Здравствуй, Виктор

Не особенно разбирающийся в экономике и финансах Эзоп помогал сортировать бумаги по отдельным категориям и настаивал на сне. Этан с ним соглашался и даже злобный взгляд Линды не смог остановить монотонного возмущения о ее благополучии. — Если устал, иди спи, — в конце концов, Уорен взяла стопку листов и ушла в комнату О’Хейли, пока они с Шарпом ошарашено смотрели ей вслед. Многое не сходилось. Отчеты на первый взгляд велись как следует, соблюдался порядок прибыли и расходов, но в мелких деталях прослеживалась странная закономерность с перечислением денег на благотворительность. Ни фондов, ни организаций, только расплывчатая формулировка графы и небольшие суммы. Вот только за один период этих отчислений могло встречаться несколько в одном отчете, а при пересчете сумма набиралась приличная. Один квартал покрывал полную стоимость автомобиля, другой — дома рядом с буддийским храмом в горах, третий равнялся приличному и безбедному проживанию семьи из пяти человек. И все эти ошибки настолько очевидно всплывали на поверхность, что даже удивительно, как председатель банка до сих пор не обнаружил всех эти воздушных замков. Вероятно, построенные на абсолютном доверии семейные устои еще не дали трещину, и тесть просто не проверял всех дел Ванг Лу, занявшего позицию номинального главы предприятия. Естественно, никакой информации о портах и межконтинентальных перевозках не нашлось. Ни малейшей закорючки или упоминания об этом, но очень весомые кипы акций все-таки лежали в сейфе и цветке, а значит, дело шло. Интереснее всего было копаться в членах совета директоров Пристани Лотоса, в списке которых широко и красиво стояло имя Ванг Лу с его личной печатью и отпечатком пальца. К своему сожалению, Линда не увидела среди всех относительно известных личностей Лаи Жу. Она цокнула языком и принялась за следующую стопку. Стоило только углубиться в чтение, как она вскочила с пола и победоносно закричала. На целом ворохе бумаг красовались лица девушек из разных стран с именами, фотографиями и краткими сводками. Целое досье на более двух дюжин девочек с накладными купли-продажи и подписями даже не подставных лиц, а лично владельца Пристани Лотоса. Более того, все купленные девушки являлись волшебницами и маглорожденными сиротами. Все это останется вне досягаемости магловских властей, но Министерство Магии Китая с большим удовольствием проглотит такую наживку. А с учетом того, что там видели Лаи Жу, это будет неплохим сдерживающим фактором для последнего. Все складывалось на удивление удачно. Настолько хорошо, что подозрительно. Уорен задумалась, а все ли так просто. Она прокручивала в голове снова и снова все события последних дней, все возможные варианты, и мельчайшие детали, но не находила подвоха. Либо Линда что-то упускала, либо эта элементарная бесхитростная система работала только по воле китайских богов и еще не привлекла ничьего внимания. Так просто, что даже никто не подумал о возможности подобного плана? Или просто «крыша» хорошая? Возможно, что кто-то из Министерства? А может, и двух Министерств одновременно? Голова раскалывалась от количества мыслей. В коридоре часы глухо ударили дважды и умолкли. Линда отложила документы и встала закрыть дверь, дабы ни единого звука и шепотка не проникло в комнату и не отвлекало от размышлений. Стоило только схватиться за ручку, как тяжелое дерево едва не вписалось в лоб. Эзоп стоял на пороге и удивленно смотрел на Линду, лохматую в одной рубашке и брюках, босиком мнущуюся на прохладном паркете. — Думал, вы уже спите, хотел проверить, — трость уперлась в пол, когда Шарп перенес на нее вес и расслабил больную ногу. — Вы позволите? Уорен отступила, пропуская его в комнату и тихо прикрыла следом дверь. Вокруг царил хаос. За то непродолжительное время, что Линда облюбовала апартаменты Этана, беспорядок отвоевал значительную часть помещения. Бумаги и документы небрежно валялись во всех углах и только самые важные аккуратными башенками лежали на широкой кровати. Эзоп скинул несколько скомканных заметок с кресла и тяжело опустился в него, после того как Линда, подобрав под себя ноги, забралась в кокон из одеяла. — Этан отправил на переговоры? — она лениво улыбнулась, склонила голову и посмотрела прямо в глаза Шарпу. — Ох, боюсь, вас огорчить, но он сам уснул после долгой тирады, что вы себя не бережете, — усмехнулся в ответ Эзоп и отставил трость. — Уверена, это звучало не так вежливо, как из ваших уст, — Уорен тихо рассмеялась, заразительно, что профессор усмехнулся в ответ и опустил взгляд, пытаясь скрыть жгучее желание любоваться Линдой. Словно переключившись, она уставилась перед собой и снова и снова пробегала глазами по ровным строчкам документов, лежавших поверх остальных, да так увлеченно, что даже не обратила внимания, как Эзоп рассматривал аккуратный профиль, тонкую шею и нежные запястья, оголенные до локтей. Он уже привык к виду ожога и даже был рад иногда цепляться за него взглядом, словно напоминая самому себе о непростительной ошибке и недостойности собственных мыслей. За тот спонтанный флирт Шарпа вообще грызла совесть, как и каждое утро после томных горячих снов, где мисс Уорен занимала место примы невидимого театра. — Эзоп, вам тоже стоит отдохнуть, — Линда выдернула его из собственных мыслей. Обеспокоенный тон и нежное прикосновение оставляли только странное желание остаться. — Вы можете лечь тут, а я спущусь в вестибюль, пока вы… Мурашки ледяной волной прокатились по рукам, когда Шарп накрыл своей теплой ладонью ее руку и, наклонив голову, нежно поцеловал пальцы. Каждый по очереди, задерживаясь намного дольше чем нужно. Сердце в груди билось так бешено, что дышать стало сложно. Линда забыла, как это делать и просто стояла напротив профессора, чувствуя себя потерянной и маленькой, желающей так сильно, что темнело в глазах. — Эзоп, — она хрипло выдохнула его имя, когда губы мазнули по запястью в том самом месте, которое уже долгое время жгло от воспоминаний. Словно стена, высокий и надежный, Шарп едва ли уступал ростом Этану, но казался куда более непробиваемым. Он стоял почти в плотную, Линда чувствовала его дыхание и боялась пошевелиться, сделать хоть малейшее неверное движение, чтобы не испугать этого мужчину. Она сглотнула и несмело прикоснулась к колючей щеке, привстала на носочки и так мягко и легко накрыла тонкие губы своими, чтобы тут же отстраниться. Грудь разрывало от нестерпимого желания, голова кружилась от такой близости именного этого человека, которого Уорен ждала целую вечность, пыталась забыть, но снова вспоминала, чтобы вновь заглушать с остервенелым отчаянием собственные чувства. И что это сейчас происходит? Линда просто не могла больше терпеть и сделала шаг навстречу. Утонула в зыбучем песке собственной влюбленности, хотя раньше шла по этой иссохшей пустыне очень твердым уверенным шагом. — Линда, — Эзоп обхватил ее лицо руками и заставил посмотреть на себя. — Не отводи взгляд, прошу. Все его естество тянулось к ней, отчаянно кричало и умоляло о лишнем прикосновении, взгляде, слове, хотя бы проблеске улыбки, адресованной только ему одному. Последние дни были адом на земле. При возможности гулять и проводить вместе время, Этан О’Хейли не чувствовал себя лишним, таковым его не считала и Линда, и сердце болезненно сжималось тисками горечи и ревности, на которую у Эзопа не было права. Словно утопающий, он глотнул этого кислорода, растворился в нем. Очень аккуратно прильнул к маленькому рту и понял, что контроль висит на тонкой ниточке терпения, и даже она начала истончатся с ужасной скоростью, когда Уорен позволила ее целовать. Приоткрыла губы и нежно мазнула своим языком по небу Эзопа. Маленькие руки обхватили его шею, углубляя поцелуй, в тупой истоме желая большего. Он обхватил ее тонкую фигурку и приподнял над полом, тяжелое дыхание опаляло и без того разгоряченную плоть, когда, оторвавшись лишь на мгновение, Шарп посмотрел в ее мутные от вожделения глаза. Щекотка в животе распространялась по телу трепетной