водилось улицы на подобие Косой аллеи. Все магические лавки, магазины и заведения смешивались с магловскими, а волшебники общались с продавцами исключительно кодовыми фразами. Оплата покупок обычными деньгами, и оттого пришлось еще в Лондоне менять галеоны на юани по ненормально ужасному курсу. Вскоре, пришел Этан. Он растрепал волосы на голове и бороду, став снова самим собой. Спокойно сутулился и вздыхал без опаски, что может как-то выдать себя. О’Хейли прошелся по комнате, даже не взглянув на ее убранство, и устало опустился в кресло у окна. Чуть посвежевший, он выглядел живее, чем в кабинете Лаи Жу и даже не хмурился, как обычно. — Тут неплохой бар, — Линда открыла прозрачные створки темного шкафчика и, высушивая на ходу непривычно длинные волосы, рассматривала бутылки. — Там есть бурбон? — глухо спросил Этан, блуждая взглядом по потолку. Он буквально утонул в подушках и закинул голову назад. — Настолько устал, что сразу за бурбон? — если бы мышцы лица не болели с такой силой, Линда даже улыбнулась бы. Она подхватила бутылку с этикеткой на родном языке и два стакана из серванта рядом. Плеснула по чуть-чуть в оба и опустилась во второе кресло рядом с Этаном. С таким же тяжелым вздохом. — У меня плохое предчувствие, — только отозвался О’Хейли и сделал маленький глоток. — Этот Лаи Жу ничего хорошего не предвещает. — Знаю, — предчувствие и правда было плохим, но ничего не оставалось, кроме как хорошо отыгрывать свои роли и действовать согласно плану. — Однако, своевременное знакомство с ним может сыграть на руку. — Думаешь, он не заметил твоей реакции? Линда поджала губы. Конечно, он заметил. И, конечно, он предпримет попытки выяснить, что же послужило причиной такого поведения. И это действительно большая проблема для всех участников этого предприятия. Ощущение того, что это не последняя их встреча очень неприятно вбивалось в голову, распаляя нервозность до максимума. — Будем решать проблемы по мере их поступления, — Уорен закинула уставшие ноги на пуф перед креслом и сползла к самому краю, оголяя икры. — У нас есть несколько дней для «адаптации» и сбора информации. Если он послал кого-то следить за нами… — А он послал, — перебил Этан и отсалютовал бокалом. — Тогда будем просто изображать типичных туристов, — громче закончила Линда и возмущенно посмотрела в его сторону. Глаза слипались. Вата в голове распространялась и мешала думать. — Нам нужно отдохнуть. На свежую голову, может, придумаем, как действовать дальше. Тикали большие напольные часы, отмеряя час за часом. Солнце и не собиралось скрываться за низкими домами наполненного города и окрашивало его в красные цвета. Оно огромной кровавой горошиной застыло на одном месте и не двигалось совсем. Этан уронил пустой стакан и вздрогнул от неожиданного звука. Он уснул прямо в кресле и теперь неловко потирал лицо, смущенно смотрел на Линду и пытался улыбнуться. Уорен встала, подняла бокал и прикоснулась к плечу О’Хейли. — Иди отдыхай, Этан, — тихо сказала Линда и убрала несколько упавших на лоб рыжих прядок. — Со всем разберемся уже завтра. — Ты тоже поспи. Выпей зелье и спи, — он пошатнулся, когда направился к выходу из комнаты и обернулся у самой двери. По несчастному виду невозможно было сказать, устал он или недоволен. Этан хотел что-то сказать, но не стал и просто ушел. Ночь прошла беспокойно. Даже при свете тусклой лампы покой не хотел приходить, и в голову лезли непрошеные мысли. Наложить Силенцио на комнату получилось далеко не с первого раза. Новая палочка капризничала и не желала слушаться, но шум с улицы даже через закрытое окно слишком настойчиво просачивался через деревянные рамы. Тишина тоже не принесла облегчение, ввинчиваясь в уставший мозг давящим шипением без права отвлечься от переживаний. Уснуть кое-как удалось только под утро. Линда пожалела, что не послушала Этана и не выпила сонное зелье и, когда оторвала голову от подушки, обнаружила огромные мешки под глазами и опухшее лицо. Желудок жалобно сдавило от отсутствия еды за последние сутки, но только от мысли, что что-то можно съесть начинало нещадно мутить. Переутомление на лицо. Этан пришел ближе к обеду вместе с несколькими сотрудниками гостиницы и традиционным китайским обедом, чаем и кофе. Последнее было необходимо для поддержания легенды об американцах на отдыхе, но, Уорен только скуксилась, когда посторонние удалились из комнаты и пренебрежительно вылила все содержимое кофейника в раковину. Будучи англичанкой до мозга костей, она просто не могла понять такого грубого напитка и уже скучала по ароматному эрл грею и мягким бисквитам из своего паба. — Это определенно не будет гастро туром, — О’Хейли схватился за стакан с водой и быстро запил кусочек острой свинины. Его лицо в миг покраснело, а на глаза выступили слезы. Непонятно, то ли дело было в кухне именно этой гостиницы, то ли во всей еде Китая в принципе, но то, что им принесли было совершенно невозможно есть. Еда жирная, соленая и очень острая норовила отправить желудок на небеса. Тем более, когда он и так страдает от таких нагрузок, как смена часовых поясов. Единственное, что действительно оказалось вкусным и съедобным — паровые булочки. Пресное тесто в них хоть немного сглаживало ту остроту, что находилась в начинке. Поднебесная явно не оказалась благосклонной к гостям, потому что, стоило только выйти на улицу и доползти до ближайшего традиционного рынка, на Пекин обрушился ливень. Линда начала закипать. Не