Здравствуй, Виктор

Взгляд невольно устремился в сторону леса, на окраине которого одиноко черными пустыми окнами выделялась большая вилла. Она отличалась от остальных деревенских домов. Тяжелые тучи неуклюже переваливаясь по небу, накрывая побережье молчаливым предвкушением осенней непогоды. Птицы стихли в лесу, попрятались в своих гнездах, лишь несколько отчаянных особей взметнулись в небо и тут же спикировали обратно. — Это какой-то ужас, — усталость залегла между бровями. Линда потерла лицо, стянув с рук перчатки, и громко выдохнула. — Я больше никогда не поеду в Китай. Там, конечно, красиво и своеобразно, но от их еды у меня до сих пор живот болит. Действительно значимые слова застряли в горле. Уорен сейчас никак не могла заставить себя выразить все, о чем думала на самом деле, и просто бродила из стороны в сторону, приминая своими шагами уже жухлую траву. Она так давно не приходила в это место, что теперь чувствовала неловкость перед холодным могильным камнем и не могла привести мысли в порядок. — Ладно, — вздохнула Линда и плюхнулась на скамью. — Мы все-таки помогли Рулин, достали этого Ванг Лу. Человек ужасный и противный, — ее передернуло от воспоминаний. — Но самое мерзкое — что мне приходилось делать вид, что он мне нравится… О, Мерлин, ты даже представить себе не можешь, насколько это отвратительно! — Уорен с тяжелым вздохом откинулась на спинку скамьи и посмотрела на маленький выгравированный цилиндр. На мгновение показалось, что он чуть наклонился в осуждающем непонимании. Линда поджала губы и отвернулась. — Сколько всего предстоит. Мерлин! — Резкий порыв ветра не привел мысли в порядок, но пробрал до костей. — Но дело хотя бы сдвинулось с мертвой точки. *** Линда пару раз моргнула, прежде чем осознать, что не зрение начало подводить, а в комнате нет ни единого источника света, и она погружена во мрак. Белый лучик Люмоса вспыхнул рядом, заставив вздрогнуть от неожиданности. Этан в своей маске водил палочкой, выцепляя из пространства отдельные очертания стола, шкафа с перламутровыми вставками, стен с ворчащими фотокарточками и портретами. Звук шагов походил на лязганье металла. Это вставки в каблуках его сапог звенели при соприкосновении с деревянным полом. Под коричневым кончиком клюва орлана Уорен увидела сладкую предвкушающую улыбку, и дыхание перехватило. Голубые глаза мерцали злобным триумфом. Туго завязалось поперек горла волнение и такое же томительное ожидание. За скрипом двери последовала хриплая ухмылка, искаженная магией маски. Этан остановился и вгляделся в следующую комнату. Движение рукой и несколько масляных ламп вспыхнули оранжевым светом. За широкой спиной Линда не могла разглядеть, что происходит внутри, но О’Хейли прошел вперед. На просторной кровати, заваленной подушками, в окружении худеньких девушек, вряд ли старше самой Уорен развалился толстый мужчина с тоненькими усиками над верхней губой. Он был обнажен полностью, и лишь невесомая простыня прикрывала то, что не принято показывать в приличном обществе. — Ты все-таки пришел к нему? — кривая гордая ухмылка тронула ее губы, когда Линда обернулась к Этану. Девушки проснулись быстрее хозяина Пристани Лотоса и, увидев черную тень в дверном проеме, начали быстро собираться. Прикрываясь тряпками, отдаленно напоминающими одежду, вереницей упорхнули прочь. Этан даже не проводил их взглядом и наблюдал за толстяком в кровати. Тот морщился от света и кое-как пытался сесть, всем своим видом напоминая Шалтая Болтая из детской сказки. Китаец проморгался, потер глаза огромными ручищами и, когда зрение привыкло к освещению, увидел Орлана. Он дернулся к тумбе рядом, но завалился и сполз с кровати. Этан направил на него палочку и рассмеялся никчемности этого человека. — Кто ты? — слишком громко и пискляво спросил мужчина на английском, от чего Линда поморщилась. Видимо, он понял, что на родном языке обращаться к незваному гостю с настолько яркими глазами бессмысленно. — Кто тебя послал? Медленно О’Хейли подошел к нему и присел напротив. Он продолжал улыбаться, склонил по-птичьи голову. Жест получился естественным и волнительным настолько, что мелкие мурашки осыпали руки. Уорен шумно выдохнула. Этан находился в таком состоянии, что трепетное возбуждение стягивало грудь горячими канатами, и дышать становилось тяжело. — Никто не посылал, — хриплый голос из-под маски, тихий и пугающе-спокойный разлился по полу. Китаец дернулся и попытался отползти, но уперся спиной в каркас собственного ложа. — Я сам пришел. — Зачем? Если нужны деньги, они в кабинете — испуганно пролепетал мужчина, натягивая на себя простыню и прикрывая собственное достоинство от чужого внимания. Будто кому-то было до него дело. Орлан наклонился чуть ближе, почти касаясь кривым клювом носа китайца. Он посмотрел тому в глаза, и китаец в миг побледнел. Возбуждение так же стремительно спало с Линды, когда она подошла к ним и присела рядом, всматриваясь в лицо Этана и его жертвы. Происходило что-то важное. Настолько, что собственные желания сейчас стоило задвинуть в угол и полностью сконцентрироваться на происходящем. — Денег у меня достаточно, поверь, — кончик палочки уперся в подбородок китайца. — Давай так, я задаю вопрос. Ты даешь ответ. — И ты меня отпустишь? — тонкая надежда проскользнула в голосе китайца, но от громкого смеха тут же сменилась истерическим писком. — Оооо, нет, — нараспев протянул Этан. Зеленый отблеск от палочки окрасил белоснежный мрамор маски в такой же красивый цвет. — Просто сдохнешь безболезненно. Окинув взглядом