дрожью, заставляя выгибаться ему навстречу, подставляя изгибы талии под жадные руки, и тихий стон сорвался с губ, когда они зарылись в копну черных вороньих волос. Эзоп застыл от этого сладкого протяжного звука, с треском порвалась нитка, и даже Линда слышала этот звук. Прикосновение между лопаток с силой прижало ее грудью к груди Шарпа, и он снова с большей страстью впился в нее поцелуем. Хотелось смеяться, кричать, извиваться в этих объятьях и сильно злило, что дальше он не заходит. Уорен движением палочки, которую она кое-как нащупала, убрала с кровати все стопки документов, и потянула профессора к ней. Настойчивый стук услышали не сразу. Он ворвался в реальность только когда перерос в очень агрессивный бой, грозящий сорвать с петель дверь. И это не было похоже на Этана, от мысли о котором у Линды черное пятно на совести всколыхнулось только на мгновение. Шарп застыл, нахмурился и выпустил Уорен из объятий, вытаскивая собственную палочку. — Кто там? — Линда подняла с пола свою и обошла кровать, пока Эзоп задавал вопрос уже у дверного проема. Все тело налилось свинцом, натянулось подобно струне. Уорен спрятала все бумаги под матрас и движением руки открыла окна, из которой скользкой змейков в комнату тут же заполз ночной влажный воздух. — Это я, Эзоп, — голос по ту сторону заставил похолодеть. Нервозность и страх от присутствия тут Лаи Жу в гостинице. Шарп развернулся и кивнул на кровать. Линда поняла его без лишних слов, залезла под одеяло и так же, как недавно, пустила заряд магии в сердце. Оно замедлилось на долю секунды, а головокружение и тошнота заставили глаза закрыться. Слабость обрушилась на нее, придавила к постели и даже изображать ничего не пришлось — Уорен действительно стало плохо. Эзоп открыл дверь, и в комнату ворвался Лаи Жу. Как собака он осматривался, но остановился, увидев сопящую в кровати девушку. Такую бледную, что она вполне могла сойти за инфернала, но не живого человека. — Во имя Мерлина, ты что творишь? — громким шепотом спросил Эзоп. — Я едва смог уговорить ее лечь и поспать. Лаи Жу выглядел растерянным. Он переводил взгляд с Эзопа на Линду и в бессилии раскрывал и закрывал рот. Уорен приоткрыла глаза и слабо улыбнулась. — Господин Лаи Жу, — она попыталась приподняться, но возникший рядом Шарп тут же уложил ее на место. — Простите мое состояние и что не могу поприветствовать вас как следует. Если Линда в действительности не чувствовала себя так отвратительно, то рассмеялась бы от обескураженного лица. Он явно чувствовал себя некомфортно и виновато и избегал зрительного контакта от смеси таких редко посещающих чувств. Эзоп же с искренним беспокойством и страхом измерял пульс, обхватив пальцами запястье Уорен и, кажется, начинал паниковать. — Простите мою бестактность, мисс Смит, — Лаи Жу даже не пытался как-то оправдаться, просто извинился, поставив под сомнения собственную убежденность в лживой личности Эвелин Смит. Он помялся на месте в ожидании, пока Эзоп закончит с проверкой самочувствия девушки, развернулся и отошел к двери. Уорен не проронила ни слова. Даже просто двигать глазами оказалось сложно, после явно недооцененной порции Древней магии прямо в сердце. Та притихла как-то, будто просочилась через пальцы и рассыпалась в воздухе, что заставляло нервничать. Шарп помог выпить немного воды и снова опустил голову на подушки. Шершавые пальцы ласково обвели контур бледного лица, убрали спутавшиеся волоски со лба, а уголки губ чуть дрогнули в ответ на слабую утешительную улыбку Линды. Эзоп отошел, и вся комната стала видна. Холодный воздух приятно лизал щеки, но морозил уже зимним дыханием, играя с полупрозрачными занавесками. Уорен с трудом повернула голову. Профессор очень тихо что-то объяснял своему давнему коллеге, но тот не слушал его. Вина соскользнула с его лица, и теперь оно стало непроницаемой маской. Только узкие глаза зло мерцали в полумраке комнаты, уперевшись в какой-то предмет в углу перед входом в уборную. Лаи Жу усмехнулся и совершенно потерял интерес к Шарпу. Линда посмотрела в ту же сторону. Там стояли ее высокие сапоги из хорошо обработанной драконьей кожи, те самые, которые не удалось обратить в туфли. Мороз пробежал по коже, но он никак не был связан с уличным ветром. Если Лаи Жу еще в самом начале догадался о них с Этаном, навел справки и сопоставил все факты, сделав выводы, то такую вещь, как обувь просто не мог не вписать в список дополнительных улик. Он был в тот момент в квартале Красных фонарей. Поменяв цвет волос и одежду, они никак не меняли свои черты лица. Конечно, такие различия могли сбить с толку, но, при должной внимательности, не обманули бы даже пуфендуйца-первокурсника. Насмешливый взгляд кольнул, как шипы нунду. С большим трудом Уорен поборола подступившую агрессию и ответила на этот взгляд полуулыбкой, после чего прикрыла глаза и попыталась вслушаться в разговор. Но ни единого слова не разобрала. Она пошевелила пальцами, чтобы вызвать хоть маленькую искорку магии, снова запустить сердце в нужном ритме, но иссушенное озеро внутри требовало заряда. Размашистым морем перед глазами проплыл зеленый океан леса под ногами с маленькими голубыми точками истоков. Они так близко друг к другу, но в достаточном отдалении, чтобы не слиться в единый бушующий фонтан. Как на ладони, казалось, весь мир тогда лежал перед ней. Только протяни, зацепи пальцем и впитай в себя всю силу. Но они ускользали каждый раз, при каждой новой попытке. Хлопок двери и мертвая тишина. Давящая и невозможно ледяная. Линда открыла глаза, и свет луны ослепил на мгновение. В голове пульсировала жестокая и противная безысходность, она прилипала к страху и тянула на дно, в котором точно нет ни единой голубой искорки. Больно ударившись коленом, Уорен свалилась с кровати и почти ползком направилась в ванную, совершенно забыв, что находится не в своей комнате. Нужно было хоть как-то привести себя в чувства. Чем угодно, лишь бы голова снова начала соображать, чтобы мысли непрерывным потоком идей снова лились и выдавали варианты решения возникшей проблемы. Линда прокляла тех, кто придумал так высоко устанавливать новомодные нынче раковины с медными кранами. Да, с одной стороны это очень удобно, но с другой, у нее совершенно не осталось сил, чтобы подняться с ледьного пола к источнику воды. Уорен приложила лоб к мозаичной плитке и почувствовала, как тошнота отступает. Неизвестно, сколько она вот так пролежала, но от чьего-то неразборчивого крика вздрогнула. Горячие, по сравнению со всем остальным, руки подхватили и отнесли обратно в противно-теплое одеяло. Она посмотрела на человека, но не увидела очертаний лица, только черный контур силуэта с кроваво-красными всплесками беспокойства и страха. Они опоясывали его, били ярким ручьем, разбрасывая искры вокруг. Искушение шепотом манило забрать это чувство, так сладко напевало о силе, что лишь на секунду Уорен допустила мысль о присвоении этого алого пламени. Темные безумные глаза Исидоры тут же отрезвили. Она отшатнулась от ласковых объятий и чуть не свалилась с другого края постели. — Эзоп, отойдите от меня, — глаза Шарпа округлились на мгновение, и он снова потянулся к Линде. Та только слегка ударила его по руке и прижалась спиной к изголовью, лишь бы держаться подальше от соблазна. — Линда, почему? — он застыл, испытывая ни с чем не сравнимую горечь. Меньше часа назад она льнула к нему, шептала его имя, а теперь, как загнанный испуганный зверь, смотрела с ужасом и паникой. На белом лице карие глаза слишком сильно выделялись и приносили слишком много боли человеку, в беспамятстве влюбившемуся в их обладательницу. — Слишком опасно, — прохрипела Уорен, уже задыхаясь от новых чужих эмоций. Они душили, и глотать воздух приходилось чаще. Непрерывный поток магии когтистыми лапами хватался за покрывало и медленно приближался к ногам. — Я не понимаю, — вытянутая ладонь снова остановила его и почти уперлась в лицо. Пальцы подрагивали от слабости, и, наплевав на запрет, Эзоп обхватил их своей рукой. Линда дернулась, чтобы вырваться, но