выспавшаяся, голодная, промокшая до нитки без возможности высушиться с помощью магии, она стояла под навесами в окружении других таких же бедолаг и проклинала главную причину такого положения — того урода, что предал Пепламб и занял ее место. Ненависть сконцентрировалась на одной этой неизвестной фигуре, и воображение во всех красках разрисовывало, как его череп трещит и разваливается, пока Уорен колошматит его об острые скалы. И даже лизнувшее дорогу солнце лучше ситуацию не сделало. Ни о каких заведений для волшебников, кроме борделя в квартале Красных фонарей они не знали, да и тот находился далеко и днем закрыт. В целом, идти в такое место с первого же дня пребывания очень странно. — Эвелин, — Линда не сразу поняла, что обращаются к ней. Знакомый бархатный голос слышался с другого конца улицы и казался немного инородным на проспекте, наполненном в основном китайской речью и криками. Из маленькой книжной лавки почти на углу в их сторону по мере сил торопился Эзоп. Он опирался на трость и пытался как-то обходить или пропускать прохожих, пока Уорен и Этан ждали его у стены с тележкой с едой. Аромат пережженного масла перебивал свежий запах прошедшего дождя и портил настроение все сильнее и сильнее. — Мистер Шарп, — О’Хейли выдавил из себя улыбку, но прищурился так, что вежливость стиралась, вытягивая наружу явное недовольство такой встрече. — Мы уже подумали, что не сможем с вами увидеться. — Неужели? — он повторил выражение лица Этана и протянул тому руку. — Я тоже переживал, что не смогу лицезреть прекрасную Эвелин в остаток своего отпуска. Рукопожатие вышло немного агрессивным. О’Хейли про себя отметил, что хватка у Шарпа очень сильная, и вряд ли он прикладывает всю свою силу. Изображать тупую учтивость Этану совсем не хотелось, но чужой взгляд на них с Линдой он почувствовал еще на выходе из гостиницы и старался держать себя в руках. — Эзоп, как вы здесь оказались? — Уорен обняла профессора и непроизвольно чуть дольше, чем следовало, задержала руку у него между лопаток. — Тут продают неплохие книги по медицине и зельеварению, — Эзоп заметил этот жест и вежливо улыбнулся. — Право, я так давно не был в Пекине, что переживал, что этого магазинчика уже нет. Но продавец даже узнал меня, хотя столько времени прошло. — Не принижайте себя, — воркующе рассмеялась Линда и положила руку на его плечо. — Уверена, что в молодости вы были таким же очаровательным, как и сейчас. — Если это так, — встрял Этан и убрал руки в карманы. — Страшно представить, каким же будет это очарование лет через десять. Шарп и Линда уставились на него во все глаза, удивленные таким резким замечанием. О’Хейли явно не делал комплимент. Это была прямая попытка оскорбления, завуалированная так, что звучала двояко. — По крайней мере, — Эзоп спокойно переложил книги в другую руку. — Даже через десять лет вам вряд ли удастся постичь это тонкое чувство, мистер Спенсер. Уорен была в ужасе. Этан медленно, но верно выходил из образа. Желваки на скулах перекатывались, во взгляде ярость и злость, слабо прикрытая вежливой улыбкой. Шарп, с виду расслабленный, даже на трость не опирался, вцепившись в нее так, словно готов взмахнуть ею, как шпагой. Тяжелый взгляд со стороны пристально наблюдал за происходящим и за всеми участниками этой сцены. — Джентльмены, — Линда встала между ними и ласково улыбнулась каждому, перетягивая внимание на себя. — Ваше знакомство, определенно, началось не с той ноты, — играть в такой ситуации оказалось крайне сложно. Очаровательно хлопать глазками и глупо щебетать между молотом и наковальней. — Погода нас всех сегодня расстроила, мы все устали после долгого путешествия. Так почему бы не переместиться в какое-нибудь удобное заведение и не познакомиться нормально. Мужчины будто вышли из оцепенения. Они очень неохотно оторвались от бурения друг друга взглядом и посмотрели на маленькую Линду, всем своим видом показывающую, что готова убить их обоих, если те не успокоятся. После дождя аккуратная прическа будто осела, несколько прядок выбились и свисали вдоль лица. Потекший макияж, насколько это было возможным, Уорен уже привела в порядок, но небольшие проплешины пудры оголяли чистую кожу. И выглядела она настолько же мило, насколько грозно и пугающе. Заведение, которое первым попалось на пути не представляло из себя ничего особенного, но на улице за немногочисленными столиками сидели люди в деловых дорогих костюмах. Бойкая громкая девчушка бегала между ними в грязном переднике и разносила огромные подносы с едой. Линда попросила, чтобы их посадили внутри и пришлось немного подождать, когда освободятся места. Голод закручивал гайки, а ароматы еды и специй иссушали терпение. Уорен пыталась поддерживать свой образ и болтала о всякой ерунде, размахивала руками и, кажется, оскорбила несколько китайцев, заявив, что выглядят они так себе. Приходилось снова много смеяться. Этан поддерживал свою легенду и вел себя даже слишком высокомерно. Презрительные фырканья, комментарии не к месту и вопиющее неуважение к местным. Линда несколько раз порывалась его ударить, но эту роль на себя взял Шарп, осаживая О’Хейли с маниакальным удовольствием. Эзоп понимал, что это все игра, что на самом деле «Джонатан» не вел себя так в реальной жизни. По голубым глазам было ясно, как того вот-вот стошнит от собственного поведения. В отличие от него, Линда слишком уж правдоподобно строила из себя наивную дурочку, приехавшую не то на отдых, не то на лечение. Если