О’Хейли, Линда восхищенно присвистнула и улыбнулась. Увидеть такую сторону обычно сдержанного и молчаливого Этана было неожиданно, но не особо удивительно. Зная, сколько сил, времени и денег вложил тот в Дурман мак, пользующийся теперь большой популярностью в определенных кругах, Уорен прекрасно могла понять такие прямолинейные и агрессивные действия. Он сам контролировал все поставки лично, очень трепетно относился к каждому соцветию и следил за процессом выращивания, активно принимая в нем участие. Как Этан сам рассказывал, его матушка занималась садоводством, а его всегда привлекали растения. Маленькое хобби не раскрылось при Руквуде, но расцвело пышным бутоном при Линде. И этот факт очень льстил. — Зачем мне что-то рассказывать, если все равно умру? — китаец всхлипнул, выдергивая Линду из собственных мыслей и воспоминаний. Она внимательно посмотрела на мужчину, который размазывал сопли по собственному лицу. — Для тебя есть вещи пострашнее смерти, — Этан уселся в позу лотоса напротив и откинул капюшон. Он не снял маску, только пригладил рыжие волосы и вздохнул. — Видишь ли, ни в одной из магических стран мира не поощряют рабовладельцев, — китаец затих, открыл большой рот и округлил в ужасе глаза. — Некоторые относятся к ним, скорее, как к бельму на глазу, и игнорируют, но не Китай, — О’Хейли усмехнулся, вкушая такую сладкую реакцию. — Вся твоя подноготная уже утром окажется в руках двух ведомств. Магловских структур и Министерства Магии. Мужчина резко подался вперед и вцепился в рукав мантии Орлана в немой мольбе обращая к нему самое млеющее выражение лица, на какое только был способен. Этан только фыркнул и скинул чужую руку, как если бы к нему прицепился червяк. — Пожалуйста, не надо, — голос его срывался в молящем полушепоте. — Они отправят меня в тюрьму, а там… — Я знаю, — злой оскал так подходил Этану в этой темной комнате, и Линда снова почувствовала комок восторга в груди. Она не сдержалась и придвинулась к нему чуть ближе, улыбаясь и заглядывая в лицо. — Тебе не кажется, что смерть в этом случае гораздо гуманнее? Шокированный взгляд и долгое молчание прервались, когда мужчина облокотился на кровать и горестно сглотнул, подняв взгляд на незваного гостя. Истерика закончилась, сменившись осознанием собственного безысходного положения. Орлан, напротив, улыбался. Уголки губ в хищном жестоком выражении приподнялись. Рыжая борода будто стала ярче, как и копна огненных волос на голове. Сам Сунь Укун сидел перед ним, насмехался и мучил. Выбор дали номинальный. Умереть сейчас или после страшных испытаний, когда разум помутнится и сам захочет оборвать страдания. До утра оставалось всего ничего. Он просто не успел бы сбежать или укрыться от рук двух правительств. — Что ты хочешь знать? — Китаец кивнул с тяжелый вздохом и отвернулся, когда человек напротив рассмеялся. Громко цокнули каблуки, когда Этан встал, оправил мантию и приподнял маску. Единственная честь, которую он мог оказать этому человеку — показать свое лицо. — Откуда у тебя дурман мак? — от веселости не осталось и следа. Линда наслаждалась этим суровым выражением, слушала глубокий голос, и от такого вида чувствовала странную гордость. Она откинулась назад, уперевшись руками в пол и вытянула ноги, предвкушая новую информацию. — Со мной связались, — тихо проговорил мужчина. — Не могу сказать точно, откуда, но на печати был слон. — Уорен дернулась, обернулась к хозяину борделя и нахмурилась. — Они предложили за относительно небольшие деньги продать все, что у них имелось, — он сглотнул, когда увидел, как Этан до скрипа сжал челюсть от злости. Кожа перчаток натянулась на кулаках, и ледяная ненависть обдала парализующим страхом. — Я согласился, потому что об этом виде ходят легенды, но никто не знает, откуда этот цветок вообще взялся. — А у них он откуда? — сквозь зубы спросил Этан. — Я спрашивал, но мне только ответили, что из Британии от какого-то браконьера, — мужчина сжался от ужаса и попытался закрыть голову руками, будто это могло помочь укрыться от чужой ярости. Злость уколола под ребра. Линда прищурилась, и вся обратилась в слух, внимала каждой интонации и вглядывалась в малейшее движение китайца, чтобы не упустить даже намека на ложь. Но тот не врал. В собственной обреченности раскрыв душу, чистосердечно рассказывал все, что знал сам. Стоун не мог только догадываться, где располагались поля, а без точного месторасположения даже приблизиться к ним не имел возможности. Вероятнее всего, бывшие компаньоны из Индии продали ту часть, что получили от главы браконьеров, как от посредника и больше ничего у них не осталось. Уорен поджала губы, сдерживая порыв прямо сейчас отправиться в вычурный дом в Вестминстере и разнести его по щепкам, как не так давно уже делала. Вопрос плавал на поверхности — как вообще у Стоуна в руках оказался Дурман мак? — Это все? — прорезался в сознании голос Этана. Уорен посмотрела сначала на него, потом на китайца, который всхлипнул и кивнул. Зеленая вспышка ослепила, а картинка поплыла серыми чернилами, растворяясь в прозрачной воде. Линда вынырнула из Омута памяти и приняла из рук служанки полотенце. Та испуганно отшатнулась от бешеного темного взгляда и склонила голову, пока Госпожа слишком резко вытирала руки и лицо. Она быстро собрала с гладкой зеркальной поверхности всполохи чужих воспоминаний и развеяла их в воздухе, уничтожая даже малейшую каплю того, что увидела. Бешенство разрывало изнутри. Выворачивало наизнанку. Испуганная ее настроением девушка осталась без внимания. Линда швырнула