его хватка была крепкой. — Объясните мне. Магия уже просачивалась сквозь кожу, жгла вены, разгоняясь по телу вместе с кровью. Настойчиво просила принять, но Уорен выталкивала ее, отвергала с той силой, на которую была способна. Вся ее воля встала нерушимой стеной на пути искр, но как же велико было желание насытиться и снова стать могущественной. — Эзоп, пожалуйста, — боль стала почти физической. Все барьеры внутри трещали и скрежетали ржавыми балками, обращая в месиво такие жгучие собственные эмоции. — Я расскажу, только отпусти. Слезы градом полились из глаз. Линда всхлипнула облегченно, когда пальцы перестало жечь, и прохлада снова сковала руки ледяным воздухом. Эзоп даже отошел и с совершенно сокрушенным горем лицом присел в кресло напротив. Гримаса ужаса и боли на лице Уорен подпитывались горькими слезами и шумным дыханием. Она обхватила голову руками и спряталась в собственных объятиях. Дрожь была заметна даже в полумраке и на таком расстоянии. Линда страдала прямо сейчас, и это страдание передавалось Шарпу. Все, что оставалось, — это сидеть и в бессилии ковырять мягкую обивку на подлокотниках. Потребовалось достаточно много времени, чтобы она пришла в себя. Несколько раз Эзоп порывался обнять и утешить, лишь бы прекратить муки, только бы облегчить гнет, свалившийся так неожиданно на плечи, укрыть, уберечь. Какой бы сильной не была Линда, непрошибаемой и стойкой, она всего лишь человек, которому нужна опора. И сейчас, глядя на нее, безэмоционально смотрящую в одну точку пустыми глазами, Шарп изводился запретом не трогать ее. — У Древней магии есть другая сторона, — послышалось со стороны кровати, и Эзоп вздернул голову. Голос тихий, но сильный разносился по комнате будто эхом. — Возможно, профессор Фиг вам о ней рассказывал, или вы сами обратили внимание тогда в катакомбах, — Шарп кивнул и сдвинулся на самый край кресла, внимая каждому слову. — Это чужие эмоции. Чаще всего негативные, — Линда посильнее обхватила себя руками. — У меня не было времени разбираться в структуре Древней магии, но эта, хоть и сильнее, но разрушает разум и душу. Эзоп сглотнул. Карие глаза в темноте словно светились, глядя на него. Возможно, так подействовал начинающийся рассказ, но всего на мгновение рыжеватый огонек мелькнул в них, чтобы тут же угаснуть, раствориться в темном омуте зрачка. — Вы поэтому оттолкнули меня? — Линда кивнула в ответ и отвернулась, поджав губы от нового всплеска Искаженной магии. — Но как же ваша сила? — Исчерпалась, — прерывистый выдох, словно от приближающейся истерики чуть облегчил состояние. — Видимо, слишком много использовала, а теперь не могу восполниться, из-за самочувствия. — Она так опасна, что вы так отреагировали? — Уорен коротко кивнула и снова спрятала голову в коленях. За окном зарождалась заря. Время прошло на удивление быстро, незаметно мелькнуло сквозь сомкнутые пальцы и ускорило свой бешеный бег. Линда пыталась огородиться от навязчивых красных языков, пока Эзоп безуспешно держал собственные эмоции в узде. Головокружение, тошнота и слабость никуда не делись, только долбили по голове с новой силой и выпускали из рук бьющуюся в агонии концентрацию. Дверь распахнулась с грохотом. На пороге тяжело дышал тревогой и страхом О’Хейли. Он обвел комнату взглядом, задержался на жмущейся в угол кровати Уорен и посмотрел на Шарпа, напряженно сжимающего подлокотники. Ненависть обрушилась на комнату запахом железа, противостоять ему стало почти невыносимо. Испариной к спине прилипла рубашка. Холодный пот прошиб от макушки до пяток вместе с мелкой дрожью, а смотреть на Этана, окруженного розоватыми лепестками искаженной магии, было больно. — Что тут произошло? — злой взгляд остановился на Эзопе — единственном человеке, который, возможно, мог бы объяснить, что тут происходит. Профессор встал и, прихрамывая, попытался втолкать О’Хейли за дверь, чтобы поговорить, но тот упирался, отбрасывая его руки и пытаясь снова посмотрел на Линду. Без единой живой души дышать словно стало легче. Самочувствие не улучшилось, но манящий сокрушительный соблазн утих. Уорен вздохнула, укуталась одеялом с головой и, прикрыв глаза, словно уснула. Жар запульсировал в крови, сердце сжалось, и тревога щекотала под ложечкой. Остался всего один день. Слова Виктора во сне въелись под корку, и, если Рулин действительно возвращалась завтра, то это сильно облегчало задачу. С Ванг Лу встречаться надобность отпала, даже лучше, если он немного потомится в ожидании и, окрыленный, сам прибежит по первому зову в назначенное время и место. Вот только Лаи Жу не давал покоя свои внезапным визитом, догадками и возможностью все испортить. Документы под матрасом словно жгли спину, пробиваясь через толстый слой птичьего пуха. Маска в собственной комнате даже через несколько стен звала, просила надеть и отправить в пекло весь Пекин, поначалу казавшийся таким очаровательным. На пепелище от такой естественной ненависти, возможно, нашлись бы голубые родники Древней магии, так необходимые сейчас Линде. Когда к плечу прикоснулась широкая ладонь, она вздрогнула и тут же ощутила шквал кровавого беспокойства. Угомонившееся сердце, побывшее хоть немного в покое, утихомирило головокружение, и противостоять искаженному волшебству стало совсем незначительно, но проще. — Линда, — тихий голос в клочья разорвал дрему, голубые глаза светились изнутри в свете восходящего солнца. — Шарп мне объяснил, — Этан подождал пока Линда сфокусирует на нем взгляд. — Если нужно, возьми. Прошу. С трудом приняв сидячее положение, Уорен только мотнула головой и нахмурилась, серьезно глядя на О’Хейли. — Ты не понимаешь, — в горле пересохло. — Это не просто «взять». Это «вырвать с корнем», — она вздохнула. — Вряд ли ты сможешь и дальше испытывать эмоции, которые я заберу. — Ну, если ты заберешь тревогу или волнение, я тебе только спасибо скажу, — Этан горестно усмехнулся в глупой попытке пошутить и тут же умолк. — Тебе станет легче же от этого? Он просто не понимал, что предлагал. Возможно, это и правда сделает Линду чуть сильнее, но ненадолго и слишком большой ценой. — Этан, послушай, — Уорен положила руку на его колено и тут же одернула, обожжённая новым непрошенным соблазном. — Я не могу быть уверена, что не заберу у тебя вообще все. Это, во-первых. Во-вторых, эта магия, как темная, она разрушит и меня, и тебя. И действует она, как наркотик. Тяжелый вздох и всколыхнувшаяся в О’Хейли злость задушили. Воздух туго проходил через нос в легкие, и голова от этого вновь закружилась. Этан распалялся все сильнее, и магия закручивалась вокруг него тугой воронкой, почти непреодолимой стеной. — Ты так постоянно, — просипел он, сквозь зубы. — Отказываешься от всего, что я тебе предлагаю. Зов стал почти невыносим. Хотелось впитать его, втянуть через рот, как крепкий мед, ощутить горечь на языке и насладиться сладким послевкусием. Глаза царапали невидимые песчинки, будто они уже меняли цвет. Красное зарево застилало все перед собой. — Этан, уйди, — даже непонятно, сказала Линда это вслух или просто подумала, но он никак не отреагировал, продолжая окутывать себя эмоциями плотной стеной. Сидя на самом краю кровати, Этан изливался потоком слов, которые не достигали ее слуха. Все внимание сосредоточилось только на вихре, протягивающем свои клешни к Уорен. Она не заметила, как в комнату ворвался Эзоп и слишком резко дернул О’Хейли в противоположную от нее сторону. Тот с грохотом влетел в стену, тут же растеряв все чувства от потери сознания. Шарп выволок его в коридор и плотно закрыл дверь, бросив только один обеспокоенные взгляд на Линду. Она в полной прострации сидела и смотрела в одну точку, открывая рот и шепча извинения в пустоту. Пару часов тишины, и все более-менее нормализовалось. Даже удалось поспать, хотя подрагивающий воздух от проходящих мимо входа горничных, будил каждый раз, стоило уловить шепотки сплетен. Сердцебиение пришло в норму само собой, да и в целом состояние выровнялось. В ящике у Этана нашелся тонизирующий настой, и Уорен выпила его, чтобы