бы такое проявилось в первую их встречу в Хогвартсе, вряд ли бы Уорен настолько сильно зацепила бы его. С другой стороны, оставалось только поражаться, сколько же талантов скрыто в одном человеке. Настолько их количество выходило за рамки ожидаемого, что даже казалось нечестным по отношению к другим людям. Со стороны они выглядели, как не унимающиеся друзья за разговорами, на деле между Этаном и Эзопом искрил воздух. Обмен колкостей, завуалированный за обсуждение увлечений, вызывал только головную боль. У Линды просто не осталось сил их разнимать, и она позволила себе маленькую передышку, пока те сами не успокоятся. Уорен с аппетитом смотрела на баодзы в деревянном лукошке, украшенном листьями бамбука. Они источали убийственный запах пряной курицы и грибов. От вида румяной утки по-пекински приходилось сглатывать подступающую слюну. Лапша в насыщенном коричневом бульоне манила и соблазняла, и едва ли получалось сдерживать громкий протест живота от такого пиршества на столе. Линда специально уточняла, какие блюда острые, но сейчас прекрасно осознала, что последствия определенно будут. — Вы должны это попробовать, — она закатила глаза от удовольствия, напрочь забыв об их цели в Китае, о наблюдателе. Круглый пельмешек под немного липким тонким тестом взорвался во рту феерией мясного вкуса. — Господи, я никогда ничего вкуснее не пробовала. Словно только сейчас заметив на столе еду, Этан сглотнул. Голод одолел и его. Жирная курица с ярко выраженным копченым ароматом растеклась по рту, и О’Хейли посчитал, что неприязнь к какому-то профессору совершенно несущественной. Мысль пронзила стрелой одновременно. Этан с Линдой вскинули голову и долго смотрели друг на друга, осознавая одну простую истину — им жизненно необходим был отдых. От беготни и проблем. За три года они оба ни разу не расслаблялись как следует. Все это время, погруженные в договора и проблемы, совершенно разучились просто наслаждаться мерным течением времени. Эзоп только усмехнулся, подозревая об их совместных умозаключениях, подхватил палочки и аккуратно начал есть свою лапшу. И с этого момента кто-то словно переключил невидимый рубильник. Уорен расслабилась настолько, что чуть не забыла свое подставное имя. О’Хейли откинулся на стуле, сытый и довольный, как кот, пил рисовый чай и с большим удовольствием слушал истории из прошлого Шарпа. С сожалением он отметил, что тот очень интересный рассказчик, и даже желание язвить Эзопу отпало. Без сомнения, он раздражал, да и тупая ревность никуда не пропала. Она колыхалась, когда нежный взгляд профессора останавливался на лице Линды чуть дольше, чем требовалось. А в целом, мужчина был до скрежета зубов приятным. Почти полтора дня было у них в запасе, чтобы посмотреть достопримечательности. Наличие гида отпало как-то само собой, когда оказалось, что Эзоп очень неплохо знает окрестности и местные заведения, веками не меняющие свое месторасположения. Мелькнула мысль съездить в горы и полюбоваться видами, но отчего-то трансгрессировать не хотелось, а своим ходом они потеряли бы слишком много времени. Восточная культура очаровывала. Самобытная, не похожая ни на что, очень сильно отличалась от европейской. Азия словно жила в своем отдельном мире. Тут действовали совершенно другие правила, иной раз безумные и странные. Устои этого общества понять не представлялось возможным, только еще сильнее влюбляться даже в недостатки. Одновременно огромный и такой маленький Пекин с его узкими торговыми улочками и монументальными дворцами захватывал внимание, заставлял удивляться. Маглы жили в этом городе или выживали, несмотря на войны и конфликты, несмотря на такое количество иностранцев, чувствующих себя как дома. Резкие контрасты богатых домов и нищих лачуг сразу за поворотом. Красивые рестораны и тележки с едой, которую готовят прямо на уличных жаровнях. Смесь запахов от утонченной магнолии, которая тут пахла совсем иначе, нежели у дома Анны, и жирного острого мяса. Каменные дороги на широких проспектах и пыльные промятые пути чуть на отшибе города. Пекин весь состоял из противоречий. Шарп и Линда спокойно общались с местными за счет знания языка. Этан и не возражал, терпеливо ждал, когда кто-то из них узнает дорогу или расплатится за какой-нибудь бесполезный сувенир в маленьком магазинчике. Собственный неприглядный вид как-то отошел на второй план. Уорен с наслаждением гуляла по торговым площадям и рынкам, с удовольствием выбирала сорта чая и почти без страха пробовала уличные закуски. Правда, от совсем сомнительных вещей, похожих на кузнечиков на палочке отказалась. Эзоп только улыбался, а О’Хейли подтрунивал, пытаясь уговорить ее на смелый эксперимент. Образ легкомысленной хохотушки слетел под воздействием эмоций, но, кажется, так было даже лучше. Линда за долгое время позволила себе так открыто проявлять восхищение, удивление и радоваться. Даже отдаленное напоминание об их цели не сильно беспокоило. Стоило лишь на мгновение представить план действий, он тут же, поджав хвост, убегал, под впечатлением от очередной красивой вывески или каменного дракона-хранителя. Непонятно, зачем, но она купила несколько бумажных красных фонариков в твердой уверенности, что они красивые и неплохо будут смотреться в ее кабинете, хотя прекрасно понимала, что никуда их не повесит, и они будут пылиться где-нибудь в кладовке до скончания времен. Но сейчас — надо. Чопорные дамочки в ужасных платьях провожали их компанию недовольными