полотенце прямо на пол и вышла из комнаты, которую Рулин отдала ей в безвременное пользование. Вернувшись в Лондон, первое, что сделала Уорен — ушла бродить по ночному городу. Пекин не шел ни в какое сравнение с родными сердцу улицами. Они раскинулись под ногами сияющим фонарями лабиринтом. Воздух, наполненный сыростью и озоном, легко проникал в легкие, ласкал душу и успокаивал сердце. Даже неприятный запах Темзы имел умиротворяющий эффект и окутывал теплом и нежностью родного дома. Это была вотчина Линды. Ее собственная крепость, в которой расслабиться легче, чем в чужом, недоступном ей Китае. Этан остался в Пекине на некоторое время. Рулин, после стычки в квартале Красных фонарей, очень просила разобраться с документами и утрясти некоторые моменты с производством опиума из большой партии мака. О’Хейли, в качестве ответной услуги, спросил разрешения спалить Пристань Лотоса. И Мадам разрешила. В ее планы входило захватить тотальную власть над всей улицей развлечений, и опытный бухгалтер очень кстати подвернулся в рядах Пепламб. Линда не была в восторге от такого. Она прекрасно понимала, что Рулин совсем не привлекает Этана, но ревность съедала и резала по живому. По Косой аллее возможности прогуляться не было — множество авроров патрулировали улицу в последнее время в поисках сбежавших заключенных. Весть о том, что пропало двое узников Азкабана, долетела благодаря Кристоферу. От него на столе скопилось много отчетов, которые бережно собирал Себастьян. Как заявил Сэллоу, он пытался разобраться во всех этих бумажках, но ничего не понял и просто складировал их в аккуратные стопки. Его непонимание написанного вполне объяснялось теми витиеватыми выражениями, которыми шифровался Томпсон. Настолько необычными, что даже Уорен поначалу посчитала их второсортным дамским романчиком, набирающими популярность в обществе. Расположение шатра за все время отсутствия Этана и Линды в Британии менялось несколько раз. Маглов задействованных в боях становилось все больше, а отношения с браконьерами разрушились окончательно. По просьбе О’Хейли, о которой Уорен даже не догадывалась, Кристофер достал все документы, связанные с маковыми полями, спрятанные в бывшем кабинете бухгалтера организации. Соблазн подсмотреть, что же такое описывалось, пощекотало макушку, стоило увесистой папке оказаться в руках. И только из огромного уважения Линда убрала ее обратно в стол, наложив несколько следящих и маскирующих чар, чтобы информация не попала ни к кому чужому. Анна чувствовала себя более чем довольной в чайном доме. Чтобы хоть как-то отплатить за доброту Рулин, она помогала служкам с повседневными делами, учила китайский у них же, и выглядела по-настоящему живой. Видимо, забыв все неприятные чувства от первой за долгое время встречи с Линдой и не самые радужные события, она очень бодро поприветствовала Уорен и даже предложила свою стряпню. Ворчание Анны и ее возмущение по поводу количества специй, принятого в китайском обществе, слушать оказалось забавно. Они стали отличным аккомпанементом к кроличьему рагу с горой сладкой морковки. Вообще, с Анной было приятно общаться. Она стала глотком свежего воздуха для Линды, которая привыкла иметь дело исключительно с мужчинами, управлять ими и быть жесткой, коварной и строгой. Сестра Себастьяна не навязывалась, но, стоило столкнуться с ней в тесном коридорчике, время за пустой болтовней протекало незаметно. Оминиса Уорен не замечала с тех пор, как они с женой перебрались в чайный дом. На вопросы о нем Анна только морщилась и отмахивалась, называя того дурнем. Но отношения их, хоть и казались натянутыми, все же оставались крепкими, как и раньше. Ни прислуга, ни Себастьян, особо внимательно наблюдающим за бывшим другом, не слышали из их комнаты ни ругани, ни других подозрительных звуков. Мракс просто отсиживался и ждал своего времени, пока Анна хваталась за малейшую возможность подвигаться, размяться или быть полезной. Это наталкивало на определенные мысли и веры в настоящую любовь Оминиса оставалось все меньше. Себастьян очень робко и неуверенно пытался заговорить с сестрой, как рассказали Линде служанки, хихикая. Он краснел, бледнел каждый раз, когда Анна появлялась в поле его зрения. А потом просто сбегал. За полторы недели, Сэллоу ни разу не поговорил с ней, боясь быть отвергнутым, и Уорен могла понять его чувства. Даже слишком хорошо. Начало сентября окутало запахом сухих листьев и ливневыми дождями. В такую погоду посетителей приходило в Чайный дом гораздо меньше, чем летом, да и те вели себя тихо, прибитые резкой сменой погоды. Линда пронеслась мимо Анны, даже не заметив ее. Какой-то удивленно-возмущенный оклик пролетел мимо, разбился о мутное стекло окон и утонул в глухих шагах по дубовому полу. В общих купальнях тихие разговоры вели джентльмены из Министерства. Ей в подробностях расскажут о темах обсуждения позже. А сейчас, выдернув из шкафа тяжелое пальто, Уорен выскочила в сад камней и с громким хлопком позволила пространству утянуть себя в совершенно другое место. Разбивались тяжелые капли о брусчатку. В переулке между двумя домами в Вестминстере. Под натянутым полупрозрачным зонтиком изо рта вылетали клубы пара. До костей пробирал не холод, а убийственная ледяная влажность и ливень, шуршащей стеной падающей с небес. Изнутри грела злость и ярость. Здравый смысл истлел, когда она, выбивая сапогами звонкий топот, отшвырнула двух лысых амбалов и влетела в холл. Дворецкий удивленно вскинул брови, но мешать не стал. Держась на приличном расстоянии, он