снова сесть за разбор украденных документов. Работы оставалось совсем немного. Лишь отсортировать «зерна от плевел», разложить по конвертам и отнести Эзопу для дальнейшей отправки в управление банка, где работал Ванг Лу. Все, что связано с Пристанью Лотоса так же отправилось в отдельный пакет для передачи магловским структурам. За окном уже начался день. Шум гуляющей толпы смешивался со щебетом птиц, солнце заливало город ярко и беззастенчиво. Среди деревянных домиков и пышных храмов наполненные зеленью сады с озерами и прудами одаривали воздух буйным цветением осенних цветов и их ароматами. Запах календулы под окнами разносился очень сильный и щекотал нос даже на третьем этаже гостиницы. В такую погоду хотелось гулять, наслаждаться ею, а не сидеть в четырех стенах над желтоватыми бумагами документов. От встречи с Шарпом и О’Хейли не уберегли бы даже каменные стражи на стенах Хогвартса, и, на удивление, их вспышки эмоций переносились более чем сносно. Эзоп забрал конверты, стараясь держаться на приличном расстоянии от Линды и, судя по розоватым всполохам вокруг него, как мог сдерживал все свои чувства. Уорен этим похвастаться не могла. Нормальное состояние только способствовало воспоминаниям об их поцелуе, и щекочущее чувство туго затянулось кольцами внизу живота. Этан же, хоть и успокоился, но не смотрел на нее даже после того, как Шарп ушел. И молчанка эта продолжалась до вечера. И он не извинился, лишь поинтересовался самочувствием и хмуро узнал о дальнейших действиях. Такое поведение сильно задело, вырвав обиду откуда-то изнутри. Линда поджала губы и кратко объяснила, что уже успела сделать, проигнорировав вопрос про свое здоровье. Примерно после обеда короткую записку с извинениями передали через швейцара в Британско-китайский банк. Ответа не последовало. Документы должны были достичь совет управления только завтра, и времени еще оставалось много. Попросив карту провинции, Уорен пыталась хотя бы примерно прикинуть, где находятся источники магии, но бесполезно. Хоть до следующих суток давалось преимущество, все же недостаточно, чтобы полностью посвятить его рысканью по лесам и горам. Идея в начале поездки о посещении горячих источников и водопадов назойливо напоминала о себе. Уже поздно ночью, когда в комнате горела лишь одна лампа, а Уорен исписывала пергамент идеями о восстановлении Пепламб и возможностью их реализации, голую ногу царапнули острые когодки. Дрожь пробрала все тело. Медленно, цепенея от ужаса, Линда опустила взгляд под стол и взвизгнула, увидев длинный лысый хвост. Маленькая белая мышь усмехалась, прищурив глаза-бусинки красного цвета. Грызун-альбинос внушал куда больший ужас, чем обычный серый представитель своего рода. Рассыпавшись звонкими искрами, зверек обратился конвертом с сургучной печатью в виде лотоса. Рулин вернулась в Китай. Этан, кажется, даже глаз не сомкнул. Линда пришла в его комнату рано утром и застала читающим. Толком, не поговорив, сразу окунула в будущие события. Мадам лишь поприветствовала и указала место, куда нужно привести Ванг Лу. Этого было вполне достаточно, чтобы завершить все дело без лишних промедлений. Оно изрядно потрепало нервы всем, как в прошлом, так и в настоящем. Девять часов вечера казалось самым оптимальным временем для свидания тет-а-тет, о чем Уорен и написала в очень чувственном и пылком письме от лица Эвелин Смит. Указала место, в противоположной стороне от Пристани Лотоса, но также находящемся в Квартале Красных фонарей. И потихоньку начала собирать вещи. В саквояж легли только самые необходимые, ворох платьев, шляпок и аксессуаров остался нетронутым в шкафу на радость горничным, хотя и вызывал небольшую тоску. Все-таки на такой короткий миг вернуться в роль леди из высшего общества было приятно. Солнце осветило шпиль храма через дорогу, скрываясь за крышами домов, когда две тени скользнули через окна на улицу. В черных мантиях под чарами невидимости в абсолютном молчании Линда и Этан скользили по крышам в сторону, где один за другим уже вспыхивали фонарики с золотыми кисточками, обернутые красной бумагой или закованные в мутное цветное стекло. Улица медленно заполнялась людьми, среди них, незаметные маглам, сновали авроры. Они внимательно всматривались в веселые лица, останавливали иностранных магов для проверки документов и возвращались на свои места, продолжая нести службу. Окно в нужную комнату оставили любезно открытым. Постоялый двор уже наполнился шумом, стонами и удушливым запахом пота. Линда скривилась, снимая маску и одергивая полы мантии. Под ногами засаленный ковер лип к подошве сапогов, кровать с пожелтевшим постельным бельем совершенно не внушала доверия, выглядела хлипко и явно не предназначалась для активных действий. — Только ненормальный согласится на свидание в подобном месте, — буркнул Этан, зажав обеими руками маску, чтобы, не дай Мерлин, случайно к чему-то прикоснуться. — Ну, будем надеяться, что он все-таки туп и ослеплен похотью, чтобы обращать на такое внимание, — по стене пробежал таракан, спрятался в трещине и наблюдал за гостями комнаты, высунув длинные усы наружу. Силы так и не вернулись окончательно. Противостоять окружающим эмоциям получалось на удивление неплохо, хоть красноватая рябь в глазах иной раз сбивала с толку. Тренировки Этана очень давно — единственное, на что Линда могла надеяться в случае непредвиденных ситуаций, а интуиция подсказывала, что что-то да случится. Часов в номере не оказалось, и время узнать возможности не представлялось. Судя по ощущениям, оно вот-вот должно было настать, но, вместо этого, упрямо не хотело двигаться вперед. Изучив уже весь скудный ассортимент мебели и брезгуя прикасаться к дверкам шкафа даже из неуемного любопытства, О’Хейли бродил из угла в угол, рассматривал едва ли различимый рисунок на стенах. Уорен занимала себя подсчетом трещин и вмятин на потолке, попеременно прикидывая, откуда там могло появиться то или иное пятно. — Почему ты отказалась? — Линда аж вздрогнула от такого прямого вопроса, нарушившего тишину. Она обернулась на Этана, который палочкой игрался с грязной тесемкой на одинокой лампе у кровати. — А ты так и не понял? — обида липкой жижей с новой силой всколыхнулась в груди и затянула внутренности. Ответом послужил только загнанный взгляд и полное непонимание. Линда вздохнула и отвернулась. — Дело не столько в том, что я не знаю, как это работает, — слова подбирались с большим трудом, ведь объяснять человеку то, что она сама не до конца понимает, было очень сложно. — Я не хочу урезать чужие эмоции. У каждого есть право на скорбь, грусть, радость и любовь, — Линда снова посмотрела на О’Хейли, который теперь выглядел еще более запутанным. — Тем более, не хочу забирать эмоции у тебя. — Но я сам тебе их предлагаю, — он шагнул в ее сторону, но Уорен остановила Этана вытянутой ладонью. — У меня нет такого права, — она вздохнула тяжело. — Была в Хогвартсе ученица. Еще во времена Тюдоров. Она обладала такими же способностями и магией, как я. Но в самый ответственный момент, почувствовав себя богом, наперебой собирала все эмоции у людей, — О’Хейли все еще не понимал, от чего Линда начинала злиться. — Этан, эти люди переставали вообще что-либо чувствовать. Это были просто пустые оболочки без души. — Откуда ты знаешь, что такое произошло бы со мной? Я вер… — Потому что я видела это все своими глазами, — резко и громко оборвала его Уорен, заткнув на полуслове. Этан отшатнулся. Не от тона, а от всей той боли, что отразилась на лице Линды, от тени воспоминаний, раскаленным клеймом вызженных в мозгу. Стало совестно, но горечь просачивалась сквозь это чувство и оседало несправедливостью выбора в момент боли. — Я расскажу тебе все, когда мы вернемся в Англию. А сейчас не поднимай больше эту тему. Если бы не торопливые шаги по ту сторону двери, неловкое переминание с ноги на ногу, возможно, образы с пятого курса полностью сбили бы концентрацию. О’Хейли, кивнув, встал у стены и наложил на себя деиллюминационные чары, а Линда застыла посреди