взглядами, некоторые сально улыбались, другие возмущенно всплескивали руками. — Молодая незамужняя девушка в обществе двух мужчин! Какая невоспитанность. Желание подойти рассказать, чем эта девушка занималась с одним из них, и чем хотела бы заняться с другим настойчиво билось в голове и приходилось подавлять дикий хохот. Особенно от осознания, что эти барышни даже не подозревают о роде деятельности Линды и ее сопровождающих. По крайней мере, одного. Чем ближе подходили к Запретному городу, тем чаще встречались размашистые сады и парки с небольшими озерами и карпами в них. Больше богато одетых людей расхаживало вокруг, ведя неторопливые беседы и праздные разговоры. Очень много сплетен доносилось до слуха о тех или иных интрижках, но чаще обсуждались ужасные манеры, которые сводились к неправильному положению пальцев при удержании кружки. Линда только усмехалась такой глупости и снова с головой погружалась в любование бегонии. Этан отошел ненадолго, и неловкое молчание повисло между ней и Шарпом. Ни единого слова не сорвалось с губ, хотя разговор начать хотелось. И оставалось только делать вид, что увлечена интересной и изящной формой бутонов. Словно оттаяв, Эзоп тоже скрылся в кустах и вернулся через несколько минут с тонкой веточкой, усыпанной цветками персика. Уорен поджала губы, когда он протянул этот своеобразный букет и практически впихнул ей в руку. Стало горько и противно от того, что такой подарок совершенно ей не подходит. Ожидание и реальность, составленные о ней Эзопом, слишком сильно отличались, и представляли из себя практически непреодолимую пропасть. О’Хейли сделал вид, что ему совершенно все равно, но от смущенного вида этих двоих захотелось выть волком от боли и неопределенности. Монументальный Императорский дворец возник перед глазами как-то слишком неожиданно. Линда не заметила, как они до него дошли. То, что она не обратила на него должного внимания накануне как-то стыдливо придавило гордость. Неприступный и великолепный. Прекрасный настолько, что под закатным солнцем он словно сам пересказывал всю свою историю существования. Все интриги и осады раскрывались, словно строчки в исторической книге, и рассказы Шарпа очень ярко рисовали все образы, клеймом выжигающие эти картины в мозгу. Дворец был полностью окружен защитными символами, аккуратно вплетенными в узоры. Незнающий человек из просто не увидел бы. Духи-хранители, от самых маленьких и пузатых до величественных и гордых, восседали на своих пьедесталах и следили за каждым проходящим мимо. Стража, в легких кожаных доспехах и красивых шлемах с кисточками на каждом, держали длинные шесты с острыми пиками на конце. Да, со стороны казалось, что это просто статуи, выставленные как очередной экспонат города, но опасный металлический блеск оружия моментально разубеждал эти нелепые мысли. Это — подготовленные бойцы, готовые кинуться на амбразуру лишь бы защитить своего господина и не пустить никого постороннего в Запретный город. Не даром же его так назвали. — Удивительный получился день, — Линда, довольная и немного уставшая, откинулась на жесткую спинку просторной рикши. Мужчины сидели напротив, уступив целое свободное место даме. Они явно не были в восторге делить одно место на двоих, но упорно делали вид, что всех это более чем устраивает. Удивительно, что за всю прогулку эти двое ни разу не попытались убить друг друга, и ограничились только взаимными завуалированными оскорблениями. Коих, впрочем, было не так уж много. Очень запутанной казалась вся ситуация. Линда была уверена, что Этан влюблен в нее. На счет чувств Шарпа она не могла быть уверена наверняка, но недавний откровенный взаимный флирт каждый раз провоцировал щекотку в животе и желание повторить. Знакомство О’Хейли и Эзопа — мероприятие рискованное, но удивительно прошедшее спокойно. — Пекин — прекрасный город, — Эзоп улыбнулся и с какой-то нежностью посмотрел на мелькающие мимо дома. — Сейчас могу уверенно сказать, что он расцвел и продолжает расцветать. — Вас многое связывает с ним? — в тоне О’Хейли не было издевки или сарказма. За весь день он проникся какой-то долей уважения к профессору и его эрудированности. — Мне много раз доводилось бывать тут по долгу службы, — он вздохнул и обернулся к Этану. — Если не считать Клагамар, то местное Министерство я могу по праву считать своим вторым домом. — А Хогвартс? — Линда отчего-то смутилась. — Ну, Хогвартс прекрасное место, — Шарп нахмурился и сильнее сжал трость. — Но я никогда не думал связывать свою жизнь с преподаванием. Это, скорее, вынужденная мера, чем призвание, — его лицо стало грустным даже несмотря на мимолетную улыбку. — Был короткий момент, когда я действительно получал от этого места настоящее удовольствие, но он так быстро ускользнул… Договаривать он не стал. Уорен отвернулась, испытывая едва ощутимую вину. Остаток дороги она не могла объяснить это чувство. Вечер сразу померк, окрасился в грустные ночные тона, а ноги начали ныть от продолжительного пребывания в туфлях, портя настроение. — Если вы не совсем устали, я бы предложил вам посетить интересный клуб, — когда они подъехали к гостинице сказал Эзоп. — Правда он находится далеко от тех районов, которые мы посетили сегодня. Линда внимательно посмотрела на Этана. Он так же очень заинтересованно смотрел на нее, улавливая любопытство со стороны Уорен. Несмотря на усталость, интерес пересилил, тем более, неизвестно, когда еще представилась бы такая