бежал следом, ощущая треск в воздухе вокруг гостьи и уже прикидывал в уме, сколько денег потребуется на восстановление дома в этот раз. Дорогу Линда знала хорошо от того, что часто с Этаном наведывалась сюда для заключения договоров и решения конфликтов. Голубая гостиная лишилась Дьявольских силков под потолком. Белоснежный, украшенный золотистой лепниной, он бесил неимоверно, сильно и вызывал жгучее желание уничтожить изящные вензеля, истерев их в пыль, как и все остальное в комнате. Изящные диваны и пуфы, каминная полка с портретами и безделушками, потрескивающее зеленоватое пламя в топке, похожее цветом на вспышку непростительного. Уорен, сжимая в руке свою палочку, сомкнула челюсь в тихой злобе и всеми силами пыталась натянуть на себя хотя бы подобие хладнокровной учтивости. Если бы дело касалось непосредственно ее самой, маска безразличия прилипла бы к лицу, как влитая, но затрагивались интересы не столько ее сотрудника, сколько друга и невесть-пойми-кого еще. Более того, затрагивался еще и меркантильный вопрос с восстановлением Пепламб в новом амплуа, после разбирательств с насущной проблемой. Этан, хоть и не озвучивал этого вслух, но определенно планировал именно за счет мака разбираться с финансовой стороной вопроса. Бумаги со всем необходимым доказательно лежали в ящике стола в комнате Линды. Заскрипела тележка, выкатываясь из двухстворчатых резных дверей. Странное ощущение прилипло к спине, когда высокий смуглый мужчина начал умело расставлять кружки на низком столике и разливать чай. Он улыбнулся без грамма искренности, когда Стоун с раздосадованным выражением на лице, влетел в гостиную с раскрытыми руками, будто готовый обнять Линду в знак приветствия. — Мисс Уорен, чем обязан такому визиту? — она отшатнулась, а главарь браконьеров, вспомнив, что такие вольности Ворона никому не позволяет, сконфуженно потер ладони друг о друга и жестом предложил присесть. — Решили напомнить мне об условиях нашего договора в июле? Улыбка скользнула по губам Линды. Старый лис все-таки научился новым трюкам, что лишний раз говорило о чрезмерной осторожности Стоуна даже в окружении собственных слуг. Сам факт замены домовых эльфов на человеческие руки уже вызывал много вопросов, а отсутствие доверия к ним только усугубляло положение Абрахама в магическом бандитском сообществе. — Три процента, половина цены и Венгерская хвосторога, — присаживаясь на самый край софы, отчеканила Уорен. Игра без правил и с неизвестными участниками началась. Фарфоровая чашечка источала чудный запах Эрл Грея с легким, едва заметным запахом миндаля. Линда улыбнулась, коснулась губами тонкой полупрозрачной стенки, лишь делая вид, что пробует чай на вкус. За ее спиной застыл слуга, на которого постоянно косился Стоун. Он тоже поднес к губам кружку, и его брови едва заметно дрогнули, улавливая чужеродный аромат орехов. Абрахам встретился взглядом с глазами Уорен и в точности повторил ее движение. — Я пришла к вам не поэтому, мистер Стоун, — чуть звякнул фарфор, стоило Линде вернуть кружечку с блюдцем на столик. — Вы же знаете, что я лишь недавно вернулась из Китая. Абрахам закинул ногу на ногу и сцепил руки в замок вокруг колена, принимая вид заинтересованного слушателя, но большим пальцем поглаживал другую свою ладонь в простом успокаивающем жесте. Он нервничал сильно, вытянувшись, как струна, но все еще держал себя в узде. Рядом с ним Линда действительно могла показаться дамой, пришедшей обсуждать Лондонскую переменчивую погоду и подорожание тканей на платья. — Прекрасный город — Пекин. Очень советую вам туда как-нибудь съездить с супругой в отпуск, — палочка лежала на коленях, прикрытая рукавом пальто. Уорен убрала за ухо распушившиеся от влажности волосы и расслабленно откинулась на спинку софы. — Там очень приветливые люди, много заведений, — колкий темный взгляд внимательно наблюдал за реакцией Стоуна. — Особенно нам понравился клуб Пристань лотоса, — озадаченность на лице Абрахама сменилась непониманием, зато за спиной от смуглого слуги волнами растекалось напряжение. Линде даже оборачиваться не пришлось, чтобы почувствовать его. Она улыбнулась, очертила силуэт своей палочки и посмотрела на Стоуна, который, на удивление, понял все без слов. Ругать себя за поспешность уже поздно. Натыкаясь на один и тот же прием несколько раз, он уже так приедается, что забываешь о его реальном существовании. Но факт остается фактом. Лже-Линда добралась если не до полей, то до тех запасов сырья, что хранились на складе в Честере, и продала их индусам под личиной Стоуна, а те уже перепродали мак Пристани Лотоса. Осознание, что Абрахам не причастен к такой глупой и банальной схеме очень теплой благодарностью разлилось в груди, а вот собственная вспыльчивость пристыдила знатно, от чего Уорен поджала губы и немного виновато посмотрела на своего компаньона. Извиняясь еще и за то, что, вероятно, ему придется отстраивать дом заново по прошествии этого дня. — Очень интересное место, — продолжила она, сосредоточившись больше на человеке за спиной, чем на Абрахаме. — В ресторанчике на первом этаже очень неплохо готовят. У нас с мистером О’Хейли поначалу был культурный шок от местной еды, а там получилось наконец-то нормально поужинать. — Ох, я слышал, что в Китае очень любят острое, — подхватил ее игру Стоун и улыбнулся. — Как же вы адаптировались к таким условиям? — Нам попался очень хороший гид, который, как оказалось, знает Пекин намного лучше некоторых коренных жителей, — очень некстати в голове всплыл образ профессора, и