комнаты, спрятав в складках мантии маску и палочку. Нетерпеливый быстрый стук в дверь, и улыбка на губах Уорен растянулась сама собой. Весь разговор, начавшийся до этого, моментально стерся из памяти и утонул где-то на задворках сознания. Азарт разрастался с невиданной мощью и превратился в тихое, томное разрешение. Ванг Лу, запыхавшийся и горящим неверием в глазах, остановился на входе. В своем естественном желании он даже не обратил внимание на одежду Эвелин, лишь на ее прекрасное лицо, с улыбкой приветствующее его. Остальные мелочи его не волновали. Мужчина прикоснулся с мягкой коже на ее щеке голой горячей рукой, а Смит льнула к ней, исподлобья разглядывая его лицо. Тихий шепот, неразборчивые звуки и жар в собственной груди толкали вперед. Ванг Лу хотелось прикоснуться к черному водопаду волос, так неудачно собранных в тугую косу, с другой стороны, они прекрасно смотрелись бы, намотанные на его кулак. И без слов стало понятно, о чем он думает. Похоть пульсировала вокруг него, пахла солью так мерзко, что только силой воли Линда не отвернулась и не скривилась. Всплеск именно этой эмоции не хотелось трогать, несмотря на соблазнительный призыв поглотить ее и заполнить зияющую пустоту. О’Хейли сейчас находился вне поля зрения. В отличие от Ванг Лу, который с упоением наперебой разбрасывал комплименты и собственные желания прямо в лицо Уорен, он, навеняка, бродил бесшумно по комнате и ждал, когда можно будет огреть этого китайца чем-нибудь мощным. Желательно, убивающим. — Мне хотелось бы познакомить вас с кое-кем, — ее лицо полностью изменилось. Из ласкового и нежного, желающего этой ночи, словно небесного благословения, обратилось в жестокое с маниакальным безумием во взгляде. Ванг Лу отошел на полшага, удивленный такой резкой перемене, но не придал этому большого значения и вновь потянулся в сторону Эвелин. Настойчивее, развязнее, распуская руки так, будто та дала ему негласное разрешение на такие вольности. — Зачем нам еще кто-то сегодня, милая? — от такого обращения Линда вздрогнула и будто оцепенела. Жгучая, нестерпимая ярость просачивалась сквозь кончики пальцев, где уже копились маленькие красные искры. Тепло чужого тела за спиной, родное и надежное, успокоило, и магия рассыпалась, так и не сформировавшись в полноценный уничтожающий заряд. — Действительно, — гортанный, грубый, хриплый звук сформировался в слова за спиной девушки. — Зачем нам посторонний? Пустота дернулась, пошла мелкой дрожью, сформировавшись вихрями. Из них сначала выскользнул светлый, почти белый череп. Белый загнутый клюв с бурым кончиком. В темных широких прорезях с огромным непомерным презрением на него, Ванг Лу, смотрели два кристально-голубых глаза. Из-под глубокого капюшона они выглядели еще более ужасающе, чем если бы он просто увидел этот взгляд на улице, у кого-то из прохожих. — Кто вы? — Ванг Лу отшатнулся от этой парочки, попытался дернуть ручку двери, но та не поддавалась, намертво застыв в одном положении. Только теперь он обратил внимание на странные одежды Эвелин — точно такие же, как у странного незнакомца, горой выросшего за ее спиной. Ужас не давал рационально мыслить, сковывал движения, а когда Смит развела руки, переложила черный огромный вороний череп в другую и, не оборачиваясь, погладила лицо под маской, как если бы приласкала ручного зверька, Ванг Лу полностью захватила паника. — Господин Лу, видете ли, — нараспев обратилась к нему девушка и легким движением руки приложила маску к лицу, — нас попросили передать вам небольшое приветствие от вашей давней подруги, — каркающие звуки доносились из-под длинного острого клюва. Глаза в провалах пустых глазниц обратились в желтый цвет, а широкий оскал, совершенно не похожий на улыбку, вызвал только нервный писк. Забившись в угол, Ванг Лу хлопал глазами и выглядел совершенно нелицеприятно. От щегольской манеры держаться не осталось и следа. Вся хваленая самоуверенность растворилась под гнетом самой опасной из всех возможных ситуаций за сегодняшний день. Он даже не кричал, только хрипел и постанывал от неуемного страха и паники. Линда махнула палочкой, и невидимые путы связали жертву по рукам и ногам. Этан заклинанием заткнул ему рот, чтобы даже звука не донеслось из этого отвратительного рта. О’Хейли явно получал от этого наслаждение, все нерешенные вопросы как-то сами собой отошли на второй план, обещая напомнить о них потом, когда будет время. Он улыбался и вслух рассуждал, какое же обличье подойдет такому мерзкому маглу, расхаживал перед Ванг Лу, тряс палочкой у его носа и выстраивал планы, как напроситься к Рулин на приятное шоу по уничтожению этого человека. Китаец зашелся в бесшумном плаче. Если бы не связывающая магия, наверняка бы забился в истерике. Слезы и сопли стекали по морщинистому некрасивому лицу и крупными каплями падали на грязный просаленный ковер. Самое место для такого действа. Уорен не смогла сдержаться и расхохоталась, отодвинула Этана и присела перед узником на корточки. — Неужели, ты действительно думал, что девушка, которая сама зарабатывает, сама себя обеспечивает и платит зарплаты людям, завязанным с ней в ее же бизнесе, обратит внимание на тебя? — выражение лица Ванг Лу не сравнилось бы в своем великолепном осознании ни с чем. Глаза округлились, рот приоткрылся, от мелкой судороги дернулось все тело. — Женатый мужчина, а на девушек засматривается. — И не только засматривается, — вторил ей Этан, усмехаясь и поправляя перчатки на руках. — Две полусемьи еще содержит. — Мне вот знаешь, что интересно, — Уорен встала и одернула мантию. — Как бы эти женщины отреагировали, узнай, что ты сдал Дай Минг буквально ни за что властям? В маленькой лысеющей голове Ванг Лу пазл постепенно складывался. Он задергался, захотел убежать или хотя бы позвать на помощь — это прослеживалось в тщетных попытках пробиться к двери. Вот только та, заблокированная несколькими заклинаниями, не открылась бы при всем желании. Мучить Ванг Лу разговорами, конечно, оказалось безмерно приятным занятием, но время шло, а ни Рулин, ни ее людей так и не появлялось. По ощущениям пролетел целый час, быстро, почти моментально, будто его и не было. Нервозность росла. Условный час прошел и теперь в маленькой ужасной комнатке и Линда, и Этан чувствовали себя неловко. Китаец перестал дергаться, лишь загнанно смотрел на них в ожидании. От его взгляда Уорен становилось противно. Она махнула палочкой, и Ванг Лу обратился в деревянную бочку. Так он хотя бы не дергался и сопел раздражающе громко. В дверь поскребли. Не постучали. Звук был похож на царапанье ногтем, аккуратное и тихое. Линда напряглась и подошла к двери. О’Хейли поднял руку, чтобы, в случае чего, сразу наложить на себя щит и контратаковать. Через маленькую щелочку приоткрытого входа на нее смотрела облаченная в черно-белое облегающее ханьфу Рулин. Разрез на подоле доходил аж до красиво округлого бедра, а нижнего белья не наблюдалось. Обнаженные руки сверху прикрывала лишь тончайшая шелковая шаль. Мадам улыбалась и полностью контролировала свое поведение, но от огненных языков искаженной магии Уорен стало плохо. — Каков был эффект от демонстрации вашего продукта? — от вопроса губы Рулин растянулись в улыбке, когда они обхватили тонкий мундштук длинной трубки, ставшей уже неотъемлемой частью ее образа. — Весьма… чувственный эффект, — Мадам многозначительно посмотрела на Этана за спиной Линды. — С этим прекрасным Орланом. Задохнувшись на мгновение О’Хейли отвернулся. Он смутился, стоило только вспомнить такой откровенный момент в их совместной с Уорен биографией. Рулин же только хмыкнула, словно посмеялась над маленьким ребенком. — Как меня зовут? — ее взгляд обратился к Линде, лицо приобрело очень серьезное выражение, брови сдвинулись к переносице. — Дай Минг, — по ту сторону двери из угла послышался глухой удар. Бочка опрокинулась и покатилась по полу прямо к ногам Этана, он остановил ее ногой в тяжелом сапоге и расхохотался, стирая неловкость от воспоминаний. Рулин вошла в комнату, осмотрелась и поморщилась. Хлопнул