возможность. Даже с помощью не родной палочки, сборы много времени не заняли. Уорен с огромной благодарностью вспомнила свою служанку из чайного дома, которая собирала ее вещи и положила целый ворох вечерних нарядов. Эзоп через метрдотеля передал несколько флаконов с тонизирующим раствором. Работник гостиницы очень подозрительно пялился на бутылочки, но после объяснений, что это лекарства, успокоился и удалился, вспомнив, что мисс приехала восстанавливать сорванные голосовые связки. Шарп прошелся по комнате Этана, исследуя ее магией, заглянул под кровать, зашел в ванную комнату и небольшой кабинет за неприметной дверью у входа. Кивнул удовлетворенно и внимательно посмотрел на несколько саквояжей с неразобранными вещами у шкафа. О’Хейли совершенно не понимал в моде. Он не разбирался в современных тенденциях, а все образы ему заранее прописали на куске пергамента и положили в багаж. — Джонатан — это не ваше имя, верно? — Шарп опустился в кресло в ожидании домового эльфа своего дома, где он остановился. За несколько минут до вопроса, профессор вызвал его взмахом волшебной палочки. — Верно, — подтвердил Этан, копаясь в собственных вещах, но оторвался от этого занятия и внимательно посмотрел на профессора. — Хотите знать настоящее? — Не горю желанием, если честно, — Эзоп прищурился и улыбнулся, с удовольствием отмечая удивленный вид собеседника. О’Хейли первым отвел взгляд и достал из саквояжа помятый черный фрак и узкие брюки со стрелкой. Собирался было уже разгладить складки, но от резкого хлопка за спиной вздрогнул. Маленький домовик с чуть раскосыми глазами стоял посреди комнаты и внимательно слушал все инструкции гостя своего хозяина. Он записывал каждое слово, что удивило Этана до глубины души. Домовой эльф, знающий грамоту. — Неудачный выбор, — Шарп в ответ на непонимающий взгляд кончиком трости указал на фрак. — Слишком строгий крой. Такой подойдет для официальный мероприятий, но не для вечеринок. — С каких пор профессора разбираются в моде? — открыто разозлился Этан. Он почти оскалился от непрошенных комментариев. — Если профессор был раньше официальным представителем Министерства Магии, ему приходилось много посещать официальных приемов и неофициальных вечеринок, — хмуро парировал в ответ Шарп и с трудом поднялся из кресла. Он ткнул в шелковые лацканы. — Такое подойдет для сигарного клуба, так как пепел легко стряхнуть. Вы не курите, поэтому в такой детали нужды нет, — рука переместилась на рукава. — Ваша фигура и без того широкая, с такими вставками в плечах это будет смотреться нелепо, — взгляд упал на пуговицы. — Лучше выбрать что-то с перламутром или дорогим металлом. — Но это же неофициальное мероприятие, — Этан сам не заметил, как начал вникать в советы Эзопа, и снова почувствовал себя школьником, внемлющий словам учителя. — Но статусность костюм должен отражать в любом случае, — Шарп кинул взгляд на открытую сумку и вытащил из него черный пиджак свободного кроя с подкладкой цвета слоновой кости. Бархатные лацканы не сильно выделялись на темной ткани, пуговицы в цвет подкладки становились нежным акцентом, выделяющими достаточную состоятельность для представителя новой аристократии из Америки. Да, Эзоп был в курсе их легенды из ответного письма Уорен. Она очень коротко описала все происходящее, не вдаваясь в подробности. Такой короткой справки хватило, чтобы составить общее мнение об их возможном поведении и отношениях. — Эти пуговицы не сочетаются с пиджаком. Это нелепо! — О’Хейли сбросил с себя ощущение, будто он школьник. — Если подобрать рубашку нужного оттенка, это будет выглядеть прекрасно и современно, — парировал Шарп, кинул пиджак на кровать и снова углубился в сумку. — Современно? Вы имеете ввиду, глупо? — какое-то упрямство толкало на детскую реакцию. Бледно-бежевая хлопковая рубашка легко выскользнула из сумки по мановению волшебной палочки, пока Эзоп сверлил взглядом О’Хейли, так же упрямо настаивая на собственной правоте. — Я не предлагаю вам слепо полагаться на мое мнение, просто попробуйте, — рубашка аккуратно опустилась рядом пиджаком. — Примерьте, а там смотрите сами. Этан фыркнул, сгреб в охапку все вещи и ушел в уборную, чтобы переодеться. За закрытой дверью он слышал хлопок, писклявый голос домовика и слова благодарности Шарпа. Эльф после них с таким же звуком исчез, но копошение в комнате только усилилось. Признавать правдивость слов профессора оказалось очень сложно. О’Хейли в подобранном наряде выглядел на удивление по-щегольски стильно. Из зеркала на него смотрел молодой мужчина, достаточно состоятельный, чтобы позволить себе чуть больше вольности, чем остальные. Такой костюм не до конца определял его статус, придавая загадочности и юношеской утонченной расхлябанности во внешний вид. Он подчеркивал силу, но выдавал наигранную несерьезность, не вполне соответствующую возрасту двадцатишестилетнего мужчины. Но к продуманной легенде вполне подходил. У кровати затягивал подтяжки Шарп. Строгий, но простой костюм в противовес костюму Этана очень сильно выдавал в профессоре его профессию и возраст. Эзоп надел пиджак и застегнул его на все пуговицы, подчеркивая собственную серьезность и возраст, явно превышающий возраст компаньона. Галстук-бабочка с первого взгляда выглядел неуместно, но стоило мужчине аккуратно собрать волосы к затылку, только подчеркнул неведомой силы харизму хозяина. — Ну, как вам? — Эзоп улыбнулся, глядя на Этана, и поправил простые черные