пришлось очень усиленно выгонять его из головы, попутно сдерживая порыв отправиться на побережье Клагамар в уже пустующий дом. — Так вот, — Линда прокашлялась. — Второй этаж меня заинтересовал гораздо сильнее, а какие эмоции вызвали они у моего коллеги, вы даже представить себе не можете. — Насколько я помню, мистер О’Хейли весьма сдержанный человек, — Стоун снова ухватился за свою кружечку и сделал вид, что отпил еще несколько глотков, а за спиной смуглый слуга словно расслабился, глядя на своего хоть и временного, но все еще хозяина. Линда улыбнулась. Индусы никогда не умели скрытно действовать и такое откровенное проявление эмоций со стороны явного шпиона отчетливо давало понять, что они очень активно накладывали руки на любую возможность заполучить Дурман мак. Она медленно потянулась к чаю, взяла его в руки, чувствуя, как жар кусает ладони, и обернулась к мужчине. — Представляете, работа Этана, будто украшение, стояла в вазах по всему борделю. В наступившей тишине, слишком отчетливо торопливые шаги слышались в коридоре, клацал металл сабель на поясах, а шорох Силенцио, окутывающего своим шелковым куполом весь дом, мягко пощекотал слух. Слуга дернулся, и кипяток из кружки в то же мгновение ослепил его. Линда выхватила палочку и одним движением разрезала шпиона на две части. Тот даже не вскрикнул, а лишь мешком свалился на пол, залив кровью дорогой персидский ковер. В пол вонзился красивый изогнутый кинжал с переплетением вьюна на рукоятке, инкрустированной изумрудами и рубинами. Уорен скривилась и виновато посмотрела на Стоуна, выдергивая оружие из деревянной доски. — Он был очень дорогим, — констатировал он, поджав губы и досадливо глядя на испорченный предмет интерьера. — Я куплю вам новый, — буркнула Линда, понимая, что такое буйство крови даже магией не отчистить. Дамасская сталь приятно легла в руку. Сбалансированный и красивый кинжал хоть и не стал бы полноценной заменой своему предшественнику из гоблинского серебра, но альтернативной являлся очень неплохой. Он не так хорошо впитывал магию, и даже те капли, которые Линда импульсом отправила к лезвию, со скрипом осели внутри металла. Гул за дверью нарастал. Уверенные, что их не слышат, налетчики тихо переговаривались между собой, старались тихо ступать мягкими сапогами, приближаясь к обеим дверям в разных частях гостиной. Стоун заметно напрягся. Внутреннее чутье подсказывало, что людей по ту сторону гораздо больше трех или даже четырех. Осознание колким страхом вонзилось в сердце. Дома, в своей гардеробной подбирала к вечернему приему свой туалет жена. — Мисс Уорен, — его голос дрогнул, а Линда только сильнее сжала палочку в одной руке и кинжал в другой. Время, как патока, растянулось в ожидании битвы и лишние нервы со стороны Абрахама не способствовали продумыванию плана. Но его лицо с ужасом в глазах, обращенных к потолку, сковало голову в догадке, что какое-то звено в этой цепи рушит всю систему. — Там Маргаретт. Столько отчаяния во взгляде Уорен не видела еще никогда у главы браконьеров. Она опешила на мгновение, пытаясь вспомнить имя женщины, которую никогда не видела, но частенько о ней слышала. Маргаретт Стоун родилась в чистокровной аристократичной семье, не менее дикой и зацикленной на собственном благочестивом образе, чем семья Линды. Как ей вообще удалось уговорить родителей выдать себя за муж за Абрахама — одному Мерлину известно, но создавалось впечатление, что это был побег с единственным возможным вариантом, который согласился бы дать женщине столько свободы, сколько она попросит. Уорен выругалась, не сдержавшись, такому обременяющему фактору, как жена Стоуна. При всех своих умениях и боевых заслугах, Абрахам слишком сильно любил Маргаретт. Их отношения, далекие от идеала, часто стояли на грани развода из-за скандалов по поводу частых измен мужа. Миссис Стоун подозревала его, хоть доказательств привести не могла. Удивительно, что при такой деятельности супруга, ее интересовала только его неверность, а не возможные проблемы с законом как магическим, так и магловским. Умом женщина не отличалась, раз не замечала такого щенячьего восхищенного взгляда со стороны супруга при любом ее упоминании. Измены с его стороны если и были, то явно очень давно и очень мало, хоть это и не являлось достаточным оправданием. Но Абрахам любил свою жену, бесспорно сильно и безоговорочно искренне, от того сейчас готов был ринуться сквозь толпу вооруженных до зубов индусов, лишь бы убедиться, что та в порядке. С грохотом слетели с петель обе двери одновременно. Линда едва успела выставить Протего, а Стоун нырнуть за диван. Щепки разлетелись во все стороны, острыми пиками вонзаясь в стены и мебель. Азарт лавой разливался по венам, когда из осевших клубов пыли в цветастых балахонах, мало напоминающих сари, несколько рослых фигур осторожно ступили на испачканный кровью ковер. Они осматривались, еще не заметив фиолетового свечения щита и скрытой за ним Дикой Вороны. Ткань тюрбанов на головах оплетала их шеи и скрывала половину лица каждого нападающего, превращая их в безликих болванчиков. Кинжал со свистом рассек воздух и вонзился прямо в лоб тому, что стоял прямо напротив Линды. Никто даже не понял, что произошло, а полупрозрачное лассо уже затянулось на шее другого и дернуло его в сторону, откуда прилетело лезвие. Треск электричества разогнал напряженную тишину и раскатом грома вонзился сразу в трех индусов. Запахло жжеными волосами и горелой плотью. — Вы не перестаете меня удивлять, мистер Стоун, — хрустнула шея под сапогом