веер с бамбуковой рощей на плотной бумаге и дышать стало легче. Затхлый запах утек в приоткрытую створку окна. Мадам задумчиво разглядывала интерьер, пока не запнулась взглядом за бочонок на полу. Она указала на него трубкой и вопросительно посмотрела на Линду. — Слишком много раздражающих звуком, — та пожала плечами и сняла маску. — Так хотя бы тихо. — Я думал в крысу или лягушку, — вставил Этан и покатал Ванг Лу под ногой. — Но звуков было бы еще больше. Звонкий раскатистый и заразительный смех отразился от стен. От содрогания из прически Рулин выбились несколько прядей и упали на лоб. Она одним движением руки убрала их обратно и выпрямилась. Взмахнула трубкой и в комнату зашло двое мужчин, которых Уорен часто видела в чайном доме в Британии. Один из мужчин, тот, что присутствовал при допросе Эрика, кивнул ей в знак приветствия, и Линда кивнула в ответ. от одного движения бочка поплыла, зарябила. Сначала выросли две руки, туго обтянутые тканью пиджака. Деревянная основа встала на две ноги и покачнулась. Со странным булькающим звуком появилась голова с редкими темными взъерошенными волосами. она покрутилась, а когда взгляд сфокусировался на всех присутствующих, выражение лица с удивленного сменилось ужасом. Ванг Лу зашелся в беззвучном крике, отшатнулся всем корпусом и свалился на пол в том облике, который был у него до превращения. Он что-то говорил, но под действием заклинания ни единого звука не вырывалось их глотки. — Госпожа, вы не представляете, какую огромную услугу вы мне оказали, — Мадам взяла ее руки в свои и благодарно сжала. — В благодарность, все ресурсы Лотосов в вашем распоряжении до тех пор, пока Пепламбы не восстанут из пепла, подобно фениксу. Внимание Рулин полностью сосредоточилось на ее бывшем женихе. Лицо, искаженное гримасой презрения и искреннего злого счастья, светилось изнутри заразительным предвкушением расправы. И это почувствовали все. По спине пробежал холодок и оставалось только додумывать, какие именно пытки для Ванг Лу уже рождались в прекрасной голове Мадам. Разница вырастала огромной стеной между этими двумя. Рулин, гордая и опасная, жаждущая возмездия в своей элегантной извращенности, не шла ни в какое сравнение с Ванг Лу — обрезгшим, жалким ии катающимся по полу в слезах и соплях. Он, в унизительной попытке вымолить прощение, подполз к ее ногам, попытался поцеловать красивую туфлю, но ей же был с силой откинут на прежнее место. Рулин начала раздражаться. Слишком быстро ей надоел такой жалкий вид, да и не место было наслаждаться этим. Она взмахнула трубкой, и Ванг Лу снова обратился бочкой, которую подхватили сопровождающие и вышли из комнаты. — Ну, что вы, Рулин, — Уорен отдала маску Этану и пригласила Рулин к выходу. — Не могу сказать, что это было просто, но, главное, что дело сделано. Конечно, Мадам передали трудности, с которыми пришлось столкнуться с самого первого дня в Пекине. И на ее лице, и в воздухе вокруг сквозило мимолетное чувство вины за все пережитое. — После того, как вся эта ситуация уляжется, мы с вами обсудим условия нашего сотрудничества. За столом, где ранее сидела жухлая старушка, никого не оказалось. Рулин остановилась и нахмурилась. Беспокойство, исходящее от нее, неприятно похолодило макушку, заставив по инерции накинуть на голову капюшон. Этан сделал то же самое и вернул Линде маску, которую та не спешила надевать. Взрыв разнес входную дверь. Сквозь фиолетовый купол Протего пролетело лишь несколько щепок. О’Хейли стоял впереди с вытянутой палочкой и скалился. Даже через плотную бороду виднелись порезы и кровоподтеки на подбородке, в тех местах, которые не прикрывал череп орлана. Рулин рядом цокнула каблуками, когда улеглась пыль. Звон от падающего наконечника трубки и мундштука привлекли внимание, а в руках Мадам красовалась простая, но безумно элегантная волшебная палочка. Крики на улице, вспышки заклинаний толкали вперед. Несколько маглов, которых задело взрывом, валялись без сознания, некоторые истекали кровью и кричали от боли. Обломки здания придавливали людей, выворачивая конечности и принося еще больше мучений. Смотреть и слушать это все было невыносимо. Столько чувств и эмоций! Красная пелена снова застилала глаза, словно заливала их кровью. Линда выругалась громко и грязно, одним движением подняла деревянную балку в воздух, а Этан помог вытащить из-под нее какого-то мальчишку с переломанными ногами. Женщина, особенно громко кричащая над ним с несвойственной ее комплекции силой, подхватила того на руки и от громкого приказа Уорен бежать, скрылась за углом в переулке. Кто мог уйти на своих двоих, старались как можно быстрее оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда. В агонии, пыли и боли Линда задыхалась. Шум призыва, соблазн зачерпнуть обеими руками эту силу и насытиться ею рвал изнутри в клочья, хотелось кричать от нестерпимой боли, несравнимой с Круцио. Звон в ушах заставил вздернуть голову. Она увернулась от красной вспышки, перекатившись в сторону. Из клубов пыли выросли темные силуэты, у каждого, как маяк в кромешной темноте, на груди сиял серебряный значок со скрещенными палочками. Рулин цокнула языком, взмахнула веером, и элегантное платье обратилось в удобный облегающий костюм, а половина лица скрылась под черным платком. Волосы покрыл неглубокий капюшон, и только глаза сияли ненавистью и готовностью к битве. — Похоже, предательство нынче в моде, Госпожа Ворона, — досадливо заметила Мадам, выставляя перед собой палочку. — Видимо, — Линда стянула с себя мантию и вытащила из сапога еще одну палочку. Она снова надела маску и кивнула Этану. Выпад — невидимый хлыст рассек песчаную дорогу. В пыли несколько человек не устояли и рухнули на землю. О’Хейли тут же поднял несколько кирпичей и роем пустил во все стороны, отбрасывая противников на несколько метров от них. Охрана Рулин выросла за спинами. У одного из них в руках была бочка, по странному сырая у днища. Мадам что-то шепнула им на китайском, и мужчины моментально аппарировали, оглушив на мгновение. Такие же хлопки послышались вдалеке. Остальное было будто в тумане. Со всех сторон вспышки магии летели с невероятной силой, не давая даже возможности для передышки. Рулин грациозно уворачивалась, отвечала на заклинания, парировала и, почти смеясь, противостояла пяти аврорам одновременно. Она использовала формулы, о которых ни Линда, ни Этан никогда не слышали. О’Хейли с остервенением высекал искры из своей палочки, снося ударной волной всех, кто нападал на него. Выбить оружие из его рук было просто физически невозможно, как и снести Этана. Он несокрушимой горой стоял на месте и делал свое дело. Ярость, злость, ненависть и колкое чувство несправедливости по отношению к обычным невинным маглам выворачивало душу наизнанку. Линда с криками обрушивала на мракоборцев магию. Всю, на которую была сейчас способна. Внутренний стержень не позволял сломаться или прогнуться, толкая вперед, а мозг выхватывал из памяти отдельные заклинания, которые, казалось бы, уже давно забыты. Бомбарда угодила в куст азалий, и вместе с ветками и сочной зеленью в воздух взлетело несколько человек министерства. Уорен аппарировала прямо перед носом одного из авроров. Тот испуганно вскрикнул, но отшатнуться не успел. Две палочки одновременно прикоснулись к его горлу. Двойная порция Остолбеней, и мужчина подкошенный упал. Хлопок — Линда избежала ядовитого Империо, и выросла за спиной нападающего. Золотистая веревка растянулась между древками и обвилась вокруг его горла. Она развернулась вместе с аврором, поймала им Редукто. Бездыханное тело осталось позади. Следующий оказался умнее и начал прыгать по всей небольшой площади, убегая от черной блестящей маски. Вот только слишком предсказуемо. Ворона догнала его в два прыжка, в воздухе схватила за горло и со всей силы впечатала в землю. Пыл захватывал с головой, Линда ударила аврора кулаком в перчатке. Еще. И еще. И еще. Пока никто не обращал внимания. Истома от власти над жизнью и смертью пьянила. Звуки вокруг стихли, остались