запонки. — Нравится, — буркнул в ответ О’Хейли и отвернулся, признавая победу профессора в этом маленьком поединке. Сборы Линды, конечно же, длились дольше. После короткого стука в дверь, она ускорилась, но не особо продуктивно. Затянуть корсет под цвет платья не получалось, а прическа, которую она изначально хотела сделать, постоянно разваливалась. В итоге, взбешенная, Уорен просто накрутила локоны, убрала несколько прядей с лица и, наконец-то занялась макияжем. На улице уже ждали Этан и Шарп. Выходя из гостиницы, она на мгновение застыла, настолько изумительно те выглядели. Линда почувствовала себя неловко, когда они почти синхронно взбежали по лестнице и предложили ей протянутые руки для помощи, только плотнее закуталась в меховую белоснежную накидку и спустилась сама. Пришлось усиленно шутить, чтобы скрыть смущение, и полностью погрузиться в личность «Эвелин Смит». Острое ощущение, что Этана одевал Шарп не оставляло всю поездку в просторной комфортной повозке до конечного пункта. Слишком уж элегантно и нарочито несерьезно тот был одет. Слишком… модно. Линда переводила взгляд с одного на другого и не могла понять, поладили они или нет. Так же как не могла понять, что лучше: молчаливая вражда или дружба. Ночные улицы Пекина окрасили город в какие-то особенные краски. Центральная часть, вплотную прилегающая к Императорскому дворцу, будто поблекла, погрузилась во мрак без единого признака жизни. А вот районы ближе к окраине пестрели разноцветными огнями и пьяным шумом. Тут расцветали цветы веселья с музыкой и песнями на всех диалектах, которые только существуют в Китае. Смех, крики и общая атмосфера разгульного веселья не оставили равнодушными даже английских аристократов, сбросивших свои маски чопорного благоразумия. Они отдались на волю этого пьяного угара и во всю обнимались и братались со своими китайскими слугами, совершенно беспардонно отвешивали комплименты местным девушкам и, шатаясь, передвигались от одного заведения к другому. Это не было Кварталом красным фонарей, но общая атмосфера вызвала тянущую ностальгию и желание снова окунуться в живость магловской питейной улочки в Ковент-Гарден. Линда скучала по своему пабу очень сильно. Невозможность снова разбираться в его проблемах и в редкие посещения приветствовать именитых гостей тяжелым осадком грусти мучила ее всю дорогу по этому маленькому миру разгульной жизни. Однако, повозка не остановилась ни у одного заведения и поехала дальше, в темноту тихого района. В низких домах редко встречались огоньки неспящих обитателей. В переулках между ними тут и там сновали темные силуэты, вершащие свои, вероятно, незаконные делишки. Много раз их взгляды останавливались на не бедном средстве передвижения знати, но внимание рассеивалось под действием наложенных чар. По одному на редких столбах у хлипеньких дверей начали появляться фонари. Сначала простые, квадратные, без украшений. Дальше — более причудливой формы с золотистыми тесемками. И больше, больше, больше. Пока вся улица уже не заливалась кроваво-красным цветом от яркой бумаги на фонариках. От откровенных нарядов на подъезде к кварталу, до богато одетых стройных, как тростинки, девушек с эффектным макияжем и дорогими украшениями в волосах в самом сердце района. Такую разницу сложно не заметить. Да и контингент сильно отличался. — Мистер Шарп, — Этан оторвался от пейзажа за окном и почти зло посмотрел на Эзопа. — Вы куда нас привезли? — Джонатан, — Линда зыркнула на него, моментально затыкая бестолковое возмущение. Обращаться к нему по вымышленному имени уже вошло в привычку, но не способность О’Хейли в определенные моменты следовать заявленному сценарию выводила из себя. Так было в кабинете Лаи Жу при первой встрече с Шарпом. То же произошло при их уже нормальном знакомстве утром. — Ты погряз в стереотипах, — она закинула ногу на ногу и нахмурилась. — Квартал красных фонарей — это не только бордели и проститутки! Несмотря на общую убежденность, Квартал красных фонарей дейстительно славился не только этим. Огромное количество заведений с традиционной кухней поражали воображение. От входа ко входу, от окна к окну воздух наполнялся ароматами дорогих духов или вкуснейшей еды. Из некоторых слышалась музыка с тонкими голосами и живым исполнением популярных песен со всех уголков света. — Соглашусь с Эвелин, — Шарп так же недовольно посмотрел на Этана. — Это огромный пласт Китайской культуры, который нельзя игнорировать, будучи на отдыхе в Пекине. Немного пристыженный, но все же недовольный, О’Хейли отвернулся к окну и нацепил на лицо непроницаемую маску равнодушия. Его нельзя было судить, ведь даже будучи аристократом из Ирландии, слишком рано их семья лишилась этого статуса. Средств на полное образование, которое должно получить каждому мальчику из подобного сословия, просто не нашлось. Этан, гениальный в экономике, математике и всех точных науках, просто не успел изучить другие дисциплины перед тем, как попал в банду Руквуда и под его крыло. У неприлично богатого входа с несколькими мордатыми лысыми охранниками повозка остановилась. От яркости вывески в форме размашистого лотоса пестрило в глазах, и у Линды на мгновение мелькнула мысль, что Рулин вряд ли стала бы так открыто заявлять о собственном заведении, выбрала что-то более скромное и приземленное. Но сомнений не оставалось — это именно то заведение, которое когда-то принадлежало ее наставнице и предыдущей хозяйке китайской мафии. Странно, что в планы Мадам