Линды. Веревка исчезла, а Уорен стряхнула с палочки остатки магии, искрами разлетевшуюся по полу. — Передайте мою искреннюю благодарность мистеру Сэллоу за вдохновение, — Стоун взмахнул рукой, развеял пыль и вышел к оставшимся, оцепеневшим от шока бойцам. Критично окинула взглядом мявшихся перед собой мужчин Линда, уперев руки в бока. Абрахам стряхнул с лацканов пиджака остатки щепы и поправил манжеты рубашки под рукавами, будто не стояли перед ним натренированные бойцы восточных партнеров. Он посмотрел на Уорен, и та, не оборачиваясь к нему, кивнула, тут же беззвучно растворившись в пространстве и появившись над самым рослым из врагов. Всех откинуло к стенам, дав возможность Абрахаму прорваться в коридор. Древняя магия перетекала холодом по жилам, от нее застывали эмоции, а голова работала, как часы. Несравнимое ни с чем чувство превосходства снова захватывало сознание, отличное от безумия, происходившего в трущобах Пекина. Подняв изогнутую саблю над головой, индус бросился на Линду, стоило только немного прийти в себя. Глухо она ударилась о щит, и по инерции Уорен сдвинуло назад, прямо к трупу с торчащим их головы кинжалом. Рукоятка будто специально была подогнана под женскую руку, и одним движением, перекатившись под ноги мужчине, клинок вонзился в его стопу. Крик боли, дезориентация. Линда скользнула ему за спину и направила мощный разряд электричества прямо ему в висок. Еще трое пришли в себя и кинулись на нее разом. Белый всполох, и Линда уже в другом конце комнаты, быстро и четко отправляла заклинание за заклинанием. Короткие движения, но вся магия отражалась от зачарованных сабель, как от зеркала, разрушая гостиную. Веселая мысль, что за ремонт придется платить из пустой казны Пепламб, злость поубавила. Уорен замерла. От ее плавно поднятых рук, откладывающих палочку на каминную полку, злобные хохотки послышались со стороны противников. Все трое уже заведомо считали себя победителями, совсем не ожидая резкого рывка с места от девчонки. Она прыгнула на диван, взмыла в воздух и обеими ногами приземлилась на мужчину в центре. Лезвие сабли свистнуло над головой, когда Линда перекатилась в сторону, наслаждаясь болезненным хрипом индуса с переломанными ребрами. Осталось двое, почти испуганно наблюдающих, как Уорен встала, подняла с пола кинжал, некогда принадлежащий их товарищу по оружию, и хищно улыбнулась. По-птичьи она склонила голову, осмотрела их с искрой безумия в глазах, словно давала маленькую возможность ускользнуть из ее тонких когтистых лап. Спутанные волосы сливались с черным шерстяным пальто. Вся ее фигура представляла темное пятно, похожее на дыру в пространстве, с почти белой кожей. — Ра вин ди мон, — выдохнул один из мужчин с ужасом в глазах и отступил на полшага. Другой, наоборот, сделал выпад вперед. Он метил в грудь, но Линда плавно скользнула вдоль вытянутой руки и встала за его спиной. Легко разрезало плоть острое лезвие. Из горла хлынула кровь, заполняя легкие мужчины. Вместо стона из глотки вырвался булькающий звук, а сам индус осел на колени, пытаясь зажать руками слишком глубокую рану. Его товарищ под ледяным омутом безразличных глаз отбросил оружие и в поклоне упал на пол, тараторя что-то на бенгальском с таким страхом в голосе, что он срывался на писк после каждого звука. Уорен медленно обогнула умирающего, присела перед напуганным до полусмерти индусом и заставила посмотреть на себя. — Тихо, — ласковая улыбка напугала его еще сильнее, мужчина откровенно захныкал, когда нежная рука убрала с его лба несколько выбившихся из тюрбана каштановых прядей. Она наклонилась к его уху. — Это будет быстро. Как в масло, кинжал вонзился между ребер. Сердце стукнуло в груди последний раз и утихло в обмякшем горячем теле. Теплая кровь на голых руках застыла перчатками. Плотная, с запахом страха и безумия. Линда сидела на коленях и вдыхала этот аромат грудью, пытаясь унять в груди такой блаженный трепет от пыла прошедшего сражения. Звон разбитого стекла привел в чувства. Схватив палочку, Уорен ураганом вылетела из гостиной, чтобы увидеть коридор, заваленный телами убитых или покалеченных индусов. Некоторые стонали от боли и безысходности своего положения, и Линда, пробегая мимо, добивала тех, кто еще двигался. В холе Стоун отбивался сразу от нескольких человек, орудовал трещащей электричеством палочкой наотмашь и слишком быстро выдыхался. Скользнув в белом мареве за спину одному из налетчиков, Линда выбила их его легких весь воздух Остолбеней в грудь, а зеленая вспышка Авады от взбешенного Абрахама добила мага в тюрбане. Его палочка выскользнула и треснула пополам под сапогом Уорен. Вдвоем работалось сподручнее. Пока Линда выводила из строя постоянными прыжками и аппарацией, привлекала больше внимания к себе, Стоун умело орудовал убивающими и особо жестокими заклинаниями. — Кто-то явно от вас не в восторге, мистер Стоун, — еще одно тело рухнуло к ногам. — Я думала, что только у меня такая популярность. — Мисс Уорен, я, конечно, очень очарователен и учтив, — прокряхтел в ответ Абрахам, переводя дыхание. — Но, как и вы, я не галеон, чтобы всем нравиться. Если дворецкий выжил, а в этом практически не было сомнений, от всего бардака, что они устроили, точно от радости в ладоши не захлопает. По сравнению с голубой гостиной, тут еще царил относительный порядок, а вот там явно придется менять все, вплоть до пола, залитого кровью настолько, что она, наверняка пропитала паркетные доски до основания. Женский крик отозвался мурашками по всему телу. В пылу сражения Линда совсем