только испуганные глаза, окровавленные губы, молящие о пощаде, такие соблазнительно красные, непреодолимо манящие, что Уорен, не сдержавшись прильнула к ним, сомкнув руки на шее несчастного. Хруст и последний вздох, который она поймала своим ртом. Связанные определенными моделями поведения, авроры теперь просто не понимали, что делать с таким безумием. Они окружили Линду, не смея даже пошевелиться, пока она поднималась с земли. Губы, будто в помаде, улыбались, золотые глаза в прорезях маски помутнели от удовольствия, коса наполовину распустилась, черными локонами играл ветер. Она в их глазах была воплощением лорда Яма. И обычные установки тут определенно не сработали. Из трех палочек одновременно вырвались разные заклинания. Уорен отмахнулась от них, приближаясь к мракоборцам. Они пытались отступать, испуганные таким напором, вот только за спиной еще два сильных мага так же отбивались от их сослуживцев. Взмах, Релашио отбросило одного из них к стене соседнего дома. Меткий Экспелиармус выбил из рук другого палочку, а Депульсо сбило с ног. Попытка выставить щит провалилась. Несколько змей успели проскользнуть под него и искусали третьего с ног до головы. Множество хлопков вокруг площади почти оглушили. Линда пришла в себя и со всех ног ринулась в сторону Этана. С другого конца бежала Рулин. За ней хвостом увязалось двое мракоборцев. Проскользив по инерции несколько метров, Уорен остановилась, вонзила в землю обе палочки и острая радужная стена отделила Мадам от преследователей. Все замерло. Тени собирались вокруг. В воздухе маревом разлилось напряжение. — Затишье перед бурей, — шепнула Линда, сжимая в руках палочки. И оказалась права. Повинуясь невидимой руке, со всех сторон одновременно посыпались заклинания. Этан поднял щит, но тот уже трескался от такого напора. Мимолетная мысль проклюнулась в голове и, не успев сформироваться, превратилась в действие. Линда подцепила лишь каплю ужаса у женщины, испускающей последний вздох, и направила его в Протего. Бурый, почти коричневый щит окружил со всех сторон. Рулин охнула и удивленно взглянула на Ворону. Линда кивнула в сторону крыши полуразрушенного притона, и Мадам, поклонившись, трансгрессировала. Из-за грохота разбивающихся от щита заклятий этого никто из нападающих не слышал. — Нам надо уходить отсюда, — крик О’Хейли едва ли перекрывал нестерпимый шум магии, и Уорен разобрала слова только чудом. Подобная ситуация обсуждалась не единожды. Еще до прибытия в Пекин они решили, что найдут несколько относительно безопасных мест и действительно нашли. Пространство зацепило крючком в водоворот трансгрессии и выплюнуло Линду прямо в полку гончарной мастерской. Звон керамики вполне мог разбудить владельцев, но по странному стечению обстоятельств, в последнюю неделю те спали очень крепко. Настолько, что даже слон в их лавке не потревожил бы покой хозяев. Как и семьи еще двух магазинов разной направленности в других районах города. Репаро вернуло все в прежний вид. В конце концов, неаккуратность незваной гостьи не должна вредить чужому делу и лишать людей прибыли. В черном стекле Линда отразилась растрепанной и чумазой. Она быстро привела себя в порядок и вышла через парадный вход, заглушив дверной колокольчик Силенцио. Уорен старалась держаться тени, избегала больших проспектов и обходила стороной группы людей с серебряными значками на груди. Видимо, Лаи Жу поднял на уши все министерство, потому что патрули стояли на каждой улице. Они притворялись гуляющими, дабы не привлекать внимание маглов, но окружающая их розоватая дымка беспокойства чувствовалась издалека. Линда была пустой. Древняя магия сейчас очень подсобила бы, но ее и капли не чувствовалось в округе. Каменные драконы, казалось, провожали ее взглядом. Бездомные коты громко кричали вслед. Все окружение будто пыталось сдать Уорен с потрохами, чтобы ее поймали. Крысы сновали под ногами, от чего ее передергивало. Только птицы внимательно и тихо следили за всем, кроме таящейся во тьме девушки. Она не осмеливалась пользоваться дезиллюманицией, боясь напороться на антимагические чары, и просто кралась дальше через чужие дворы. На заборе мелькнула серая тень. Линда остановилась, прижалась к теплой стене какой-то лапшичной, судя по запаху, и подняла голову, чтобы тут же зажать себе рот рукой. Радость полностью перекрыла собой ужас от созерцания маленькой мышки. Грызун ловко перепрыгнул на плечо Уорен и тут же рассыпался искрами, обращаясь в маленький листочек. Почерк Шарпа был узнаваем до боли в сердце. Ни единого лишнего слова, лишь короткий список из достопримечательностей Пекина. И все они являлись садами или парками. В часть из них они втроем уже ходили, другая часть — неизведанная территория. В этом же списке выделялся Запретный город. Его Эзоп подчеркнул несколькими жирными линиями. Поначалу смысл этого перечня не дошел до Уорен, но колкая догадка пронзила стрелой и заставила сдерживать бьющийся в груди восторг. Она находилась недалеко от Императорской резиденции, поплутав среди зданий, быстро вышла к высокой стене и застыла в подворотне. Линда пыталась прислушаться к собственным ощущениям, выцепить в воздухе невидимую голубую нить, но все глохло под гнетом ужасной скуки охраны по периметру дворца. Она осмотрелась, не заметила ни одного патруля и внимательно всмотрелась в небо над головой. Странно вообще, что мысль об антимагических чарах над всем Пекином пришла ей в голову, ведь даже над Запретным городом ничего подобного не раскинули. Невидимой Линда перебежала дорогу, прошла мимо всей охраны. Особо чувствительные начинали нервничать, но быстро списывали все на переутомление и возвращались в исходную позицию. У размашистой ивы стояло сразу двое по обе стороны. Двух пареньков никто не видел на их позиции, поэтому, оперевшись на свои шесты, они дремали. Чтобы усилить эффект, Уорен наложила на них еще и сонное заклинание, и только после этого ловко полезла на дерево. Ветви очень удачно раскинулись в обе стороны и заканчивались за стеной прямо над красивым неглубоким прудом. Тут свою жизнь проживала собственная вселенная. Собственные храмы и сады, дворцы, утопающие в розовых кустах, и ирисовых полях у их подножья. Золото и благородное дерево различались даже в кромешной темноте. Домики для прислуги выглядели совсем иначе, дороже, чем аналогичные у храмов по всему городу. Про основные палаты Императора, Императрицы и наследников и говорить нечего. Они возвышались над всеми остальными постройками подворья и были вне досягаемости. Преодолеть пруд, не промокнув, не получилось. По пояс окунувшись в ледяную воду, Линда чуть не вскрикнула. Жирные откормленные утки проснулись и испуганно метнулись прочь от нарушительницы спокойствия. Тина на дне всасывала в себя ноги и выбраться на берег стоило невероятных усилий. Уорен скрылась в зарослях камыша, когда два охранника с бумажными желтыми фонарями прошли мимо. Она выдохнула, вздрогнула от резко накатившего холода и почувствовала его. Тонкую свежую нить, ведущую в сторону, за дом. Эзоп Шарп оказался прав. Тут, в Запретном городе действительно находился бьющий жизненной силой родник Древней магии. Линда протянула руку в ту сторону, и сила потянулась к ней в ответ даже через несколько стен и перегородок. Она просачивалась сквозь пальцы, бодрила и успокаивала одновременно. Конечно, такое количество не сравнилось бы с тем, что накопила Уорен за долгое время, но даже этой капли в море вполне хватало, чтобы не ощущать этого сосущего под ложечкой соблазна к чужим эмоциям. Ровный поток прервался резко. Волосы на затылке натянулись, когда Линду больно дернули за косу и приподняли над землей. Крика возмущения она сдержать уже не смогла. Барахталась над землей и от обиды глушила в себе ярость. История повторилась, только на чужой земле. Уорен открыла глаза и увидела победоносное лицо Лаи Жу. Он почти смеялся и зло рассматривал девчонку в своих руках. — Мисс Уорен, — прохрипел он ей в лицо. — Наконец-то открыли свое истинное лицо. Дифиндо, и черная тугая коса