не входило возвращение этого здания под свое влияние. Их пропустили без малейших вопросов. Охрана коротко кивнула в знак приветствия, швейцар распахнул двери и теплый сквозняк обдал лицо. Эзоп и Этан отошли чуть вперед, их тут же перехватил бойкий официант и с диким акцентом пригласил за свободный столик, уверив, что приведет мисс к ним в целости и сохранности. На низкой сцене пела девушка. Слов не понимал ни Шарп, ни О’Хейли. Они сели друг напротив друга, и просто слушали нежный голос певички в черном мерцающем платье и прической на европейский манер. Весь первый этаж занимал ресторан. Вымуштрованные официанты разносили напитки и закуски. Под расписной потолок с драконами устремлялся табачный дым. Жужжание разговоров и тихий смех сливался с песней в какой-то мерной, дополняющей друг друга симфонии. Весь зал представлял собой удивительное сочетание разных культур. Колонны, украшенные угловатыми узорами, высокая барная стойка с яркой стеной различных бутылок алкоголя, европейские инструменты, и одетые в белые рубашки и черные строгие жилеты официанты-невидимки, снующие между круглыми столиками с ослепительными скатертями. Взгляд Эзопа рассеянно бродил от гостя к гостю, пока не уперся в одну единственную точку. Он очень сильно сжал челюсть и хрустнул костяшками, заставив Этана обернуться в ту же сторону. Подсвеченная желтоватым ореолом от ламп из холла в потрясающем красном платье точно по фигуре, Линда равнодушно осматривала зал. Черные локоны скользили по обнаженным плечам, скрытыми только тончайшей сеточкой на груди. Острые ключицы она не прикрывала, только подчеркивала все изгибы прекрасного декольте. Ткань струилась от каждого шага, мерцала россыпью драгоценных камней, когда Уорен, ведомая смущенным швейцаром, двигалась в их сторону. Шарп и О’Хейли непроизвольно вскочили со своих мест, сглотнули и поклонились, не глядя друг на друга. Линда смущенно улыбнулась и присела на отодвинутый для нее стул. — Джентльмены, вы меня смущаете, — Уорен тихо рассмеялась, когда ее спутники спохватились и так же синхронно сели. — Ты великолепна, — на выдохе выдал Этан, не в силах отвести от нее взгляд. — И безмерно очаровательна, — Шарп протянул руку и, когда маленькая ладошка в длинной белой перчатке легла на нее, оставил поцелуй на костяшках. — Стоило только принарядиться, как комплименты посыпались со всех сторон, — Линда попыталась скрыть собственное смущение за глупым замечанием, потому что взгляды обоих мужчин заставляли чувствовать себя слишком беззащитной. Неловкость ситуации спас официант с маленьким перечнем коктейлей и закусок. Уорен наугад ткнула в первую строчку, в надежде, что это окажется что-то хоть немного сносное. Мужчины заказали скотч. И снова повисло молчание, разбавляемое только тонкой песней китаянки на сцене. Алкоголь развязал языки. Беседа полилась, зажурчала, как ручей, но удерживать образ становилось сложнее с каждым новым глотком коктейля. Хотелось сменить место пребывания, отправиться куда-нибудь в лес, поиграться с дикими пауками, подебоширить на пляже недалеко от могилы Виктора и выплеснуть ему все, что Линда думала о нем и собственном образе жизни. Эзоп, глядя, как пьянеют ее глаза, аккуратно убрал бокал на высокой ножке в сторону и попросил воды у официанта. Уорен было запротестовала и наткнулась на озорной взгляд Этана. Он, подперев голову рукой, сдерживал смех. Пьяненькую ее он еще не видел. Одурманенную опиумом — да. Но под действием алкоголя — впервые. — Я в порядке, — словно в противовес ее словам, стул пошатнулся, и Линда чуть не съехала с него на пол. — Конечно, конечно, — улыбаясь, поймал ее Шарп и протянул воду. — Когда вернетесь в гостиницу, я пришлю вам несколько зелий от похмелья. — Будет очень кстати, — согласился Этан и отдал почти не начатый бокал пробегающему мимо мальчику в длинном фартуке. — Можно еще флакон с воспоминаниями, чтобы кое-кого смутить. Даже через головокружение и легкость, блокирующую здравый смысл, Линде совершенно не нравилась такая сплоченность этих двоих. Своим хорошим настроением они раздражали на грани бешенства. Очень тонкая ниточка удерживала Уорен от того, чтобы вытащить свою палочку и наложить Силенцио на них, взять бутылку чего-нибудь крепкого в баре, и уйти пьяной гулять по ночному городу. Хулиганы и бандиты ей не страшны, в конце концов, она сама бандит. Самый главный бандит всей магической Англии. Туман в голове никак не хотел рассеиваться. Губы О’Хейли растянулись в улыбке. Сдержанный Шарп выдавал озорное настроение и желание шутить только коварным блеском в глазах. «Все слизеринцы так умеют? — мелькнула мысль в голове. — У Себастьяна такие же черти, когда он что-то задумывает» Голубые глаза и карие разглядывали ее с нежностью. Это смущало и вырисовывало совершенно непристойные картинки в голове. Тяжелое дыхание опаляло жаром. Руки нежные и мягкие, широкие и шершавые. Испепеляющие и горячие хрипы. Какими бы они были в реальности? Уорен резко встала, с трудом удерживая равновесие, и буркнув что-то про дамскую комнату, почти бегом ушла от их столика. Мысли метались в голове, как испуганные мыши. Корсет снова не давал спокойно дышать. Хотелось на улицу, где прохладно и свежо. Лишь бы успокоиться. Ледяной воздух ударил в лицо, тут же остужая жар от потока мыслей. О чем она только что думала? Что представляла? Конечно, после всего произошедшего такие мысли вполне естественны. Но не когда представляешь сразу двух мужчин. С другой стороны, ее