забыла про Маргаретт. Стоун быстро, перепрыгивая через ступеньки, несся по лестнице на второй этаж. Губы шевелились в тихой мольбе, в глазах застыл ужас. Уорен метнулась следом, заражаясь его паникой. Еще один возглас толкал вперед, заставлял уставшее уже тело работать на пределе возможностей. За спиной послышался топот, впереди — грохот, ругательства и зеленая вспышка. Линда отвлеклась от Абрахама, сбивая невесть откуда взявшихся двух индусов с лестницы. Они кубарем свалились на первый этаж, и с криками пытались сбить с себя пламя Инсендио, отправленное следом. Рассекло воздух прозрачное лезвие и из-за угла показалась высокая сухая фигура дворецкого. Он озадаченно осмотрел масштаб бардака и покачал головой, заставив Уорен улыбнуться, перед тем как продолжить свой путь на второй этаж. На пороге, перед дверью в комнату лежало обезглавленное тело. Тюрбан валялся в стороне. Стоун не двигался, глядя перед собой. Мертвенная бледность только усугубляла возможные варианты произошедшего, и Линда непроизвольно зажала себе рот рукой, уже зная, что Абрахам видит перед собой. Из ослабших пальцев выскользнула палочка. В гробовой тишине она звонко ударилась о пол и откатилась к Уорен. Стоун на негнущихся ногах шагнул в комнату и Линда, подняв его древко, шагнула следом. — Маргаретт, — всхлипы до дрожи пронзали сердце насквозь. Он упал на колени перед телом жены и аккуратно приподнял его, положив ее голову себе на колени. В стороне ворохом ткани валялось пышное голубое платье, которое Стоун окинул с улыбкой. — Ты сделала замечательный выбор. Оно очень тебе идет, — Абрахам убрал с ее лица пшеничные локоны и коснулся губами лба. Шепот прерывался срывающимся голосом. Стоун прижимал к себе мертвое тело и не мог дозваться супруги. С еще розовых губ не сорвалось не единого ответа на бесчисленное количество вопросов заданных Маргаретт Стоун ее мужем. Линда сглотнула ком в горле и вышла из личной гардеробной миссис Стоун. По лестнице поднимался дворецкий. Он все понял по выражению лица Уорен, протянул ей руку и помог спуститься на первый этаж. Все зашло настолько далеко, что больше занимать созидательную позицию казалось невозможным. Ее надо было прервать еще после новости о маглах на арене, но теперь оставалось только молиться, чтобы ситуация не приняла еще более серьезных оборотов. Министерство и раньше интересовалось деятельностью Пепламб, но, если верить Кристоферу, облав и проверок стало в разы больше. Томпсон так же настоятельно не советовал появляться на Косой аллее, потому что портретов Уорен там висело в разы больше, чем Себастьяна. Погода лучше не стала. Линда отдала палочку Стоуна его дворецкому и попросила передать, чтобы он сам связался с ней, когда найдет в себе силы для этого. Два амбала так и продолжили валяться у калитки: то ли не отошли от всплеска ярости главы Пепламб, то ли оглушенные друзьями из Индии. Вытащив из кармана по галлеону, она сунула по одному в карман каждого из охранников и отлевитировала их под козырек крыши, хоть это и мало помогло уже насквозь промокшим мужчинам. Тяжелое чувство придавило грузом вины. Если бы она не втянула во все это Стоуна, то, возможно, не обрекла бы его на бесконечную скорбь. А что, если Этан пострадает так же, как и Маргарет? А если доберутся до Эзопа? Что она будет делать, если не защитит Анну и Себастьяна? Тревога не отпускала. Желания побыстрее трансгрессировать не возникло даже на мгновение. Палочка в кармане настойчиво жгла руку в иступленном требовании раскрыть над головой волшебный зонт. По пустым улицам пробегали только попрошайки от укрытия к укрытию, да жирные крысы, снующие между домами. Линда шла вперед, позволяя острым ледяным иглам дождя пронзать ее от макушки до пяток. И в таком своеобразном наказании, блуждая по Лондону, ноги сами принесли ее в родное место, с любовью обустраиваемое Уорен почти с нуля. Зеленая вывеска, ненадолго сменившая свое название, радовала глаз даже в такую отвратительную погоду. Лампочки горели и днем, выделяя паб из остальных заведений на улице. Личная тихая гавань. Охранник увидел Линду с той стороны стеклянной двери, засуетился и выбежал наружу, раскрывая по пути зонтик. Она улыбнулась и проследовала за ним, предвкушая минутный покой, рассыпавшийся, стоило только увидеть в глубине зала две фигуры в черных плащах с серебряными значками на груди. Уорен выдохнула, отвернувшись от полисменов, чтобы те не видели ее искаженное злобой лицо, и прошла в другой зал, делая вид, что не имеет к заведению никакого отношения. Вот только те оказались куда прозорливее. — Это зал только для спонсоров, — охранник преградил им путь к незаметной двери в стене, когда Линда приоткрыла одну из створок. — Джейкоб, все хорошо, — она положила руку ему на плечо и чуть отодвинула в сторону. Примчался управляющий с ворохом сухих полотенец. Уорен благодарно кивнула и попросила подготовить им зал совещаний, что в переводе означало, включить антимагловскую защиту. Полисмены осматривали девушку с ног до головы, а Линда благодарила Мерлина, что ливень смысл всю кровь с волос и лица. Она напоминала о своем присутствии только розоватыми пятнами на белой ткани, которые, однако, полисмены даже не успели заметить. Управляющий сопроводил их в личную комнату Линды, где уже стоял горячий чай и на спинке стула висел плед. От промокшего тяжелого пальто она попросила избавиться, заверив, что за ней позже приедет карета. Сотрудники правопорядка мялись на пороге переговорной, не привыкшие к подобной роскоши и в страхе что-либо испортить или