осталась зажата в кулаке мужчины. Не понимая, что произошло, Лаи Жу замешкался, а Линда со всех ног бросилась к желанному источнику. Остолбеней угодил бы в спину, если бы не щит, который поддерживать на такой скорости было невероятно сложно. Земля под ногами стала мягкой, как та тина в прудике под ивой, и засасывала в себя ноги. Уорен вонзила в нее палочку, и Глациус остановил волнение дерна. Она развернулась к Лаи Жу. Надевать маску бессмысленно, но она давала больше уверенности. Вороний череп привычно лег на лицо. — Я пришла не по душу Императора, — крикнула Линда, плотнее обхватила рукой родную палочку и спрятала за спиной подделку. — Я просто заберу кое-что и уйду. — И что же вам нужно тут? — Лаи Жу хищно склонил голову и улыбнулся почти заинтересованно. Его правая рука взметнулась вверх. Полупрозрачное лезвие рассекло воздух и развеялось у самой стены. Контроль этого мужчины поражал воображение. Дифиндо и без того сложное заклинание, но развеять его так филигранно — для этого нужна колоссальная подготовка. Линда попыталась незаметно снова черпнуть из источника, но легкое движение ее пальцев не осталось незамеченным. Лаи Жу метнул Остолбеней, а Урен отмахнулась от него левой палочкой. В груди закипала злость. Подогреваемая недавней битвой, усталостью и полным отсутствием козырей, ярость разгоралась, как лесной пожар в июле. Линда наплевала на место, где находится. Инсендио ослепило противника, а она побежала прямо на него, ушла в сторону, куда Лаи Жу должен был отступить и навалилась на того всем весом. Пространство схлопнулось и раскрылось неведомо где. Звук трансгресии долгим металлическим эхом отразился от потолка. Еще одна аппарация, и сверху посыпалась пыль. Стройные ряды пустых прилавков. Абсолютная темнота и лязг железа. Рынок закрылся на ночь и ни единой живой души не чувствовалось поблизости. Бомбарда вскинула вверх тяжелые столы. Протего защитил, но взрывная волна откинула на несколько шагов. Писк нового лезвия сверху. Уорен перекатилась вперед, удар раскрошил каменный пол. В оранжевой вспышке Инсендио на стене блеснули ножи и тесаки. Взмах палочки, и они все полетели в сторону Лаи Жу. Лишь один топорик лег рядом в ожидании своего часа. — Что вам нужно от Ванг Лу? — прокатился вопрос под навесом. — Вы действительно думаете, что я отвечу? — сквозь пыль и дым приходилось ориентироваться только по звуку шагов, который эхом разносился по рынку и найти их источник просто получалось. Линда тихо прокралась под один из уцелевших столов. Отсюда открывался неплохой вид и появлялась хоть малейшая возможность увидеть, где находится противник, пока пыль не осела обратно на пол. — Либо так, либо через сыворотку, либо Империо, — лакированные ботинки аккуратно ступали в соседнем ряду. Лаи Жу постоянно оборачивался. — Очень не хотелось бы прибегать к последнему варианту. — Не хотите ворошить прошлое? — под дезилиминационными чарами Уорен скользнула за опрокинутый прилавок поближе к мужчине, тот резко обернулся и пошел на звук. — Вас же из-за этого выгнали? Грохот от взрыва заглушил аппарацию. Выскользнув из дыры в пространстве прямо над Лаи Жу, Линда обрушилась на него с топориком. Целилась в голову, но оружие со звоном встретилось с полом. Щит тут же отразил Остолбеней. Сильный, намного мощнее, чем обрушивались на нее совсем недавно. Протего прогнулся, но выстоял. Треснул он от Десцендо. Заклинание задело левую руку, она хрустнула и обмякла. Терпимая боль не особо помешала. Обычный вывих, который Уорен тут же исправила, юркнув в клубы пыли. — Вы отходите от темы, — Лаи Жу перестал осторожничать, шаги стали уверенее и нетерпеливее. Линда же бесшумно скользила под чарами невидимости, благодаря себя в прошлом за Силенцио, вшитое в сапоги. — Ванг Лу — хороший человек. Да, гулящий, но мы все не без греха. Злость и так кипела в жилах, но понятие «хороший человек» никак не подходило Ванг Лу ни в каком виде. От этого кровь забурлила, от ярости свело челюсть, а та микроскопическая частичка магии, которая успела просочиться сквозь кожу яркой ледяной Полярной звездой вспыхнула внутри. Линда не чувствовала чужие эмоции больше, зато собственные подогревали, распаляли и выжигали здравый смысл. Невнимательность сыграла свою роль. Руки обхватили ее запястья, сдавили их, и палочка выпала. Легкий электрический заряд оттолкнул Лаи Жу. — У вас ужасный вкус на друзей, — Уорен сорвала с себя маску и внимательно посмотрела на бывшего мракоборца. В ладонях дышала магия. Без палочки. Родные искры вонзались в кожу, концентрировались, собирались в мелкие шарики и зависали вокруг. — Ванг Лу — вор и предатель. И это самое меньшее, что он сделал. — Сгусток белоснежной энергии разорвался прямо под ногами Лаи Жу. Линда медленно наступала и продолжала четко проговаривать каждое слово: — Он так же является одним из инвесторов Пристани Лотоса, на втором этаже которого находится опиумный бордель. Еще один шар разорвался, сбивая с ног. Лаи Жу не мог понять, что это за невидимая сила, от которой не могут защитить даже заклинания, в которых он столь уверен, которые оттачивал годами. Сейчас они оказались просто детским лепетом по сравнению с тяжестью той силы, что лопалась бевидимой и неслышимой мощью вокруг. — У вас нет доказательств! — в отчаянии крикнул он. Круцио отскочило от Уорен, как резиновый шарик от стены. Линда остановилась, лениво взглянула в ту сторону, где уже разрослось черное пятно копоти. Лаи Жу не верил своим глазам. Непростительное заклинание, которое невозможно блокировать, вот так просто срикошетило. Линда белой вспышкой преодолела все расстояние между ними и присела на колени. — У меня доказательств достаточно для того, чтобы отправить Ванг Лу в Азкабан, — голова закружилась, а красные всполохи эмоций снова стали различимы в ночи сонного рынка. — Часть из них уже лежат в почтовых ящиках совета Британско-Китайского банка, другая часть отправилась в магловские силовые структуры, — она сглотнула подступающую тошноту. — Еще несколько бумаг с совами в Министерство Магии прибудут рано утром. Весь запас Древней магии израсходовался. Силы медленно покидали тело. Маска в руках казалась слишком тяжелой. В таком состоянии Уорен никак не могла продолжать сражение. Даже насладиться великолепным выражением лица Лаи Жу не удалось. Неверие, страх и небольшая доля восхищения. — У меня есть копии. Если желаете, могу отправить, — неуверенный кивок, и она встала. Продолжать разговор не имело смысла. Драка не продолжится, а значит она спокойно могла удалиться и перевести дыхание. Лаи Жу поднялся следом, демонстративно убрал палочку во внутренний карман пальто, но поворачиваться спиной не спешил. Он смотрел, как Уорен уходит, приводя помещение в порядок по дороге. Бледность лица не ускользнула от его взгляда. Доверие не являлось его сильной стороной, но с возрастом начинаешь на многие вещи смотреть иначе. В конце концов, он дал правильную наводку и на Дикую Ворону, и на Орлана, и на главу Лотосов, за которой многие гонялись долгое время. Бояться нечего — о стычке с Линдой никто не узнает. — Мисс Уорен, — Лаи Жу не решился сделать шаг в ее сторону и спрятал руки в карманы. — Позвольте узнать, зачем вам это? — Женская солидарность, — Уорен улыбнулась как-то по-детски, совсем невинно, что никак не сочеталось с сажей и пылью на коротких взлохмаченных волосах. Она будто что-то вспомнила и снова посмотрела на мужчину. — Кстати, Ванг Лу вряд ли появится в ближайшее время. У вас есть неделя примерно, чтобы изучить бумаги и изменить свое мнение о нем. — А Эзоп? — образ давнего приятеля как-то сам собой всплыл в памяти. И тот нежный взгляд, направленный на Линду, никак не мог ускользнуть от внимания. — Он знает, кто вы? Горькая улыбка была самым честным ответом. Конечно, он знал. И все равно нес в сердце такие ласковые и теплые чувства. Лаи Жу тряхнул головой, а когда поднял взгляд, Дикая Ворона уже упорхнула. На полу, где она стояла, в землю воткнулся топорик для разделки мяса, который чуть не угодил ему в голову несколько минут назад.