поведение тогда в купальне Рулин тоже нельзя назвать нормальным, но Линда как-то не задумывалась об этом. Когда вообще начались эти никому не нужные чувственные метания? Они так не к месту и так не ко времени! — Мисс Уорен? Неведомыми силами ей удалось не обернуться. Хмель моментально отступил, сознание очистилось. Знакомый голос, который она слышала немногим больше суток назад. — Мисс Смит, — повторил тот же голос, и Линда обернулась, подавляя дрожь. — Лаи Жу, — она улыбнулась почти искренне и подошла ближе к мужчине. — Что вы тут делаете? Мужчина протянул руку для приветствия, и она позволила его тонким сухим губам неощутимо прикоснуться к ткани белой перчатки. Лаи Жу, одетый в черный костюм и пальто, стоял перед ней и щурился. Опасно, с подозрением, отчего холодок пробежал по позвоночнику. Такой же взгляд был у Джеймса, когда ей исполнилось четырнадцать. Тошнота подступила к горлу. — Меня привел мой хороший друг, — он отступил, представив своего компаньона. — Мисс Смит, это Ванг Лу. Мой давний приятель. Пока Лаи Жу представлял Эвелин на китайском, в голове Линды быстро выстраивались всевозможные планы и просчитывались риски. Ситуация накалялась. Никто не мог даже предположить, что они знакомы, и этот факт очень усложнял задачу. Уорен знала, что в потайном кармане на самом дне сумки лежит маска. Она в любой момент может понадобиться, но сейчас основной задачей являлась игра. Самая правдоподобная, на которую только был способен организм. — Что же вы забыли в столь холодную ночь на улице? — Лаи Жу наконец-то повернулся к ней. — Вы же замерзли и дрожите. — Ох, не переживайте, — Линда отмахнулась от пальто, которое он уже начал стягивать с плеч. — Я немного перебрала с коктейлями и вышла подышать воздухом. Кто же знал, что встречу вас так внезапно, — она перевела взгляд с Лаи Жу на его друга и мило улыбнулась, вгоняя того в краску. Ванг Лу не представлял из себя ничего особенного. Низенький, коренастый и чуть пухлый. Единственную ценность, которую он имел в глазах многочисленных любовниц — толстый кошелек и хорошее положение в обществе, которого сложно добиться в Китае, будучи сиротой из трущоб. О, ему было что терять. И только эта мысль позволила немного расслабиться и выдать самую обворожительную улыбку из арсенала Уорен. — Право, я первый раз в подобном заведении и весьма взволнован, — Лаи Жу тоже играл. И весьма неплохо. Видимо, его гордость немного задело, что все внимание перетекло в сторону Ванг Лу. — Неужели? — Линда кокетливо прикрыла глаза. — Такой представительный мужчина, на хорошей должности, да еще и не гулящий. Наверняка, о вашем обществе мечтает каждая. — Вы мне льстите, мисс, — он подставил ей свое плечо и жестом указал на вход в Пристань Лотоса. — Я где-то слышал, что нельзя доверять людям, которые равнодушны к женщинам, алкоголю и азартным играм… — Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих, — закончила Уорен и рассмеялась. — Вы немного ошиблись в формулировке, но в целом правы. Душное помещение вновь окутало запахом табака, дорогих духов и спертого надышенного воздуха. Тошнота усилилась, и Линде захотелось поскорее оказаться за своим столиком. От Лаи Жу исходило змеиное очарование, которое сравнится разве что с таким же, принадлежащим Рулин. Но ее Уорен не хотела избегать, чувствуя почти родственную душу. От Лаи Жу хотелось бежать. — Если вы скажете, что пришли сюда одни, я не поверю, — он остановился у входа в основной зал. — Ох, что вы, — Линда притворно округлила глаза. — У меня прекрасное сопровождение из двух очаровательны джентльменов. — Вы разбиваете мне сердце, Эвелин, — Лаи Жу схватился за грудь и отшатнулся, будто его ударили чем-то тяжелым. — Я так надеялся, что смогу на этот вечер стать вашим сопровождением. Теплая ладонь легла на плечо Линды. Она вздрогнула и обернулась. За спиной ослепительно и искренне улыбался Эзоп. Он протянул руку своему знакомому для рукопожатия. — Лаи Жу, какими судьбами? — Мистер пришел сюда со своим другом — Ванг Лу, — Уорен приподнялась на цыпочках и заговорчески, но достаточно громко прошептала Шарпу на ухо. — Очень скромный мужчина, — и рассмеялась, прикрыв рот ладошкой. — У вас лисье очарование, мисс Смит, — Лаи Жу подхватил ее руки в свои и поцеловал каждую по очереди. — Хотя нет, не лисье, — он поднял на нее хищный взгляд, заставив Линду упереться спиной в грудь Эзопа. — Может воронье? Он знал. Причем все. Даже то, что не знали в Британском министерстве. Вот только как? Уорен чуть не вывернуло. Она полностью выронила из вспотевших ладоней хрупкую маску Эвелин Смит. Злость сменила страх. Испугаться могла Эвелин. Дикая Ворона испытывала только ярость и направляла ее на тех, кто представлял угрозу. Ей было плевать, как этот человек узнал, так же как зачем. Свернуть ему шею стало единственным желанием. — Да как вы смеете! — Линда всплеснула руками, выдергивая их из чужой хватки. — Это возмутительно! Развернувшись, она ушла к столику, где сидела Этан. В след ей только крикнули какие-то извинения. Шарп что-то возмущенно говорил своему давнему приятелю, но Уорен уже не было никакого интереса вслушиваться в этот диалог. В голове пульсировала злость и желание что-нибудь разбить. — Что случилось? — О’Хейли сделал вид, что пытается ее успокоить. Придвинулся ближе и зло смотрел на уже удаляющегося и довольного Лаи Жу. — Он знает, — Линда закрыла лицо руками и изобразила горький обиженный плач. — Нам придется начать уже завтра утром.