осквернить одним своим присутствием. Уорен же закуталась в плед, сама налила себе горячий имбирный напиток и вполне комфортно устроилась на своем месте у узкого окна. — Прошу вас, джентльмены, — маска вежливости и учтивости прилипла к лицу, приводя мужчин в форме в замешательство. Но они все же уместились на свободных стульях, проигнорировав предложенный им чай с пирожными. — Мне передали, что вы искали меня весьма активно. Чем же я обязана такому пристальному вниманию? От ее взгляда в упор, внимательного и колкого, становилось не по себе. Будто мыши перед котом, чувствовали себя полисмены, неловко ерзая на месте и невольно отводили взгляд, избегая зрительного контакта. Девушка перед ними определенно не походила сейчас на эталон женственности. Короткие черные волосы липли к лицу, без макияжа и, самое безумное, в мужском костюме. Широкая рубашка с закатанными рукавами просвечивала и никак не скрывала кружевных оборок на бюстье, подтяжки очерчивали контур груди, а высокая посадка брюк плотно обтягивала тонкую талию. И, несмотря на это, элегантность истинной аристократки сквозила в каждом движении и жесте. Как она удерживала кружечку, как сидела, даже уставшее равнодушное выражение на лице, пропитанное гордостью и статью никак не позволяли даже подумать об отсутствии благочестия в этом маленьком красивом теле. — Дело в том, мисс Уорен, что к нам пришел ваш брат, — прокашлявшись сказал один из них, не заметив, как у Линды дернулся глаз при упоминании Джеймса. — Мистер очень настойчиво вас ищет. — Вы имеете ввиду, доставляет неприятности? — усмешка прошелестела по комнате и заставила мужчин вздрогнуть от точного попадания в цель смелого утверждения. Продолжать рассказ дальше мужчина не стал, и смущенно отвернулся, а его коллега завис, глядя на тонкую шею под расстегнутым воротником. — Джеймс даже нашему отцу всегда доставлял неприятности, так что не переживайте на этот счет. Он, как дворняга, лает, но не кусает, без дозволения отца. А тот давно вычеркнул меня из семейного реестра и своего завещания. Откровение снова смутило обоих, выведя из оцепенения одного из полисменов. Они переглянулись и неловко потянулись к своим кружкам, как бы извиняясь, что растормошили старые не очень приятные воспоминания. — Мистер Уорен также упомянул, что этот паб принадлежит вам, — аккуратно подвел к истинной цели разговора, видимо, старший по званию. — И что тут осуществляется незаконный оборот крепкого алкоголя. — Мистер, владелец не я, — фыркнула почти натурально Линда и закатила глаза. — Этим пабом владеет мистер О’Хейли, мой добрый друг и коллега. Могу вас заверить, что если бы тут продавалось что-то крепче пива, я знала бы об этом в первую очередь, — она обвела внимательным взглядом мужчин. — Если хотите, я могу провести вам экскурсию, мистер О’Хейли сейчас в Китае, но мне жаловался на участившиеся проверки. — Ох, нет, мисс, спасибо за предложение, но мы откажемся, — засуетился тот же мужчина. — Мы тут разыскивали вас, чтобы убедительно попросить связаться с вашей семьей и успокоить мистера Уорен. — Настолько мешает работать? — улыбку сдержать не получилось, а полисмен поджал губы и закрыл лицо кружкой с чаем, чтобы было не видно его паники. — Хорошо, в ближайшее время съезжу и поговорю с ним. Рассыпавшись в благодарностях, обсудив из вежливости отвратительную погоду, извинившись за потревоженный покой, полисмены ушли. Линда не стала их провожать, поддалась тупому желанию остаться в одиночестве. Из души будто вытрясли все эмоции, в том числе и страх от их отсутствия. Желаний тоже не было. От усталости Уорен просто сидела на стуле, откинувшись на спинку и подмяв под себя ноги и смотрела в окно, по которому извивались дождевые змейки. Семья снова напомнила о себе, вытаскивая на свет совершенно неприятные отвратительные воспоминания, напитанные болью и стыдом. Линда подтянула к себе озябшие ноги и положила голову на колени в попытке почувствовать себя маленькой девочкой, которая может попросить помощи у родителей, которая, как Себастьян, ворует яблоки из соседнего двора или удирает от злых гусей вместе с сестрой. Но не получалось. Заполненные тотальным контролем годы, когда человек может дать себе волю, совершенно не вписывались в концепцию нормального детства с ободранными коленками и лазаньем по деревьям. Даже сидеть скрючившись сейчас, в возрасте двадцати лет, было неудобно, потому что осанку ей вбивали с рождения. Зачем она так внезапно понадобилась Джеймсу, который без указки отца творит только глупости? Зачем она понадобилась отцу, если по его указке брат начал тотальную охоту на Линду? Зачем натравливать Скотланд Ярд на паб? Чтобы привлечь внимание? Привлек бы одним своим видом даже без таких мер. К тому же она сказала ему еще в конце июля, что придет тогда, когда посчитает нужным. Терпением брат точно не отличался. Скрежет колес привлек внимание. Дождь подуспокоился и теперь только мелкими накопившимися каплями барабанил по карнизу. Линда выглянула в окно и увидела, как из черной кареты вышел высокий мужчина с ярко-рыжими волосами и бородой. Он поднял взгляд и улыбнулся, увидев Уорен. Этан вернулся из Китая раньше, чем она думала. Зато теперь можно было не опасаться за простой в решении их проблемы с бандой. Когда она вкратце рассказала О’Хейли что произошло, он только поддержал ее в решении встретиться с представителем Министерства. Она написала короткую записку и отправила ее с совой в Хогвартс на имя Эзопа Шарпа. Линда отпустила вожжи и готова была заявить, что жива, цела и здорова.